Текст книги "Рассвет Янгчен (ЛП)"

Автор книги: Ф Ц Йи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)

«Спрыгни с утеса, а потом можно и хлопать руками».

– Взятки для начальников порта для скрытых поставок, наверное, крупные, – сказала Янгчен. – Значит, и выгода должна быть значительной. Может, Бин-Эр получает огромное количество прибыли, о которой не знает Царь Земли? Мы все знаем, как сильно Его Величество переживает, когда недополучает свое, благодаря чудесному уроку зонгду Хенше, да?

Переживает было преуменьшением. Мужчина вырезал кровавые борозды в мире из-за денег.

– Даже хуже, – продолжила Янгчен. – На любом незарегистрированном корабле могли быть шпионы и другая опасность для правления Его Величества.

Никто больше не посмеивался, даже в защите.

– Если в городе избыток денег, может, это просто ошибка подсчетов, и это можно решить, направив сумму на благотворительные дела, – сказала она. – До того, как я поговорю с Царем Земли.

Бома кашлянул.

– Аватар, по графику аудиенция с Царем Земли через три месяца.

– Вот как? – сказала Янгчен. – Ладно.

Шани молчали. Хенше смотрел в сторону, Янгчен не видела его гримасу. Ему придется разбираться с еще одной проблемой.

– Спасибо, Аватар, – утомленно прохрипел он, голос едва его слушался. – Уверен, можно достичь примирения.

11

ЗАПАСНЫЕ ПЛАНЫ

Остаток встречи… прошел. На языках появлялись слова, слова вылетали из ртов, но ничего важного не сказали. Вызов Аватара был железным столбом посреди дороги. Все разговоры огибали его.

К концу Янгчен поняла, как сильно ошиблась. Она снова и снова ругала себя. Стратегическая провокация. Это было безрассудным поступком из-за ее задетой гордости.

Сессия завершилась вторым раундом угощений. Чай еще никогда не выпивали так быстро. Янгчен объявила, что вернется в свои покои до конца дня, сделав вид, что сорвала голос.

– Аватар, прошу позволения остаться ненадолго, – сказал Сидао. – В зале есть небольшие исторические артефакты, которые мне интересны.

Просьба прозвучала легко, он уже подготовил объяснение. Сидао собирал несколько своих официальных зарплат в откатах мужчин и женщин в этой комнате, и ему точно нужно было пригладить перья всему потревоженному гнезду. Она не запретила ему.

Хенше предложил проводить ее, и она согласилась. Янгчен шла по длинному коридору бок о бок с зонгду Бин-Эра, Бома шел позади как сопровождающий у пары, заключающей политический брак.

– Аватар, я… ах… – Хенше искал, с чего начать. – Я хотел бы, чтобы вы сообщили о деле с кораблями сначала мне, наедине. Я бы лучше смог вам помочь.

Она думала о том же. Зонгду мог договориться с шанями о лучших условиях за закрытыми дверями. Она и Хенше вместе могли бы дать торговцам сначала отказаться, а потом постепенно обрезать их гордость, пока не создали бы новую форму будущего, готовую быть открытой. Они могли сделать вид, что это не был шантаж.

– Я сожалею о том, как прозвучало, – сказала Янгчен. – Но не о содержимом. Ваши господа – мужчины и женщины, так влюблённые в себя, что они оправдывают давление на обычных людей и обман короля.

Хенше вздохнул, словно это было достаточным опровержением. Ты просто не знаешь, как работает мир.

– Их право – заботиться о себе и своих семьях.

Янгчен знала, как работал мир, потому она так поступала.

– Семья – не оправдание топтать других, мастер Хенше.

– Хорошо сказано. Я постараюсь убедить их в вашей мудрости, – Хенше медленно и низко поклонился, полный жест уважения к Аватару.

Он скривился по пути, и это вызвало жалость в Янгчен. Она могла поверить в этот миг в слова Сидао о сходстве Аватара и зонгду.

– Простите, что устроила проблему.

Хенше пожал плечами и улыбнулся.

– Решение проблем – наша работа.

* * *

Янгчен выждала, пока он ушёл, и поманила Бому ближе.

– Мне нужно, чтобы ты кое-что сделал для меня, – она зашептала указания ему на ухо.

Ей нужно было добыть что-то полезное из кусочков безвыходного положения, которое она так неловко разбила. Шани отреагируют. Будут обсуждать это. Если они поднимут ветер, она хотела знать, в какую сторону он подует.

Бакенбарды Бомы дрогнули, пока она объясняла план.

– Прошу, передумай.

– Я только послушаю. Разве это не моя работа, как Аватара? Слушать?

Ему приходилось оказывать символическое сопротивление ее затеям, чтобы успокоить совесть. Он дал клятву Западным старейшинам, что убережет ее. К счастью, она не планировала что-то опасное, как бой с огромным духом в доспехе, сейчас.

– Скажи, когда, – сказал Бома.

– Скажу. Шагай.

Они шли по коридору с высоким потолком. Слепящая яркость проникала в окна, высоко висящее солнце отражалось от снега. Они добрались до двери, которую Янгчен помнила из планов здания, которые Кавик чуть не украл раньше, чем она рассмотрела их. Она быстро огляделась, проверяя, когда их скрыло из виду маленькое фойе.

– Сейчас, – сказала она.

Янгчен сняла тяжелый плащ с капюшоном и накинула его на плечи Бомы. Он вышел на снег, стараясь выглядеть выше, выпрямив спину и встав на носочки. Любой, кто смотрел со второго этажа, увидел бы, как Аватар идет к своему зубру.

Эффект был… не очень хорошим. Бома играл ее не очень уверенно, и она не учла очевидное. Ушли двое, но вышел один человек.

У нее не было времени страдать из-за изъянов плана. Она отделила магией земли часть оштукатуренной стены рядом с собой, сохраняя кирпичи вместе, как одна панель, и стало видно тесную нишу. Она прошла внутрь и закрыла кирпичи за собой как можно плотнее.

Этот служебный туннель был ее точкой доступа к подземным дымоходам ниже изначального зала собрания. В далеком прошлом жаркий воздух и дым древней печи протекали под лидерами Бин-Эра, чтобы согревать их. Янгчен не знала, почему систему забросили, когда зал отстроили следующие поколения. Может, проблема была в стоимости. Она взмахнула ладонью, создала огонек, как от свечи, и огляделась.

Она нахмурилась, когда ее глаза привыкли к темноте. Пыльная брешь перед ней была от колен до талии. Планы давали вид сверху, не отмечая высоту.

Не важно. Она опустилась, обмотала одеждой тело, как могла, и просунула ноги в трещину. Кряхтя, она смогла забраться всем телом под пол.

Ей хватило места, чтобы повернуться на живот и поползти. Жаровню не убирали с тех пор, как ее забросили, и она двигалась по слою сажи.

Ее голова стукнулась об одну из каменных колонн, которые поддерживали слой над ней. Это хотя бы было на карте. От входа ей нужно было отсчитать пять колонн на север, двадцать – на восток.

Двадцать. Нужно поспешить.

Призрачная паутина задевала ее лицо, пепел забрался в нос, заставляя ее фыркать как страусовая лошадь. Бома и Сидао увяли бы от стыда, увидев, что она делала.

«Это для хорошего дела. И я помню, как много раз делала вещи позорнее».

Теоретически, ее уловка сработала бы. Важные данные собирались веками подслушиванием в скрытых пустотах Храма Огня и за непрозрачными ширмами замка Северного Племени Воды. Она уже слышала, как над ней шел слуга, ворча из-за плохого настроения, в котором будет его господин позже вечером. Но ей нужно было добраться до комнаты собрания, и быстро, если она хотела уловить что-то важное.

Ее объемное длинное одеяние зацепилось за рассыпающуюся колонну. Янгчен выругалась под нос, используя слова, которые она подслушала на причале. Она повернулась на бок, потянула за зацепившийся край. Раздался звук, но не рвущейся ткани.

Крепкая шерсть вытащила часть раствора. Ее глаза расширились, трещина потянулась по колонне и верхней поверхности комнаты. Тяжелые каменные плиты стали падать.

Ее огонек погас, она перестала вызывать его одной рукой, а воззвала к земле двумя, поймала плиты до того, как обвал выдал ее. Она смогла сдержать плиты вдали, как слуга в комедии на сцене с чашками, но последний кусок отломился над ней и упал на ее ребра.

Янгчен охнула во тьме. Плитка прошла защиту, к которой она так беспечно отнеслась ранее, но не пролетела далеко, хотя была тяжелой и острой. Хуже, боль была ужасно знакомой не для нее.

Нужный вид боли, полученный в нужное время, мог сбить ее, сколько бы упражнений настоятельницы Дагмолы она ни выполняла утром. В пустоте комнаты не было форм или звуков настоящего, чтобы она могла уцепиться. Воздух с пылью царапал ее горло. Сердце колотилось о стены груди, пытаясь вырваться.

– Не ты, – осмелилась прошептать она, чтобы отогнать тишину. – Не ты. Не ты.

Она не знала, чей страх сковал ее, чьи воспоминания сдавили ее, но это было не важно. Это была чистая математика. Из тысячи жизней хотя бы несколько Аватаров изнурительно боялись замкнутого пространства.

Это их ногти терзали сажу в поисках опоры. Их голоса сдавило удушье. Она пыталась сохранить контроль. Аватар Янгчен не боится быть закопанной заживо. Ты не умрешь тут. Ты не умрешь.

Но она погибала так много раз, да? Минусом бесконечного перерождения были бесконечные концы. Ее тело и разум помнили, как делать последний вдох. Янгчен обвила живот руками, сжалась, пытаясь стать бесформенным комком ранее, чем ее такой сделают сдвигающиеся стены.

ПРОСНИСЬ.

Голос из воспоминаний. Не прошлого Аватара. Голос Джетсун.

ПРОСНИСЬ.

Ее воспоминания. Разве мальчик из Племени Воды, который вылез из стены ее комнаты, не застрял так? Он выжил. Его звали Кавик, и он выжил в беде. Она была уверена.

Она медленно моргнула. Еще никто не встречал дерзкого грабителя по имени Кавик. Мальчика звали Кавик, и у него были хорошие зубы, и она держала его обмороженные ладони, пока они не согрелись. Янгчен сделала это. Ее звали Янгчен, и она не боялась тесных пространств, как не боялась высоты.

Она глубоко вдохнула и закашлялась от пыли. Да. Она позорилась ради долга. Кем она могла быть, если не Янгчен?

Приступ чьего-то страха забрал время. Секунды, часы – она не знала. Она выяснит, когда доберётся, куда ей было нужно. Она вытянула руки, чтобы оценить пространство, подвинулась туда, где, как она надеялась, был восток. Она уже делала такой трюк ранее, среди колонн поля для аэробола. Джетсун злилась на нее неделю.

Дело в том, что Аватар, который шел после Сцето, был скорее безрассудным, чем боязливым. Янгчен схватилась за рассыпающиеся колонны слева и справа и оттолкнулась, закружилась, как стрела со смещенным оперением.

Ее одеяние обвило ее тело, пока она управляла струей воздуха, которая не дала ей врезаться в пол или потолок. Она рухнула на спину и проехала. Поразившись, что она не разбила голову, она щелкнула пальцами, вызывая огонёк, и сосчитала колонны. Двадцать две. Немного перегнула, но достаточно близко.

Голоса звучали над ней, скамьи скрипели. Она оказалась под комнатой собрания, где она могла слушать ответ шаней на огонь, который она обрушила на них.

Над ней были люди, но они мало говорили. Похоже, ей повезло, и она мало пропустила. Шани ждали, наверное, Хенше, чей голос ещё не донесся до нее.

Ей придется потерпеть. Янгчен устроилась удобнее и ждала ход противника.

12

ВНЕШНИЕ ВАРИАНТЫ

Хенше плеснул на лицо воду из чаши. Она была достаточно холодной, чтобы его губы посинели, если бы он окунул туда голову дольше, чем на минуту. Он был из «середины континента», как звала молодежь Племени Воды людей из Царства Земли и Народа Огня, но он не был против холодного климата. Это всегда волновало его меньше всего.

Он зажмурился, жидкость капала с его носа. А потом он сжал маленькую деревянную чашу обеими руками, бросил ее в дальнюю стену пустой казармы. Вода пролилась на пол. Чаша с глухим стуком отлетела, а не разбилась, словно смеясь над его гневом.

До этого он опустился. Прятался в умывальне и рыдал. Он хотел кричать из-за несправедливости.

Хенше неспешно вытер рукавом лицо. Омовения были редкими моментами дня, когда он не слушался шаней. Они говорили бы его в его снах, если бы могли. Он прошел мимо пустых деревянных кроватей, подставок без оружия. Бин-Эру, как и другим таким городам в других народах, было запрещено защищаться от суверенной земли вокруг него.

В коридоре он поманил лидера его наблюдателей, молодую женщину по имени Мики. Он разместил слуг у окон и углов и сказал им выглядывать что-то подозрительное.

– Где Аватар? – спросил он.

– Она ушла. Я видела, как она села на зубра.

– А ее спутник?

Глаза Мики расширились.

– Не знаю.

Хенше уставился на нее.

– Ты не заметила медленного старика?

Женщина не смогла ответить. Она была не-магом с младшим братом дома, вспомнил Хенше. Он постоянно болел, кашлял или страдал чем-то еще.

– Вот, что я скажу, Мики, – он указал на бамбуковые леса, тянущиеся до высшего окна в зале, давно забытого, ведь покраску внутри зала бросили на половине пути. – Почему бы тебе не проверить, что он не следит сейчас за нами с крыши?

– К-крыша, сэр?

– Я знаю, что она отвесная и покрыта льдом, но ты нужна мне там сейчас больше всего, – Хенше опустил ладонь на ее плечо. – Мы оказались в неприятном положении, потому что не учли, что за нами могли следить сверху. Давай не повторять ошибку.

Хенше платил своим наблюдателям из своего сундука, и он выбирал людей, у которых почти не было других способов заработать на жизнь. Без его покровительства они были бы на улице. Губы Мики задрожали, но она прошла к лесам и с трудом забралась на первый уровень.

Крепежи строения ослабели, будучи заброшенными. Бамбук шатался и скрипел под ее весом, с него сыпалась пыль, собравшаяся за месяцы. Она оглянулась, прежде чем лезть выше. Хенше улыбнулся ей, поддерживая.

– Ты молодец, Мики, – сказал он. – Продолжай работу.

* * *

Потребовалась пара глубоких вдохов перед тем, как он открыл двери комнаты собрания. Мужчины и женщины внутри уже стояли. Если бы они были зеркалами на солнце, он поджарился бы заживо.

Хенше сохранил улыбку.

– Вот так встреча, да?

Тейин, известный среди обычных людей Бин-Эра тем, что ничего не говорил на публике, сорвался первым:

– Мне не нравится, когда на меня тычут пальцем, Хенше! – завизжал он. – Мне не нравится, когда на меня тычут пальцем! Ты сказал, что справишься с Аватаром! Это нельзя так назвать!

Тейин повернулся, чтобы впиться в Сидао, который был их шпионом в свите Аватара.

– А ты! За что мы тебе платим, идиот? Ты дал ей почти месяц наблюдать за пристанью? Как сложно уследить за одной девушкой?

– Она непредсказуема! – взвыл Сидао. – Все это не произошло бы, если бы вы сохраняли течение товаров в рамках!

Неправильный ответ. Нельзя было обвинять тех, кто тебе платил. Хенше смотрел, как торговцы повернулись к Сидао, косяк рыб, пожирающий утонувший труп. Что-то в этом городе убирало приличия у людей и раскрывало скелеты. Представитель Народа Огня высокого ранга не стал бы устраивать истерику в официальной обстановке. Жители Царства Земли, забывающие, как скрыть эмоции? Торговец Племени Воды, лишенный их легендарной щедрости? Неслыханно. Если они не были шанями.

«Воздушная кочевница держит нас за горло», – отметил Хенше. Только в Бин-Эре.

Было забавно смотреть, как страдает Сидао, а не он, но Хенше нужно было выполнить работу. Он поднялся на платформу, где сидела Аватар, и топнула ногой, как судебный пристав из прошлого.

– Друзья мои, – казал он. – Прошу, сохраняйте спокойствие.

Госпожа Ноэхи, которой нравилось провоцировать Аватара ранее, грызла костяшки, как кость из супа.

– Спокойствие?! Царь Земли сравняет нас с землей, Хенше! Попробуй быть спокойным!

Он делал это. Пытался. В отличие от них, он не мог паниковать на публике. Хенше продолжил отбивать джигу на платформе, пока все не обратили внимания на него.

– Мои ценные друзья! Сложно поверить, но мы должны быть благодарны юному Аватару.

Хенше не мог уйти с такими словами, не имея решения в запасе. И шани дали ему шанс и позволили продолжить.

– Она напомнила нам о фатальном изъяне в нашей системе, – сказал он. – Мы существуем по прихоти обидчивого Царя Земли. И мы не защищены от Лорда Огня или Вождя Племени Воды, если они решат отказаться от торговых соглашений. Любой глава государства может прикончить нас, если захочет.

Ноэхи фыркнула.

– Хочешь сказать, что у тебя есть способ исправить изъян?

– Да. Ты слышала, как я говорил об этом ранее. Единодушие.

Несколько шаней моложе, которые не так давно заняли свои места, не узнали кодовое слово.

– Я думал, проект Единодушие был тщетной затеей, – сказал старый стойкий Тейин. – Теоритическая одержимость твоего предшественника. Он не делился с нами деталями, только возможностями.

– Уверяю вас, он реален и закончен, – сказал Хенше. – Душим работал над ним с зонгду Чайси из Жондури, на случай, если произойдет нечто похожее.

Шани нервничали, хотя проект представлял ответ, который они искали. Хенше находил их нерешительность отвратительной. У Аватара хотя бы хватало смелости обострять ситуацию.

– Нас поймали в плохом положении, – сказал Хенше. – Единодушие – способ вернуть опору. У нас никогда не было твердой позиции в случае переговоров с Царем Земли, но теперь это есть.

Он расхаживал по платформе вокруг большого стула и столика, где остался чай Аватара.

– Если мы введем это в игру, ни Аватар, ни Царь Земли не будут иметь власти над нами. У нас будет полная безнаказанность. Царь Земли подпишет любую грамоту, какую вы захотите. Мы сможем переписать законы в Омашу, если захотим. И Аватару придется перестать лезть в дела людей.

Тут монахиня ошиблась. Чтобы договорится о чем-то, сначала нужно было многое пообещать, а потом волноваться об исполнении. Нужно было продать луну за серебряник, а отдать лестницу.

– Теперь, – сказал Хенше, – я сделаю то, что и всегда, и решу для вас проблему. Возражения?

Хоть раз их не было. Хенше взял наполовину полную чашку, которую оставила Аватар, и поднял ее. Он произнёс тост, ведь никто этого не сделал бы, используя слова противника:

– За наше будущее, – он допил ее чай.

* * *

Одной из самых глупых частей работы зонгду было то, как тебя судили день ото дня, каждый миг. Плохой разговор с утра мог сделать тебя неудачником навеки. Убедительная речь днем, и ты закрепил положение. Надежное присутствие.

Сегодня Хенше справился сносно. Он принес каплю надежды в катастрофу с помощью уверенности. Шани ушли, госпожа Ноэхи сказала напоследок:

– Что мое, то мое, Хенше, – сказала она. – Я не отдам то, что заслужила. Тебе лучше заняться этим.

– Конечно, – Хенше скрыл гримасу поклоном. Ноэхи вела себя так, словно выгребла богатства из моря голыми руками, когда она вряд ли видела спиральную устрицу, которая не была уже обработана. Ее отец получил монополию на жемчуг, потому что у него был тот же учитель каллиграфии, что и у Царя Земли, а потом он умер от сердечного приступа, оставив дело дочери.

Заслужила. Вот, как было у этих торговцев. Они притворялись, что рисковали, а сами только пили из реки, куда никого больше не пускали.

Они ушли, и Хенше не сразу понял, что министр Сидао остался в комнате. Как только они остались вдвоем, советник Аватара сел на платформу и обнял колени, словно Хенше было дело до его проблем, и он сбирался слушать жалобы.

– Я будто выжжен, – простонал Сидао. – Тейин и другие не оставят меня после сегодня.

«Ты мне в отцы годишься, жалкий морской слизень».

– Не переживайте, – сказал Хенше, глядя на спину мужчины. – Вы не сгорели, пока она не подписала ваше увольнение. У вас тут самая важная роль. Мне нужно, чтобы вы лично доставили послание зонгду Чайси в Жондури, что для продвижения нам нужно Единодушие. Ей пора перестать медлить и убедиться, что поставки доберутся до Бин-Эра как можно скорее.

Сидао погладил бороду, ухватившись за огонек надежды, что его карманы останутся тяжёлыми, какими были всегда.

– Вы не отправите ей почтового сокола?

– Чайси не занимается важными делами соколом. По ее мнению, они недостаточно надежны, – это раздражало Хенше в ней. – Потребуется личный визит.

– Что такое Единодушие?

«Будто я раскрою эту информацию такому простецу, как ты».

– Средства создания убедительного аргумента. Чайси объяснит все, когда вы доставите послание.

– Мои права на путешествие связаны с официальными делами Аватара, – сказал Сидао. – Мне придется обмануть ее, сказав, что Жондури – ее следующая официальная остановка.

Хенше поразила странность двух взрослых мужчин, строящих планы против девушки, еще и Воздушной кочевницы.

«Мы объявили войну Аватару, – подумал он. – Она просто еще этого не знает».

– Это не должно быть сложно. Она захочет попробовать донести послание другой аудитории. Думаю, она уже планирует побывать в Жондури дальше в своем туре. Произведи на нее впечатление, что там она получит все, чего хочет.

Повелительница Стихий все еще была человеком с нуждами, а он знал людей и их нужды.

– Аватар должна получить то, чего она больше всего желает, – сказал Хенше. – Маленькое милое место в истории. Пара побед на бумаге и красиво отполированная картинка. Она сможет показать Четырем Народам, что она переживала.

Он смотрел на пустой стул на платформе.

– Знаешь, что сделал бывший зонгду Душим, покинув работу?

– Нет, – сказал Сидао, хотя он назвал имя мужчины ранее. – А что?

В том и состояло дело.

– Я скажу. Душим взял горы золота и купил гостиницу возле Су Оку. Днями отмокал в маслах и духах над шумящим водопадом. А потом умер! Мирно, во сне. Он пришел и ушел.

Хенше вздохнул.

– Никто не следит за моими предшественниками. Никто их не помнит. Они все получили, чего хотели, и пропали тем или иным способом.

Тихий крик донесся снаружи, а потом стук, словно ком снега съехал с крыши.

– Нам повезло, да? – сказал Хенше.

* * *

Янгчен вошла в гостиницу, где остановилась, через окно. Бома ждал в ее комнате, задремал в кресле. Увидев ее в саже и с порванной одеждой, он закричал в ужасе.

– ЧТО… – он быстро спохватился и понизил голос. – Что случилось?

– Не сейчас. Просто… не сейчас.

Бома видел ее во всех состояниях и настроениях, раненую и здоровую. Он знал, когда ей нужно было пространство. Он кивнул и ушел. Янгчен села на кровати, не переодевшись, и уткнулась лицом в ладони. Она потерла щеки руками.

Жестокость зонгду, отсутствие у него колебаний потрясли ее. Его изначальное выступление как организатора в затрудненном положении было таким убедительным. Она теряла хватку? Сначала Кавик почти обманул ее игрой в доброго вора, а теперь это.

Грязь собралась между кожей. Ее побег был делом ожидания, пока Сидао и Хенше не ушли, а потом до боли медленно вытащить себя магией земли из прохода, который уводил на безопасное расстояние от здания. Она вылезла из земли, закрыла дыру и прыгнула на ближайшую крышу, никто не заметил ее. Вполне чистый побег.

А потом она заметила беспокойство в зале, толпу, которая собралась не из радости. Она легла и ждала, пока гул медленно не прошел под ней. Она выглянула из-за края и увидела, как женщину без сознания уносят на носилках, ее тело обмякло, рука была выгнута.

Это произошло, пока Янгчен все еще была под землей. Она хотела спрыгнуть и исцелить немедленно. Но если бы она явилась так быстро, Хенше понял бы, что она не покидала зал собраний. Пара шагов логики, и он поймет, что она подслушала его планы.

И она ждала, ногти вырезали полумесяцы в ее ладонях, пока носилки не унесли. Кем бы ни была раненая женщина, ее боль была теперь на совести Янгчен. Аватара, который не помог.

Она должна была загладить вину. Перед женщиной, которую проигнорировала, и людьми этого города. Она не сможет все исправить, если ее противники получат козырь, который сделает их неприкасаемыми.

Единодушие. Что за проект, имущество или оружие могли подарить Хенше и шаням такую уверенность против Царя Земли? Да, Янгчен неловко вовлекла переменчивого, склонного к гневу правителя в игру. Но Его Величество должен был представить границу, от которой Аватар и шани, поняв взаимную опасность, отступили бы и остались в определенных пределах.

Хенше заверил своих господ, что скоро у них не будет пределов.

«Единодушие» сделает так, что они никому не будут отвечать. Она не могла допустить такое. Она не думала, что мир справится с таким. Ей нужно было лишить шаней приза.

Порой Янгчен гадала, было ли ей позволено бежать навстречу проблемам, а не реагировать на них. Но она десятки раз видела пассивных Аватаров, переживала их сильные сожаления, стыд. Она помнила Тиенхайши в своей жизни, думала о том, как все сложилось бы, если бы она смогла поговорить со Старым Железом раньше, пока он не надел доспех и не добрался до земли.

Нигде в библиотеках мира не говорилось, что нужно было позволять несправедливости случиться, а потом вставать со стула. Лучше было отразить меч, чем исцелять рану, которую он оставил на плоти.

Янгчен встала и стряхнула скатавшуюся грязь с ладоней.

«Если хотите боя, я вам его дам», – она вызвала Бому и дала ему указания проверить всех врачей возле зала, дала ему описание раненой женщины, попросила заплатить за ее лечение остатками бюджета для Бин-Эра.

Вернувшись, он мог помочь ей собраться.

– Если покидаешь город, это хороший шанс избавиться от Сидао, – сказал Бома. – Продажная пиявка не смог даже скрыть, на чьей стороне он играл.

– Пока нет, – она будет играть глупую, сколько могла, с министром. Послание Хенше другой зонгду должен был доставить доверенный курьер. – Нам с Сидао нужно обсудить планы пути.

И ей нужно было в одиночку завершить вербовку. Это вдруг стало важно.

13

ОБМЕН

«Новое правило», – подумал Кавик. Больше никаких походов по площади, каким большим ни был обходной путь.

Это было слишком опасно. После того, как Тейин вышел с наемниками из храма Гиду, храм стал регулярным местом встречи для народа Бин-Эра, чтобы выразить горести. Больше мужчин и женщин стекались на площадь каждый день, и их вопли против шаней было слышно в улицах оттуда, их разносил ветер.

Лед нарастал. Вода пенилась. Придет время, когда центр Бин-Эра обвалится, и Кавик не знал, когда это будет, так что не собирался там бывать. Чтобы не попасть в воронку, не нужно было садиться в лодку.

Он все еще добрался до чайного домика вовремя. «Золотая Морошка», он не знал это место. Внутри было темно, множество углов создавали частичные стены и ширмы. Хозяин был занят в дальней части, судя по стуку посуды. Кавик оставил капюшон на голове и ждал.

Цю прибыл и, к раздражению Кавика, сел в кабинке за ним, чтобы они были спиной к спине. Он предположил, что старший мальчик хотел скрыть их разговор, но игра не помогала, когда они были единственными посетителями.

Не важно. После катастрофы Аватара Кавик уже не мог жаловаться на чьи-то навыки.

– Ты, капустный слизняк, – буркнул Кавик. – Ты знал, в чью комнату меня послал, да?

– Ты был в безопасности, – сказал Цю. Отвечать пустому воздуху перед собой не было подозрительно, нет. – Разве Воздушная кочевница убила бы тебя? Послушай себя. Ты зашел и вышел без проблем.

Кавик обдумывал наглую ложь. Сплетни на улицах не связали его с Аватаром. Ужин с его родителями остался тайной, и уволенные стражи из верности или после денег, выданных за увольнение, не разнесли по Бин-Эру новости о нарушителе в Синем Доме.

Что означало, что письмо, которое он украл у Янгчен, все еще было идеально ценным на рынке.

– Это был не идеальный забег. Я смог схватить только конверт.

Он услышал шорох, Цю выпрямился в предвкушении, а потом обмяк, стараясь играть спокойствие.

– Может, это ничто. Ты не повредил печать?

– Сам посмотри, – он протянул конверт низко, за собой. Цю вслепую пощупал, его пальцы опустились на бумагу и забрали ее, как голодная снежная чайка, бьющаяся за оброненную булочку.

Кавик дал посреднику осмотреть конверт снаружи. Печально, но Цю был ближе всего к другу для него в эти дни. Как только жители квартала Племени Воды перестали говорить с ним, его круг общения сузился до товарищей-негодяев в заданиях. Мама Аюнерак не считалась.

– Хватит играть, – сказал Кавик. – Я выбрал тебя, а не Аватара, а она куда милее. Говори то, что я хочу знать, – он гладил подушечкой большого пальца другие пальцы. Он не хотел добавлять цену ответа. Текущую ставку для мальчика на побегушках было довольно легко подсчитать, но ссору с родителями – нет.

– Хорошо, мой связной в офисе контроля прохода смогла побыть наедине с записями. Она не нашла имя Каляана в части одобренных, но она нашла описание. Мужчина из Племени Воды с восемью пальцами подал заявление на выход из Бин-Эра. Направление не было указано, что редкость. Это он, да? Говорит, пропуск дали примерно в то время, когда мы в последний раз слышали о нем.

Цю заерзал на месте.

– Все, как ты подозревал. Твой брат ушел.

* * *

Кавик в двенадцать лет нервничал, ступая на землю континента. Хотя серый климат немного отличался на этой стороне пролива, путь по воде превратил его страхи в тяжелый ком.

– Мы прыгнем вместе, – сказал ему Каляан. – Тогда духи уберегут нас, несмотря ни на что.

По его команде вся семья сняла варежки и встала цепочкой. Кавик сжал ладонь брата, его кулак хорошо помещался в пространство, оставленное там, где у Каляана не было безымянного пальца и мизинца. Каляан считал до десяти, родители игриво дразнили младшего сына за то, что он был глупым, а старшего – за то, что он смешил его таким плохим образом. Ветер обжигал и резал их открытую кожу.

Каляан остался сосредоточенным и подмигнул Кавику.

– …три… два… один!

Они вчетвером сошли с умиака в унисон и завопили, высоко поднимая еще соединенные руки. Другие семьи, приземляясь, закатили глаза, покачали головами, но Кавик не мог описать облегчение. Он не провалился в гравий, его не пронзили стрелы. Чары единства защитили их.

Большой причал Бин-Эра был в стороне, где вода была глубже. Работники кишели на пузатых грузовых кораблях из пересекающихся деревянных досок и спускали их содержимое железными крюками и лопатами. Бочки катились по самодельным трапам, порой попадая в воду с плеском, но никто не останавливался, чтобы забрать их. Потеря части товара была приемлемой жертвой.

Активность напоминала Кавику полярную медведесобаку, поедающую труп, куски мяса падали на снег, и он поежился. Но его конвой с Севера проделал путь без проблем на своих суднах, мелководные потоки позволили им причалить целыми. Как при передвижениях между лагерями.

«Может, новая земля будет не такой плохой», – подумал он, когда мужчина в тяжелой зеленой форме пошел встречать их.

* * *

В начале работы он был младшим секретарем в «Нукингаке», Кавика поражало, какой стабильной была зарплата. Ты знал, сколько монет получишь за каждую неделю. И хоть нельзя было рассчитывать на награду уровня китоморжа или сети, полной целого косяка окуня-каракатицы, страдать от нищеты не приходилось.

Он считал себя везучим, потирая уставшие глаза за столом. Многие его коллеги прибыли в Бин-Эр одни, оставив жен и мужей, родителей и детей, но Кавик был и всегда будет с людьми, которых больше всего любил, под одной крышей.

Каляан пробыл в «Нукингаке» меньше полугода.