355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Фаина Раевская » Методика очарования » Текст книги (страница 5)
Методика очарования
  • Текст добавлен: 12 октября 2016, 04:59

Текст книги "Методика очарования"


Автор книги: Фаина Раевская



сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

Зато Михаил при капитализме чувствовал себя как рыба в воде. У него появились хорошие деньги, на которые были куплены две квартиры в знаменитой высотке на Котельнической набережной. В одной квартире жил он сам с молодой женой и сынишкой, а в другой, этажом ниже, заботливый сын поселил престарелого отца. Игорь Юльевич таким соседством остался крайне недоволен: ему не нравился новый образ жизни, навязанный ему Михаилом. Во-первых, дожив до почтенного возраста, теплых чувств к Михаилу он так и не испытал, а во-вторых, сын заставил его выйти на пенсию. Саламатин-старший не представлял себе собственного существования без опытов, каких-то разработок и сенсационных открытий в области физики. Он с утра до вечера мотался по магазинам и рынкам, покупал железки непонятного предназначения, зачастую тратя на них все деньги, которые давал сын. Вскоре квартира Игоря Юльевича превратилась в лабораторию. Младший Саламатин на чудачества отца смотрел сквозь пальцы – своих забот полно! Иногда он даже привозил ему приборы и приспособления, которые Игорю Юльевичу требовались для совершения колоссального прорыва в области физики. Прорыв никак не удавался. Нобелевский комитет, куда Саламатин периодически отсылал свои работы, молчал, как герой войны на допросе, а премии присуждал кому угодно, только не ему. Лауреатов Нобелевской премии Игорь Юльевич не любил в принципе, а лауреатов в области физики ненавидел с особой страстью, считал их ничтожествами и дилетантами-самоучками.

Окончательно отношения между отцом и сыном испортились, когда Михаил развелся с женой и стал водить к себе домой разных девиц, явно принадлежавших к первой древнейшей профессии. Как человек старой закваски, Академик не мог понять вольного образа жизни своего отпрыска. Ко всему прочему Михаил заметно урезал денежное довольствие Игорю Юльевичу, мотивируя это тем, что в квартире нужно жить, а не устраивать филиал НИИ на дому.

– Ступить некуда, а ты все тащишь и тащишь, – выговаривал Саламатин-младший Саламатину-старшему. – Да и опыты твои, к слову сказать, не всегда безопасны. Того и гляди, весь дом взлетит на воздух! А это, между прочим, памятник архитектуры. В общем, батя, завязывай ты со своей физикой и веди нормальный образ жизни, положенный пенсионеру. Хочешь, я тебе собачку куплю? Или обезьянку живую?

В ответ на это предложение Игорь Юльевич отправил сына по известному адресу и почти две недели с ним не разговаривал.

– … Сегодня я ему позвонил. У меня кофе закончился, а Мишка все время привозил какой-то особенный сорт, без кофеина. Хотел попросить его об одолжении. К телефону он не подошел, я решил, что сынок опять на своих тренажерах мается, оставил сообщение на автоответчике. Потом пришли мен… товарищи из органов. Ну, а дальше вы сами все знаете. Несчастный случай… – Саламатин развел руки в стороны: дескать, судьба такая.

– Ясно, – крякнула Катерина.

Судя по выражению ее лица, рассказом Академика она осталась недовольна, потому что ничего, представляющего интерес для следствия, старик не поведал. Я же снова уставилась на отпечатки стремянки на ковролине и на пятно на потолке. Что-то меня настораживало в этом пейзаже, но что именно? Попытка заставить сознание выдать на-гора какое-нибудь гениальное решение потерпела крушение, и я с отчаянием воскликнула:

– У вас сын умер, а вы так спокойно об этом говорите!

– Что ж мне теперь, обрить голову и в монастырь податься, что ли? – усмехнулся Саламатин и снова набил трубку. – Человек смертен. Кто-то раньше, кто-то позже, но все уходят.

Думаю, табак для трубки Академику тоже поставлял Михаил, и, наверное, это был дорогой качественный табак, но мне сизый дым был глубоко противен: он навязчиво лез в нос, в горло, щипал глаза и раздражал легкие. Должно быть, дело все-таки не в табаке, а в самом Игоре Юльевиче – какими бы ни были отношения с сыном, пусть и с приемным, а смерть все же стоит уважать. Кажется, Катька была солидарна со мной в этом вопросе.

– Вы бы хоть одно слово хорошее о Михаиле сказали! Или на худой конец всплакнули, что ли! – с плохо скрытой неприязнью предложила она.

– Успеется, – спокойно ответил Академик. – У вас еще есть ко мне вопросы?

Помните у Некрасова? «Посмотрит – рублем подарит»? Так вот, подруга «одарила» Саламатина-старшего таким взглядом, что, согласно теории великого поэта, у Академика в кармане должен был бы сию секунду образоваться как минимум миллион рублей, причем с характерной заморской окраской.

– Есть! – метнув повторную молнию в сторону Игоря Юльевича, заявила Катерина. – Я вновь поинтересуюсь: чем конкретно занимался Михаил на бирже?

Вопрос, на мой взгляд, элементарный, и вариантов ответа всего два: знаю – не знаю. Однако с Саламатиным стало твориться что-то непонятное. Он вдруг запустил трубкой в стену, схватил себя за волосы и с истерическим криком: «Ну вот, они опять явились!» – бросился вон. Недоуменно переглянувшись, мы с Катькой ринулись за ним…

Академик обнаружился на кухне.

– Мама, – пролепетала подруга и медленно сползла по крашеной стене на пол.

Да и у меня, признаться, от увиденного коленочки-то подогнулись. Папа-Саламатин стоял возле раковины, в которую с сердитым плеском мощной струей хлестала вода. Все бы ничего, только смущала одна деталь: из носа Игоря Юльевича торчали два провода – один синий, а другой весело-красного цвета. Концы проводков Саламатин сжимал в дрожащих руках и, не обращая внимания на распластавшуюся на полу Катерину, нетвердой походкой двигался в мою сторону.

– Воткни провода себе в нос, – абсолютно серьезно велел Академик, протягивая провода. – Я тебя узнал! Мне говорили, что ты придешь. Слышишь позывные?! Нас ждут. Не бойся, мы вместе телепортируемся на нашу родную планету Каракатук. Готова?!

Сказать, что готова сию секунду телепатироваться на незнакомую территорию, я не могла. Нет, в принципе, в последние несколько дней Катерина упорно склоняла меня к активному отдыху на родине предков (в Швейцарских Альпах у меня волею судьбы и моих родственников имеется кое-какая недвижимость). Я сопротивлялась, потому что пока еще не привыкла к богемной жизни и до сей поры стесняюсь своего внезапно свалившегося богатства. Однако визит на незнакомую планету показался слишком уж экстремальным видом жизнедеятельности. В эту минуту мне вдруг страстно захотелось в Альпы, ибо интуиция подсказывала, что Каракатук находится намного дальше Швейцарских Альп, а каракатукчане, или каракатукцы, – народ весьма сомнительный и с толком провести время на – родной» планете едва ли получится. Я упрямо отталкивала протянутые Саламатиным проводки, при этом невнятно бормоча:

– Сегодня никак не получится, извините! Мне в химчистку надо зайти… И еще в гастроном… за картошкой, ага! А вообще-то без Катьки я ни на какой Каракатук телепортироваться не собираюсь – нечего мне там без нее делать!

Доводы, приведенные мной, Академику показались неубедительными. Наверное, поэтому он, сжав концы проводков в кулаках, загрохотал:

– Ты не можешь оставить свой народ в беде!

– Могу! – пискнула я, невольно проникаясь сочувствием к неведомым бедам несчастных каракатукцев и лихорадочно соображая, чем бедолагам можно помочь, но только не прибегая к телепортации, ибо из научно-фантастических фильмов мне было доподлинно известно, что процесс этот – весьма болезненный.

– Еще как может! – подтвердила Катерина, которая к этой минуте обрела счастливую возможность адекватно воспринимать происходящее. – Мы позже зайдем, честное слово! Сашке надо хотя бы чемодан собрать. Вы же мужчина, вы должны понять, что нельзя ей телепортироваться на родную планету без вечернего платья! Народ не поймет. Короче говоря, ждите, Игорь Юльевич, ко времени следующего сеанса связи Сан Саныч будет на месте в полной экипировке, я вам обещаю!

Выкрикнув все это, подруга схватила меня за руку и с силой стихии, убившей некогда всех динозавров на планете Земля, потащила к выходу. Если бы чемпионы мира и Олимпийских игр по бегу с препятствиями увидели, с какой скоростью мы вознеслись к спасительной мусоропроводной трубе, они бы немедленно отдали нам все свои награды и дружно удавились бы на первых попавшихся фонарных столбах. Лишь оказавшись на уже ставшей родной площадке, я почувствовала себя в относительной безопасности, а главное, с облегчением поняла, что в ближайшее время спасать инопланетян не придется – миссия отложена на неопределенный срок.

Минуты три мы с Катериной тяжело дышали, подобно тем загнанным лошадям, которых, в принципе, пристреливают из чисто гуманных соображений.

– Ты почему не полетела? – перевела дух Катька. Ей можно было только позавидовать: даже в подобной экстремальной ситуации она сохранила способность упражняться в острословии. У меня, к примеру, дрожали не только колени, но даже печень, почки, легкие и прочие запчасти моего многострадального организма. – Соплеменников не жалко?

– Жалко, конечно, но у меня на Земле еще кое-какие дела остались незавершенными. Пожалуй, я отложу визит на малую родину. А ты чего не полетела?

– Да меня как будто и не приглашали, – пожала плечами подруга. Это правда. Академик возложил миссию по спасению неизвестного народа исключительно на мои хрупкие плечи. Естественно, данное обстоятельство меня немного смущало, потому что куда ж я без Катерины?! Наверное, по этой причине я поспешила перевести разговор в более спокойное русло:

– Кать, давай оставим в покое мое темное прошлое и туманное будущее. Что ты думаешь о… хм!

– Не продолжай, я поняла. Игорь Юльевич – псих, это понятно даже без заключения ведущих специалистов Института имени товарища Сербского. Или «косит» под психа, что вполне вероятно, а оттого подозрительно. Ох, Сан Саныч, что-то меня настораживает в этом деле, только вот никак понять не могу, что именно…

Некоторое время Катерина многозначительно молчала. Вид у подружки при этом был такой умный, что я не решилась прервать ее размышления каким-нибудь неожиданным вопросом. Кому же хочется вызывать лишние насмешки в свой адрес? Я уже начала нетерпеливо попискивать, когда Катька наконец нарушила молчание.

– Не нравится мне все это, – качнула она головой.

– Оно понятно! – горячо поддержала я подружку. – Кому же понравится подобное развитие событий: сперва Кит ласты склеил, потом его приятель, да еще и свихнувшийся Академик добавил впечатлений…

– Санчо, ты опять ничего не поняла! Давай пойдем простым логическим путем.

– Пойдем вместе, – предложила я.

– Пойдем вместе. В том, что Кита убили, мы не сомневаемся.

Я с готовностью кивнула, потому что более разумного предположения мне слышать пока не доводилось. Удовлетворившись моей реакцией, Катерина продолжила рассуждения:

– Мы также не сомневаемся в том, – что Саламатин-младший находится примерно в таком же состоянии. Кроме того, и у Кита, и у Михаила мы нашли совершенно идентичные по содержанию бумаги…

– У тебя потрясающая логика! – восхитилась я.

Об этом после, – строго одернула меня Катька. – Не сбивай меня с мысли. У папы Саламатина когда приступ случился? Правильно, Санчо, когда я спросила его о том, чем конкретно занимался его сын на бирже. А это значит, что Михаил и Никита занимались чем-то противозаконным! Надо ехать на биржу!

– Только не сегодня! – взмолилась я. – С меня впечатлений достаточно, честное слово. Да и то сказать, шутка ли – вторые сутки на ногах! Мне нужно срочно восстановить жизненные силы.

Удивительно, но Катерина согласилась, даже убеждать ее не пришлось.

Мимо интеллигентного секьюрити мы прошли, гордо задрав подбородки и тесно прижавшись друг к другу. Дело тут не в теплых чувствах, просто таким образом мы спрятали трофей, добытый на месте происшествия, иными словами, портфель Михаила, битком набитый ценными бумагами. Впрочем, данная мера предосторожности оказалась излишней: охранник был увлечен кроссвордом и на наш выход отреагировал лишь легким движением брови. Катьку, однако, такая реакция с толку не сбила.

– Непременно доложит следователю, что мы позже его отбыть изволили, – проворчала она, усевшись в машину. – Ох уж мне эта старая гвардия! Привыкли, понимаешь, барабанить на кого ни попадя: на брата, свата, соседа, на собаку соседа…

Дальше Катерина пустилась в пространные рассуждения на заданную тему, только я ее не слушала, потому что усталость все сильнее сковывала мои члены, глаза слипались, зевота грозила разорвать рот от уха до уха. Кончилось все это тем, что под мирное бормотание подруги я задремала, поэтому, когда мы прибыли в Жда-новку, Катьке пришлось долго меня тормошить, чтобы привести в сознание. Глаза я, конечно, открыла, но сознание к тому моменту уже крепко спало. К счастью, подруга это заметила и никаких особенных усилий к оживлению моего организма не приложила. Совсем скоро я оказалась в родной кроватке, и могу сказать откровенно – никогда еще собственное ложе не казалось мне столь комфортным.

… Ровное гудение мощных двигателей «Боинга» настраивало на философский лад или, по меньшей мере, вносило успокоение в душу. Во всяком случае, Джош Макферсон чувствовал себя превосходно. Он летел в бизнес-классе, лениво потягивал виски из стеклянного стакана и думал о том, как в скором времени купит скромное поместье в Калифорнии, на престижной Беверли-Хиллз, по соседству с Сильвестром Сталлоне, и будет наслаждаться жизнью, стричь купоны и не думать о завтрашнем дне с замиранием сердца. Кроме этих приятных мыслей, Джоша грела идея сменить надоевшую жену Лори («пилораму», как называл ее Макферсон) и двух сопливых, крикливых и вечно слюнявых пацанов на длинноногую блондинку, которую несколько дней назад он приметил в баре «У Билла».

«Как я люблю Россию! – зажмурился Джош, почти физически ощущая прелести блондинки в своих ладонях. – Русские – забавные люди! Они готовы работать за идею, но в то же самое время не прочь продать эту самую идею, даже не подозревая о ее реальной стоимости. Вообще-то, цена вопроса, как мне кажется, несколько завышена. Пожалуй, стоит снизить ставку. Русским парням вполне хватит двух-трех миллионов, они и этому будут рады. А остальное… О боже, какая у нее грудь! В нашем уютном домике она будет смотреться великолепно. В смысле, моя новая жена и ее формы. Готов спорить на сотню баксов, Слай пустит слюни до колен. По слухам, он здорово неравнодушен к блондинкам. Этот факт, кстати, тоже можно использовать в личных целях. Да-а… Наконец-то и ко мне фортуна повернулась фейсом! Только надо все хорошенько обдумать, чтобы и волки были сыты, и овцы целы. Ну ничего, все получится, не зря же я грыз науки в Гарварде».

Пару недель назад Сэм Крюгер, глава отдела международных сношений Нью-йоркской товарно-сырьевой биржи, пригласил Джоша Макферсона в свой кабинет. Это вызвало в душе Джоша легкую панику, ибо Крюгера все без исключения сотрудники отдела откровенно побаивались. Однако, кроме опасений, Макферсон почувствовал, что от визита к боссу зависит вся его дальнейшая жизнь. Вот уже пять с половиной лет Джош, как и все его сограждане, упорно шел к своей американской мечте. В его случае она была проста, как все гениальное: ничего не делать и иметь при этом кучу денег. Будучи сотрудником биржи, Джош легко манипулировал акциями некоторых своих клиентов – выживших из ума старух, которым некуда было девать свои богатства. На этих операциях Джошу удалось сколотить кое-какой капитал, но его катастрофически не хватало для осуществления пресловутой мечты. Кроме того, страшно раздражала жена, расплывшаяся после двух родов до размеров трехсотлетнего баобаба. Она брюзжала с утра до позднего вечера, требовала денег на все: на продукты, одежду, детей, на оплату счетов…

Босс стоял у окна и с легкой улыбкой наблюдал за проливным дождем, накрывшим Нью-Йорк три дня назад. Торги на бирже уже закончились, огромные табло погасли, маклеры подсчитывали доходы, уборщицы уже начали убирать главный зал, а шеф, похоже, уходить не собирался.

– Как тебе погодка, Макферсон? – Крюгер отошел от окна и не без труда втиснул свою безразмерную тушу в начальственное кресло.

В ответ Джош лишь пожал плечами, а про себя неприязненно подумал: «Интересно, этот боров вызвал меня лишь для того, чтобы побеседовать об особенностях нью-йоркского климата? Придурок»! Но тут же устыдился своих мыслей, потому что босс, по-прежнему улыбаясь, смотрел на него исподлобья, но только теперь в его глазах сквозила явная насмешка, словно бы все тайные мысли подчиненного начальство читало, как открытую книгу.

– Дождь… – несколько рассеянно констатировал Джош.

– Дождь, – не стал спорить с очевидным фактом Крюгер. – А хотелось бы солнышка, правда, Макферсон?

В данный момент Джошу хотелось лишь одною: чтобы шеф пошел куда подальше и не приставал к нему с разными глупостями, потому что не далее как полтора часа назад на его счет упала кругленькая сумма долларов, и он уже точно шал, как ею распорядиться. Однако босс продолжил развивать тему погоды, только на этот раз он переключился на погодные аномалии:

– А в Малайзии снова цунами. Вот ведь не везет, а?

«Он спятил! – решил Макферсон, в немом изумлении глядя на Крюгера. – А может, в связи с этой… м-м… неприятностью он хочет усадить меня в это кресло? Я, в принципе, не против»!

Надеждам Джоша сбыться было не суждено, ибо босс стер улыбку с лица и предложил:

– Присаживайся, Макферсон. Разговор у нас будет долгий. Что тебе известно о HAARP? – поинтересовался Крюгер после того, как Джош робко присел на краешек неудобного стула.

– В университете что-то говорили об этом проекте, но я, признаться, слабо помню, что именно, – признался Джош. Вопрос поставил его в тупик и утвердил в мысли, что босс рехнулся.

– Плохо. Впрочем, этот досадный пробел в твоих знаниях нетрудно исправить. Итак, HAARP – Программа Активных Высокочастотных Авроральных Исследований. В рамках этой программы на Аляске установлены высокочастотные генераторы, способные воздействовать на крайне чувствительные приполярные зоны ионосферы и озоновый слой Земли. Понимаешь, о чем я говорю? Н-да, судя по твоей физиономии, не понимаешь. – Физиономия у Макферсона и в самом деле вытянулась. Нормальная реакция на сумасшествие шефа! – И чему только учат вас в ваших университетах? Объясняю подробно. Наши ученые, и не только они: к проекту приложил руку и Пентагон – а куда ж без него? – пытаются найти рычаги воздействия на погоду. О том, что уже научились рассеивать облака, ты, надеюсь, слышал?

Макферсон растерянно кивнул, что означало согласие. Действительно, сейчас даже ученик начальной школы знает, что в дни торжественных мероприятий в нужном месте в нужное время дождей не будет. Они прольются, конечно, но потом и где-нибудь поодаль. Крюгер тоже кивнул. На этот раз он был доволен реакцией подчиненного.

– Так вот, представь себе ситуацию: где-нибудь в Колумбии или Панаме задался урожай, к примеру, гороха. Они радостно потирают руки в предвкушении сверхприбыли от экспорта. Но нот ведь незадача: и в США горох уродился на славу! Согласно всем существующим экономическим теориям конкуренция – двигатель торговли, но! – Крюгер поднял вверх короткий толстый палец. – Какова цена вопроса? Экспорт манамского гороха значительно снизит долю американского продукта как на внутреннем, так и на внешнем рынке, стоимость «гороховых» акций на бирже упадет, а следовательно, государственная казна недополучит много, очень много миллионов, а то и миллиардов долларов. Вывод? Он прост – допустить вызревание гороха в странах-конкурентах нельзя. Что мы можем сделать? Затеять войну? Можно, но не действенно. Урожай, конечно, пропадет, цена акций взлетит… Но тут нельзя сбрасывать со счетов политический аспект: война вызовет недовольство мировой общественности. Обострение политической ситуации нам совершенно ни к чему, и так уже весь мир смотрит на нас как на личных врагов всего человечества. Значит, нужно найти иные рычаги воздействия. И их нашли, Макферсон! Погода! Если наслать какой-нибудь небольшой ураганчик или, наоборот, большой ливень, который вызовет гибель значительной части урожая, то ситуация изменится! Помнишь, два-три года назад Европу накрыли наводнения? Сдается мне, наши парни с большими головами приложили к этому, с позволения сказать, руку – слишком уж вовремя стихийное бедствие приключилось, аккурат после введения евро! Доллар стал падать, евро укрепляться, а это очень больно ударило по американской экономике. Зато после наводнений ситуация быстренько стабилизировалась, и наша экономика вновь поднялась на недосягаемую мировую высоту. Теперь ты понял, о чем идет речь? Кстати, Макферсон, как поживает миссис Кларк? Ты еще не все излишки ее капитала перекачал на свой счет?

Джош, сбитый с толку внезапной переменой темы разговора, в ответ лишь смущенно крякнул и, должно быть, впервые не нашелся, что сказать. Вернее, соврать. Раньше это ему всегда удавалось.

– Слушай, ты бы хоть костюм себе приличный купил, – продолжал Крюгер, – а то ходишь, как оборванец какой-то! Или денег нет?

Шеф устремил на Макферсона подозрительный взгляд. По нему совершенно ясно читалась полная осведомленность о темных делишках своего подчиненного. Впрочем, к этому моменту Джошу удалось наконец справиться с эмоциями. «Увольнять он меня не станет, – Джош попробовал рассуждать здраво. – Иначе сделал бы это уже давно. Значит, этой хитрой лисе что-то нужно. Вот только что именно? Подозреваю, не просто так он завел всю эту байду насчет погоды. Может, Пентагон решил выбросить свои акции на мировой рынок? Вот смеху-то будет!»

– Не удивляйся, Макферсон! Как хороший руководитель, я знаю о своих подчиненных все: кто, сколько, когда, у кого… Мне даже известно, какой рукой ты ширинку застегиваешь и под каким боком своей женушки засыпаешь. Кроме того, я чертовски проницателен. Думаешь, я не догадываюсь, о чем ты сейчас думаешь? Ты думаешь: «И что этот старый пень ко мне привязался? Мелет всякую фигню об ураганах, катаклизмах… Совсем из ума выжил». Не бойся, Макферсон, увольнять я тебя не собираюсь. Аналитик ты великолепный, бизнесмен изворотливый, – тут Крюгер со значением усмехнулся, – так что расслабься, дружочек, и слушай дальше. Надеюсь, тебе скоро все станет ясно. Итак, разработки в области управления погодой ведутся давно, с переменным успехом и, к сожалению, не только нами. Русские тоже работают в этом направлении. Нужно заметить, несмотря на общий развал страны и экономики, они значительно продвинулись в этом деле. Если наши стратегические метеорологи могут составить долгосрочный прогноз погоды на месяц вперед, то русские ученые – на полгода. И заметь, их прогноз будет точным на восемьдесят семь и семь десятых процента. Черт, до чего же головы у русских светлые, просто диву даюсь: как при таком низком уровне жизни они умудряются не только выживать, но еще и столь продуктивно работать! Нам бы их технологии!

– Вы… Вы, если не ошибаюсь, говорите о… о климатическом оружии?! – Джош был не в силах поверить в собственное предположение, настолько невероятным оно казалось.

Крюгер покрутил пальцем у виска:

– Ты, Макферсон, насмотрелся боевиков. Какое оружие?

– К-климатич-ческое…

– Слушай, перестань говорить глупости, а то я уже начинаю сомневаться в твоих умственных способностях. В том, что у русских такое оружие имеется, сомнений нет. Впрочем, у нас тоже кое-что есть. Но мы не можем им пользоваться по обоюдному согласию с Россией и по каким-то там еще международным договоренностям – вред природе, видишь ли, наносится непоправимый. Ладно, сейчас не об этом, оставим богу богово, а кесарю – кесарево. Парням оттуда, – толстый палец Крюгера указал на отделанный панелями красного дерева потолок, – удалось наладить контакт со служащими Московской товарно-сырьевой биржи. Они согласились с нами сотрудничать и поставлять информацию о фьючерсных прогнозах. Сам понимаешь, эта информация стоит немалых денег. Ребята из Москвы задаток получили, но есть опасения, что свои обязательства они могут… м-м… мягко говоря, случайно забыть. И вот теперь мы подошли к самому главному: ты должен лететь в Москву и взять под контроль деятельность наших новых русских агентов.

– Я?! – только и смог выдавить Джош, вжимаясь в кресло. Россия, Москва, холода, возможно, бурые медведи, запросто гуляющие по узким грязным проспектам. Всем известно, что в России свирепствует организованная – и не очень – преступность: грабежи, вымогательства, убийства… А как же грудастая блондинка из бара? Да хрен с ней, с блондинкой! Как быть с теплым уютным домом, привычной женой, которая обеспечивает почти беззаботную жизнь? А дети?! Маленькие миленькие мальчишки Чип и Дейл… Они без папы ни дня не могут прожить. Пожалуй, лучше уволиться.

Крюгер в который раз подтвердил репутацию начальника, который не только все знает о своих сотрудниках, но даже умеет читать их мысли.

– У тебя нет выхода, Мак, – покачал головой босс. – Я выбрал тебя для этой крайне ответственной миссии, потому что, во-первых, с русским языком ты знаком не понаслышке – твоя жена, насколько мне известно, из русских эмигрантов…

– Ее родители жили в Украине, – поправил Джош.

– Да? Разве это не одно и то же? Украина, Белоруссия, Россия – все они славяне, а значит, понимают друг друга без переводчика. А во-вторых, ты самый бессовестный и жадный до денег сотрудник моего отдела, и в то же время умный и изворотливый, как законченный грешник перед лицом Всевышнего. Кроме того, я раскрыл все карты, и теперь у тебя есть два пути. Первый – ты отказываешься, и тогда за жизнь твою я не дам ржавого цента; второй – ты соглашаешься. В этом случае получаешь солидную сумму денег сейчас же… – Крюгер написал на бумаге цифру, от которой у Джоша все имеющиеся на теле волосы встали по стойке смирно. – Плюс к этому немалые представительские расходы, а по завершении операции – еще вот столько… – Рядом с первой цифрой появилась вторая, еще более внушительная. – Короче говоря, Мак, собирайся с неофициальным визитом на родину коммунизма. У Дженни получишь билет на самолет, одну кредитную карту для тебя и еще одну – для наших русских партнеров; их координаты и подробную инструкцию тоже заберешь у секретаря. Все, свободен. – Крюгер сделал рукой легкое движение: дескать, аудиенция окончена.

Джош покорно поднялся и, не чувствуя собственного тела, поплелся к выходу, но у самых дверей был остановлен властным голосом шефа:

– Кстати, Мак, надеюсь, ты не перепутаешь меня со старушкой Кларк? Подобные игры со мной бесполезны, более того, опасны. Понимаешь, о чем я?

Еще бы Джош не понимал! Не далее как минуту назад Крюгер сам весьма лестно отозвался о его умственных способностях. Но, кроме этого, он понимал и другое: эта командировка может оказаться последней в его жизни. Старик Сэм явно затеял какую-то крайне неприятную, непонятную и опасную игру, но не он главный кукловод. За ним стоит кто-то покрупнее, покруче и намного значимее. А разменной монетой в этой игре, пешкой, которую не жалко, стал он, Джош Макферсон. Где гарантии, что по возвращении с задания его не уберут как лишний элемент?

«А если свалить куда-нибудь? – осенило Джоша. Эта простая мысль так внезапно сверкнула в сознании, что он на мгновение замер перед столом Дженни, секретарши Крюгера. – В Мексику… Нет, Мексика чересчур близко. В Японию! Точно! Деньги у меня имеются, спасибо старику Сэму и моей собственной изворотливости, на первое время хватит, а потом можно будет и на тамошнюю биржу устроиться. Меня, специалиста экстра-класса, узкоглазые бизнесмены из Страны восходящего солнца утопят в своих иенах. Японочки, между прочим, тоже ничего себе…»

Уже в машине по дороге домой Макферсон продолжил развивать гениальную, как ему казалось, идею, и по мере рассуждений она постепенно утрачивала свою гениальность, блекла, меркла – словом, теряла всяческую привлекательность. В основном оттого, что лишаться второй, более внушительной части гонорара не хотелось. С арифметикой у Джоша было все в порядке, он быстро сообразил: целое – больше части. С такой суммой на руках можно потом великолепно устроиться в любой части света и не работать до конца дней своих, живя на одни лишь проценты. Однако шансы получить гонорар целиком казались мизерными – Крюгеру проще избавиться от Макферсона, чем расстаться с большими деньгами. «Можно попробовать «развести» русских», – размышлял Джош. К этому моменту он сидел за столом в собственном доме в близком пригороде Нью-Йорка, без аппетита поглощал приготовленный женой ужин и никак не реагировал на ее привычное ворчание. Ворчала она на родном языке, что всегда крайне раздражало Макферсона. Вопреки мнению шефа русским языком он владел плохо. В основном знал кое-какие матерные словечки да самые расхожие выражения, поэтому выступления жены, может, и пламенные, но малопонятные, лишь портили настроение: кто знает, каков настоящий смысл сказанного?

«Русские до долларов жадные, а Сэм, по-моему, предложил им слишком крупную сумму. Стоит попробовать урезать ее примерно на треть, а лучше – наполовину. Ну и что, что это – промышленный шпионаж? – Мысленно Джош уже представлял себя то героем-разведчиком, то резидентом, то удачливым шпионом. – Я, между прочим, тоже рискую! В случае провала мною заинтересуются не только американцы, но и ФСБ, а это похуже, чем наши спецслужбы… Наверное, все-таки стоит слетать в Россию, а там, на месте, решать, что делать дальше: «разводить» русских или сразу лететь в Японию».

– … Уважаемые пассажиры! Наш самолет совершает посадку в Москве, в аэропорту Шереметьево-2. Температура воздуха за бортом плюс шестнадцать градусов. Спасибо, что выбрали нашу авиакомпанию, надеемся, полет был приятным! Экипаж авиалайнера во главе с капитаном Айртоном Сойером желает вам удачи на российской земле и счастливого возвращения домой. – Далее стюардесса проинформировала о порядке выхода из «Боинга» и правилах прохождения таможенного досмотра, еще раз пожелала удачи, и вскоре Джош Макферсон с замиранием сердца ступил на гостеприимную русскую землю.

… – Санчо, немедленно вставай, чума болотная! – Меня нещадно тормошили, что само по себе обидно, а в тот момент, когда видишь сладкий сон, – в особенности. Снились мне раки. А что? Очень даже симпатичные членистоногие, пли как их там по ихтиологическому реестру? Земноводные? Пресмыкающиеся? Усики у них ну о-очень эротичные. Во всяком случае, в моем сне так оно и было. Впрочем, фигня все это! Раков привиделось много, причем все вареные, аппетитные, вполне готовые к употреблению. Красные раки радостно прыгали по кухонному столу и наперебой требовали, чтобы их немедленно съели.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю