Текст книги "Душа Дракона (СИ)"

Автор книги: Евгения Витушко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

   И в данный момент большинство этих драконов неотрывно смотрело вниз. Я машинально проследила взглядом в том же направлении – и невольно вздрогнула, едва не забыв на минуту, что нужно махать крыльями. Глубоко под толщей воды, на самом дне озера, лежало огромное белесое существо, смутно напоминающее гигантскую сорброннскую подземную змею. Вот только змеей оно точно не было. Скорее, это было нечто, отдаленно напоминающее гигантского краба – если только можно представить себе краба, позаимствовавшего у кого-то еще один дополнительный комплект ног и клешней – странное, нелепое создание, больше всего походящее на порождение ночного кошмара. Но самым удивительным было то, что это существо не спало. Оно то и дело шевелило конечностями, словно пытаясь освободиться от невидимых пут, надежно удерживающих его там, под водой и землей – и никак не могло этого сделать. Я внезапно представила себе на мгновение, что произошло бы, увенчайся его усилия успехом, и невольно содрогнулась от ужаса.

   – Сссюда! – коротко произнес в этот момент Грейдеринг, отвлекая меня от наблюдения за жутким созданием.

   Троица драконов впереди меня дружно заложила вираж, начиная по крутой дуге огибать ближайший горный отрог. Я послушно последовала за ними. Там, в неглубоком, но просторном ущельи, в некотором отдалении от других драконьих жилищ, виднелась еще одна пещера, одиноко чернеющая широким зевом на почти отвесном горном склоне. Прямо перед входом в нее располагалось широкое каменное плато, на краю которого неподвижно лежал старый, почти побелевший от времени огромный дракон. Мои спутники осторожно опустились на широкую скалистую площадку перед пещерой и, сложив крылья, застыли перед ее древним хозяином, склонив гибкие шеи в почтительном поклоне. Я, немного замешкавшись, тоже последовала их примеру.

   Старый дракон поднял голову, увенчанную тяжелыми иззубренными гребнями и медленно, с достоинством кивнул, приветствуя гостей.

   – Amerai ka mal Ravventaar-daan-Lorgh, – почтительно произнес Грейдеринг, обращаясь к нему на языке, в котором я с удивлением узнала сенсарит – древний, почти забытый язык богов. – Приветствуем тебя, Раввентар-даан-Лорг.

   Он выступил вперед – и неожиданно ловким движением хвоста подтолкнул меня в спину, заставляя, тем самым, тоже сделать шаг по направлению к хозяину пещеры.

   – Я привел к тебе ту, за кем ты меня посылал... Это Аттамэ.

   Я украдкой метнула на Грейдеринга недоуменный взгляд. Что это еще за странное прозвище?

   – Приветствую тебя, Грейдеринг-керр-Равван. И тебя, Аттамэ, тоже.

   У старого дракона оказался на удивление звучный глубокий голос – такой голос мог бы принадлежать скорее ровеснику Грейдеринга, но никак не такому древнему ящеру, как этот. В тот же момент драконий старейшина повернул ко мне голову, и я невольно поразилась юношеской ясности и зоркости его взгляда. Казалось, в этом древнем чешуйчатом теле заперта молодая и на удивление живая душа. Золотисто-янтарные очи изучали меня с неподдельным и вполне доброжелательным интересом – и я внезапно поймала себя на мысли, что этот старый дракон мне чем-то, определенно, нравится.

   – Приветствую тебя, Раввентар-даан-Лорг, – с легкой запинкой повторила я недавнее приветствие Грея.

   – Добро пожаловать, Аттамэ, – отозвался тот, снова назвав меня этим странным именем. – Рад, что ты прилетела так быссстро... Время ценно.

   С этими словами он обернулся к своим соплеменникам и что-то негромко произнес всё на том же сенсарите. Двое ящеров, сопровождавших Грейдеринга в Сорбронн и обратно, тут же дружно снялись с плато и взмыли высоко в небо. На плато остались только мы – Грейдеринг, я и сам Раввентар.

   – Пойдемте сссо мной, – обратился к нам обоим старый дракон.

   – Одну секунду, Учитель... – неожиданно попросил Грей. И, расправив одно крыло, тут же с явным облегчением стряхнул наземь притихшую было на его спине Лиаренну.

   Та довольно ловко приземлилась на обе ноги, однако тут же сдавленно охнула и прислонилась в поисках опоры к чешуйчатому драконьему боку. Похоже, эти самые ноги, немилосердно затекшие за время полета, держать ее теперь решительно отказывались.

   – Эльф? – старый дракон с удивлением обозрел взъерошенную путешественницу. – А она здесссь зачем?

   – Это... э, моя подруга, – поспешно ответила я, деликатно стараясь отвлечь внимание старейшины от Лиаренны, которая в данный момент с болезненной гримасой как раз пыталась размассировать онемевшие конечности.

   – Приветствую тебя, Раввентар-даан-Лорг, – неожиданно невозмутимо произнесла эльфийка на сенсарите и выпрямилась. – Я – Лиаренна Арратэ из клана Тар'Йеверлинн. Я присматриваю за этим юным птенцом по поручению сорброннского Альфа-лорда, Северриана Рэйвена Уилларда ан'Бьорнена, который, к сожалению, в данный момент не в состоянии сделать это сам.

   – Телохранительницсса для дракона? – старый ящер внимательно посмотрел на эльфийку. – Что ж, Аттамэ... Похоже, твой Повелитель и впрямь заботитссся о тебе.

   – Нет, всё не совсем так... – уловив в его голосе иронию, попыталась я было внести разъяснения в ситуацию. – Она не телохранительница. Да и я не дракон, если уж на то пошло.

   – Я знаю, – невозмутимо качнул гребнями Раввентар. – Ты – Аттамэ, одна из семи Хранителей.

   – Что, простите? – я удивленно взглянула на возвышающегося надо мной дракона. Все это время меня не покидало отчетливое ощущение, будто он меня с кем-то путает. – Каких еще Хранителей?

   – Слишшшком много вопросссов, – спокойно отозвался дракон. – Просссто войди в эту пещеру – и всссе узнаешшшь.

   И с этими словами он поднялся и неторопливо направился к широкому каменному входу. Я, немного поколебавшись, молча последовала за ним, а Лиаренна с Греем тут же двинулись за нами. У входа в пещеру я оглянулась на Грейдеринга в некотором сомнении. Честно говоря, мне казалось весьма маловероятным, чтобы два взрослых дракона сумели свободно поместиться в одной пещере без ущерба для общего комфорта. Однако едва я шагнула под каменный свод, как тут же поняла, насколько сильно ошиблась.

   Снаружи было сложно даже приблизительно представить себе истинные размеры расположенного внутри горы помещения. Казалось, все внутреннее пространство горы было занято одним гигантским каменным залом, способным свободно вместить в себя не только пару уже присутствующих здесь драконов, но еще и около сотни таких же. Кроме того, вряд кто-нибудь когда-нибудь использовал это место в качестве жилища. Больше всего внутреннее убранство пещеры напоминало какой-нибудь исполинский древний храм – с огромными причудливыми узорами на стенах и загадочными письменами, нанесенными туда явно не человеческой рукой. При виде отдельных орнаментов, похожих на незнакомые древние руны из множества сложных изломанных линий и длинных параллельных полос, напоминающих следы драконьих когтей, по спине невольно начинал ползти холодок. Что бы ни таилось за этими странными начертаниями, покрывающими гигантские стены пещеры, без магии – древней, чужой и сильной – здесь в свое время точно не обошлось.

   – Ссследуй за мной, – коротко произнес Раввентар, и эхо его звучного голоса тут же гулко разнеслось меж исполинскими стенами.

   Он направился вглубь помещения, через все пространство пещеры, прямо к дальней стене, расположенной напротив входа. Последовав за ним, я попыталась было издалека разглядеть, что именно могло привлечь в той стороне его внимание, однако поначалу заметила лишь несколько тускло светящихся багровым светом пятен на стене, похожих на тлеющие головешки. И лишь присмотревшись, смогла наконец понять, что же это так странно мерцало в мягком полумраке пещеры.

   На источенной временем скале, под широким каменным сводом храма, тихо сияли в полумраке большие старинные руны.

   Впрочем, фактически самих светящихся рун было всего семь, однако их чистого неяркого сияния вполне хватало для того, чтобы осветить и весь остальной текст, высеченный на шершавой, источенной временем стене в виде нескольких ровных каллиграфических строчек. Насколько я могла судить, это было нечто вроде восьмистишия, записанного все на том же сенсарите. В самом низу текста, прямо под последней строкой, к стене был прислонен небольшой плоский кусок скалы, на котором было изображено нечто вроде стандартной гексаграммы – шестиконечной звезды наподобие тех, с помощью которых обычно проводят различные оккультно-некромантические обряды – причем ее назначение было, на мой взгляд, так же непонятно, как и все остальное.

   – Что это? – спросила я, с интересом разглядывая тускло мерцающие в сумраке строки.

   – Это – Пророчессство, – отозвался дракон, останавливаясь рядом со мной и тоже устремляя взгляд на затейливые рунные завитки. – Ссслыхала о нем когда-нибудь?

   – Ну, вообще-то... да, – после некоторого колебания призналась я, надеясь, что о причинах моей осведомленности подробно рассказывать не придется.

   К счастью, и не пришлось.

   – Я хочу, чтобы ты прочла, что здесссь написссано, – произнес старый дракон, склоняя ко мне свою гибкую шею и глядя на руны через мое плечо. – Вссслух, есссли не возражаешшшь.

   Я подумала про себя, что вся эта сцена немного смахивает на какой-нибудь странный школьный экзамен, однако вслух ничего не сказала и, немного поколебавшись, прочла:

Скрылась Память в пустыне предвечных песков.

Мудрость, Сила и Гнев не избегли оков.

Опыт и Мастерство избежали беды,

Скрывшись в стане врага и под толщей воды.

А Душа, что к вратам в мир иной подошла,

Обретет, воскресая, два сильных крыла,

И, собрав воедино по воле Богов,

Вновь поднимет Дракона на битву с Врагом.

   – Что скажешшшь? – терпеливо дождавшись, когда я закончу, Раввентар скосил на меня янтарно-желтый глаз.

   – Даже не знаю, – честно призналась я. – Просто какой-то набор слов. Может, это некая аллегория? Правда, уж больно... замысловатая.

   Сказать по правде, я даже была немного разочарована. Все это время, ожидая того знаменательного момента, когда легендарное Пророчество предстанет перед моими глазами, я подсознательно ожидала, что его прочтение станет для меня своего рода откровением, которое, возможно, перевернет всю мою жизнь. И вот теперь, наконец, эти вожделенные строки мерцали передо мной ... и не говорили мне совершенно ни о чем.

   – Не торописссь, – отозвался старый дракон. – У любого пророчессства есссть своя иссстория, и каждая из этих исссторий обычно не похожа на другие. Иссстория этого Пророчессства уходит сссвоими корнями в такую ссседую древносссть, что даже ссстарейшие из нассс знают о ней только из легенд... И все эти легенды записссаны здесссь.

   С этими словами дракон сделал широкий взмах крылом, словно стремясь объять единым жестом все пространство пещеры, с ее исписанными древними рунами стенами.

   – Готова ли ты выссслушать эти легенды, Аттамэ?

   Я молча кивнула, понимая, что другого ответа от меня в принципе и не ждут, и приготовилась терпеливо слушать.

   – Итак... Это произошшшло давным-давно, – начал старый дракон так, словно собирался рассказывать нам сказку. – Тысссячи лет назад...

Глава 4

Преданья старины глубокой

   Это произошло давным-давно, тысячи лет назад, когда мир Террана еще только-только зародился, возникнув из Хаоса по воле древних Богов-создателей. Новый мир был еще девственно чист и готов принять любых поселенцев, которые только могли бы пожелать оставить на его земле свой след. В те времена Межмирные Врата были еще широко открыты – для того, чтобы разные племена и народы могли свободно перемещаться из одного мира в другой, расселяясь по необозримым просторам Вселенной. И все же лишь Боги, создающие новый мир, могли решать, кому из пришельцев суждено остаться в нем, а кому – нет.

   Однако на этот раз, пока Боги-зодчие выбирали, кто же именно будет достоин стать обитателем этого нового мира, кое-кто решил сделать этот выбор за них. В один отнюдь не прекрасный день сквозь Межмирные Врата на новосотворенные земли вторглась огромная армия – армия гигантских злобных существ, не имеющих ни единой формы, ни имен, и олицетворяющих собой сам многоликий и безудержный Хаос. Это были исполинские твари, которых было трудно назвать иначе, кроме как вселенскими паразитами. Много веков назад они умудрились полностью истощить свой собственный мир, превратив его в голую и мертвую пустыню – и с тех пор скитались по бесконечному множеству миров Вселенной, выискивая для себя всё новые и новые, еще неосвоенные территории и высасывая из них всю жизненную энергию до последней капли. Утратив принадлежность к собственному миру, они со временем утратили и свои имена, получив взамен лишь одно общее прозвище – септолиты, или пожиратели. Единственным стремлением, которое двигало ими теперь, была жажда разрушения, голод и алчность, и повсюду там, где когда-либо побывали эти твари, оставались лишь ледяные, застывшие пустыни, не способные породить хоть какую-нибудь жизнь на протяжении еще долгих и долгих тысячелетий...

   Во главе армии исполинских завоевателей стоял сильный и злобный предводитель – огромный крылатый змей Кармадж. Он был их повелителем – последним из тех, кто еще помнил свое имя – и тем, за кем остальные шли, не раздумывая, со слепой покорностью исполняя любые его приказы и безоговорочно подчиняясь его воле. И вот теперьКармадж нацелил свой жадный взгляд на этот новый, едва только зародившийся мир...

   – А теперь ссскажи-ка мне, Аттамэ, – неожиданно спросил у меня Раввентар, прерывая на время свой странный рассказ. – Ссскольких Богов-сссоздателей ты знаешшшь?

   Немного удивившись вопросу, я неуверенно пожала плечами.

   – Как и все – Всесветлого Яра-Созидателя, Перворожденную Богиню-Мать Эю, асурийсского Бога Равновесия, Шьямала, и Утора, Бога Смерти и Перерождения... Четверых.

   Однако, внезапно почуяв подвох, я тут же пытливо вгляделась в глаза старого дракона.

   – А что, разве это не полный список?

   – Именно, – совершенно серьезно отозвался древний ящер. – Потому что, на сссамом деле, древних Богов-сссоздателей было пятеро.

   На самом деле древних Богов-создателей в то время было пятеро. Самым старшим и самым сильным среди них был Бог Стихий, Керриос – могучий как земля, неудержимый как водная стремнина, свободолюбивый как ветер и вспыльчивый как огонь. Когда на Терран нагрянула бесчисленная армия септолитов и принялась разрушать и уничтожать все на своем пути, остальные боги – более спокойные и миролюбивые по натуре творцы – были готовы уйти и оставить свое творение на растерзание вандалам-хаоситам. Если бы они это сделали, Терран канул бы в небытие, так и не начав по-настоящему свое существование...

   Если бы не Бог Стихий.

   Не желающий отдавать жестоким чужакам только что созданный мир, Керриос сумел сплотить остальных Богов вокруг себя и убедить их дать отпор наглым завоевателям. Боги вступили в жестокую схватку с незваными пришельцами, уничтожая гигантских тварей десятками и сотнями... однако избавиться от ненавистных пришельцев оказалось не так-то просто. Каждый раз после очередного сражения оказывалось, что все септолиты снова целы и невредимы, в то время жизненной энергии в новорожденном мире становится все меньше и меньше. Очень скоро его защита должна была превратиться для Богов-Создателей практически в бесполезную затею: еще немного – и весь Терран был бы обречен превратиться в мертвый безжизненный камень... И только Керриос по-прежнему не желал сдаваться и был готов сражаться с врагами за свое творение до последнего.

   Уяснив, что обычная тактика боя с септолитами не работает, он принялся внимательно наблюдать за незваными поселенцами – и в конце концов обнаружил, что все они были каким-то непостижимым образом напрямую связаны со своим Повелителем. Этот исполинский септолит, как выяснил Керриос, обладал могучими колдовскими способностями, позволявшими ему делать удивительные вещи. Магия Кармаджа давала ему возможность не только полностью управлять своими воинами, но и передаватьим его собственную силу, раз за разом воскрешая их из мертвых. И это означало, что покуда сам Кармадж был жив и здоров, было практически невозможно нанести хоть какой-нибудь вред любому из его соплеменников.

   И тогда Бог Стихий решил вызвать Повелителя септолитов на поединок, чтобы раз и навсегда покончить со всеми ненавистными захватчиками разом. А для того, чтобы Кармадж согласился на этот бой, Керриос пообещал взамен, что если тот сразится с ним и одержит победу, Боги-создатели навсегда покинут Терран и оставят его на расправу септолитам. Однако Кармадж был слишком умен и осторожен, чтобы так бездумно рисковать, выходя на бой с самим Богом. Он поставил условие – для того, чтобы поединок был действительно честным, бойцы должны были непременно стать равными друг другу по силе. Хитрый септолит потребовал, чтобы Бог Стихий отказался хотя бы от половины своих сил на время поединка, а иначе он просто откажется от битвы и навсегда затеряется среди своих бесчисленных подданных.

   Этого Керриос допускать не хотел – и, в конце концов, вынужден был согласиться.

   Для того, чтобы стать таким же, как Повелитель септолитов, Богу Стихий пришлось бы на время отказаться от власти над некоторыми из стихий – и, хорошенько поразмыслив, он решил, что вполне сможет обойтись в этом поединке без силы Земли и Воды. Придя к такому решению, Бог произнес заклятие Отречения – и в тот же момент единство и гармония подчиненных ему стихий было нарушено. В один миг Керриос, потеряв свое прежнее божественное могущество и утратив привычный облик, превратился в огромного крылатого огнедышащего ящера – живое воплощение стихии Воздуха и Огня.

   Так на Терране появился первый Дракон.

   – Ну и ну, – задумчиво проговорила за моей спиной Лиаренна. – Значит, вот почему сенсаритская руна, обозначающая дракона, читается как «Керриос»! Любопытно...

   Я тоже невольно покосилась на стену с высеченным на ней Пророчеством. Да, действительно. То-то имя неучтённого Бога показалось мне смутно знакомым.

   А старый дракон, между тем, продолжал свой рассказ.

   Хитрый Кармадж ликовал. Он прекрасно знал, что Керриос был самым сильным и самым смелым среди Богов-создателей, и теперь был уверен, что, лишившись половины своего божественного могущества, тот станет его легкой жертвой в предстоящем поединке – и тогда остальные Боги-зодчие отступят, оставив Терран в его полном распоряжении.

   И вот два исполинских крылатых воина сошлись в смертельной схватке в небесах над побережьем тогда еще безымянного, а ныне Эндорийского Океана. Это была долгая и нелегкая битва, в которой не было ни передышек, ни правил, а наградой за победу в которой должен был стать целый мир. Стоило ли говорить, что оба они – и Керриос, и Кармадж – сражались яростно, словно безумцы, пуская в ход любые силы и заклятия, которые только были в их распоряжении. От гудящей в воздухе магии день превращался в ночь, земля содрогалась до основания, а океанские воды вздымались до самых облаков.

   Однако коварным планам Кармаджа так и не суждено было сбыться. Битва все продолжалась и продолжалась – и, в конце концов, Керриос стал постепенно теснить своего соперника. Его сил, даже уменьшенных наполовину, оказалось все же больше, чем у Повелителя септолитов – и, поняв это, обессиленный и израненный Кармадж вынужден был обратиться в бегство. Позабыв обо всем своем многочисленном войске, он устремился прямо вглубь Океана – туда, где посреди его бескрайних синих вод огромным водоворотом клубились тогда еще открытые Межмирные Врата. Желая поскорее покончить с ненавистным врагом, Керриос продолжал наносить крылатому змею все новые и новые удары, заставляя того мчаться вперед из последних сил – и лишь в тот момент, когда они оба оказались уже над самой воронкой водоворота, Кармадж неожиданно сумел развернуться к своему преследователю. Понимая, что бой уже проигран, ослабленный и озлобленный септолит бросил в своего преследователя последнее проклятье – и, поклявшись, что однажды снова вернется, чтобы забрать свою армию и уничтожить весь этот мир навеки, нырнул в водоворот Врат.

   И в тот же миг, как только Кармадж покинул Терран, всё его могучее войско неожиданно... уснуло. Еще мгновение назад такие непобедимые и неуязвимые, септолиты теперь просто останавливались и замирали прямо там, где находились, словно марионетки, у которых внезапно обрезали все нити. Вскоре вся поверхность Террана оказалась усеяна неподвижными телами гигантских существ, погруженных в странный беспробудный сон. Не ожидавшие подобного поворота Боги поначалу растерялись, но потом решили, что раз уж септолиты сумели истощить энергию этого мира своей жадностью, то пускай теперь сами послужат благому делу и станут для Террана источниками жизни и процветания. Они упрятали всех спящих исполинов глубоко под землю, где те не смогли бы никому помешать – и постепенно тела спящих гигантов начали возвращать земле украденную у нее энергию. Через некоторое время мир Террана снова возродился к жизни, а поскольку силы, позаимствованной септолитами в других мирах, было в избытке, то наполненная ею земля приобрела новые, необычные свойства.

   Так на Терране зародилась собственная магия.

   И самым первым смертным обитателем этого нового, возрожденного мира стал бывший бог – Керриос. Такова была последняя месть Повелителя септолитов Богу Стихий – проклятие, которое Кармадж швырнул в него перед самым своим бегством, раз и навсегда привязало Керриоса к его нынешнему облику. Отныне тот был лишен возможности снова стать самим собой и, потеряв свою божественную силу и бессмертие, должен был до конца своих дней прожить в облике огромного крылатого ящера.

   Вот так и исчез из терранского божественного пантеона пятый бог.

   В своем новом обличии Керриос прожил на Терране долгую и спокойную жизнь, а когда умер, то каждая капля его крови, наполненная первозданной магией созидания, сама превратилась в живое существо, породив таким образом к жизни целое новое племя – племя драконов. Эти новые, молодые крылатые ящеры не умели колдовать так, как их прародитель, однако кровь, текущая в их жилах, по-прежнему обладала многими чудесными и магическими свойствами.

   Вскоре на Терран пришли и другие обитатели – мирные и дружелюбные народы. Межмирные Врата, наконец, закрылись, и Боги-создатели, убедившись, что их творению больше ничто не угрожает, отправились дальше, созидать все новые и новые миры. Однако перед самым своим уходом, памятуя о данной Кармаджем клятве вернуться, они решили обезопасить Терран от возможности нового нападения – и для этого наложили на всех потомков Керриоса бессрочное заклятье-Пророчество.

   Согласно этому заклятию, сила Керриоса, продолжающая течь в жилах его крылатых потомков, должна будет однажды найти себе новое магическое вместилище – в телах семерых сильных чародеев-метисов, которых однажды породят разнокровные народы Террана. И тогда, когда Кармадж снова решит вторгнуться на Терран и поднять из небытия свою исполинскую армию, эти семеро смогут объединиться – и все вместе сумеют снова возродить Великого Дракона к жизни, чтобы воскресший Керриос смог вновь вступить в бой с крылатым Повелителем септолитов.

   И если это им удастся, то, возможно, на этот раз бывшему Богу удастся уже навсегда избавить Терран от его жестокого и опасного врага.

   Раввентар умолк, окончив, наконец, свое повествование. Некоторое время все молчали. Мы с Лиаренной пытались переварить полученную информацию, а оба дракона, терпеливо ожидая результата, с интересом наблюдали за нами обоими.

   – Невероятно!.. – потрясенно пробормотала, в конце концов, эльфийка. – Значит, наши магические источники, оказывается, на самом деле ни что иное, как какие-то спящие гигантские твари-пришельцы, запертые под землей... Ну и дела! Нет, ты можешь поверить в такое?!.. – с чувством обратилась она ко мне.

   – Вообще-то, могу, – нехотя призналась я после некоторого колебания. – Дело в том, что, когда я в своем в драконьем облике, я их... вижу.

   Лиаренна уставилась на меня со смесью недоверия и изумления.

   – Видишь?.. Ты?.. И ты молчала?!! – я внезапно увидела, как она пару раз беззвучно открыла и закрыла рот, словно не находя достаточно ёмких слов, чтобы выразить собственное возмущение. – И после этого ты еще жаловалась на Северриана за скрытность?!.. Да вы с ним, на самом деле, просто созданы друг для друга!!

   Я молча пожала плечами, решив, что спорить с последним утверждением было бы как-то неразумно. Несколько минут Лиаренна безмолвно сверлила меня негодующим взглядом, после чего так же молча отвернулась и снова перевела взгляд на Пророчество. Я искоса наблюдала за тем, как она снова вдумчиво читает и перечитывает древнее руническое восьмистишие, время от времени беззвучно шевеля губами, и в конце концов в какой-то момент поняла, что обо мне эльфийка на время практически забыла.

   Правда, как выяснилось, ненадолго.

   – Знаешь, что я думаю? – внезапно задумчиво изрекла она, в очередной раз изучая начертанную на каменной стене надпись. Взгляд Лиаренны, при этом, был прикован к нижним строчкам текста. – Я думаю, что на самом деле это даже не Пророчество. Это – инструкция. Инструкция по поиску и сбору воедино всех Хранителей силы Керриоса... ну, тех самых метисов, о которых говорил Раввентар. И ты, дорогуша, похоже, тоже в списке! – и с этими словами она решительно ткнула пальцем в багрово мерцающую в полумраке пещеры последнюю, седьмую, руну.

   Руну Души. Аттамэ.

   Я недоверчиво уставилась на Лиаренну, потом снова перечитала последние строки Пророчества... и сообразила, что она не шутит.

   Обретет, воскресая, два сильных крыла... собрав воедино по воле Богов... Ох, леший их побери! Так вот, значит, почему этот старый дракон все время называл меня таким странным именем! И вот, значит, что им было от меня нужно!

   Упомянутый дракон неожиданно пошевелился и медленно развернул к нам обоим свою крупную гребенчатую голову.

   – Сссовершенно верно, Аттамэ, – сказал он. – Сссемь светящихссся рун – это сссемь имен Хранителей, которых нужно будет сссобрать вмесссте. И вот эта ссседьмая руна зажглась на ссстене всссего три с небольшшшим года назад – как раз тогда, когда ты едва не погибла и воскресла вновь... помнишшшь? Аттамэ – это руна Душшши и Полета.

   – Что, сразу и того, и другого? – рассеянно уточнила я, все еще скептически изучая надпись на стене. В конце концов, прочесть Пророчество я прочла, но поверить во все эти сказки безоговорочно меня никто не обязывал.

   – Да, – невозмутимо ответил дракон. – У нассс даже есссть поговорка: "Пламя живет в сссердце дракона, а полет – в душшше". Так что в нашшшем понимании эти два понятия практичессски не разделимы.

   – Что ж, – задумчиво отозвалась я. – Душа и полет... понятно. Однако, что мне действительно не понятно, так это зачем Аттамэ – то есть, вроде бы мне – собирать всех этих Хранителей силы вместе? Вы ведь сами сказали, что они должны объединиться только в случае возвращения на Терран этого самого крылатого змея, Кармаджа?

   – Именно, – совершенно серьезно подтвердил Раввентар. – И к тому моменту, когда Кармадж ссснова появитссся на Терране, Хранители должны были уже найдены и сссобраны всссе вмесссте.

   – Погодите, погодите... – внезапно сообразив, что он не шутит, я с недоверием воззрилась на дракона. – Вы хотите сказать, будто Кармадж и впрямь собирается вернуться на Терран?.. Вы это серьезно?!

   – Абсссолютно, – неожиданно твердо сказал тот. – И, сссудя по наблюдаемым нами знамениям, Кармадж уже где-то совсссем близсско...

   – Знамениям?.. Каким еще знамениям? – тут же живо заинтересовалась эльфийка, внимательно прислушивающаяся к нашей беседе.

   Чувствуя, что разговор вот-вот снова грозит плавно скатиться на обсуждение драконьего фольклора, я попыталась было предпринять еще одну попытку вернуть его из сферы легенд в более реальное русло.

   – Но, послушайте же! Разве это возможно?! Прошло уже столько времени, о древнем Боге Стихий уже давно и не помнит никто, а вы все еще предполагаете, будто этот старый летучий змей жив?! Да от него наверняка уже даже пыли не осталось!..

   – В разссных мирах время течет по-разссному, – спокойно возразил мне Раввентар. – То, что ссстало тысссячелетием для нассс, для Кармаджа в ином мире вполне могло промелькнуть, сссловно одно мгновение.

   – Это верно, – неожиданно подтвердила Лиаренна. – Я читала об этом. Как ни странно, хотя о септолитах в наших книгах абсолютно ничего нет, о Межмирных Вратах написано предостаточно. Они ведут сразу в тысячи миров, а в их открытиях-закрытиях существует какая-то цикличность, связанная с движением небесных тел... Очень может быть, что этот самый Кармадж едва только успел отдышаться от предыдущей драки и теперь собирается вернуться на Терран еще более злой и отчаянно жаждущий мщения.

   – Поверить не могу, что ты так серьезно рассуждаешь об этом, – я бросила на нее недоверчивый взгляд. – Лично у меня все это просто в голове не укладывается... Нет, я согласна, что септолиты действительно существуют – я же сама их видела. Я даже готова поверить в существование забытого пятого Бога и этого крылатого змея – почему бы и нет, в конце концов, в легендах еще и не такое встречается... Но поверить в то, что все это происходит сейчас, в наше время?!..

   Я замолчала, выразительно покачав головой. Да, разумеется, за последние месяцы я видела довольно много удивительных и совершенно невероятных вещей и явлений – да что там, я сама была одним из них!.. Однако теперь мой здравый смысл – видимо, исчерпав наконец лимит безоглядной доверчивости – отчаянно требовал хоть немного притормозить и попытаться оценить ситуацию критически.

   Старый дракон неожиданно склонил ко мне свою длинную гибкую шею и тихо произнес:

   – Посссмотри на эти ссстены, Аттамэ... Видишь древние писссьмена на них? Это – знамения, оссставленные в камне когтями сссамого Керриоссса... Хочешшшь, я прочту их тебе?

   И, получив от меня немного неуверенный кивок, дракон медленно нараспев прочел:

   – "Когда над землей воцаритссся зной, и трое правителей разом падут, сссраженные Новой Луной... когда звезды изссменят привычный маршрут, выстраиваясссь в единый ряд, откроютссся ссстворки Межмирных Врат... И в мир возвратитссся Враг, чтоб всссё обратить в прах..."

   Он бросил на меня искоса внимательный взгляд и, заметив, что мои глаза теперь тоже прикованы к древним символам, негромко добавил: