Текст книги "Древний род: Сотый Богомир (СИ)"
Автор книги: Евгений Погонин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 24 страниц)
Перед тем, как велеть ковчегу открыть стены, для общего пользования, я спрятал крылья и велел себе забыть про них, до тех пор, пока не сочту нужным, что без них не обойтись.
Я не хотел раскрывать эту тайну никому, даже отцу, так как уже знал от ковчега. Что никто, кроме меня, не может иметь таких крыльев, с костяными шипами на изгибе, даже операторы других ковчегов. Это способность, присуща только тому, кто, на генном уровне, является не потомком, а истинно Богомиром.
– Я здоров, – заорал я, когда ковчег снова сделался прозрачным – дядя Руслан, Николай вы это видите?
И я обратил внимание, что мои спутники все еще стоят на том же месте где и были, только они, почему-то не шевелятся и у них отвисла челюсть.
– Что с вами? – спросил я, задыхаясь, долгое пребывание на больничной койке, сказалось на моем организме не в лучшую сторону.
Услышав мои слова, оба затрясли головой. Николай, бросил костыль и сделал несколько прыжков за пределы ауры ковчега, чтобы упасть в снег и обтереть им лицо. Мамедов сделал то же самое, только без падения в снег.
– Фу-ух, – 'мать-пере-мать' – выразился Николай, после того, как снова оказался в вертикальном положении – я уж думал все, закрылся ковчег вместе с младшим Богомиром.
– Ну ты и напугал нас Олег – обтирая мокрую руку, об бушлат, говорил Мамедов – что случилось то, почему ковчег закрылся?
– Не знаю, – я изобразил полное непонимание – как только стены потемнели, я потерял сознание, а когда очнулся, увидел вас и вот это – я покрутил ногой и рукой, показывая свои конечности.
– Да ну-ка, все это, вдруг опять закроется – и Николай, отбросив костыль в снег, стал поспешно раздеваться.
И пока он был отвлечен, я, как можно ближе, приблизился к Мамедову и тихо сказал.
– Отгони людей подальше – я кивнул ему за спину, где уже собралось приличное количество вояк и гражданских – разговор есть.
Тот, часто моргая, смотрел на меня непонимающим взглядом.
– Быстрее – велел я и посмотрел на Николая, который почти разделся, осталось только исподнее.
И когда Николай прыгал в ковчег, Мамедов уже отогнал людей на пару десятков метров.
– Отец брал у меня кровь, она у тебя? – спросил я, когда Николай начал орать и извиваться от боли.
– Нет, – замахал он головой, из стороны в сторону – я ничего, об этом, не знаю.
Размышлять было некогда, у Николая, поверх кости, на появляющейся ноге, уже начали появляться мышцы. И я не стал раздумывать стоит ли говорить Мамедову о свойстве моей крови или нет. Все же я ему обязан, хотя бы тем, что не покончил собой.
– Запомни дядя Руслан, у кого-то на Земле, из доверенных отцу людей, есть моя кровь, с помощью ее, можно открыть любой, уже закрытый, ковчег.
Мамедов с прищуром посмотрел на меня.
– К чему ты клонишь?
– Если наш ковчег закроют, а ты все еще будешь по эту сторону, то с помощью моей крови, сможешь выполнить свое обещание, рубить супостатов плечом к плечу со мной.
На прощание я подмигнул, своему бывшему наставнику и повернулся к Николаю, который уже наорался и вставал на ОБЕ свои ноги.
–Ты как? – спросил я его.
На радостях, он присел и начал наворачивать вокруг меня яблочко. Я, на тех же эмоциях, присоединился к родственнику. Мамедов поржал над нами и отправил покорять новый мир.
Самый длинный день продолжается.
Не было, никаких светящихся туннелей, звуков, или каких-либо визуальных изменений, просто была перед глазами пурга и 'БАЦ'. Перед глазами, непонятно как, каменная стена, и два широких и высоких выхода. Над одним надпись 'гражданские', над другим 'военные'. Еще раз, я мысленно заставил себя забыть, про 'знакомство' с ковчегом и притворился, как будто, этого не было вовсе, а я простой человек и точка.
– И что, мы уже прибыли?
Николай посмотрел на меня, как на тупого.
– А я почем знаю, я первый раз пользуюсь услугами этой компании. Но раз не видно дядьки Руслана, наверное, прибыли.
Поразмышлять нам не дали, из выхода с надписью 'гражданские' появился человек в прикиде, а-ля гусар. Высокий, статный с прямой спиной, спортивного телосложения, внешне похож на отца, а вот костюмчик, с кучей ремешков и пуговиц, делал из него клоуна.
– Где вы были, мать вашу, я че, весь день должен на ваше ожидание тратить – в неприлично уничижительной манере, заорал он – давайте за мной и не отставайте – развернулся и исчез в проеме.
Ну, вот тебе и добро пожаловать.
– Здесь всех так встречают!
– Сомневаюсь – ответил Николай – так только твой дядя может поприветствовать.
– Кто? Мой дядя?
– Ну да, – Николай постучал пальцем себе в лоб – я забыл, что ты не знаешь родню, это младший брат твоего отца, а стало быть, твой дядя. Пойдем знакомиться.
И он направился в проем, где только что был мой новоявленный родственник. Я не стал его расспрашивать, про этого 'вежливого', посчитав, что рано или поздно и так все узнаю, а молча двинулся следом.
Покинув ковчег, я оказался в длинном коридоре, который, то и дело сворачивал, то вправо то влево. Коридор, в отличие от ковчега, где была довольно комфортная температура, назвать теплым, язык не поворачивался. Кирпичные стены, с бетонными перекрытиями на потолке, и сквозными отверстиями в нем – походу для освещения – никак не грели, даже душу. Хорошо хоть полы деревянные, а то, боюсь, выбраться из коридора здоровым, вряд-ли бы удалось.
Из холодного коридора, мы с Николаем, попали в, немногим теплее, большое помещение, которое больше всего напоминало вещь склад с большими окнами, у потолка. Только в нем посередине, было нечто вроде ЦП (Центральный Проход). По сторонам располагались стойки на всю его длину, а за ними стояли большие тюки, судя по всему, с одеждой и обувью. Через каждые несколько метров на стойках стояли таблички с размерами одежды и надписями. Типа, 'Коши', 'Полканы' или 'Питы'. Такой подход к делу, с таким расположением и достаточным количеством персонала, сводило возникновение очереди, к минимуму. Но сейчас здесь никого не было. Кроме 'вежливого' родственника, который опирался на стойку справа, на которой стояло два рюкзака с, привязанными к ним ремешками, серым бушлатам армейского образца. Вот только мне было непонятно значение надписей на табличках.
– А ты, я смотрю, вежливо разговаривать так и не научился?
Николай бесцеремонно и без разрешения, взял оба рюкзака, посмотрел на них и передал один мне.
– Я разговариваю так, как хочу и так, будет всегда – буром отвечал мой хамоватый дядя.
– Нет, – сказал Николай, распаковывая рюкзак, и я последовал его примеру – так будет до тех пор, пока дед тебя прикрывает, а ведь он не вечен, учти.
Развязав тесемки рюкзака, я обнаружил в нем одежду, – такого же серого цвета, как и бушлат, – вплоть до портянок, подштанников, нижнего белья и приплюснутых кирзовых сапог. Меня мало волновал цвет, я поспешил побыстрее одеться, все же я не 'полу-морж', если такие вообще бывают. А вот Николаю фасон не понравился и он стал возмущаться, на что мой родственник ответил, в той же манере, что на лучшее мы еще не заработали.
С бурчанием и недовольством Николай все же напялил на свое тело серую безликую одежду и водрузил на голову, как и я, вязаную шапочку. Единственный предмет, отличавшийся по цвету от остального одеяния, она была из шерсти и покрашена в черный цвет.
– Кстати Олег – поправляя на себе бушлат, обратился ко мне Николай – это твой родной дядя Юра – видя, как я начал тянуть руку, он меня остановил – руки он никому не жмет, так что это лишнее.
– Почему?
Николай усмехнулся и, глядя Юре прямо в глаза, ответил.
– Не знаю, наверное, больной на голову.
Я стоял и переводил взгляд с одного на другого, а те, словно гипнотизеры, буравили друг друга взглядом и я решил вмешаться, а то мало ли.
– Куда дальше или на вещь складе все закончилось и можно отправляться к отцу.
Еще несколько секунд продолжалось это противостояние, а после, Юра, все же, первый отвел глаза и сказал.
– Нет, не закончилось, еще документы оформлять – повернулся и пошел по ЦП, к дальним дверям – а насчет встречи с отцом, сомневаюсь, что она состоится сегодня – 'бросил' он через плечо.
Идя на некотором отдалении за Юрой, с пустым рюкзаком, я спросил Николая, что за кошка между ними пробежала.
– Юра единственный в роду, кто умудрился настроить против себя весь род. Он не просто хам и грубиян, он тот, чьей смерти желают все, кроме твоего деда и отца. Хотя твой батя, думаю, с удовольствием запер бы его в темнице, до скончания веков.
– Что же он такого натворил, что умудрился настроить против себя всех родственников.
– Все грехи, что ты знаешь, не смогут описать сотворенное им, включая грабежи, вымогательство, рэкет, изнасилование и убийства, особо изуверским способом.
'Вот это да, вот это родственничек мне достался. Да таких нужно сразу кончать, если то, что сказал Николай, правда'.
– А дед куда смотрит или он не в курсе дела?
– Все он знает, да только это его чадо, а убить или посадить под замок своего ребенка, ему не под силу. – Николай вздохнул и добавил. – Но не это меня волнует, а то, почему дед послал этого малахольного нас встречать, он прекрасно знает, что я молчать не буду и все тебе расскажу, не понимаю.
Строить домыслы и говорить о них Николаю, я не стал, если уж он не понимает замыслы деда, то я и подавно.
Юра привел нас в помещение, в котором делали и оформляли документы. Здесь стояло множество столов, похожих на офисные, и в отличие от склада, где мы одевались, люди здесь были. Две женщины среднего возраста и средней комплекции. Женщины пригласили нас сесть к себе за стол и принялись нас описывать, как выглядим, особые приметы, родинки – это было вместо фотографий. Дальше шел опрос на предмет знакомых и родственников, которые знают нас в лицо. Ставилась печать, поверх ФИО, ставились подписи, моя и оформителя, клеилась наклейка, с изображением двуглавого орла, на стыке всех заполненных страниц и мы стали обладателями паспорта с тем же двуглавым орлом, размером с хороший блокнот. Так же, в паспорте не значилось место прописки, так что мы с Николаем, пока были бомжами.
– А почему здесь никого нет? – на прощание спросил я у женщины, что оформляла мне документ.
– Сегодня выходной, а вообще люди поступают раз в неделю, зимой два раза в месяц, из-за трудности доставки людей к ковчегу на старой земле – офисным тоном ответила она.
Что правда, то-правда. Расположение Российского ковчега на земле, оставляло желать лучшего. Нет ни железной, ни автомобильной дороги, и всех людей и грузы с семенами, саженцами и корнеплодами, как сообщил Мамедов с Николаем, доставлялись по воздуху или по воде. И если летом, можно было совершать доставку, практически любыми самолетами и кораблями, то зимой, из-за постоянных штормов, это уже было проблематично.
Поблагодарив женщин, за работу в выходной день и извинившись, что не можем за это отблагодарить, – просто нечем – мы с Николаем последовали за Юрой. Он повел нас через еще один зал, который он назвал 'отстойником'. Здесь было огромное количество кроватей, разных размеров, и столов со стульями. В нем люди и 'нелюди', прошедшие ковчег, вещь-слад и получив заветный документ, могли несколько дней жить, пока не определились с местом работы и жительства. Но, как сказал Юра, обычно дольше двух дней, в отстойнике никто не задерживается.
Возле двух дверей, одна с надписью выход, другая вообще без надписи, Юра сказал, чтобы мы его ждали на улице, а сам скрылся за дверью без надписи.
Мы с Николаем улыбнулись друг другу и, с большим удовольствием, открыли дверь и вышли на свежий воздух.
Стоя под козырьком у двери, из которой вышли, мы жадно пожирали глазами все, что видели на Т-образном перекрестке – одна улица упиралась прямо в дверь отстойника, а вторая проходила мимо.
– Ты это тоже видишь или у меня глюки? – с нескрываемым удивлением, спросил Николай.
– Я не знаю, что ты видишь, но это точно не глюки, мы в новом мире и он мне нравится.
Перекресток, который был перед нами, оказался довольно оживленным. По нему, туда-сюда, катили запряженные телеги, кибитки крытые и нет, кареты на рессорах или пружинах, с одной осью и двумя. И управляли, всем этим хозяйством, не только люди, но и существа, ставшие таковыми по вине ковчега. Это самое удивительное, что я видел в жизни, полу-собаки или волки, – я пока не разбираюсь в них – полу-пернатые, разных цветов и оттенков, полу-ящеры понукали лошадей и те не боялись их. Хотя, встреть лошадь обычную змею, или волка, обязательно испугается. А тут, вон, стоит себе двухколесная повозка с тентованной крышей-раскладушкой, как в английских фильмах, с одной лошадкой, а за вожжи держится ну чисто крысюк, аж жуть берет. Через дорогу, пропуская телегу, управляемую рогатым полу-барашкой, перебегает ребенок, у которого кошачья голова, а из штанов торчит хвост.
А одежда, это надо видеть, тут такая помесь, что модельерам впору вешаться. Красный, расписной кафтан, с синими вставками носился с кепкой. Ботинки на шнуровке, сочетались с шароварами и наоборот, джинсы, каким-то образом, сочетались с кожаными сапогами.
'Елки моталки, еще-бы лапти надели под костюм тройку, вот это был-бы хайп. Хотя погода не та, дождик малость моросит. А дорога то, мощенная, каменная и стеки по бокам, прямо цивилизация и дома, все или кирпичные или блочные. Не знаю, может это лучший квартал, но ниже трех этажей, домов не видать. Стоп, да это гостиницы, вывески же висят, с приглашениями. Интересно, какие здесь цены, да и вообще, что за деньги курсируют, в новом мире. Оп-па, а вот мечи на поясах мне нравятся, значь оружие в свободном доступе. Так-так, а что это, у полузмея за спинной, под плащом, неужто арбалет. Точно, у него болты выглядывают с левой стороны. Блин, а у меня даже ножа нормального нет, надеюсь, здесь нет такого правила, как в древней Руси. Если без ножа, то холоп, хотя о чем это я, здесь люди и существа из двадцать первого века, какие могут быть холопы'.
– Ё.. твою мать, смотри – вдруг воскликнул Николай и стал кивать на четверку тяжеловозов, тащивших за собой две здоровенные телеги, похожих на тракторные. – Видал, как Советский тяжеловоз прет, хрен какой трактор угонится.
А ничего, что тяжеловозов целых четыре, хотя кому я собрался это говорить, у Николая отец лошадник, так что доказывать, о превосходстве техники над конем, ему бесполезно.
– Эхе-хе – снова воскликнул Николай, подпрыгнул и хлопнул меня по плечу – а 'за рулем' то, Маэстро – и он снова кивнул на 'телега-конно-поезд'.
Поначалу я всматривался кто там за рулем, потом до меня дошло.
– А кто такой Маэстро?
– Ну да, опять забыл, это Петька, сын дядьки Руслана и крестник твоего отца.
– Почему Маэстро, он что музыкант?
– Ага, музыкант – Николай усмехнулся – только с луком.
– Такой хороший лучник?
– Увидишь – неожиданно спокойно, ответил он.
Тем временем, медленно, но уверенно, тяжеловозы приближались и, все четче и четче, вырисовывалась фигура и анфас сына моего наставника.
Сказать, что они не похожи, не скажу, это абсолютно разные люди. Первое, Мамедов, смуглый дагестанец, сын, белокожий чувак с рыжими волосами. Второе, размер, Мамедов конечно здоровый мужик, но сынок, явно его перещеголял, как в росте, так и в размахе плеч. Здесь не то, что в родстве можно усомниться, тут тест ДНК нужно делать и если он подтвердит родство, то можно ставить под вопрос саму технологию этого теста.
– Его что, усыновили?
– Не, он, вылетая мать – с улыбкой до ушей, от предвкушения встречи с другом, ответил Николай.
Да ладно, это что же за женщина такая, что на нее похож такой ребенок.
Но, о своих мыслях я не стал распространяться, а то мало ли, еще обижу кого.
Эта кавалькада, из лошадей и телег, начала смещаться влево, делая 'петлю', видимо сын Мамедова, тоже заметил Николая и решил 'припарковаться' прямо перед нами. Но своим маневром, он перекрыл движение на всем перекрестке. Как не странно, никаких возмущений, от застрявших в пробке извозчиков, в адрес нарушителя движения, я не услышал. Наоборот, они здоровались и приветствовали наглеца, а кое-кто даже подшучивал, советуя Маэстро потренироваться в дрифте. Но тот лишь здоровался в ответ, даже не пытаясь парировать.
Наконец, 'телега-конно-поезд' припарковался, перекрыв тем самым, не только наш с Николаем обзор, но и несколько выходов из гостиничных дворов.
'Скрип' – это застонали рессоры передней телеги, когда Маэстро встал, – 'Бух' – а после земля содрогнулась, от его прыжка.
– Здорова Чуйка – сильным басом заговорил гигант.
– Здорово Маэстро – ответил Николай.
Пока 'слон и моська' устраивали обнимашки, я рассматривал первого. Здоровый, это слабо сказано, очень здоровый, так будет точнее. На нем был кожаный походный доспех, без наплечников, но с длинной, почти до колена, юбкой. Такие же штаны, меховая шапка, какие носили наши предки и отличные, качественно сделанные, кожаные сапоги, только большого размера. На поясе, слева, одинарный меч, – хотя для такого нужно, как минимум, полуторный – справа нож в ножнах, средних размеров. Через плечо ремень, с чехлом-пеналом на спине. В таких обычно что-нибудь раскладное носят, но раз Николай сказал, что Маэстро лучник, то ничего, кроме лука, в нем быть и не может.
Как я и говорил, Маэстро рыжий, но только на голове, его лицо было гладко выбрито, что, по моему мнению, зря. Ему бы бороду отрастить, что бы шрам, от левого уголка рта, до левого уха, скрыть. Может здесь мода такая, выставлять шрамы на показ, но мне кажется, что шрам Маэстро, с рваными краями, слишком уж уродлив, чтобы его выставлять на всеобщее обозрение.
– А это тот самый Олег Серов – на обнимавшись с Николаем, гигант протянул мне руку – Петр Мохов – представился он – можно просто Маэстро.
– Мохов? – переспросил я, пожимая 'ковш экскаватора' в ответ.
– Псевдоним – коротко пояснил он.
Интересно, как Мамедов отнесется к тому, что его сын сменил фамилию? Ну да это не мое дело, еще не хватало в их семейные разборки вмешиваться.
– А почему ты назвал Николая Чуйкой? – перевел я тему.
Маэстро посмотрел на Николая и тот демонстративно отвел глаза.
– Это его прозвище.
Узнать, откуда у Николая такое прозвище, я не успел, появился Юра.
– Едрит твою мать, – выразился Маэстро, разглядывая одеяние моего дяди – ты все еще шутом прикидываешься?
Тот проигнорировал вопрос рыжего здоровяка.
– Ты долго еще будешь вывозить свое добро, мы к Перуничам.
Не знаю, кого Юра имел в виду, говоря про Перуничей, но это сильно обрадовало Николая и Маэстро. Они прямо расцвели на глазах, улыбки заиграли на лицах. Они показали мне большие пальцы рук и Николай, с пренебрежением, сказал Юре.
– Ну, все чувак, настало наше время, беги так далеко, как только можешь.
Юра снова никак не отреагировал на это, словно Николай и не говорил ничего угрожающего. Вынужден признать, 'держать удар', Юра умеет, даже ухом не повел. А вот мне, все это было не просто непонятно, у меня в голове стоял один большой знак вопроса.
– Тогда так, – заговорил Маэстро, глядя на свои телеги – Чуйка со мной, к оптовикам, а вы – он указал на меня с Юрой – идете к Перуничам, мы подъедим чуть позже.
– А-а..
– Не посмеет, – оборвал гигант Николая, на полуслове – дед не в силах сдержать весь род, да он сам, – кивок в сторону Юры – с него кожу живьем снимет.
После этого, мои дальние родственники, сели на первую телегу и 'телега-конно-поезд' пришел в движение. При этом Маэстро держал вожжи, а Николай, чуть ли не стоя, орал ему в ухо, как ему некомфортно находится под моросящим дождиком. Что интересно, здоровяк на это никак не реагировал, как будто все в порядке вещей.
– Как можно жить с таким характером? – говорил Юра, стоя рядом со мной и провожая взглядом странную парочку – не понимаю.
Я же думал о том, что только что услышал из уст здоровяка. И у меня сложилось впечатление, что он говорил о возможной попытке Юры, навредить мне.
За что, ведь я ему ничего плохого не сделал. Блин, вопросов с каждой минутой все больше и больше, а ответы, на них, никто не дает. Ладно, подождем пока, но с Юрой буду на чеку, кто его знает, что у него на уме.
Юра повел меня по улице, вправо от 'отстойника'. Я шел следом, стараясь не пялиться на обращенных и, не дай бог, не столкнуться с ними. Моя голова постоянно находилась в движении, а глаза старались запечатлеть все что видят. И все равно, я не мог поверить, что я нахожусь в другом мире. Я старательно себя убеждал, что это взаправду, но мой мозг не хотел это воспринимать. Он постоянно придумывал, какое-нибудь научное объяснение, вплоть до того, что я все еще нахожусь в больнице и впал в кому. А то, что я вижу и слышу, не что иное, как мое воображение. Но я понимал, это не сон и я не в коме, я живой и здоровый, и нахожусь именно там, где и должен быть. Это мой мир, без пороха и выхлопных газов, где не стреляют из укрытий, а сходятся с врагом, смотря ему прямо в глаза. Вот для чего меня учили, отец учил, он богатырь и мне уготовано тоже самое. Только вот форму нужно восстановить, а то я уже задыхаюсь, от темпа своего дяди.
– Откуда столько лошадей, насколько я знаю, на старой земле они в большом дефиците? – спросил я, чтобы хоть немного сбить темп моего провожатого.
Услышав вопрос, тот действительно сбавил темп.
– Так от того и дефицит, что все сюда идет, в том числе и остальная живность. Слава богу, с растительностью разобрались, в этом году уже не одной поставки, все свое – он кивнул на мое одеяние – вон, одежду переселенцам, на первое время, уже из своего льна делаем.
Так вот откуда это серый цвет – некрашеный лен.
– А что сейчас, весна или осень?
– Осень, только она в этом году теплая, но первый снег уже был, теперь вот, – Юра подставил ладонь под моросящий дождик – эта мерзость пошла.
– А что за махновцы, про которых Петр говорил?
Юра усмехнулся, первый раз, за все то время, что я его знаю.
– Да не махновцы, а мо-хо-вцы, – по слогам, произнес он – но об этом потом.
Юра остановился возле высокого жестяного забора, с такими же высокими воротами и постучал в них.
– Кого там хрен принес? – послышался из-за ворот недовольный голос.
– Не хрен, а ноги – спокойно ответил Юра.
Ворота тут же открылись, мы вошли внутрь и те, сразу же, закрылись. За воротами стоял большой, полукруглый ангар и больше ничего, если не считать четырех охранников у ворот. Двое из них были обращенными, один минотавр, второй полу-пес с коричневой шерстью. И люди и обращенные были в кольчужных бронях, в шлемах шишаках – кроме минотавра с его рогами – и при оружии.
Увидев, какое оружие у охраны, я даже улыбнулся. Помимо меча на поясе, трое было вооружено 'вжиками', ими они и целились в нас, а у одного имелся 'жук'.
Вот для чего меня учили пользоваться новоделами, они используются в этом мире и не просто используются, а, скорее всего, состоят на вооружении.
– Здравия желаю, ваши документы – заговорил охранник с 'жуком', на правом бедре.
Юра медленно достал из внутреннего кармана красные корочки и показал их тому, кто спрашивал. Тот внимательно посмотрел в них и дал команду отбой.
– Проходите – сказал охранник, возвращая ксиву.
Юра кивнул и пошел в ангар, я двинулся следом.
Войдя в ангар, я ахнул, внутри находилась кузня. Но, не абы какая, а такая, что любой кузнец обзавидуется. Не меньше десяти, больших горнов, с принудительным поддувом. Возле каждого стояло по три наковальни, с механическими молотами. Большие металлические корыта с водой, для охлаждения изделий. Посередине, имелся длинный металлический щит, на котором висел всевозможный инструмент. От огромных молотов, до мелких щипчиков и сверлышек, для тонкой работы. Под потолком тянулись трубы, вытягивая из помещения горячий воздух. Возле каждого горна, лежал уголь, который, в свою очередь, поступал по транспортеру. Не кузня, а загляденье.
В кузне работа шла полным ходом. У каждой наковальни стояли люди и 'нелюди' в кожаных фартуках и занимались ковкой. Кто-то ковал мечи, а кто-то брони.
'Бах'. 'Бах'. Стучали молоты, выбивая снопы искр, из разогретого до красна металла. И кузнец переворачивал его, снова 'Бах' и изделие идет в горн. Оттуда на другую наковальню, где мастер с маленьким молоточком показывал подмастерью, где подровнять или подправить.
Вот это да, вот это я понимаю, массовое производство.
– Ты что оглох? – услышал я крик Юры в нескольких сантиметрах от моего уха.
– А? Что? – отрываясь от созерцания прекрасного, кричал я в ответ.
Я был настолько поражен зрелищем, что неосознанно остановился.
– Чего встал как истукан, – кричал Юра, пытаясь перекричать шум молотов – пойдем, насмотришься еще.
– Пойдем – нехотя сказал я и последовал за Юрой.
Однако тому пришлось еще два раза меня подгонять, настолько меня завораживал процесс ковки. – Эх, батя-батя, и почему ты не позволял мне работать в кузне, это ведь так интересно. Да и с твоим, поганцем братцем, не пришлось бы иметь дело. Так нет же, теперь я погряз в каких-то интригах, о которых вообще ничего не знаю.
– Что, понравилось? – спросил Юра, когда мы вышли с другой стороны ангара.
– Еще бы, такой кузни я никогда не видел, все есть и даже пожарная безопасность на высоте, там просто нечему гореть, все металлическое. – Подумав немного, я спросил – только я не понимаю, зачем такая большая кузня, неужели такой спрос на кованую продукцию? Оружие, тем более бронь, довольно дорогое удовольствие, даже по меркам старой земли.
Ответ Юры, удивил бы любого обывателя, любой страны, особенно западной.
Мой дед, который в этом мире руководит Россией, сделал хитрый ход.
Перед переходом через ковчег, люди продавали все, что у них было, и покупали на вырученные деньги золото и серебро. Дед не стал, как в западных странах, обменивать драг метал на бумажные банкноты. Он вообще отказался от бумажных денег, а ввел золотой и серебряный рубли. Для более мелкого расчета, медную копейку. Расчет проходил только в монетах. Слитки, изделия и лом обменивалось на монеты по весу, из расчета за один килограмм драг метала, восемьсот грамм монет. Свыше килограмма, на восемьсот пятьдесят грамм монет. Если человек не хочет менять метал на монеты, никто ему препятствовать не будет. Но ему все ровно, рано или поздно, придется это делать. Большая часть того, что покупается людьми, пока, идет из ковчега и каждый может сделать любой заказ, расплатившись за него монетами. Другой оплаты государство не принимает. В итоге, расчет не в монетах, становится невыгодным, так как продавцу, для закупки нового товара, все равно продеться менять метал на монеты и терять от этого, пятнадцать-двадцать процентов от веса.
Выйдя из кузни, я очутился на обширной площадке, посередине которой стояла кирпичная стена с амбразурами. Слева от нее, установлены мишени для стрельбы из лука. Справа мишени, для удара копьем, всадником. Не надо иметь семь пядей во лбу, чтобы понять, здесь проходят тренировки, так сказать, желающих овладеть ратным делом.
Но дед, не остановился на введении монетного обращения и решил сделать то, что никогда не делало ни одно правительство в мире, рассказать народу правду. Правду о том, как можно закрыть ковчег и что произойдет со страной, если его закроют. И что, перед этим или после, обязательно будет вторжение захватчиков, которые будут убивать россиян и насиловать их женщин.
Люди и 'нелюди', особенно состоятельные, массово стали готовится к возможному отказу от последних благ цивилизации и заказывать себе доспехи и оружие. Та самая кузня, через которую Юра меня провел, как раз и занималась подобными заказами, на благо состоятельных граждан страны. Всего по стране работает несколько таких предприятий, и делают они доспехи и оружие лишь для обеспеченных слоев общества. Что составляет, не более десяти процентов, от всех потребностей населения. Основную же часть гражданских потребностей в оружии и доспехе, выполняют частные кузни. Дед сильно благоволит частным кузнецам и всячески их поддерживает. Дает оборудование, материал и все под беспроцентный кредит, нужно лишь показать свое мастерство. Для этого была создана специальная комиссия, которая и проверяет мастерство будущего частника. В результате, растет конкуренция и, соответственно, цена на кузнечные изделия снижается.
Месяц назад заработала кузня для армейских нужд. Там делают доспехи только для оборонки, путем штамповки. Это удешевляет производство, без ухудшения качества, остается лишь подогнать изделие под определенного человека или обращенного.
На вопрос, за счет чего возможно производство штамповки, ведь исходя из того, что мне рассказали, в этом мире не работает ничего, из того что работало в старом? Все оказалось, до банальности, просто. Акведуки, с водяными колесами и ветряки, только вырабатывающие не электричество, а посредством карданных передач, передающее усилие. Что и подтвердили три огромных ветряка, возле кузни, которые из-за слабого ветра ели вращались, но этого вполне хватало для нормальной работы самой кузни.
Есть еще кузнецы экстра-класса, но их можно пересчитать по пальцам. За заказы они берутся не часто, из-за того, что над каждым доспехом, радеют как над собственным ребенком. Ну и, само собой, стоит это не дешево, дешевле купить десяток доспехов попроще, чем заказать у них один.
– Я понимаю причину развития кузнечного дела, но я не понимаю причину, по которой нужно давать беспроцентные кредиты.
Юра остановил меня и обвел рукой тренировочную площадку.
– Для этого – сказал он и, видя мое непонимание, продолжил – если есть доспех, нужно уметь его носить, если есть оружие, нужно уметь им пользоваться.
Дальнейшие объяснения не требовались.
Хитрый дед, вкладывая в кузнецов, одним выстрелом убивал трех зайцев. Развивал кузнечное дело, увеличивая казну, за счет налогов, и брал деньги с каждого обучаемого. И если, как говорит Юра, в стране сейчас бум, на древнее оружие и доспех, доход в казну идет, и не малый.
Пройдя еще пару сотен метров, Юра завел меня во двор с двухэтажным кирпичным домом и несколькими строениями, в том числе и кузней, из трубы которой, шел дым.
– Здесь живет Фома Митрич, один из тех кузнецов, которых можно пересчитать по пальцам – пояснил Юра – он живет по законам предков – добавил он и покрутил пальцем у виска – но он лучший кузнец в стране.
То, что Юра, говоря про человека, живущего по законам предков, считал его сумасшедшим, мне не понравилось. Я воспитывался на этих законах и считаю, что старые законы гораздо справедливее нынешних, на старой Земле.
Брат моего отца, подошел к двустворчатым дверям кузни и постучал в них. Из них вышел здоровенный детина, чуть ниже Маэстро, но гора-аздо шире в плечах, с белобрысой головой и в кожаном фартуке. Он посмотрел на нас и крикнул в кузню.
