Текст книги "Русская артиллерия в мировую войну (Том 1)"

Автор книги: Евгений Барсуков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 30 страниц)

Таблицы 1 и 2 (см. ниже) дают картину формирования полевой легкой, гаубичной и горной артиллерии во время мировой войны. В них указаны отдельно по годам – в 1914 – 1915 до создания Упарта (табл. 1) и в 1916 1917 при Упарте (табл. 2) – название формируемых артиллерийских частей (указывающее до некоторой степени назначение формируемой части), число и род формируемых батарей, число и образец выданных для сформирования орудий. Крайняя пестрота формирований, указанная в таблицах, характеризует неустойчивость организационной мысли высшего командования старой русской армии, отсутствие планомерности и, вместо нее, случайность – импровизацию в мероприятиях по обеспечению армии артиллерией.

Во время войны было сформировано много батарей полевой артиллерии, на вооружение их выдано было много полевых пушек, немало гаубиц и горных пушек, но, несмотря на это, русская пехота оставалась весьма слабо обеспеченной даже полевыми орудиями по сравнению с пехотой ее противников, не говоря уже про обеспечение русской армии тяжелой артиллерией, о чем будет сказано ниже.

Как видно из табл. 1 и 2, всего было сформировано 541 полевая батарея, в том числе: 368 легких, 138 гаубичных, 35 горных, и было выдано на формирование батарей всего 2 992 орудия, в том числе 2198 полевых 76-мм пушек обр. 1900 и 1902 гг., 552 полевых 122-мм гаубицы и 4 австрийских 10-см гаубицы, 238 горных 76-мм пушек обр. 1909 и 1904 гг., причем большая часть формирований – около 13% – производилась распоряжением Упарта в 1916 – 1917 гг.

В табл. 3 показаны формирования батарей конной и казачьей артиллерии в период войны 1914 – 1917 гг. Всего сформировано было 42 батареи, в том числе 30 казачьих (из них 2 казачьих конно-горных), 6 конных, 3 конно-горных и 3 конных мортирных (мортирный дивизион легкой гвардейской конной артиллерии, переименованный в 61-й конно-артиллерийский мортирный дивизион, вооруженный 45-лин. английскими гаубицами).

Конная и казачья артиллерия выступила на войну с шестиорудийными батареями, которые признавались громоздкими, в силу чего с перевооружением 76-мм скорострельными пушками предполагалось их переформировать в четырехорудийные; однако до начала войны по экономическим соображениям предположение это не было осуществлено. Во время войны решено было перейти в конной и казачьей артиллерии к четырехорудийным батареям, имея в дивизионе не по две, как было раньше, а по три батареи, вместе с чем увеличивалось бы число огневых артиллерийских единиц в кавалерийской дивизии. Однако мера эта была осуществлена далеко не в полном виде.

В организации и формированиях конной артиллерии, как и в полевой легкой, также не замечается планомерности. Из табл. 3 видно, что большинство батарей было сформировано путем выделения третьих взводов из других существующих батарей с переводом их в четырехорудийный состав, но рядом с четырехорудийными формировались иногда и шестиорудийные батареи, а конно-артиллерийские и казачьи артиллерийские дивизионы формировались и двух– и трех-батарейного состава. В результате дивизии русской кавалерии, как это видно из данных Упарта, составленных к 15 августа 1917 г.{197}, оказались чрезвычайно разнообразно и в общем слабо обеспеченными артиллерией. Большая часть конных дивизионов оставалась в двухбатарейном составе, большинство конных батарей осталось шестиорудийным, а именно: нормальный состав – по три четырех-орудийных батареи – имели только дивизионы: 1, 2, 3, 8 и 11-й Донские казачьи, 3-й Кавказский, 1 -и Забайкальский и Сибирский казачьи и 1-й Заамурский конно-горный; по две шестиорудийных батареи имели дивизионы: 1, 2 и 3-й гвардейской конной артиллерии, 1 – 12-й конно-артиллерийские, 2-й Кавказский и Заамурский конно-горные и 5-й Кавказский казачий конно-гррный; по две четырехорудийных батареи имели дивизионы: 13 и 14-й конно-артиллерийские, 4, 5, 6, 7, 9, 10, 12, 13 и 14-й Донские казачьи, 1, 2 и 3-й Оренбургские казачьи, 1 и 2-й Кавказские казачьи, Уральский казачий и конно-артиллерийский дивизион офицерской артиллерийской школы (кавалерийские и казачьи дивизии, обеспеченные этими дивизионами, имели только по 8 пушек, т. е. имели очень слабую огневую поддержку артиллерии); не сведенные в дивизионы отдельные казачьи батареи – 7-я Кубанская, 2 и 4-я Забайкальские и 2-я Оренбургская оставались шестиорудийными.

Ввиду недостатка артиллерии приходилось иногда прикомандировывать к кавалерийским частям, получившим более ответственные боевые задачи, конные или казачьи батареи, отбирая их временно от своих кавалерийских дивизий, причем командировки эти нередко бывали длительными и некоторые части кавалерии подолгу оставались без своей артиллерии. После февральской революции в Упарт поступало немало просьб как от кавалерийских и казачьих дивизий, так и от конных и казачьих батарей о возвращении их в состав своих соединений. Первое ходатайство поступило 7 (20) марта 1917 г. от 3-й Кавказской конно-горной батареи, которая просила возвратить ее в свою Кавказскую кавалерийскую дивизию. Особенно много просьб о возвращении к своим дивизиям поступало от казачьих батарей{198}.

Тяжелая артиллерия. Создание тяжелой артиллерии особого назначения (ТАОН)

Война застала полевую тяжелую артиллерию в процессе формирования. В начале войны ее было так мало – всего 20 дивизионов, что решено было придавать их войсковым соединениям в виде армейской, а не корпусной артиллерии.

Что же касается тяжелой артиллерии осадного типа, то намеченное по организации 1910 г. формирование четырех полков такой артиллерии к началу войны не было даже начато.

Организация и вооружение крепостной, артиллерии были устарелыми и ые отвечали современным требованиям{199}.

Во время мировой войны тяжелая артиллерия получила громадное, почти решающее значение, в особенности в позиционный период, когда без основательной артиллерийской подготовки, с разрушением весьма прочных фортификационных сооружений, нельзя было двинуться ни шагу вперед. В первых же полевых сражениях огонь неприятельской тяжелой артиллерии вызывал огромные потери в рядах русской пехоты и потрясающе действовал на моральные силы бойцов.

Недооценка преобладающей роли тяжелой артиллерии сказалась весьма быстро, и под впечатлением первых неудач пришлось ее создавать с самого начала и во все время войны наспех,– и еще в большей мере путем импровизации, чем это было при формировании полевой легкой артиллерии. Для вооружения тяжелой артиллерии в первую очередь были использованы орудия старых образцов крепостного и берегового типа, а затем с 1916 г. и новейшие орудия, поступавшие по заказам из-за границы.

В 1914 – 1915 гг. войны не было установлено определенных организационных форм тяжелой артиллерии, ни штатов, ни табелей ее вооружения.

Тяжелые батареи формировались разнообразного состава: шести-, четырех-, двух– и трехорудийные, сводились по 2 – 3, иногда по 4 батареи в дивизионы, а иногда не сводились и существовали "отдельными" батареями; дивизионы по 2 – 4 и даже по 5 – 6 сводились в полки и бригады, называясь то тяжелыми, то полевыми тяжелыми, то осадными, то позиционными; некоторые дивизионы и полки оставались, как и батареи, "отдельными". В самое понятие о полевой тяжелой и о тяжелой осадной артиллерии внесен был сумбур: батареи, вооруженные орудиями осадного типа, называли нередко полевыми тяжелыми и, наоборот, вооруженные современными скорострельными подвижными орудиями называли осадными, позиционными или просто тяжелыми{200}. Нередко части тяжелой артиллерии переформировывались, или расформировывались, или назначенное приказом Ставки формирование отменялось другим приказом. В крепостную артиллерию, за счет которой производились, главным образом; формирования тяжелой артиллерии, внесена была полная дезорганизация. С другой стороны, в зависимости от изменчивой обстановки войны, возникали вопросы о необходимости спешного усиления вооружения некоторых крепостей или опорных пунктов, угрожаемых противником.

По существу Положения о полевом управлении вопросы организации и формирований должны были относиться к кругу ведения дежурного генерала Ставки. Но генкварт Ставки, придавая большое значение вопросам создания тяжелой артиллерии, взял всецело в свои руки эти вопросы, разрешая их далеко не всегда целесообразно.

Дегенверх Ставки безуспешно пытался упорядочить дело организации тяжелой артиллерии. В докладе 6 (19) октября 1914 г. наштаверху дегенверх высказался, между прочим, за необходимость установить "известные отправные данные на нормальную организацию осадной артиллерии, хотя бы приблизительно сроки желательной готовности, пункты формирования и, наконец, на кого предполагается возложить обязанности по объединению всех работ, связанных с созданием артиллерии осадного корпуса". Имея в виду, что в состав осадной артиллерии должно входить 200 – 300 орудий различных калибров от 42-лин. пушек до 11-дм. мортир, дегенверх считал, что это составит 2 – 3 бригады из четырех полков каждая. Во главе такой артиллерии, по мнению дегенверха, должен стоять генерал с большими правами, вследствие чего для предстоящих организационных работ по созданию осадной артиллерии желательно наметить лицо, которое впоследствии могло бы занять должность начальника осадной артиллерии, предназначенной для действия под той или иной крепостью.

По мнению дегенверха, необходимо было выяснить, сколько осадных артиллерийских полков будет формироваться, в соответствии с чем использовать имеющийся личный состав и материальную часть, а также установить, где будет производиться это формирование,– на месте в Петрограде или в ином пункте по указанию генинспарта, или все это дело будет осуществлено непосредственно распоряжением самих фронтов.

"Казалось бы,– как докладывал дегенверх,– что возложить организацию и все подготовительные работы по столь сложному делу, как создание осадного артиллерийского парка, на фронты нежелательно, тем более что источники пополнения как материальной частью, так и личным составом находятся в ведении военного министерства, и, значит, весь вопрос сильно осложнится излишней инстанцией, помимо трудности вообще для фронта при лежащих на нем ответственных работах ведать еще и этой совершенно новой отраслью".

Несмотря на заключение доклада дегенверха, по существу совершенно правильное, генкварт 13 (26) октября ответил, что в крепостях Ковна, Новогеоргиевск и Брест-Литовск формируются три осадные артиллерийские бригады, "штаты которых должны быть разработаны в штабах армий фронтов".

Первые шаги к созданию тяжелой артиллерии, необходимой для осады неприятельских крепостей, были предприняты еще за несколько дней до объявления войны. Образовано было совещание в составе нескольких членов Арткома ГАУ, при участии Маниковското А. А. (в то время коменданта Кронштадта) и Барсукова Е. З. Членам совещания было поручено разработать спешно проект организации осадной артиллерии и ее вооружения более мощными орудиями, которые можно было бы взять из крепостей и которые ожидались по данным заказам. В начале августа генинспартом был одобрен проект, составленный Барсуковым, и запрошен главковерх телеграммой 9 (22) августа 1914 г. об указании пункта формирования осадной артиллерии. Ответа на этот запрос не последовало. В дальнейшем осуществление проекта затянулось, так как заместивший на время болезни генинспарта (с августа 1914 г. до января 1915 г.) Баранцев не считал себя в праве настаивать на осуществлении проекта, а военный министр Сухомлинов им не интересовался. Наштаверх Янушкевич, которому был представлен проект Баранцевым, передал его генкварту штаба для проработки. Проект был использован лишь частично при формировании тяжелой артиллерии.

В архиве Ставки имеется проект организации трех осадных парков за счет групп крепостей, за подписью Баранцева от 28.VIII (10. IХ) 1914 г., который можно дать в виде следующей таблицы.

Там же имеется следующая схема (на 202 стр.) организации трех осадных артиллерийских бригад, составленная в штабе главковерха, повидимому, в то же время. Общее число орудий, которыми проектировалось вооружить все три бригады, – 272, почти вдвое меньше числа (592 орудия), предположенного для вооружения осадных парков, по проекту, подписанному Баранцевым.

О необходимости приступить к формированию тяжелой артиллерии наштаверх телеграфировал 3 (16) сентября 1914 г. начальнику генерального штаба:

"Ввиду сосредоточения в Кронштадте больших запасов материальной части и неугрожаемого его положения с наступлением зимы, представляется желательным ныне же сосредоточить в нем формирование необходимой для действующей армии позиционной артиллерии, причем главковерх, разрешив сделать по-заимствование вооружения у Кронштадта на проектируемые мероприятия, признал желательным, чтобы формирование батарей крупного калибра было поручено Маниковскому, который обладает необходимой для этой задачи энергией и в то же время, как комендант Кронштадта, обеспечит сохранение жизненных его интересов. Личный состав Кронштадтской крепостной артиллерии не должен ослабевать вследствие новых формирований, а немедленно пополняться с расчетом, чтобы крепость к ранней весне была вполне готова. В особо спешном порядке необходимо выслать в крепости Новогеоргиевск, Гродна и Ковна по две 10-дм. пушки с комплектом по 200 фугасных бомб и по 4 пушки Канэ с комплектом по 400 фугасных бомб и по 100 шрапнелей. Пушки Канэ могут быть заменены новыми морскими 5-дм. пушками".

Пушки эти предполагалось выслать из Кронштадта с необходимым личным составом.

В той же телеграмме указывалось, что следует немедленно приступить к формированию тяжелого мортирного артиллерийского полка из дивизиона в 4 батареи по две 11-дм. (280-мм) мортиры и дивизиона в 3 батареи по четыре 9-дм. (229-мм) мортиры, с боевым комплектом по 400 бомб на 11-дм. мортиру и по 500 бомб на 9-дм. мортиру. При невозможности обеспечить таким комплектом все мортиры разрешалось уменьшить число формируемых батарей. Указывалось, что мортирный полк должен быть готов в две очереди: первая очередь из двух 11 -дм. и двух 9-дм. батарей к 1 (14) ноября, во вторую очередь к 1 (14) декабря 1914 г. остальные батареи.

Телеграммой наштаверха предусматривалось, что формирование мортирного полка и в особенности пополнение его боевым комплектом возможно было лишь при широком использовании средств крепости Владивостока, на что главковерх просил начальника генерального штаба исходатайствовать разрешение (очевидно, через военного министра).

Наштаверх просил начальника генерального штаба "принять особое участие в быстроте проведения указанных мероприятий", на что получил ответ 5 (18) октября, что в Кронштадте приступил к снятию с установок шести 10-дм. пушек и двенадцати 6-дм. пушек Канэ, которые с указанным числом снарядов и личным составом Кронштадтской крепости будут готовы к отправке в армию в две очереди к 12 и 15 (25 и 28) октября, но что часть бомб будет заменена чугунными по 200 на мортиру, "негодными для действия по крепости", но "хорошими для позиционной артиллерии". Очевидно, он неясно представлял себе, какие именно боевые задачи предстоит решать формируемой им "позиционной артиллерии".

Сообщалось при этом, что пополнение личного состава солдат будет произведено средствами Кронштадтской крепостной артиллерии, имеющей сверхкомплект до 4 000 чел., который с прибытием новобранцев будет еще больше, что будет затруднение с офицерским составом впредь до пополнения его командированными из Владивостока, что для Кронштадта, с согласия военного министра, будет взято из Владивостока 8 мортир 11-дм. (280-мм), 12 пушек 6-дм. (152-мм) Канэ и 18 пушек 10-дм. (254-мм), в том числе 12 для Свеаборга, и что 9-дм. (229-мм) мортиры, как вышедшие из табели вооружения Кронштадта, не подлежат пополнению.

Предвиделись затруднения с перевозкой 10-дм. пушек, так как каждая из них ввиду большого веса, около 30 т (1 800 пуд.), требовала для перевозки две платформы с подъемной силой около 17 т (1 000 пуд.){201}.

В сентябре 1914 г., после окончания Галицийской битвы, когда русская армия еще не имела тяжелой осадной артиллерии, возник вопрос о взятии неприятельской крепости Перемышль. Начальник штаба Юго-западного фронта Алексеев высказывался за блокаду ее или за осаду в зависимости от средств, которыми можно будет располагать. ГАУ сообщило, что у него "не имеется никаких средств кроме того, что состоит на вооружении крепостей".

Крепость Брест-Литовск являлась единственным источником, откуда фронт мог бы черпать артиллерийские средства, но главком фронта Иванов, по оперативным соображениям, признавая неустойчивость Северо-западного фронта, не считал возможным ослабить Брест-Литовск выделением из него осадного парка для действия под Перемышлем.

Мысль русского генерального штаба об атаке Перемышля открытой силой была совершенно чужда и Алексееву и Иванову, который сообщал Ставке, что "без осадного парка борьба под крепостью затянется надолго, если бы эту борьбу явилось возможным вести".

За неимением осадной артиллерии командование фронтом решило блокировать Перемышль. План блокирования был одобрен и главковерхом, который 8 (21) сентября телеграфировал:

"Осада Перемышля не входила в мои планы. Я считаю, что следует ограничиться соответственным заслоном. Отсутствие у нас осадных парков и недостаток тяжелой артиллерии не дают права рассчитывать на благоприятный исход осады. Надо искать живую силу и ее разбить"...{202}

Несмотря на такое мнение высшего командования, командующий 8-й армией Брусилов, согласный с заключением командира блокадного корпуса Щербачева, что штурм крепости имеет много шансов на успех, решает атаковать Перемышль открытой силой 24 сентября (7 октября) 1914 г., не дожидаясь сформирования необходимой осадной артиллерии.

Неудачный штурм Перемышля, гибельный для некоторых атаковавших русских полков, потерявших до 25 – 30% состава, указал на необходимость строить расчеты подобных операций не только на моральной, но и на материальной базе, и в первую очередь на разрушительной силе массового огня мощной тяжелой артиллерии{203}.

Тяжелая артиллерия, сформированная по заданию Ставки Маниковским, как это видно из его справки от 22 октября (4 ноября), переданной в Ставку, была предназначена к отправке из Кронштадта в 1914 г. в следующие сроки{204}:

23 октября (5 ноября) – три батареи мортирного полка: две двухорудийные батареи 11-дм. (280-мм) мортир и одна четырех-орудийная батарея 120-мм пушек; все три с материальной частью и основаниями, с боевым комплектом, приборами, принадлежностью и личным составом – 6 офицеров и 116 солдат, а также с 7 грузовиками.

25 октября (8 ноября) – три батареи мортирного полка: две двухорудийные батареи 11-дм. (280-мм) мортир и одна четырехорудийная батарея 120-мм пушек; все три с материальной частью и боевым комплектом, как и первые три батареи, с 7 грузовиками и личным составом – 22 офицера, 1 034 солдата и 329 лошадей; кроме того, мастерские и лаборатории.

В тот же день – 1-й дивизион пушечного полка: одна двухорудийная батарея 10-дм. (254-мм) пушек и одна четырехорудийная батарея 6-дм. (152-мм) пушек Канэ; обе с боевым комплектом, с основаниями, прочей материальной частью и 2 грузовиками, в составе 6 офицеров, 502 солдат и 66 лошадей.

29 октября (11 ноября) – 2-й дивизион пушечного полка: одна двухорудийная батарея 10-дм. (254-мм) пушек и одна четырехорудийная батарея 6-дм. (152-мм) пушек Канэ. Состав такой же, как и 1 -го дивизиона.

30 октября (12 ноября) – 2-й дивизион мортирного полка: три четырехорудийные батареи 9-дм. (229-мм) мортир, с боевым комплектом, основаниями, материальной частью, 11 грузовиками, в составе 13 офицеров и 835 солдат.

2 (15) ноября – 3-й дивизион пушечного полка: одна двухорудийная батарея 10-дм. (254-мм) пушек и одна четырехорудийная батарея 6-дм. (152-мм) пушек Канэ. Состав такой же, как 1-го и 2-го дивизионов.

Почти в то же время генкварт Ставки 10 (23) октября 1914 г. телеграфировал начальникам штабов Северо-западного и Юго-западного фронтов о сформировании в двухнедельный срок средствами крепостей фронтов трех осадных артиллерийских бригад, каждая по пяти дивизионов, с парковым батальоном, командой связи и прожекторов{205}.

Предлагалось сформировать две осадные артиллерийские бригады средствами крепостей: Ковна, Гродна, Осовец и Новогеоргиевск и одну осадную артиллерийскую бригаду – средствами Брест-Литовска.

Орудия предписывалось выбрать так, чтобы они были обеспечены беспрепятственным снабжением боеприпасами, причем размер боевого комплекта не указывался.

В управлении генкварта Ставки была составлена табличка (табл. 5), показывающая, сколько и каких орудий предполагается взять из крепостей на сформирование осадной артиллерии (в числителе), сколько и каких орудий после того останется в крепостях (в знаменателе){206}.

На запрос, какое назначение получит формирующаяся в Брест-Литовске осадная артиллерия, генкварт ответил 18 (31) октября, что эта бригада предназначается для атаки Перемышля и Кракова, причем обстановка, вероятно, заставит начать с Перемышля, что другие осадные парки с таким же количеством орудий формируются в Ковне и Новогеоргиевске, что с 25 октября (7 ноября) в Гродне начинает собираться мортирный полк с 11-дм. (280-мм) и 9-дм. (229-мм) мортирами и тяжелый пушечный полк с дальнобойными морскими орудиями.

"Эти осадные средства, – сообщал генкварт, – позволят одновременно атаковать две первоклассных и одну более слабую крепость"{207}.

Это далеко не оправдалось: с большим трудом и при наличии особо благоприятных условий русские взяли (и то на время) только Перемышль; свои же все крепости, вообще слабые и к тому же обобранные для формирований тяжелой артиллерии, растеряли в 1915 г.

Состав осадных артиллерийских бригад, которые предложено было Ставкой сформировать в двухнедельный срок, соответствовал проекту организации осадной артиллерии, указанному выше на схеме 1.

По предположению генкварта, эти осадные бригады должны были находиться частью в готовности к выступлению уже в начале ноября 1914 г.{208}.

В действительности они были сформированы в разные сроки гораздо позднее и притом в несколько измененном составе.

Из табл. 8 (см. ниже) о формированиях тяжелой артиллерии в 1914 – 1915 гг. видно, что оформление этих формирований приказами Ставки началось с 10 (23) ноября 1914 г. и что осадные артиллерийские бригады подразделялись на полки, а полки – на дивизионы от 3 до 5 дивизионов в полку.

При формировании осадной артиллерии встречалось много затруднений: в отношении снабжения и подготовки личного состава, отношении понижения боеспособности крепостей, неопределенности организационных форм, отсутствия установленных штатов и табелей

Начальник штаба Северо-западного фронта 5 (18) ноября 1914г. сообщил геикварту о недостатке в крепостях фронта для сформирования осадных артиллерийских бригад офицеров, солдат, лошадей, повозок, упряжи, принадлежности и пр. Главком того же фронта Рузский 3 (16) декабря 1914 г. телеграфировал наштаверху о необходимости формирующиеся осадные артиллерийские бригады, предназначенные для осады Кракова, Познани и других неприятельских крепостей, оставить в своих крепостях, так как крепости эти "еще не утратили своего значения, как самостоятельного, так и по совместным действиям с полевыми армиями".

По поводу требования Ставки спешно выслать в Гродну полученные от Шнейдера из Франции 11-дм. (280-мм) гаубицы новейшего типа и срочно сформировать в Кронштадте два осадных полка пушечный и мортирный, помощник начальника ГАУ писал генкварту в сентябре 1914 г.:

"...потребовали телеграммой 11-дм. гаубицы, не дав предварительного заблаговременного разрешения использовать личный состав Кронштадта для составления батареи. Пришлось все делать наскоро. Поехала к вам не воинская часть, а орудия с людьми... Имейте в виду, что... посланные силы совершенно недостаточны. Личный состав необходимо увеличить местными средствами, а о подвижном составе я уже не говорю. С дальнейшим формированием осадных средств из кронштадтских сил снова повторяется та же история. Янушкевич спрашивает: в каком положении находится формирование 1 – 2-го полков. Получите ответ: ни в каком, ибо до сего времени никто не дал права снимать в Кронштадте орудия с вооружения, приспосабливать их на временные основания, а главное – начать обучать этому людей, взяв их из тех многочисленных мест Кронштадта, по которым они разбросаны в настоящее время".

"Маниковский по вопросу формирования им тех же полков сообщал генкварту, что необходимы утвержденные штаты полков, так как без них немыслимо не только целесообразное употребление осадных батарей в бою, но и самостоятельное их существование вне боя. При штате из полка можно брать или в нем подменять не только целые дивизионы, но и отдельные батареи; важно, что будет организованный каркас, отделения которого можно заполнять, как угодно... Без такой организации и люди и орудия будут всем и везде в тягость, боевая подготовка будет у них не на высоте и пользы от них может оказаться в общем мало".

"Особенно надо иметь в виду, что наши могущественные береговые мортиры назначаются для действия в необычайно и исключительно трудной обстановке, почему и личный состав при них должен быть обучен, слажен и руководим также исключительно хорошо, что возможно лишь при надежной самостоятельной организации и особенно подобранном командном составе. Только при наличии этих данных и можно и стоит посылать береговые мортиры в сухопутный бой, иначе они будут обузой для армии в лучшем случае или легкими трофеями для противника – в худшем".

В приложенной к переписке справке указывается на необходимость увеличения боевого комплекта для 11-дм. мортир до 300 и для 9-дм. мортир до 400 выстрелов на орудие; "иначе, – говорится в справке,– эти мортиры будут обузой".

Формирование Брест-Литовской осадной артиллерийской бригады сильно затруднилось после взрыва, происшедшего 5 (18) ноября 1914 г., о котором комендант крепости телеграфировал в Ставку:

"Сильный взрыв от неизвестных причин, осыпавший Брест-Литовскую крепость осколками и цельными снарядами, сопровождавшийся пожарами и дальнейшими взрывами, причинил большие убытки по боевому снабжению,– до 200 чел. убито, много ранено"{209}.

Сформированные Маниковским пушечный и мортирный тяжелые артиллерийские полки были направлены в распоряжение командования Юго-западного фронта, но вскоре части этих полков стали передаваться Северо-западному фронту.

Наштаверх Янушкевич 25 ноября (8 декабря) 1914. г. телеграфировал главкому Иванову:

"Ввиду значительного усиления тяжелой артиллерии Юго-западного фронта Кронштадтскими мортирным и пушечным полками и необходимости оказать содействие Северо-западному фронту по вооружению Рожан и Пултуска, прошу отправить на ст. Вышков дивизион из 12 пушек 6-дм. 120 пуд. и дивизион 12 пушек 42-лин. из осадного полка".

Иванов, отвечая Янушкевичу об исполнении, между прочим сообщил ему, что присланные из Кронштадта береговые мортиры мало соответствуют требованиям осады и обороны сухопутных крепостей{210}. Иванов по основной его специальности был артиллеристом, в прошлом командовал крепостной артиллерией и был комендантом Кронштадта, а потому его сообщение заслуживало полного внимания.

Иванов считал необходимым довести в осадном артиллерийском парке под Перемышлем общее число 8– и 9-дм. (203– и 229-мм) орудий до 32 с 700 мелинитовыми или тротиловыми бомбами на каждое. Без таких калибров атака Перемышля не обещает успеха и было бы бесполезно подвозить к крепости сформированные в Брест-Литовске части осадного парка в настоящем его составе.

При первом штурме Перемышля уничтожение в Перемышле бронированных крепостных орудий 152-мм снарядами полевой тяжелой артиллерии не удалось.

Впоследствии, в январе 1917 г., главкосев также сообщал наштаверху о недостаточности 152-мм калибра для разрушения современных убежищ укрепленных позиций (в блиндажах, прикрытых двумя рядами бревен и землей, всего 2,75 м, 152-мм бомбы давали воронки глубиной лишь около 0,8 м только до первого ряда бревен){211}.

Из справки управления геикварта Ставки видно, что для второй атаки Перемышля назначено было всего 148 тяжелых орудий, а именно: 1-и и 2-й дивизионы Кронштадтского мортирного полка – 8 мортир 280-мм, 12 мортир 229-мм и 8 пушек 120 мм; два полка Брест-Литовской осадной артиллерийской бригады -12 пушек 1 52-мм (200 пуд.); 72 пушки 152-мм (120 пуд.); 16 пушек 107-мм и 8 гаубиц 152-мм; Ковенский тяжелый артиллерийский дивизион – 12 пушек 203-мм. К тому времени выставлено было на позиции 116 орудий, остальные 32 не были выставлены, в том числе: 12 мортир 229-мм, 12 пушек 203-мм, 4 гаубицы 152-мм и 4 пушки 120-мм{212}.

Перемышль сдался русским 22 того же марта (9 апреля).

В декабре 1914 г. на Маниковского возложено было формирование в Кронштадте еще двух тяжелых батарей 6-дм. (152-мм) осадных пушек Шнейдера и семи тяжелых артиллерийских дивизионов{213}.

Из доклада Маниковского 4 (17) января 1915 г. генинспарту видно, что под его руководством в то время формировались следующие части тяжелой артиллерии, в числе которых были и полевые тяжелые батареи и батареи осадного типа: 1-й дивизион – две четырех-орудийные батареи 152-мм пушек осадных Шнейдера; 2-й дивизион для гвардейского корпуса (полевой тяжелый) три четырехорудийные батареи 10,5-см японских пушек (впоследствии пушки эти были заменены четырьмя 152-мм гаубицами обр. 1910 г. и восемью 107-мм пушками обр. 1910 г.); 3-й дивизион – три четырехорудийные батареи: одна с 20-см гаубицами, другая с 152-мм крепостными гаубицами обр. 1909 г., третья с 15-см гаубицами; 4-й дивизион – три четырехорудийные батареи: одна с 203-мм пушками, другая с 152-мм крепостными гаубицами обр. 1909 г., третья с 12-см гаубицами; 5-й дивизион – четыре четырехорудийные батареи: одни с 203-мм пушками, другая с 152-мм крепостными гаубицами обр. 1909 г., третья и четвертая с 12-см гаубицами; 6-й дивизион – четыре четырехорудийные батареи: одна с 152-мм крепостными гаубицами обр. 1909 г., другая с 15-см гаубицами, третья и четвертая с 12-см гаубицами; 7-й и 8-й дивизионы такого же состава, как и 5-й. Всего 27 батарей с 108 орудиями разных систем и калибров. На все формирования требовалось около 100 офицеров и до 3 000 солдат, большую часть которых предполагалось взять из Кронштадта{214}.

С начала 1915 г., когда не оставалось сомнений, что война затягивается и принимает позиционный характер, стало ясно, что для продолжения войны тяжелая артиллерия крайне необходима не только для осады неприятельских крепостей, но и для проявления наступательной инициативы, требующей "прорыва" укрепленной позиции противника. В январе 1915 г. генкварт в телеграмме к начальнику генерального штаба просит "ускорить формирования Маниковского", ввиду "крайне важного значения скорейшего введения в бой 6-дм. скорострельных пушек и крайней нужды наших войск в усилении тяжелой артиллерией". Затем, через два месяца, наштаверх обращается к начальнику генерального штаба с просьбой дать "позиционную артиллерию, даже старых образцов, лишь бы имелись боевые комплекты", так как в ней "чувствуется острая потребность на различных театрах борьбы".