Текст книги "Археология и естественнонаучные методы. Сб. статей"

Автор книги: Евгений Черных

Соавторы: Валерий Завьялов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

Л. В. Конькова
Раннесредневековые бронзы и этнокультурные процессы на юге Дальнего Востока России [52]52
  Работа выполнена при поддержке РГНФ, проект № 04-01-00374а.


[Закрыть]

Одним из возможных направлений в изучении этнических и культурных процессов в археологии является комплексное исследование древних и средневековых материалов (черного и цветного металла, стекла, керамики) на основе серии дополняющих друг друга методов естественных наук.

Объектом исследования в данной работе были раннесредневековые дальневосточные бронзы, а основной задачей – выявление информационных возможностей этого материала для решения этнокультурных проблем эпохи раннего средневековья.

Южная часть Дальнего Востока России включает в себя обширные территории долины реки Амур или Приамурье и территорию Приморья. Природные условия и природные богатства Приамурья и Приморья, которые расположены на самой восточной оконечности евразийского континента, в значительной степени определили специфику этнокультурных процессов, проходивших здесь в различные исторические эпохи.

Горные системы в этой части Дальнего Востока чередуются со значительными равнинами, которые располагаются по долинам крупных рек, в межгорных впадинах и вдоль морских побережий.

Северная и северо-западная часть изучаемой зоны представляет собой обширную территорию бассейна реки Амур, отделенную с севера от районов Якутии системой идущих в широтном направлении хребтов, где водоразделом является Становой хребет. От северо-восточного Китая Приамурье с юга отделено Малым Хинганом, высота которого достигает 1500–1800 метров.

Между Амуром и побережьем Японского моря тянется отдельная самостоятельная горная система Сихотэ-Алинь, представляющая собой ряд горных хребтов и плато, вытянутых вдоль побережья Японского моря и Татарского пролива на 1200 километров ( Никольская, 1962).

В южной части Приморья расположена обширная Приханкайская равнина, представляющая собой дальневосточные прерии и образующая открытый проход в сторону Маньчжурии и дальше в сторону Монголии, смыкаясь с евразийской степной зоной. Таким образом евразийский степной коридор в своей восточной части выходит к Тихому океану.

Второй значительный путь из Центральной Азии на Дальний Восток проходил непосредственно по водному пути, который создавала крупнейшая река Восточной Азии – Амур.

И Приамурье, и Приморье находятся в зоне южной уссурийской тайги, с очень богатым растительным и животным миром. Кроме того, реки бассейна Амура являются нерестилищами для лососевых и осетровых рыб.

Необходимо отметить также, что южная часть Дальнего Востока России расположена в пределах Тихоокеанского рудного пояса, который очень богат рудами различных металлов (Смирнов,1948. С. 13–28). Среднее Приамурье и Приморье выделяются в отдельную Хингано-Сихотэ-Алинскую ветвь этого пояса (Радкевич,1976. С. 41–47).

Разнообразие природных зон и сложный рельеф в горных местностях в некоторых случаях становятся фактором, разделяющим, а в некоторых – объединяющим этнические массивы. Природные богатства очень привлекательны для различных этнических групп, в результате в горных долинах со временем возникают наслоения одних этносов на другие, что отражается и в археологических материалах.

Эти территории очень интересны с точки зрения этнокультурных процессов, которые не реконструированы в полном объеме до настоящего времени.

Необычность исторической ситуации в этих районах Дальнего Востока стала очевидной уже в XVII веке, когда русские землепроходцы обнаружили здесь племена охотников и рыболовов (удэгэйцев, нанайцев, ульчей), которые находились на стадии родоплеменных отношений и следы каменных построек более раннего времени на этих же территориях. На берегу Амура, в районе Тырского утеса были обнаружены остатки крепостных сооружений и плиты с надписями ( Окладников,1955).

Систематические археологические исследования, которые начались в Приморье и Приамурье в XIX веке, сразу же выявили в этих районах многочисленные археологические памятники. Они были обнаружены здесь в ходе исследований, которые проводились экспедициями Академии наук, Русского географического общества, горными инженерами и военными топографами. Это были работы академика А.Ф. Миддендорфа ( Миддендорф,1860. С. 142), известного географа и путешественника М.И. Венюкова ( Ввнюков,1970. С. 117), русского географа Р.К. Маака ( Маак, 1861. С. 29, 35, 43, 46). Большие заслуги в выявлении и описании археологических памятников связаны с именами горных инженеров Н. Аносова и И.А. Лопатина (Клеопов,1964). В 1867–1869 в Приморье побывал известный путешественник Н.М. Пржевальский и сделал подробное описание средневековых памятников в районе Уссурийска (Пржевальский,1947. С. 75, 76). В 1870–1871 годах была создана специальная историко-этнографическая экспедиция Русского географического общества под руководством известного востоковеда П. Кафарова для изучения Уссурийского края. Целенаправленный поиск, описание и частичные раскопки археологических памятников начались на Дальнем Востоке с образованием здесь в 1884 году Общества изучения Амурского края и деятельностью Ф.Ф. Буссе. Начало XX века в археологии южной части Дальнего Востока связано с именем военного топографа и известного путешественника В.К. Арсеньева (Арсеньев,1947).

Десятки, а затем и сотни археологических памятников, среди которых были хорошо укрепленные средневековые городища со сложной системой фортификации, остатки храмовых комплексов, следы дорог и горных выработок, поражали несоответствием прошлого и реальной исторической ситуацией XIX – начала XX в., когда в уссурийской тайге можно было увидеть заброшенные города, а рядом обитали племена первобытных охотников.

Первые попытки разобраться с этническими и культурными проблемами Дальнего Востока на основе изучения преимущественно китайских письменных источников предпринимались уже в середине XIX века. Работы русских востоковедов: Н.Я. Бичурина, который много лет провел в Китае, занимаясь переводами древних и средневековых текстов ( Иакинф, 1851), В. Горского (Горский,1852) и В.П. Васильева (Васильев,1857) позволили определить названия народов, обитавших в районах Манчжурии, Приамурья, Приморья и создали возможность этнической интерпретации археологических памятников. Эти работы не потеряли своего значения до настоящего времени, но реальное совмещение скупых строчек китайских текстов, которые часто носили официальный характер и в общих чертах характеризовали события, происходившие далеко на северо-востоке, с реальными археологическими материалами на практике оказалось достаточно трудным.

Во второй половине XX в. в дальневосточной археологии на основе изучения археологических памятников и данных письменных источников сложилась определенная система представлений об исторических событиях средневекового периода. Согласно этим представлениям во второй половине I тыс. н. э. территории южной части Дальнего Востока заселяются мохэскими племенами (Государство Бохай, 1994. С. 3), которые на длительный период становятся этнической основой населения этих районов. Самая южная часть Приморья в конце VII в. входит в состав государства Бохай (698–927 гг.), которое в X в. было уничтожено киданями. В XII в. территория Приморья входит в состав государства чжур-чжэней (1115–1234 гг.) ( Шавкунов, 1990). В настоящее время датировки второго периода государственности значительно сокращены и располагаются в пределах XIII в.

Приведенные выше данные создают представление, что все вопросы в дальневосточной археологии решены. Но за пределами официальных датировок остаются большие процессы и неоднозначные ситуации. В их числе – период, в течение которого происходит расселение племен мохэ в Приморье, предшествующий появлению на этой территории серии городищ и поселений VIII-Х вв. Своеобразные «темные века» в археологии Дальнего Востока как и на западе Евразии приходятся на середину I тыс. н. э. и очень плохо документированы. Недостаточно изучен период с X по XII в. в Приморье после падения Бохайского государства. Неясно, в какой степени сказалось влияние киданей, одержавших победу над Бохаем, на данной территории и было ли оно вообще? До настоящего времени не обнаружены археологические памятники, связанные с культурой киданей на территории Приморского края. Был ли период запустения в этих районах после окончания войны?

В VIII-Х вв. в Приморье возникают города, буддийские храмы и возможно монастыри, поселения и могильники (Государство Бохай, 1994). В Приамурье в это же время преобладают могильники и имеются поселения (Деревянко,1975; 1977; 1981; Медведев,1982; 1986). И в Приморье и в Приамурье значительную роль в датировке памятников играли изделия из бронзы, в частности, поясные накладки тюркского типа. Если исходить из предположения, что основу населения составляли племена мохэ, то в этом случае металлические украшения должны быть единообразные или близкие и связанные именно с этим этносом. Имеется специфический дальневосточный тип поясных накладок, который предположительно был связан с мохэсцами. Известно также, что в составе населения Бохайского государства были выходцы с территории Кореи. Этот фактор предполагает наличие корейских изделий и украшений, но хронология памятников выстраивается по тюркским аналогиям.

Все вышеперечисленное свидетельствует о том, что специальное изучение коллекции средневекового дальневосточного металла позволило бы получить дополнительную информацию об этнических и культурных процессах в этих районах.

Начало комплексному изучению раннесредневековых бронз с территории южной части Дальнего Востока России было положено на рубеже 70-80-х гг. прошлого века (Конькова,1982). Состав металла и типы сплавов изучались с помощью эмиссионного спектрального анализа, а техника изготовления предметов – с помощью методов металлографии и визуального технологического анализа. Обследование прошли несколько десятков средневековых предметов из меди и ее сплавов с территории Приморья и Приамурья. Одновременно исследовались особенности цветного металла эпохи бронзы, раннего железного века и средневековья. В итоге была получена хронологическая колонка изменения составов металла и сплавов, а также технологии их обработки с территории юга Дальнего Востока на протяжении двух с лишним тысячелетий ( Конькова,1989).

Подобный подход позволяет выявить, в первую очередь, наличие или отсутствие преемственности в технологическом плане между отдельными хронологическими периодами, что, в свою очередь, дает основания для историко-культурных реконструкций.

На следующем этапе исследования в конце 80-х – начале 90-х годов было увеличено количество изученных предметов, привлечена для исследования значительная серия синхронных бронзовых изделий с территории Забайкалья и Южной Сибири, а также изучена серия раннесредневековых бронзовых предметов с территории Приморья с помощью изотопного анализа свинца (Konkova, Fefelov, Zarudneva,1990). В итоге в полученную базу данных вошли составы 2348 образцов изделий из меди и ее сплавов с территории Дальнего Востока и соседних территорий (Конькова,1996).

Сравнительное химико-технологическое изучение бронзовых изделий с территории южной части Дальнего Востока России, включающих Приморье и Приамурье, в рамках хронологической колонки от конца II тысячелетия до н. э. и до начала II тысячелетия н. э. показало значительные информационные возможности средневекового металла, не уступающие с точки зрения реконструкции исторических процессов металлу раннему. Диахронное сравнение металлических изделий было дополнено синхронным, что расширило возможности выявления связей между потоками металла на смежных территориях и выявления сходства и различия в технологических традициях.

Коллекция изделий из меди и ее сплавов, датируемая VIII–X вв. для Приморья и VIII–XII вв. для Приамурья, представленная преимущественно украшениями (поясными накладками, серьгами, браслетами, шпильками, бубенчиками, бусинами, подвесками и нашивками), отчетливо продемонстрировала несколько составляющих и с позиций состава самого металла и с точки зрения техники изготовления вещей, это позволило выявить ряд традиций в обработке и оформлении металла (Конькова,1989; 1996).

В ходе данной работы автор предполагал по возможности выявить уровни культурных и этнических процессов, стоящих за этими традициями.

В целом, период VIII–XII вв. дает, вероятно, наибольшие возможности для этнокультурных реконструкций на основе изучения цветного металла. Это время очень интенсивных исторических процессов, когда после периода «темных веков» на всем пространстве от Европы до Дальнего Востока возникают многочисленные государства, устанавливаются торговые связи, это время расцвета Византийской империи, Арабского халифата, государств Китая, Кореи и Японии, кочевых империй в Центральной Азии. Медь и ее сплавы широко используются в это время в декоративных целях, это парадная конская сбруя, декорированные поясные наборы, кольца, серьги, браслеты, зеркала, посуда, культовые предметы. Для Дальнего Востока – это еще и монеты.

Развитие городов, а вместе с ними ремесел и торговли приводит к увеличению объемов и скорости оборота металлов в средневековом мире. Медь и сплавы на ее основе становятся преимущественно декоративным материалом, спрос на который очень велик. Типы изделий и их художественное оформление отражают запросы и интересы различных этнических, социальных и религиозных групп. Технология изготовления предметов позволяет судить об уровне развития ремесла и особенностях той или иной ремесленной традиции. Но интенсивность обменных процессов приводит к увеличению объемов использования вторичного металла. Изучение средневековых бронз и последующие реконструкции на этой основе требуют от исследователя учета тех возможностей и ограничений, которые для каждой коллекции определяются конкретной географической зоной, наличием или отсутствием городских и ремесленных центров, природными ресурсами региона (источники металла, драгоценные камни, пушнина), наличием торговых путей и т. д.

В Центральной Азии и на Дальнем Востоке этот период интенсивного использования цветного металла в декоративных целях в целом завершается в XI в. кризисом, связанным с увеличением потребности в металле и уменьшением его добычи. В Китае в это время в связи с недостатком металла для выпуска монет, начинается выпуск бумажных денег (Ивочкина,1971).

Но в южной части Дальнего Востока России сложилась своеобразная ситуация, когда в Приморье многие исторические процессы предположительно замирают в X веке в связи с гибелью государства Бохай (926 г.). В Приамурье, наоборот, историческая ситуация оставалась стабильной в силу отдаленности и особых условий местности (разветвленная широкая долина реки Амур), что способствовало сохранению распространенных здесь типов бронзовых изделий до XII в.

Нижняя хронологическая граница выбранного для данной работы периода связана со временем вхождения части Приморского края в состав государства Бохай (рис. 1), которое реально проявляется только в VIII в. В целом, охватывается период с VIII по XII вв.

Рис. 1. Государство Бохай (по материалам книги «Государство Бохай…», 1994). 1 – государственная граница; 2 – административная граница; 3 – столицы; 4 – морской порт; 5 – морской путь.

Комплекс археологических бронз, происходящих из раннесредневековых могильников и поселений Приморья и Приамурья отчетливо распадается на группы даже по морфологическим признакам, демонстрируя их различия и связь с различными этническими массивами.

На уровне исследования составов бронз и технологий их производства также отчетливо выявились различия. Выделяются бронзы с повышенным содержанием олова, имеются трехкомпонентные сплавы со свинцом и оловом, а также представлена латунь. Изучение техники изготовления предметов позволило выявить несколько технологических традиций: литье по восковой модели, отливки в форму, отливки по оттиску жесткого штампа, различные типы ковки, пайка, золочение, серебрение, лужение и т. д.

Изученный массив бронзовых предметов показал, что наиболее информативными оказались поясные наборы и серьги.

Рис. 2. Бронзовые накладки, выполненные в «тюркской» традиции.

Отчетливо выделяется тюркский тип поясных наборов и серег (рис. 2). Морфологические особенности тюркских накладок постоянно обращали на себя внимание археологов и использовались для датировок дальневосточных памятников.

Изучение составов и технологии изготовления данных предметов показало, что они представляют «тюркскую» технологическую традицию (Конькова,1996. С. 19) изготовления тонкостенных полых накладок, отлитых по восковой модели и характерных для значительных пространств Евразии. Серьги «тюркского» типа отлиты в двухстороннюю форму, что отчетливо документируется литейным швом. Данная технологическая традиция сформировалась в районах значительно более западных, чем юг Дальнего Востока России. Устойчивое соблюдение приемов изготовления накладок свидетельствует о высоком профессионализме (Конькова, Король,1999) в их изготовлении и о том, что они отливались в ремесленном центре.

Изучение состава металла показало, что представлены разные типы сплавов и разные геохимические основы металла. Имеется группа высокооловянных бронз с содержанием олова свыше 20 %, трехкомпонентные сплавы с оловом и свинцом, латунь.

На Дальний Восток они могли попасть как составная часть убранства одежды этнических тюрок. Если данный вариант реконструкции справедлив, то в этом случае серийные находки накладок тюркского типа в поселениях и погребениях Приморья и Приамурья говорят о том, что тюркский этнический компонент входил в состав населения этой части Дальнего Востока.

Второй вариант реконструкции предполагает престижность использования тюркского поясного набора в дальневосточной среде на определенном социальном уровне. Подобное использование тюркского поясного набора было известно в Китае в эпоху Тан (Крюков, Малявин, Софронов,1984. С. 156). В этом случае поясные наборы были военными трофеями или почетными дарами для элиты местного общества. Производились они в крупных ремесленных центрах и поставлялись в зависимости от спроса в те или иные регионы.

Ясность в решение этого вопроса могли бы внести антропологические данные, но преобладающим обрядом погребения является кремация, поэтому возможны только по-леогенетические исследования.

Дальневосточный поясной набор, аналогов которому нет на других территориях, представляет собой крупные ажурные поясные пластины двух видов: круглые и прямоугольные (рис. 3). Первый – это круглые пластины со щитком в нижней части и прорезными украшениями. Второй представлен прямоугольными прорезными бляхами с фестончатым или гладким краем. Оба типа накладок встречаются в памятниках и Приморья и Приамурья, но, предположительно, прямоугольные пластины появляются чуть позднее, после IX в.

Рис. 3. Бронзовые накладки, выполненные в «амурской» традиции.

Наиболее ранние круглые накладки обнаружены в Троицком могильнике (Приамурье), который принадлежал мохэским племенам и датируется по мнению автора раскопок в пределах VII-Х вв. (Деревянко, 1977). Их происхождение связывается с простыми, небольшими круглыми прорезными бляхами середины I тыс. н. э. из Забайкалья.

Исследование технологии изготовления круглых блях показало, что все они изготовлены одним способом. Это отливка по восковой модели, которая отчетливо реконструируется по следам инструментов на поверхности рельефного орнамента, сочетающегося с прорезным орнаментом. Отливки достаточно массивные, монолитные, в отличие от тюркских накладок. На оборотной стороне каждой накладки отливались ушки для прикрепления к поясу.

Прямоугольные накладки разделяются на два типа по технике их изготовления. В целом, это тоже массивные, монолитные бронзовые пластины, изготовленные мастерами, которые не знали техники тонкостенного литья, которое использовалось при отливке тюркских накладок. На оборотной стороне накладок имеются ушки для крепления к ткани пояса, а не штифты, как у тюркских накладок.

Первая группа изготовлена отливкой по восковой модели. Это отчетливо документируется характером орнамента на лицевой стороне пластин. Орнамент геометрический, врезной, неглубокий, покрывает всю поверхность накладки. Традиция изготовления местных накладок рассматривается как специфическая «амурская» традиция (Конькова,1996). Этот тип накладок не является самым распространенным и видимо занимает с точки зрения технологии промежуточное положение между круглыми прокладками, которые уступают на Амуре место прямоугольным, и вторым технологическим типом прямоугольных накладок. Для второго типа характерны больший вес и массивность, достаточно грубое исполнение, врезной линейный орнамент, часто нанесенный после отливки, в сочетании с крупными сквозными отверстиями. Анализ макротехнологических следов на поверхности изделий позволяет предположить, что они отливались по оттиску жесткого штампа, изготовленного, вероятно из дерева или из камня типа сланца.

Во многих случаях на поверхности пластин видны следы лужения.

Анализ состава металла показал, что использовался усредненный сплав меди, олова и свинца. Такой состав часто является свидетельством того, что металл неоднократно переплавлялся.

Мохэские серьги, которые встречаются и в памятниках Приморья и в памятниках Приамурья изготовлены по одной схеме и представляют собой проволочное кольцо, изогнутое в один или полтора оборота, на которое нанизан нефритовый диск (белый нефрит). Серия проволочных колец из памятников Приамурья показала, что они изготовлены из тянутой проволоки и имеют одинаковый состав – латунь с высоким содержанием цинка (около 30 %). Это золотая латунь, которая поставлялась в районы Дальнего Востока, вероятно по караванным путям из Средней Азии в обмен на меха. В Китае не существовало до XI в. производства собственной латуни, она привозилась с запада.

Проволочные кольца для серег из Приморья были изготовлены из бронзы с разным составом.

На ряде памятников в Приморье и Приамурье обнаружены следы литейного производства. Наибольший интерес представляет собой Новогордеевское поселение (Государство Бохай, 1990), где обнаружен поселок литейщиков. Сам памятник уничтожен строительством, но была собрана значительная коллекция литейных форм, тиглей, фрагментов керамики, были обнаружены следы литейных печей, которые располагались на берегу реки рядами. Несколько десятков сильно обожженных целых и фрагментированных литейных форм, изготовленных из качественной глины, различные типы тиглей, керамическое сопло для искусственной подачи воздуха (рис. 4), говорят об интенсивном литейном производстве.

Литейные формы предназначались для отливки украшений, которые не найдены на археологических памятниках. Имеется только фрагмент подобного украшения, который найден на севере Приморья в таежной зоне. Изготавливались простые подвески и нашивки, которые, вероятно, отправлялись в лесную зону в обмен на меха и другие ценные материалы. Анализ керамики показал, что поселение, вероятно, принадлежало выходцам из Средней Азии – согдийцам и было специализированной ремесленной факторией (Шавкунов,1985).

Изотопные исследования содержания свинца в металле с этого поселения, показали, что использовался дальневосточный металл, локализация источников которого еще требует разработки.

Среди исследованных предметов была представлена серия изделий, связанных с буддийским культом (изображения Будды из храмовых комплексов). Эти предметы, а также зеркала, китайские монеты, элитные украшения в виде шпилек с цветочными навершиями представляют собой «верхнюю» культуру, которая существует в обществе того времени.

Изучение состава металла с точки зрения микропримесей показало наличие двух основных групп: металл с пониженным содержанием сурьмы, мышьяка и висмута и металл с повышенными содержаниями этих элементов. Происхождение последнего предположительно связывается с импортом металла из Японии.

Результаты проведенного комплексного исследования показали несколько уровней культурного взаимодействия народов, населяющих данную территорию:

1. изготовление национальных украшений на месте из имеющегося металла;

2. появление бронзовых вещей вместе с этническим массивом;

3. получение полуфабрикатов (проволока из Средней Азии) и изготовление национальных украшений на месте;

4. производство украшений для другого этноса с целью обмена «нижняя» и «верхняя» субкультуры;

5. получение металла в ходе обменных операций;

6. добыча металла.

Таким образом, наиболее перспективным направлением исследования бронз с целью этнокультурных реконструкций, является комплексное сопоставление морфологических особенностей предметов, их художественного оформления, составов сплавов и технологий изготовления.

Литература

Арсеньев В.К,1947. Материалы по изучению древнейшей истории Уссурийского края.

Сочинения. Т. 4. Владивосток.

Васильев В.П.,1857. История и древности восточной части Средней Азии от X до ХШ века, с приложением перевода китайских известий о киданях, джурджитах и монголо-татарах. СПб.

Венюков М.И.,1970. Путешествие по Приамурью, Китаю и Японии. Хабаровск.

Горский В.1852. Начало и первые дела Маньчжурского Дома // Труды членов Российской духовной миссии в Пекине. Т. 1. СПб.

Государство Бохай (698–926) и племена Дальнего Востока России, 1994. М.

Деревянко ЕЖ,1975. Мохэские памятники Среднего Амура. Новосибирск.

Деревянко Е.И.,1977. Троицкий могильник. Новосибирск.

Деревянко Е.И.,1981. Племена Приамурья: I тысячелетие нашей эры // Очерки этнической истории и культуры. Новосибирск.

Иакинф(Бичурин Н.Я.), 1851. Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена. Ч. 1–3. СПб.

Ивочкина Н.В.,1971. Медь в денежном обращении чжуржэньского государства Цзинь (1115–1234 гг.) // Труды ГЭ. Т. 12. Л.

Клеопов И.Л.,1964. И.А. Лопатин. Очерк жизни и научной деятельности. Неопубликованные дневники, письма. Иркутск.

Конькова Л.В.,1982. Цветная металлообработка на юге Дальнего Востока СССР в древности. Автореф. дис… канд. ист. наук. М.

Конькова Л.В.,1989. Бронзолитейное производство на юге Дальнего Востока СССР. Рубеж II–I тыс. до н. э. – XIII век н. э. М.

Конькова J1.В.,1996. Дальневосточные бронзы и традиции цветной металлообработки в степной Азии. Автореф. же… докт. ист. наук. М.

Конькова Л.В., Король Г.Г.,1999. Кочевой мир: развитие технологии и декора (художественный металл) // ЭО. № 2.

Konkova L. V., Fefelov N.N., Zarudneva N. V.,1990. The Isotope composition of Lead in the Bronzes from Arhaeological Sites in the South of the Soviet Far East // Bulletin of the Metals Museum. Vol. 15.

Медведев B.E.,1982. Средневековые памятники острова Уссурийского. Новосибирск.

Медведев В.Е.,1986. Приамурье в конце I – начале II тысячелетия. Чжурчжэньская эпоха. Новосибирск.

Маак Р.,1861. Путешествие по долине реки Уссури. Т. I. СПб.

Миддендорф А.Ф.,1860. Путешествие на север и восток Сибири. Ч, 1. СПб.

Никольская В.В.,1962. Дальний Восток. М.

Окладников А.П.,1955. Первые известия об археологических памятниках Нижнего Амура // Известия Всесоюзного географического общества. Т. 87. № 4.

Пржевальский Н.М.,1947. Путешествие в Уссурийском крае. 1867–1869. М.

Радкевич Е.А.,1976. Очерк металлогении Тихоокеанского рудного пояса. М.

Смирнов С. С.,1946. О Тихоокеанском рудном поясе // Изв. АН СССР. Сер. геол. № 2.

Шавкунов Э.В.,1985. Согдийско-иранские элементы в культуре бохайцев и чжурчжэней // Проблемы древних культур Сибири. Новосибирск.

Шавкунов Э.В.,1990. Культура чжурчженей-удигэ ХII-ХIII вв. и проблема происхождения тунгусских народов Дальнего Востока. М.

Early Medieval bronzes from Russian Far East as a source for ethnic and cultural information

L.V. Konkova

Resume

Complex cultural interrelations in the Far East are mirrored by archaeological materials from the south of Russian Far East (Primorye zone and the Amur valley). As early as the introduction of bronze, metal objects have served as the indicators of cross-cultural interrelations. The corps of archaeological medieval bronzes from cemeteries and settlements in Primorye and the Amur valley may be divided into several groups, first of all, according to their morphology, which relate to different ethnic groups. These specific features are very spectacular in bronze belt-fittings of the Early Middle Ages. Among them the details of the Turkic origin and those of local autochthonous provenance are easily singled out. Investigations of composition of bronzes and technology of their production clearly reveal the difference. The studies of production technology give grounds to outline several manufacturing traditions: lost-wax casting, casting in various types of moulds, casting after model imprint, various types of hammering. Ethno-cultural traditions manifest themselves on different levels: production of national ornaments of the metal locally available; production of national ornaments of inported semi-finished material (wire); production of ornaments for exchange for furs and other valued goods, imported ornaments and objects of religious junction, imported metal.