Текст книги "Менестрель (СИ)"

Аллисандр

Со слов Лиса

– Люди! Люди послушайте меня!

Молодой человек с мягкими чертами лица и светлыми, коротко остриженными волосами в самой простой одежде, состоящей из белой льняной рубахи и темных штанов, взобрался на высокое крыльцо местного храма. В его руках – потрепанная тетрадь. Какая-то женщина, вероятно, мать, с криками подбежала к крыльцу и попыталась согнать блондина оттуда "Дурак, ты что творишь?! Засмеют! С ума сошел, точно, сказки дедовские до добра не довели!" Аллисандр отошел чуть вглубь "Правда моя, мама, и люди должны ее знать и принять. Прошу, не мешайте" ...

... А потом меня вместе с остальными просветителями объявили еретиками, решив, что наша деятельность представляет угрозу местным властям, и приказали казнить. Вот уже шестой день я сижу в этом каменном мешке, единственным источником света в котором является малюсенькое окошко в метре над полом. И за что, за что меня бросили сюда? За то, что я хотел предостеречь народ?! Если так продолжится, мы все погибнем... земля еще не отошла от прошлых обывателей, и до сих пор мы слышим ее болезненные стоны. Это конец! Хотя... какая разница! Уже завтра мне станет совершенно все равно. Уже завтра меня ждет плаха. Он говорил мне, предупреждал. Еще слишком рано. На людей нельзя вываливать всю информацию разом, они не поймут. Они привыкли жить так, как живут, и изменить их жизнь так резко невозможно. Прости, дедушка, я подвел тебя.

Мой дедушка был одним из тех, кто знал правду о нашем прошлом, но он был стар, его мало кто слушал. Люди думали, что старик выжил из ума и придумывает всякие небылицы. Но это, конечно же, было не так. Сначала он хотел передать знания своему сыну, моему отцу, однако ничего не вышло – они всегда не очень хорошо ладили, и когда дед решил раскрыть ему тайны, отец высмеял его. Тогда дед стал рассчитывать на меня. Я вырос на его рассказах о прошлом мире. Буквально, насквозь пропитано ими мое сознание. И я был не один такой. Вскоре после смерти деда собрались "хранители истории". Мы должны были рассказать все это людям, предотвратить столь плачевный исход человеческой цивилизации, дать понять, что это последний шанс и им нельзя пренебречь. Но ничего не вышло. Одного за другим нас вылавливали по всему миру. Раз за разом приходили письма о казни того или иного "хранителя". Вот и меня поймали. Нет, я не последний, и, в общем-то, не все кончено, но...

По рассказам очевидцев

– Вот такая дура прямо с неба свалилась! – мужик развел руки в стороны, показывая размеры «дуры». – Вся дымится, местами тлеет. Ну, так я фуфайку накинул, подбегаю, поднимаю эту штукенцию, а под ней... ельфы! Чесслово, не вру! Фиолетовые такие, с ушами, в одеже добротной, да она вся прожженная. Только сумка у мальчишки темненького, как новенькая! Я эту сумку, уж не судите строго – думал, что померли мальчишки, – хвать, а темненький в нее как вцепится! Глазами своими – зырк! Мне аж дурно сделалось! На ноги поднялся, шатается, как Ваныч после попойки, и говорит такой: «Ну, все, приплыли!» и в лужу – плюх! Ноги, видать, не удержали. Я мальчишек в дом оттащил – не оставлять же помирать.

– Да брешешь ты, пропойца старый! Опять надрался в хлам, вот и мерещатся всякие ельфы, хех, фиолетовые! – Седоволосый старик стер с усов капельки пива.

– Ну и не верь! Да только я в тот день ни капли не выпил! Вот! – мужик поднялся с потертой скамьи и широким шагом направился к выходу из кабака.

По моим личным записям

Я очнулся от того, что кто-то ткнул меня в бок. Болело все. Казалось, что на мне не осталось ни одного живого места. Кое-как я разлепил припухшие глаза...

– К-кто вы?!

Передо мной стоял среднего роста человек, с взлохмаченными, довольно коротко остриженными черными волосами и в потрепанной, прожженной одежде, очень похожей на... одежду принца?

– Господин Морев?

– Так-то да.

Он хитро улыбнулся и жестом приказал мне сесть. Едва я принял вертикальное положение, он поднес к моему лицу какую-то узкую вещь.

– Так, а теперь не дергайся, а то криво получится...

– Что?! Что вы собрались не делать? Не трогайте мои волосы! – я отпрянул в сторону от зловеще поблескивающего ножа.

– Это приказ, Конрад, – холодно проговорил господин.

– Это нарушение вековых традиций и законов нашего государства! Нас же казнят! – голос перешел на визг; я резко отодвинулся от принца и упал с кровати, на которой очнулся.

Насчет казни я, конечно, преувеличил – за нарушение этой традиции сейчас даже штрафа не полагалось. Принц выругался и, спрятав нож в голенище сапога, пострадавшего от сырости и явно чем-то подпаленного, прошел к грубо сколоченному столику с натертой до блеска металлической тарелкой вместо зеркала.

– Хозяйка этого дома любезно позволила нам использовать ее белила...

– Зачем?

Скользнув по мне презрительным взглядом, он отвернулся и продолжил замазывать белилами свое лицо. Я, конечно, понимаю, что это необходимая конспирация, если мы не хотим, чтобы нас нашли в ближайшее время. Но вот только... я хочу этого. Хочу, чтобы нас нашли, вернули во дворец. И не хочу находиться среди этих невежественных животных, в которых вновь деградировали люди внешнего мира!

Рядом со мной приземлился ворох ткани и жестяная баночка белил сверху.

– Я отправляюсь на торговую площадь и надеюсь в ближайшее время увидеть там и тебя. Советую тебе принарядиться, если не хочешь загреметь на костер – местные власти плохо относятся к магии в целом и магическим существам, в частности. – поправив слишком широкую, холщовую рубашку, Его Высочество взял в руки чудом не пострадавшую лютню и подошел к двери. – Во дворе есть бочка с водой. Холодной, правда, но это лучше, чем ничего.

Дверь скрипнула, выпуская наружу фигуру, в которой мало что осталось от принца. Заиграла приторная мелодия, собирая за собой любопытный народ. Таково начало истории менестреля. История, которая, наверняка, не утихнет даже спустя столетия. Но сейчас об этом рано говорить.

Из дневника принца Морева

Конрад – кретин! Он же должен понимать, что мы выделяемся из толпы и привлекаем много ненужного внимания! И ведь понимает! Так в чем же дело? Может, он просто не хочет мне помогать? Так зачем поперся?!

– Дяденька, – маленькая девочка дернула меня за рукав, заставляя повернуться к ней лицом, – а почему вы перестали играть?

– А? Прости, просто задумался, – потрепав девочку по светлым волосам, я вновь ударил по струнам лютни.

Наигрывая простой мотив, я вел за собой заинтересованную группу зевак по извилистым улочкам. Судя по внешнему виду, это был совсем небольшой, провинциальный городок, который от деревни отличал только возвышающийся над домами мрачный замок, подобный тем, что строили древние люди. Сами улицы были засыпаны щебнем, плотно втоптанным в пыль. Под окнами даже у самого захудалого домишка располагались ухоженные клумбы... Немного печально, что даже этот маленький город на отшибе мира выглядит чище, чем некоторые столичные улицы на Острове.

По ходу моего продвижения к главной площади, толпа, шагавшая следом, становилась все обширнее. Видимо, заезжие артисты и им подобные большая редкость здесь. Иначе как еще объяснить столь повышенное внимание к музыканту моих способностей?

На выходе из лабиринта улиц, на самых подступах к площади, я резко остановился – мое внимание привлек деревянный помост, который заканчивали возводить в самом сердце поселения.

– Что это?

– Это? – кивнул в сторону помоста мужик в засаленной рубахе. – Ясное дело, виселицу заканчивают.

– А... а зачем здесь виселица?

– Ну ты даешь! Совсем глупый? Или с луны свалился? Чтоб преступников вешать! Вечером поведут прос... пруце... процессию из замковой тюрьмы, – мужик топнул ногой, желая усилить эффект от своих слов. – Хотя... – задумчиво протянул он, – мальчишка там один есть, сын местной знахарки, его и преступником не назвать. Просто умом тронулся, как и дед его. Вещал с бочки на торговой площади какие-то бредни про апо...кли... ай, тьфу! Дурацкое слово!

– Апокалипсис?

– Вот-вот! Он нем! Ну, так вещал себе, вещал... никто его особо не слушал! А мальчишку все равно загребли, неделю назад где-то. Сегодня вечером вместе с политическими казнить будут.

– Ясно...

С большим трудом я оторвался от созерцания неказистого строения, после чего, оставив за спиной разочаровано гудящую толпу, побежал в сторону домика, в котором нас с Конрадом приютили. Если я не ошибся, то "мальчишка", о котором сказал этот человек, это автор тех самых записей, найденных Адрианом. Жаль только автор не указал своего имени. Хотя... Чудо уже то, что нас выбросило в нужном городе! Надо узнать у нашей любезной хозяйки о местной знахарке. И сделать это надо до заката.

Со слов Аллисандра

В темноте коридоров, едва виднеющихся через небольшое, зарешеченное окошко в стальной двери, раздались гулкие шаги. Ключ развернулся в замочной скважине; дверь распахнулась, впуская внутрь камеры двух стражников. Вместе с другими политическими заключенными меня отправили на беседу к заведующему Тайной Канцелярией местного графа. Я вошел в мрачный кабинет одним из первых. Начальник Тайной Канцелярии, высокий, бледный и сильно напоминающий вампира из детских страшилок, жестом приказал мне сесть на стул посреди кабинета.

– Итак... – он бросил беглый взгляд на бумаги, разбросанные по столу, – Аллисандр. Я полагаю, что вы не хуже меня понимаете за какое деяние подверглись аресту, – готовый возразить, я уже было открыл рот. – Это не вопрос. Оставьте свои возмущения при себе, – он усадил свое худощавое тело за стол. – Вы ведь понимаете, ваши речи – это... ммм, дискредитация местной власти. Если бы не ваша репутация городского сумасшедшего, еще неизвестно, к чему бы они привели. Ну же! Перестаньте смотреть на меня, как на врага народа! Я всего лишь хочу обезопасить владения нашего милостивого господина и его людей.

– Неужели, вы действительно ничего не понимаете?! Не видите, к чему все идет?! – я с трудом удерживал себя в руках. – Если так продолжится и дальше, этому чертовому миру конец!

– Молодой человек, успокойтесь. Я прекрасно все понимаю, не одному вам бабушки-дедушки рассказывали о старом мире. Но подумайте сами! Все, что вы делаете – бесполезно! Более того... пройдут сотни, нет, тысячи лет, прежде чем эта катастрофа сможет повториться. Мне кажется, нет смысла волноваться о том, что произойдет так нескоро...

– Почему мы вообще говорим об этом?

– Почему? – он усмехнулся, совершенно беззлобно, просто... он, как будто, ждал этого вопроса. – Потому, Аллисандр, что наш дражайший господин решил даровать вам помилование! Не просто так, разумеется.

– И чего же этот "дражайший господин" от меня хочет?

– Через час вас поведут к виселице, думаю, понятно, с какой целью. Там, прилюдно, вы должны отказаться от своих предубеждений и поклясться не читать больше своих проповедей. После этого вы получите грамоту о снятии с вас всех обви...

– Нет.

– Что "нет"? – голос "вампира" слегка дрогнул, выказывая его удивление.

– Я не могу этого сделать. Если предупредить гибель мира означает попасть на виселицу, то я согласен. В любом случае, если я приму это помилование, моя жизнь уже не будет иметь какого-либо смысла.

– Герой, значит, – он, скучающе поигрывая пером, вздохнул: – Стража, уведите его!

По моим личным записям

Принц вихрем ворвался в домик, остановившись лишь на секунду, чтобы осмотреть пространство вокруг. После чего подошел к пожилой хозяйке нашего приюта. Он тяжело дышал. Пытаясь что-то сказать, он рылся в своем потрепанном рюкзаке, откуда вскоре извлек ту самую тетрадь. Женщина, поначалу ничего не понимавшая, резко сменилась в лице и холодным тоном спросила:

– Откуда это у вас?

– Ма... ах-ха... Мастер Адриан дал мне ее... фух... Сто лет не бегал.

– Какой еще Мастер Адриан?

– Это учитель моего господина, мадам, – я поднялся с кровати и подошел к принцу, желая удостовериться, что последний в порядке и не нуждается в помощи. Осмотрев принца, который все никак не мог отдышаться, я продолжил объяснение: – Адриан – частый гость внешнего мира. Скорее всего нашел эту тетрадь, когда болтался рядом с замком.

– Что-то ты не слишком почтительно отзываешься о нем, – усмехнулся Его Высочество.

– Пф, – не дождется этот выскочка от меня почтения! – Это долгая история. Если пожелаете, я расскажу вам ее...

– Не сейчас, Конрад! У нас мало времени, – он выпрямился и внимательно посмотрел на хозяйку дома, – У нас есть предположение, что этот дневник принадлежит сыну местной знахарки, которого арестовали некоторое время назад. А если и нет... автора все равно должны казнить сегодня в числе прочих. Мне бы хотелось предельно точно знать, кто это написал.

– Это, – женщина взяла тетрадь в руки и прижала к груди. Ответ стал очевиден. – Это дневник моего сына, – она смахнула непрошенную слезинку. – Говорила же дураку, что эти дедовские сказки его до могилы доведут!

– А он, значит, слушать ничего не хотел. Ясно, – принц оперся о дверной косяк и затих, словно что-то глубоко обдумывая.

Он прикрыл глаза. Если бы он все время не теребил край плаща сомнительного происхождения, вполне могло создаться ощущение, будто он спит. Хозяйка, не нарушая образовавшейся тишины, села на скамью рядом с печкой. Она все так же крепко прижимала к себе дневник сына, которого, судя по всему, уже мысленно похоронила. Не знаю, о чем думает сейчас она, но о примерном ходе мыслей господина догадываюсь. Хочет вытащить мальчишку из петли.

– Проработай путь отступления от центральной площади. И лучше не один. А вы, матушка, опишите мне вашего сына, – голос принца прозвучал подобно грому. – Сегодня мы провернем похищение века.

По словам принца Морева

Смеркалось. Народ потихоньку собирался на площади. Прорываться будет трудно. Я засел под виселицей, рядом с люком, и ждал. Почти полчаса мы с Конрадом спорили над планом города, который нам нарисовала наша гостеприимная хозяйка и пришли к выводу, что прорваться через толпу не выйдет. Матушка упомянула, что селение стоит на руинах старого города, и канализация все еще в хорошем состоянии. Однако вскрыть люк на центральной площади, без использования магии и не привлекая внимания, у нас не вышло. В общем, все предложенные идеи были так или иначе забракованы, пришлось воспользоваться уроками Адриана и заранее подготовить ездового фоукса – огромную плотоядную птицу, призванную прямиком из Ада. Полагаю, Адриан не обрадуется, когда ему пришлют счет за ее аренду, но другого выхода из сложившейся ситуации я не вижу. Оставили мы эту махину на дворе нашего приюта, предупредив хозяйку, чтобы та не выходила из дома. Конрад остался там же, внимательно следя за магическим фоном.

Гул толпы затих, над головой раздался топот – скорее всего герольд и палач. Герольд прокашлялся и начал зачитывать приговор. Со всех сторон послышались шепотки, на помост завели первого осужденного.

– Волею нашего милостивого господина Графа Реймонда вы приговорены к смертной казни через повешение! – люк открылся, радом с моим лицом промелькнула пара грязных босых ног, подергалась некоторое время и обмякла.

Тело вытащили и сбросили куда-то в сторону. На помост повели следующего заключенного.

– Убери руки, графская шавка! Сам пойду, – по доскам застучали каблуки. – Что? Даже слова последнего не дадите сказать? Тьфу! Никакого почтения к традициям! Ну давай, цепляй свою удавку! А ты, герольд! Расскажи людям, за что меня граф к праотцам отправляет. Чего молчишь? Сказать нечего? Нечего.

– Вы обвиняетесь в государственной измене. Волею Графа Реймонда привести приговор в исполнение, – громко, но как-то неуверенно сказал герольд, позволяя палачу действовать. Человек в дорогой обуви не издал ни единого звука. Через пару минут и он стал пищей для падальщиков.

Повисла напряженная тишина – ни шепота толпы, ни голоса герольда, ни шагов заключенных. Казалось, если я выдохну, то выдам себя с головой. Что там случилось?

– В чем дело, молодой человек? – неожиданно раздавшийся голос больно резанул слух.

– Я... я хотел попрощаться. Но, похоже, она не пришла. Что ж, я бы тоже не смог смотреть на казнь своего сына, – обладатель немного ломающегося, юношеского голоса говорил совершенно спокойно, явно уверенный в каждом сказанном слове.

Я напрягся. Он или нет? У меня нет права на ошибку. А этот чертов герольд даже имен не называет! Кто его вообще нанял?! Надо успокоиться. Глубоко вдохнуть и быстро собраться с мыслями. Шаг. Да что делать-то?! Еще один. Я, на всякий случай, устроился под виселицей так, чтобы парня было проще поймать. Еще два шага. А вдруг это не тот?!

– Вы обвиняетесь в попытке подрыва графской власти! – провозгласил герольд и, уже тише, обращаясь, похоже, к заключенному, сказал: – Аллисандр, граф все еще согласен помиловать тебя, если...

– Я уже ответил. Можете меня хоть заживо изжарить, я не откажусь от своих слов.

Это он!

– Ну что ж... – герольд прокашлялся и продолжил озвучивать приговор: – Волею Графа Реймонда вы приговариваетесь к смерти!

Сейчас!

Люк открылся. Аллисандр приземлился мне на спину.

– Что?

– Что происходит? – взвизгнул герольд.

– Что, что! Петлю скидывай, и бежим!

Я послал магический импульс и скинул пацана на помост. Теперь надо продержаться до прибытия Конрада.

– Это же тот менестрель! – крикнул какой-то особо догадливый дедок, когда я наполовину высунулся из люка.

– Стража! Схватить их!

– И так, умник! Что теперь? – прошипел Аллисандр.

– Постарайся не помереть, – я отправил импульс в сторону подбирающейся стражи.

Закованные в броню люди лишь на пару мгновений остановились. Для побега из кольца паникующих крестьян этого мало.

– Да где он?! – в полет отправился следующий импульс.

Третьего импульса уже не последовало. Со стороны раздалась какая-то мантра. Чертовы анимаги, корчащие из себя верующих! Шаг назад. Из рукава выскользнул кинжал. Мантра становилась все громче, окончательно блокируя мои силы. Стражу сдерживала лишь неуспевающая расходиться толпа.

Послышался мерзкий вопль.

– Конрад!

Огромная птица опустилась на землю, сбивая с ног священника и откидывая крыльями ближайший сброд.

– Ваше Высочество, запрыгивайте!

Я толкнул на птицу оторопевшего Аллисандра и вскочил следом. Шокированная стража уже ничего не пыталась сделать. Через пару мгновений мы поднялись над городом. Я перебрался на шею птицы, перехватив у Конрада управление.

– Что происходит? – автор дневника начал приходить в себя. – Кто вы такие? Может, вы хоть что-нибудь мне объясните?!

– Конрад, заткни его. Фоукс нервничает, – не хочу, чтоб эта птаха сожрала нас, как когда-то моего прадеда.

– А ну закрой свой рот, если не хочешь, чтобы я перерезал тебе глотку, – Аллисандр стих.

Я оглянулся назад. Лезвие кухонного ножа сверкало перед глазами спасенного автора.

– Я не это имел в виду, но сойдет.

Надо отлететь как можно дальше от города. Там можно будет во всем разобраться. И зализать раны. Адриан говорил, что лишение сил – это больно, но он промолчал, что это ощущается, как пара-тройка сломанных ребер. Я поднес ладонь, с которой уже стерлись белила, ко рту и укусил себя за указательный палец. Это должно отвлечь мозг.

– Конрад, когда город скроется из вида, засеки десять минут – этого расстояния должно быть достаточно, чтобы нас не стали искать.

– Как прикажите, господин.

А солнце почти зашло за горизонт.

Глава 3

Мастер

Со слов Мастера Адриана

Вы когда-нибудь видели, как начинается война? Как одно слово, один взгляд, одно-единственное действие способно разрушить все, что огромным трудом выстраивалось в течение нескольких столетий? Но самое отвратное – это осознание себя причастным к этому.

Праздник продолжался. Танцы, разговоры, вино и прекрасные женщины. Через полчаса всему этому придет конец.

Его Величество поднял руку, приказывая оркестру прекратить, и, едва музыка и голоса стихли, встал со своего места. Он окинул внимательным взглядом собравшуюся сегодня аристократию. В застывшей толпе пробежались встревоженные шепотки, заставившие Его Величество насмешливо улыбнуться, слегка наклонив голову.

– Друзья мои, дорогие гости нашего замка, полагаю, сейчас свершится то, чего мы все так ждали. Леди Мираэль, наследница правящего Дома Белого Лотоса, – изящная, как фарфоровая кукла, эльфийка с прямыми золотстыми волосами поднялась со своего места, приковывая внимание публики, – и мой сын, наследник Королевства Камайн принц Морев...

Однако мальчишка не отозвался. Король нахмурился, осматривая пеструю толпу. И мальчишки там не было... Жестом отдав оркестру приказ продолжать, Его Величество склонился к гостям, явно желающим знать причины промедления.

– Прошу простить мою дерзость, леди Нореаль, но обстоятельства вынуждают меня покинуть вас, – я поцеловал руку зардевшейся фрейлины и начал прибираться через толпу.

–... просто переволновался. Он еще совсем мальчишка, вы же понимаете. Наверняка, он где-то в замке. Прошу вас, не волнуйтесь. Мы обязательно найдем его.

– Вы испытываете наше терпение, Ваше Величество, – почти прошипела Мираэль. – Я добиралась до этого богом забытого места не для того, чтобы меня кормили обещаниями...

– Угомонитесь немедленно, юная леди, – королева светлых искоса посмотрела на свою дочь. – Думаю, мы можем позволить себе некоторое время подождать. Но все же поторопитесь. Ваш сын – не единственный претендент на руку моей дочери.

Раскланявшись с гостями, король подошел ко мне:

– Адриан...

– Боюсь, я не могу дать ответа на ваш вопрос, сир. Точного ответа. Мы можем поговорить в менее людном месте? – я кивнул в сторону коридора, ведущего в жилые комнаты.

Его Величество тяжело вздохнул и направился к одной из комнат, где должны были разместить некоторых слуг приезжих. Убедившись, что за нами никто не пошел, я захлопнул дверь и запер ее на замок.

– Итак, Адриан, – он сел на аккуратно заправленную, накрытую красным покрывалом кровать, – Куда он делся?

– Знаете, Ваше Величество...

– Обойдемся без формальностей. Говори все предельно четко и, главное, быстро – гости ждут.

– Рихард, сегодня твой сын заявился ко мне в разгар дня, – невольно я начал бродить по комнате, стараясь не встречаться с королем взглядом.

– Прошу тебя, успокойся. Я прекрасно знаю про его дневные похождения, – Рихард усмехнулся, одновременно убирая выпавшую из хвоста черную прядь.

– Пф, про это каждая собака знает. Он начал расспрашивать о моих вылазках во внешний мир, – он заметно напрягся. – Через полчаса я не выдержал и отвел его в свой архив. Понимаешь, я вчера утром нашел один дневник. Весьма любопытный, к слову. В последней записи автор сообщал о своей скорой казни... В общем, я отдал этот дневник ему.

– Только не говори...

– Я боюсь, что он сбежал к людям, – за окном сверкнула молния, осветив каменное выражение лица Рихарда.

– Я видел его, он ушел не так давно... Отправь своих ищеек. Пусть обыщут весь дворец, всю столицу! Каждый угол, до которого они дотянутся! А я постараюсь удержать наших гостей от необдуманных решений, – он поднялся на ноги и подошел к двери.

– Как прикажете, мой король.

– Ах, да! – Рихард замер, положив ладонь на дверную ручку. – Если вдруг что-то пойдет не так, если не найдется хотя бы следов моего сына... Солдат на смерть поведешь ты! – он вышел из комнаты, громко хлопнув дверью.

– Ха... ха-ха, конечно, мой король, как вы прикажете, как вы прикажете...

Рихард в этот раз просто перешел все границы! Это... это безумие! И вообще, почему я должен смотреть за его сыном?! Где в моем контракте графа «нянька наследника престола»? Что-то я не припомню такого! Фактически отправить меня в отряд смертников. Как ему это в голову пришло?

– Так, спокойно. Вдохни поглубже. Надо просто найти пацана. Просто взять и найти. Достать из-под земли. Даже если для достижения цели придется пообщаться с этим.

Мотнул головой, дабы прийти в чувства и прошел в дальний угол архива, за которым начинался еще один извилистый коридор. Несколько десятков столетий назад, когда Рихард защитил неизвестное дарование от гильдейского правосудия, он предложил ему должность придворного мага. Дарование, с огромным трудом вырвавшееся из Богиней проклятой глуши, согласилось почти мгновенно. За неформальным ужином король спросил, что понадобится для работы его новому магу (что произошло с предшественником, история умалчивала, но я, кажется, догадываюсь). Колдун попросил отдать в его распоряжение все подвальное помещение, а также выделить ему группу строителей, которые должны были сделать из этого места хотя бы напоминающее жилое. Король согласился, но с условием, что маг не будет лезть в старый склеп правящей семьи. Получив огромное рабочее пространство, помимо всего прочего, колдун попросил спроектировать для него еще одну, особую комнату. Когда переделка была закончена, он подчистую стер память рабочим, выпроводив их под утро, когда жители замка уже не покидали своих комнат. В течение недели колдун не покидал подвала, из которого иногда доносились душераздирающие вопли. Королевская чета тактично молчала. В конце недели грязный, истощенный, побитый, с располосованной щекой колдун выполз из подвала и сообщил, что ни один заговор теперь ни останется не раскрытым, и Их Величества могут спать спокойно. Тогда колдун назвал это "особой системой слежения", вот только это было не совсем так. Колдун поймал и заточил в той самой, тайной комнате самого Лорда теней, чьих детей использовал в случае необходимости. Естественно, не ради сохранения монаршего покоя. Думаю, пояснять, что этот колдун – я, не имеет смысла.

Я подошел к тупику, выудил из ниши в правой стене пару свечей. Фитиль одной загорелся ровным голубоватым пламенем, освещая местами потертую стену тупика. Нажать верхний левый кирпичик, центральный, одновременно два по бокам и один в нише со свечами. С глухим звуком сена отъехала в сторону. Загорелась вторая свеча, разгоняя темноту рядом с дверью. Лорд недовольно зашипел, собираясь воедино в дальнем углу комнаты, где тут же загорелось еще три свечи. В камине, что был врезан в стену напротив, вспыхнули угли, нагревая изогнутый кончик кочерги. Из темного угла комнаты, где засел Лорд Теней, послышался приглушенный смех:

– Мои детки сообщили, что ты ищешь принца.

– Осмотри территорию дворца и столицы. Каждую улицу, каждый дом, каждый угол. Немедленно!

– Вот так сразу? Без предисловий, рассуждений о жизни, даже без угроз и насилия? Это не похоже на тебя. Ты так беспокоишься о принце? Или о сохранности своей шкуры? – Лорд вновь приглушенно засмеялся.

– А я погляжу, ты уже забыл, чем чревато неподчинение? – рука инстинктивно дернулась в сторону кочерги.

– Да разве такое забудешь? Вот помню, мальчишка из прислуги сюда забрел как-то. Прямо во время "последствий неподчинения". Уверен, ты ему до сих пор в кошмарах снишься, – тени из угла начали расползаться по потолку. – После того, как собирался избавиться от него. Как там его звали? Не напомнишь?

– Конрад, – я и сам не заметил, что уже сжимал раскаленную кочергу в руке.

– Да, точно, Конрад! Помнится, он все за тобой хвостом бегал. Ты, Мастер, для него чем-то вроде идеала был. Помню, как он в своей комнатушке репетировал речь, с которой пойдет к тебе в ученики напрашиваться. А потом увидел тебя здесь. Вот, как сейчас: мрачный, злобный, с кочергой в руке. Один в один. Ты даже дверь тогда закрыть успел. Кто знает, не скажи я тебе тогда, что его за принцем приписали, жив бы он сейчас был?

– Ты закончил? – я поднес раскаленный кончик к сгустку тьмы в углу, от чего тот зашипел и еще больше вжался в стену. – Теперь ищи.

– А чего их искать? Я тебе так скажу, что их здесь нет. Они не так давно сбежали на своем тряпичном треугольнике. Только, вот я сомневаюсь, что они далеко улететь могли – сам видел, что за окном творится.

– Мне не нужны твои предположения! В какую сторону они улетели?

– Тц, ты чего сразу этой железкой в меня тычешь?! Из окна принца они сбежали! В том направлении и полетели!

– Замечательно! – меньше всего мне было нужно, чтобы мои ожидания сейчас подтвердились.

Я положил кочергу на место и уже развернулся, чтобы покинуть эту комнату.

– Эй, свечи убери!

– Я их сегодня здесь оставлю. Посидишь в углу, пока догорят, подумаешь...

– Как тебя с таким характером еще к Богине не отправили? – в этот момент мне показалось, что демон сплюнул.

– Потому что я ей не нужен. И никогда не был нужен.

Стена за моей спиной задвинулась, подвижные части с щелчком встали на место. Нужно найти Рихарда и сообщить ему новости. И вспомнить, как держать оружие.

За окном светало. Гости вечера, включая светлых, расползлись по комнатам. Лишь Его Величество король Рихард сидел в тронном зале на лестнице и листал какую-то потрепанную книжицу. Короткие, по меркам нашего народа, черные волосы слиплись сосульками от пота – в зале стояла невыносимая духота, мантия валялась где-то возле трона, а сам король словно резко постарел на несколько столетий. Эта ночка выдалась для него особенно тяжелой.

Я подошел к высокому окну и настежь раскрыл его, впуская потоки свежего воздуха. Для такой огромной залы этого, конечно, будет недостаточно, но все лучше, чем было. Прихватив початую бутыль красного вина, я подошел к Рихарду.

– И все-таки он сбежал во вне.

– Ясно, – он взял у меня бутыль и сразу же к ней приложился. – Знаешь, когда всходил на трон, искренне надеялся, что мои дети избегут всего того дерьма, что был вынужден пережить я. Что им не придется болтаться по миру в поисках своего места под солнцем, – он вновь отпил из бутылки. – Кто же знал, что он сам выберет этот путь?