Текст книги "Рассвет Янгчен (ЛП)"

Автор книги: Ф Ц Йи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

Пройдя еще немного, она добралась до края дыры в милю в диаметре, центр был таким темным и глубоким, что ее горло сжалось, а ровная земля под ногами стала казаться склоном, ведущим в пустоту. Пропасть ждала, не обещая удара от падения.

Маленькое яйцо.

Отклонившись на пятки, чтобы не рухнуть вперед, Янгчен крикнула:

– Я тут. Нам нужно поговорить.

Спирали воды поднялись из дыры, извиваясь, как плющ. Жидкость обрела цвет и форму, отрастила бороду клювов под лицом с сияющими красными глазами. Угри-фениксы. Коса состязающихся голов и мыслей, они были заодно, только когда их разозлили. И они были едины перед Янгчен.

Когда она впервые посетила этих духов от лица Саовон, они не были такими темными. Они напоминали зверей из физического мира, сияли энергией, солнечные лучи, полные пыли. Тогда угри-фениксы поломали поселения, приблизившиеся к ним, затопили части полей, унесли головы скота. Они хотели просто прогнать людей с части Ма’инки, их действия были почти шалостями. Переговоры с ними еще были возможными.

На условиях, о которых договорилась Аватар, духи получили то, чего хотели. Почти. Люди смогли расшириться. Немного. Ни одна сторона не была рада полностью, и Янгчен устраивал исход.

Но, видимо, некоторых членов семьи Золиана это не устраивало. Теперь в сердцах угрей-фениксов было только наказание. Янгчен ощущала гнев и ненависть, исходящие от их форм, горячие, как угли, раздутые предательством.

Духи не были людьми, которые могли смотреть на акт нарушения веры и понимать, они получат по заслугам в будущем. Они были перекладиной на дороге, знаками перед обрывом, строгими учителями, которые били по руке, если кисть двигалась криво. Родители всегда забывали урок, который давали своим детям: Не трогай цветок, а то уколешься шипами. Так просто случится, если не нравится, не трогай его. Держись подальше от этого леса, или духи заберут тебя. Это просто произойдет.

Угри-фениксы извивались, вода капала с мерцающей чешуи. Змеи тоже сворачивались перед броском.

Пустая скорлупа. Маленькое яйцо без желтка внутри. Мы знаем, почему ты тут.

– Если знаете, почему я тут, уберите с детей болезнь.

Она смеет. Против своего слова, она смеет.

Жуткий клюв понесся к Янгчен, закрылся перед ее лицом. Он был огромным, желал увидеть ее страх. Если бы она стояла на фут ближе, она лишилась бы носа.

Она медленно моргнула, хоть это ей было позволено, пока сердце подпрыгивало. Если бы она сорвалась, цену, которую они запросили бы, было сложно вообразить.

Угри-фениксы понимали, почему она молчала.

Ты пришла ни с чем. Ты стоишь ни на чем.

Правда. Это была попытка побега Саовон, человеческая глупость – попытка избежать последствий.

– Люди, нарушившие обещание, выразили желание искупить вину. Они лишили себя чести.

То, что может быть забыто со временем, не покаяние. Мы будем пировать их вечным сожалением. Они будут смотреть, как рушится их род.

Заявление было заявлением. Факты, а не уловка вытащить больше у Янгчен. Духи начали опускаться, уползать в бездну.

В отчаянии она вытащила свой первый успех, если разрушение города можно было так назвать.

– Старое Железо послушал! – закричала она. – И взамен получил вечное почтение!

МЫ НЕ СТАРОЕ ЖЕЛЕЗО! – раздался крик. – МЫ НЕ ЛЮБИМ. МЫ НЕ ПОДДАЕМСЯ, – скользящие петли перестали спускаться. Гнев не давал им уйти. Они теперь навредят Янгчен за то, что она оскорбила их. Но они хотя бы не пропали.

Стена красных глаз опустилась перед ней. Угри-фениксы сохранили черты, понятные в мире людей, значит, в них еще осталось немного света. Она могла различить мерцание тени в потемневшей форме, сферу клювов и плавников, которая не могла выбрать, в каком направлении существовать.

Пока еще была надежда, если она была готова пережить их наказание. Янгчен приготовилась. Просвечивающее щупальце духа, оживший дым, коснулся ее лба, где был кончик ее стрелы.

* * *

Боль обрела не ту форму, что она ожидала. Вместо страданий она увидела.

Она увидела блуждающие тени, связанные агонией. Люди шатались, стонали от унижения. Раны, нанесенные ими самими, лились с губ и из истерзанных легких, как обжигающий и удушающий химус.

Они кричали туману. Ответа не было. Звук ни от чего не отражался эхом.

Все было податливым в Мире Духа, включая точку зрения. Янгчен уже видела многими глазами. Ее бросало в разные места и время в ее прошлых жизнях, она оказывалась в оковах давно произошедших мгновений.

Это было другое. С помощью сильных духов она получила возможность увидеть глазами другого человека. Джетсун.

* * *

Щупальце вернулось к угрям-фениксам. Янгчен стояла на четвереньках, простерлась перед ними, как Золиан перед ней.

– От… – она била кулаком по каменистой земле снова и снова, словно вбивала в грудь биение сердца. – Отпустите ее. Отпустите ее.

У нас ее нет. Она у ничего. Ничто получило ее. Нравится дар? Это она видит и будет видеть вечно.

Это была иллюзия. Точно. Джетсун была мертва. Янгчен была с ней, когда ее сердце перестало биться.

Стена чешуи перед ней стала двигаться в разные стороны. Угри-фениксы разделялись, чтобы уйти. Янгчен едва могла соображать, не то что помнить, почему она была тут. Ее измученный разум прыгал между каждой просьбой, каждой молитвой.

– Стойте! – закричала она. – Дети Саовона! Они… этого наказания мало!

Духи замерли, заинтригованные.

– Вы хотите истинного унижения, да? – сказала Янгчен. – Если дети будут спать, пока не умрут, горе их родителей будет гореть всего одну жизнь. Есть способы лучше наказать. Долгосрочнее.

Это были не переговоры, она как лекарь взяла раскаленное железо, чтобы прижечь порванную артерию. Она собиралась навредить Саовон, чтобы спасти их.

Поговорим о причинении боли, – сказали угри-фениксы. – Вместе.

* * *

Когда это было сделано, Янгчен оказалась у края каменной пещеры в земле, большой, но не невообразимо огромной. Здоровые зеленые лозы свисали по бокам, указывая на синюю прозрачную воду. Дно сенота было из неровных камней, но в остальном – пустым.

Физический мир снова стал главнее. Так могло остаться, в зависимости от реакции Саовон на ее новости. Ее планер лежал на плоском булыжнике, как подношение. Духи могли порой быть дерзкими, как люди.

Янгчен раскрыла крылья, чтобы проверить, не повредила ли их вода. Она не нашла повреждений и тут же полетела к поместью.

* * *

Лохи хватило порядочности дождаться ее возвращения лично. Он был одинокой фигурой во дворе поместья, у края фонтана без воды. Солнце угасало, но это мало помогало определить, сколько времени прошло.

– Как давно я ушла? – спросила у него Янгчен. Она искала на его лице признаки времени, предосторожность была не так глупа, как звучала. – Который день?

Когда Лохи дал ответ, Янгчен выругалась под нос. Если она покинет Ма’инку сейчас, она будет больше, чем на три дня опаздывать на встречу с Кавиком, когда доберется до Жондури. Но ей хоть немного повезло. Не было прыжка в недели или месяцы, как рассказывали некоторые неудачливые сказочники, которые блуждали между мирами.

– Детей отпустит болезнь, – сказала она. – Но нужно выполнить условия.

Лохи задрожал от облегчения.

– Я рад, что духи приняли нашу жертву. Это был разрушительный удар по чести нашего клана, но со временем мы сможем оставить неприятности…

– Вам нельзя отращивать волосы пятьдесят лет.

– …позади… Простите, вы сказали: пятьдесят лет?

– Пятьсот лун, если точнее. Так долго духи острова желают видеть вас без чести. Вы не можете вернуть равновесие одним актом покаяния. И это не все.

Пока Лохи все еще был в шоке, Янгчен перечислила табу, которым Саовон придется придерживаться, чтобы успокоить угрей-фениксов. Часть из них была неудобствами. Другая – серьезными ударами по их казне или странностями поведения, которые не пускали их на ритуалы и празднования Народа Огня.

Лохи шатался, словно она била его ногой в живот каждым заявлением.

– Мы будем унижены поколение! – завопил он потрясенно. – Мы не сможем быть при дворе! Наши соперники будут танцевать на наших головах! Ты должна была исправить это!

Дети были забыты. Лохи сжал ладони в формы, которые, если бы были завершены, могли привести к сожалениям.

– Нельзя так поступать с нами! – он шагнул вперед, хотя не нужно было.

Вот. Спокойный юноша, который мог описать себя как самого разумного члена клана, превратился в пренебрежительный комок раздраженных нервов. Янгчен опустила ладонь, и вес неба упал на его спину, заставляя его замереть и согнуться.

Она склонилась и заговорила ему на ухо, чтобы оно слышал ее поверх шума ветра.

– Я ничего вам не сделала. Мы пришли к этому из-за действий твоего клана. У тебя все время был контроль. И ты можешь нарушить сделку в любой миг. Просто снова нарушить границу. Дай знать, какой облик примет дух, которого предали дважды.

Янгчен подняла поток. Его лицо все еще было опущено, Лохи глубоко вдохнул замерший воздух и взял себя в руки. Он выпрямился с виноватой маской на лице.

– Простите, Аватар. Просто… невыносимо думать о таком. Саовон станет намного меньше.

– Но следующее поколение будет жить. Со временем они смогут процветать. Разве это того не стоит? – Янгчен самой пришлось унизиться. – Вы потеряли дыню, – она вспомнила пословицу. – Может, прибережете хотя бы кунжут?

Искра узнавания мелькнула в глазах Лохи. Это были слова Аватара Сцето, их редко слышали вне Народа Огня. Мудрость ее предшественника сделала решение слаще и приемлемее.

– Я поговорю с другими лидерами клана, – сказал Лохи. – Это будет самое сложное задание в моей жизни, но я поговорю с ними.

Сложное. Она хотела смеяться. Он обвинит членов семьи, которые думали, что они были безнаказанными, нарушили слово и разозлили духов? Или он обвинит Янгчен? Она знала, какой вариант был удобнее, а удобство правило королями и обычными людьми.

Янгчен попросила отвести ее к зубру. Ей нужно было убираться отсюда и проверить Кавика. Чем больше она думала об этом, тем меньше верила, что мальчик, который смог двигаться во льду и следовать за незнакомкой в другую часть мира, стал бы тихо сидеть, не попав в беду.

Нуцзян ждал ее в отдельном амбаре, окруженный конюхами. Янгчен отпустила Лохи и слуг, ни она, ни юный аристократ не были в настроении для официального прощания. Она поняла, что он ждал ее один не из чувства долга, а чтобы он управлял ее посланием его клану.

Она запрыгнула на холку Нуцзяна и услышала хруст. Она пощупала под собой, нашла бумагу, сложенную в конверт, но без печати. Она нахмурилась и осмотрела конверт перед тем, как открывать его.

Приветствую, Аватар. Это Чайси.

Янгчен вскочила на ноги в седле. Она повернулась на носках, искала взглядом шпионов среди травы. Она отсутствовала достаточно долго, чтобы сокол прилетел из Жондури в Ма’инку, любой мог успеть подсунуть письмо, даже Лохи. Зонгду, которая не доверяла птицам, не нарушила бы свои правила.

Она хотела скомкать бумагу и выбросить, улететь от еще одной, явно тщательно спланированной манипуляции Чайси, но это ничего не дало бы. Она стала читать:

Учитывая наше новое сотрудничество в благотворительности, я надеюсь, что мы можем не быть так официальны друг с другом. К этому времени ты решила духовные проблемы Саовон или дала им страдать из-за горечи, которую они на себя навлекли. Если хочешь понять, откуда я знаю всю историю, то поразительно, как много можно узнать о ком-то, если он тебе должен.

Думаю, ты нашла идеальное решение, Аватар, ведь я верю в тебя. И не я одна. Я встретила недавно мальчика из Бин-Эр, желающего работать у меня. Он тоже сильно в тебя верил, до конца нашего разговора.

Желудок Янгчен полетел к земле. Кавик.

Я уже говорила, что могла научить тебя, как иметь дело со шпионами. Первый шаг – поймать их. Знаешь, как лучше всего поймать шпиона, Аватар?

Первая половина коана. Но все коаны были в чем-то просвещённой насмешкой над непосвященным. Слабая торжествующая улыбка Чайси была наклеена на ответ.

Открыть дверь и пригласить его.

23

НЕЗАКОНЧЕННЫЕ ДЕЛА

Забрав раненого на осмотр лекаря, члены ассоциации разошлись по зданию, многие ушли, редкие остались. Те, кто остались, не говорили с Джуджинтой, а потому и с его новым напарником.

Кавик не был против. Благодаря Каляану, он знал, как ощущалось, когда тебя избегали за родство.

Ему было не по себе от того, как Джуджинта провел ритуал после победы, начав с пылкой молитвы неизвестному духу. Метатель ножа нацарапал метки на стене, треугольники над крестами и прямыми линиями, пока сложные геометрические узоры не стали напоминать птицу, раскрывшую крылья. Встав на колени перед рисунком, он зашептал, закрыв глаза, голос звучал как гневные осуждения некоторых прошлых непростительных преступлений, куда хуже, чем рана, которую он нанес Шигоро.

«Это совсем не жутко», – подумал Кавик.

Когда Джуджинта закончил, он подошел и сел на ту же скамью, где сидел Кавик. Даже то, как парень отдыхал, беспокоило. Он сидел так, словно стена за ним могла осквернить его прикосновением, смотрел вперед все время, почти не моргая. Это было бы идеальной позой для медитации, если бы не выглядело так, словно его мышцы бились друг с другом в неправильном тупике.

Через какое-то время тишина стала невыносимой.

– Ты – маг? – спросил Кавик.

Это не был праздный разговор. Если между ними все пойдет как с Шигоро, Кавик хотел знать, нужно ли было ожидать внезапной атаки. Среди мальчиков на побегушках часто скрывали способности, это было полезно для временного преимущества – ха-ха, магия прилетела из ниоткуда! – и безупречные навыки Джуджинты с ножом могли быть идеальным отвлечением. Люди могли быть хороши не в одном деле.

Джуджинта нахмурился, поняв логику за вопросом. И ему не нравилось, что он лез. Ни капли.

– Нет, – прорычал он, не поворачивая головы.

Он мог врать, но язык тела говорил, что это была правда. Кавик думал, что дело было закрыто, но после минуты парень из Народа Огня парировал:

– А ты не такой?

Кавик прищурился, глядя на напарника.

«Отвечу тем же, приятель».

Таэл подошел, перебил медленно продвигающийся разговор.

– Пора.

– Света было достаточно уже час, – сказал Кавик. Его колени затекли от того, что он долго сидел.

– Да, но нам нужны и верные потоки. Иначе вас разобьет об Зубы Моллюска и выплюнет на пляжи. Идемте.

Мужчина повел Джуджинту и Кавика к концу зала. Сладкий мясной запах, сильнее запаха рыбы, доносился от этого конца здания. Прибитый на сушу зверь гнил всю ночь? В запахе была вонь кишечника, рожденная не морем. Таэл открыл широкие двери, впуская свет нового дня на маленький пляж из гальки.

– Вот твоя первая работа, – сказал он. – Избавление.

Кавик прикрыл сначала глаза от солнца, но потом зажал рукой рот. Горячая желчь потекла сквозь пальцы. На водорослях, рядом с серебристой рыбой, слишком уродливой и маслянистой, чтобы ее продать, была пара мертвых тел, они уже стали распухать.

Одним из них был Цю.

* * *

Кавик смог безумно пройти пару шагов, а потом он опустошил желудок на отполированную волнами гальку. Он смутно ощущал, что не только Таэл отходил от того, что его тошнило. Несколько рассмеялись.

– Впервые увидел труп? – сказал кто-то с сочувствием. – Это ужас, да.

Кавик держался за живот, плевал и плевал, а потом повернулся. Он увидел пятки распухших багровых ног Цю, и его стошнило снова. Почему он… почему его тело было тут? Почему он не был в Таку?

– Все тут видели, как люди по имени Кавик и Джуджинта сели в лодку с мужчиной, одетым как чиновник из Царства Земли, и юношей с кожей в следах сыпи в модной одежде из Бин-Эра. Они уплыли, – сообщил Таэл. – Только Джуджинта и Кавик вернулись. Тут явно произошло предательство. Мы это подтвердим, если спросят власти не из Жондури.

Таэл потер зудящий глаз.

– Новичок. Так мы храним верность. Можем обвинить. Радуйся, что мы уважаем закон в этих краях. Я слышал, что настоящие неприятные группы преступников в Царстве Земли заставляют новых членов самих играть грязно.

– Почему этим так не повезло? – спросил Джуджинта невозмутимо.

– Это шпионы. И если босс-босс что-то не любит, так это шпионов.

Таэл стал разглядывать чиновника Царства Земли. Кавик не понимал, как его не тошнило. Он поднял обвисшую бороду мужчины в фут длиной, бросил ее.

– Он мудрец. А этот, – он ткнул тело Цю носком, и Кавик ощутил удар своими ребрами, – посредник, при котором были дары дороже его стоимости. Это сразу выдало, что его кто-то послал.

Конверт. Конверт, который он украл в комнате Аватара. Кавик сам принес Цю то, что его погубило.

– Поднимите их в лодку, пока время еще есть, – сказал Таэл. – Вам нужно плыть по течению, а не против него.

Кавика толкнули к голове Цю. Джуджинта сел на корточки и схватил лодыжки тела, закатал штаны, покрытые солью, чтобы луже сжать липкую серую плоть под ними.

– Используй колени при подъеме, – выдавил он.

* * *

Далеко, за горизонт. Туда Кавику пришлось отправить разум, чтобы не верещать без контроля, когда он взял Цю за запястья, и мертвые пальцы его бывшего посредника плюхнулись в ответ вокруг его пальцев. Он едва успел отвести взгляд, чтобы не видеть, как голова Цю отклонилась, чтобы обвинить его в убийстве отвисшей челюстью.

Он время от времени терял связь с собой. Он смутно осознавал два стука по дну лодки, а потом он и Джуджинта оказались в море, каждый двигал веслом.

– Ты окружишь трупы блоками льда, – услышал он Джуджинту. – Мы столкнем лед, и он уплывёт. Пока он растает, течение донесет его до места, где кормятся акулы-кальмары, и останков для опознания не останется.

Кавик не помнил, чтобы Таэл давал им указания. Наверное, он озвучил их, пока Кавик был скован пустотой. Может, его напарник уже знал, как избавляться от жертв убийства.

Было проще заморозить воду вокруг Цю и другого мужчины, новых лучших друзей в похоронах, как только он разогнался. Он мог притвориться, что накладывал слой льда на другой слой. Он быстро скрыл торчащую ногу. Масса не пугала, если он ничего в ней не видел.

Маленькие айсберги уплыли, и Джуджинта снова помолился.

Остальная работа прошла, как солнце за тучами. Они доплыли до берега. Таэл похвалил их, сказал ждать еще работы на следующей неделе. Джуджинта глядел в спину Кавика, пока он шел по игорному дому – с этого начался этот безумный сон, да? Игорный дом? Кавик уже не был уверен.

Он шел домой в свете дня, миновал рынок свежих товаров. Звук тесаков, вонзающихся в кровавые туши, вызывал тошноту. На лодке Джуджинта предложил поработать ножом – сделать куски меньше, потому Таэл и послал двоих – но Кавику хватило сил отказаться от причинения еще большего издевательства умершим.

Не домой, а в убежище. Память мышц, развитая в Бин-Эре, не дала ему бросить игру и побежать по прямому пути. Он помнил, что нужно было часто замирать, проверять, нет ли слежки. Когда он прошел в гостиницу, удивив Акуудана и Таягума, он знал, что его не преследовали. Он уже был готов говорить предложениями.

Аватар ждала его. Судя по виду, она прибыла на минуты раньше него. Ее маскировка лежала кучей: плащ и широкая шляпа, проще, чем в Бин-Эре, надетые в спешке. Она вскочила на ноги, увидев его.

– Ты жив, – сказала она, обрадовавшись.

То, что у нее был повод верить в иное, разозлило его сильнее. Они говорили об опасностях этой миссии, Кавик согласился на них. Но сейчас поток обвинений застрял в горле.

Он не мог говорить, направил на Янгчен дрожащий обвиняющий палец, но обнаружил, что в ладони был предмет.

Мешочек монет, которого не было ранее. Оплата за то, что он сбросил Цю в воду.

24

ПАМЯТЬ

Кавик в восемь лет ненавидел охоту. Он был уверен в этом. Он забыл амулет или свершил табу перед выходом, может, сделал верные жесты перед духами, но без должного уважения в сердце. И теперь он и Каляан были отделены от других, попали в жуткую бурю, которая налетела на них, как хищник.

Он был виноват. Он плакал, слезы замерзали на носу. Его печаль вызвала удар варежки по его лицу.

– Нет, – Каляан навис над ним. – Мы будем в порядке.

Это было до скачка в росте Кавика, его брат все еще был великаном, который мог закрыть собой жестокое небо. Они пошли вдвоем в сторону, где был, по их мнению, дом, пока сугробы не стали слишком большими. Каляан быстро построил им укрытие, и они провели первую из множества ночей, дрожа, голодные.

Буря отступала порывами. В короткие моменты затишья они могли путешествовать, земля была листом бумаги, пустая, без ориентиров. Кавик не мог понять, как долго они были тут. Они могли блуждать в духовном кармане, парящем пространстве, где миры смешивались. Каляан срезал полоски своей варежки, разжевывал кусочки шкуры, чтобы они были мягкими, и его младший брат мог их проглотить. Отчаянная тактика, чтобы Кавику хватало сил идти по холоду.

Даже так они вернулись в лагерь с Кавиком на плечах Каляана, он был почти без сознания. Их не было месяц, их уже почти считали умершими. Его старший брат спас его жизнь, отнес его к родителям. Каляан мог сделать все, чтобы уберечь семью.

Он потерял два пальца от обморожения. В месте, где он открыл варежку.

– Не переживай, – сказал он беспокойному Кавику. – На континенте восемь считают счастливым числом, – он пошевелил обрубками на ладони, подчеркивая слова.

Кавик переживал. Он был бременем, и признаки его слабости теперь были навсегда запечатлены на том, на кого он равнялся. И он все еще был убежден, что экспедиция обернулась неудачей из-за него. Они не учли изначальную неизвестную проблему.

С тех пор Кавик часто думал, должен ли он был заплатить цену больше, оставить часть себя во льду, как Каляан. Может, он обманул духов, выжив целым.

Потому что, если подумать, в то время и начало все меняться. Охота стала портиться в регионе, сначала медленно, а потом неизбежно – сезон за сезоном были провалены, и все больше людей были вынуждены пересечь проливы в поисках работы в Царстве Земли и новомодных городов шаней.

Его семья покинула Северный Полюс, разделилась, Каляан бросил их, Бин-Эр охватили невзгоды – следы могли быть разными, но все они были от одного зверя, меняющего облик, шагающего ровной линией из прошлого в настоящее.

Кавик мог винить только себя.

* * *

Аватар поймала его. Ее магия воздуха подняла Кавика на ноги, будто руки потянулись по комнате. Порыв ветра задел его лицо, как пощечина.

– Хватит терять сознание в моей гостинице, – сказал Акуудан.

Кавик был не в настроении для издевок. Его ребра были мехами, пытались втянуть слишком много воздуха через мелкое отверстие. Янгчен узнала что-то в его агонии, подняла ладонь, чтобы двое мужчин молчали.

– Дыши, – сказала она Кавику. – Сначала дыши. Не говори, пока не готов, – у нее была поза звериного эксперта, готового броситься к нему, если он рухнет, но она не хотела спугнуть его, подойдя ближе.

Кавик только через пять минут смог объяснить всем процесс посвящения в работников Чайси в Жондури. И теперь первое тело отправилось в море из-за его стараний, и это был Цю, тот Цю, которому Янгчен и Кавик передали информацию в чайном домике Бин-Эра. Они убили его. Вместе.

Янгчен побелела.

– Как такое могло произойти? Ты не говорил, что твой посредник отправился в Жондури!

– Видимо, он передумал после нашего с ним разговора! – сказал Кавик. Цю мог услышать о вербовке Чайси, как они, и заметить шанс на цену выше для информации, которую он мог получить в Таку. Но Чайси учуяла план и ответила жестоким образом. – Что нам делать?

Взгляд Янгчен был рассеянным, а щеки – красными.

– Что нам делать? – снова спросил Кавик.

– Аватар, – сказал Таягум. – Вам решать.

– Я не знаю, – ее губы открылись, закрылись, слова не могли сформироваться. Если у нее и были решения, она давала им умереть на языке.

Это была не та Янгчен. Кавику нужна была стратег, которая ловила его все время в Бин-Эре. Которая всегда была на шаг впереди. Эту застывшую, сбитую с толку девушку он не узнавал.

– Ты не можешь не знать! – сказал ей Кавик. – Мы следовали твоим приказам, и теперь двое мертвы! Какой план?!

– Я сказала: я не знаю! – ответ Янгчен заставил трепетать бумагу в комнате. – Просто помолчите минуту! Вас слишком много! Вас всегда слишком много, и вы не умолкаете! Вы не прекращаете!

Она взяла шляпу и плащ и вырвалась из гостиницы.

– Ават… – Акуудан замолк, чтобы не раскрыть ее личность, когда двери открылись. Он удивительно ловко перепрыгнул через стойку с одной рукой.

Кавик вышел за ним, Таягум – следом. Гостиница спереди была в ряду торговых лотков, куда готовили еду множество ресторанчиков Жондури. Посетители уходили с корзинками горькой тыквы и капусты, карамболей и папайи. Кавик скользил взглядом по головам. Он и другие вышли через миг после Янгчен, и он знал, как выглядел ее наряд для прикрытия, но Аватар пропала. Они уже потеряли ее.

– Мы никогда ее не найдем, – буркнул Акуудан.

Кавик подумал о прошлом разе, когда видел ее расстроенной. Это было в Северном Храме Воздуха, когда она выпускала гнев бессонной ночью, поднимаясь и опускаясь в лесу колонн. Кроме шума ее магии, она не произнесла ни звука. А это явно было трудно.

У него была идея.

– Где тут самый громкий пляж? – спросил он.

* * *

Грохот волн ниже утесов Рева Броненосного Тигра был оглушительным. Белая вода набегала на коричневый песок и отступала в бою, идущем вдоль побережья. Камни не были самыми высокими, отвесными или острыми, но они были в брызгах.

Кавик заметил край нетронутого пляжа, выглядывающего из-за оголения пород, и вдруг пожалел, что его идея была такой. Спуститься было тяжело, а подняться было почти невозможно не для мага воздуха.

Ему придется поверить интуиции. Кавик разулся и сел на землю. Он придвинулся и как только начал соскальзывать, покрыл инеем камень под ладонями и ступнями, чтобы кожа прилипала, задерживая спуск. Он спускался по трещинам в камне. Он поцарапал голени и локти пару раз, зашипел, когда в порезы попала соль.

Он миновал последнюю пару футов до песка прыжком. Онемение в пальцах рук и ног пройдет, в Жондури было слишком тепло, чтобы он был в той опасности из-за холода, как было в Бин-Эре. Над пляжем утес формировал крышу, прикрывая кусочек спокойного пляжа, наполовину туннель над его головой.

На другом конце была Янгчен. Ее одежда лежала влажной кучей вместе с тяжелым внешним слоем наряда Воздушной кочевницы. Она ходила по небольшому кругу в одежде легче, руки были по бокам, в центре ее кольца вертелся вихрь, видимый из-за колонны пыли.

Кавик попятился, не хотел прерывать медитацию. Но ему не нужно было переживать за это. Маленький вихрь рассеялся, и Янгчен отшатнулась от круга.

Упражнение не помогло. Она повернулась к океану и завизжала. Сжала кулаки, закрыла глаза, согнулась и кричала от злости, сотрясающей тело Аватара.

Волны заглушали ее полностью. Люди не могли перекричать непреклонные стихии. Янгчен закричала снова, бессмысленное сокращение легких, и бросила серп ветра в море, пробила проход в волнах, который быстро закрылся, как зашитая рана. Она делала это снова и снова, и хоть она тратила невообразимую силу, брешь в море была как центр книги – вода соединялась, не оставляя ни следа ее действий.

Она устала и упала на колени в песке, тяжело дыша. Потом она подняла голову, длинные волосы прядями хлестали ее лицо, дикое и несобранное. Она увидела Кавика.

Она не удивилась, что он нашел ее, не стыдилась того, что он видел ее вспышку. Она встала, и хоть ее бока подрагивали от усталости, а глаза были красными, его присутствие привело ее к деловому состоянию. Янгчен поманила его к каменному гроту под утесом.

Кавик последовал за ней. Им хватило места встать там. Она манила его все ближе, и когда он оказался на расстоянии руки, она ударила ногами в низкой и сильной позе мага земли.

Движение нижней части ее тела подняло песок, она создала стены и перегородки вокруг них, приглушившие рев волн. Кавик был потрясен. Количество движущейся земли, изощрённость идеи, скорость действий. Было просто забыть, что девушка перед ним была самым сильным магом в мире.

Она раскрыла ладонь, подняла огонек для света.

– Ты сказал, было еще тело, кроме твоего друга, – сказала она. Теперь он ее слышал.

– Мудрец из Царства Земли с длинной бородой в стиле Наньян, – сказал Кавик. Он щелкнул пальцами, его осенило. – То был мужчина, предавший тебя. Сидао?

– Сидао, – Янгчен вытерла лицо с одной стороны, потом с другой. – Я убила и его. На моих руках две смерти.

Если бы она закричала тут, она оглушила бы их обоих.

– Ты знаешь, что определяет Воздушного кочевника? – спросила она.

Она давала ему коан? Кавик думал, что дело было в свободе перемещения по миру. Он покачал головой.

– Способность сидеть тихо, где бы ты ни был, в темной комнате или пустом поле. Просто… сидеть, – сказала Янгчен. Огонь плясал в ее глазах. – Сидеть с собой, не причиняя проблем, никому не вредя. Вот так. И все. Магия воздуха не может сравниться с другой.

Он знал, что она преувеличивала, но не сильно. Желания людей сочетались с положением, в котором они оказались.

– Прости, – сказала Янгчен, ее губы дрожали. – Прости за твоего друга. То, что с ним случилось, было моей виной.

Пару минут назад Кавик согласился бы всем сердцем, отметил бы, что и он был виноват, пятно покрывало их обоих. Но соленый воздух очистил запах паники и гниющей плоти в его носу, когда он был уверен, что больше не сможет ощущать запахи. Кто-то принял сознательно решение убить Цю. Обращение с убийцами как с чертой пейзажа убирало вину с людей, которые заслуживали быть отмеченными ею дольше.

– Мы уходим, – сказала Янгчен. – Я не могу рисковать тобой. Мы вернем тебя к твоим родителям, и я найду вам пропуск. Ты выполнил сделку, как мог.

– Нет.

Огонь дрогнул. К их общему удивлению, Кавик сжал ее запястье, как она сделала в Бин-Эре с ним, оценивая его честность. Он сжимал ее не так крепко, но ощущал ее пульс, трепещущий и тёплый.

Как он мог это объяснить? Он хотел сказать, что дело было не в сделке. Мир нуждался в силе людей, как Янгчен, дающей ее безвозмездно. И чем дольше он был с ней, тем больше ощущал, что находил кусочки себя, которые считал утерянными, покинув Север.

– Это шанс, – сказал он. – Они думают, что поймали шпионов Аватара. Они расслабятся. Нам нужно продолжать.

Она покачала головой.

– Ты слышал Таягума. Шанс, что тебя схватят, слишком высок.

– Если бы они хотели меня поймать, уже сделали бы это, – это утро было идеальным шансом избавиться от Кавика, если он вызывал подозрения. Все было устроено. Джуджинта с ножами, двое в лодке. – Думаю, я чист.

– Ты говоришь об обмане, который стоил две жизни, – сказала она. – Наш путь вперёд будет по спинам мертвых. Я не могу даже отомстить за Сидао и Цю, пока ты под прикрытием, потому что я могла узнать о них только от тебя.