Текст книги "Многоликие (СИ)"

Автор книги: Евгений Осьминожкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 31 страниц)

Встал, прошелся по крошечному островку зелени, туда, обратно. Пока не разберусь с проблемами в том мире, в этом мне не создать родителей. И как не жестоко, но всем плевать на мое личное горе, убивать будут с улыбками и смехом. Теперь сотни смертей от рук кошаков или Магмэна не кажется уже чепухой. Прошелся взад-вперед, разминая тело и рассортировывая мысли. Проклюнулась мысль, что мир можно населить муравьями, рыбками, они же тоже творения моих рук, вдруг смерть в общем мире будет убивать не людей, а подобную мелочь. Блин, опять же можно проверить лишь на собственной шкуре. Да и вообще, запасы божественной энергии на нуле.

– Надо бы помолиться, – подытожил я вслух.

Повертел головой, никого в округе, про себя ухмыльнулся, тут и быть никого не может, но привычка вторая натура. Уселся в позу йога задумавшегося куда он положил последний кусок хлеба неделю назад. Сложил ладони на уровне горла, для убедительности замычал "ом-м-м-м-м", а один глаз приоткрыл, чтобы посмотреть в меню, растет ли божественная энергия. За пару минут унылого "ом-м-м-м-м" ничего не прибавилось, явно что-то делают не так. Задумался, что же я делаю не так? Поменял позу на мыслящего бездельника, на боку подпер голову ладонью, не хватает только пульта от телевизора. Иптись, откуда четыре единицы божественной энергии? Зарядил "ом-м-м-м", на этот раз подольше помычал, но опять без результата. Да что же такое? Опять делаю что-то не так. Прибавилось единица божественной энергии. Мелькнула мысль, но я придавил ее всем весом и стал думать о себе, чего хочу, куда пойду, что в первую очередь надо создать. Каждая секунда размышлений о себе любимом стала наполнять запас божественной энергии. Вот значит как. Хочешь, чтобы бог был сильным, то о нем и думай, а не мычи нудные мантры. И так уже семьдесят две единицы. Еще подумать или уже начать создавать? Я не я, ткнул в кнопку "Создание".

Открылось окно, левая часть разделена на двое, а с правой три иконки: картинка, графический редактор и микрофон. Не буду оригинальничать, нажал микрофон. Появилось окошко с диктофоном, что чутко реагирует на звуки вокруг, пошевелился и нить в центре вздрогнула.

– Яблоко, – сказал я и уточнил, – красное.

Справа загрузились сотни видов красных яблок, выбрал первое попавшееся и скинул влево. Верхняя область с названием "Источник" подсказывает куда поместить картинку. А под ней в окошке "Результат" отобразилось трехмерное красное яблоко. Подергал ползунки размеров в области "Источник", заметил, как варьируется количество затрачиваемой божественной энергии. Без изменения размером стандартное яблочко требует десять единиц божественной энергии, увеличение в размерах пропорционально подымать затраты. А это что за кнопочка? Ух ты, свойства предмета. Молодильное, возбуждающее, витаминизированное, сколько-сколько надо потратить? Одно яблоко с витаминками две тысячи, да вы рехнулись? Вышел из свойств предмета, мне и обычного яблока будет достаточно. Нажал кнопку "создать" и передо мной замерцала область, я спешно подставил ладони и через пару секунд на них упало настоящее красное яблоко. М-м и вкусное к тому же, без всяких дополнительных свойств. Десяточка божественной энергии потратилась.

Вспомнил ролик с увеличением размеров участка. Подошел к краю, не успел подумать, как проявилась проекция метра земли, чутко тут система улавливает мои желания. Сколько? Пятьсот единиц за один метр? Грабеж среди белого дня, ладно, среди космоса. Это ж замучаешься копить на создание материка. Хотя может мне создать первого поселенца, а он уже мне и намолит?

Откопал в интернете симпатичную мордаху молодого парне, не старпера же создавать. Система обработала запрос и выдала, что необходимо тысяча божественной энергии. Скинул другое изображение, тот же результат, мысли о родителях загнал в самый удаленный уголок души, не сейчас.

Вернулся мыслями к яблоку. Если на его создание ушло десять энергии, значит в общем мире просуществует десять секунд. Залез в меню, по очереди нашел изображение меча, лука, доспехов, система требует каждый раз по-разному. Меч потянул на семьсот энергии, лук всего на двести, а вот доспехи перевалили за тысячу. Если перевести в минуты, то меч продержится одиннадцать минут, лук всего три, а вот доспехи чуть больше пятнадцати. За три минуты особо много не настреляешь и вряд ли в инвентаре он сохраниться, уверен, что исчезнет не зависимо доставал я его или нет. Хотя, надо бы проверить, а вдруг, нет, тогда вообще сказка. Вариант с доспехами сразу отпадает, пока такое на себя напялишь, тебя уже десять раз заколют, да и заранее не оденешь, исчезнет, зараза этакая. Драки же, как правило, не с ходу начинаются, всегда найдутся желающие поболтать. А если перед врагами нырну голым в собственным мир, а выйду в доспехах, то каждый поймет, что скоро я опять стану голым, надо только чуток подождать, хотя с такими весами я и сам с места не сдвинусь. Мдя, не вариант, надо бы подумать.

Показалось, что на сегодня хватит мозголомства, без прокачки персонажа в общим мире все идеи и планы разбиваются в прах. Пора бы и потренироваться, а то сидеть на заднице в собственном мире и мечтать о том, как всех нагну, конечно же, приятно, но не эффективно. Нажал на выход, передо мной сразу же открылся портал, я сделал шаг вперед.

+++

+++

Странно, почему при выходе из собственного мира не было задержки в пять секунд, богам что не положено ждать? Оглянулся, вокруг все также пустынно, никто не выскакивает из пустых могил, вокруг тишина, хотя что еще должно быть на кладбище, ревущая толпа и певец на сцене?

Задумчиво глянул на возвышающуюся надо мной гигантскую внешнюю стену. Собственно пора начинать тренировку, прокачивая характеристики, умирая тысячи раз к ряду. Время до прихода дяди после работы еще есть, но что-то не тянет. Ладно бы была возможность умереть, но сознательно лезть на стену и каждый раз умирать, блин, это надоедает, даже подбешивает. Если подумать, почему тогда здесь никого больше нет? Я вряд ли гений, что обнаружил такую халяву, скорее всего другие нашли иные способы прокачки. Может я как тот идиот, которого научили богу молиться, а он лбом об пол, также и я, появился в игре и принялся залезать на стену с целью грохнуться с нее до смерти. Ну чем не идиот-камикадзе. Блин, да не хочу я лезть и умирать, обрыдло.

Еще пару минут назад я был Богом и становиться кровавой лепешкой не желаю. Вкладка "Человек" является базовой, значит ее проще всех развивать, надо только подумать.

Память подсунула воспоминание, что в первом кольце вокруг горы императора находятся гильдии воинов и магов, может мне туда? Я бы сейчас лучше взял себе профу на танка или какого-нибудь гладиатора, чтобы жизней и брони побольше, надоело задохликом бегать.

А что надо для получения профы? Оторвать зад от могилы и добраться до гильдии, а там скорее всего инструкторы, задания, прокачка. Вспомнил о Люде, но нет, пора уже и самому осваиваться в игре, нельзя же только на ее помощь рассчитывать.

Бодренько добрался до выхода из кладбища, девять единиц выносливости позволяет чувствовать себя полуущербным, конечно же, до нормального состояния далеко, но уже что-то.

По неизменной традиции впереди очередная смена идиотов, желающих нагнуть более слабого и беспомощного. Я обернулся и мысленно попрощался с кладбищем, решительно больше не хочу сюда возвращаться. Конечно же, еще ни разу здесь окажусь, но тренироваться здесь больше не хочу, пора выходить в мир.

– Стой, вступай в наш клан, – заорал тщедушный охранник прохода, мешковина на нем, как на вешалке, бедняга веревками обозначил где у него талия и руками, модник нашелся.

– Слепой что ль? – заорал я в ответ. – Не видишь, я в клане.

Я убедительности ткнул себя в место, где подсвечивается бейджик, так-то он никак не ощущается.

На ноги поднялся второй охранник и преградил мне путь.

Телосложение спортсмена, если не пловец, то борьба, а точно, вон ухо надломано.

– Проход закрыт, – уверенно заявил второй и оценивающе посмотрел на меня.

– Или плати пять меди и тогда проходи, – выглядывая из-за спины напарника сообщил первый охранник.

– Разбежались, – нагло ответил я.

У борца зажегся интерес в глазах, внутренне подобрался.

– Подходит, – приглашающе произнес он и принял стойку.

– Нравится в том клане? – сделал я попытку, перевести ситуацию в другое русло.

Борец с улыбкой на меня глянул и пожал плечами:

– Да, без разницы, тут везде одно и то же.

– Не согласен, – возразил я.

– А мне плевать с чем ты согласен, а с чем нет, – отрезал борец. – Проход закрыт. Дальше решать тебе.

Я оценил шансы, вероятность моей победы мизерна.

– А-а, была не была, – решился я.

Он понимающе улыбнулся, видно, что рад моему выбору. Пара моих ударов ушли в воздух, а его большое и при этом пластичное тело резко приблизилось ко мне, бросок, ощущение полета, короткая боль от сломанной шеи и знакомые доски под лопатками.

Кровь начала вскипать, азарт от подобного лишь жарче разгорается. Я бегом направился к месту сражения. Раз за разом он отправлял меня в могилу, мне удалось лишь пару раз нанести скользящие удары, но этот хряк видимо с большим запасом здоровья, остался на месте.

При очередном забеге к противнику выскочило сообщение о повышении выносливости, глянул в меню:

Характеристики Человека:

Сила 5(50) – 3 из 1000

Выносливость 10 – 2 из 11000

Скорость 2 – 56 из 3000

Телосложение 9 – 112 из 10000

Ну хоть какая-то польза, по капельке может и соберу на могучую выносливость, буду вокруг противников танцевать и с разных сторон бить, уж к этому я приучен, эх, побыстрее бы.

Прозвучал сигнал оповещения, я глянул на камеру, дядя открывает дверь, малость не вовремя. Хотя, почему бы и не остановиться? Проигрывать тоже надо прекращать. Помню отец говорил, что череду неудач надо всегда обрывать. Необязательно чем-то значимым, можно и какой-нибудь мелочью, но обязательно ее прервать, а иначе начнешь в себе копаться, сомневаться, а тогда какой из тебя мужик? Тряпка, а не мужчина. Ты всегда должен быть уверен в себе. Да, можно и отдохнуть, буду считать, что потренировал выносливость, сойдет за маленький пряник достижения, хотя эта махина слишком быстро двигается, да еще так пластично, что не попасть. Надо бы и скорость прокачать, лишней не будет, особенно с такими противниками.

Вышел из игры.

Никак не привыкну выныривать из игры, где воздух, свежесть и полнота действий и оказываться запертым в капсуле залитой гелем. Дал команду слить до пояса, Ихтиандр из меня никакой, в воде или геле не умею разговаривать.

Наконец-то гель опустился ниже окошка и я впустил свежий воздух.

– Привет, – сказал я дяде, он уже успел скинуть китель.

– Здорова, – обрадовался он. – Как дела?

– Нормально, – ответил я. – А у тебя как? Что нового?

Дядя задумчиво посмотрел, решая можно ли мне знать о деталях его работы, да и с чего вдруг у меня к ней интерес.

– Откуда такие вопросы? – подтвердил мои догадки дядя.

– Да так, – махнул я рукой в открытое окно, – пришлось подумать о себе, чего хочу, куда бегу, кем буду.

– И? – поинтересовался дядя, складывая штаны на спинку стула, чтобы стрелки не поломались, гладить он так и не полюбил, не смотря на длительный срок службы.

– Начал ощущать, что моя жизнь здесь, а в игре я лишь ставлю перед собой задачи и без оглядки ни на что пытаюсь их решить.

– Правильный подход, – одобрил дядя, уселся на крошечную кровать и взглядом дал понять, чтобы продолжал.

– Размышляя о себе в режиме бога.

– Кого? – перебил дядя.

– Не важно, – отмахнулся я. – в общем, мне показалось, что забиваясь в какую-то одну стезю сам себя ограничиваю. Надо уметь мыслить шире, тогда больше вариантов, возможностей.

– Это ты мозгами раскинул, – усмехнулся дядя, сидеть без дела он не привык, уже подхватил домашний спортивный костюм.

– В общем, хочу картошки или лучше борща, давно супа не ел, – заявил я нагло.

Дядя тихо засмеялся, надевая футболку.

– Борща нет, а вот картошку так и быть приготовлю, – пообещал дядя.

– А когда будет борщ? – настоял я.

Дядя недовольно глянул, во взгляде почувствовалась сталь, на любую наглость в свой адрес он готов проявить жестокость. Он подольше зажмурился, восстанавливая контроль над эмоциями, я ощутил, как приближение грозы отошло на задний план.

– Не много ли хочешь?

– Нет, – смело возразил я, хотя в душе все замерзло от страха, – борщ не является самой целью.

Дядя пытливо посмотрел мне в глаза, я сумел выдержать его пронизывающий взгляд.

– А что же тогда даст тебе наличие борща?

– Не что, а кого, – сглотнув, ответил я. – Я в игре вдруг понял, что желаю тебе реального добра. Чтобы ты вечерами видел не племянника в прозрачной капсуле, что занимает половину твоей комнаты, а женщину, что накормила бы тебя борщом.

Дядя почесал подбородок, жесткий скрип щетины подсказал, что он сильно задумался над моими словами.

– С чего ты решил.

– Не так, – перебил я. – Я не решал и не решаю, я лишь хочу тебе сказать о своих желаниях, а как притворять их в жизнь это уж решать тебе.

Дядя медленно присел на край кровати, задумался ненадолго, взгляд прояснился и в нем уловил нечто новое, будто я немного подрос.

– Ты мог меня посадить в инвалидное кресло, – начал я распаляться, – но ты дал возможность выбора. Я не такая свинья, чтобы занимать все твое личное пространство. Напоминаю, у меня есть двухкомнатная квартира, мы можем переехать туда. Я займу свою комнату, а ты в родительском, а эту квартиру можем сдавать. Так и денег и места всем хватит. Но даже не так, деньги я буду стараться в виртуальности заработать. В общем, я лишь хочу донести, что желаю тебя не меньшего, чем ты мне. Подумай об этом пожалуйста.

– Хорошо, – задумчиво пообещал дядя. – Картошки значит хочется, да?

Я кивнул и дядя ушел на кухню греметь посудой. Я точно знаю, что он может переломать человеку все ребра, не оставив ни одного синяка, но достать сковородку по-тихому ему не под силу, не его профиль. Я мысленно приготовился к подгоревшей картошке и раскрытым сосискам.

+++

+++

Поедания жаренную картошку с луком мысли возвращаются в игру. Никак не идет из головы режим Бога. Хорошо, что у меня не было жителей, а то бы всех растерял из-за встреченного борца, зараза не дал мне ни одного шанса на победу. Придется самому божественную энергию накапливать. Она создается лишь, когда думаю о себе, о своих планах и прочих делах, но обязательно завязанных на мне, а не просто о жизни. Наверно это правильно, а то какой смысл тянуть безликое «ом-м-м-м», когда надо думать о боге, в данном случае о себе.

Посмотрел на жующего дядю, у меня фильм в капсуле, а он смотрит на экран небольшого телевизора, что еле вместился после моего вторжения. А чем собственно реальная жизнь отличается от виртуальной и наоборот? Ведь тут также надо думать о дяде, наших взаимоотношениях, действиях и миллионе других мелочей, само по себе ничего не приложится. Дяде откровенно плевать какие у меня достижения в игре, ему ценнее, что я выхожу из виртуальности в реал по утрам и вечерам. Может у нас и получится стать полноценной семьей? Все же он не отказался от меня, когда я свалился на голову тяжелой нагрузкой, не приятной обузой. И я не такой уж дурак, чтобы не оценить это.

На экране главный герой только в начале получал по морде, затем изучил пару приемов и далее расшвыривает всех налево и направо. Такое только в кино, даже в играх подобного не бывает. Администрация четко следит, чтобы врага было тяжело одолеть, наращивает монстрам здоровья, ловкости и прочих гадостей, чтобы игрокам не было легко. Но я реально пока не вижу способов как-то развиваться, кроме как в миллионный раз лезть на стену, будь она не ладна. Час за часом ломать сотни раз кости удовольствие на любителя, но точно не мое.

Вот если бы не попался борец, хотя, если подумать, то сам виноват. Не в каждом же проходе по профессиональному спортсмену, прошлых охранников я спокойно расшвыривал, мог бы не биться головой о стену, а прошел бы к другому выходу из кладбища и все, но нет же, решил взять силой, нахрапом. В будущем надо быть поумнее.

Фильм закончился торжеством добрых и ранее обиженных, последние кадры все в крови, соплях и с глупыми улыбками, а что еще смотреть в конце рабочего дня уставшему человеку? Сдал грязную посуду, пожелал спокойной ночи и с чистой совестью нырнул в игру, дяде ведь все равно где я в игре или в виртуальном облаке капсулы.

Череда вспышек, сжигающих зрительные нервы, падения в разные стороны, тьма заменила все ощущения, есть только она одна, безразмерная, тягучая и непоколебимая. Секунда и тяжелое покрывало тьмы сдернулось и надо мной бесконечное небо, миллиарды ярких звездочек, видны туманности, свет от одной звезды передается соседней, та вспыхнула ярким шариком и погасла. Незнакомые звуки беспокойного леса отвлекли, прислушался, кажется или кто-то кого-то поедает. Приподнялся на локте и на голову будто набросили ватное одеяло, все лесные звуки отрезало, небо затянулось белесой дымкой и посветлело. Густая непроглядная ночь сменилась неплохо освещенным вечером.

Я подскочил, но вокруг все как обычно. Унылые открытые могилы и сверху не небо, а серовато-грязная хмарь.

– Ириска в чем дело? – потребовал я разъяснений.

Передо мной воплотилась девчушка в розовом платьице с крупными синими ромашками. На ножках зеленые сандалии на белоснежных носочках.

– Чего тебе? Я занята, – сердито заявила девчушка.

– Вот куда все пропало? – обиженно сказал я, обвел руками вокруг себя, будто сослепу ищу рядом полку. – Ведь сейчас ночь, а я вижу, как днем. Только что слышал шум леса, а теперь все как обрезало.

– Извини сплоховала, но не волнуйся дыру уже заделала.

– Что вырвалось? – потерял я нить разговора.

– Ты правда хочешь знать? – спросила она и посмотрела так глубоко, что мне сразу же захотелось отказаться, но пересилил себя.

– Сначала хоть что-то поясни, – нашелся я с ответом.

Она заулыбалась, но легче мне не стало, даже наоборот, захотелось побыстрее закончить разговор. С такой улыбкой маньяков можно пугать.

– Тебе нет восемнадцати, – размеренно произнесла она.

– Ну и что? – выпалил я, возвращая себе самообладание и чего испугался, не понятно.

– Не перебивай! – Прикрикнула недовольно Ириска, синие ромашки на ее платье налились бордовым тяжелым цветом, почудилось, что это сгустки крови.

– Раз тебе нет восемнадцати, то многие настройки мира тебе не доступны, такие как секс, – начала перечислять Ириска с не по-детски серьезным видом, – ночь, ужасы, нищета, обреченность, ну и так далее, список огромен, что не показывается детям даже в играх.

Я задумался. Оказывается мир тут иной, а мне значит, что, показывается лишь маленькая, если не крошечная часть всего происходящего? Если подумать, то я ни разу не видел мышей, а ведь Люда откуда-то ее взяла для тотема. Где же она ее добыла?

– А как убрать ограничения для детей? – спросил я. – Надеюсь не три года ждать до официального взросления.

Ириска стала прикусывать ноготь большого пальца, умильное выражение лица со смесью могучих мыслительных процессов зрелище еще то.

– Функцию секса можно не открывать, – быстро уточнил я.

Она посмотрела на меня как ворона, наклонила голову в бок и вроде бы закрыла один глаз, затем выпрямилась.

– Это сильно облегчает задачу, – неуверенно произнесла она, оставив ноготь пальца в покое.

– На официальном сайте сказано, что жалобы не принимаются, так что я буду не обиде за любой возможный вариант, – пообещал я.

Ириска, как мой дядя, почесала задумчиво подбородок, только без скрежета щетины.

– Уверен? – колеблясь спросила Ириска, – все же без смены дня и ночи легче играть, все хорошо видно, да и мыши не снуют туда-сюда, запахи нормальные.

– Уверен, – твердо произнес я.

В душе все от страха сжимается, но тем лишь сильнее разжигает любопытство. Кто же добровольно согласиться играться в пикселях, когда можно получить отличное качество. Вид того неба никак не идет из головы.

– Ну что ж, – раздумывая протянула слова Ириска, – твое желание, смотри не пожалей, обратной дороги не будет. И да, функцию секса оставлю заблокированной.

Я быстро кивнул.

– Перезайди, – потребовала Ириска.

Мгновение назад она была передо мной, а теперь мягкой ладонью коснулась моего лба, не сильно толкнула, я послушно повалился на спину, ощутил падение, все краски мира, звуки и прочие ощущения исчезли, я вновь в тягучей тяжелой тьме.

Очнулся на холодных сыроватых досках. Надо мной черное звездное небо, еще красивее, чем недавно. Я поднялся, лунного света еле хватает, чтобы увидеть соседний могильный камень. В ноздри ударили запахи: гниль, разложение, плесень и сырость и что-то еще, сразу и не назовешь. По еле видным стенам в нескольких местах видны ручейки, что уходят под доски моего гроба. Раньше это был деревянный ящик, теперь же настоящий гроб под мое тело, с красивой белоснежной атласной обшивкой внутри. От омерзения вздрогнул. Ринулся из могилы, но не тут-то было, раньше-то земля была твердая и сухая, теперь же влажная, рыхлая и попытки за что-нибудь ухватиться, вырывают траву с противными корнями. Кое-как выбрался, весь измазался в земле и вечерней росе, видок у меня сейчас скорее всего просто отпад, зомби на выгуле. Обернулся на могилу, в ней изрядно земли, интересно, а восстановится ли она теперь или можно прокопать удобную лесенку? Посмотрел на внешнюю стену и представил, как каждый раз буду воскресать в этом самом гробу с белой обшивкой, мурашки пробежали по всему телу, передернуло. Нет уж, буду искать другой способ тренировки.

Вокруг ничего не видно, трава вокруг могилы влажная, шаги противно чавкают. Открыл карту, только по ней можно сориентироваться в такой темноте. Холодный ветерок заставил поежиться, не помешала бы одежда.

– Угу, угу, – вдруг раздалось у меня над головой и хлопанье крыльев заставило меня рухнуть на землю от неожиданности и ожидания реальных проблем. Уханье удалилось и пропало в ночи.

– Это что сова была? – дрожащим голосом спросил я.

Хорошо, что мне никто не ответил. Появись кто-то из ближайших могил, я бы точно обделался. Оказывается быть взрослым и видеть все ужасы мира это крайне неприятно. Неужели дети так мало замечают?

– Именно, – тихо произнес девичий голос.

Я на месте подпрыгнул. Ириска вышла из-за спины и глядя на меня бесшумно засмеялась.

– Я предупреждала, – оправдываясь, сказала она.

– Я и не жалуюсь, – ответил я, собрав эмоции в кучку. – Спасибо.

Она ехидно улыбнулась и исчезла.

Серебристый свет залил все вокруг, я поднял голову, огромная туча открыла гигантскую Луну, это ведь Луна? Должна быть она, ведь ночь же. Но в реальности Луна где-то очень далеко и маленькая, а здесь близко и огромная и какая-то неправильная. Я видел снимки настоящей Луны, она сухая, безжизненная и вся в кратерах, как после бомбежки, а у этой идеально ровная поверхность серебристо-стального цвета. Показалось, что на поверхности что-то пошевелилось, присмотрелся, нет, почудилось.

Все вокруг будто заискрило, каждая росинка в траве заиграла серебряными лучами, мир покрылся стальной краской, чуждо как-то. Очередная тучка закрыла гигантское небесное светило и вновь стало темно, что хоть глаз выколи. Надо идти, а то так и буду обитать на кладбище.

В темноте толком ничего не разобрать, лишь когда Луна, если это она, показывалась, то удавалось запомнить дорогу, пару раз чуть не упал в чужие могилы, все же у нас копают не в ряд, а куда лопата упадет. Задавая приличные зигзаги достиг кладбищенской ограды. Кутаясь в мешковины в проходе два мужичка, с виду несерьезные противники. Услышали мое приближение, еще бы трава мокрая, чавкаю как на болоте, подскочили, закрыв проход телами. Взгляд первого мазнул мне по груди и приуныл, я уже в клане, значит к ним точно не пойду, а денег спрашивать, так для этого надо быть профессиональным борцом, а они на таких не похожи.

– Не спится? – участливо спросил я.

– Ты видишь ночь? – удивился один из охранников. Выглянувший лик Луны дал его рассмотреть: высокий, худой, короткая прическа а-ля два-три пальца ежика, маленький нос, как у китайца, почти пуговка с двумя дырочками.

– Может тебе еще грязь под ногами описать? – зло спросил я и потер руками себя, хоть как-то согреваясь.

Они переглянулись, явно решая, что со мной делать.

– Пройти дашь? – раздраженно спросил я, продолжая себя растирать.

Он замялся, явно хочется сказать "да иди ты на все четыре стороны", но что-то помешало. И это что-то думаю неведомые мне принципы и правила, ведь если всех выпускать, тогда их схема добычи новичков станет не эффективной.

– Извини, но нет, – все же произнес высокий охранник. Его напарник встал чуть левее, чтобы я не смог протиснуться между ними.

Я улыбнулся, мысленно уже согреваясь. Не понимаю, чего так холодно вдруг стало. Взгляды у охранников из равнодушных перетекли в озабоченные, но мне уже плевать. Дождался полного восстановления выносливости под их молчаливым надзором и понеслась. Три секунды на регенерацию выносливости очень долго, выносливости надо значительно больше, но если умеючи и правильно рассчитать, то и с моими показателями можно жить. Две безголовые тушки в мешковинах осели на землю. Прикосновение к каждому телу и на мокрой траве две накидки, выбирай какую хочешь. Только наклонился за ближайшей, как она на глазах потускнела и исчезла. Быстро схватил вторую, она вся мокрая и через секунду также испарилась. Вот ведь, в барахле ходят, нормальному человеку теперь и одеть нечего. Плюнул от досады и пошел прочь, пока светло надо идти.

Кладбищенский пейзаж сменился на широкую полосу уходящую в обе стороны. Зависший в небе гигантский серебряно-стальной шар не дает расслабиться, никак не привыкну, что все стало стального и черно-блестящего цвета. Никогда бы не подумал, что темнота может подсвечиваться. Обернулся, за спиной осталась кладбищенская ограда, за ней бесконечные ряды открытых могил и если ограда выглядит сверкающими стальными пиками, то пустоты в могилах будто шевелятся. Понимаю, что скорее всего свет отражается от мельчайших деталей: стен, травинок, камушков и прочего, но когда все это подсвечивается и одновременно утопает во тьме и каждое движение воздуха меняет картинку, живая тьма, не приятное зрелище. Передернул плечами и направился дальше.

Пересекая широкую выжженную полосу при каждом шаге поднимаю облако пыли за спиной, что выглядит стальной стружкой, медленно оседающий после меня. Предательский ветер поменял направление и теперь облако пыли норовит меня обогнать, дышать стало тяжело, стал кашлять. Остановился и сплюнул навязшую пыль на зубах, небольшой комок грязи упал передо мной, будто из ртути. Блин, это не фига не реально, мир не такой, при чем здесь детские ограничения? Прислушался, но Ириска никак не отреагировала, отдышался и двинул дальше.

Впереди блестящими конструкциями выросли покошенные дома, большая туча заслонила ночное светило и весь мир погрузился во тьму. Уфф, так даже как-то приятнее, обычнее, а значит привычнее. Тучка надолго не задержалась и вновь все вокруг заискрило и стало неживое.

Через час унылого блуждания в потеках настолько все осточертело, что захотелось послать все к чужой бабушке и выйти из игры. Поймал взгляд одного из охранников, что сидят возле каждого покошенного дома. Он посмотрел с усмешкой, в которой понимание смешалось с жалостью. Я озлился.

– Чего надо? – выпалил я.

Его улыбка стала еще шире, он молча похлопал по месту рядом с собой. Я оглянулся, никого вроде бы рядом нет, шел я беспрерывно, так что вряд ли ловушка, хотя устал я что-то. Раз уж предложил, то почему бы и не посидеть. Доковылял до незнакомца и плюхнулся рядом, он не спешил начинать разговор, думает о чем-то своем.

– Привет, – устало произнес я.

– Привет, – ответил равнодушно он, выныривая из размышлений.

– Чего сидим? – поинтересовался я. Оглянулся вокруг, блин, тут же нечего делать, зачем, вот зачем человеку сидеть ночью в игре? Идиотизм.

– Ты дурак? – с улыбкой спросил незнакомец.

– Наверно, – устало ответил я, этот вопрос мне уже порядком надоел. – Так чего сидим?

– Охраняю, – буднично ответил мужик.

– Чего? – с издевкой спросил я и показал пальцем за спину, где покошенный дом, если эту лачугу вообще можно домом назвать.

– Именно.

Мы посидели, каждый в своих мыслях, раздумьях. Я перебрал все варианты, но за такую развалюху точно не стоит опасаться, их тут тысячи если не больше, оно вообще никому не надо такое захватывать.

– Прости дурака, – с вызовом произнес я и добавил, – но разве стоит охранять такую развалину?

Мужик посмотрел по-отечески, как на маленького ребеночка, что не понимает, зачем папка возится с машиной, когда на ней можно быстро и весело ехать.

– А куда ты сваливаешь все добро? – задал встречный вопрос незнакомец.

– Добро? – переспросил я. – Так у меня его нет.

Мужик тихо засмеялся.

– А где воскресаешь? – сдерживая смех, поинтересовался незнакомец.

– На кладбище, как и все.

Собеседник еще громче рассмеялся. Не люблю, когда надо мной смеются, ладно все и каждый называют дураком, но смеяться это уже перебор. Мужик обратил внимание на мой разгневанный вид, взял себя в руки. Он внимательно изучающе посмотрел на меня, вижу, как решается на что-то, я на всякий случай приготовился дать в зубы, не хватало еще усатых целовальников в ночи.

– Ладно, пошли покажу, а то больно зеленый ты еще, – со смешком произнес он и поднялся. Зашел в дом.

Приглашение, конечно же, заинтересовало, впервые можно куда-то зайти, все больше хожу по улице, но ночью и без возможности выжить или нормально сопротивляться, а не идиот ли я? Хотя чего бояться, убьет, так не далеко идти, а уж отпор попытаюсь дать, я ж не робкая барышня. Поднялся и шагнул в светлый темный проем двери. Стальной свет удивительным образом подсвечивает все, но при этом вещи не отбрасывают свет. Сразу за порогом непроглядная тьма, "сюда", донеслось справа. Повернулся на голос, темный проход и в конце отлично освещённая стена, слева от нее открытая дверь. Не понимаю, как так получается одновременно и темно и светло. На что попадает свет отлично видно, но при этом все вокруг утопает во тьме.

Сухие доски пола противно заскрипели, пошел держась за стену, большим пальцем правой ноги зацепился за что-то, чуть было не споткнулся, пару шагов пробежался и удержался от падения за стену, весь дом зашатался. "Осторожнее" – прилетело из открытой двери. Матеря свою любопытность, дошел до двери.

Слабый стальной свет из дырявого потолка показал весь ужас комнаты. Улыбающийся мужик на фоне десяти открытых гробов, поставленных вертикально, мерзость. Он подошел к одному из них и похлопал с улыбкой идиота по боку: