Текст книги "Fallout Истории Севера. Том 1 (СИ)"
Автор книги: Евгений Искатель
сообщить о нарушении
Текущая страница: 39 (всего у книги 42 страниц)
– Вечно ты всё усложняешь! – сказала Лэсси, после задумчивой паузы, что опустилась на их столик после слов рейнджера. – Вон у Генриха спроси, изменились ли мы. Они же консервированные.
– Жизнь в Убежище тоже меняет. – хмыкнув, сказал Генрих. – Многие традиции мы старались сохранить, тот дух человеческих ценностей и взаимоотношений, но живя в подземных, узких туннелях меняешься. К тому же патриотизм не был у нас чем-то, чему уделялось много времени. Жизнь в Убежище полна правил, как например, ходить в одинаковой одежде, правил поведения, всякого дерьма. Приправь это порцией паранойи, страха и периодически наваливающегося чувства безысходности и отчаяния. Похоже на жизнь на поверхности?
Все кроме Лэсси согласно закивали головами, блондинка же фыркнув сказала:
– Ну-ну. В уютных условиях, в безопасности, в тепле и сытыми! Вот так мука! А ещё люди вокруг, культурные, и ведут себя согласно понятиям о приличиях, совсем как люди до войны. Всё, как в прошлом, ведь я права?
– Я уже говорил, мы старались быть такими, но и мы теперь другие. Возьми к примеру меня, я очень даже хорошо вписался в мир на поверхности.
Лэсси посмотрела на Генриха, как на человека, который "несёт херню", но при этом не постеснялась взять у него сигарету. Она промолчала, но скорее только потому, что девушка с подносом наконец-то принесла им выпивку. Здесь было пять бутылок пива и бутылка виски с пятью рюмками. Билл опять заметил, что вся стеклянная посуда имеет необычную форму, и сама структура стекла была очень мутной. Каждый приступил опорожнять свою бутылку, а Лэсси ещё и налила рюмку виски. Билл, сделав несколько глотков, начал внимательно осматривать бутылку.
– Что? На вкус хуже чем в "Что-то Есть?" – сказала Лэсси, обращаясь к нему. – Неудивительно, это же бар.
– Нет. Дело в бутылке. Они все какие-то странные, словно...
– Словно сделанные в наше время. – перебила рейнджера Лэсси. – Да, в Фениксе есть цех стеклодувов. Я всегда считала, что этим людям не чем заняться, такого хлама и так должно хватать. Видимо я ошибалась. Занимая чем-то свою скучную жизнь, они ещё и умудряются что-то заработать.
Остальные так же начали пристально рассматривать бутылки, словно раньше и не замечали их рукотворности.
– Их делать сами люди? – спросил удивлённо Гартун.
– Их всегда "делать" люди. – съязвила Лэсси. – Я не знаю, как их делали раньше, в ручную, или при помощи машин. Скорее второе. Но эти делают в цехах Феникса. Как я уже говорила, от безделья люди там многим страдают.
– Должно быть они очень цивилизованные, – удивлённо сказал Гартун, – раз умеют создавать стеклянные вещи!
– Да что там! – продолжала Лэсси. – Большое дело! Всего-то нужен песок, которого у них хватает, и печь. Стеклодувы штампуют этот мусор прямо одну за одной. На это интересно посмотреть раз, но потом уже понимаешь, что нет в этом ничего особенного. Хотя есть мастера – любители творчества и эстетики. В Фениксе вообще всю эту хрень очень любят. Вот мастера иногда делают действительно красивые вещи. Бесполезные, но красивые, и дорогие, для людей с деньгами.
Время не спеша шло за разговорами, вскоре пиво закончилось, и после ещё нескольких рюмок, Лэсси, рассмотрев что-то интересное за барной стойкой, решила, что время пришло.
– Я пойду. – сказал она вставая. – А вы это... Вы поняли... Окей?
Блондинка не спеша подошла к бару, и встала совсем рядом с незнакомцем в кожаной броне. Он был с щетиной, и выглядел достаточно мужественным, но спокойным. Лэсси опёрлась о барную стойку, и слегка выгнулась вперёд, что бы рассмотреть, что там есть у бармена, и словно невзначай выставила свою попку в привлекательной позе. Она задержала свой взгляд на весьма скудном ассортименте предложенного, выдержала длинную паузы, и в тот момент, когда она уже подумала, что её не заметили, налюбовавшийся хорошим видом странник, заговорил к ней.
– Я раньше вас тут не видел. Вы путешествуете?
– Оу! – сказала Лэсси, сделав вид, что только заметила незнакомца. – Да. Я часто тут бываю, но, похоже, что наши дороги раньше не пересекались.
– Как жаль... – сказал незнакомец, томно смотря на блондинку. – Но я рад, что сегодня нам наконец-то удалось встретиться...
В ответ Лэсси кокетливо смеялась, и пряча глазки улыбалась. Незнакомец сел более расковано, повернувшись в сторону блондинки. Лэсси так же села на стульчик, и развернулась к нему. Завязался разговор, неприкрытый флирт мог бы хлестнуть по глазам стороннего наблюдателя. Незнакомец рассказывал истории о своих странствиях и стычках, явно преувеличивая как и сами события, так и уровень своего героизма. Лэсси улыбалась, хихикала, отводила глазки, явно преувеличивая уровень своей невинности и скромности. Её спутники лишь иногда посматривали в её сторону. Не желая упускать вечер, они начали заказывать ещё выпивку, и ещё.
Вскоре за их столиком стало достаточно шумно, не меньше чем у других. Лэсси так же не отставала, её новый знакомый оказался достаточно щедрым парнем, и постоянно угощал очередной рюмочкой высокоградусной выпивки, пока блондинка не стала достаточно раскованной, что бы "не обращать внимания" на то, как он ласкает её коленку. В какой-то момент Генрих и Гартун вышли в туалет, где дикарь обнаружил для себя ещё одно чудо цивилизации, которое смывало следы водой. Гарти был как обычно пьянее остальных, поэтому когда Генрих решил подшутить над Лэсси, наивный по своей природе и без алкоголя, индеец, даже не задумываясь сделал так, как Генрих ему сказал. Вначале они вернулись за столик, после чего Генрих подал Гартуну знак и тот подошёл к Лэсси и её кавалеру.
– Какого чёрта?! – не сдержалась блондинка. – Я же просила не беспокоить меня!
Гартун, слегка затуманенным взором посмотрел на неё, потом на странника, после чего сказал:
– Генрих волноваться. Он просил твоего друга, купить тебе чего-то поесть, иначе ты скоро не сможешь стоять на ногах...
– Иди отсюда Гарти! И не слушай того придурка!
Незнакомец молча смотрел, пока Гартун не вернулся и не сел за столик.
– Это твои друзья? – спросил он как-то настороженно.
– Не обращай внимания. Мы просто вместе путешествуем.
– Понятно... – сказал незнакомец, но его настороженность не уменьшилась от заверений Лэсси.
– На чём мы там остановились? – спросила она, повернув его голову в свою сторону, и положив его ладонь на своё колено.
Они продолжали общаться. Понемногу незнакомец вновь приходил в нужное настроение, и даже заказал ещё по одной порции выпивки. Лэсси иногда поглядывала на своих спутников, особенно на ехидно и нагло улыбающегося Генриха.
– Знаешь что... – внезапно перебила Лэсси рассказы странника о том, как она хорошо выглядит. – Мне нужно в туалет. Проводишь меня?
Конечно же незнакомец согласился, едва ли не потерая от радости ладошки. Когда они уходили вместе, Лэсси бросила в сторону Генриха взгляд в духе: "Съел!", и ведя незнакомца за руку направилась к туалетам. Нельзя сказать, что Генрих расстроился, но какая-то негативная нотка в выражении его лица была. Незнакомец вошёл в туалет вместе с Лэсси, не думая о приличиях, но он и не ошибался. Как только они вошли, закрыли дверь и включили свет, то сцепились в страстном поцелуе, и сложно было сказать, кто стал его инициатором. Вначале странник вёл себя весьма робко, отвечал лёгкими поцелуями, пока Лэсси водила своими руками по всему его телу, периодически сжимая в разных местах. В какой-то момент странник словно обезумел. Он крепко прижал блондинку к себе, и проник языком глубоко в её рот. Лэсси отвечала тем же, крепко прижимаясь в ответ. Руки незнакомца начали гулять по её телу, бесцеремонно сжимать груди и ягодицы. Сквозь майку он прикусил зубами её сосок, начал ласкать губами. С губ блондинки сорвался стон. Из под влажной точки на майке начал просматриваться ареол соска. Незнакомец повторил свою манипуляцию с соском Лэсси, от чего она ещё раз тяжело охнула... И внезапно незнакомец протяжно и страстно застонал, конвульсивно сжимая её.
Лэсси с удивлением смотрела на него, пока странник приходил в себя. Он быстренько отдышался и сказал:
– Прости... Я давно не был с девушкой...
– Всё ок... – сказала она вежливо, хотя хотела сказать совсем другое.
– Не волнуйся. Я быстро восстановлюсь.
– Я надеюсь... – сказала Лэсси как-то грустно. – В любом случае, я настроена на всю ночь.
– Это хорошо. Давай пока выпьем ещё по одной, и вернёмся к начатому.
Лэсси не спорила. Она была очень "разогрета", и ей было до боли трудно оторваться от начатого, но Лэсси очень не хотела упустить свой шанс, поэтому сдерживала свои негативные эмоции. Они вновь сели за барную стойку, Генрих заметил их быстрое возвращение и вопросительно посмотрел на Лэсси, но та даже не хотела смотреть в его сторону. За следующие двадцать минут она опустошила три рюмки, и если бы не сидела на стуле, то наверняка бы порядочно шаталась. Незнакомец что-то страстно рассказывал о своих приключениях, пока Лэсси молча соглашалась, кивала головой, но практически ничего не слышала, а только задумчиво играла пальцами с горлышком бутылки из под виски. Её друзья уже так же были сильно опьянены. Гартун шатался даже сидя на стуле, Билл и Люси обсуждали что-то из книги, которую периодически читали, Генрих молча слушал, подкидывая короткие фразы. Кавалер Лэсси достал из своего потайного кармана маленький пакетик, и стараясь не привлекать внимания, спросил у неё:
– Будешь?
– Что это? – спросила Лэсси, с интересом поглядывая в пакетик. В нём лежало что-то чёрненькое, похожее на сушеные грибы.
– Что-то весёлое. Тебе понравиться. – сказал странник, и положил один кусочек ей в рот.
Хотя Лэсси и без этих вещей была достаточно опьянена, она не отказалась, и смеясь сжевала предложенное. Вскоре мир для неё слегка изменился и словно наполнился дополнительными цветами. Блондинка стала ещё веселее, но и здравого ума в ней стало ещё меньше. Парочка за барной стойкой продолжала флиртовать своими заплетающимися языками, пока друзья Лэсси продолжали веселиться. Люси активно спорила с Генрихом о поведении довоенных женщин, пока Билл расслаблялся, откинувшись на спинку стула, а Гартун клевал носом сидя за столом. Хихикая над словами Генриха, Люси заметила взгляд Билла, такой странный, словно он увидел что-то, чего не должно быть в помине.
– Что?.. – настороженно спросила она, и посмотрела туда, куда смотрел Билл.
Лэсси и её кавалер сидели с одной стороны стойки, с другой же сидела группа мужчин, а с самого края какой-то здоровяк. То есть, большой здоровяк. Люси встречала Майка, который был очень даже не маленький, Абрама, который был немногим крупнее кучерявого блондина, но этот, этот был просто огромным. Мужчина сидел к ним спиной, был практически обрит налысо, и одет в плотную кожаную броню, на которую было нацеплено множество больших, толстых и тяжёлых, металлических пластин. Его руки, начиная от кистей, и до локтей были обмотаны толстым слоем ткани, и защищены шипастыми, металлическими щитками. Часть шипов выходила вдоль кисти, по-видимому, для придания удару рукой болезненности.
– Ты его знаешь? – волнительно спросила Люси, указывая взглядом на здоровяка.
– Да! Поверить не могу. Этот парень из моих краёв. – проговорил Билл.
– Выглядит опасным. – сказал Генрих задумчиво.
– Да. Он опасен. Но он не преступник. Наверное...
– Наверное? – переспросил Генрих.
– Ну, он когда-то был, но потом исправился. Не знаю, что он тут делает, и какие у него цели. Думаю, стоит с ним поговорить. – сказал Билл и привстал, но Люси удержала его рукой.
– Погоди. – сказала она. – Ты уверен, что это безопасно. У нас нет с собой оружия, а этот парень похож на ходячую машину для убийств.
– Он... Не совсем здоров...
– Тем более! – добавил Генрих.
– Я имею в виду, что он в принципе не опасен, если не вести себя враждебно. Хотя, конечно я не уверен. Он может и разозлиться по пустяку.
– Тогда может не стоит? – волновалась Люси.
– Нужно узнать. Он... Он легко может вляпаться в неприятности. Это прозвучит странно, но он очень доверчив. Не беспокойтесь, я думаю, всё будет хорошо.
Билл не спеша направился в сторону здоровяка, Генрих и Люси направились за ним, хотя он и не просил. По дороге они уже соображали, что будут использовать вместо оружия, если это чудище внезапно накинется на рейнджера. Билл подошёл к нему сзади, какое-то время помолчал, после чего обратился:
– Бетон, это ты? Что ты здесь делаешь?
Мордоворот посмотрел на него лишь краешком глаза, после чего опять повернул голову к своей рюмке.
– А, это ты, рейнджер Билл. – сказал он своим грубым, флегматичным голосом с такой интонацией, словно это не была встреча на другом конце света, и они только вчера виделись. – Я не делал ничего плохого, как ты и просил.
Билл присел на стуле рядом с ним, Генрих и Люси с удивлением осматривали этого незнакомца, пытаясь понять причину его странной, безэмоциональной манеры речи.
– Это хорошо Бетон. Ты молодец. Но как ты попал сюда? Что ты тут делаешь?
– Ты просил, что бы я искал честный заработок. И меня пригласили сопровождать караван в новые земли. Я согласился. Они говорили, что они честные люди.
– Они не просили тебя делать плохие вещи?
– Нет. С тех пор я стал внимательнее, рейнджер Билл. Они кажется были хорошими людьми, почти все. Их главный сказал, что заплатит мне, если я помогу им добраться на новые земли. Нас в караване было десятеро, а в эти места добралось лишь четверо. Он меня не обманул и заплатил, и сказал, что я могу делать, что хочу, так как он не собирается больше рисковать жизнью и возвращаться домой. И мне пришлось остаться тут. Это правда, рейнджер Билл.
– Я верю тебе, Бетон. Всё хорошо. Ты тут как-то устроился?
– Похоже да. Иногда люди просят меня, что бы я им помог, и платят мне за это. Разные вещи.
– Бетон. Ты же никого не обижал? Даже когда тебя просили?
– Нет, рейнджер Билл. Меня просили, но я сразу говорил, что не трогаю хороших людей. Иногда меня уверяли, что нужно наказать плохих людей, но я говорил, как ты меня учил, что хорошие люди о подобном не просят, и они убегали. Часто меня просят носить тяжести, или что-то помогать на мусорном дворе. А последнее время я познакомился с хозяином самой большой фермы в этом городке. У них тут есть фермы, а на них брамины, такие с рогами и двумя головами. Их привезли сюда много лет назад откуда-то с юга. Там тоже есть люди. Брамины редко бывают злыми или пытаются бодаться, и у них очень добрые глаза.
– Да Бетон, я знаю, я уже видел их не раз, и даже бывал на юге. – задумчиво говорил рейнджер, пытаясь припомнить, сколько же лет они не встречались.
– Я знаю, ты всё время путешествуешь! На ферме всегда есть работа, там или убрать что-то, или загнать стадо в хлева. Иногда меня просят усмирить бойких браминов, и я осторожно стараюсь прижать их к земле за рога. Иногда, когда браминов режут на мясо, меня просят их оглушить, и я бью их прямо в голову. Это странно, но чаще достаточно ударить одну голову, и брамин уже теряет сознание! Но эта работа мне нравится меньше, так как я не люблю бить браминов.
Билл немного помолчал, после чего сказал:
– Ты молодец Бетон. Я горжусь тобой. Держись и дальше, не поддавайся гневу, и не верь тем людям, что хотят подбить тебя на дурные дела. И всё будет хорошо.
– Спасибо тебе, рейнджер Билл. А что ты тут делаешь?
– Мой друг просил помочь ему. Но я не успел.
– Мне очень жаль, рейнджер Билл.
– Это не страшно Бетон. Кстати, ты знаешь, что Драу сейчас где-то в этих краях? Вы не встречались? Ты же не говорил с ним?
Бетон посмотрел на Билла, его взгляд был полон звериной злости.
– Драу плохой человек! – прокричал он. – Он лжец и тварь! Его нужно убить! Он очень плохой!
Прокричав всё это, Бетон в приливе злости не сдержался, и со всей силы ударил кулаком по барной стойке. Целый отсек разломался на несколько частей. Испуганные гости, бармен и официантки замерли, смотря на место происшествия. Даже Гартун неожиданно очнулся, хотя и не мог понять, что случилось. Взгляд Бетона наполнился испугом, он растерянно смотрел то на разбитую стойку, то на бармена и людей вокруг, то на Билла.
– Я не хотел... – заговорил он виновато, смотря во все стороны своими по-детски невинными глазами. Казалось, что ещё немного, и он расплачется. – Я не хотел... Простите... Я случайно...
Но люди продолжали испуганно смотреть на него. А кавалер Лэсси через минуту вспомнил, что у него остались какие-то важные дела, и, попросив прощения, быстро удалился, оставив обиженную на весь мир блондинку, саму.
– Всё хорошо Бетон. – сказал Билл, положив ему руку на плечё. – Всё хорошо. Мы всё исправим. Мы заплатим. – сказал Билл обращаясь к бармену, на что тот только ошарашено кивал головой.
– Прости меня, рейнджер Билл. Но Драу очень плохой! Ему нельзя позволять делать плохо другим людям!
– Я знаю! Всё хорошо, Бетон. – успокаивал его Билл. – Мы не позволим ему, и остановим его.
Бетон быстро успокаивался, он одним глотком опустошил свой стакан с мутной выпивкой.
– Ты где живёшь? – спросил его Билл. – У тебя есть где спать?
– Да. Небольшой сарайчик на ферме Торсона. Я думаю, я пойду... Если захочешь, приходи ко мне в гости. Простите... – сказал Бетон, уже покидая заведение, и слегка шатаясь, ушёл в темноту трущоб, накидывая на голову капюшон своего плаща.
С каждой минутой питейное заведение всё больше возвращалось в своё привычное состояние шума и веселья. Биллу пришлось на месте расплатиться за ущерб его знакомого.
– Какого хера это было?! – прошипела Лэсси, подойдя к своим друзьям. – Что это был за тролль? Нахрена вы к нему прицепились?
– Он был типа симпатичный... – решил вновь сострить Генрих, но как обычно блондинка посмотрела на него как на идиота, несмотря на то, что сама стояла шатаясь.
– Блять! Да нас могли за такое арестовать! И вы блять спугнули моего... знакомца. Блять! А всё так хорошо начиналось! Что теперь? У меня уже нет ни сил, ни времени искать другого!
– Беда... – опять язвил Генрих.
– Иди на хер, Генрих! – озлобленно фыркнула Лэсси, и так же шатаясь, ушла из бара в ночь.
Путники молча смотрели друг на друга. К ним подошёл Гартун, он очень сильно шатался, и всем своим пьяным видом требовал объяснений.
– Твой друг, – сказала Люси, – он будет в порядке?
– Надеюсь. Он сложная личность, попасть в передрягу для него не сложно. Но никто не в силах быть для него нянькой. Я рад, что он как-то тут пристроился. Обычно люди боятся его и стараются поскорее избавиться от него.
– Что теперь? – спросил Генрих, опираясь спиной о барную стойку, и как-то хитро улыбаясь. – Пойдём разобьём ещё что-то?
– Закажем ещё пива... – промямлил шатающийся Гартун.
– Я думаю, – сказал Билл, – можно возвращаться в гостиницу.
Они покинули "Звёздную Пыль" и не спеша направились в свою гостиницу. Литлсити сам по себе большим не был, но для человека незнакомого с ним, плюс ночью, среди его немногочисленных улочек легко можно было заблудиться. Без Лэсси путникам пришлось так же поблуждать немного, но это их не пугало. Они наслаждались атмосферой этого места. Несмотря на царившую вокруг разруху, чего не могла скрыть даже темнота ночи, в этом месте они совсем не ощущали себя как в руинах. Иногда на улицах можно было встретить других людей, выпивающих или просто о чём-то общающихся. Или молодые, любовные парочки, страстно сжимающие друг друга за тёмными углами. В некоторых окнах многоэтажных домов горел тусклый свет. Наверное, человеку из прошлого, это место показалось бы страшной помойной ямой, полной бродяг и бомжей, маленькой деревней, унылой и бесперспективной. Но в эти времена, для тех, кто тут жил, или гостей этого места, Литлсити казался настоящим оживлённым мегаполисом, и настоящим воплощением цивилизованной жизни.
Пока они гуляли, у Люси неоднократно возникло ощущение того, что за ними следят. Она не озвучила этого, ведь разумно полагала, что вероятно всего это новое для неё ощущение "кипящей" вокруг жизни большого города, ведь во всех этих домах жили люди и в данный момент чем-то занимались, что подсознательно ощущалось. Под одним из домов собралась группа из более чем двадцати человек. Они стояли сами по себе или в обнимку, они просто слушали, как трое других по очереди или все вместе играют и поют, используя самодельные гитары и барабаны. Это были неизвестные мотивчики в стиле кантри, иногда какие-то пародии на довоенные произведения. Но Люси была поражена самим этим явлением. Это было так необычно, так сильно волновало, и словно о чём-то напоминало, что было давным-давно утеряно. Люси любила музыку, за свою жизнь ей очень редко доводилось слушать её. Музыка стала чем-то потерянным почти для всех, живущих в это время, но здесь в этом городе её можно было слушать чуть ли не каждый день, сидя у костра, попивая кукурузное пиво и закусывая крысиным гамбургером, в обнимку с любимым человеком.
Люси до боли в сердце искренне хотела, что бы возможность жить в просвещённом обществе, была у каждого, что бы каждый мог почувствовать все эти блага цивилизации и пожить этой "мегаполисной" жизнью. Чтобы каждый имел возможность общаться с большим количеством других разных и интересных людей, жить молодёжной культурой, как это было в "прежние времена". Толи виной тому грустная песня, толи её внутренние переживания, но девушка не выдержала и пустила пару слезинок, настолько сильно это всё её взволновало. Билл заметил это, он как-то неуверенно обнял её, желая подбодрить, хотя сам полагал, что позволяет себе лишнее, но Люси словно укутала себя его рукой, положив свою головку ему на плечё. Она улыбнулась, когда после очередной песни, пьяный Гартун промямлили: "Ничё так...". Они слушали, пока музыканты не закончили, и люди не начали расходиться по своим домам.
Гостиница находилась рядом с тем местом, где играли музыканты. Уставшие за этот день путники, всеми своими мыслями уже готовились ко сладкому сну, на чём-то, что было вполне похоже на сносную и приятную кроватку. Первой, что-то странное, лежащее под стеной гостиницы, заметила Люси. Вокруг было темно, она не сразу догадалась, а когда поняла что это, то в изумлении охнула.
– О боже! Это же Лэсси!
Взоры остальных обратились в ту сторону, куда показывала Люси. Наверное, первой мыслью у каждого было то, что с ней что-то случилось, и путники быстро устремились к ней. Но вскоре стало ясно, что блондинка "присела отдохнуть" немного не добравшись до своей кровати. Похоже, что её накрыл наркотический приход, но стоило им привести Лэсси в чувство, как дурман начал постепенно рассеиваться. Лэсси что-то бормотала, разную ругань, и обвиняла их в том, что ей испортили вечер, которого она так давно ждала. Биллу и Генриху пришлось тащить Лэсси под руки. Она могла бы идти и сама, но они решили ускорить её продвижение до кровати. Только на втором этаже Генриху пришлось подталкивать блондинку самому, так как коридоры там были слишком узки для троих человек.
– Я закину её. – сказал Генрих открывая дверь в комнату блондинки, на что Лэсси утверждала, что это она сейчас его закинет так, что он и не встанет. Генрих только поддакивал всем тем гадостям, которые она говорила.
Путники желали друг другу доброй ночи. Чуба скулил от радости, счастливый, что его хозяин вернулся. Гартун похоже несколько раз упал, прежде чем добрался до кровати. Люси с размаху плюхнулась в свою, её голова кружилась, наполненная свежими переживаниями и дурманом алкоголя. Она слушала свои мысли, периодически отвлекаясь на причитания Лэсси, которую Генрих похоже пытался разуть. Люси захотелось раздеться, она давно не спала без одежды. Не спеша, она сбрасывала с себя новые одежонки, пока не осталась нагишом. В её комнате было практически темно, но всё же сквозь окно проникал какой-то едва ощутимый свет, толи от тусклого огонька из окна соседнего дома, толи от луны. Люси осматривала своё тело, её чувствительным глазкам даже этого лёгкого лучика было достаточно.
Девушка обратила внимание на пару новоприобретённых шрамов, за ними просто на свои бёдра, животик и юные грудки. Это будоражило её, вот так нагишом стоять посреди комнаты, когда совсем рядом другие люди. У неё возникло безумное желание подойти к окну, и Люси не смогла устоять. Конечно, с улицы её едва ли можно было заметить, сквозь грязное стекло, но опасность этого оставалась, и волнительная тревога в сердце девушки росла. Она осматривала ночную улицу, практически полностью погружённую в темноту, и в этот момент Люси ощущала вновь те самые странные чувства. Нет, они не были связаны с сексом, ну практически. Ей казалось, что в этот момент она ощущает какую-то другую жизнь, о которой она всегда мечтала. Её отголоски девушка ощущала в старых картинках, которые так тщательно вырезала из довоенных журналов. Она представляла себе сотни жизненных историй, что происходили здесь однажды, и не только здесь. Ей нравились эти чувства, и чувство свободы и необъяснимой лёгкости, которое возникало у неё, обнажённой, стоящей и глядящей в окно ночного города, погружённой в мечты о прошлом. Девушка задумывалась над тем, что же сейчас делает Билл, представляла себе ситуации, в которых он внезапно заходит в её комнату, или она в его. Ещё до того, как её сознание поняло, что произошло, Люси в одну секунду испуганная, запрыгнула под одеяло, когда что-то громко стукнуло. Похоже, это был ботинок Лэсси, она продолжала оскорблять Генриха, который беспощадно над ней язвил. Люси хихикнула, и вскоре погрузилась в сладкий сон, согретая непривычно комфортным местом для сна.
А в это время в соседней комнате Генрих вытирал рукавом свою окровавленную губу, тихонько приговаривал, что Лэсси окончательно спятила. Похоже, один ботинок блондинки всё же попал прямо в цель, до крови разбив Генриху губу.
– Да ладно! – отвечала Лэсси на ворчания Генриха. – Не стеклянный. Будь мужчиной!
– Мужчиной... – продолжал ворчать Генрих, едва слышно грубя блондинке в ответ.
Охмелевшая Лэсси села на кровать, и тяжело выдохнув сказала:
– Ну ладно! Прости... Я не хотела...
– Не хотела... – продолжал ворчать Генрих.
Внезапно он ощутил, как его тяжело обхватили. Генрих стоял к Лэсси спиной, поэтому не заметил, как блондинка тихонько подошла.
– Наш обиженный малыш Генрих... – сказал блондинка, и игриво засмеялась.
– Отцепись. – раздражённо сказал он сбрасывая с себя её руки.
Генрих повернулся к ней лицом, но игривость Лэсси совсем не проходила. Она вновь вцепилась в него, и впилась губами в его губы. Генриху пришлось чуть ли не оттолкнуть её силой.
– Какого хрена ты творишь?! – раздражённо прикрикнул он.
Но блондинка опять впилась в него с поцелуем, и распахнув его одежду принялась целовать его грудь в засос.
– Грязный бомж Генрих! – хихикая, сказала она. – Я хочу секса Генрих... – прошептала Лэсси, смотря на него блестящими глазами и прикусывая нижнюю губку.
– Ты точно рехнулась... – недовольно запротестовал Генрих, но блондинка вновь впилась в его губы, прижала его к себе, и начала раздевать, покрывая тело страстными поцелуями. – Ты лучше прекрати!
Он опять оттолкнул её на расстояние вытянутой руки.
– Ты пьяна! Я не хочу, что бы ты мне потом высказывала, что я тобой воспользовался, пока ты себя не контролировала!
В ответ Лэсси как-то зловеще улыбнулась, прищурив глазки. Она сбросила свою курточку и приподняла белую майку, оголив свою грудь с напряжёнными сосками. Лэсси взяла руку Генриха и приложила к своей обнажённой груди, кокетливо улыбаясь.
– Ты ещё скажи, что не хочешь этого. О благородный Генрих! Такой джентльмен. Он не хочет мною воспользоваться... А глаза и торчащий член говорят о другом.
Генрих молчал. Дышал ровно, но всё же тяжело сглотнул.
– Я такая плохая. Всё время обижала бедного, вонючего Генриха. И теперь он не хочет меня... Возможно, это такая тонкая месть?..
Лэсси вновь ехидно улыбнулась, и протянула руку Генриха прямо к себе в брюки. Его рука, повинуясь инстинкту, осторожно обхватила горячую обитель любви. Брюки Лэсси, были испачканы скользящей влагой, как и всё её сокровище, и множественные волоски. Это стало последней каплей, Генрих больше не мог себя сдерживать. Он практически набросился на Лэсси, прижал её к себе, осыпая затяжными поцелуями, в перерывах между которыми он чуть ли не срывал с неё одежду. Будучи полностью обнажёнными, они вновь сплелись в поцелуе, во время которого блондинка практически прокусила ему губу. Генрих слегка вскрикнул и толкнул её прямо на кровать. Она была не высока. Лэсси упала на неё животом, коленями оставшись на полу. Не смотря на удар, блондинка смеялась. Генрих не собирался быть джентльменом. Он опустился на колени, прижал голову блондинки к кровати, и резко вошёл в неё, от чего с губ Лэсси сорвался сладостный стон. Генрих словно рубил топором, резко, глубоко, но со значительными промежутками. От каждого толчка Лэсси вздрагивала, страстно стонала, иногда что-то шептала про себя. Не произошло и двадцати толчков, как блондинка конвульсивно сжала покрывало и прикрикивая, отрывисто застонала, импульсивно сжимая Генриха. Она пыталась сорваться с него, но Генрих крепко прижимал Лэсси к кровати.
После первого оргазма блондинка отошла очень быстро, и развернувшись толкнула Генриха, от чего тот седалищем упал на пол. Лэсси взобралась на него, прижав его к полу, и быстро направив горячий, обильно покрытый её влагой инструмент Генриха, поглотила его. Казалось, Лэсси хотела испытать ещё одни оргазм как можно быстрее, поэтому она тут же набрала быстрый темп, периодически лаская то свою грудь, то целуя или покусывая тело Генриха. Она словно пыталась поглотить его целиком, сжимала Генриха, царапала его грудь.
– Стой... Стой!.. – пытался он её остановить, но обезумевшая блондинка совсем его не слушала.
Генрих чуть ли не сжался пополам от нахлынувшего на него оргазма. Он прижал к себе Лэсси, страстно впиваясь губами и зубами в её грудь, плечи и губы.
– Проклятье...
– Не бери в голову... – сквозь сбитое дыхание проговорила Лэсси.
Она спустилась ниже вдоль ног Генриха, принявшись страстно, орально ласкать его в весьма настойчивой и упорной форме, пытаясь пробудить как можно скорее.
– До утра ещё далеко...
Эта битва продолжалась практически до самого утра. Если раньше Генрих занимался любовью, или даже бывал жертвой женского насилия, то в этом случае была именно битва. Они словно схлестнулись в борцовском поединке, где каждый пытался взять верх над другим, и показать, кто тут "настоящий мужик". Когда они закончили окончательно, Генрих про себя заметил, что хотя он получил не мало удовольствия, но при этом устал так, словно целый день бежал под палящим солнцем пустоши. Он не стал спать рядом с Лэсси, но спотыкаясь ушёл в свою комнату к своей ржавой кровати, что бы хотя бы там немного отдохнуть.
