Текст книги "Понкайо"

Автор книги: Евгения Минчер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

Глава 12

Нога не сгибалась. Максиму приходилось отставлять ее в сторону и опираться на пятку, но таким макаром он доберется до лагеря в лучшем случае к ночи, когда пиратов уже простынет след, а от бивака останутся одни воспоминания. Надо бы ускориться, но как?.. Максим проковылял немного дальше и в том месте, где овраг плавно переходил в невысокий кряж и постепенно сравнивался с землей, среди обломанных сучьев отыскал подходящую для своего роста кривую палку толщиной в запястье. Опробовал – достаточно прочная. Должна выдержать перенесенный на нее вес левой ноги.

Максим продвигался медленно, используя палку вместо трости, и старался не нагружать ногу, но ему становилось все хуже. Ныла здоровая нога; с просаленных волос на лицо стекал пот и щипал царапины от коряг и оставленную Оскаром ссадину, о которой Максим уже и думать забыл. Палка тяжелела и выскальзывала из потной руки. В висках стучала кровь, а вместе с ней, казалось, пульсировала пылающая жаром голова. Максим промокнул рукавом пот на лбу и тыльной стороной ладони вытер скопившийся в уголках губ липкий налет. На коже остались белые сгустки. Язык прилип к иссушенному нёбу, Максим сглотнул, подавился кислой слюной и зашелся мучительным сухим кашлем, дерущим горло подобно наждаку. Очень хотелось пить, но воды ему не дадут, не заслужил. Возможно, еще и голодом будут морить. Это плохая новость. Но есть и хорошая: о Лоле пиратам теперь не узнать.

Максим первым увидел поисковую команду из двух человек и сам вышел в поле их зрения. Это был Слесарь и его косично-бородатый норманнский приятель, которого сородичи называли Хомским. Прозвище это или фамилия – тут уже сам черт не разберет.

«Только бы не пристрелили», – промелькнуло в голове у Максима, когда вооруженные пираты твердой поступью двинулись в его сторону. Максим перенес вес на здоровую ногу, выпустил палку и поднял руки.

– Не стреляйте. Тупанул, признаю. Больше такого не повторится.

– Что, бегун, с простреленной ногой свобода не мила? – Хомский вдавил ему в зашеек свои кусачие мозолистые пальцы и толкнул вперед.

Максим по инерции ступил на пораженную ногу и едва не вскрикнул от боли, когда рану полоснуло невидимым ребром бумаги. Он потерял равновесие и упал.

– Ну-ка, поднимайся, тело! – Его за шкирку рванули вверх. – Двигай!

Максим попросил разрешения взять палку и заковылял вперед. Чем ближе к лагерю он подходил, тем невыносимее становилась боль в ноге. Невидимое ребро бумаги превратилось в смычок, яростно терзающий разорванную плоть. От остро-режущей и в то же время тянущей боли Максима бросало в холодный пот. Дышать становилось все труднее, в глазах темнело, он едва понимал, куда идет. Ориентировался только на спину возглавляющего шествие конвоира.

При виде Максима бородач взвыл от радости, ткнул в него пальцем и окликнул собрата со шрамами:

– Кочегар, глянь-ка, кто вернулся! Ты проиграл! – возбужденно грохотал он из-за спины Руслана, потрясая зажатым в руке калашом. – Твоя ночь теперь моя!

– А, причапал все-таки… Умный малый! – засмеялся обезображенный пират, ощупывая Максима своим шулерским взглядом. – Ладно, забирай, так уж и быть, – великодушно бросил он сородичу. – Честно выиграл.

Руслан сидел на коленях и смотрел на Максима с ужасом и неверием, как на ожившего покойника, чью смерть лицезрел собственными глазами. «Он же не знает, что меня только задело», – подумал Максим.

Его пихнули под ноги Оскару. Из последних сил приподнявшись на локте, Максим уперся рукой в песок, потускневший под ненастным небом, но все такой же рыхлый и мягкий, ощутил его живое тепло, зарылся пальцами глубже и нашел прохладу и покой. Жаль, нельзя сунуть туда голову и остудиться: пот лил с него ручьем. Он задыхался. Мышцы стонали подобно узнику, растянутому на дыбе, сердце колотилось, как после марафона, тело тряслось от перенапряжения. Подняться на ноги сам он уже не сможет.

– Че, гоблин, отхватил свинца?

Насмешливый голос лейтенанта прозвучал откуда-то сверху, но Максим уткнулся взглядом в песок и был не в состоянии поднять голову. Дул свежий порывистый ветер, кружил вокруг него, высушивал пот и грязь, остужал пылающее лицо. Гроза приближалась. Максиму даже показалось, что вдалеке уже гремит и потряхивает.

Смочив сухой язык вязкой слюной, Максим облизнул губы, и тут его бесцеремонно хлопнули по щеке.

– Ты меня слышишь, нет?

Максим покачнулся, но не упал. От ранения по всему телу прокатилось эхо боли. Максим старался не шевелиться и не делать резких движений, чтобы не вызвать новый приступ, но его явно не желали оставлять в покое. Оскар просунул лезвие ножа плашмя ему под подбородок и заставил поднять голову.

– Не трогай его! – с яростью прохрипел Руслан.

Бородач весело приказал захлопнуться. Послышался звук удара. Руслан взорвался нецензурной бранью, но яростное негодование утонуло в сдвоенном хохоте бородача и Кочегара.

– Сколько же этому духарику надо всыпать, чтобы он угомонился? – полюбопытствовал бородач.

Руслан все не затихал, ярился и требовал, чтобы Максима не трогали, но тут вмешался Оскар.

– Сейчас я этого бормана так нашпигую свинцом – сразу на дно пойдет! Выуживать с магнитом будешь! Все понял? Закрой клапан!

Руслан замолчал.

– А ты, – вернулся Оскар к Максиму, – отвечай нормально, не кивай! Иначе воткну ножик в рану и буду поворачивать, пока не прокукуешь мне сутки по минутам! Усек?

Максим с трудом разлепил губы.

– Усек… – выдохнул он.

– Ну-ка, покажи, че там у тебя.

Штанину грубо дернули вверх. Рану словно полоснуло бритвой. Максима прошиб холодный пот, по телу пробежала дрожь, он судорожно втянул воздух через стиснутые зубы, но не издал ни звука.

– Касательное… – изумленно присвистнул кто-то.

Пираты восхищенно матерились, обсуждая везение Максима.

– Может, нам его удачу в лотерее проверить? – гудел бородач.

– Гарик, ты что, нуждаешься? – ласково справился Кочегар.

– Нет, но ты погляди на это! Зуб даю, удача любит этого кренделька! Когда еще кому-то так фартило, вспомни? Обычно либо кость в крошки, либо сквозное!

– Да уж, традицию они соблюдают с завидным упрямством, – засмеялся Кочегар. – Каждый год одно и то же.

Прерывистое дыхание иссушивало горло. Максим сглотнул, глядя перед собой и тщетно пытаясь сфокусировать взгляд на своей руке, до костяшек погруженной в прохладный рыхлый песок. По скулам стекал холодный пот, ссадину щипало и дергало. Максим вполуха слушал болтовню пиратов и гадал над случайно пойманной фразой, значения которой не понял. «Твоя ночь теперь моя». Что это значит? Какая ночь? Пульсирующая боль в ране медленно угасала, Максим больше не задыхался от жары, теперь от прикосновения прохладного песка и свежего ветра по телу проносились волны озноба. Максим хотел вытащить пальцы, но рука затекла. Он сделал над собой усилие и напряг мышцы, разгоняя кровь. Руку закололо крошечными иголками, локоть подогнулся – и Максим рухнул на песок.

– Хорош языками чесать, – свернул болтовню ровный голос Хомского. – Грузите его.

– Может, заодно и второго подцепят? – предложил Гарик.

– Нет, гаплонт останется, – тут же встрял Оскар.

– На кой он тебе? – с подозрением осведомился Слесарь.

– Палатку будет разбирать! – огрызнулся пират.

– Тебе напомнить правила Шкипера? – все также бесстрастно спросил Хомский. – Или на руке запишешь? А то что-то ты забывчив стал.

Оскар не ответил.

– Ладно, пакуем бегуна. За вещами придется два захода делать.

– Надо успеть до грозы, – поддакнул Гарик. – И до обеда.

Максим почувствовал, как его поднимают и куда-то несут. Его трясло, холодный пот затекал в уши, губы потрескались от жажды. Кровь в поврежденной ноге ощущалась жидким металлом, но не расплавленным – ледяным. Ступня потеряла чувствительность и казалась неподъемной.

В сознание вклинился громкий звук, похожий на рычание бензопилы. Максим удивился, откуда на пляже бензопила, потом сообразил, что звук слишком низкий для бензопилы, вспомнил о динги, подумал о Лоле и провалился в забытье.

Глава 13

«Рюкзак Лолы» – этих двух слов Руслану хватило, чтобы прийти в себя. Его захлестнуло негодованием, но тут же подоспела смешанная с отчаянием злость. Как он мог забыть, что котомка осталась в биваке? Максиму из-за этого пришлось лезть под пули, он чуть не погиб! Почему я не взял сумку с собой на яхту и не утопил, ведь палатка была прямо у меня перед глазами, я говорил с Максом и смотрел на нее!

Когда в Максима начали стрелять, у Руслана все поплыло перед глазами. Кажется, он кричал? Нет, он пытался закричать, но не мог из-за боли в груди. Набирал воздух, открывал рот – и давился кашлем. С горем пополам поднявшись на ноги, двигаясь, словно после наркоза, он успел сделать к Максиму два-три шага, но один из ублюдков ударил его в спину прикладом, повалил на песок и прижал ботинком. Руслан вырывался, но ему приставили автомат к голове.

– Лежи смирно, боец, – услышал Руслан голос этого сукиного бородача. – Ты же не хочешь остаться гнить здесь с дырявой черепушкой?

Руслан с бессильной яростью наблюдал, как Максим неуклюже пытается подняться. Эта заминка дала пиратам возможность прикончить беглеца, но даже после того как Максим снова устремился к лесу, они больше не стреляли.

Руслан представлял, как подстреленный Максим тяжело ковыляет по безмолвному сумрачному лесу, где еще день назад они проходили вместе, устало падает в кусты, из последних сил заталкивает рюкзак в заросли, чтобы никто и никогда его не нашел, ложится на спину и смотрит в затянутое кронами небо, пока дыхание не останавливается от кровопотери. Руслан не мог отделаться от этого видения, оно стояло перед глазами, словно уже приходило однажды, предостережением являлось во сне или вплелось в сознание чьим-то настойчивым шепотом, но Руслан забыл, не придал значения… Как наяву видел он омертвевший взгляд Максима, устремленный вверх, на небо в просвете меж деревьями, за которыми для него так и не начался новый день. Мысль о том, что жизнь товарища оборвется из-за каких-то подонков, обвешанных оружием и взявшихся из ниоткуда, приводила Руслана в бешенство. Он извивался под ботинком пирата, изрыгал проклятия и требовал отпустить, но захватчики только ржали, называли горячим парнем и сравнивали с верным псом, который бежит за машиной хозяина после того, как тот вывез его на окраину и оставил на обочине.

Когда Максим скрылся в лесу и двое пиратов добровольцами отправились на поиски, Гарик и Кочегар принялись собирать гильзы. Между делом они весело гадали, вернется беглец или нет.

– Ставлю на то, что не вернется, – азартно бросил Кочегар и высыпал набравшуюся горсть в надколенный карман брюк.

– На что ставишь? – пробасил Гарик, нагибаясь за очередной гильзой.

– Если не вернется, уступлю свою ночь.

– Идет. Ставлю то же самое на то, что приползет, как миленький.

Они ударили по рукам, с хохотом пожелали друг другу провалиться к чертям собачьим и продолжили заметать следы неистовой стрельбы или, как они ласково называли ее, «пострелушек».

Увидев Максима живым, Руслан и сам будто ожил. Но потом состояние друга стало ухудшаться с угрожающей скоростью. Когда белый как мел Максим рухнул в песок, у Руслана все перевернулось внутри. Что теперь будет, Максима добьют?.. Руслан пытливо следил за пиратами, всматривался в лица, вслушивался в разговоры, старался по голосам уловить настроение и предугадать их намерения. Он уже начал подыскивать слова, которые сумели бы убедить захватчиков помиловать Максима, но тут кто-то произнес: «Касательное» – и Руслан почувствовал, как падает внутри подвешенная многопудовая гиря.

Захватчики собирались отвезти Максима к себе в логово и подлатать. Это была не шутка, не чье-то предложение, это было сказано, как нечто само собой разумеющееся, и никто даже не пытался возражать или спорить. Руслан боялся поверить. Может, удача покинула их не безвозвратно?.. Лола в безопасности, пираты о ней не знают и узнать теперь никак не смогут. Как только его и Максима свезут в логово и где-нибудь запрут, Руслан прикинет план побега. «Надеюсь, нас не станут накачивать», – в отчаянии думал он, пока Гарик и Кочегар, шлепая по мелководью, грузили бессознательное тело Максима в динги. Руслан ожидал, что сейчас они запрыгнут за Хомским на носовой кокпит катера и уедут, но пираты швырнули на борт несколько первых попавшихся сумок, махнули рукой отбывающим сородичам и вернулись в разгромленный бивак.

Сопровождал Максима кореец. Нагруженный доброй частью улова камуфляжный катерок дал задний ход, развернулся и под управлением Хомского важно поплыл вслед за маленьким собратом, вспенивая волны и сыто урча. Руслан провожал динги взглядом, пока тот не скрылся за выступающим из воды отрогом горного хребта. «Держись, Макс. Пожалуйста, держись… Я найду тебя и вытащу». Сдвоенное рычание моторов стихло вдали на удивление быстро.

Оскар подошел к своим, раздраженно что-то бурча под нос, присел на рюкзак, вытащил из кармана сигареты и закурил. Некоторое время он смолил с кислым выражением лица, наблюдая, как соратники копаются в сумках, потом заметил небрежно брошенные на песок водонепроницаемые чехлы с документами и бумажниками, поднял и принялся изучать.

По телу пробежала судорога. Острая боль шевелилась в животе, как свернувшийся кольцами спрут, и давила на кишки. Руслан опустил голову и задержал дыхание, торопясь справиться с приступом, пока его состояние не заметили пираты. «Чертов психопат!» – с яростью глянул он в сторону Оскара.

Пираты тем временем, решив проблему с беглецом и проводив сородичей, наметанным глазом таможенников отыскали баул со съестными припасами и захрустели галетами, черпая ими как ложками плавленый сыр и печеночный паштет, весело переругиваясь и с мальчишеским озорством отбирая друг у друга контейнеры. Затем они вернулись к потрошению сумок, начали со смехом перебирать одежду, прикладывать к себе футболки, джемпера и фуфайки и спрашивать: «Ну, модненький я?» Супостаты баловались ветроустойчивыми спичками, игрались плеерами и перекидывались «тапками» (так они называли телефоны). С электроникой не церемонились, тыкали во все кнопки, а когда надоедало, со скучающим видом бросали прямо на песок или швыряли обратно в сумку и переключались на что-нибудь другое.

Наконец, нарезвившись, пираты разошлись по сторонам. Гарик с сигаретой в зубах принялся изучать GPS-навигатор, в то время как Кочегар устроился на сумке рядом с покуривающим Оскаром, предложил ему галеты, ничуть не расстроился хмурым отказом и углубился в смартфон Максима, дожевывая конфискованную еду и кончиком языка выковыривая из зубов остатки.

«Милану» относило течением все дальше. Пираты, по всей видимости, не настолько нуждались в деньгах, чтобы прибирать к рукам все, что плохо лежит или плавает. Как скоро кто-нибудь наткнется на дрейфующую яхту, и случится ли это вообще? На борту не осталось ни вещей, ни надувного плота, ни съестных припасов… Любой, кто обнаружит «Милану», придет к очевидному выводу, что команда успела спастись с искалеченного суденышка, высадиться на плот или на остров… Последние сигналы бедствия с Понкайо – пусть никто не ответил, но это не значит, что не слышал… У Лолы есть шанс вернуться домой. Только бы она сумела найти в себе достаточно сил, чтобы выстоять…

Глава 14

Четыре года назад Максим увлекся армейским сленгом, радиокодом и военными сокращениями и сумел подсадить на него Руслана и всех участников команды «Свидетели», тогда насчитывающей только пять человек. Довольно быстро новшество распространилось среди знакомых, и вскоре в окружении Руслана и Максима не осталось ни одного страйкболиста, который не знал бы, что такое трехбуквенный Альфа-код1515
  3-х буквенный Альфа-код (англ. Alpha code 3 Letter Groups) – применяется в радиопереговорах для соблюдения секретности и сокращения времени передачи сообщений. Каждая 3-х буквенная группа означает конкретное словосочетание или законченное предложение. Перечень 3-буквенных групп содержится в Инструкции по радиосвязи («SOI» – Signal Operating Instructions) и может изменяться ежедневно.


[Закрыть].

«Свидетели» для защиты радиопереговоров уже несколько лет пользовались собственным цифровым радиокодом. Самые важные сообщения, которые употреблялись чаще всего, обозначали отдельным шифром. Делалось это так. Если не было готовых тактических сокращений, «Свидетели» переводили необходимые слова на английский и присваивали персональный код: по первой букве каждого слога – для отдельного слова; по первым буквам каждого слова – для отдельной фразы. Сложные на слух и выговор шифры укорачивали, складывая полученные числа, пока радиокод не приобретал легкость и скорость звучания. Цифровое обозначение букв английского алфавита, как и трехбуквенный Альфа-код, могло меняться каждую игру и держалось в строжайшем секрете.

Ни одна игра не обходилась без кодов и сокращений. Поэтому когда Руслан услышал сообщение Максима, натренированный мозг среагировал быстрее и расшифровал ввернутый в послание код задолго до того, как Руслан пришел в себя и осознал значение брошенных в эфир слов.

Руслан бродил по узкой сухой полосе вдоль пальмовой рощи и собирал обломанные мангровые сучья, которые прибило ночью к берегу и пока не успело затянуть приливной волной обратно в океан. Юркие маленькие крабы то и дело перебегали Руслану дорогу, следуя им одним известной траекторией, замирали на месте, прикидывали, что к чему, и вдруг ни с того ни с сего меняли направление и бесстрашно бросались наперерез.

– Не лезьте под ноги, малышня! – сердился Руслан, в который раз чудом спасая прытких обитателей пляжа от своего громадного ботинка сорок четвертого размера. – Я большое и страшное млекопитающее, где ваше чувство самосохранения?

Руслан выловил из мелководья несколько поленьев, чтобы потом просушить на костре, отряхнул руки от воды и зачесал пятерней отросшую челку. Посмотрел на часы, насупился. Вот где его носит? На другой конец острова за грибами утопал, что ли?

Раздраженно вздохнув, Руслан снял с пояса рацию.

– Макс, прием. Я уезжаю на яхту. Где ты ходишь?

Нет ответа. Руслан выругался под нос. Наверняка опять забрел куда-то, исследователь, чтоб его! И пусть ждут, пусть волнуются – ему какое дело? Как тогда, во время поездки с ребятами к пещерам, когда разбили бивак и Максим ушел «осматривать окрестности», набрел на береговую батарею и сорок минут шатался внутри, отрезанный от связи, даже не потрудившись перед этим сообщить о своем местонахождении, да что там – хотя бы предупредить, куда собирается!

«Голову даю на отсечение, опять залез куда-то! Ну что за шило в заднице!»

– Термит, на связь! Где ты? Прием!

А толку дозываться, если Максим вне зоны доступа? Неужели парень совсем без царя в голове, не понимает, что в их положении нельзя – запрещено! – в одиночку соваться на незнакомые объекты? Хоть до такой очевидной истины он должен был допереть?

– Термит, чтоб тебя, где ты?! – Руслан почти кричал. Ему хотелось разыскать друга и хорошенько врезать. Внутри зашевелилось беспокойство, но охваченный яростью Руслан был слишком взбудоражен и не расслышал тревожного шепота. – Если рация барахлит, возвращайся немедленно! Мне надо ехать, но я не могу, пока ты не вернешься! Ответь, прием!

А вдруг что-то случилось? Вдруг Максим провалился под землю или упал в овраг, вывихнул лодыжку, проколол ногу острой веткой?.. Или застрял между корнями и не может дотянуться до рации… Руслан поднял голову и в тревоге посмотрел на темнеющую за пальмовой рощей мрачную стену лаврового леса. Вспомнил о втором навигаторе с дубликатом зарисованных островных маршрутов и нажал кнопку рации:

– Макс, я иду к тебе. Если выяснится, что ты никуда не провалился, а просто ворон считаешь, клянусь, я сверну тебе шею.

И почти сразу ответ, хрипловатый и бесцветный:

– Тридцать седьмой на связи. Сигнал пропадает.

Руслан сдвинул брови и сурово уставился на рацию, как бы спрашивая, что она себе позволяет и что все это значит.

– Тридцать семь… – пробормотал он и вдруг так сильно сжал рацию, что ее края врезались в ладонь. Руслан тщился удержать стремительно закручивающийся вихрь мыслей, но это было все равно что пытаться поймать смерч при помощи лассо.

«Alpha Bravo Echo Echo» – или «Ambush Escape and Evasion».

«Альфа Браво Эхо Эхо» – или «Засада, уходите и эвакуируйтесь». Код применяется в случае засады многочисленного и превосходящего силами вооруженного противника, когда остальные участники команды должны немедленно отступить и покинуть опасную зону, группами или поодиночке.

«Вооруженный противник»?! Туристы? Но откуда оружие? Местные? Но откуда оружие?! Как далеко? Какое оружие – огнестрельное? Где они взяли огнестрельное оружие? Вопросам не было конца, они сыпались друг на друга, вгрызаясь в мозг и разрывая его на части. Руслан постарался взять себя в руки. Успокойся, не паникуй, иначе наломаешь дров! Если Максим воспользовался кодом – значит, эти ублюдки пока не знают о Лоле. Это самое главное.

Руслан спохватился: он забыл ответить! Но что сказать?.. Какой может быть «вооруженный противник» здесь, на отрезанном толщами воды клочке суши, заросшем пальмами, манграми и лавром? На острове, куда ездят только ради фиников и ежевики, где всего один пляж и даже кокосовых пальм нет, где нечего смотреть, кроме спящих развалин. Туннели? Они закрыты решетками, там не пройти.

Руслан глянул на истерзанную «Милану», где на нижней палубе возилась с грибами ничего не подозревающая Лола, глубоко вдохнул, отбрасывая последние сомнения, поднес рацию к губам и принужденно твердым голосом выдал:

– Понял тебя, сигнал пропадает. Скоро назад вернешься?

Он подумал, что неприятели захотят выйти на связь, но никто не отозвался. Вооруженный отряд… Сколько? Трое? Пятеро? Руслан бросился к зачаленному динги, полуслепой от прыгающих перед глазами видений, как Максиму угрожают оружием, как мучают и бьют…

– Макс, как меня слышишь, прием, – попытался Руслан еще раз, прежде чем отвязать фалинь.

И снова молчание. Убили… Нет, в этом нет никакого смысла, зачем в таком случае допускать Максима до рации? Его не должны убить. Не должны. Руслан с яростью толкнул динги к воде, забрался и оттолкнулся веслом. Заводить мотор или нет? «Заведу!» – решил Руслан. Он должен добраться до яхты как можно скорее. Тем более эти ублюдки слышали, что он собирается отчаливать.

– Нормально тебя слышу, – глухо, но ровно отозвался Максим. – Все в порядке, иду обратно. Конец связи.

Они идут сюда. Бог мой, это же совсем рядом! Руслан прицепил на руку аварийную чеку, завел двигатель и на всех ветрах помчался к «Милане». На горизонте угрожающе чернели, вытягиваясь во весь рост и набухая, плотные облака с подсвеченными солнцем рваными контурами. Над островом небо казалось вполне безобидным, через серо-белые хлопья облачков проглядывала дружелюбная синева, но порывы холодного ветра и беспокойная рябь на потемневших волнах рассеивали надежду на ложную тревогу.

– Русик, ну ты и грохочешь! – засмеялась Лола, перестав напевать. На нижнюю палубу Руслан чуть ли не кубарем скатился.

Лола уже успела перебрать и промыть грибы и теперь нарезала их и складывала в миску. Одну часть девушка собиралась отварить сегодня на обед и ужин, а другую решено было оставить про запас и потом закоптить на костре. В кастрюле на плите доходил под полотенцем готовый рис.

Руслан шагнул к сестре, забрал у нее нож, машинально отложил в сторонку, после чего крепко взял ее за руку и потянул к трапу.

– Идем скорее.

– Что случилось? Русик!

– Надо убраться с яхты.

– Почему? Дождь начинается? Неужели гроза так быстро подошла? Да объясни же!

На середине трапа Руслан притормозил. Если эти мерзавцы, кем бы они ни были, не вышли на связь, вряд ли они хотят раньше времени выдавать свое присутствие. Они подстерегли Максима – что мешает им точно так же подстеречь и его? Вдруг они устроили еще одну засаду и теперь поджидают, когда он вернется с яхты? Он привезет Лолу прямо к ним.

– Русик!

Он обернулся. Лола смотрела на него против света и немного щурилась. Золотые кольца вокруг зрачков блестели тревожно и ярко, чуть подрагивая.

– Пригнись. Объясню все наверху. В полный рост на палубе не вставать.

Руслан проследил, чтобы Лола сделала в точности так, как он велел. Они выбрались на кокпит и укрылись за комингсом. «Милана» стояла под небольшим углом носом к берегу и кормой к горизонту – если не вставать, их не увидят.

– Русик, что случилось?.. – испуганно зашептала Лола.

– Максим передал по рации зашифрованное сообщение, – тихо заговорил Руслан, торопясь с объяснениями. – Наткнулся на кого-то в лесу. Может, местные, а может и нет. Я не знаю, сколько, но эти собаки вооружены.

Лола без кровинки в лице воззрилась на Руслана широко раскрытыми от ужаса глазами, разомкнула белые губы, словно хотела что-то спросить, но не промолвила ни слова. Ее руки были холодны и тонули в его широких ладонях, как в глубокой чаше из плоти и крови.

– Еще не забыла, как плавать под водой? – Руслан ласково пожал ее пальцы.

– Нет, – механически ответила Лола, глядя перед собой омертвевшим взглядом.

– Я хочу, чтобы ты доплыла до берега под водой. Помнишь, мы видели просвет в манграх, когда делали круг на динги? Справа, если смотреть с яхты. Поплывешь туда. Держись правее. Как только увидишь под водой корни, бери еще правее. Ты вылезешь прямо в заросли – никто тебя не заметит. Помнишь, мы учили тебя надолго задерживать дыхание? Мне нужно, чтобы ты вспомнила. Для начала освободи легкие от углекислого газа. Выдохни его как можно больше и…

– А как же ты? – очнулась Лола и вцепилась в брата. Глаза ее тотчас наполнились слезами. – Я не поплыву без тебя!..

Руслан быстрым, каким-то даже лихорадочным движением, полным отчаяния и боли, прижал ее стылые пальцы к своим губам.

– Солнце, я не могу пойти с тобой… Они знают обо мне. Если начнут искать, найдут и тебя. Я должен остаться. Мы с Максом придумаем, как отвязаться от них, и вернемся к тебе. К биваку не приближайся, слышишь? Не ходи за нами – и за ними не следи! Мы сами тебя найдем. Спрячься в развалинах и жди нас. Будь начеку. Когда мы оторвемся от них, мы придем к тебе. Лола… – Руслан обхватил ладонями ее мокрое лицо и поднял, чтобы она посмотрела на него. – Мне надо знать, что ты меня поняла.

– Я поняла… – едва слышно ответила девушка, заливаясь слезами.

Руслан поцеловал ее в лоб.

– Мы вернемся к тебе очень скоро, – прошептал Руслан и тяжело сглотнул, чувствуя, что еще немного – и заплачет вместе с ней.

Лола, сдавленная потрясением, точно стенками кокона, из которого пока не могла вырваться, обескураженная и напуганная, еще не до конца все осознавшая, машинально стянула яхтенные мокасины, сунула по одному в нижние карманы походных брюк, застегнула на пуговицы и подползла к транцу.

Со стороны юга донеслось урчание подвесного мотора.

– Лола, скорее под воду! – Руслан оглянулся через плечо, но ничего не увидел: комингс загораживал обзор. Значит, их тоже не увидят, пока не приблизятся. – Под воду! Плыви к берегу! Направо, направо!

Лола набрала в легкие воздуха, нырнула и сразу пропала из виду. На поверхность всплыли пузырьки и лопнули один за другим. В преддверии скорого ненастья океан потемнел и ощетинился, но не вздулся; по воде бежала рябь, легкие волны прытко догоняли друг друга, с недовольством постукивая о борта яхты, словно пытались сдвинуть ее с пути. Руслан вглядывался в кобальтовую пучину, но не мог различить даже контуров человеческого тела. Хорошо, раз он не видит ее – не увидят и остальные.

Урчание мотора обратилось в голодный рев. Руслан заметил под банкой походные ботинки Лолы, которые она сняла по прибытии на «Милану», схватил и бросил за борт. Плотная обувь с толстой зубчатой подошвой быстро набрала воды и пошла ко дну. Руслан скользнул на кортах к трапу, спустился на нижнюю палубу и остановился возле штурманского столика. Развернул к себе лежащий здесь же блокнот с координатами Понкайо, взял микрофон радиостанции, но тут полыхающий мозг озарило внезапной догадкой стоимостью жизни Максима. Если неприятели прослушивают аварийную частоту, сигнал бедствия они сразу перехватят. Это может взбесить их. Руслан чувствовал себя как никогда беспомощным, словно в самую ответственную минуту в жизни потерял дар речи. Не в силах слушать тишину радиоэфира, прерываемую только шумом равнодушного к чужим судьбам океана, Руслан повесил микрофон на место и повернулся к панели приборов спиной.

Рычание мотора стихло. На фоне безумолчного постукивания волн о борта яхты отрывистый бубнеж не то двух, не то трех человек слышался непереводимой трепотней чужеземцев. Пираты громыхали ботинками, ничуть не опасаясь случайной встречи, расхаживая по яхте, как у себя дома. Надо подготовиться к тому, что будет дальше. Руслан скользнул взглядом по камбузному столу, заметил пустой пластиковый пакет на магнитной застежке, схватил лежащую рядом скрепку и закрылся в гальюне, чтобы выгадать немного времени. Вынул из петельки на поясе брюк тонкое колечко, куда обычно цеплял карабин с брелоком от машины, присел на унитаз и сбросил ботинки. Прятать кольцо и скрепку в карман не рискнул, но вдруг этим скотам приглянется и обувка? Руслан подумал немного и сунул кольцо в левый носок, а в правый положил скрепку. Обулся, притоптался: нигде не колет, ходить вполне терпимо. Руслан потянулся к задвижке на двери. Он слышал, как по ту сторону кто-то разговаривает и шастает туда-сюда, и не собирался отсиживаться и ждать, пока его вытащат отсюда за шкирку.

Руслана встретили двое с автоматами. Первый, с хвостиком на обритой голове и заплетенной в косички бородой, обшаривал рундуки в диванах кают-компании. Второй, изуродованный ожоговыми шрамами, угощался сырыми грибами, заедая их рисом, который ничтоже сумняшеся зачерпывал прямо из кастрюли. Завидев Руслана, он улыбнулся и помахал ложкой.

– Здрасти-мордасти! – весело пробурчал он с набитым ртом, роняя рис на стол и на себя. – С облегченьицем!

– Мы уж забеспокоились, – бесстрастно добавил сородич, поднимая очередное сидение. – Где все шмотье?

Из носовой каюты вышел третий, высокий и худой кореец с лицом недовольного студента, которого завалили на экзаменах. Мельком скользнув по Руслану острым взглядом, он молча прошел мимо и скрылся в каюте Максима.

Прежде чем обезображенный шрамами пират, вытирая пальцы о брюки, с улыбкой шагнул к нему, Руслан успел с досадой подумать, что не отдал Лоле свои часы со встроенным компасом. Как она теперь доберется до развалин?.. Поняла ли она хоть половину из того, что он сказал?.. Она была так напугана и растеряна… Услышала ли она хоть слово?