Текст книги "Драконье горе"

Автор книги: Евгений Малинин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 29 страниц)

Карлик сидел совершенно неподвижно, однако его ярко светившиеся желтоватым огнем глаза внимательно наблюдали за нашим приближением.

Я остановил свою лошадь шагах в пяти от него и, с интересом разглядывая занятную маленькую фигурку, произнес:

– Добрый день…

Карлик мигнул, поскреб пальцем свой намек на нос и неожиданно спросил:

– Добрый?…

– Я надеюсь…

– Для кого?…

– Ну… вообще…

– Ты ведь – Черный Рыцарь?… – неожиданно сменил тему разговора карлик.

– Совершенно верно… – ответил я.

– Значит, для тебя он не добрый!… – ощерился карлик в довольно противной ухмылочке.

– Это почему же?… – ответил я улыбкой на улыбку.

– Потому что ты повстречал меня… Или потому что я повстречал тебя… Выбирай, как тебе больше нравится… – снова ухмыльнулся карлик.

– Ну что ты! – вполне добродушно воскликнул я. – Мне попадались морды и пострашней твоей, и, как видишь, заикой я не стал!

Ухмылка сползла с морщинистой физиономии карлика, он соскочил со своего бревна, чуть ли не по пояс утонул в густой траве и в своей синей одежке сразу стал похож на какой-то уродливый цветок.

– Посмотрим, как ты будешь шутить, когда твою безмозглую голову насадят на пику и выставят у входа в мой замок! – прошипел он враз посиневшими губами, и после этой его угрозы я как-то сразу рассердился. Чуть тронув лошадь, я склонился к земле, как будто что-то высматривая в траве, и проговорил:

– Слушай ты, незабудка бородатая, смотри как бы моя лошадь на тебя копытом не наступила!…

И тут раздался голос моего юного друга:

– Не соизволит ли неведомый нам карла назваться и объяснить причину, по которой он соизволил угрожать Черному Рыцарю!

Только я хотел ответить маркизу, что мне глубоко наплевать на имя этого «карлы» и на самого «карлу» тоже, но «карла» опередил меня.

Бросив в сторону выдвинувшегося вперед сэра Вигурда быстрый взгляд, он довольно презрительным тоном проговорил:

– Меня зовут Оберон, если тебе, молокосос, это что-нибудь говорит, и я не думаю угрожать Черному Рыцарю, поскольку здесь нет никакого Черного Рыцаря! А вот этого самозванца, неизвестно каким образом добывшего Черные Доспехи, я уничтожу, потому что он посмел нанести оскорбление одному из моих подопечных, моих… почитателей.

– Хороши ж у тебя почитатели, раз они удостаиваются моих оскорблений!… – насмешливо проговорил я, но Оберон вдруг вскинул вверх обе руки, и в его правой, зажатой в кулак ладони длинной спицей сверкнуло неизвестное мне оружие.

– Кончилось время слов! – странно придушенным голосом воскликнул он. – Настало время дел!…

В мгновение ока моя левая рука прикрылась щитом, с которого раздался короткий львиный рык, а в правой появился длинный меч, и его голубой глаз раскрылся в мир.

В ту же секунду карлик вдруг перенесся метров на двадцать дальше от нас по дороге, а вслед ему прошелестел бархатный бас меча:

– Оберон, я тебя предупреждал, чтобы ты не попадался больше на моем пути!… Берегись!…

– Зрячий!… – дурным голосом заверещал карлик. – Ты в руке самозванца, не владеющего магией! Оставь его мне, или он надругается над Черными Доспехами!

– Ты будешь учить меня, в чьей руке мне быть?! – насмешливо пророкотал бас. – Не пора ли тебе вернуться на родину твоей матери – Кефалония заждалась тебя!

– Тогда пеняй на себя, Зрячий! – взвизгнул карлик и взмахнул своей спицей.

Вынырнув призрачным языком из придорожных кустов, между мной и карликом поплыла белесая полоса тумана. Эта едва заметная полоска быстро уплотнялась, разбухала, клубясь и переливаясь, превращалась в непрозрачную голубовато-белую тучу, выбрасывающую вверх и вширь все новые и новые белесые клубы, подкатывая их под самые копыта наших лошадей.

Я уже собрался подать свою лошадку назад, как вдруг она опустила голову и громко фыркнула прямо в этот непонятный туман. И вся эта туманная гора мгновенно рухнула как подкошенная, осела, растаяла миражом, а на ее месте осталась шеренга низкорослых косматых существ, отдаленно напоминающих равнинных горилл. Все они были одного роста, покрыты черным густым и жестким волосом, похожим на щетку для чистки напильников. Их руки от плеч и до запястий прикрывали металлические латы, на груди сверкали короткие нагрудники, и больше никакой одежды эти ребята не имели. Единственным местом, где у этих существ не росли волосы, были черепа, украшенные витыми козлиными рогами. В мускулистых лапах они сжимали короткие топоры с шипованными обухами и круглые маленькие шиты.

Всю эту шеренгу я охватил одним взглядом, и тут рядом со мной раздался короткий тихий выдох сэра Вигурда:

– Орки!…

– Орки!… – басовито повторил мой меч с нескрываемым удовлетворением.

– Ор-р-р-ки!… – рыкнул со щита лев.

– Двенадцать орков, – уточнил сэр Вигурд, и словно в ответ на его слова раздалось радостное хихиканье.

Смеялся карлик Оберон. Он стоял позади шеренги орков и с нескрываемым удовольствием наблюдал за нашей реакцией на свое колдовство. Увидев, что мы снова наблюдаем за ним, он вновь взмахнул своей спицей, и шеренга орков на мгновение подернулась какой-то непонятной рябью, как будто перед ней проплыла полоса горячего воздуха. Затем на дорогу рухнула короткая, резкая дробь невидимого барабана, и вся шеренга разом шагнула вперед… Нет, осталась на месте!… Нет, она… раздвоилась! Шеренга, отделившаяся от первой, возникшей из волшебного, туманного облака, начала мерное, в ногу, движение в нашу сторону, а та, первая, продолжала стоять неподвижно поперек дороги, прикрывая своего повелителя.

Наступавшие орки сделали четыре широких шага, и тогда над дорогой снова раскатилась барабанная дробь, и от первой шеренги отделилась еще одна. И она также двинулась в нашу сторону.

– Их уже тридцать шесть!… – прошептал сэр Вигурд, и впервые в его голосе я почувствовал некоторое смятение. Ответить я не успел, за меня это сделал мой меч:

– Какой смысл их считать?… Их надо разить!…

– И постараться, чтобы барабан больше не бухнул! – добавил я и, взмахнув мечом, послал лошадь вперед. Сэр Вигурд без раздумий последовал за мной, и через секунду мы врезались в первую шеренгу!

Орки мгновенно сломали строй и окружили нас, размахивая своими короткими топорами. Мой меч уже был занесен для удара, но первым ударил мой противник. Один из косматых зверей неожиданно высоко подпрыгнул и обрушил свой топор на мое левое плечо. Однако мой лев не дремал, вынырнув из щита на добрые полметра, он с яростным ревом вцепился в покрытый шестью бугристый бицепс и мгновенно откусил лапу с занесенным топором. Раненый орк завизжал странно тоненьким голосом и, рухнув в траву, быстро пополз в сторону. Его откушенная рука как живая запрыгала по дороге, продолжая размахивать зажатым в кулаке топором, пока один из орков не успокоил ее, ловко наступив на запястье.

Я тем временем использовал свой замах – черная сталь меча со свистом пошла вниз, с одинаковым безразличием рассекая воздух, стальные наручи и нагрудники, густую, стоящую дыбом шерсть, шкуру, мясо, кости. Клинок был длинен, и когда он закончил свой путь в нижней точке полета, двое орков оказались рассеченными пополам. Я, сколько мог, удлинял траекторию движения меча и потому достаточно низко наклонился в седле, а когда попытался выпрямиться, вдруг почувствовал, что не могу этого сделать! Седло вслед за моим телом заскользило по спине лошади вбок, и через мгновение я, перекувырнувшись через голову, грохнулся в дорожную пыль.

Удар оглушил меня, однако ни меча, ни щита я из рук не выпустил! Не испугался я и топоров своих противников, все-таки доспехи на мне были для их железа неуязвимы. Однако мне грозила другая опасность – мои враги мгновенно сообразили, что не смогут повредить мой панцирь, и просто навалились на меня, придавливая к земле и не давая ни подняться, ни вздохнуть как следует. Я лежал забралом в землю и слышал, как мой лев пытается огрызаться, но щит оказался прижат к земле лицевой стороной вниз, и его попытки ни к чему не приводили. Положение мое стало критическим, и в это мгновение из моего горла сам собой вырвался непонятный вопль, смодулированный в некую варварскую мелодию!…

В то же мгновение я почувствовал облегчение, быстро перекатился и посмотрел вверх… Огромная куча орков висела в воздухе прямо надо мной, поддерживаемая неведомой силой. Их тела дергались, стараясь принять устойчивое положение, лапы шевелились, пытаясь добраться до моего, ставшего вдруг недосягаемым тела, а в горевших багровой ненавистью глазках медленно проявлялись недоумение и растерянность.

Я поднялся на ноги и огляделся. Моя лошадь спокойно стояла рядом и смотрела на меня каким-то невероятно мудрым взглядом. Шагах в пяти возвышался на своем танке сэр Вигурд, задрав голову вверх, поскольку над ним тоже плавала кучка орков, немного уступающая в численности моей. Впереди, метрах в шести-семи мохнатыми воздушными шариками плавала еще дюжина «летающих обезьян», сохраняя идеальный строй шеренги и при этом потешно дрыгая ногами. А еще дальше по дороге стоял, подергивая задранной головой, карлик Оберон, явно не понимающий, как ему дальше управлять своей армией.

Я сделал шаг в его сторону, и он тут же опустил взгляд со своих «орлов» на мою персону. Поняв, что я направляюсь к нему совсем не с мирными намерениями, он взвизгнул:

– Попробуй поднять вот это!… – И снова взмахнул своей спицей.

Дорога между мной и карликом вспучилась горбом, земля на макушке этого горба лопнула и на свет божий появился… шершавый угол гранитной скалы. Этот угол выдавливался вверх, превращаясь в самую настоящую скалу странной невероятной формы. Земля стонала, раздаваясь в стороны, пропуская к свету, выталкивая из себя эту гранитную глыбу, словно гигантская роженица избавлялась от гигантского же, тяжелого плода!

Через минуту между мной и карликом стоял каменный исполин. Короткие, не выше полуметра, колонны ног подпирали огромное бочкообразное тело, из которого торчали три корявых выступа, отдаленно напоминающие обрубки рук. Сверху на это тело без всякого намека на шею была водружена конусообразная голова, похожая на широкий колпак.

– Убей Черного! – раздался из-за спины гиганта визг карлика, и в тот же момент в верхнем конусе каменного исполина, словно слюдяные вкрапления, блеснули несколько хаотично разбросанных глаз, отыскивая свою жертву.

Камень увидел меня и сделал первый шаг. Левая тумба оторвалась от земли и, переместившись с сухим противным шелестом чуть-чуть вперед, снова опустилась на землю, заставив содрогнуться всю округу. Затем правая тумба с тем же шелестом и содроганием земли повторила это движение. Каменный гигант двигался в мою сторону, а я стоял на месте, парализованный ужасом, не в силах даже поднять руку с мечом.

Первым пришел в себя сэр Вигурд. Его закованный в броню конь обогнул меня и тяжелым галопом устремился к каменному гиганту. Однако тот, не обращая никакого внимания на нового противника, продолжал свое целеустремленное движение ко мне. Сэр Вигурд беспрепятственно подскакал к шагающей скале и, взмахнув мечом, опустил клинок на одну из «рук» исполина. Тоненько пропела высокая металлическая нота и голубоватый клинок прекрасной стали раскололся надвое, не оставив на поверхности гранита даже царапины. Из-за спины гиганта донесся довольный хохот.

Я наконец пришел в себя и, прикрывшись щитом, поднял свой клинок. И тут тихо прозвучал мягкий бас:

– Скальный Топотун… Я бессилен…

Черная точка зрачка на голубом глазу меча исчезла, и он затуманился, превращаясь в мутноватый голубой камень. Я мгновенно швырнул бесполезный клинок в ножны и выдернул из заплечной петли топор.

«Это железо хотя бы не будет расписываться в собственной беспомощности», – злорадно подумал я, прекрасно понимая, что от моего нового оружия будет не больше толка, чем от сдавшегося меча.

– Я буду рвать любую скалу!… – отчаянно рыкнул лев со щита, но я уже понял, что и он не надеется принести хоть какой-то ущерб Скальному Топтуну.

Моя рука, сжимавшая бесполезный меч, опустилась, в голове метались обрывки каких-то незнакомых заклинаний, словно мозг пытался нащупать нужное «методом тыка» и отбрасывал вспоминаемое, не дочитывая до конца. Решения не находилось!

Топотун между тем приблизился еще на четыре своих шага, до меня ему оставалось метра четыре.

«Разворачивайся и беги!…» – мелькнула в моей голове заполошная мыслишка меня-журналиста, но я-рыцарь продолжал стоять на месте, глядя на приближающегося убийцу сквозь решетку забрала, а я-маг продолжал быстро перебирать в голове возможности применения магии.

И тут мимо меня, громко стуча копытцами по пыльной дороге, проскочил совершенно забытый мной ослик-баггейн! Он мчался, опустив свою обезображенную недлинными витыми рожками голову и отчаянно что-то вереща на своем ослином языке. Скальный Топотун, как и во время атаки сэра Вигурда, совершенно не обратил внимание на нового, маленького и смешного врага, он как раз поднимал свою левую «ногу» для очередного шага, и в этот момент осел, высоко подпрыгнув, вонзился своими рогами точно в середину бочкообразного каменного тулова!

Вонзился и… повис, колотя копытцами по красновато отблескивающему граниту гиганта. А Топотун замер на одной ноге, с невозможно зависшей другой, несколько секунд простоял в таком неустойчивом равновесии и вдруг начал разваливаться на куски!

Первой раскололась на множество частей голова. Обломки гранита начали сыпаться на землю, тяжело ухая и поднимая пыль. Некоторые из них пролетели совсем близко от застрявшего в скале и продолжавшего верещать ослика. Затем треснуло и начало распадаться на две части туловище гиганта, причем основная трещина прошла как раз по тому месту, куда воткнулись ослиные рога. В этот момент я пришел в себя от этого неожиданного подвига нашего нового товарища и, выпустив из рук топор и щит, метнулся вперед, к брюху разваливающегося монстра.

Я успел как раз вовремя, чтобы подхватить падающего на землю ослика. Опустив его на землю, я тут же бросился прочь, ни минуты не сомневаясь, что осел последует за мной. И он обогнал меня уже на первых четырех шагах.

А еще через пару минут все было кончено!

Дорогу перегораживала довольно большая куча камней, пересыпанных щебнем и ничем не напоминающих огромного Скального Топтуна. Карлик Оберон тоже исчез, во всяком случае, его нигде не было видно, исчезли и его «летающие обезьяны».

Мы с сэром Вигурдом сидели, прислонившись к одному из придорожных деревьев, наши лошади стояли рядом, устало понурив головы, а ослик, превратившийся в совсем крошечную лисичку, пристроился у меня под боком.

Мы отдыхали. Вернее, мы не могли тронуться с места от усталости.

Однако уже минут через пятнадцать я наклонился над баггейном и спросил:

– Слушай, герой, как ты догадался, что Топтуна надо… э-э-э… бодать?…

– И как ты на это решился? – прибавил свой вопрос сэр Вигурд.

Лисенок выбрался из-под моего бока, покрутился на месте и плавно перетек в форму уже виденного нами невысокого кучерявого сквота.

– Как догадался?… – тоненько проговорил он. – Так ведь всем известно, что скальные создания можно одолеть только живой плотью… Ну а как решился?… Так… это… я ж видел, что вы не знаете, что делать, а объяснять было некогда…

– Он вообще ужасно смелый! – неожиданно раздался Фокин писк из-под моей коленки. – Прям так на всех и бросается!

– Да, – наклонился я над неизвестно откуда взявшимся каргушем. – А куда подевались вы?

– Мы? – удивился Фока и честно признался: – А мы прятались…

– Вот как?… – Я притворился рассерженным. – Мы, значит, покладали жизни на алтарь, проявляли чудеса героизма, а вы, значит, прятались?!

– Но мы же не воины! – обиженно воскликнул Фока.

– А кто вы? – поинтересовался сэр Вигурд.

– Мы – советники! – гордо ответил оранжевоголовый каргуш.

– Ну и что, советник, ты нам можешь сейчас посоветовать? – усмехнулся я.

– Так сейчас Топс вернется из разведки, тогда и советовать будем, – с чувством собственного достоинства ответил Фока.

– Уже вернулся, – донесся серьезный голосок второго каргуша из травы позади маркиза, и в следующее мгновение оттуда вынырнула зеленая голова Топса, почти неразличимая в синей траве. – Здесь недалеко, вперед по дороге, имеется маленькая деревушка, может быть, имеет смысл перебраться в нее?… Там нам будет удобнее.

Мы с сэром Вигурдом переглянулись и поднялись с травы.

– Веди, разведчик, – кивнул я Топсу, беря свою лошадь под уздцы.

– Лучше я поведу!… – немедленно вылез вперед Фока. – Мне виднее!…

Тут на наших губах поневоле появились улыбки, даже баггейн заулыбался.

Деревенька действительно оказалась недалеко – полтора десятка маленьких домиков прятались в гуще леса. Оранжевая голова Фоки, прекрасно видная в синей траве, уверенно направилась к крайнему домику, запрятанному в высоких кустах. Никакой ограды домик не имел, так же как около него не было и никакого намека на двор, так что мы беспрепятственно подошли почти к самому крыльцу. И тут на пороге домика появилась совсем еще молоденькая девушка. Увидев нашу компанию, она улыбнулась:

– Добрый день, – и доверчиво спросила: – Вы к нам?…

Глава 9

– Ты действительно считаешь, что вещие сны бывают?!

– Конечно!… Только…

– Что «только»?

– Понимаешь, у вещих снов есть одна… сложность…

– Ну да, их сложно правильно истолковать!…

– Нет, их сложно правильно… запомнить!…

Подслушанный разговор

В домике жили двое – встретившая нас девушка и ее дед, высокий худой старик, белый как лунь и совершенно слепой. Слава, или Славия, так звали девушку, провела нас в дальнюю комнату и предложила быть как дома. О лошадях она тоже пообещала позаботиться, и ими, как мы потом узнали, занялся дед. Пока мы снимали доспехи и приводили себя в порядок, Славия накрыла на стол, и хотя стол этот был не слишком богат, мы почувствовали, что нам рады.

Когда мы уселись за стол и получили из рук Славии по тарелке каши, приправленной какими-то пахучими кореньями, дед, сидевший во главе стола, спросил неожиданно звучным голосом:

– Это вы дрались с Лесными Мародерами?… – при этом он скорее констатировал известный ему факт, нежели задавал вопрос.

– А что, и в вашей деревеньке слышно было? – ответил я вопросом на вопрос.

– Ничего не было слышно, – улыбнулась Слава. – Просто дедушка мой видит все окрестности…

Я удивленно посмотрел на нее, и она с новой улыбкой пояснила:

– У дедушки такая способность, он всю округу… видит и знает, что где происходит.

– Вот как?! – улыбнулся я в ответ. – Значит, он может нам сказать, где бродит подкарауливавший нас карлик?

– Он ушел, – немедленно откликнулся дед. – Его в нашем лесу больше нет.

– А его… армия? – спросил сэр Вигурд.

– А эти… разбежались по своим норам. Да они – Лесные Мародеры, они обычно на оружных людей и не нападают, это их Оберон заставил.

– Так ты знаешь этого карлика? – тут же заинтересовался я.

– Конечно, – кивнул дед и посмотрел на меня незрячими глазами. – Он частенько по нашему лесу для своих дел Мародеров собирает.

– А вас он не обижает? – снова вступил в разговор маркиз. – Вам он зла не сделает, за то что вы нас приютили?…

– Нет, – спокойно и уверенно ответил старик. – Он и не узнает, что вы у нас были.

– Ты так думаешь?… – с сомнением протянул я.

– Я знаю, – проговорил дед, и на его тонких бесцветных губах возникла едва заметная улыбка. – Если бы он хотел знать, куда вы пойдете, он прицепил бы к одному из вас маячок… И тогда ты, – он ткнул в мою сторону длинным корявым пальцем, – сразу это почувствовал бы! Ты же – Маг?!

И снова его вопрос прозвучал как утверждение. Чуть помолчав, старик добавил:

– Я думаю, что Оберон знает, куда вы направляетесь, и сможет быстро вас отыскать… когда будет готов к новой встрече. Только… вряд ли эта встреча будет скорой – вы слишком сильно его потрепали.

– Вы кушайте, кушайте!… – вмешалась в разговор Славия и поставила перед нами по большой кружке молока. – А то дедушка сам почти ничего не ест и вам со своими разговорами поесть не даст!…

– Хозяюшка, – повернулся я к ней. – Не сочти за… нахальство, нет ли у тебя… орехов?

– А ты, благородный сэр, орехи любишь? – быстро переспросила она.

– …Люблю… – чуть запнувшись, пробормотал я.

– И еще кое-кто из его друзей орехи любит, – с неуловимой улыбкой проговорил дед.

Славия с интересом посмотрела на меня, но не стала задавать вопросов по поводу моих друзей, вместо этого она кивнула:

– Найду я для тебя орехов, благородный сэр! Обязательно найду…

Между тем наш поздний обед или ранний ужин закончился, во всяком случае, я чувствовал себя вполне насытившимся. Дед, как я успел заметить, съел не более двух-трех ложек каши и давно уже положил свою ложку на стол. Славия начала убирать посуду со стола, а мы втроем вышли из столовой во двор и присели на крылечке.

– Куда вы держите путь, благородные сэры? – спросил дед, на ощупь усаживаясь на нижней ступеньке, и тут же извинился: – Если вы не сочтете мой вопрос бестактным…

– Мы направляемся в предгорья, к городу Темсту, – ответил я. – А оттуда в горы, попробуем отыскать горную резиденцию Демиурга…

– Вы, видно, очень торопитесь, раз решились ехать в Темст вдвоем! – чуть усмехнулся старик. – Дорога туда длинна и опасна, а вы не стали ждать летнего каравана… Сейчас ведь мало кто решается путешествовать к горам без сильной охраны…

Я удивленно хмыкнул:

– А принц Каролус уверял меня, что дорога до Темста легка и безопасна…

– Ну, вы же видели, что имперской дороги нет… – возразил наш хозяин. – А дальше она вообще превратится в тропу. Два каравана в год не могут проторить настоящую дорогу, а чаще ни в горы, ни на побережье теперь никто не ездит.

– Раз так, – улыбнулся я, – эта тропа должна быть совершенно безопасной! Вряд ли на столь редко посещаемой тропе нас ожидают засады и драки…

– Зато эти малонаселенные места облюбовали дикие фейри… Неблагий Двор. Вам ведь придется пройти мимо Сумеречных Холмов и Скользящей Расщелины…

– И что это за… места?… Что такого в них страшного?…

Старик довольно долго молчал, а когда заговорил, его голос звучал не слишком уверенно:

– Я ничего определенного рассказать вам не могу, мое видение так далеко не действует, но и те, кто проходил по тем местам, вряд ли могут что-то объяснить. Только вы должны знать, что в каждом караване, идущем к побережью, бывает не меньше двухсот с лишним сквотов, и каждый год не меньше двадцати из них пропадают либо в Холмах, либо в Долине. Бывает, что кто-то из них возвращается, но и они ничего не рассказывают, большинство из вернувшихся вообще не разговаривают. Ну а слухи, сказки и выдумки, которые передают друг другу досужие сквоты, чтобы попугать друг друга вечерком, я вам пересказывать не буду – зачем вас пугать, лучше будет, чтобы вы не ожидали ничего определенного…

После этих слов мы молчали довольно долго, а потом я спросил:

– А чем живет ваша деревня? Народу у вас тут, похоже, немного, полей, огородов не наблюдается… Может, ваш лорд дает вам какое-то пропитание?…

– Лорд?… – с какой-то странной усмешкой переспросил старик. – У нас нет лордов…

– Как нет лордов?! – удивился сэр Вигурд. – А кто же… э-э-э… кому же принадлежит эта… земля?

Старик оперся спиной на поддерживающий крыльцо столбик и повернулся в сторону маркиза. Несколько долгих секунд он рассматривал сэра Вигурда своими незрячими глазами, а потом, усмехнувшись, проговорил:

– А ты, благородный сэр, считаешь, что у земли обязательно должен быть владелец?… Ты думаешь, что земля потерпит… владычество над собой?…

Сэр Вигурд растерянно молчал, он явно никогда не ставил перед собой таких вопросов. А старик, чуть подождав, продолжал:

– Земле не нужен владыка, земле нужен… труженик, заботливый друг, который умеет ухаживать за землей, помогать ей в ее жизни…

– Но… кто-то должен вас защищать, помогать вам… – попробовал как-то обосновать свой вопрос сэр Вигурд.

– От кого… защищать, от другого такого же лорда?… Больше нас защищать ни от кого не надо… От зверья мы сами вполне можем защититься… От фейри?… Вряд ли лорд может защитить нас от диких фейри… Не так ли, благородный сэр?…

Старик снова улыбнулся, но улыбка у него получилась невеселая. Казалось, он извинялся за свое не слишком высокое мнение о «благородных сэрах».

– Хорошо!… – не сдавался сэр Вигурд. – Но ведь кто-то должен блюсти закон, кто-то должен расследовать преступления, наказывать преступников, защищать… справедливость!…

Старик наконец отвел свои слепые глаза от лица Вигурда и, опустив голову, глухо проговорил:

– Да, ты прав, кто-то должен защищать справедливость и блюсти закон… Но этот кто-то должен в первую очередь сам быть справедливым, подчиняться закону, жить по закону, судить по закону… себя. А если у него один закон для простых сквотов и совсем другой для благородных сэров, то…

Старик не закончил свою фразу, да этого и не требовалось. Сэру Вигурду, видимо, мгновенно припомнилась история Гротты, и он вдруг покраснел. А старик неожиданно продолжил свою речь:

– Я так понимаю, благородный сэр – совсем еще молод… – Он снова повернул лицо в сторону Вигурда. – Так вот, не задумывался ли ты о странном словосочетании «благородный сэр»? Если у лорда родился сын, его еще в пеленках называют «благородный сэр», а будет ли он действительно благороден? Ведь это слово несет в себе совершенно определенный смысл, определенные… обязанности! Может быть, многие из тех, кого называют «благородный сэр», с младенчества настолько привыкли к «благородству», что считают его своей неотъемлемой принадлежностью. Любой свой поступок благородный сэр автоматически признает благородным, даже если он… низок!

– Старик, ты забываешься!… – коротко прикрикнул сэр Вигурд, и в его голосе прорезался металл.

– Да, благородный сэр… – немедленно откликнулся дед, но в его голосе совершенно не было надлежащего почтения.

Над крыльцом повисло тягостное молчание. Особенно тяжело было Вигурду, и чтобы как-то разрядить атмосферу, вернуть ей прежнее доверие, он немного небрежно спросил:

– Лучше расскажи, как все-таки получилось, что у вас нет лорда, и… чем вы живете?

Немного помолчав, старик ответил ровным спокойным голосом:

– Наш лес – единственное место, где попадается сон-смола…

– Сон-смолу добывают в вашем лесу?! – воскликнул сэр Вигурд. – Тогда я тем более не понимаю, как до сих пор никто не прибрал к рукам вашу деревню!…

– Что такое сон-смола? – заинтересовался я.

– О, сэр Черный Рыцарь, – это такая вещь!… – начал маркиз, но старик мягко его перебил:

– Сон-смола – не вещь…

Вигурд замолчал, а старик, чуть помедлив, продолжил свое объяснение:

– Сон-смола – это слезы Дерева забвения, благородный сэр. – Его пустые глаза переместились и уперлись в меня. – Достаточно сжечь вот такой кусочек сон-смолы… – он показал треть ногтя своего указательного пальца, – …в спальне, и ты увидишь вещий сон! Сон, который покажет тебе твое будущее на две недели вперед! Сон, который не требует толкований!

– Тогда действительно непонятно, как это вы до сих пор не получили лорда?! – усмехнулся я.

– Все очень просто, – вернул мне усмешку бесстрашный дед. – Надо очень хорошо знать – в какой час, с какого дерева можно брать смолу, чтобы она была созревшей… Иначе…

Дед замолчал, но я, как обычно, желал определенности:

– Иначе – что?…

– Иначе вместо сон-смолы получишь беспамятство… или смерть. Но смерть – лучше… Так что нас трогать нельзя, мы должны быть спокойны и сосредоточенны, когда подходим к Дереву забвения. Потому лорды предпочитают иметь сон-смолу и не иметь… ненужных неприятностей!

– Так вот почему ты такой… смелый! – пробормотал сэр Вигурд.

– Разве я смелый? – искренне удивился дед. – Ты, благородный сэр, гораздо более отважен! Я, к примеру, никогда бы не смог сражаться с Обероном и его Мародерами!

– Но на язык ты смелый! – повторил сэр Вигурд.

– Не горячись, благородный сэр, не горячись… Это не смелость, это… правда. Моя правда!

Старик тяжело поднялся на ноги и закончил разговор:

– Спать пора, благородные сэры… В нашей деревне рано просыпаются… Да и путь вам завтра предстоит неблизкий, за день и не доберетесь.

И повернувшись к дверям дома, он громко проговорил:

– Славка, постели для благородных сэров готовы?!

Дверь мгновенно приоткрылась, и в щель выглянула внучка старика:

– Конечно, дедушка!…

– Пойдемте, благородные сэры, – пригласил старик и направился в дом.

Мы последовали за хозяином. Славия постелила нам в крошечной задней комнате, как мне показалось, своей собственной спальне. Во всяком случае, там незримо витал дух молодой девушки, хотя я мог и ошибаться – духом Славии был пропитан весь этот домик. Мы быстро улеглись, но сон, несмотря на нашу усталость, не приходил.

– Хорошо бы увидеть вещий сон… – вдруг негромко проговорил Вигурд. – Тогда бы мы точно знали, удастся нам найти Демиурга или нет.

– Я предпочитаю не знать этого, – также негромко проговорил я.

– Почему?… – Голова Вигурда приподнялась с подушки.

– Мне хотелось бы во всех моих делах рассчитывать только на свои силы… и на силы моих друзей. А знать заранее, что у тебя получится или не получится… Не знаю, мне кажется, такое знание должно расхолаживать…

– Ну почему… – попытался возразить маркиз и вдруг согласился: – Хотя, наверное, ты прав.

Мы снова замолчали, и скоро по ровному едва слышному дыханию юноши я понял, что тот заснул. А у меня из головы все не выходил наш вечерний разговор, слова старого слепого деда. Все, что он говорил, было правильно, справедливо… и все-таки что-то мешало мне полностью согласиться с ним. Может быть, история Земли, история человеческой цивилизации. Вся эта история, как на незыблемом основании, стояла на ЛОРДЕ! На ПОВЕЛИТЕЛЕ! Даже сейчас, в самых наших распредемократических странах, лорд, выбранный всем народом, творил практически, что хотел, и ни один закон не позволял спросить с него за содеянное!

Так, может быть, иначе нельзя?… Может быть, это единственно возможный способ человеческого существования?! Но как же тогда наша человеческая душа, которая способна творить любое волшебство?! Или не любое?! А может быть, у нас вовсе и нет души, и мы не люди, а… сквоты! Барон Торонт мечтает получить душу, но он хотя бы знает, что у него ее нет! А наши «бароны», наши «лорды», спикеры и президенты – они имеют души?!

Эти странные, бессвязные и лихорадочные размышления незаметно перешли в такой же бессвязный, лихорадочный сон. Я что-то кому-то доказывал, какие-то насмешливые лица мелькали перед моими глазами, безразлично слушали мою прерывистую, сбивчивую речь, покровительственно улыбались и отворачивались, ничего мне не отвечая. А я горячился, метался от одного лица к другому и вдруг увидел перед собой старое, обрамленное снежно-белыми волосами лицо нашего хозяина. Он смотрел на меня острым изучающим взглядом темных пронзительных глаз, словно оценивая, насколько я честен… сам с собой, а потом негромко произнес: