Текст книги "Сталин в жизни"

Автор книги: Евгений Гусляров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 41 (всего у книги 60 страниц)

Иосифа Григорьевича этот отказ не смутил, и он обратился с той же целью к академику Лине Штерн, и она взяла его заместителем по хозяйственным делам в свой институт физиологии. Интересная деталь – брат Лины Штерн, Бруно Штерн, в те годы был крупным бизнесменом, жившим за границей.

Наблюдавший всю эту картину бурной деятельности Морозова-старшего мой дед, человек умный и чуткий, одним из первых понял, что новые родственники Светланы ни ее, ни других до добра не доведут. Рано или поздно все эти корыстные штучки обернутся скандалом, Сталин такого не терпит. Вокруг Светланы, да и Василия, как я уже писал, все время суетились какие-то люди, связанные с Морозовыми, всем им чего-то от них надо было заполучить. Поэтому дед незадолго до своей смерти предупредил мою мать: «Держись подальше от Василия и Светланы». Мать эта фраза тогда потрясла…

Аллилуев В. С. 245–246

Я знала – или вернее догадывалась позже, когда стала взрослой и сама пришла к вере, что у моего отца была сложная душа, противоречивый характер и часто двойственное отношение к жизни. Что его инстинктивно тянуло к чистым душам, каковыми была его первая жена Екатерина Сванидзе и позже – моя мама Надя Аллилуева. Они были нужны ему. Ему нужна была какая-то опора, и он находил ее в хороших, чистых характерах. Однако они не выдерживали долго возле него и умирали, и тогда он лишался своих ангелов и злобные силы одолевали его. Когда я была еще маленькой чистой девочкой, я тоже была ему нужна, он находил возле меня успокоение и утешение, но когда я выросла и стала влюбляться в не приходившихся ему по вкусу людей, он отвернулся от меня…

В следующий раз мы увиделись не скоро... Отец заболел, и болел долго и трудно. Сказались напряжение и усталость военных лет и возраст, – ему ведь было уже шестьдесят шесть лет.

Я даже не помню, виделись ли мы с ним зимой 1945-46 года... Я снова училась в университете – надо было наверстывать пропущенный из-за ребенка год... Мы жили с мужем в городской нашей квартире, учились оба. Наш сын жил в Зубалове с нянями – моей и своей. Отец, очевидно, считал, что поскольку все, что надо, для меня делается, – чего же еще требовать? С моим мужем он твердо решил не знакомиться.

Аллилуева С. С. 209, 325

Ялта. Февраль 1945

Ha Ялтинской конференции глав государств антигитлеровской коалиции Сталин удивил всех армянским коньяком. Об изготовлении его подробно поведал затем бывший Председатель Совета Министров Армянской ССР Арам Сергеевич Пирузян. Он рассказал: «Где-то в середине 1944 года мне позвонил И.В. Сталин и сказал: «Я знаю, что в Армении давно работают над созданием коньяка высшего качества. Такие же работы ведутся и в других республиках Закавказья. Необходимо в кратчайший срок изготовить первоклассный ароматный коньяк и представить его к концу года на дегустацию в Москву».

Задание было ясным, весьма сложным для тяжелого военного времени, но его надо было срочно выполнять. Как выяснил потом Арам Сергеевич, такая же команда была дана и руководителям правительств Грузии, Азербайджана и республик Средней Азии. Впоследствии Cталин не забыл своего указания и, несмотря на большую занятость и трудное положение, иногда звонил и спрашивал: «А как обстоит дело с коньяком?»

Шел ускоренный процесс изготовления коньяка, над чем работали многие винодельческие предприятия и лучшие мастера коньячного дела. К намеченному cpоку было изготовлено несколько сортов и, наряду с подобной продукцией других республик, армянские коньяки были доставлены в Москву.

Сталин лично дегустировал их и признал самым лучшим армянский коньяк. Никто тогда не знал, для каких целей все это делалось в спешном порядке и в такое трудное время. Только после завершения Ялтинской конференции стало известно, что армянский коньяк пришелся по вкусу всем руководителям великих государств и членам их делегаций, а затем и получил огромную популярность. Особенно он понравился Черчиллю, который до конца своей жизни ежегодно покупал целый железнодорожный вагон армянского коньяка.

Говорят, что когда Черчилля спрашивали о причинах его долгожительства, а он умер в возрасте девяноста с лишним лет, то он отвечал: «Пейте армянский коньяк, курите гаванские сигары и никогда не опаздывайте к обеду».

Докучаев М. С. 297–298

Сталин произвел на нас величайшее впечатление. Его влияние на людей неотразимо. Когда он входил в зал Ялтинской конференции, все мы, словно по команде, вставали и, странное дело, почему-то держали руки по швам.

Черчилль У. С. 285

Однажды британский премьер твердо решил не вставать. Но, когда Сталин вошел, «какая-то сверхъестественная сила», как он выразился, подняла его со стула.

Бережков В. С. 233

На конференции в Крыму присутствовали министры иностранных дел, начальники штабов и другие советники. Кроме них были секретари, охрана, летный состав, обслуживающий персонал. Обо всех надо было подумать, всех обеспечить питанием, транспортом и всем необходимым. Нужно было организовать приемы, завтраки, обеды.

У американцев и англичан принято на всех приемах подавать крошечные бутерброды-сандвичи.

Хотя время было еще военное и с продуктами были трудности, я решил принимать гостей по русскому обычаю хлебосольно и распорядился, чтобы бутерброды приготовили большие, такие, как у нас принято, густо намазанные маслом, икрой, чтобы ветчины или рыбы лежал солидный кусок. И официанток подобрал рослых, румяных девушек. Успех моих бутербродов превзошел все ожидания.

Н. Власик.

Цит. по: Логинов В. С. 126

Во время пребывания в Ялте был другой случай, когда не все прошло так гладко. Рузвельт, который давал завтрак, сказал, что он и я в секретных телеграммах всегда называем Сталина «Дядя Джо». Я предложил, чтобы он сказал Сталину об этом в конфиденциальном разговоре, но он пошутил на этот счет при всех. Создалось напряженное положение. Сталин обиделся. «Когда я могу оставить этот стол?» – спросил он возмущенно. Бирнс (советник британского посольства, неоднократно общавшийся со Сталиным.– Е. Г.) спас положение удачным замечанием. «В конце концов, – сказал он, – ведь вы употребляете выражение «Дядя Сэм», так почему же «Дядя Джо» звучит так уж обидно?» После этого маршал успокоился, и Молотов позднее уверял меня, что он понял шутку. Он уже знал, что за границей многие называют его «Дядя Джо», и понял, что прозвище было дано ему дружески, в знак симпатии.

Черчилль У. С. 304–305

Сталин узнает о смерти Якова

В феврале 1945 года, сразу же по возвращении из Ялты в Москву, Сталин начал жаловаться на головную боль, тошноту, позывы к рвоте и легкое головокружение. Через несколько дней он ощутил сильную боль в области сердца и жаловался, что ощущает, будто его грудная клетка стягивается железной лентой. Немедленно вызванный крупный кардиолог профессор Мясников при осмотре вначале не обнаружил ясных клинических признаков какого-либо заболевания. Однако явные симптомы стенокардии и внезапное падение кровяного давления у пациента, хронически страдавшего гипертонией, заставляли заподозрить инфаркт, что в конце концов и было подтверждено электрокардиограммой. Анализ электрокардиограммы показывает наличие локального инфаркта верхушки сердца.

Естественно, что кремлевским врачам было приказано держать эту информацию в строжайшем секрете и не давать просочиться ни малейшей подробности за стены Кремля, а тем более, на Запад. Аналогичные меры секретности сопровождали и повторный локальный инфаркт, случившийся спустя несколько недель в конце апреля 1945 года.

Ноймайр А. С. 417–418

Во время одной прогулки И. В. Сталин неожиданно стал рассказывать мне о своем детстве.

Так за разговором прошло не менее часа. Потом сказал:

– Идемте пить чай, нам нужно кое о чем поговорить.

На обратном пути я спросил:

– Товарищ Сталин, давно хотел узнать о вашем сыне Якове. Нет ли сведений о его судьбе?

На этот вопрос он ответил не сразу. Пройдя добрую сотню шагов, он сказал каким-то приглушенным голосом:

– Не выбраться Якову из плена. Расстреляют его фашисты. По наведенным справкам, держат они его изолированно от других военнопленных и агитируют за измену Родине.

Помолчав минуту, твердо добавил:

– Нет, Яков предпочтет любую смерть измене Родине.

Чувствовалось, он глубоко переживает за сына. Сидя за столом, И. В. Сталин долго молчал, не притрагиваясь к еде. Потом, как бы продолжая свои размышления, с горечью произнес:

– Какая тяжелая война! Сколько она унесла жизней наших людей. Видимо, у нас мало останется семей, у которых не погибли близкие...

Жуков Г. Т. 3. С. 50

А разговор Сталина с Жуковым происходил в марте 1945-го, то есть отец до конца войны не знал – жив ли его сын Яков.

Грибанов С. С. 232

Кстати, об американцах. В мае-июне 1945 года в их руки попали секретные документы немцев – о том, как был застрелен Яков Джугашвили. Сначала эту папку союзники намеревались передать Сталину, о чем исполнявший обязанности госсекретаря США Грю информировал посла США в СССР Гарримана телеграммой от 30 июня 1945 года.

Зенькович Н. С. 145

«Сейчас в Германии объединенная группа экспертов государственного департамента и британского министерства иностранных дел изучает важные германские секретные документы о том, как был застрелен сын Сталина, пытавшийся якобы совершить побег из концлагеря. На сей счет обнаружено: письмо Гиммлера к Риббентропу в связи с данным происшествием, фотографии, несколько страниц документации. Британское министерство иностранных дел рекомендовало английскому и американскому правительствам передать оригиналы указанных документов Сталину, а для этого поручить английскому послу в СССР Кларку Керру информировать о найденных документах Молотова и попросить у Молотова совета, как наилучшим образом отдать документы Сталину. Кларк Керр мог бы заявить, что это совместная англо-американская находка, и презентовать ее от имени британского министерства и посольства США. Есть мнение, однако, что передачу документов следует произвести не от лица нашего посольства, а госдепартамента. Суждение посольства о способе вручения документов Сталину было бы желательно знать в госдепартаменте. Вы можете обратиться к Молотову, если сочтете это полезным. Действуйте сообща с Кларком Керром при наличии у него аналогичных инструкций. Грю».

Из телеграммы и. о. Госсекретаря США Грю

послу США в СССР Гарриману. 30 июня 1945 г.

Однако уже через пять дней Вашингтон почему-то передумал и предназначенные для передачи Москве документы были на долгие годы засекречены в архиве госдепартамента США. Об их существовании впервые сказали в 1968 году, когда истек срок давности для секретных документов военного времени.

Эта не до конца проясненная история имела не менее интригующее продолжение. При Брежневе закрытым Указом от 28 октября 1977 года Президиум Верховного Совета СССР наградил Якова Джугашвили орденом Отечественной войны I степени посмертно. В последний месяц правления Черненко так же тихо, без огласки, орден – через восемь лет – был передан на хранение дочери награжденного – Галине Яковлевне.

Зенькович Н. С. 716

После войны возникли подробности о смерти Якова. Поляк Александр Салацкий, бывший военнопленный, в 1981 году опубликовал я Варшаве воспоминания, в которых говорилось о ссоре между русскими и англичанами, жившими в одном бараке лагеря Заксенхаузен. Русские пленные считали, что англичане лебезят перед немцами, русские отказывались отдавать честь немецким офицерам, саботировали их приказы, а наказание получал весь барак, включая «законопослушных» англичан, которые открыто возмущались «русскими национальными недостатками».

Васильева Л. С. 104–105

Яков Джугашвили постоянно ощущал безысходность своего положения. Он часто впадал в депрессию, отказывался от еды... вечером 14 апреля 1943 года Яков отказался войти в барак и бросился в мертвую зону. Часовой выстрелил. Смерть наступила мгновенно. И тогда труп бросили на проволочый забор, находившийся под высоким напряжением.

В. Салацкий (польский военнопленный) // Литературная Грузия. 1978. № 6

Слышались оскорбления: «грязные русские», «большевистские свиньи». Якова ударили по лицу. Именно поэтому вечером он отказался войти в барак. И с криком «застрелите меня» бросился на колючую проволоку.

Васильева Л. С. 104–105

Следует отказаться от намерения проинформировать маршала Сталина, в противном случае придется обратить внимание на то, что смерть его сына вызвана англо-русской ссорой.

М. Вайе (британский дипломат).

Частное письмо. 1945 г.

«После тщательного изучения этого дела и его сути британское министерство иностранных дел предложило отвергнуть первоначальную идею передачи документов, которые по причине их неприятного содержания могли огорчить Сталина. Советским должностным лицам ничего не сообщили, и государственный департамент информировал посла Гарримана в телеграмме от 23 августа 1945 года, что достигнута договоренность не отдавать документы Сталину…

Справка из «Дела № Т-116».

Цит. по: Аллилуев В. Хроника одной семьи: Аллилуевы – Сталин. М.: Мол. гв., 1995

Конечно же, совсем не боязнь «огорчить» Сталина, как справедливо замечает Иона Андронов, заставила ближайшее окружение Трумэна и Черчилля спрятать «Дело № Т-176» в секретный архив. Скорее всего, они сами сильно огорчились, уяснив из дела о мужественном поведении в плену Якова. Их, стоявших у истоков «холодной войны», гораздо больше устраивали слухи, порочащие сына главнокомандующего, запущенные геббельсовской пропагандой.

Аллилуев В. С. 51–52

В 1945 году читал в одной болгарской газете заметку о том, что в германских газетах опубликовано обращение генералиссимуса Сталина, в котором, он предлагает за миллион западногерманских марок сообщить ему достоверные сведения о судьбе Якова Джугашвили.

Некто Чернявский из Гомеля

Цит. по: Васильева Л. С. 106

«В конце января С.г. Первым Белорусским фронтом была освобождена из немецкого лагеря группа югославских офицеров. Среди освобожденных – генерал югославской жандармерии Стефанович, который рассказал следующее. В лагере «Х-с» г. Любек содержался ст. л-т Джугашвили Яков, а также сын бывшего премьер-министра Франции Леона Блюма – капитан Роберт Блюм и другие. Джугашвили и Блюм содержались в одной камере. Стефанович раз 15 заходил к Джугашвили, предлагал материальную помощь, но тот отказывался, вел себя независимо и гордо. Не вставал перед немецкими офицерами, подвергаясь за это карцеру. Газетные сплетни обо мне – ложь, говорил Джугашвили. Был уверен в победе СССР. Написал мне свой адрес в Москве: ул. Грановского, д. 3, кв. 84. Берия».

Л. Берия – Сталину. Март 1945 г.

Вместе с Яковом в плену содержался бельгийский король Леопольд. После войны он написал письмо Сталину, в котором рассказал о гибели сына… Король Леопольд писал Сталину, что Якова расстреляли во внутреннем дворе тюрьмы, перед самым подходом советских войск, расстреляли вместе с Тельманом

...Михаил Геловани – актер, исполнявший роль Сталина в советских фильмах, вспоминал о том, как диктатор принял известие о гибели старшего сына. Было это на банкете.

«Застолье было сумрачным. Получилось что-то вроде тризны. В тот день Берия принес Сталину личное дело Якова Джугашвили. По грузинскому обычаю, Сталин оросил кусок черного хлеба несколькими каплями красного вина и съел его в память о сыне».

Краскова В. С. 112, 115

Потом еще раз он сказал о Яше летом 1945 года, после победы. Мы долго не виделись до того. «Яшу расстреляли немцы. Я получил письмо от бельгийского офицера, принца что ли, с соболезнованием – он был очевидцем... Их всех освободили американцы...» Ему было тяжко, он не хотел долго задерживаться на этой теме. Валентина Васильевна Истомина (Валечка), бывшая в то время экономкой у отца, рассказывала мне позже, что такое же известие о Яшиной гибели услышал К. Е. Ворошилов на одном из фронтов в Германии, в самом конце войны. Он не знал, как сказать об этом отцу, и страдал сам – Яшу все знали и любили. Так услышали об этом из двух источников.

Аллилуева С. С. 147

Утверждали также, что Якова из лагеря Дахау освободили американцы и затем где-то спрятали.

И, наконец, самая сенсационная версия говорит, что немцы летом 1944 года привезли его в один из лагерей, расположенных в Италии, откуда ему удалось совершить побег. А потом было так. Однажды ночью кто-то постучал в дверь дома Джовани Лиесси, жившего вместе с матерью и сестрами.

Джовани воевал в партизанском отряде против фашистов, и он знал, что стоит у дверей Яков, русский офицер, которого в партизанской бригаде называли «капитаном Монти». Молодой симпатичный человек с печальными большими глазами понравился сестре Джовани – Паоле. Она влюбилась в капитана, и он ответил ей на любовь.

6 февраля 1945 года Яков с двумя партизанами пошел в разведку. Неожиданно их окружили. Капитан крикнул: «Нам отсюда не выбраться. Мы подорвем себя гранатами – они нас живыми не возьмут!»

От капитана Монти Паола родила сына Джордже. Вскоре после этого события она посетила советского консула в Венеции. Там ей сказали: «Если вы хотите отказаться от ребенка, вам не придется ни о чем беспокоиться». Но Паола отказалась от помощи. Позже она вышла замуж за Ренато Дзамбона, усыновившего сына советского офицера.

Джордже – прямо-таки вылитый отец, как утверждают хорошо знавшие Монти бывшие партизаны. Но был ли «капитан Монти», действительно, Яковом Джугашвили, сыном Сталина? Жители итальянской деревни Рефрентоло с гордостью говорят: «Да, был»...

Краскова В. С. 116

Не случайно после войны появилось множество версий о судьбе Якова Джугашвили, которого якобы видели то в Италии, то в Латинской Америке. Явилось миру сонмище «очевидцев» и ловких самозванцев. Фантазии продолжают гулять по страницам прессы и в наши дни, не гнушаются их пересказывать или сочинять новые и отечественные журналисты. Одной из «свежих» версий является байка о том, что Яков натурализовался в Ираке, а Саддам Хусейн – его сын.

Аллилуев В. С. 53

Может быть, слишком поздно, когда Яша уже погиб, отец почувствовал к нему какое-то тепло и осознал несправедливость своего отношения к нему…

Аллилуева С. С. 147

В 1977 году по ходатайству многих лиц Яков Иосифович Джугашвили был награжден орденом Отечественной воины 1 степени (посмертно). Орден передан на хранение его дочери Галине Яковлевне Джугашвили.

Соловьев Б., Суходеев В. С. 76

Посмертная награда Якову Джугашвили, врученная его родственникам, была единственным завершением трагической судьбы солдата вне зависимости от того, кому он приходится сыном.

Однако судьба ордена оказалась столь же непростой.

А. С. Володина (этой по-своему самоотверженной женщиной были собраны материалы о жизни и гибели Якова Джугашвили, Анелли Сергеевна – хранитель музея Московского института инженеров транспорта, в котором учился в свое время сын Сталина. – Е. Г.) в свое время отправила в Президиум Верховного Совета письмо с просьбой сообщить номер и дату Указа о награждении Якова. Ответа не последовало.

Анелли Сергеевна представляет собой тот редкий и странный тип наших соотечественников, которые убеждены в том, что все вокруг – от хранителя музея до Генерального секретаря ЦК КПСС – обязаны жить исключительно по закону.

Поскольку Георгадзе без всякой причины не ответил на ее вежливое и предельно деловое письмо, она отправилась в приемную Президиума Верховного Совета лично. «Дежурная сотрудница приемной прямо при мне позвонила в наградной отдел. По мере того, как дежурная слушала то, что ей отвечали, лицо ее постепенно вытягивалось».

«На ваше письмо никакого ответа не будет, – сухо сказала она, наконец, Володиной. – Если хотите, обращайтесь в Верховный Совет Грузии».

Володина, прекрасно понимала, что ордена в стране выдает отнюдь не Верховный Совет Грузии.

Георгадзе объявил о награде по поручению Леонида Брежнева. Но... Указ о награждении Брежнев, по всей видимости, подписывать раздумал. Георгадзе был этим чрезвычайно подавлен, поскольку в глазах своих соотечественников теперь выглядел человеком, мягко говоря, не информированным. Следующее свое письмо Володина отправила уже первому заму Леонида Ильича В. Кузнецову, был все-таки Указ или не был? И почему сотрудницы секретариата, в нарушение установленного порядка работы с письмами и заявлениями, отсылают ее в Грузию?

Отвечал Анелли Сергеевне заместитель заведующего наградным отделом ПВС Ракушин. Он объяснил, что Указ пока не подписан, поскольку «его время еще не пришло». Товарищ Ракушин объяснил Анелли Сергеевне, что безответственных распространителей нелепых слухов и домыслов легко могут наказать – от увольнения с работы до серьезной проверки умственных способностей в психиатрической больнице.

Однако Володина – фронтовик, ветеран войны – не испугалась, потому что ясно видела идиотизм ситуации, была уверена в собственной правоте. Правда, обращаться оставалось только к Господу Богу, которого в Кремле вышестоящие инстанции не признавали.

Когда страна, наконец, осиротела, Анелли Сергеевна обратилась с теми же вопросами к новому секретарю Президиума Тенгизу Ментешашвили. Ответ был прежним, а отвечал уже знакомый человек, почти родной – все тот же товарищ Ракушин.

«Вам же все объяснили, а вы опять свое! – сердился он. – Прекратите заниматься этой личностью, иначе все это плохо кончится!»

За спиной Анелли Сергеевны стоял всего лишь совет ветеранов родного МИИТа, но ее не уволили, не посадили и не упрятали, хотя грозили еще не раз.

Наступил 1985 год. К 40-летию Победы орденами Отечественной войны было решено наградить всех оставшихся в живых ветеранов. По совету Володиной, дочь Якова – Галина Джугашвили – написала в Министерство обороны. На этот раз инстанции реагировали иначе, вскоре ей позвонили из военкомата: просили явиться за орденом.

Прямо в их присутствии в военкомате заполнили орденскую книжку, проставив и номер, и дату таинственного Указа. Указ ПВС СССР имел номер 6461-IX и дату – 28 октября 1977 года. Орден был передан дочерью Якова Джугашвили на хранение в музей МИИТа.

Об этом узнали в Грузии. К Володиной приезжала целая делегация генералов грузинской национальности уговаривать отдать орден в Тбилиси – Яков Джугашвили в республике был очень популярен, обещали большие деньги... Не отдала.

И все же оставался непроясненным последний вопрос. Для завершения экспозиции, по всем музейным правилам, требовалась копия Указа о награждении. Но тайна оставалась неподвластной времени, на письменные просьбы Володиной отвечали уклончиво – посылали подальше, в другие инстанции.

Прошли первые самые демократические выборы в новый Верховный совет. За ними вторые самые демократические – в Государственную Думу. Именно туда, в аппарат Думы, направила Володина свой последний запрос. И вот какой получила ответ.

«На Ваш запрос № 2383 от 1 июня 1994 года сообщаем, что Указ Президиума Верховного Совета СССР № 6461-XI от 28 октября 1977 года имеет гриф «секретно». Ксерокопированию и использованию в экспозиции музея не подлежит. Зав. архивом Государственной Думы Л. В. Стабровская».

Смерть молчаливого Якова Джугашвили осталась загадкой…

Краскова В. С. 112–115

А благодарной памяти Яша заслуживал; разве быть честным, порядочным человеком в наше время – не подвиг?..

Аллилуева С. С. 148