Текст книги "Новый отсчет"

Автор книги: Евгений Сартинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)

– Хорошо, размещайтесь. И удачи вам там, внизу.

Он глянул на Билича, и, отойдя в сторону, повернулся к влюбленным спиной.

– Можно, я полечу с тобой? – спросил Билич после того, как Ванесса отдала команду грузиться. Та пристально глянула на него, но отрицательно покачала головой.

– Нет.

– Хорошо, тогда послушай меня.

Билич отвел Ванессу еще чуть в сторону и минут десять интенсивно что-то рассказывал ей. При этом он очень активно жестикулировал. Мисс Райт не перебивала его, внимательно слушала. Потом она притянула серба к себе, поцеловала его в губы, жадно, отнюдь не по-матерински.

– Через три дня встретимся, – сказала она, и побежала к готовой к отправлению грузовой тарелке. И словно иголкой какое-то нехорошее предчувствие кольнуло сердце парня.

– Дай то Бог, чтобы все было так, – пробормотал он.

Глава 19

Получилось так, что все эти полгода Александр Соболев был лишен личной жизни. Сначала была учеба, интенсивная, как никогда. Потом начались не менее напряженные дежурства в боевой рубке. Сначала они работали по двенадцать часов, но из-за такого графика все экипажи уставали еще больше. Начали делить вахту на сутки. Вот только тогда все экипажи начали высыпаться. Кроме того, подоспела и третья смена. Был, правда, в личной его жизни один момент, показавшийся Соболеву забавным. Он тогда шел со смены, как всегда уставший, и навстречу ему шла черноволосая девушка с удивительно красивой фигурой и чуточку раскосыми глазами. Она решительно перегородила дорогу пилоту и, ткнув пальцем в грудь Соболева, спросила на ломаном английском языке: – Ты кто – швед?

– Нет, я русский, – ответил Александр. Девушка как-то даже обрадовалась.

– О-о! Рашен. Это тоже хорошо. Пошли, – и она поволокла ошеломленного пилота куда-то в носовую часть. Как оказалось, она тащила его в тот "тупичок интима", как звали это место между собой сербы. Им повезло, одна из кают была свободной, и уже через пять минут они оба не без взаимного удовольствия занимались весьма интенсивным сексом.

– Как тебя хоть зовут? – Спросил Сашка свою партнершу уже после окончания всего этого безумства.

– Лаура.

– Ты откуда?

– Испан.

– О! Испания, а чего глаза такие раскосые.

– У меня папа китаец, а мать испанка.

Они потрахались еще, а потом Лаура спросила: – А у тебя нет знакомых шведов?

– Зачем они тебе нужны, эти шведы?

– Я хочу переспать на этом корабле со всеми нациями. Понял?

Соболев невольно опешил.

– Ты это серьезно? Зачем это тебе надо?

– Это как русская рулетка, мне интересно, от кого я забеременею. Это можно будет потом узнать, я спрашивала ученых. Чье семя будет сильней, того и будет мой сын.

– Ну, ты даешь!

Через несколько дней он увидел Лауру, транспортирующую в "интимный тупичок" какого-то упирающегося малайца. Девушка явно решила идти в своем увлечении до конца.

А потом Соболев встретил ее, свою женщину. Он шел по бесконечному Проспекту, и увидел высокую, как он сам, под два метра, девушку. Она была одета в этот самодельный камуфляж, в кепи, явно скрывающей стриженую наголо голову. Но Александр не мог оторвать от ее лица свой взгляд. От красивых, черных глаз, больших, алых губ. И, как-то машинально, Сашка перегородил ей дорогу. Как ни странно, девушка не возмутилась, только улыбнулась и просто спросила по-английски: – Ты кто?

– Саша, – ответил пилот. – Я русский.

Она засмеялась.

– А я – болгарка. Меня зовут Софья.

Слава Богу, на этом огромном корабле не было ни одного кафе, ни одного кинотеатра и даже парка с его непременными скамейками, вечными приютами влюбленных. Узнать что-то больше друг о друге среди этой толкучки было невозможно, тем более Соболеву не хотелось вести эту потрясающую девушку в свой отсек, к этим назойливым и пошловатым морячками. Вряд ли они дали им возможность поговорить по душам. Так что они прямиком направились во все тот же тупичок, и, пока выстаивали двухчасовую очередь в отдельную каюту, выяснили друг о друге все. Оказалось, что в той, прежней жизни она была студенткой политеха и спортсменкой, баскетболистской. А сейчас она сержант в женском батальоне Ванессы Райт. В постели у них так же все было прекрасно, и ощущения Соболева были совсем другим, чем с той девушкой, китайско-испанского производства. Эта была одна сплошная волна счастья, и они очнулись только когда, в дверь начали барабанить очередные любовники.

Так что, сейчас, когда женский батальон был на планете, у Соболева был свой повод волноваться за его судьбу. Два дня прошли у женщин без потерь, пошел уже третий, и скоро их должны были вывозить с планеты насекомых. Но, именно в этот день и у Соболева появилось какое-то нехорошее предчувствие. Хотя, сначала все шло хорошо.

– Командор, последняя партия мяса погружена трюм, началась заливка жидкого азота, – доложил Накаями.

– Хорошо. Как там с китобоями? – Спросил Маккормик Клебанова.

– Забираем последнюю партию. Выгружаем их, и потом летим за девками.

– Хорошо, поторопитесь.

На побережье океана все было по-прежнему. Вечная, затянувшаяся осень, обилие мошкары и свежий ветер. Пьер Монтерье спал в своей палатке, его мало волновало то, что нужно было покидать планету. Собственно, он даже не знал об этом, просто еще двое суток назад он выключил рацию. Разбудил его грохот выстрела. Выскочив из палатки, Пьер увидел кряжистую фигуру Карл Свенсена, а перед ним, метрах в пяти – тело дельфино-тюленя. Увидев француза, швед засмеялся, и показал винтовкой на свою жертву.

– Эх, док, пока ты спишь, тут такая добыча сама в руки идет…

Его слова прервал мощный удар в челюсть. Гарпунер отлетел назад и упал на землю. От этого с его лица слетела кислородная маска. Он тут же вскочил на ноги, и получил еще один удар по лицу. После этого Пьер схватил шведа за грудки и, приподняв, закричал: – Ты! Сволочь! Ты! Ты и на Земле все уничтожил! Китов, дельфинов, тюленей! Ты и тут это продолжаешь! Он же был совсем ручной, как собака, как кошка! Он был умней тебя – гадины! Знаешь – как он смеялся! Ты когда-нибудь убивал детей?!

– Нет, – с трудом шевеля разбитыми губами, ответил Свенсен.

– А сейчас ты убил маленького ребенка! Он же привык ко мне! Он ко мне пришел, а не к тебе! Сволочь!

Откинув шведа, Монтерье подошел к телу своего друга, и, сорвав маску, упав на колени, разрыдался. За его спиной гарпунер поднялся, вытер с лица кровь, подобрал маску, подошел к французу. Немного постояв, он тронул ихтиолога за плечо.

– Это… слушай, парень. Ты прости меня. Я же не знал, что у тебя так вот. Я сам плакал, когда сосед пристрелил моего добермана. Я просто думал – тюлень, надо еще его мяса попробовать.

В это время над ними зависла летающая тарелка.

– Пошли, док. Пора уходить. Мы улетаем отсюда. Совсем.

Пьер поднялся, надел маску. Уже у трапа он обернулся к шведу.

– Ты извини, что я тебе так…

– Да ладно. Я Карлсону тоже тогда морду нехило начистил. Ничего, парень.

И они, обнявшись, поднялись по трапу.

Когда все китобои были уже на месте, и Клебанов с диспетчерского пункта собирался дать команду на старт грузовика, предназначенного для вывоза женского батальона, внезапно взревела сигнальная сирена.

– Блокировать все шлюзы, – донеслось из динамиков. – Вылет всех кораблей запрещен!

– Что такое, что случилось? – Спросил, выходя из штабной комнаты, Райт.

– У нас большие проблемы, – ответил ему Соболев. Он нажал на одну из кнопок, и на голографическом экране отразилась схематическая карта солнечной системы, и, несколько летящих извне точек. Они начали дробиться, множиться, и даже Райту все стало ясно без подсказок.

– Флот хинков? – Все же спросил он.

– Да, это они.

– Неужели нас все-таки вычислили?

– Кто его знает.

– Какие у них силы?

– Линкор и еще много всякой дряни. Сейчас попробую их классифицировать.

Через пять минут Соболев доложил: – Линкор, четыре эсминца, два каких-то завода, и пять инкубаторов.

Райт удивился.

– Заводы? Инкубаторы? Что за чушь? Странный набор для карательной экспедиции.

– Да, более чем странный.

Между тем хинки методично отрабатывали солнечную систему по извечно определенной схеме. Эсминцы вставали на боевое дежурство по краям системы, линкор заглушил основной двигатель и из его чрева начали равномерно рассыпаться черные лоскутки ромбов. Но, самое неожиданное произошло через час после начала вторжения. Один из эсминцев направился к единственному естественному спутнику планеты Богомолов.

– Приготовится к отражению атаки! – скомандовал прибежавший в рубку Маккормик. Все бомбардиры, чьи плазменные пушки были направлены в эту сторону, тут же поймали вражеский эсминец в перекрестье прицела.

– Он сближается, – доложил Соболев. – Двести километров, сто пятьдесят, сто…

– Может, нам лучше сейчас открыть огонь на поражение? – Негромко спросил Маккормик стоящего рядом с ним Райта.

– Подожди. С какого расстояния он может открыть огонь?

– Он давно уже мог его открыть. Просто с такого расстояния это будет совсем для нас убойно. Залп с пистолетной дистанции будет смертелен для линкора.

– У меня такое впечатление, словно он идет на таран, – высказал свое мнение Зорич.

– Система голографической защиты у нас работает? – спросил Райт. – Может, мы сейчас видны, как рождественский торт на витрине?

– Нет, – отозвался Накаями, – защита в норме. Со стороны мы по-прежнему большой кусок скалы.

– Тогда ждем, – велел генерал. – Замереть всем и не дышать.

Наблюдая, как точно снижается в их сторону эсминец, Соболев так же пришел к мысли о таране.

"Они что, решили, что по-другому нас не уничтожить?", – недоумевал он. Наконец, из светящейся точки корабль хинков превратился во вполне видимый параллепипид характерного, серо-грязного цвета. И он опускался все ниже и ниже.

"Сейчас он опуститься на нас, и все равно нам придется по нему стрелять", – мелькнуло у Соболева. Но, словно подслушав его мысли, темная громада начала смещаться в сторону, и, затормозив, плавно прилунилась в каких-то трехстах метрах от Ковчега. А на его борту десять человек в рубке и полтора десятка за гашетками плазменных орудий затаив дыхание ждали, что будет дальше. Но, дальше ничего не происходило. Лишь спустя три минуты Том Карлуччо доложил: – Генерал, они начали интенсивно сканировать все пространство планеты Богомолов. Задействованы все системы обнаружения, радиометрия. Выпущены десять управляемых спутников.

– Если мы сейчас выйдем на связь, они нас обнаружат? – спросил радиста Райт.

– Смотря с кем.

– Ну, не Хаскидией же. Мне нужна связь с женским батальоном.

– Это я сделаю любой ценой. Так, что ящеры даже не чухнутся. Только придется держать связь по большой радиостанции. На частоте индивидуальных раций они могут нас засечь.

– Давайте, Том. Надо предупредить наших девок о незваных гостях.

– У меня там дочь, так что я сделаю все, даже самое невозможное.

Через несколько секунд радист доложил: – Генерал, мисс Райт на проводе.

– Отлично, Том. Дочка, у нас непредвиденные обстоятельства.

Всех поразило то, что генерал обратился к дочери именно так. В последнее время они были более чем официальны на людях: "Господин генерал, господин капитан". А генерал продолжал.

– Нагрянула целая армада хинков, одно из их корыт опустилось буквально в пятистах футах от нас. Мы пока не можем снять вас с планеты, не обнаружив себя.

– Я все поняла. Что нам делать?

– У вас сейчас одна задача – ждать, и ничем себя не обнаруживать. Похоже, они не догадываются о том, что мы здесь, в этой системе. Обнаружат вас – поймут, что мы где-то рядом.

– Хорошо, папа. Мы будем вести себя как ангелы во время католической мессы, тихо-тихо.

– Постарайся, доченька. Мы придумаем, как вас выдернуть оттуда.

Отключившись, он повернулся к Маккормику и его команде.

– А теперь скажите мне – это возможно?

– Вы имеете в виду: вывести девушек, и не обнаружить себя? – Переспросил новообращенный командор.

– Именно так.

Все в экипаже переглянулись, потом Соболев отрицательно покачал головой.

– Слишком близко. Даже если мы будем выпускать блюдце в режиме невидимости, в момент пуска придется частично снимать голограмму.

Его поддержал японец.

– Возмущение всех физических полей приведет к мгновенному нашему обнаружению. Были бы они хотя бы в десяти километрах от нас, но они находятся в двухстах девяноста трех метрах. Нас при старте тарелки выдаст даже обычная статика.

– Командор, ромбы начали садиться на планету, – предупредил Курчинский.

Все приникли к самому большому монитору. Оптика у хасков была чудесная, и ей была нипочем даже сплошная облачность. Они видели, как две сотни штурмовиков хинков опускаются на планету. Из большинства тут же начали выбегать отряды солдат в своих неизменных, черных балахонах. А несколько ромбов начали кружиться на месте, выжигая под собой джунгли в радиусе нескольких километров. В результате среди зеленого моря оказалось с десяток ровных, идеально круглых площадок.

– Я, кажется, понял, – пробормотал Маккормик. – Мы такое уже видели, у нас, на Земле.

– И что это, по-твоему, такое? – спросил Райт.

– Это площадки для посадки заводов или инкубаторов. Здесь они будут выгружать контейнеры с яйцами.

Генерал сделал вывод:

– Значит, мы тут не причем. О нас они не знают, идет обычный захват планеты. Кормовая база для их зеленых щенков.

– Да, только вот эта площадка, – Соболев ткнул пальцем в одну из темных проплешин на зеленом море джунглей, – всего в трех километрах от лагеря наших девчонок.

Глава 20

День сто шестидесятый.

Третья ночь на планете Богомолов сильно отличалась для женского батальона от двух предыдущих. А ведь они после обеда уже начали готовиться к эвакуации. Часть батальона даже начала сворачивать палатки.

– Девки, неужели мы наконец-то помоемся в душе? – Спрашивала одна из солдаток, заранее радуясь такому невозможному счастью.

– Я помоюсь и сразу лягу спать! Суток трое хрен меня кто разбудит.

– А я мужика хочу. Надеюсь, что Анри за эти три дня не нашел себе другую телку.

– Молись лучше, Мэри. На твоего красавчика положили глаз половина отсека.

– В том числе тетя Марта.

Это имя вызвало общий хохот. Тетя Марта была известной на весь Ковчег толстухой.

Все эти разговоры вызвали улыбку на обычно безжизненном лице Ванессы Райт. За трое прошедших суток они не потеряли ни одного человека, и командир батальона амазонок надеялась утереть нос многим офицерам мужчинам.

Все изменилось за считанные секунды. Сразу после получения сообщения с орбиты Ванесса Райт начала отдавать короткие, резкие команды.

– Внимание всем! На планету высаживается десант хинков. Эвакуировать нас на Ковчег наши пока не могут. Погасить костры! Наломать веток и лучше замаскировать ими палатки. Караулам больше обращать внимание на небо. Мясо снять с вертела и разложить в рюкзаки. Быстро! Все плазменное оружие сложить в палатки, раздать огнестрельное, то, что с глушителями.

– Его всем не хватит, – заметила стоящая за спиной командира сержант Софья Благова.

– Я знаю, но попробуем обойтись им. Тому, кому не хватило оружия, возьмите мачете.

Ванесса обернулась к Благовой.

– Сержант, для вас будет особое задание. Надо снять все растяжки и сигнальные мины. Нам не нужна сейчас вся эта пиротехника.

– Есть.

– Пробьемся, – пробормотала Ванесса, наблюдая за суетой в лагере. Через полчаса его было не отличить от обычной поляны. А еще через минуту над ними пролетел первый ромб. Увидев эту несущуюся черную громадину, услышав этот характерный шелестящий звук, Ванесса Райт испытала чувство дежавю. Словно она снова на родной планете, на Балканах, первый день вторжения, и вся борьба еще впереди. Что помешало проникнуться этой идеей до конца, так это кислородная маска. Она изрядно надоела Ванессе за эти дни. От пота у ней даже пошло раздражение на лице, особенно там, где уплотнительная прокладка соприкасалась с кожей. Она сняла маску, но тут же испытала привычное ощущение удушения, так что она протерла рукавом лицо и снова, поморщившись, одела маску.

– Напоминаю, что при пролете штурмовиков хинков надо замереть и никак не выдавать своего движения, – крикнула она.

Ванесса вела переговоры с линкором, когда ее вызвал из палатки тревожный голос одного из постов наблюдения.

– Командир! Северо-запад, вижу непонятный объект. Он очень большой!

Ванесса выскочила из палатки, стремительно поднялась на смотровую вышку, вскинула бинокль. Да, именно на северо-западе от них медленно опускался на поверхность земли огромный, черный прямоугольник. Его сопровождала целая стая штурмовиков, десятки ромбов.

– Мисс Райт, Ванесса, вы это уже видите? – спросил голос дежурного оператора.

– Да, наблюдаю. Что эта за дрянь?

– Это инкубатор. Он сел всего в трех километрах от вас. У него большая охрана, и они будут постоянно расширять зону безопасности.

– Ванесса, – это был уже голос отца, – вам надо оттуда уходить. Мы не сможем в ближайшее время выдернуть вас с планеты.

– Я уже поняла. Хорошо, мы уходим строго на север. Если что – ищите нас там.

– Мы будем вас постоянно видеть. Мы все равно заберем вас оттуда, чего бы это нам не стоило. Держитесь.

– Не беспокойтесь за нас, мы выдержим, – успокоила отца Ванесса.

Потом она спустилась с вышки, и приказала: – Собирать палатки, готовится к походу. Уничтожить все следы лагеря.

Через десять минут платки были свернуты. Сторожевые вышки, шесты, рогатины – все, что имело следы обработки лезвием мачете, было брошено в гущу огромных термитников. Эти белесые муравьи размером с ладонь с благодарностью сожрали подарки землян за считанные минуты. Батальон выступил по всем военным правилам. Из-за воткнутых в отвороты кепи и погоны веток казалось, что вперед движется участок леса. Впереди шел авангард со сканерами. Они отмечали вешками скрытые под слоем листвы, ряски и воды ямы земляных червей. Их прикрывали сзади несколько человек с автоматами. Затем следовали несколько вооруженных ручными пулеметами очень крепких физически девушек. Они должны были прикрывать колонну с воздуха. При этом все огнестрельное оружие, что они сейчас могли пустить в ход, не превышало, двадцати единиц. Столько у них на данный момент было глушителей. Ванесса сейчас очень хвалила себя за то, что вообще взяла эти глушители в рейд на планету. Все-таки пять килограмм лишнего веса. Но, еще на бору Ковчега Райт решила отработать действие разведки, и именно для этих целей запаслась глушителями.

За час они прошли километр. Во-первых, мешала вязкая, топкая почва. Во-вторых, черные ромбы заставляли их каждые пять минут замирать на месте. В-третьих, слишком тяжелый груз лежал на их плечах. Все эти самодельные палатки хоть и весили сравнительно мало, но, кроме того, каждая из амазонок несла на себе запас пищи и боеприпасов. Первого было как раз немного, а вот второго хватало. Причем батареи к бластерам весили гораздо больше, чем запасные патроны к автоматом. К тому же через час после начала похода небо окончательно затянуло тучами, и пошел нудный, обложной дождь. Хорошо было только то, что в такую погоду не летали стрекозы. Эти летучие твари были самыми непредсказуемыми и опасными врагами землян.

На очередном привале к Ванессе подошла София Благова. Даже эта, двухметрового роста дивчина сейчас выглядела измученной.

– Господин капитан, может быть, мы избавимся от части груза?

– Что вы имеете в виду?

– Палатки, батареи. Вряд ли нам придется здесь палить из бластеров и разбивать лагерь.

Ванесса чуть подумала, потом отрицательно мотнула головой.

– Нет, неизвестно, сколько мы здесь еще пробудем. Нужно хоть на ночь иметь крышу над головой. А бластеры? Знаешь, всегда лучше иметь запас оружия. Неизвестно, в какую переделку мы тут попадем. Я уже попадала в ситуацию, когда пришлось удирать от хинков с одним ножом на двоих.

София кивнула головой. Она была наслышана об этом легендарном теперь случае.

– Это чревато большими неприятностями, – продолжила Ванеса. – Вот, как узнала, что эти твари хинки здесь, то решила запастись последним подарком.

Они ткнула пальцем на нагрудный карман, из которой торчало кольцо чеки небольшой гранаты.

– Вы что, боитесь снова попасть к ним в плен? – Спросила болгарка.

– Конечно, боюсь, – спокойно согласилась Ванесса. – Во-первых, я слишком много знаю. Во-вторых – я там уже была. И я знаю, что промолчать там не удается. Эти твари пытают так, что расскажешь все. Так что будем нести весь боезапас до последнего дыхания.

Через десять минут у них появилась новая проблема.

– Богомол! – Раздался крик слева. – Идет сюда!

– Рассредоточится! – велела Ванесса.

Все быстро разбежались под кроны деревьев, замерли. Лишь одна из девушек, тащившая самый большой рюкзак, явно замешкала, скинула свою ношу, а потом встала, и как завороженная уставилась возникшую над ней огромную голову властителя этих мест. Ванесса поняла по ее лицу, что еще секунда, и девушка заорет во все горло, или побежит изо всех сил. Она еще думала, что ей делать, как все это предотвратить. Но тут коротко свистнула выпущенная из лука стрела. Она попала точно в то место, где панцири головы и туловища оставляли небольшую полоску более тонкой кожи. Для огромного богомола это было не смертельно, скорее как укус большого комара, но боль была острой и неожиданной. Он дернулся всем телом, потом начал пробовать достать своей клешней больное место. Пока враг занимался этим неотложным делом, от зарослей отделилась серебристая фигура, быстро теряющая видимость. Это была Ольга Самойлова, единственная женщина, облаченная в костюм невидимку. Она добежала до девушки, и, повалив ее на землю, прикрыла сверху своим телом. Теперь на поляне визуально не было никого. А богомол, с досадой мотнул головой, оглянулся по сторонами, и, не обнаружив пищи, двинулся дальше. Одна из его могучих, невероятных ног ступила на землю примерно туда, где лежали обе девушки. Пройдя метров двести, тот на ходу нащупал ногой одну из червячных нор, запустил туда свои природные пилы, и, спустя несколько секунд краткосрочной борьбы, выволок на воздух кольчатого червя. Тот отчаянно извивался своим упругим телом, но, богомол начал крошить его на части и запихивать эти, еще шевелящиеся куски в свою тупую пасть. Лишь вволю подкрепившись, властелин планеты покинул поляну. Вскоре начали проявляться и фигуры девушек. Они были живы, и Ванесса с облегчением опустила автомат. Ольга Самойлова побрела заросли, на ходу собирая сброшенный на ходу камуфляж. Очнулась и вторая девушка. Подобрав рюкзак, она с виноватым лицом подошла к руководству.

– Сомлела?

– Я больше не буду.

– Не зарекайся. Кто стрелял из лука? – спросила Ванесса.

Руку подняла невысокая, коротконогая девушка с азиатской внешность.

– Бурхад? Молодец, быстро сообразила, – похвалила Райт.

Монголка Бурхад была чемпионкой мира по стрельбе из лука. На этой планете она первым делом соорудила себе лук и стрелы. Посмотрев, как ловко она управляется с этим первобытным оружием, еще несколько девушек пожелали освоить эту старомодную технологию гарантированного убийства.

– Собрались, двинулись дальше, – скомандовала Ванесса.

Через полчаса в той стороне, куда ушел богомол, заблистали всполохи плазменных выстрелов, раздался до тошноты знакомый треск призывного клича богомола. В туже сторону, невзирая на дождь, пролетели несколько самых больших стрекоз-падальщиков. Бой длился на удивление долго, и, судя по тому, с какой спешкой в ту сторону промчались два ромба, хинком пришлось весьма туго.

"Ну, что, нарвались, господа ящеры, на достойного противника. Это вам не беззащитных парижан замораживать", – со злорадством подумала Ванесса.

– Пошли, – приказала она. – В темпе! Хинкам сейчас будет не до нас.

К ночной темноте они отошли от лагеря на семь километров. Когда стало совсем темно, а происходило это в этих местах очень быстро, Ванесса приказала готовиться к отбою.

– Перейти на ночное виденье.

Все тут же сдвинули со лба на нос круглые, толстые очки. Хаскинские приборы ночного виденья были гораздо более эффективней земных. В них все было видно как днем, в том числе и неживая природа, а не только тепловые объекты. А Ванесса продолжала командовать.

– Первая рота в карауле, включить местную радиосвязь. Лагерь разбивать не будем. Спать будем на ветках. Палатки вытащить, связать под деревьями, окурить их и свою одежду репеллентом.

Этот метод борьбы с мелкими насекомыми ей подсказал Сашко Билич. Реппелент был природным. Тот самый кустарник, что выделял горючую смолу, при поджигании выделяла удивительно вонючий запах, больше похожий на дым большого, химического пожара, который отпугивал всех насекомых. Насекомые, даже стрекозы и богомолы, убирались с этих мест с удивительной скоростью, как от большого пожара. Пожары в этих влажных местах были редкостью, и у насекомых был стойкий рефлекс на запах дыма. После такой обработки девушки, правда, воняли так, что некоторых, самых чувствительных и беременных, тошнило и рвало.

Для того, чтобы развести огонь и окурить одежду и палатки, и не быть увиденным с орбиты, девушкам пришлось растянуть тент. Из темноты на огонь налетело множество мошкары самого разного размера, в том числе огромные, с метровым размахом крыльев ночные бабочки. Они были не такие яркие, как их дневные сестры, но такие же безобидные. Приполз и огромный жук-олень. Его взяли на мушку, но, по приказу Ванессы, стрелять не стали. За эти дни она убедилась, что многие из чудовищных насекомых этой планеты не представляют большой угрозы. И, действительно, жук, как завороженный, долго стоял и смотрел на пламя, а когда оно угасло, развернулся, и уполз обратно в темноту.

Деревья, которые должны были стать для них ночлегом, поднимались в высоту метров на восемьдесят. При этом могучие многочисленные нижние ветви неминуемо раздваивались и причудливо ветвились, создавая удобные для размещения людей развилки. Весь батальон разместился всего на пяти таких природных монстрах. Самой большой опасностью для амазонок на деревьях были разные мелкие насекомые, выбравшие эти же стволы для своего обитания и мест охоты. Слава богу, с началом ночи перестали сновать по стволам крупные, с ладонь величиной, рыжие муравьи. Эти могли загрызть насмерть, за считанные секунды к месту нападения одного сбегались тысячи таких же рыжих тварей. Попадались клопы, размером с ладонь, неядовитые, но удивительно вонючие. Но, самыми мерзкими были огромные, до метра длинной и шириной с руку, сколопендры. У этих многоножек спереди были две ноги, вызывающей у людей дикое жжение и опухоль, по виду похожей на ожог. Так что сначала самые ловкие из амазонок, альпинистки, очистили ствол и ветки от ненужных насекомых, снизу и сверху привязали палатки, пропитанные отпугивающим запахом. Тогда Ванесса отдала последнее на сегодня приказание.

– Все привязаться к веткам, разделиться на пары. Спать по очереди. Один спит, другой отгоняет комаров.

В условиях ночи это действительно было самой большой угрозой. Запах репеллента к концу ночи выветривался, и наглеющие комары шли в атаку на оголенные участки тела. Если маленькие комары могли нанести только небольшой зуд в месте укуса, то вот огромные могли за раз выкачать из спящего человека до литра крови.

Ванесса выбрала себе в напарницы Софию Благову. Несмотря на усталость, командир никак не могла уснуть. От нечего делать они болтали о своем, женском.

– Тебя провожал такой длинный парень, это и есть твой Саша? – Спросила Райт.

– Да. Как он вам?

– Симпатичный. Он русский?

– Да, пилот. Сейчас рулит линкором.

– Хорошая служба. У вас это с ним серьезно?

– Очень. Я впервые в жизни так влюбилась. Могу сейчас думать только о нем. Иногда, кажется, с ума сойду.

– Завидую я тебе.

Благова удивилась.

– А как же ваш Сашко?

– Он не мой. Мой мужчина был Волк. Вот только мне он не принадлежал. Парадокс, я его любила без памяти, а он бегал за всеми проходящими мимо бабами. А Сашко говорит, что любит меня одну, но я к нему, как бы это сказать… у меня к нему больше материнское чувство. Хотя, во всем остальном он хорош. Внимательный, и в постели меня вполне удовлетворяет. С ним можно хорошо поговорить совсем не о плотском. Хороший мальчик с большим будущим.

– И после этого вы к нему так равнодушны? Вы же его сейчас просто расхвалили? – удивилась болгарка.

– Понимаешь, Софи, я не хочу к нему привыкать. У нас слишком большая разница в возрасте – двадцать лет. Он мог бы быть моим сыном. Все равно рано или поздно он найдет себе кого-нибудь помоложе. Кого может удержать рядом с собой лысая женщина с головой и телом, покрытой шрамами?

Софья напомнила:

– Теперь у нас все на корабле лысые.

– Да, но не все пережили то, что пережила я. Я ведь по-прежнему каждую ночь вижу себя во сне в застенках хинков. И тогда начинаю кричать. Страшно, жутко кричать. Именно поэтому я и выпросила у отца отдельную каюту, а не потому, что я – дочь командующего. Надоело будить каждую ночь своим криком весь отсек.

– Сашко тоже слышал этот крик?

– Да, первый раз он очень испугался, потом, вроде, привык. Все успокаивает, гладит меня по голове, как ребенка.

В это время мужчины, о которых они говорили, сидели по разные стороны одного длинного стола, и думали о том, как им спасти женский батальон. Кроме них в совещательной комнате боевой рубки находились еще человек тридцать: генералитет, ученые, пилоты, навигаторы.

– Значит, этот эсминец мы никак не можем уничтожить? – спросил еще раз Райт.

– Да, – подтвердил Накамура. – Взрыв ее ядерной силовой установки оставит тут воронку размером с Нью-Йорк. А мы всего в трехстах метрах. Есть вероятность, что сдетонирует и наш атомный котел. От нас, естественно, тоже ничего не останется ни в том случае, ни в этом.

– Хорошо, представим себе на минутку, что этого эсминца нет. Мы поднимаемся с луны, и, что? Сколько целей мы можем поразить одновременно? – Спросил Райт у Маккормика.

– Если использовать пушки эсминцев, то до десятка.

– Уже хорошо.

– Не особенно. Линкор мы поразить не сможем, он находится вне зоны видимости. Судя по всему, они так же опустили его куда-то на спутник. Этим залпом мы только выдадим себя, и они успеют приготовиться к нашей атаке.

В самый разгар обсуждения в динамиках раздался тревожный голос Фатахова: – Командор, плазменная тормозная вспышка за пределами системы.

– Выясни, в чем дело, – скомандовал Маккормик. Вскоре Фазиль доложил: – Прибыл еще один линкор. Похоже, это наш «крестник». Сейчас я выведу его вам на стол, полюбуйтесь на эти руины.

Матовая поверхность стола тут же приобрела пространственную черноту космоса, и на фоне немерцающих звезд – громадную, уродливую махину покореженного линкора. Это, в самом деле, был тот самый линкор, который атаковал покойный Зенон. Работа грека выглядела внушительно. Хотя носовая часть с отражателем уцелела, но за ней, в каких-то пятидесяти метрах, начиналась огромная, метров в триста в диаметре, пробоина. Со стороны казалось, что какой-то огромный монстр откусил у многокилометрового стального брикета хороший кусок стали. Так хулиган откусывает кусок мороженного у плачущего ребенка. Фатахов приблизил изображение, и они увидели весь хаос этого повреждения. Разбитые перегородки, торчащие провода, скрученные взрывом балки. Вскоре стала понятна цель появления этого обрубка стали в этой солнечной системе. Когда линкор окончательно затормозил, к нему тут же приблизилась огромная, еще больше его, махина ремонтного завода.