Текст книги "Грейте ладони звездами (СИ)"
Автор книги: Евгения Бергер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 13 страниц)
А мы с ней расстались, мама, – отвечает ей Доминик. – Я понял, что не люблю ее и нашел себе кое-кого получше...
Подруга кажется удивленной, но ровно первые три секунды, последующие после этого признания, потом она закатывает глаза и торжественно провозглашает:
Аллилуйя! Мне никогда не нравилась эта девица, уж прости меня, сынок.
Тот пожимает плечами, мол, я примерно так я и думал, ничего страшного, а его мать снова любопытствует:
И где же эта «кое-кто, которая получше»? Почему ты не привел ее с собою?
О нет, от страха пальцы на моих ногах невольно поджимаются. Только бы Ник не проговорился!
Вы еще успеете с ней познакомиться, – уклончиво отвечает тот, продолжая поглядывать на меня. – Уверен, ты будешь без ума от моего нового выбора!
Не хотелось бы с тобой спорить, дорогой, – Хелена смотрит на сына с сомнением во взгляде, – но твой первый выбор заставляет меня с осторожностью относиться к твоим предпочтениям. Пока не увижу эту таинственную разлучницу своими глазами – ни за что не поверю в ее совершенство!
Слово «разлучница» гвоздем заседаем в моей голове и я, не удержавшись, интересуюсь:
Почему же разлучница? – я даже всплескиваю руками. – Возможно, Доминик просто-напросто понял, что не любил Ванессу в достаточной мере, и новая возлюбленная здесь не при чем...
Хелена смотрит на меня с задумчивостью.
Может и так, – соглашается она с готовностью, – но даже если эта девушка самолично разлучила Ника с юной задавакой Ванессой – прости, мой мальчик – то я уже чуточку ей симпатизирую и готова дать шанс.
Ника забавляет вся эта ситуация и он бросает на меня такие взгляды, что сторонний человек давно бы обо всем догадался. Я невольно осматриваюсь и... сталкиваюсь взглядом с Гертом, который смотрит на меня очень-очень странно. Только не это...
Так значит ты теперь больше не будешь работать у Вайсов? – возвращает меня к реальности вопрос подруги.
Ответить я не успеваю.
Думаю, это было бы неловко, – говорит вместо меня мой возлюленный. – Уверен, Джессика найдет себе более достойное занятие...
Разве убирать чужие дома недостойно? – немного обиженно парирую я.
Я лишь хочу сказать, что ты достойна лучшего, – отвечает мне Доминик, и я вижу, как ему отчаянно хочется подойти и успокоить меня.
На праздник приглашена еще одна пара с Хеленыной работы, которая в этот момент звонит в дверь, отвлекая внимание подруги от нас с Домиником – я стремительно выхожу из комнаты и иду на кухню за стаканом воды... От волнения горло дерет, как нождачкой!
Стефану, я так понимаю, рассчитывать не на что, – вдруг обращается ко мне Герт, неизвестно откуда материализовавшийся рядом.
От неожиданности я даже умудряюсь поперхнуться водой и закашляться. Мужчина заботливо похлопывает меня по спине...
Не понимаю... о чем... ты... говоришь, – прокашливаюсь я невнятно.
О'кей, я понимаю, когда надо держать язык за зубами! – подмигивает он мне с загадочной улыбкой. Потом делает вид, что застегивает рот на замок и выкидывает ключ...
Нет, нет, нет, нет, он не мог догадаться об этом! И весь длинный вечер я настороженно наблюдаю за хозяйкой дома: не выдаст ли ее лицо наличие страшной догадки, которой с ней поделился Герт... Но, нет, похоже, он действительно молчит, но моя нервозность все равно зашкаливает. Так можно нервный тик заработать...
Когда вы расскажете все маме? – как нарочно добивает меня вопросом Пауль. – Мне, признаться, очень хочется увидеть ее лицо в момент прозрения...
И ты, Брут! – восклицаю я укоризненно, чувствуя, как рука Доминика касается моего колена и слегка его поглаживает. Пауль тоже это замечает и как бы брезгливо прикрывает глаза... Доминик отвечает ему взглядом триумфатора, обыгравшего соперника на его же поле.
Видишь, моя тактика все-таки сработала, – едва слышно шепчет мне Пауль. – Я рад, что вы вместе...
Я вспоминаю слова Ника о том, что Пауль возможно когда-то тоже был немного влюблен в меня и всматриваюсь в его улыбающееся лицо, пытаясь найти подтверждение данному факту, но ничего такого не замечаю... К счастью. Парень же уже повернулся к Еве и рассказывает ей что-то о генномодифицированной сое, которая может захватить мир.
Без десяти минут двенадцать мы одеваемся и выходим из дома... Улица расцвечена как уличными фонарями, так и сотнями фанариков, украшающими фасад каждого дома в округе – от радостного снежного мельтешения приятно екает сердце, и Хелена просит Герта открыть шампанское и разлить его по фужерам. Я счастлива, с особенной остротой понимаю вдруг я, и кошусь на того, кому этим счастьем обязана – он ловит мой взгляд и незаметно касается моей руки.
Говорят, как Новый год встретишь, так его и проведешь! – за секунду до боя часов на лютеранской церкви говорит Хелена. – Поэтому я рада, что мы здесь с вами все вместе, мои дорогие... Пусть так будет и впредь.
Часы начинают бить двенадцать, и я подношу было к губам фужер с шампанским, но Доминик перехватывает мою руку на полпути и отводит ее в сторону, где шампанское выплескивается прямо в снежный сугроб... Играет ли это какую-то роль для меня? Никакой. Ведь любимые руки крепко прижимают меня к себе, а не менее любимые губы с нежностью меня целуют... И весь мир может подождать.
Я хотел встретить новый год в твоих объятиях, – шепчет мне Доминик совсем тихо, – ведь именно в них я и намерен провести этот наступающий год... как и все последующие тоже.
В этот момент я слышу сдавленные смешки Пауля с Евой, а потом мой маленький сын звонко вопрошает:
Папа Ник, ты поможешь нам с Томми запускать фейерверки?
Я бледнею... самую малость, а Ник – не могу не восхититься этим! – остается все таким же невозмутимым.
Дай мне минутку, дружок, и мы запустим самые незабываемые фейерверки в мире, – отвечает он мальчику, сжимая мои холодные пальцы.
… Наконец я осмеливаюсь посмотреть в лицо Хелены, вернее в маску неподдельного удивления с лицом моей подруги: идеально раскрытый в форме буквы «о» рот и большие распахнутые глаза, в которых, я это хорошо прослеживаю, удивление сменяется сначала пониманием, а потом уже обидой. Мне так нехорошо, что Ник почти на негнущихся ногах подводит меня к своей матери и слегка приобнимает нас обеих...
Мама, я люблю Джессику, – говорит он Хелене, не переставая сжимать мои пальцы. – Она лучшее, что случилось со мной в этой жизни...
Чувствую, как слезы закипают в моих глазах, размазывая тысячи разноцветных фанариков в сплошное светящиеся пятно.
Прости, прости меня, Хелена, – с чувством шепчу я.
А хвостатые разноцветные фейерверки тысячами взрываются над нашими головами.
Эпилог.
Нет, – ору я истерически, вцепившись в руку Доминика мертвой хваткой, – не надо идти за машиной, прошу тебя!
Джесс, – мягко увещевает меня тот, пытаясь высвободить руку, – мне надо ее подогнать, иначе ты родишь прямо здесь...
Да, – твердо вторит ему его мать, – прямо тут на моем диване! А мне, знаешь ли, он дорог, как память...
Я разжимаю пальцы, и новая болезненная схватка скручивает все мое тело.
Я не хочу снова их потерять, – шепчу я Хелене, превозмогая боль, – я не могу снова через это пройти...
Хелена отводит от лица мои взмокшие волосы и говорит:
Джесс, с Ником ничего не случится, он будет ехать очень медленно и очень осторожно. К тому же нынче нет гололеда... За окном плюс пять.
Я знаю, что она права, но моя иррациональная часть мозга никак не может этого принять. Снова ноябрь. Я снова беременна... И снова ночная езда по нюрнбержским дорогам. Не хочу! Не хочу!
У тебя отошли воды, – сжимает мое запястье Хелена, – ты ведь не хочешь навередить моей внучке, подруга?! А она очень торопится появиться на свет.
В этот момент в комнату врывается Доминик и без слов подхватывает меня под коленки.
– Все будет хорошо, – шепчет он мне еле слышно, – все будет хорошо!
… И через три неполных часа на свет появляется маленькая Лиза, которая приветствует нас негромким младенческим писком и чмоканьем своих идеальных розовых губок. Я прижимаю к себе это невероятное доказательство нашей с Домиником любви и проникаюсь к обоим еще большей любовью, если таковое вообще возможно...
Она лучше всех! – шепчет мне новоиспеченный папа, рассматривая ноготки у дочери на руках.– Даже не верится, что мы сотворили это...
А Хелена, с нежностью укачивая внучку на руках в нашей больничной палате, со вздохом добавляет:
Если бы кто прежде сказал мне, что внучку мне родишь ты, Джессика, – она окидывает меня скептическим взглядом, – я бы плюнула тому фантазеру в лицо... До сих пор не могу забыть, как вы водили меня за нос!
В этот момент сонная крошка слегка всхрюкивает и начинает посапывать, вызывая на лице бабушки гримасу умиления.
Но по крайней мере мне не надо привыкать к новой невестке, – продолжает та более миролюбиво. – Да и малышка у вас вышла славная... Настоящий ангелочек!
Я знаю, что на самом деле она давно простила меня и ворчит лишь для вида, а потому выношу все это безропотно, с толикой снисходительности на лице...
У Ника вообще все получается превосходно, – наконец провозглашаю я многозначительно. Хелена вскидывает на меня свои голубые, как у сына глаза...
Ох, молчи лучше! – отмахивается она от моих слов, но я знаю, что те прятны ей, как и любой другой матери.
Я рада, что однажды, подобно сейчас Лизе, ты укачивала на руках нашего Доминика...
Перестань! – снова произносит Хелена дрожащим голосом. – До слез хочешь довести?
Я просто говорю «спасибо».
Глупая Джессика, – шепчет она сквозь слезы, – это тебе спасибо за внучку! И вообще перестань меня изводить своими извинениями... Я вижу, что мой сын счастлив... и ты счастлива с ним, что мне еще, как матери, может быть нужно?
Мы улыбаемся друг другу сквозь слезы, и Ник, вошедший в этот момент в палату, смотрит на нас большими, недоуменными глазами.
Я вижу, вы тут не скучаете без меня, – насмешливо кидает он, приближаясь и целуя меня в губы.
И мысленно я благодарю Бога за все, что было мне отмерено в этой жизни и за все, что мне еще предстоит...
Я чувствую себя непозволительно счастливой, ведь на моем небосклоне зажглась еще одна маленькая звезда!
«У каждого свои звезды, милая. Никогда не переставай смотреть на них!»
Спасибо, папа, что научил меня этой простой истине, спасибо, родной, за все...
Конец.
