Текст книги "Новый отсчет"

Автор книги: Евгений Сартинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)

Старик вещал еще долго, почти час. Наконец он выдохся, и народ начал расходится. Тогда серб подошел и представился: – Полковник Зорич. Невольный командующий всего этого скопища людей.

Вайт обрадовался, протянул полковнику руку.

– А, так это вы сейчас рулите этим муравейником. Наконец-то я до вас добрался. Нам надо поговорить, хорошо и долго.

Зорич не спрашивал, про что с ним собирается говорить этот немощный старик.

– Я согласен. Может, вы переселитесь поближе к рубке? У меня очень мало времени, и хотелось бы не искать вас в этом людском ужасе для того, чтобы поговорить на отвлеченные от службы темы.

Вайт покосился назад.

– Как, Марта, ты согласна с этим?

Марта, невзрачная женщина лет сорока, стоявшая у изголовья инвалидной коляски, состроила недовольную мордочку.

– Я уже привыкла к этому отсеку. Тут очень много немцев, даже из нашего Франкфурта, есть с кем поговорить.

– Ладно, Марта, надо чем-то жертвовать. Марта моя дочь, старая дева, – пояснил философ. – В свое время я не выдал ее замуж за одного бестолкового, рыжего балбеса, и она мне теперь мстит за это уже двадцать лет.

– Хватит, папа, ты говоришь это всем своим новым знакомым.

– Потому, что это правда! А, правда незыблема, и она фундамент всех людских отношений.

– Так вы придете? – Уточнил Зорич.

– Да. Сейчас, только возьмем кое-какие милые моему сердцу вещицы, и мы с Мартой прикатим.

Глава 9

День тридцать девятый.

Этой ночью произошло нечто необъяснимое. Лайнер, как обычно, был погружен во мрак, в отсеках горели только дежурные лампы, да на Проспекте горел ряд трассирующих ламп. Изредка там появлялись одинокие фигуры. «Большой Город», так называли некоторые их лайнер по аналогии с Нью-Йорком, никогда не засыпал полностью. В рубке дежурила первая смена, во главе с хаском по имени Айран. У него в подручных были трое землян: Соболев, Накаями и поляк Курчинский. Все было равномерно и монотонно. Соболев, пользуясь случаем, читал переведенную на английский язык инструкцию по управлению жизненными системами корабля. Кое-что он не понимал, и приходилось обращаться к Накаями. У них как-то все незаметно перешли на имена, а, кое-кто, и на клички. Так, сам Соболев именовался среди коллег просто Саши, Курчинский – Леоном, его так и звали, да и было действительно что-то львиное в его мощной фигуре.

– Наки, что означает эта фраза? – спросил он, показывая текст японцу.

– Это – "полный цикл очистки воздуха".

– Ага, понятно. А ты что читаешь?

– Систему очистки канализационных вод. Знаешь, по идее даже из извлеченного дерьма можно создать вполне пригодную к питанию пищу. Правда, очень бедную жирами и углеводами.

– Ну, уж нет! Лучше сдохнуть! – фыркнул Леон.

Японец не согласился.

– Нет, в этом деле главное – не рассказывать народу, из чего она делается.

– А делать эту пищу будет народ? – Спросил Саша.

– Конечно.

– Тогда это неизбежно дойдет до землян и произойдет бунт.

В этот момент вспыхнула одна из ламп на обширной панели управления, и тут же на экране появилась схема корабля, и приблизилась одна из ее частей ближе к корме.

– Что это? – не понял Соболев. – В чем дело?

Его тут же просветил Айран.

– Кто-то пытается открыть шлюзовую камеру.

– Выйти в космос? – опешил Леон.

– Да. Только это страшно. Может нарушиться защитный контур из нейтрино. Мы все мгновенно погибнем. Именно поэтому на время перелета ни один шлюз открыться не может. Они просто обесточены.

Между тем лампочка продолжала мигать.

– Да, кто там с ума сходит! – Разозлился Соболев. Он нажал кнопку связи с полицией и сообщил: – Дежурный! Срочно в отсек сто двадцать шесть, двадцать, один. Кто-то пытается открыть люк.

Вскоре лампочка перестала мигать, и на табло проявилась надпись на языке хаски, которую любой из них уже выучил наизусть – "Угроза ликвидирована". Вскоре пришел доклад от наряда полиции: – Все в порядке. Когда мы прибыли, там никого уже не было.

– Может, кто-то спутал двери? Хотел выйти в другую сторону, вовнутрь линкора, а торкался в этот люк? – Спросил Сашка.

– Но там же красная надпись на половину двери – не трогать, – возразил Накаями.

– Да, кто его знает, может, какой папуас не знает этого, вот и ломится, – возразил Леон.

– Дай то Бог.

Все бы было ничего, но в следующую ночь все повторилось. Теперь кто-то пытался открыть люк по другому боку линкора, но в этом же месте, на этом же уровне. Что обеспокоило полицейских, это найденный на месте взлома большой кусок стойки, на которых крепились нары. Вызванный на место потенциального преступления Николас Варбюрг осмотрел этот кусок металла, и покачал головой.

– Килограммов пять будет. Он может взломать эту дверь?

Интра, а подняли с постели даже его, отрицательно покачал головой.

– Взломать нет. Но он мог попортить пульт, – он ткнул пальцем в кнопки пульта.

– И тогда бы он открылся?

Хаск даже задумался ненадолго.

– Вообще-то все двери сделаны так, чтобы блокироваться при любом неадекватном действии. Но, кто его знает. У нас просто никогда не было ничего похожего. Если нельзя, то значит – нельзя. У нас ни у кого не возникает мысль пойти против табу.

– Понятно. Ну, что ж, займись им, Ганс.

Криминалист Ганс Ванцовски кивнул головой, и, открыв чемоданчик, начал наносить на металлическую поверхность стойки белую пыльцу талька. Минут через десять он отрицательно покачал головой.

– Нет ничего. Не то он был в перчатках, не то просто, так бил, что лом этот скользил в руках. Ни одного толкового отпечатка.

– Скажите, Интра, а у вас есть какие-нибудь более современные методы определения преступников?

Хаск как-то странно осклабился.

– У нас уже много-много тысяч лет вообще нет преступников.

– Счастливцы, – вздохнул Николас. – У вас, значит, нет и полиции.

На следующую ночь никто уже не ломился в открытый космос, зато задушили еще одну девушку. Все было точно так же, как и прошлый раз: ночь, душ, голая девушка на полу. На этот раз это была молоденькая негритянка, губастая, бритая наголо, с застывшим навеки испуганным выражением лица. Варбюрг выглядел самым несчастным человеком во Вселенной.

– За что мне это все, а? Я десять лет искал Франфуртского маньяка, потом нашел его, отправил на пожизненный рацион, и думал, что уж тут то не встречу ничего подобного. И вот – все началось снова.

– Сильный был парень, – сообщил ему криминалист Ванцовский. – Обрати внимание, какие у этой девочки мышцы. А он ее все-таки придушил.

Через час Ванцовски доложил ему: – Николас, это тот же самый тип. Сперма абсолютно идентична.

– Ты меня не обрадовал, но и не огорчил. Лучше иметь одного маньяка, чем миллион. Что будем делать?

– Тебе решать. Ты у нас начальник.

– Тогда начнем с азов. Поднять картотеку на всех мужчин с такой же группой крови. Кстати, какая она у него?

– Первая, резус отрицательный.

– Ну, конечно, я даже не сомневался – самая распространенная! Нет, чтобы четвертая!

Через два часа Варбюрг докладывал о своей работе уже на большом совете.

– А почему вы сразу, после первого случая не начали искать его? – Спросил Зорич.

– Это могла быть случайность. Не секрет, что душевые у нас используют для секса. Там идет постоянная смена парочек всю ночь. Кто-то мог поссориться, и не рассчитать силу эмоций. Отпечатков пальцев нет, все смыла вода.

– Что еще?

– Ни та, ни другая девушка не сопротивлялись. Ванцовски высказал предположение, что он задушил ее в момент экстаза.

– Надо запретить эту практику использовать душ в интимных отношениях, – предложил Луи Фиш. – Я попадал пару раз в душ ночью – ей богу, как-то неловко. Кругом стоны, вздохи.

Француза тут же подняли на смех.

– Так и скажите, Луи, что вас это возбуждает.

– Да нет, он был наверняка не один. Зачем ходить в душ ночью? Только для секса.

– Да мне днем просто некогда! – Возмутился генерал.

– Да ладно, Луи, расскажите, с кем вы там были?

– Он же француз, значит, был не один.

– С двумя голландцами.

– Хватит ржать! Курт, что у нас с каютами хасков? – спросил Зорич.

– А что с ними может быть? – удивился Манштейн.

– Сколько мы их уже заложили в контейнеры?

– Сорок шесть.

– Ну, и как там их каюты? Они же свободны?

– Ах, вот вы о чем! – Манштейн начал понимать идею серба. – Вы их хотите…

– Именно. Разделите их каюты на двое, и объявите по громкой связи, что каждый, кто хочет заняться сексом может посетить их в любое время.

– И на сколько?

– Часа им хватит?

– Я думаю – вполне.

– Кому как. Вон, Луи, тому и трех мало будет, – Чай Сен снова перевел стрелки на француза.

– Будем ориентироваться на норму, а не на французских генералов. Вот так и объявите – один час для секса. Теперь, о подготовке пилотов для истребителей и транспортов. Сколько у вас сейчас людей заняты этим?

Этот вопрос предназначался Клебанову.

– Сто двадцать. Мы протестировали более миллиона мужчин и сто двадцать тысяч женщин. Из них выбрали самых талантливых.

Манштейн хмыкнул.

– Вы имеете в виду и того пацана, что я видел на тренажере? Или это был ваш сын?

– Васька? Нет, это не мой сын, но я был бы счастлив, иметь такого парня.

– Сколько ему лет? – продолжал допытываться Манштейн.

– Тринадцать. В прошлом, заядлый геймер.

Эти слова для Зорича были в новинку.

– Кто? – переспросил он. Клебанов пояснил.

– Игрок. Чемпион мира в какой-то там компьютерной игре. Имитация воздушного боя. Оказалось, что это все было не спроста. Парень действительно просто виртуоз в своем деле. Потенциальный ас.

– А, ну тогда пусть учится. Но это мало. Нужно подготовить тысячи пилотов! Да-да, Василий – именно тысячи. Так что пусть ваши тренажеры работают в три смены, но мы должны иметь как можно больше обученных пилотов.

В этот же день Зорича к себе в каюту вызвал Сакис. Адмирал полулежал в своем кресле, и, только взглянув на его лицо, серб понял, что хаск уже сильно болен. Кожа стала серого цвета, дышал он тяжело.

– Боже мой, Сакис, неужели вы тоже заболели? – спросил Зорич.

– Да. Кажется, это неизбежно для всех нас. Сегодня первые признаки этой болезни проявились у Интра. Это был последний хаск, не зараженный этой дрянью.

– Наши врачи обещают дня через три изготовить вакцину.

– Нам это уже не поможет. Поздно. Когда сляжет командор, власть перейдет к вам. Программа полета заложена в компьютере, трижды продублирована, так что там не может быть каких-нибудь особых проблем. Нужно ускорить обучение ваших парней всем специальностям.

– Хорошо, мы отменим им постельный режим, они будут спать прямо у тренажеров.

– Сколько вы готовите людей?

– Трое на каждую специальность. Первая смена уже стажируется, вторая на подходе. Как сказал Интра, через сутки мы сможем сменить ваших операторов.

– Хорошо. Надеюсь, вы справитесь?

– Да. Другого выбора у нас нет. Сколько у нас осталось времени?

– Неделя.

Зорич кивнул головой.

– Успеем. Не волнуйтесь.

Выйдя из каюты адмирала, Зорич в задумчивости прошел дальше, к рубке. У дверей стояли его сербы, но в новой амуниции. Цвет у нее был как у типичного, земного, летнего камуфляжа, темно-зеленого цвета, с темными пятнами.

– Как форма, не жмет? – Спросил он часового.

– Нет.

– Это, в самом деле – синтетика? – Зорич еще раз пощупал материал.

– Говорят, да, а что?

– На ощупь удивительно похоже на хлопок. Если бы я не видел, как ее сваривают лазером, ни за что бы не поверил.

Зорич тогда, в грузовом отсеке, оказался прав. Майдачный нашел два режима обработки этой материи. При одном она резалась, при другом – сваривалась, как листы металла. Так что миллионов швей не понадобилось, понадобилось десяток умелых закройщиц, да хороший модельер, создавший универсальную форму для всех. В первую очередь было решено одеть армию. Понадобилось только шесть размеров, от самых низкорослых, до высоких и толстых. Из-за этого все вновь одетые солдаты смотрелись несколько мешковатыми. На ходу модельеры и Луи Фиш придумали и погоны с разного размерами звездами.

В этот же вечер новую форму принесли и Зоричу. Он сидел уже в своей каюте, когда в дверь постучали, и вошла девушка, одетая в новую форму, в фирменном кепи.

– Господин генерал, ваша форма готова, примерьте.

Она была лысая по той же новой моде, но миленькое лицо с большими глазами не могло скрыть ни ее пола, ни ее молодости.

– Почему генерал? – удивился Зорич. – Я всего лишь полковник.

– Как же вы можете командовать генералами, если вы – полковник? Мы вышили вам на погонах самую большую звезду, маршальскую.

– Ну, это вы поторопились, – признался Зорич, хотя смысл во всем сказанном девушкой был несомненный.

Она разложила форму на лежанку, и собралась уходить.

– Погоди, – остановил ее Зорич. – Кто ты? Откуда-то я тебя знаю. Мы прежде не встречались?

– Мы встречались на Земле, в Карловых пещерах. Я, Мила Антанович, вдова.

Зорич сразу ее вспомнил. Тогда она была в национальной одежде, с длинными волосами, и при умывании лила ему воду на руки.

– А, вот оно что. Не уходи, давай я примерю форму. Вдруг она мне мала, тогда заберешь перешивать.

Он начал раздеваться, и девушка отвернулась в сторону. Но, Зорич, раздевшись до гола, вдруг передумал.

– Мила, – позвал он, – иди сюда. Мне кажется, у тебя форма лучше моей. Давай меняться.

И он начал расстегивать на девушке китель. Та не сопротивлялась, да и вообще, была податлива под руками полковника, как глина в руках скульптора. Зорич и сам не ожидал, что он еще в такой прекрасной мужской форме. Бесконечные балканские войны, вынужденное подполье последних десяти лет не давали ему возможности заняться личной жизнью. Все его сексуальные партнерши были женщинами случайными, и не всегда красивыми. Мила же была очень красива, с роскошным телом молодой, но уже рожавшей женщины. Уже утром Зорич спросил ее:

– Ты служишь?

– Да.

– Где?

– У Ванессы Райт.

Тогда он предложил ей.

– Приходи сегодня ночью ко мне. Будешь постоянно жить тут.

– Хорошо, я приду, – легко согласилась Мила.

Глава 10

День шестьдесят шестой.

В этот день Зорич снова зашел к медикам. Его интересовало здоровье генерала Райта. Тот по-прежнему находился в своем инкубаторе, но сейчас он выглядел гораздо лучше, сидел, и оживленно разговаривал с расположившимся по другую сторону стекла Кнутом Вайтом. Зорич кивнул генералу головой, и присев рядом, начал вслушиваться в разговор двух седоголовых собеседников.

– Так вы считаете, что нам не стоит так сильно доверять хаскам? – спросил генерал.

– Безусловно! Я исследовал всю историю этой расы и понял, что с тех пор, как их так жутко нагрели хинки, они стараются не допустить какой либо консолидации других инопланетных рас.

Неделю назад Берта Хофман, копаясь в основной памяти головного компьютера, нашла официальную, в миллион лет историю хасков. Именно ее и изучал все эти дни нобелевский лауреат. А тот продолжал.

– Ни один из народов, вывезенных нашими гостеприимными хозяевами из-под ударов хинков, не воссоединился снова на какой-то планете. Более того, самые давние союзники хасков – тарки, были почти полностью уничтожены. Сейчас они рассеяны по всей Вселенной, и, практически не имеют шансов восстановить свою былую численность.

Райт недоумевал.

– Вы думаете, что это сознательная политика хасков?

– Может быть, и нет, но факты говорят о том, что с ролью мирового сеятеля разума хаски справляются хорошо, а вот с ролью защитника – не очень.

– И что вы предлагаете делать нам? – спросил Зорич, пододвигаясь поближе к Вайту.

– Прежде всего, поставить вопрос об управлении землянами. Нельзя, чтобы нами командовали хаски, нам нужно общее, земное управление, мы должны быть одним организмом.

Райт отрицательно замотал головой.

– Но, Курт, оперативная обстановка может потребовать разделения землян? Тем более, опасно сосредотачивать их в одном месте. Так нас будет легко уничтожить.

– Я говорю не про это. Мы можем находиться в разных местах вселенной, но быть одним организмом. Сейчас нас хаски сразу постараются разделить – женщин отдельно, мужчин отдельно. Этого нельзя допустить. Мужчины должны находиться рядом с женщиной, процесс размножения должен идти беспрерывно. Их война идет уже пятьсот лет, и перспектив для быстрой победы я что-то не вижу. Мы не можем ждать сто лет до благоприятного момента для размножения. Нам нужно выживать сейчас, одновременно с войной. Собственно, так у нас всегда и было. Любая война вызывала вал рождаемости, и за счет этого человечество и выжило.

В это время к боксу Райта подошла высокая девушка с удивительно красивой фигурой. Узкая в талии, при широких бедрах, и большой грудью, что буквально выпирали из-под ее медицинского халата, сделанного все из той же, камуфляжной ткани.

– Генерал, вам пора обедать, – сказала она. В руках девушки была стандартная миска с кашей и кружка с питьем. Она поставила пищу в специально окошко, и поднос вплыл внутрь бокса генерала. На то, чтобы поесть у Райта ушло минуты две.

– Спасибо, Жанна, – сказал Райт, отдавая посуду.

– Пожалуйста.

– Жанна? – нахмурился Зорич, глядя вслед девушки. – Это не та ли самая Жанна…

– Да, это подруга покойного Беркута, – подтвердил Райт. Зорич знал Беркута, главаря банды байкеров, одного из столпов сопротивления Лос-Анджелеса.

– А как же ее знаменитый шрам? – Зорич невольно показал рукой на подбородок. У Жанны, отчаянной подруги Беркута, действительно в этом месте был большой, уродливый шрам. В этот момент подошел автор возрождения Райта, хирург Алексей Белов

– Вы это про Жанну? – Спросил он. – Ну, это не чудеса, просто наши хирурги пробовали аппаратуру хасков. Там есть потрясающие приборы, так что ей быстренько сделали пластику, с помощью аппаратуры за день заживили рану, и, вот – результат налицо.

– Да? У меня на теле с десяток шрамов, может, тоже и мне пойди под ножи ваших хирургов? – пошутил Зорич.

– Если вам больше нечем заняться, то приглашаю, – засмеялся Алексей Белов.

Душан печально вздохнул.

– Да, если бы было так. Каждый день возникает столько проблем.

– Что в первую очередь? – Спросил Райт.

– Сейчас большие проблемы с языком. Учим общим словам все семь миллионов землян, их написанию.

– Все-таки выбрали для этого эсперанто? – спросил Райт.

– Ну, а что делать? Мы, на свою голову, вывезли из Австрии целую международную конференцию по эсперанто. Они забрались там в горы, на альпийский курорт, и хинки их там не достали. Пятьсот человек, владеющих как минимум тремя языками и помешанные на эсперанто – страшная сила. Сейчас они рассредоточились по всему Ковчегу и обучают своему птичьему языку всех остальных.

– Да, такое обилие полиглотов – это большая роскошь, – согласился Кнут Вайт. – Но, язык, действительно задача номер один. Пока мы не перейдем на один язык, мы – толпа. Ничто так не объединяет народ, ни государство, ни религия, как общий язык. С этим надо поспешить.

– Да и так уж спешим. Хотя тяжело.

В тот же день Главный штаб решал, что делать с проклятым маньяком. Уже погибло трое женщин, и все окончательно убедились, что это один и тот же человек. Сперма, оставшаяся на месте преступления была просто идентичной по всем выявленным параметрам.

– Скажите, Николас, какая структура у вашего подразделения? – Спросил Райт Варбюрга.

– Очень простая. В каждом отсеке у меня как минимум три полицейских, проживающих там же. Я поднимаю своих людей в течение нескольких секунд.

– И все-таки он уходит от вас? – улыбнулся Луи Фиш.

– Да. Мы находим уже только трупы.

– А вы не пробовали искать маньяка по корабельной системе поиска? – спросил Столяров. Полицейский его не понял.

– Это как?

– Ну, вы же знаете, что у нас благодаря браслетам из рубки можно мгновенно установить местонахождение на корабле любого человека.

– Да, но вы, может быть, подскажите мне имя этого человека? – Съехидничал немец. – А так же место, где он его совершит?

– А нельзя пойти от обратного? – спросил Курт Манштейн, уже понявший идею Столярова.

– То есть как это? Говорите ясней, что вы все шифруетесь, – не понял всех этих разговоров Зорич. Манштейн развил свою мысль.

– Мы примерно знаем время убийства. Просто нужно зафиксировать всех, кто находился в этот момент в трех-пяти отсеках, и, в частности, в душевой.

– Да, это можно попробовать, – согласился Столяров. – У нас есть даже записи местонахождения всех жителей Ковчега за последние шесть недель.

– Как раз тогда и начались эти убийства, – припомнил Манштейн.

– А что же вы тогда молчите?! – Рассердился Варбюрг. – Это же ценнейшая информация!

– Но мы же не знаем, когда убивали женщин, – начал отбиваться Столяров. – А так у нас все записи с точностью до пяти минут.

– Теперь можно будет вычислить примерный круг подозреваемых, – продолжал фонтанировать радостью Глава полиции. – Сколько человек остается под подозрением?

Зорич его не понял.

– Во всех смежных отсеках? Это не два, и не три, а как минимум шесть отсеков. Это тысяч пятьдесят жителей.

– Ну и что? Из них половина – женщины. Потом отбрасываем детей. Потом мужчин с другой группой крови. Что у нас остается?

До серба, наконец, дошло.

– Да, это интересно.

– Это здорово!

Через четыре часа интенсивной работы компьютера и мозгов пяти человек у них был список ста пяти мужчин, потенциальных убийц женщин. Теперь в тупик встал полицейский.

– Так, и как же мне из всех них вычислить эту гниду? – Спросил как будто бы сам себя Варбюрг.

– Может, спровоцировать его? – спросил Столяров.

– Ловить на наживку? – Переспросил старый полицейский.

– Ну да. Женщин бойцов у нас много. Ванесса собрала уже целый батальон амазонок.

– Опасно. Судя по всему, этот козел очень силен. Мы можем просто не успеть прийти на помощь.

– А если попросить поработать наших разведчиков? – спросил Зорич.

– Сербов?

– Ну да.

Варбюрг его не понял.

– Они как-то мало похожи на женщин. Вы что, хотите им сделать накладной зад?

– Зада у них нет, и не будет, зато у них есть кое-что иное.

– Что?

Зорич улыбнулся, и сказал нечто, заставившее и всех собравшихся засмеяться. Это же было так просто.