Текст книги "Драконье горе"

Автор книги: Евгений Малинин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 29 страниц)

– Мы не сможем двигаться дальше в такой темноте!…

– Почему? – переспросил я. – Заблудиться в ущелье мы в любом случае не сможем…

– Но я даже не вижу, куда поставить ногу! – шепотом воскликнул маркиз.

И тут мне пришла в голову совсем простая мысль – наладить необходимое освещение! И, как мне показалось, никаких особых препятствий для этого не существовало. Подняв забрало, я начал нашептывать подвернувшееся мне и подходящее к данному случаю заклинание и при этом с силой потирать ладони одну о другую. Когда заклинание было сказано, я сильно дунул на свои разогревшиеся ладони и раскрыл их лодочкой… Между ладонями трепетал крошечный язычок оранжевого пламени. Выпустив его вверх словно бабочку, я прибавил ему магической подпитки, и окружающее пространство озарилось неким призрачным подобием света. Я говорю «подобием», потому что этот свет совершенно не отражался от окружавших нас гранитных стен, он, казалось, даже не достигал их, хотя позволял видеть вперед и назад достаточно далеко.

Как только вспыхнул мой светлячок, все преследовавшие нас звуки мгновенно смолкли. Однако наступившая тишина продолжалась совсем недолго – впереди кто-то невидимый громко и зло расхохотался!

Этот смех заметался между каменных стен, прижимаясь ко дну Расщелины и словно не желая вырываться из нее. Казалось, он никогда не кончится, то чуть затихая, то получая новую силу, он окружал, обволакивал нас, толкал почти физически то к одной, то к другой стене, но в самый кульминационный момент он вдруг смолк, как будто разуверился в своей силе.

Мы продолжали медленно двигаться вперед, и я вдруг почувствовал, что уклон, так мешавший нашему движению, начинает пропадать, но происходило это совсем не потому, что мы продвигались вперед – дно Скользящей Расщелины, чуть подрагивая, выравнивалось само собой! Однако, едва мы смогли выпрямиться и вздохнуть с облегчением, оно резко наклонилось в другую сторону, словно желая сбросить нас к левой стене.

Мы удержались, хотя дно расщелины еще дважды меняло свой наклон, правда, постепенно замедляя скорость своих колебаний. Наконец оно снова приобрело неподвижность и… горизонтальность! Уклона больше не было, и мы больше не скользили при каждом шаге. Я быстро двинулся вперед, таща свою лошадь за повод и слыша, как позади меня ругается сэр Вигурд, торопя своего броненосца. Но пройти нам удалось не больше пятидесяти шагов, впереди послышался угрожающий гул, постепенно перерастающий в оглушительный грохот, заставивший нас замереть на месте.

Остановились мы вовремя – не дальше чем в тридцати – сорока метрах впереди по движению произошел обвал! Огромные камни упали на дно ущелья, словно вывалившись просто из темного неба. Расколовшись на части, они перегородили всю ширину ущелья, а сверху продолжала сыпаться мелкая галька и обломки гранита, заполняя пазухи между крупными обломками. Через какие-то пару минут ущелье было перегорожено каменной стеной.

«Приехали!» – раздался разочарованный писк Фоки.

«Ни фига!…» – ответил я ему и шагнул вперед.

«Как это?!» – пропищал Фока.

«А так! – зло ответил я. – Дурачат нас!»

– Ты куда, сэр Владимир? – раздался позади меня голос моего молодого друга, в котором мне послышалась некая нехорошая обреченность.

– Туда же, куда и раньше, – не менее зло ответил я маркизу.

– Но… там же обвал!… Нам не проехать!… – Вигурд явно не понимал моих намерений.

– А мы попробуем! – уже веселее проговорил я. – Что-то мне в этот обвал не очень верится – такая куча сыплющихся камней и… совершенно нет пыли! Ее что, специально убрали, чтобы обвал был виден нам во всех подробностях?

«Точно! – вдруг воскликнул Топс. – А я все думаю, что же мне так этот обвал не нравится!»

«Мне он тоже не понравился, – встрял Фока. – Но я точно знаю почему!»

– Хм! – В голосе сэра Вигурда появилась надежда.

«Почему?» – немедленно отозвался Топс.

– Возможно, сэр Владимир, ты действительно прав, отсутствие пыли очень… необычно!

«Потому что он мешает нам двигаться дальше!» – рассерженно пискнул Фока.

«Ты, глупый каргуш из породы ярко-красных глупых каргушей! – насмешливо проговорил Топс. – Пойми, если пыли при обвале нет, значит, и сам обвал ненастоящий!»

– Оно не необычно, сэр Вигурд, оно… симптоматично!… – уже совсем весело ответил я. – За мной!…

Я прибавил шагу.

«Умненький Топсик из породы очень умных зеленушек, – язвительно заверещал Фока. – Мне в отличие от тебя, для того чтобы понять, что произошел обвал, совсем не нужно получить каменюкой по башке! Вполне достаточно этот обвал увидеть и услышать!»

«Теперь ты понял, Топс, что я имел в виду, когда говорил о ваших ночных зрительно-осязательно-слуховых галлюцинациях!» – обратился я к разумному каргушу Топсу.

Но ответил мне импульсивный каргуш Фока:

«Ну и что ты имел в виду?!»

«То, что мы наблюдали сейчас зрительно-слуховую галлюцинацию, призванную остановить и повернуть наш отряд…» – проговорил я, но Фока меня грубо перебил:

«А сейчас ты уткнешься своим… человеческим носом в осязательную галлюцинацию… Если, конечно, вовремя не повернешь назад!… Э-э-э… ты куда делся?!!»

Когда Фока начал свою замечательную по иронии фразу, я как раз находился в двух-трех шагах от завала, а когда Фока заканчивал свой короткий монолог, я на всем ходу влетел в этот завал и… исчез! Бедный маленький каргуш видел перед собой несокрушимую каменную осыпь и повод лошади, тянущийся… внутрь этой осыпи! Именно это «видение» и вызвало его последний растерянный возглас!

Однако повод, несмотря на мое исчезновение, продолжал оставаться в моей руке, и я продолжал тянуть за собой лошадь, так что через секунду моя кобыла спокойненько последовала за мной внутрь завала, неся на себе обоих каргушей. Сэр Вигурд притормозил было перед грудой валяющихся камней, но в этот момент осел с рогами и на кошачьих лапах быстренько обогнул его коня и шмыгнул в «камешки» следом за моей кобылой. Маркизу ничего не оставалось, как только стиснуть зубы и тащить своего бронированного конягу прямо на каменную преграду, куда тот вслед за самим рыцарем беспрепятственно погрузился.

Двигаться внутри морока было не слишком приятно, особенно учитывая то, что он вдобавок издавал звуки, характерные для оседающей осыпи: поскрипывание, шуршание, постукивание, вздохи, хорошо еще, что на плечи и голову ничего не давило. Только вот видно не было ничего – сплошной радужный туман со всех сторон. Но эту невещественную преграду мы миновали довольно быстро, вот только за ней нас ожидало…

Когда радужные переливы, окружавшие меня плотной завесой, сначала потускнели, а затем и вовсе разошлись, я на секунду замер, а затем вынужден был пройти чуть вперед против собственной воли, чтобы позволить выйти из «завала» своим спутникам. Если бы не их настойчивое «подпихивание», я, возможно, вообще бы повернул назад. Посудите сами, выходите вы ночью на чистый, свежий воздух и видите, что в призрачном свете вами самими разожженного огонька не далее чем в двадцати метрах сидит… бабушка метров восьми ростом!

Эта пепельного цвета старуха – ее кожа и одежда сливались в неразличимое пепельное убранство, сидела на корточках, прислонясь к гранитной скале. На ее голове красовалась странная четырехугольная шляпа, сделанная, казалось, из куска серого гранита, серый фартук, тоном чуть темнее остальной одежды, был наброшен на шею, но не завязан на спине завязками, а переброшен через плечо. Перед старухой стояла не то кастрюля, не то здоровенный чугунок, прикрытый тяжелой крышкой, сквозь которую проходил черенок здоровенной ложки, и старушка, так и не снимая крышки, мешала что-то внутри чугуна, напевая при этом странную заунывную песенку, хриплым немузыкальным басом.

Наверное, целую минуту все мы не дыша рассматривали эту жутковатую бабулю, пока самый догадливый из нас, Фока, не пискнул:

«Горная Старуха!…»

Несмотря на то что «пискнул» Фока мысленно, Старуха услышала его и, подняв голову, посмотрела на нас красновато светящимися угольями, заменявшими ей глаза. Мы буквально застыли на месте, боясь пошевелиться, но, похоже, бабушка нас все-таки рассмотрела! Она замолчала, оборвав свою песню посреди немузыкальной фразы, перестала мешать свое варево, медленно и неуклюже поднялась на ноги, опрокинув походя свой горшок, из которого, неожиданно для меня, ничего не вылилось. Когда Старуха выпрямилась во весь свой немаленький рост, а потом вдруг ощерилась в непередаваемо злобной гримасе, моя рука сама потянулась к рукояти меча!

Однако вытянуть оружие из ножен я не успел. Горная Старуха злобно погрозила нам своим кулаком, бывшим раза в три больше моего шлема, а потом сделала шаг и исчезла в скале!

Сказать, что мы облегченно перевели дыхание, наверное, нельзя, скорее мы просто тихонько выпустили из легких весьма застоявшийся там воздух. Зато сделали следующий вздох мы с огромным удовольствием. И еще, едва только Старуха исчезла в скале, я сразу обнаружил, что гораздо лучше вижу в темноте Расщелины. Словно некая пелена упала с моих глаз, а еще лучше сказать – рассеялся некий темный туман, скрывавший все окружающее. И почти сразу, всего в нескольких десятках метров впереди, я увидел темный зев огромной пещеры.

Сэр Вигурд тоже увидел эту пещеру и хрипловатым шепотом произнес:

– Похоже, мы дошли!…

«Ага!… – немедленно согласился Фока. – До ручки!… Сплошные галлюцинации!… Слушай, Топс, нас на самом деле протащили сквозь гору камней или это тоже была галлюцинация?!»

– Да, сэр Вигурд, скорее всего ты прав, – согласился и я тоже.

«Галлюцинация», – успокоил Фоку Топс.

– Видимо, нам сюда. Это и есть тот самый пресловутый Скальный Шийн!…

И я полез в седло. Вигурд тоже вскочил на лошадь, и мы не торопясь двинулись ко входу в пещеру.

«Если мне когда-нибудь, – мечтательно начал Фока, – доведется все-таки вернуться домой, я лет пятьдесят из нашего заповедника никуда ни ногой!… – Потом он вдруг уставился немигающим взглядом в мою спину и тоненько взвизгнул: – А с Человеком вообще никогда и никуда!!!»

«Да ладно тебе, – успокаивающе проговорил рассудительный Топс. – У тебя ж за все путешествие даже шкурка не замаралась, не говоря уже о травмах! Что ж ты разнылся?!»

«Шкурку не запачкал?! Ни одной травмы не получил?! – немедленно запричитал Фока. – А кто считал мои моральные и этические травмы, не говоря уже о мелких порезах и ссадинах! Кто считал те секунды, в течение которых я считал себя уже убитым и растерзанным!… Кому удастся подсчитать…»

«Слушай, каргуш, кончай считаться!… – перебил я его. – Как сказал поэт „…Сочтемся славою, ведь мы свои же люди!…“»

Теперь уже меня перебил Фока. Горьким от обиды голосом он обратился к своему товарищу:

«Слышал, Топсик, как в бой, на передовую, в разведку, так – каргуши! А как слава – так людям! Человекам, то есть! За что мы, друг, свою кровушку проливали!…»

«Кончай, каргуш, канючить! – цыкнул я на оранжевоголового. – Демиург тебя наградит, а Тень приласкает!»

«И Кроха орехов даст!…» – добавил Топс, после чего оба каргуша замолчали.

Мы медленно въезжали под своды гигантской пещеры.

Вокруг нас ничего вроде бы не изменилось. Те же гранитные стены по бокам, то же дно Расщелины, только высоко над головой вместо бездонной черноты ночного неба появился каменный свод, едва заметно отсверкивающий слюдяными вкраплениями. Да еще, пожалуй, появившиеся на дороге камни. Это были непонятно откуда взявшиеся небольшие округлые валуны, того же серого цвета, что и окружающие стены. Вот только кто или что их так обкатало?

Созданная мной мерцающая бабочка продолжала свой полет впереди нашего отряда, освещая нам дорогу своим призрачным светом. Баггейн снова переместился в хвост и, отрастив себе копыта вместо лап, бодро поцокивал по камню.

А вот наши лошади явно устали. Моя кобыла шла, помахивая гривой и опустив голову, словно надеялась найти на дороге нечто интересное. Стальной конь сэра Вигурда несколько раз споткнулся и переступал ногами совсем неуверенно. Да и мы с маркизом притомились, ночь была на исходе, а мы были в седле с самого утра, и путешествие наше не было легкой прогулкой.

Я уже подумывал о том, чтобы остановиться и разбить прямо на полу пещеры, или тоннеля, по которому мы шли, некое подобие лагеря, перекусить и отдохнуть, надеясь, что тролли ожидают нас далеко впереди, но…

Мой огонек неожиданно метнулся в сторону и остановился, прилепившись к скале. Я тоже остановился и внимательно посмотрел вперед. Там, на самой границе призрачного света и абсолютной тьмы высились три огромные сливающиеся тени.

Проехав еще несколько шагов, я невольно остановился, и мои товарищи сделали то же самое. Моя светящаяся бабочка отделилась от стены и, перелетев чуть вперед, снова прилепилась к граниту. Тени впереди разделились, стали четче, приобрели очертания… огромных бутылок! При этом они оставались совершенно неподвижными. И все-таки, несмотря на их полную неподвижность и молчание, я не решался двигаться вперед. Так мы простояли целую минуту, и тут сэр Вигурд чуть наклонился в мою сторону, явно собираясь заговорить. Я быстро поднял руку в предостерегающем жесте, и маркиз не сказал ни слова, зато со стороны неподвижных фигур наконец раздался рокот, в котором с трудом можно было разобрать членораздельную речь:

– Гляньте-ка… светится!…

– Ага!…

– А я ничего не вижу!…

– Да ты даже солнце не увидишь, слепундра!…

– А ты, что ли, увидишь?! А будешь обзываться – в зубы!… А зато я лучше всех слышу!… А…

– Да чего ты слышишь?! Чего здесь можно услышать?! Я здесь уже десять лет ничего не слышу!…

– А я десять лет ничего не нюхаю!…

– А я слышу!… Слышу!… Слышу!… Топают!… Раньше топали!… Сейчас не топают!…

И тут же два голоса, чуть громче:

– Где топают?!

– Нигде не топают… Раньше топали…

И снова два голоса в унисон:

– Кто топает?!

– …Не вижу…

– Слепундра…

– …Глухая!…

Рокот становился все тише и тише и на этом последнем слове затих совершенно, лишь спустя секунду едва слышно донеслось:

– Смотрю…

– Слушаю…

– Нюхаю…

Я посмотрел на сэра Вигурда, оглянулся на спрятавшегося позади моей лошади баггейна и на притихших каргушей. Надо было что-то делать, только вот – что?…

Немного подумав, я решил для начала получше рассмотреть, кто это там впереди перешептывался. Моя бабочка словно только и ждала сигнала – прибавив освещения, она снялась со стены и неторопливо запорхала вперед, оставляя нас в сумраке. Стоявшие впереди тени стали приобретать все более четкие очертания, и наконец мы увидели!…

В глубине тоннеля, перегораживая практически всю его ширину, стояли три толстых существа четырех – пятиметрового роста. Первое, что бросалось в глаза, были необыкновенно маленькие головы с огромными оттопыренными и заостренными кверху ушами, покрытые явно никогда не знавшими расчески, торчащими во все стороны рыжими космами. Самая длинная и неопрятная «косма» у каждого из чудищ болталась до колен и, по всей видимости, была бородищей. Морды у этих верзил были весьма похожи на… сквотские, однако их носы превышали любые допустимые размеры и были до невозможности… загрязнены, толстые, синего цвета губы в четырех местах прижимались выступающими наружу клыками, толстенные щеки странным образом подергивались, словно все трое что-то жевали, не двигая при этом нижней челюстью. А вот глазки у этих молодцев были совсем крошечные и слабо светились красным. Впрочем, я быстро понял, что глаза имелись только у двоих. Третий, стоявший с левого боку, органов зрения не имел и, видимо, именно по этой причине медленно ворочал головой, явно прислушиваясь к тому, что происходило перед ним.

Мои маленькие каргуши ухитрились забраться мне на плечи, и даже рогатый осел, снедаемый любопытством, бесшумно выдвинулся чуть вперед, разглядывая открывшееся нам зрелище. Мы вполне смогли насладиться видом Демиурговой стражи, и наконец один из них довольно громко проворчал:

– Эй, глазастенький, тебе не кажется, что стало слишком светло?…

Ворчал, между прочим, тот самый, у которого глаз не имелось.

– Да, – нехотя согласился тот, что стоял в середине. – Появилась тут какая-то… мошка… Светит… Сильно…

– А это не солнце?! – забеспокоился слепой. – Если это солнце, я прячусь первым, мы договаривались!…

– Ты что?! Какое солнце?… – усмехнулся стоявший справа. – Тебе ж говорят – мошка, а солнце огромное, оно сюда не поместится…

– А может, кто кусочек отломил и сюда к нам притащил! – не унимался слепой. – Вы щас «мошка» говорите, а потом смотаетесь, а мне куда деваться?!

– Ну кто отломил?! Кто притащил?! Говорят тебе – никого нет! Мошка светящаяся залетела!… Вот я ее сейчас раздавлю!

– Дави ее! Дави!! – возбудился слепой.

И тут я принял решение. Сделав знак сэру Вигурду, чтобы он оставался на месте, я двинулся вперед, в освещенное пространство. Едва моя кобылка пару раз переступила ногами, как слепой тролль заорал:

– Во!!! Опять затопали!!! Стой!!! Кто идет?!!

Но я уже выехал в освещенную часть тоннеля и стал виден для двух зрячих.

– Не ори, – сморщил недовольную рожу стоявший в середине. – Вижу я, кто идет!…

– И я, – добавил правый.

– И кто?… – тут же совершенно успокоившись, поинтересовался левый.

– Да сквот какой-то… на лошади… – словно бы нехотя пояснил слепцу средний.

– Мясо! – обрадовался слепой и, неожиданно нагнувшись, принялся суетливо шарить перед собой волосатыми лапами, приговаривая: – Щас покушаем, щас покушаем…

У меня в голове быстро заметались странные сказочные мысли типа «Не уловивши лебедя, да в котел…» или «Сел на пенек, съел пирожок…», но, тряхнув головой, я их отогнал, тем более что средний тролль недовольно проворчал, обращаясь к своему незрячему товарищу и не сводя с моей персоны горящих угольков своих глаз:

– Не суетись… Сквот какой-то странный… Весь черный и… блестит…

– Может, он уже зажаренный?! – с надеждой проговорил слепой. – Не люблю я сырого мяса…

– Ага, – недовольно буркнул средний тролль. – Зажаренный сквот едет…

– На печеной лошади!… – добавил правый.

– Так!… – немедленно заволновался слепой. – Мне половину лошади и голову сквота… – и добавил, словно оправдывая свои чудовищные требования: – Вы же знаете, у меня печень не в порядке, мне жареного нельзя…

– Так я ошибся, – проворчал правый. – Лошадь тоже жареная…

Слепой помолчал, а потом обиженно воскликнул:

– Ну и гады же вы оба! Врете вы все! Никакой он не жареный!

– Почему? – разом спросили оба его товарища.

– Не пахнет жареным!… – язвительно пояснил слепой.

Я был уже шагах в десяти от продолжавшей стоять неподвижно троицы и, остановив лошадь, неожиданно для себя самого громко «пошутил»:

– Сейчас запахнет!…

Все трое замерли, и средний глухо переспросил:

– Кем запахнет?…

– Жареным!… – пояснил я.

– Это я понял, – ответил средний тролль. – А кем – жареным?

– Никем, – слегка удивился я. – Просто запахнет жареным!

– Просто пахнуть жареным не может! – наставительно произнес средний тролль. – Жареным пахнет, когда кого-то жарят!

– Например, тебя… – пояснил стоявший слева. – Но ты пахнуть жареным не будешь!

– Почему? – не понял я.

– Потому что мы тебя так, сырым съедим!

И все трое весело расхохотались – мне показалось, что начался новый камнепад.

Когда они чуть угомонились, я поинтересовался:

– И кто же вы такие будете, весельчаки?…

– Я – Аред! – гордо произнес средний, ударив себя в грудь мохнатым кулаком. – Это – Варед, – ткнул он пальцем в стоявшего справа. – Ну а это – Скаред. – И он небрежно махнул в сторону левого. – Мы тролли на страже!

– И что делаете?! – строго спросил я.

Аред немного растерялся, словно забыл, что они, собственно говоря, делают, но тут же припомнил:

– Мы бдим!

И он, приставив к бровям козырек из собственно ладошки, больше напоминавшей капот самосвала, принялся вглядываться в темноту за моей спиной. Варед при слове «бдим» обеими руками схватился за собственные уши и еще больше оттопырил их, а Скаред совершенно жутким образом вывернул свои ноздри и интенсивно задышал, причем из носа у него немедленно вытянулась огромная… сами знаете что! Зрелище было более чем впечатляющее!

– Ясно!… – потрясённо прошептал я, а в моей голове обреченно мелькнуло: «Драться придется!…» А драться не хотелось совершенно, да и сил для драки не было! Но через секунду, собрав свою волю в кулак, я решил попробовать обмануть этих «бдителей» – особым умом они, по-моему, не блистали.

– А что вы все про жратву? Вас хозяин, наверное, совсем не кормит?! – задал я новый, весьма провокационный вопрос.

У всех троих мгновенно опустились руки, и Аред, очевидно старший в этой компании, недовольно проговорил:

– Чегой-то – не кормят?! Кормят… Вот сменимся и… это… поедим…

– Ага, – откровенно усмехнулся я. – Сами, как меня увидели, так сразу зубом цыкать начали, и слюна вожжой пошла!…

– Ничего и не вожжой!… – обиделся Варед, а Скаред вдруг громко… сглотнул.

– Ладно, – небрежно махнул я рукой. – Мне-то, собственно говоря, наплевать на ваши слюни, я к Демиургу следую, так что вы мне лучше дорогу покажите!…

Тролли сперва, казалось, опешили от такой наглости, но затем Аред, помотав кудлатой головой, пробубнил:

– Никакого Демиурга здесь нет…

При этом на его морде было явно написано, что он растерян и врет.

– Да? – нарочито удивился я. – Разве я направляюсь не в горную резиденцию Демиурга?

И тут вдруг в разговор вмешался слепой Скаред.

– А ты кто такой?! – срываясь на некоторый визг, завопил он. – А тебя кто сюда звал?! А ты чего о себе думаешь?! Ишь ты, умный какой нашелся, в заповедник его пропусти!… А у тебя пропуск-допуск-разрешенье есть? А кем приглашение выписано-подписано?! И кому ты в заповеднике нужен вообще?! Шустрец нашелся!!!

Я холодно выслушал его довольно бессвязные вопли, а когда он смолк, небрежно бросил:

– Я, слепундра, конечно же, умней тебя… Да и всех вас троих, вместе взятых!

– Чего?!! – немедленно обиделись все трое.

– Того! – заорал я в ответ. – Вы кто такие, чтобы останавливать самого Черного Рыцаря по прозвищу Быстрая Смерть, который направляется к Демиургу с особым поручением от Маулика?! Или на солнышко захотели?!!

На солнышко тролли явно не хотели, но и пропускать меня дальше не собирались. Более того, при оглашении моего требования они как-то подобрались и… сплотились.

– Грокл сказал нам, чтобы мы никого не пропускали, и мы не пропустим!… – твердо заявил Аред. – А солнце… Ты нам грозишь сюда солнце спустить, а как ты думаешь, куда мы отправимся, если тебя пропустим?!

– Хорошо, – понял я ситуацию. – Давай сюда своего Грокла!

– Ты чего, Черный Рыцарь?! – воскликнул Аред. – Как же мы сюда Грокла подадим?! Он же Тень, он же… это… сам нас куда угодно… подаст!…

– Тогда пропусти меня к Гроклу! – потребовал я.

– Слушай! Ну какой ты… непонятливый! – вдруг заверещал Варед. – Тебе же сказали – не можем мы тебя пропустить!… Если мы тебя пропустим, нас самих потом… пропустят!…

И он энергично и выразительно покрутил у своего живота двухпудовым кулаком.

– Что? – потребовал я объяснений. – Заворот кишок вам, что ли, сделают?!

– И это тоже… – обреченно подтвердил слепой Скаред.

– Значит, дальше я могу пройти, только… э-э-э… убрав вас с дороги?

Драться мне хотелось еще меньше, чем в начале беседы, но иного выхода, казалось, не находилось!

– Гы!… – ощерился вдруг в довольной ухмылке Аред, и на его губах мгновенно оказалось не четыре клыка, а восемь. – А как же ты нас уберешь?!

– Ну, – задумчиво поскреб я голое чело шлема. – Можно вам сюда солнышка подпустить…

Для пущей убедительности я прибавил мощности своей бабочке.

– Тогда мы окаменеем, и ты даже без своей лошадки между нами не просклизнешь! – обеспокоенно проговорил Аред, прикрывая свои глазки ладошкой, и в его словах была толика истины. Углядев, что я приглядываюсь к величине щелок между великанами, он поспешно добавил:

– Ты не думай, мы толстые…

– Можно вас в куски порубить… – внес я новое предложение.

Ответом мне было довольное «гы-гы-гы» из всех трех троллевых глоток.

– Ну и что вы веселитесь? – чуть рассерженно поинтересовался я.

– Если ты достанешь свою железяку, – довольно пояснил Аред, – мы получим право… этой… самаобар… сомаор-ба… срамообра…

– Эх ты! Тупой! – воскликнул вдруг Скаред и бодрым радостным голосом первого ученика доложил: – Если сквот, пытающийся проникнуть на охраняемый объект, нападет на нас первым, мы получаем право славной обороны!

Затем он чуть наклонился вперед, словно хотел меня получше рассмотреть отсутствующими глазами, и ласково так добавил:

– И тогда мы тебя затопчем… Вместе с коняшкой… А затопченное мясо съедим!…

Я долго молчал, рассматривая их тупые рожи, а потом с явным огорчением произнес:

– Значит, придется вас… осветительным прибором… Так, чтобы… жареным запахло!

– Зачем?… – жалобно протянул Варед.

– А из вредности! – зло бросил я и еще прибавил освещения. В этот момент я вдруг поверил, что и в самом деле смогу зажечь в этом тоннеле… рукотворное солнце.

Все трое мохнатых чудовищ подняли лапы, заслоняясь от света, а Аред буквально простонал:

– Держитесь, братики, пусть мы обратимся в камень, зато никто пусть не скажет, что мы пустили сквота себе за спину!…

Эти его слова вдруг натолкнули меня на новую и, на мой взгляд, весьма продуктивную мысль. Я немедленно уменьшил свет, чтобы бедняги смогли снова увидеть меня, и строго спросил:

– Аред, ну-ка быстро и точно отвечай, какое задание вам дал Грокл, ставя вас в тоннеле?!

Аред бросил быстрый, опасливый взгляд на сиявшую бабочку, потом перевел свои тускло рдеющие глазки на меня и отрапортовал:

– Нам приказано не пропускать ни одного сквота себе за спину… Вот перед нами ты можешь стоять, а за нами нет!

– А почему вы стоите именно в этом месте?! – задал я новый вопрос.

– А ты кто такой? – неожиданно затянул свою старую песню слепой Скаред. – А ты чего нам указываешь, где встать, где сесть?! А ты чего, лейтенант Демиурговой гвардии или серый дини ши, чтобы нам приказывать?! Да где хотим – там и стоим!!! И там и стоять будем!!! Выбирать место, где стоять, – это наша привилегия!!!

Тут, видимо, у него в груди закончился воздух, и он принялся пыхтеть, набирая новую порцию.

– Так… – задумчиво протянул я. – При всей моей непомерной злобе и коварстве… – я стрельнул в троллей из-под забрала самым что ни на есть злобным взглядом, – я все-таки не хочу наносить ущерб Демиургу, калеча и уничтожая его верных… и ни в чем не повинных слуг… В конце концов, вы ведь только выполняете приказ своего начальника! – Я бросил еще один злобный взгляд и неожиданно рявкнул: – Ведь так?!!

– Так точно! – рявкнул в ответ Аред, и все трое вытянулись по стойке «смирно».

– Так… – Я помолчал и вдруг переспросил: – Так на чем я остановился?…

– На том, что ты не хочешь, несмотря на твою злобность, нас уничтожать… – быстро и подобострастно напомнил Варед.

– Вот именно!… – подчеркнул я глубокомысленно. – Но тогда у нас появляется только одна альтернатива…

Все трое заозирались, но перебить меня вопросом решился только Аред: – Где?…

– Что где? – не понял я.

– Где появилась? – переспросил Аред.

– Что появилась? – опять не понял я.

– Альтар… Альтра… Вот та штука, что ты сказал… И как она выглядит?

– А выглядит она вот как! – вдруг разозлился я на самом деле. – Либо я вас поджариваю на солнышке до румяной корочки, либо вы делаете шаг назад!

– Зачем?… – потрясённо переспросил тупой Аред.

– Чтобы я оставался перед вами и не оказался у вас за спиной! – пояснил я. – Вам же все равно где стоять!…

– А-а-а-а… – протянул понятливый Варед. – Понятно!…

– Что тебе понятно?! – тут же повернулся к нему старший Аред.

– Если мы подадим назад, он сможет подать вперед и не окажется у нас за спиной… – радостно объяснил Варед. – Он не зажигает свое дребаное солнце, мы не нарушаем приказа… А когда он… нет, когда мы допятимся до тулмена, пусть с ним Грокл сам разбирается, мы будем ни при чем!…

– Во хитер!… – восхитился слепой Скаред.

«Во хитер!…» – неожиданно раздался за моей спиной восхищенный писк Фоки.

– Не хитер, а умен! – поправил я обоих. – Ну, так что вы решили – будем жариться или будем пятиться?!

– Пятиться!!! – воскликнули три тролля хором, а потом Аред дал ценное указание:

– Главное, не наступите на хвост!…

– Кому? – тут же спросил Скаред и пояснил: – Я же не вижу… так хорошо, как вы…

– Никому! – отрезал Аред. – Пошли!…

И они шагнули… назад. Шажок, учитывая их рост, получился очень небольшим, где-то чуть больше метра, но и это было для меня большим достижением.

Тролли шагнули еще раз.

Я щелкнул пальцами, и моя чудесная бабочка снялась со стены и медленно запорхала вперед. Сэр Вигурд тоже тронул свою лошадь, и мы возобновили свое движение к цитадели Демиурга, правда, теперь оно было ну очень неспешным.

Продвигаясь следом за стражей, я снова обратился к Ареду:

– Слушай, дружище…

– Кто такой – дружище? – немедленно переспросил он, бросив на меня подозрительный взгляд.

– Ну, это такой… большой друг… – пояснил я.

– Это я – твой большой друг?! – потрясённо переспросил Аред.

– А почему нет?… – пожал я плечами внутри своего чудесного панциря. – Мы же с тобой не дрались…

– Ха! – вдруг воскликнул Аред. – Давай-ка, ребята, двигай быстрее, не задерживай моего маленького дружика!

Он оскалился в самой своей дружелюбной улыбке и обратился ко мне:

– Так что ты хотел спросить у своего дружища?!

– Так вот, дружище, – продолжил я свой вопрос, – далеко вам так… пятиться?… Я боюсь, вы устанете или… оттопчете кому-нибудь хвост.

Мне показалось, что мой «дружище» несколько смутился, но, чуть подумав, он все-таки ответил на мой вопрос:

– Да нет, не очень… Обычно мы становимся на дежурство подальше… почти у самого выхода, но сегодня Скаред забыл картинки…

Он снова смутился, но я был настойчив:

– Какие картинки?…

– Ну… картинки… Ну… такая пачка картинок, их берут по очереди из пачки, и у кого картинки лучше, тот забирает монетки…

– Вы играете на деньги?! – изумился я.

– Ага… – улыбнулся Аред. – Это Варед придумал…

– Гениально!… – еще раз изумился я, с уважением посмотрев на правого тролля. И вдруг Варед мне хитро подмигнул!!

Именно в этот момент тоннель кончился и тролли тылом вперед ввалились в невероятно огромную пещеру, стены и потолок которой терялись в наполняющей ее темноте.

Тролли остановились, и я быстро огляделся.

Под копытами моей кобылы поблескивал замысловатый узор полированного гранита, стены пещеры уходили вверх и в стороны великолепными черными зеркалами чисто черного полированного мрамора, и на них очень редко просверкивали сияющие желтым звездочки, свет которых не мог рассеять окружающего полумрака. Середина зала казалась пустой, но это впечатление вполне могло быть обманчивым.

Впрочем, осматриваться долго мне не дали, рядом со мной остановился сэр Вигурд, и почти сразу же раздался знакомый мне бесчувственно-механический голос: