Текст книги "Нерон"

Автор книги: Эжен Сизек

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 24 страниц)

Знать и военные

Эпоха правления Нерона была благоприятна для знатных итальянцев и провинциалов, этого процветающего класса. Декурионы в старых муниципальных магистратах все еще играют большую роль. Многие из них закончили свою карьеру как всадники. Но в противоположность Клавдию Нерон, кажется, не навязывает римского гражданства только из расчета экономии: лишь некоторые греки приняли его во время приезда принцепса в Грецию, однако принцепс не основал ни одной римской колонии вне Италии.

Основную политическую роль играла профессиональная армия, размещенная главным образом на границах – Рейне, Дунае и Евфрате. Солдаты ежегодно давали присягу на верность императору.

При вступлении Нерона на престол, рассказывает Тацит, провинциальные силы присягнули без колебаний новому принцепсу. Легионеров вербуют среди итальянцев и римлян, в колониях, в то время как дополнительные силы комплектовались из числа провинциальных, но самых способных не-граждан. После двадцатипятилетней службы, а иногда раньше, они получали полное гражданство.

Вопреки некоторым тенденциям неронизма император никогда не придавал большого значения армии. Став императором, он заявляет перед курией, что будет опираться на авторитет [304] сенаторов, а также на согласие военных. Он беспокоится об интересах солдат и, в первую очередь, об их материальном положении. В Риме самыми влиятельными военными гарнизонами, конечно же, были преторианцы. Пшеница, которую они получали в обмен на свое жалованье после раскрытия заговора Пизона, теперь, по решению Нерона, им выдается бесплатно. Это решение он сопроводил еще двумя тысячами сестерциев на человека. Чем больше преторианцы и легионеры отдавали военной службе, тем лучше их отмечали при уходе в отставку, они получали премию. Нерон организовал колонии ветеранов в Италии. После шестнадцатилетней службы преторианцы, уже разбогатевшие, уходили, чтобы принять участие в общественной жизни итальянских муниципалитетов.

Везде ли военные поддерживали императора? Известно, что не везде, и, в частности в провинциях, его поведение как в политическом, так и в личном плане никогда не было одобрено. Именно так ответил Нерону Субрий Флав, когда тот спросил его о причинах участия в заговоре.

Разряд эквесторов

Эквесторы представляют вторую ступень социальной иерархии. Если сенаторский класс сохранял свое превосходство, то всадники и богатые [304] вольноотпущенники намеревались создавать правящий класс, с точки зрения политической. Утверждают, что разряд эквесторов в это время насчитывал около двадцати тысяч членов. Всаднику полагалась оплата 400 тысяч сестерциев минимум, императорский диплом и разрешение носить золотое кольцо. Это звание не передавалось по наследству. Разряд эквесторов черпал своих новых членов в муниципальных и военных кругах.

Продвижение по службе происходило по следующей схеме: прокуратор входит в городской магистрат, потом его сын вступает в разряд эквесторов, и вот отпрыск всадника-прокуратора заседает в сенате. Иногда в конце своей муниципальной карьеры итальянец или романизированный провинциал сам добивался звания всадника. Центурион тоже имел такую возможность: он проходил через три трибуны когорт Рима – охраны, городские и преторианские, – и становился эквестором. Итальянцы, особенно выходцы из Кампании, Этрурии и Галлии, провинциалы из романизированных территорий, знатные и образованные восточные греки в большинстве своем являлись представителями разряда. Вообще, начав этот процесс еще при Клавдии, итальянцы, всадники-прокураторы к концу правления Нерона расселяются по большей части в провинциях, в частности восточных.

При Республике всадники стали деловыми людьми, торговцами, ростовщиками, крупными [306] банкирами. При Империи, и особенно при Нероне, они не отказываются заниматься этим, поскольку извлекли пользу из финансовой реформы и улучшили свое положение. Их часто встречают в больших императорских владениях, где используют без различия и точного назначения всадников и вольноотпущенников: общественная служба все больше становится призванием эквесторов. Со времен Клавдия даже говорят о «карьере» всадника, как говорят это о сенаторе: после трехлетней службы в качестве офицера в разряде эквесторов всадник проходит через прокураторство провинции, иногда Италии, до достижения больших префектур в Египте и других провинций.

Принадлежность к различным кланам дорого стоит тем, кто надеется на большие должности. Благосклонно относившийся к всадникам, особенно к всадникам деятельным, Нерон боролся с превышением власти и искал способ взимания непрямых налогов. Тех, кто принадлежал к знатным сенаторским семьям и участвовал в заговорах, он уничтожал без жалости.

Сенат

Мы уже отмечали отношение императора к сенаторскому разряду. Сторонник компромиссов, он после 57 года перешел к более жесткой политике, а с 61 года уже, можно сказать, обуздал [307] настолько, что превратил в слуг государства. В конце своего правления он вознамерился лишить сенаторов некоторых привилегий, сократив их в пользу Империи и ее администрации.

Считается, что Нерон возобновил с момента прихода к власти «авторитет отцов», т. е. сенаторов. В течение первого периода император помогал даже в финансовом отношении определенным квесторам, которые больше не должны были ничего давать на проведение игр гладиаторов: это были самые молодые представители сенаторского разряда, не располагавшие пока большими средствами. Разряд в целом был под его покровительством. Не менее трех обедневших сенаторов получили помощь императора: Марк Валерий Мессала Корвин, консул в то же время, что Нерон, в 58 году получил 500 тысяч сестерциев; Аврелий Котта, сын консула в 20-е годы – годовое пособие, начиная с 58 года; Квинтий Атерий Антонин, консул в 53 году, получил такую же помощь. В конце правления, когда вспыхнул мятеж, Нерон изменил свое отношение к сенаторам на недоверие и возмущение ими. Курии он направил свою речь против мятежников.

Какое положение занимал разряд сенаторов, на который Нерон направлял пристальное внимание? Каково было его состояние? Крупные финансовые собственники Италии, сенаторы образовали вершину социальной пирамиды. Однако понемногу экономическая основа их власти [308] была ослаблена. Исключительная роскошь, стагнация сельского хозяйства в Средней Италии, где находилось множество сенаторских владений, растущие трудности не давали возможности разбогатеть в провинциях, а также последовательная конфискация богатств, конфликт сенаторов и императора имели неотвратимые последствия, обеднении многочисленных пастырей. Абсентеизм стал глубоким разрушительным последствием, косящим ряды сенаторов старого поколения. Целибат, отсутствие детей и репрессии сокращают количество семей, принадлежавших к старинной знати. Императоры ввели в среду патрициев представителей наиболее уважаемых плебейских семей, которые также скоро начнут уменьшаться. В 69 году было лишь 13 сенаторов, потомков древних патрициев, в то время как во времена Августа их было 77. Из 19 семей в 29 году до и. э. остались лишь 14, и из 8, которым Клавдий даровал те же привилегии, в конце царствования Нерона осталось лишь 4.

Редкие представители старинной знати сохранили приоритет в обычных консулатах, жреческие должности и проконсульства в Азии и Африке, новые люди, часто выходцы из Альпийской Галлии и других провинций, успешно продвигались в курии. Разряд сенаторов был создан Августом. Он довел их количество до 600 и определил условия принадлежности к разряду. Для этого нужно было располагать цензом, т. е. состоянием в один миллион сестерциев, и [309] быть членом семьи сенатора. В I веке н. э. каста сенаторов уже насчитывала около 2000 человек. Сыновья сенаторов носили широкую пурпурную ленту, украшающую тогу. Такая лента и право ходатайствовать перед сенаторской магистратурой могли быть предоставлены также молодым всадникам. После занятий в своей квестуре они становились сенаторами и впоследствии могли стать трибунами плебеев или преторами и, наконец, консулами. При Клавдии даже выходцы из Галлии могли добиться сенаторской магистратуры. Все всадники были введены в различные категории сенаторов: старший квестор, трибун, претор и даже консул. Принцепсы контролировали также выборы в магистраты и рекомендовали различных кандидатов. Привилегированные центурии, сформированные в основном сенаторами, избирали магистраты. Как мы уже говорили, в сенате были только редкие отпрыски древней римской знати. При Нероне более 200 сенаторов – итальянского происхождения и более 40 – выходцы из провинций: к тем, кто уже заседал в курии, когда Нерон пришел к власти, он присоединил еще 30 представителей, в основном из восточных провинций Испании и Галлии. Нерон добавляет к единственному сенатору, представлявшему греко-восточную зону, которого он обнаружил в курии, еще четырех выходцев с Запада. Все они были очень активны и амбициозны. Нерон выбирает всегда среди потомков [310] знатных семей: Луций Антистий Вет в 55 году, Луций Кальпурний Пизон в 57 году, Марк Валерий Мессала Корвин в 58 году, Косций Корнелий Лентул в 60 году.

Сенаторская карьера отнюдь не ограничивалась магистратами. Проконсулаты Африки и Азии и префектура Рима – вот вершина. В отсутствие императора его заменял префект города, обеспечивал безопасность столицы, руководил полицией и городскими когортами и следил за соблюдением законности. 12 сенаторов отвечали за дороги, воду из Тибра и общественные работы. Авторитет «отцов» быстро падал. Нерон, как и большинство императоров, пристально следил за денежной эмиссией в Сенате. Курия располагала еще шириной маневра: при Веспасиане был избран претор против воли Гая Калигулы. Мы знаем также, что сенат добился отклонения большого проекта налоговой реформы, предложенной Нероном.

Сенат не был однородным. Здесь сталкивались различные интересы, и группы давления представляли перед императором различную стратегию и тактику. Большую роль играли личные мотивации, некоторые сенаторы избегали заговоров, чаще из опасения в своей безопасности, или не подчинялись и не вступали разговоры с теми, кто до конца оставался верен императору. Дебаты в курии всегда были пронизаны различными мнениями. Одни придерживались старой системы ценностей, другие поддерживали полностью или [311] частично идею императорского абсолютизма. Быстрота и усердие, с которыми сенаторы, гордясь принадлежностью к этой касте, приняли на свой счет состояние духа консерваторов, не перестает удивлять. Аннеи, Тразеи и Гельвидии дали Нерону «нить для продолжения», гораздо более прочную, чем потомки знатных семей. Единственно возможная связь между ними были, например, Корнелии Суллы, Кассии, Пизоны, Аннеи, Виницианы – новые люди и их сыновья. Этот союз был не только идеологический, смешанные браки стали многочисленными и, соединив разные интересы, дали свои результаты. Долго рупором новых людей, еще тесно связанных со своим прошлым, были Аннеи, сыновья всадников и влиятельных лиц.

Несмотря на споры из-за интересов, сенаторская солидарность скрепляла в кризисные моменты по важным вопросам. Самым важным в их глазах была вовсе не свобода власти или свобода сената, а свобода безопасности: охрана членов разряда, а также охрана их состояний и богатств. Действительно, чтобы противостоять экономическим и финансовым трудностям, императоры имели привычку прибегать к конфискации, что для сенаторов содержало постоянное беспокойство. Престиж Юлиев-Клавдиев не позволял сенаторам противопоставлять факт наследственности императорской власти. Впрочем, они не пытались обычно реставрировать Республику, так как в основном хотели парализовать власть [312] монарха, еще когда находились под Августом. Другие поощряли укрепление абсолютизма, желая в то же время держать его умеренным. Хорошо относящиеся к антониевской доктрине власти, они надеялись так или иначе сократить религиозную составляющую эллинского неронизма, поддерживали денежную и другие реформы при условии, что те будут умеренными и хотели избежать крайностей, но напрасно. Несмотря на осведомителей некоторых преданных лиц, таких как Нерва, все равно рано или поздно они пришли к заключению о необходимости свержения Нерона.

Социальная основа неронизма

История правления Нерона – это история падения популярности. Все свидетельства о нем периода 54-56 годов и какая бы то ни было информация утеряны. Равновесие сил, объект стремлений Сенеки и Бурра, покоилось на надежде, которую питали многие, но быстро разочаровались. Оно нарушилось, так как сенаторы, интеллектуалы, а с ними и общественное мнение убедились в том, что принцепс никогда не будет справедливым монархом, как этого хотели.

Первым от императора отдалились сенаторы. Даже те, кто поддерживал его реформы, кто аплодировал его «шалостям» в долине Ватикана [313] – иногда потому, что были бедны и Нерон их легко купил, – те, которые участвовали в Ювеналиях и пятилетних играх 66 года, метнулись в другой лагерь. Маленькие люди в столице всегда сохраняли к нему расположение, благодаря его легкости общения с народом. Он старался поддерживать симпатию плебеев, отдавая отчет своим требованиям и убаюкивая свое беспокойство, как в 64 году, когда решает отложить поездку в Грецию.

Приверженцы старого были еще очень сильны, чтобы принцепс мог позволить себе разочаровать народные массы, которые так хорошо к нему относятся. Некоторые льстят ему, ибо множество жадных до удовольствий желают видеть принцепса, пораженного теми же пороками, что и они. Несмотря на это, мы уже упоминали, что определенная часть плебса отошла от Нерона в 62 году. Это те, кто поддерживал Октавию. Брешь еще больше расширилась во время нехватки продовольствия вследствие пожара в столице. Визит Тиридата и триумф 68 года позволяет императору вернуть часть своей популярности у плебеев и, в частности у не-граждан, способных воспринимать эллинский дух его политики. Толпа, хотя и поддерживает Нерона, но действует все же весьма осторожно. В 68 году фракция городских плебеев, благосклонно относящаяся к Нерону, отказалась в необходимый момент поддержать его. [314]

Армия при Нероне играла решающую роль. Нерон использовал все средства пропаганды, чтобы обеспечить поддержку военным, в частности полку, принимающему участие в кризисных политических ситуациях или при различных бедствиях. Сестерции, отчеканенные в 64-66 годах, изображают на лицевой стороне Нерона, обращающегося к трем солдатам, из которых двое несут флаг. Недовольная проводимыми им реформами, армия оказывала ему ограниченную и недолгую поддержку. Только некоторые военачальники-преторианцы остаются длительное время на его стороне. К ним примыкают вольноотпущенники императорского дома и некоторые деловые люди. Надеясь извлечь пользу из военной политики и развития торговли, они становятся, несомненно, самой большой поддержкой Нерона. Он знал это и отводил в цирке всадникам специальные места – в знак уважения, чтобы они больше не смешивались с толпой. Торговцы зерном, аферисты и спекулянты пользовались либеральностью припцепса. Он устроил пышные похороны ростовщику Керкопитеку Панероту, скорее всего разбогатевшему вольноотпущеннику. Несмотря на все усилия, Нерону никогда не удастся полностью привлечь на свою сторону новые социальные силы. Вспомним, с каким трудом они добивались римского гражданства, и вот провинциальный мир понемногу тоже вырабатывает двойное отношение к Нерону.

Таковы социальные составляющие неронизма после 61 года: большинство плебеев Рима и близкие [315] плебеям граждане, редкие сенаторы, часть всадников, богатые вольноотпущенники, аферисты, некоторые провинциалы, выходцы с запада Империи и немногие военные. Последние покинут императора, оттянув от него большинство новых сил провинций. Словом, когда разразится окончательный кризис, ненадежность такой поддержки станет явью.

Италия и провинция

Несмотря не свою любовь к Востоку и эллинизму, Нерону и в голову не могло прийти забыть о Риме, столице Империи и политической, социальной, экономической и культурной жизни людей, населяющих ее. «Все дороги ведут в Рим», – так прославят город в грядущих веках. Это город, куда без конца стекались подданные Империи, был также «огромным центром потребления». На миллион жителей только 200 тысяч имели римское гражданство. Другие назывались «латиняне», или «латиняне-юнии», и имели промежуточный статут, достаточно близкий к положению гражданина, были также странники и рабы. Улицы огромной многонациональной метрополии кишели народом. Прибывающие с Востока занимались самым различным ремеслом. Август получил Рим из кирпича, а оставил его из мрамора, возведя впечатляющие здания, храмы, памятники и парки. Город [316] был разделен на 14 округов и 265 кварталов. Улицы узкие и извилистые с особняками и домами, сдаваемыми в наем; город гудел от бесконечного движения пешеходов и носилок, не прекращающегося даже ночью. Деятельность ремесленников и промышленников была разнообразной: строительство, металлургия, лес, текстиль, виноделие, производство продуктов питания. В окрестностях раскинулись огороды, которые частично кормили город.

Италия была в апогее расцвета. Ее населяет 805 римских граждан. Города крепнут, сельская жизнь основывается на производстве вина, олив, фруктов и овощей, также выращивают зерно. Пищевая промышленность и производство металла, стекла, текстиля и керамики приняли небывалый размах. Гончарное производство в Апезо становится знаменитым. Прекрасно развивается торговля: экспортируют вино, масло, промышленные изделия; импортируют пшеницу и предметы первой необходимости, предметы роскоши и рабов, которых привозят с Востока. Знатные люди городов, «муниципальная буржуазия», большие и мелкие собственники во многом превосходили мелких сельскохозяйственных собственников.

Однако в этих кругах в I веке не все складывалось так удачно. Некоторые аспекты экономической жизни были охвачены спадом – так, производство продукции, предназначенной для экспорта, заметно уменьшилось. Восток распространял [317] свои таланты, и в мастерских Александрии и финикийских городах процветали ремесленники. Далее, после того как город заполонили итальянскими товарами, некоторые восточные провинции, Галлия и Испания, например, очень быстро поставили на ноги мощную местную промышленность и развили интенсивное сельское хозяйство, которое явилось конкурентом ввозимым товарам. В Италии, как правило, экстенсивное производство, остается и землевладение продолжает расширяться. Их владельцы не ограничивают себя вложением средств для технического улучшения сельского хозяйства, они охотятся на своих землях, сгоняют с места мелких собственников. К этому добавим тенденцию к сокращению населения и растущую нехватку рабочих рук.

Итальянцы предпочитают теперь устраиваться в провинциях, где они могут быстрее и легче разбогатеть. Например, положение, сложившееся с ветеранами, о котором рассказывал Тацит: закончив службу, итальянцы не хотят больше возвращаться в «страну», они оседают в провинциях. Ко всем этим трудностям добавляется еще одна, совершенно парадоксальная – инфляция. На самом ли деле это так страшно? Конечно, нет. Страна еще не разорена, только в центре Италия затронута стагнацией. И даже там несколько городов и Кампания остаются процветающими: города и порты живут полной жизнью, благодаря, в частности, торговле предметами роскоши, в богатых виллах [318] нет недостатка. Центр Италии и Этрурия пользуются соседством Рима и тоже чувствуют себя неплохо. Северная Италия в полном расцвете. Там еще остались крепкие сельские владения и получили большое развитие мастерские по производству кирпича, а также черепицы и ламп, текстильная мануфактура и деревообрабатывающие ремесла. Что касается Галлии Альпийской, то она становится настоящим передаточным звеном по торговле с Придунайскими провинциями.

Чтобы приостановить перенаселение Италии, Нерон отправляет ветеранов в некоторые колонии, такие как Капул. Те же меры он принял в отношении городов Центральной Италии. Помпеи получили статус колонии. Эти меры, однако, не были эффективны на продолжительное время. Больше того, они служили в основном поддержкой торговли, необходимой для снабжения римского населения и всей Империи. Для этих городов и регионов основными портами были Антиб и Остия, а также центры, расположенные в торговой и непромышленной зоне Кампании на берегу моря. Зато развиваются провинции. Их администрация значительно улучшилась, и злоупотребления сокращаются. Романизация охватывает Восток. Ежегодно провинциалы отправляют делегатов в главные города провинции, чтобы отпраздновать культ Рима и императора с его предшественником. Провинциальные съезды одобряют губернаторов и принцепса и очень редко высказываются негативно [319] в их адрес. Иногда сенаторы жалуются на решительное влияние, которое оказывают на жизнь Рима провинциалы. Заботясь об улучшении судьбы провинций, Нерон поощряет процессы против коррумпированных чиновников, особенно в 54-61 годы. После 61 года принцепс меняет стратегию, он занялся введением новых реформ и меньше внимания стал уделять провинциям. И все же правление гораздо чаще вмешивается в жизнь маленьких провинциальных общин, чем все его предшественники, интерес вызывают даже такие мелочи, как получение прав на рыбную ловлю. Уже в 55 году император беспокоится о сохранении всеобщего достояния.

В Германских провинциях, где размещаются большие военные силы, получают развитие экономика и романизация, так же как в Галлии. В Северных провинциях местный интерес противопоставляется правам магистратов, которые ходатайствуют перед императорской столицей о римском гражданстве, чего уже добились Галльские провинции. Далее в Бордо существовало сильное кельтское меньшинство. Романское образование распространялось повсюду. В Центральной Галлии романизация практически уже закончилась. Здесь, как и в Сицилии, римские сенаторы могли свободно переезжать без специального разрешения, необходимого для жителей других провинций. Экономический рост здесь более значителен, чем в других районах Галлии. Кроме зерновых культур в полном расцвете [320] экспорт изделий из керамики, металла и дерева, текстиля, в частности шерстяных тканей. Центральная Галлия была также известна торговлей изделиями из олова. Развивались и романизировались города в Испании. В Африканских провинциях, несмотря на сильное сопротивление, ассимиляция идет своим чередом.

Египет, как известно, рассматривался Цезарем его личной вотчиной. В этой провинции, где управление было независимым от сенаторов, общество было подвержено большому расслоению: римские граждане, граждане Александрии, Греции, Персии, египетские бедняки и рабы составляли обширные категории. Начиная с Нерона, временно проживающие, в частности римляне, не имели права на владение землей. Префекты Египта Бальбилл и Юлий Александр особенно покровительствовали администрации этого региона и делали все необходимое для ее функционирования. Были приняты меры, чтобы отделить привилегированных греков от нищих и пересмотреть налогообложение. Египет экспортирует не только зерно, но также и одежду из льна, папирус и пряности. У них своя внутренняя денежная система. Тем не менее все это не смогло предотвратить развитие экономического кризиса и социальные волнения все-таки разразились.

Романская Сирия, где этническое расслоение было довольно значительным, насчитывала от 6 до 10 миллионов жителей. Сельское хозяйство, [321] ремесленная индустрия и торговля процветали и в Пальмире, городе-вассале, где чувствовалось греко-римское влияние, как свидетельствуют документы.