Текст книги "Я не ее копия (СИ)"
Автор книги: Евгения Чащина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)
14 глава
Алексей
– Чем вкусным пахнет, – я ввалился на рогах в квартиру и швырнул ключи на тумбочку. Стащил туфли и сразу пошел в кухню. На часах девять, а у нас работает общепит. Захожу. Вижу Василису в муке, со скалкой в руке.
– Смело, и чем в это раз маешься? Коле хот-доги готовишь? – фыркнул слишком недовольно.
– Пиццу, – хмыкает, отложив скалку, – не Коле.
Берет тесто в руки и подкидывает, как в кулинарных передачах, ловко переворачивает и поднимает взгляд на меня.
– Ты рано. В клубах нынче плохо развлекают?
– Я смог справиться с делами раньше положенного, но если мешаю, то, пожалуй, вернусь назад к тусовке, – иду к выходу, с намерением зайти к Коле, хотя парень сегодня отдыхает, на смене Андрей.
Тут мне в спину что-то прилетает. Оборачиваюсь, недоумевая, и вижу хищный взгляд на лице девчонки.
– Раз пришел раньше, переодевайся и помогай!
– Я только дегустировать умею, остальное просто испорчу, но если ты настаиваешь.
Настроение почти не испорчено. Да и к чему его портить. Я уже который день наблюдаю за тем, как эта мелкая пигалица занимается домашними делами. Успокоилась. И мне это на руку. Пусть лучше об учебе думает да пребывает в нормальном расположении духа. Не за горами нас ждёт результат теста. Я уже почти смирился с тем, что у нас есть вариант стать родителями. Только как дальше быть с тем, что происходит между нами? Я категорически против любых сексуальных контактов с ней. Я боюсь той зависимости, которую может вызвать женское тело. Она у меня была много лет назад в запущенной форме. До одури в голове и теле. А потом много лет искоренял из себя остатки любви. Эти корни не поддавались мгновенному искоренению, и это меня злило.
Она не Инна, далеко не она. Но много едва заметных жестов, которые постоянно напоминают о женщине, которую так и не сумел сделать своей. Малышка же тянется ко мне. Слишком даже. Но это неправильно. Я не хочу вновь просякнуть ароматом похоти и порока. Мне даже сейчас сложно просто игнорировать близость этой маленькой вздорной крошки.
Сбегаю к себе и переодеваюсь в футболку и спортивные штаны. Возвращаюсь и падаю на стул. Ворую несколько кусков болгарского перца и пытаюсь утолить голод.
– Ещё долго?
– Если ты будешь не только есть, но и помогать, будет быстрее, – хмыкает девчонка, раскладывающая ингредиенты на тесто. – Ты любишь поострее? Или помягче?
– Гм, это с какой стороны посмотреть, – ответил в тон и только потом понял, что между нами повисла пауза.
– Я руки забыл вымыть, мешать не буду.
Встаю со стула и ретируюсь в ванную. Слишком по-домашнему стало сейчас. Может случиться анафилактический шок. У меня, а я давно не мальчик. Ухмыляюсь сам себе в отражение, включаю воду и мою лицо настойчиво, с особым рвением. Не спешу выходить из ванной, критически рассматриваю свое заросшее щетиной лицо и скалюсь. Совсем зарос за время отпуска, пора бы посетить парикмахера перед выходом на работу.
– Как дела с пицце…
Не успеваю договорить, вижу, что в одиночку тащит огромный лист с пиццей и едва не роняет его себе на ноги.
Хватаю полотенце и перехватываю наш поздний ужин, героически спасаю его.
– Что с пальцами, покажи.
Вижу, что ошарашено смотрит на ладошку и кусает губы. Раскрывает ладони, вижу что обожглась.
– Поторопилась, не подумала, – бурчит недовольно.
– Руку под воду живо.
Командую как то резко и раздражённо.
– Сильно болит?
– Жить буду, – пытается ерничать, пока на ладонь не попадает вода. Закусывает губу, сдерживая вскрик, и ругается, – чёрт.
Подхожу ближе, смотрю через плечо и понимаю, что наливается волдырь.
– Руку не вынимай из под крана.
Беру Василису за запястье и требовательно засовываю ладонь под холодную поточную воду.
Мы слишком плотно стоим друг к другу, а я не могу бросить эту стерву, вытащит руку раньше времени, ожог не отдаст всю свою силу воде.
– У тебя щека в муке, – говорю с улыбкой, свободной рукой стирая остатки белого порошка.
– Когда ты стоишь так близко, мне трудно дышать, – брякает невпопад девчонка, пытаясь повернуться лицом ко мне.
– Тебе плохо? Тошнит? – бросаю руку и поворачиваю девчонку к себе лицом, – только не ври.
Она не отвечает ничего, поддается порыву, приподнимаясь на носочки и целуя меня. Ни борода колючая её не смущает, ни ожег на ладони. Её губы берут мои губы в сладкий плен.
Дрянь. Вновь за старое. Беру ее за плечи и отрываю от губ, гневно сотрясаю так сильно, что клацает зубами.
– Ты решила воспользоваться моментом?
– Сделала, как чувствовала, – ответила с досадой, – мне не стыдно. По крайней мере, я честна и с собой, и с тобой. Ты предпочитаешь бегать от своих порывов, а я им подаюсь.
– Ты в этом так уверена?
Отпускает взгляд, как мне показалось, на мои руки, затем поднимает его и смотрит мне в глаза.
– Ну, давай, скажи какая я самонадеянная и вздорная малолетка, как будто я не слышала этого уже миллион раз.
– Я тебя не хочу, так понятно, – хмыкаю максимально правдиво, насколько это возможно.
– Мы с тобой оба знаем, что это неправда, – снисходительно усмехается в ответ. А затем миролюбиво поднимает ладони, раненную и здоровую, – но продолжай врать себе, раз тебе это необходимо.
Нервно сглатываю и только сейчас понимаю, что смотрю не ей в глаза, а на халат, под которым вздымается ее грудь. Девочка взволнована, отчаянна, как никогда. А я тянусь к собственной футболке и одним рывком снимаю ее с себя. Ухмыляюсь и не свожу с Василисы хмельного задурманенного желанием взгляда.
– И что мне делать с тобой?
Замерла, будто глазам не верит. Смотрит одновременно ошарашено и восхищённо.
А затем поднимает руки к пояску халатика, одним рывком развязывает его, дёргает плечами, и он падает к ее ногам.
– Я думаю, ты знаешь, что делать, – отвечает хрипло.
– Ну, уж нет, покажи мне, на что способна молодая и похотливая стерва, – насмешливо рассматриваю ее разрумяненное личико, а моя рука самовольно прикасается к треугольнику.
Прикрывает глаза, кусает губы, чтобы не дать сорваться громкому стону.
– Ты сводишь меня с ума, – выпаливает отчаянно и резко запрыгивает мне на руки, опоясывая мои бёдра своими стройными ножками, а руками крепко обвивая шею. Целует, жадно, жарко, безудержно. Чувствую, что она дрожит в моих руках, и прижимает к себе так крепко, будто боится, что убегу.
Дрянь. Так жарко прижимается. Меня сейчас порвет от дикого желания. Но я должен отыскать презервативы прежде, чем вновь рехнусь и не воспользуюсь защитой.
Перебрасываю Василису через плечо и поспешно шагаю к тумбочке, шлепнув смеющуюся заразу по заднице. Хватаю упаковку презервативов. Блять. Достала. Я ее всю использую на ней, чтобы вытрахать из себя ее всю. Хочу, чтобы попустило и отпустило. Может хотя бы так я смогу поймать душевное равновесие.
Бросаю девушку на кровать и снимаю штаны с трусами, переступаю и приближаюсь к кровати. Смотрит на мой член и не шевелится. Тяну ее за ногу к себе, целую щиколотку и сразу предупреждаю:
– Я люблю жёсткий секс, ты готова?
– Я знаю, ведь была здесь в прошлый раз, и ты меня не щадил, – хмыкает, хотя вижу, что в глазах есть легкое волнение. – Покажи мне, как ты любишь, – заявляет решительно, – научи меня.
Научить? А потом хвататься за голову от того, что крышу рвет? Однозначно нет. Не сейчас, когда хочу ее просто трахнуть. Хватаю ее за хвост и тяну на себя, заставляю склониться к ноющему члену.
– Открой свой язвительный ротик и сделай ему приятно, малыш.
Я блаженно застонал, когда член коснулся влажных губ. Осторожно лизнула, поцеловала головку.
– Смелее, он ждёт твоих ласк.
Смелее, так смелее. Ротик девчонки послушно приоткрылся шире, и она вобрала в свое влажное, жаркое и узкое пространство и сжала губами, издав причмокивающий звук. Прошла губами по всей длине и выпустила изо рта, затем снова вобрала в себя. Всё время наблюдала за мной, в движениях чувствовалась легкая неуверенность, но она старалась, очень старалась свести меня с ума.
– Хорошая девочка, способная, – моя ладонь гладит изящное ушко, опускается к шее, пальцы трут напряжённые венки под кожей.
Думаю, что достаточно, не хочу кончить быстро. У меня ещё есть планы на этот ротик, но позже. Сейчас хочу попробовать на вкус ее тело. Это одна из главных моих фантазий, которые издергали мою совесть. Я ни черта не помню из той ночи. Только помню, что впервые я получил настолько мощный оргазм, от которого все тело сжало спазмом. Неужели в этой девочке сокрыта сила, которой я, увы, не могу сопротивляться, как бы рационально не пытался мыслить. Я почти уверен, что мои глаза, задурманенные похотью, да и ликующий оскал на лице, просто кричат этой девочке о том, что я готов ее в любую секунду подмять под себя и взять сильно, страстно и без единой жалости. Хочу, но останавливаю себя. Пусть привыкнет, всего один раз я сделаю это нежно и ласково, подавляя рвущееся наружу желание владеть ею до изнеможения. Так, чтобы теряла связь с реальностью и приносила мне нужное, как воздух, облегчение. Я требую этого от неё. И пусть не ждёт пощады.
Тяну ее рукой вверх и вжимаю в себя, хрипло предупреждаю на сладкое вкусное ушко дрожащей от желания девочки:
– Ты будешь исполнять все, что я захочу, никаких запретов и ни шагу назад. Иначе ты уйдешь отсюда и больше не вернёшься. Готова?
Пальцами сжимаю сосок до боли и резко отпускаю.
– Ты меня немного пугаешь, но я на всё готова с тобой, – отвечает затуманенным голосом.
Понимаю, что харахорится. Потому что не знает чего ожидать, а неизвестность всегда страшит нас сильнее всего.
– Я не знаю, что творится в головах теперешней молодежи, но могу с уверенность сказать одно: романтика и нежная возня под одеялом для скромных и неуверенных.
Мои руки скользят по тонкой талии, через кожу впитывают дрожь в юном теле.
– Ты же не такая, малыш? – вновь голос предал меня, став хриплым, но пальцы никогда не теряли сноровку, они настойчиво проникли в узкое лоно.
Влажная, но совсем немного. И это мне не нравится.
Девчонка закрыла глаза и улыбнулась.
– Мне кажется, что я пластилин в твоих руках в данный момент. Что вылепишь, то и получишь, – усмехается, притягивает меня к себе и целует. Чувствую, как становится более влажной от поцелуя.
– Проверим, вкусная ли ты.
Разворачиваюсь и сажусь на край кровати, Василису сажу себе на колени и одним жестом заставляю развести ноги шире. Вцепилась мне руками за шею и всхлипнула, когда я проник в нее двумя пальцами. Натянулась, словно струна, смотрит жалобно мне в глаза и дрожит. Чёртовы бабы. Не у каждой есть такая способность проникать одним невинным взглядом глубоко под кожу. Мой член таранит ее ягодицу, вздрагивает от желания. Я же уверенно наращиваю темп, изредка прикасаясь в набухшему клитору. И его звездный час настанет.
Стеночки влагалища медленно, но уверенно сокращаются, чувствую кожей нарастающую пульсацию. И только сейчас я позволяю нам жадно всосаться губами друг в друга. Сладкая и вкусная, вжимается в меня и протяжно стонет.
– Какая сочная дырочка, – хриплю ей в рот и извлекаю пальцы из лона, – мне нравится то, что я вижу, Василиса, очень нравится, малыш.
Кусаю ей губы и в этот раз не позволяю ей оторваться от жадных поцелуев до тех пор пока визг не взорвал наши барабанные перепонки. Она кончила очень шумно и обильно. По пальцам течет ее смазка, а я удовлетворённо тру их, самодовольно улыбаюсь.
– Жива?
У неё не сразу находятся силы на то, чтобы дать ответ. Она упирается затылком мне в шею и пытается собрать дыхание.
– Не знаю, – выдыхает наконец-то мне в шею, обжигая горячим дыханием нервные окончания. – Это было очень… Громко.
Поднимает голову, смотрит мне в глаза полупьяным взглядом.
– Что дальше? – спрашивает с бесовщиной в глазах, нащупывая мой член и сжимая ладошкой, – я хочу почувствовать его в себе… Снова.
– Я до сих пор зол на тебя за тот случай. Теперь скажешь, зачем это сделала? – меняюсь в лице, сваливая девочку на кровать, но к ней возвращаться не спешу, я терпеливо выжидаю правдивого ответа.
– Ты правда ещё не понял? – спрашивает негромко, без издёвки, внимательно глядя в мои глаза.
– Я не верю в любовь. В похоть и страсть да, а любовь – пустые слова, – отвечаю грубо и шумно выдыхаю, отворачиваясь от Василисы, нервно тру глаза и не сдерживаю рычание, которое бьет болью в сердце.
Я когда-то очень давно хотел видеть только одну женщину подо мной, но она нас предала. А эта крохотная замена ничего не решает. Единственное, что я чувствую к ней – непреодолимую похоть и желание.
Тонкая ладошка гладит мою спину, заставляет повернуться к себе.
Василиса открывает рот, и я понимаю, что малолетняя девчонка, возможно, ведет себя мудрее меня в этой ситуации.
– Ты ранен, я вижу. Это не страшно. Все решается, постепенно, один шажок за другим.
Девчонка усаживается ко мне на колени, скользит своей горячей плотью по моему напряжённому члену.
– Сегодня нам предстоит огромный шаг. Мне тоже страшно. Но я хочу этого, потому что я хочу тебя до боли.
– И ты не боишься, что трахая тебя, я могу представлять другую, – бросаю ее на кровать и психую на себя, на те мысли, что таранят больной мозг.
У неё озадаченное выражение лица. Она смотрит внимательно, раздумывает над чем-то, долго молчит.
– Это противно. И это уже было. В наш первый раз. Ты открыл глаза, посмотрел на меня, и все изменилось. Ты стал чувственным и нежным, затолкав личину альфа-самца подальше. Ты думал, что занимаешься сексом с ней? С той, что ранила тебя?
– Да, – понимаю, что зубы сейчас раскрошатся от скрежета.
Василиса просто кивает.
– Посмотри на меня, – просит негромко. – Ты способен заниматься сексом со мной, не представляя её на моём месте?
– У тебя есть шанс уйти и не делать себе ещё больнее.
Встаю с кровати и иду к двери, распахиваю ее и жду решения девушки.
– Сбежал от ответа. Значит, не способен, – сама ответила на свой вопрос и поднялась на ноги. Вижу, что не хочет уходить и мечется внутри.
– Ты извращенка? – горько смеюсь и иду на неё, беру ладонями в сладкий плен ее красивое лицо и нежно прикасаюсь к губам, – впрочем, не отвечай, я все равно буду ненавидеть себя за то, что попал в твой сладкий плен, малая. И я, сейчас я буду только с тобой. Ты главная.
Веду ее на кровать, падаю поперек и смотрю на то, как удивленно смотрит на меня.
– Не стой столбом, ты сверху, он ждет тебя.
15 глава
Я не верю своим глазам и своим ушам. И многого не понимаю. Зачем он это делает? Зачем так сопротивляется, заливает кипяточку по самый не балуй перед тем, как наградить лаской? Это манера поведения такая, что я должна заслужить хорошее отношение к себе? Странно и запутано.
Однако чем больше он сопротивляется, тем больше наружу выбирается то, что я боялась предположить в самых смелых мечтах: он чувствует что-то ко мне. Нахамил, до последнего хотел прогнать, но сдался. Поддался порыву, не стал сопротивляться ему.
Забираюсь на кровать и на его бедра, наслаждаясь главенствующей позицией. Не только сдался, но и снова убрал свои замашки доминанта, разрешая мне командовать и управлять процессом. И в этот момент меня безумно раздражала собственная неуверенность и неопытность.
Его любовницы поди знали, как вести себя в таких ситуациях, если им оказывалась такая честь.
Беру в ладонь его ствол, скольжу по ней, несколько быстрых, почти мимолетных движений прежде, чем принимаю его в себя целиком. С моих губ срывается стон. Необычно. Не похоже на предыдущий раз. Все ощущается по-другому, словно нервные окончания новые задеты, хотя как такое может быть. Просто при свете, наверху и глядя ему в глаза не тоже самое, что украдкой, под покровом ночи, и не на своем месте.
Увлечение танцами помогло, мышцы бедер горели, но я сразу взяла активный темп и придерживалась его. Каждый раз, когда я пыталась замедлиться, он ускорял. Жадный.
Вижу, как смотрит на меня. Как жадно ловит взглядом и руками мою подпрыгивающую в такт грудь, как пытается поймать длинные, разметавшиеся и окутавшие нас волосы.
– Нравится, что видишь? – подстегиваю.
О других он думать вздумал. Дурак. Он просто еще не знает, каково это – любить меня.
Приподнимается на локтях и целует поочередно каждый сосок. А я чувствую пульсацию внизу живота, словно колкими стрелами отдают эти поцелуи. Жадно ловит мои губы и сминает их до боли, заставляет дрожать от переизбытка гормонов счастья.
– Почему ты такая сладкая и тугая, – выдыхает с надрывом и сбрасывает меня на бок, вжимая животом в простыни.
Словно дикарь ласкает каждый сантиметр моей кожи, которая горит под влажными поцелуями. Вновь ручищами переворачивает на спину и прижимается губами к клитору, не выпуская из рук мои дрожащие бедра. Язык напористо исследует складочки, проникает вглубь, возвращается к набухшей вершинке. Только когда я в очередной раз выгнулась и взвизгнула, он заполнил меня до упора и вновь превратился в жадного и неконтролируемого самца.
В самых смелых снах и эротических мечтах я не могла представить, что в реальности всё будет так. Так жарко, так громко, так крышесносно. Он вжимал меня в простыни, вколачивая всю свою страсть, а я растворялась в нём, отдаваясь без остатка.
Я не помню, как уснула. В котором часу. Сколько раз ещё мы это делали. Организм в какой-то момент просто отключился, взяв паузу, чтоб мои голова и сердце не лопнули от переизбытка всего.
Я проснулась в его постели, одна. Услышала, что в душе бежит вода. Улыбнулась. Села на кровати, собираясь пойти к нему, и взгляд зацепило какое-то пятно на руке. С удивлением обнаруживаю синяк, как от пальцев. Ухмыляюсь, вспоминая, как он сильно прижимал меня к себе в последний раз перед сном.
Зеркало открыло ещё более веселую картинку: моё тело все напоминало раскраску после этой ночи. Шея и грудь были покрыты бурыми пятнами от его засосов, руки и бёдра в синяках. Это даже не пометил, а полноценное клеймо поставил. Глупый. Как будто в этом есть необходимость, когда я итак принадлежу ему.
Когда я вошла в ванную, я была вся исполнена нежностью и любовью к этому мужчине. Подошла тихо, обняла его со спины, мягко поцеловала лопатку и прижалась к нему, пытаясь передать частичку того тепла, что гоняло кровь по венам.
Напрягся. Сжал мою руку, которой я смело пробралась к члену. Ствол вздрогнул, отозвался на мои ласки. Улыбаюсь ему в спину. Реагирует. И так будет всегда. И если он будет спорить – я всегда смогу ему доказать простым движение, вот так. Пальчиками нежно глажу тугую мошонку, осторожно пальцами оплетаю основание члена и сжимаю. Леша шумно выдохнул, руками упираясь в кафельную стену.
– Ты почему не спишь? Мне казалось, что я полностью тебя удовлетворил, – бросает раздражённо, – что ты ещё хочешь?
Раздражение в голосе угнетает и бесит. Протрезвел и снова здорова. Но я знаю, что это защитная реакция.
– Порычи, львёнок, может, полегчает, – улыбаюсь, не выпуская его из своего сладкого плена.
– Тебе лучше уйти, желательно к себе.
Отрывает меня от себя и впечатывает в прохладную стену. Бесится почему-то, но подавляет гнев, вижу, как опять сжимается его кулак у моего виска. Поворачиваюсь и целую его запястье. Шумно выдыхает и своим лбом вжимается в мой лоб. Ломка? Однозначно. Я потерплю.
Его пальцы скользнули между ног. Да, там им место. Молчу, ничего не говорю. Хочу, чтобы сам это сделал. Протяжно рычит, вновь проникая в меня двумя пальцами, жадно впивается губами в мою шею.
– Ты должна уйти к себе… пожалуйста.
А сам не отпускает, еще один неправильный шаг, и он меня просто впитает собой.
– Я никуда от тебя не уйду, чем раньше ты поймёшь это, тем менее болезненно будет тебе же. Я люблю тебя.
Не даю ему ответить, целую сразу, не давая опомниться. Впиваюсь жадно, уверенно, клеймя его, заявляя свои права. Хватит игр. Всё по-взрослому.
Мне внезапно стало больно. Леша сильно сжал в кулаке мои волосы и дернул так неожиданно, что я взвизгнула.
– Мне не нужна твоя любовь, так понятно? Ты не получишь моё сердце, никогда.
Резко бросает меня и делает шаг на выход из кабинки. Поднимает руку, пристально смотрит на свои окровавленные пальцы и хмыкает.
– Так даже лучше. Нас больше ничто не связывает.
Я не сразу даже поняла, откуда на его пальцах кровь. Все эмоции настолько тугим комом собрались в груди, что я не придала значения тому, что происходило внизу. Прислушалась к ощущениям и все равно не поняла, что это уже оно. Впрочем, у меня эти дела никогда не были болезненными. А он был внутри.
Это не было ни новостью, ни шоком. Пиццу я начала готовить вечером, чтоб обожраться и забыться. Я сделала тест, он был отрицательным. Я знала, что не беременна. И была рада этому.
– Ты не получишь моё сердце, от автора "я не хочу тебя" и "между нами никогда ничего не будет", ага, – выдаю ядовито, когда обретаю способность говорить. – Остынь, перезагрузи свою глупую голову и извинись, а я пока приведу себя в порядок и сварю нам кофе.
Выхожу из ванной злая, как чёрт. Возвращаюсь в спальню, нахожу сперва его штаны и трусы, вспоминаю, что халат и его футболка осталась на кухне. Чёрт.
Иду к себе, достаю новое бельё и платье, быстро одеваюсь и иду на кухню. Подбираю наши вещи, вспоминаю, что в его комнате где-то на полу остались валяться мои трусы. Иду туда молча и без эмоций, чувствуя себя, как дома. А то сначала трахал меня всю ночь, а потом гонит, как псину. Так дело не пойдет, хватит.
Всё ещё в ванной, к лучшему. Пусть хорошо подумает над своим поведением.
Бросаю его футболку на кровать, поднимаю штаны с трусами, кладу туда же, ищу взглядом свое бельё. Закинул почти за кресло. Усмехаюсь, качаю головой, подхожу, поднимаю, и мой взгляд цепляется ещё за что-то. Тёмное и смятое. Фотография какая-то.
Подхожу, поднимаю, разглаживаю и застываю. Сначала мне кажется, что у меня что-то либо с глазами, либо с головой, потому что на ней я и молодой красавец, очень похожий на юного Лёшу. Я жадно вбиваю в память его внешний вид. Всегда был красавцем. Только сейчас загрубел, а раньше был смазливеньким. И это та смазливость, которая с годами преображается в мужество. В потом перевожу взгляд на себя, которую он обнимает, и вдруг с моих губ срывается немой крик.
Все становится на места резко, как удар хлыстом прямо по сердцу. И я чувствую, как меня начинает тошнить. Разум покидает тело, рука сжимается в кулак.
Я влетаю в ванную бешеная, дикая, чужая. Впечатываю кулак с фото ему в грудь:
– Ты мою маму представлял, когда занимался сексом со мной? Это она разбила твоё сердце и превратила тебя в параноидальное чудовище?
– Я тебя предупреждал, что может быть больно. А ты думала, что всесильная? – скалится иронично, – далеко не так, дочь Инны. А теперь уйди с дороги.
Его слова хуже пощёчины. Дочь Инны. Меня нет в этой комнате так же, как меня не было в нашем первом сексе и моем собственном первом разе.
– Любить призрак мертвой женщины проще, чем попытаться построить что-то живое с тем, кто любит тебя просто так, хотя ты этого даже не заслуживаешь? Мне жаль тебя, Алексей.
– Ты ошибаешься. Я давно вырвал из груди чувство к этой меркантильной женщине. Её много лет для меня не существовало. Уйди с дороги, иначе мне придётся тебя взашей загнать в комнату, где тебе место, – словно плетью сечет по оголённым нервам.
– Это ты ошибаешься. Для того, чтобы вырвать что-то из груди, нужно раскрыть грудную клетку и оголить каждый нерв. Ты же закрыл, спрятал свои непроработанные обиды внутри на все эти годы, и они теперь бьют тебя же по сраке. Ликбез от малолетки хочешь? Вскрой свою грудную клетку, выгреби из неё всю чернь и живи дальше. Чем больше ты будешь бежать, тем больше она будет тебя догонять. Моя мать мертва, и чтобы она не сделала тебе в прошлом, это умерло вместе с ней. Живи с живыми.
– Я прислушаюсь к совету малолетки. А теперь ты послушай старого бывалого солдата, он больше на этом свете прожил. Никогда не лезь в душу к тому, кто тебя не просит. Запомнила? Если да, то прошу на выход. Тебя ждёт учеба, о ней думай, а не фантазируй о взрослых дядях, которые тебе не по зубам.
– Сказал фантазирующий о мёртвых тетях! – вскрикнула едва ли не истерически, прижала ладони к лицу.
Это просто дичь какая-то.
Как можно из рая в ад так резко и быстро. Как это можно выдержать и остаться в здравом уме?
Никак. Очередная волна гнева накатила волной.
– Не нужны мне советы человека, который в себе разобраться не может. Береги и лелей дальше своих демонов, идиот.
– Будешь много трепаться, да полдня вылетишь из этой страны, к черту на кулички.
Он выталкивает меня из ванной, направляя к спальне.
– Больше не смей приближаться к моей спальне. Иначе у нас будет совершенно другой разговор.
– Другой? Какой? Мы говорим одни и те же разговоры сто миллионов раз, как заезженная пластинка! Вон из страны за полдня? У меня документы украли, выкуси! Что теперь? Замуж? Юрия опять позовешь?
– Да куда угодно, выбор за тобой. А документы твои у Николая. Вали забирай. Ты уже взрослая.
– Могу вообще свалить! Ты этого хочешь?
Смотрю на него в упор.
– Взрослая же уже, можешь не возиться и не нянчиться. И демоны твои снова уснут и будут чесать пузико приятно, что все у тебя нормально и под контролем.
– Условия твоего папашки ты знаешь, хочешь свободы – замуж. Только на меня не смотри так испепеляюще. Я в таких же дебильных условиях, как и ты. Этого головняка мне предостаточно.
– Да, красивая молодая девушка досталась бесплатно, без регистрации и смс, мне так жаль тебя, – издевательски гримасничаю, забив на все правила.
Какая уже разница. Все разрушено. Нельзя помочь человеку, который не хочет, чтобы ему помогли.
В этот момент открылась входная дверь, и вошёл Николай.
– Простите, Алексей Викторович, вы просили оповестить вас, когда документы будут готовы…
Он обрывается на полуслове, понимая, что застал неприглядную сцену. Я стою растрепанная, в синяках, засосах и легкомысленном платье, Лёша вообще в полотенце одном полуголый.
– Вот и претендент на твою руку и сердце. Николай, возьмешь даму в жёны? Уж очень хочет стать независимой, поможешь? – бьет словами так жестоко, прицельно, что впору взвыть. Маразм какой-то!
Я перевожу оторопевший взгляд на Николая, и меня пугает то, что вижу в его руках. Готовность. Он действительно готов, вот так вот, взять меня в жены после такого вот "предложения".
– Отлично, – вдруг открывается мой собственный рот, и я не отдаю отчета, что говорю, – я согласна.
Вырываю свой локоть из руки Леши и поворачиваюсь к Коле.
– Встретимся в ЗАГСе, я буду в белом.
Не тратя больше не секунды, сбегаю в свою комнату, падаю на кровать и беззвучно рыдаю, давая волю эмоциям.
