Текст книги "Археология и естественнонаучные методы. Сб. статей"

Автор книги: Евгений Черных

Соавторы: Валерий Завьялов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)

О.А. Тарабардина
Дендрохронологические исследования в Новгороде в 1995–2003 гг.

Начало дендрохронологическим исследованиям в Новгороде было положено более 40 лет назад Борисом Александровичем Колчиным. В 1959 году на Неревском раскопе начался сбор образцов древесины средневековых сооружений, изучение которых было успешно проведено в лаборатории Института археологии АН СССР, образованной в том же году, и увенчалось созданием дендрохронологической шкалы, охватывавшей период с 884 по 1462 г. ( Колчин,1963а. С. 5–103; 19636. С. 166–200). Разработка Б.А. Колчиным дендрохронологического метода датирования и построение новгородской дендрошкалы явились крупным успехом и одновременно первым шагом в исследовании материалов и создании хронологий не только Новгорода, но и целого ряда других археологических памятников Восточной Европы (Колчин, Черных,1977).

Лаборатория дендрохронологии ИА АН СССР стала центром по изучению строительной древесины из древнерусских городов, накопив за время своего существования огромный материал и опыт дендрохронологических исследований и построения дендрохронологических шкал. К началу 1990-х гг. только новгородская коллекция дендрообразцов, обработанных сотрудниками лаборатории, насчитывала 15653 модели, 5540 из них были датированы по традиционной методике [34]34
  Изучением древесины из раскопок Новгорода кроме Б.А. Колчина в разное время занимались Н.Б. Черных и А.Ф. Урьева.


[Закрыть]. Вслед за первой шкалой – шкалой Неревского раскопа, были построены хронологии других раскопов; таких локальных дендрошкал насчитывалось восемь ( Черных,1996. С. 26; Урьева, Черных,1994. С. 108).

В середине 1990-х гг. благодаря стечению ряда обстоятельств появилась возможность продолжить изучение строительной древесины из новгородских раскопок непосредственно в Новгороде. С этой целью в 1995 году в Центре по организации и обеспечению археологических исследований Новгородского музея была образована лаборатория дендрохронологии. В процессе освоения традиционной методики дендрохронологического исследования в лаборатории ИА РАН, в ходе практической работы с материалом были выработаны подходы к организации процесса дендрохронологического анализа новгородского строительного дерева, начиная с первого этапа – отбора дендрохронологических образцов на раскопе. Основным принципом отбора является получение максимального количества спилов с каждого объекта. Особенно пристальное внимание приходится уделять сбору образцов в слоях Х-ХII вв. Если напластования ХIII-ХV вв. дают достаточное количество качественного материала для построения дендрошкал, то в слоях более раннего периода такого материала значительно меньше и представительные серии образцов для дендрохронологических исследований можно получить лишь с помощью систематического целенаправленного поиска и отбора в ходе раскопок.

Цикл собственно лабораторных работ начинается с видовой и возрастной классификации спилов. Определение вида древесины, дифференцированный подход к построению дендрошкал с учетом видовой принадлежности образцов (речь идет в первую очередь, о хвойных – сосне и ели) увеличивают вероятность корректного сопоставления графиков их погодичного прироста и, в конечном счете, получения верной датировки.

Рис. 1. Схема расположения археологических раскопов в Новгороде. 1– Троицкий (с 1973 г.); 2– Добрынин (1999 г.); 3– Кремль, у Софийской звонницы (1995 г.); 4– Кремль, Владычный двор (1995-96 гг.); 5– Посольский (1999 г.); 6– Федоровский (1991-93, 1997 гг.); 7 – Андреевский (1995, 1997, 1999 гг.); 8– Никитинский (2002–2004 гг.)

Автоматизация процесса дендрохронологического исследования является насущной проблемой, в особенности, при работе с большими коллекциями образцов, и в первую очередь, это чрезвычайно актуально для Новгорода ( Колчин, Битвинскас, 1972. С. 91, 92). Хотя компьютерные программы стали применяться отечественными исследователями для изучения древесины из средневековых памятников Восточной Европы, в том числе и Новгорода, относительно недавно, открывающиеся здесь перспективы весьма заманчивы (Уръева, Черных, 1995. С. 108). Одной из задач лаборатории дендрохронологии ЦООАИ стал поиск возможностей использования современного измерительного оборудования и компьютерных программ для работы с новгородским археологическим деревом. В настоящее время мы располагаем прибором для измерения параметров годичных колец, совмещенным с программным комплексом DENDRО [35]35
  Оборудование и программное обеспечение разработано Ианом Тайерсом (Ian Tyers), университет Шеффилда, Великобритания, и закуплено по гранту INTAS.


[Закрыть], в ходе исследований применяются также программа CATRAS и российская программа DENDRО ( Тарабардина, 2004. С. 147).

Внедрение и освоение новых компьютерных программ, позволяющих конвертировать данные о параметрах годичных колец в любой удобный для решения определенных задач формат, открывает новые возможности, в том числе, и при сравнении дендрохронологических шкал разных регионов Восточной и Западной Европы ( Tarabardina,2001. Р. 49).

Образцы строительной древесины, изучавшиеся в лаборатории археологического центра Новгородского музея в 1995–2003 гг., получены при археологических раскопках в трех центрах – Новгороде, на новгородском (Рюриковом) городище и в Старой Руссе. Нами обработаны материалы восьми новгородских раскопов и городища, всего свыше 2700 образцов (рис. 1), Более 490 спилов собрано на трех распопах Старой Руссы (рис. 2). Далее речь пойдет о датировании средневековых сооружений; вопросы изучения поздних конструкций, встречающихся в процессе археологических раскопок, в рамках настоящей статьи не рассматриваются [36]36
  В последние годы в нашем распоряжении оказалось большое количество спилов из сооружений XVII – начала XX вв. Они составляют основную часть коллекций 2001–2002 гт. Троицкого раскопа в Новгороде и значительную долю образцов Пятницкого раскопа в Старой Руссе.


[Закрыть].

Рис. 3. Видовой состав строительной древесины Новгорода.

Видовой состав строительной древесины Новгорода (рис. 3) характеризуется преобладанием мягких хвойных пород – сосны (50 %) и ели (48 %), доля лиственных пород не превышает 2 %. Это соотношение не является неизменным: прослеживаются определенные хронологические и локальные закономерности. В усадебной застройке Людина конца (Троицкий раскоп) на протяжении Х-ХI вв. наблюдается существенное преобладание еловых бревен (81 и 66 %), доля сосны значительно меньше (соответственно 15 и 32 %). Однако, начиная с XII века, количество употребляемой в строительстве сосны возрастает почти вдвое, а доля ели соответственно уменьшается. Преобладание сосновых бревен в коллекции сохраняется до конца периода, изучаемого археологически (54 % в XII в., 60 % – XIII в., 59 % – XIV в., 57 % – XV в.) ( Тарабардина, в печати – а). В постройках на усадьбах Плотницкого конца, изучавшихся на Федоровском и Никитинском раскопах, изначально, с момента освоения этих участков под городскую застройку, преобладает сосна (73 и 59 % при 27 и 34 % ели). Своеобразие видового состава строительной древесины разных раскопов может быть связано с использованием населением того или иного района – конца древнего Новгорода различных лесных массивов как источника древесины для строительства. Причем если в ранний период вырубка велась преимущественно в окрестных лесах, где преобладает ель, то с течением времени потребности расширяющегося и растущего городского центра вызвали необходимость поиска материала для строительства (в основном, сосны) в иных, более удаленных лесных массивах.

В слоях конца IX – начала XII в. Рюрикова городища излюбленным материалом в строительстве также являются хвойные (сосновые бревна в небольшой выборке составляют 31 %, еловые – 41 %), но здесь значительно чаще используется дуб – 28 %, образцы дуба происходят, в основном, из нижнего горизонта культурных напластований, относящихся к концу IX–X в. (рис. 4).

В выборках строительной древесины из Старой Русы (рис. 5) доля ели (59 %) значительно выше, чем доля сосны (35 %), а доля лиственных пород (главным образом, дуба), по сравнению с Новгородом, несколько выше и составляет около 6 %.

Дендрохронологическое исследование дубовых конструкций является особой задачей. В отличие от многих западноевропейских памятников, в Новгороде дуб использовался в строительстве в очень ограниченном количестве и, в основном, в ранний период. Отдельные образцы получены также и в слоях XII–XV вв. Назрела необходимость систематического отбора образцов дуба из сооружений различных типов в культурных напластованиях Новгорода, Рюрикова городища и Старой Руссы, изучение которых позволит, в случае успеха, создать относительную хронологию по дубу для периода средневековья и в перспективе сравнить ее с существующими европейскими хронологиями. Такая работа в настоящее время ведется, но говорить о каких-либо ее итогах пока преждевременно. Ниже речь пойдет о дендрохронологических исследованиях образцов хвойных пород, составляющих, как мы видели, основную часть новгородских коллекций.

Рис. 6. Возрастной состав строительной древесины Новгорода, Новгородского (Рюрикова) городища и Старой Руссы.

Изучение возрастного состава строительной древесины демонстрирует, что новгородцы использовали, в основном, молодое дерево возрастом до 100 лет (рис. 6). Наиболее многочисленна II группа [37]37
  В ходе дендрохронологических исследований принято подразделять изучаемую строительную древесину в зависимости от количества годичных колец образцов на возрастные группы. К 1 группе относятся модели, насчитывающие до 50 годичных колец, ко II – 51-100 колец к III – 101–150, к IV – 151–200, к V – 201–250 и к VI – свыше 250 годичных колец (Черных,19 %. С. 36).


[Закрыть](49 % исследованных моделей), следующая по численности – I группа (около 30 %). Многолетние деревья возрастом более 100 лет в совокупности составляют 21 % выборки (образцы III группы – около 15 %, IV группы – 4 %, модели V–VI групп возрастом более 200 лет – не более 1,7 %). В постройках Рюрикова городища также преобладает молодое дерево (по 41 % образцов I и II группы), образцы, насчитывающие более 100 годичных колец составляют 18 % выборки. В строительстве средневековой Руссы доля молодого дерева еще выше. Здесь преобладает первая возрастная группа (59 %), значительное количество образцов (36 %) имеют возраст от 51 до 100 лет и совсем немногочисленны образцы старого дерева III–V групп, чья доля не превышает 5 %.

Возрастной состав строительной древесины, как и ее видовой состав, не является неизменной величиной. В ранний период (X–XI вв.) число многолетних деревьев в застройке невелико, начиная с XII века, оно постепенно возрастает [38]38
  Наиболее показательными в этом смысле являются материалы Троицкого XII раскопа, где доля образцов III–V групп в Х-ХI вв. не превышает 13 %, а в XII веке возрастает до 42 %.


[Закрыть]; во второй половине XIII–XV вв. процент многолетних моделей особенно высок. Сходная тенденция наблюдается и на некоторых других памятниках Восточной Европы ( Черных, 1996. С. 38).

Учитывая высокое содержание ели в выборках строительной древесины Новгорода и Руссы, следует кратко остановиться на проблемах синхронизации сосновых и еловых образцов. Сосна и ель из единого места произрастания зачастую демонстрируют сходную динамику прироста, отраженную и графиками прироста, и достаточно высокими значениями коэффициентов и индексов компьютерных программ. Так в ранних материалах Троицкого раскопа, где процент еловых бревен в застройке особенно высок, около 50 % образцов ели могут быть надежно синхронизированы с сосновыми эталонами, коэффициент Сх [39]39
  Коэффициент, характеризующий сходство образцов в компьютерной программе DENDRO, используемой рядом российских дендролабораторий, изучающих археологическую древесину.


[Закрыть]при этом колеблется в пределах 52–68 %. Примерно те же показатели наблюдались при изучении современных живых деревьев; около половины образцов ели имели высокое сходство с образцами сосны из тех же мест произрастания, сходство тест-хронологий по сосне и ели, построенных с использованием этих образцов, выражается индексом t=5,8 [40]40
  Индекс t является коэффициентом программы CATRAS, которая, как и программа DENDRO, использовалась при исследовании живых деревьев из современных лесов.


[Закрыть]. Следует отметить, однако, что для построения длительных дендрошкал ель, использовавшаяся в строительстве средневекового Новгорода, оказывается значительно менее благодатным материалом, чем сосна. Поскольку в изучаемых нами материалах преобладают, в основном, молодые еловые деревья I и II групп, возникают большие сложности в сопоставлении графиков прироста ели более ранних и более поздних ярусов. И, несмотря на то, что эталонные последовательности годичных колец ели для некоторых строительных периодов тех или иных раскопов сформированы, построение непрерывной шкалы по ели для периода новгородского средневековья, как это сделано по сосне, пока является задачей будущего. Локальные дендрошкалы различных раскопов, о которых пойдет речь далее, построены на основании изучения сосновых образцов.

Как уже отмечалось, материал для дендрохронологических исследований собирался на восьми раскопах Новгорода. На Софийской стороне раскопки проводились на территории древних Людина и Загородского концов, два раскопа располагались в новгородском Кремле. Не затронут археологическими исследованиями последних лет лишь Неревский конец, включающий северную часть Софийской стороны. На Торговой стороне археологические раскопки велись как в Славенском, так и в Плотницком концах.

Среди новгородских раскопов первое место по числу собранных и датированных моделей занимает Троицкий раскоп, расположенный на Софийской стороне города, в его древнем Людином конце, являющийся в последние годы базовым раскопом новгородской археологической экспедиции (рис. 1, 1). Здесь изучаются средневековые усадебные комплексы, примыкающие к трем древним улицам: идущей параллельно р. Волхов Пробойной и пересекающим ее Черницыной и Ярышевой. На сегодняшний день это единственный археологический объект в Новгороде, культурные напластования которого отличаются столь значительной мощностью и содержат материалы с X по XV век, что дает наилучший материал для построения непрерывной дендрошкалы, охватывающей фактически весь период существования Новгородской республики. Изученная нами коллекция дендрообразцов Троицкого раскопа насчитывает свыше 1800 спилов, 721 из которых получил датировку. Определено время сооружения для 149 построек и мостовых Пробойной и Черницыной улиц, дендрохронологическая шкала охватывает период с 816 по 1438 год.

Другие районы Новгорода, где в последнее десятилетие проводились археологические исследования, были освоены под городскую застройку значительно позднее, чем участок Людина конца в районе Троицкого раскопа, культурные напластования здесь отличаются меньшей мощностью. Дендрохронологические шкалы раскопов с менее мощным слоем имеют, как правило, более узкие хронологические рамки и часто не являются непрерывными, то есть состоят как бы из отдельных коротких непересекающихся отрезков. На единственном раскопе на территории Загородского конца – Добрыниной (рис. 1, 2) – изучались мостовые средневековой Добрыни улицы и усадебная застройка XIII – начала XIV в. (116 образцов). Большая часть материалов пока не обработана, датированы десять образцов с двух различных ярусов мостовой, эталонная последовательность годичных колец относится к 1166–1303 гг.

Археологические исследования последних лет на территории новгородского Кремля проводились в связи с реставрационными работами на его архитектурных памятниках и носили охранный характер. Образцы для дендрохронологического анализа получены на двух раскопах – у Софийской звонницы, близ восточного прясла стены Кремля и на Владычном дворе в северо-западной части детинца. Небольшой раскоп у Софийской звонницы (рис. 1, 3) представлен, в основном, материалами первой половины XV в. с мостовой в проезде водяных ворот детинца и лежнем звонницы. Датировано 4 из 12 дендрообразцов – лежень Софийской звонницы и один из ярусов мостовой, крайними точками шкалы являются 1339 и 1454 гг.

В раскопе на территории Владычного двора, у Лихудова корпуса (рис. 1, 4) выделяются четыре разновременных и типологически несходных комплекса: предматериковые слои X – начала XI в., остатки дубовой крепостной стены, глиняная насыпь ХIII-ХIV и более поздний комплекс хозяйственных отложений. Видовой и возрастной состав строительной древесины каждого периода имеет свои специфические особенности. Так, ранний период представлен образцами сосны и ели I–II возрастных групп, крепостная стена строилась из дубовых бревен тех же возрастных категорий. Конструкции в глиняной насыпи и из верхнего горизонта, сооружены из мощных сосновых и еловых бревен II–V групп.

Значительные хронологические лакуны, разделяющие эти периоды застройки, делают невозможным построение непрерывной шкалы для этого объекта. Получили датировку 14 из 33 образцов пяти сооружений рубежа XIII – первой половины XIV в., крайними точками шкалы являются 1164 и 1365 гг. ( Трояновский, Тарабардина,2004. С. 344).

В южной части Торговой стороны Новгорода, на территории его Славенского конца располагался Посольский раскоп (рис. 1, 5), средневековые напластования которого относились, в основном, к XIV веку. Датированы 33 из 38 дендрообразцов, определено время сооружения 14 построек. Шкала Посольского раскопа охватывает период с 1182 по 1354 год, ее дополняют две короткие последовательности колец 1391–1469 г. и 1482–1554 г. ( Тарабардина, в печати – 6).

Наиболее активно исследовался на протяжении последнего десятилетия Плотницкий конец Новгорода, занимающий центральную и северную часть Торговой стороны. Работы на Федоровском, Андреевском и Никитинском раскопах позволили впервые сформировать представительные выборки дендрообразцов, и не только построить полноценные дендрохронологические шкалы этих раскопов, но и выявить этапы формирования и развития Плотницкого конца в целом. В ходе исследований на Федоровском VI раскопе (рис. 1, 6) [41]41
  Дендрохронологические исследования спилов Федоровского I–V раскопов проведены в 1991-94 гг. в лаборатории дендрохронологии ИА РАН А.Ф. Урьевой.


[Закрыть], расположенном в центральной части Плотницкого конца, на южном берегу Федоровского ручья, вскрыта мостовая Славковой улицы и прилегающие к ней усадьбы. Коллекция образцов для дендрохронологического анализа насчитывает 109 моделей, 59 спилов датированы в пределах конца XI – первой половины ХП в. Определено время возведения 11 построек и 4 ярусов мостовой, шкалы охватывают период с 865 по 1157 гг., и с 1373 по 1535 г.

Андреевский раскоп (рис. 1, 7) располагался в северо-восточной части Плотницкого конца; на нем изучались городская застройка и мостовые двух средневековых улиц – Пробойной Плотницкого конца (которая имела направление вдоль Волхова, как и Пробойная улица Софийской стороны) и пересекавшей ее Молотковской. Из 289 спилов этого раскопа датированы второй половиной ХШ – XIV в. 197 образцов, определено время сооружения 22 построек; крайними точками шкалы являются 1074–1371 гг. ( Тарабардина, 2003. С. 173–186).

В западной части Плотницкого конца, севернее Федоровского ручья, находился Никитинский раскоп (рис. 1, 8), на котором исследовалась застройка усадеб между древними Маницыной и Никитинской улицами. Выборка для дендрохронологического анализа насчитывает 222 спила; 146 образцов, 46 построек получили датировку и относятся к XIV – первой половине XV в., средняя многолетняя охватывает период с 1104 по 1451 г.

Очень немногочисленны материалы из различных стратиграфических горизонтов Рюрикова городища [42]42
  Спилы происходят из раскопов 1994, 1995, 1998, 2002 и 2004 г.


[Закрыть]– 29 образцов, часть из которых происходит из слоев IX – рубежа IХ-Х в., другая часть связана с сохраняющими органику напластованиями рубежа XI–XII вв. Получили датировку 9 моделей этой поздней группы.

В Старой Руссе (рис. 2) наиболее представительной является выборка строительной древесины Борисоглебского раскопа (раскоп 16 В.Г. Мироновой) – 398 моделей, 64 из которых датированы ХI-ХII вв. Определено время возведения 12 построек и 6 ярусов Борисоглебской улицы, построенная на этих материалах шкала охватывает период с 871 по 1177 г.

В результате дендрохронологического анализа 81 спила Георгиевского раскопа получили датировку 45 образцов, 10 сооружений ХII – первой половины ХIII в. Крайними точками составленной эталонной последовательности годичных колец являются 1009 и 1244 гг.

Пятницкий раскоп, работы на котором начались в 2002 году и будут продолжены в ближайшие годы, является наиболее перспективным объектом для построения непрерывной дендрохронологической шкалы: он располагается в зоне, где культурный слой достигает максимальной мощности и содержит древности с периода освоения этого участка под городскую застройку до XV в. Пока полученные на раскопе спилы немногочисленны. Датированные средневековые образцы (9 из 29) и постройки (4) Пятницкого раскопа относятся ко второй половине XIV – первой половине XV в.; графики поголичного прироста охватывают период с 1207 по 1432 г.

Результаты датирования сооружений из раскопов Новгорода, новгородского (Рюрикова) городища и Старой Руссы в лаборатории ЦООАИ НГОМЗ обобщены в таблице 1. Помимо получения дендрохронологических датировок археологических объектов, важным направлением наших исследований является сравнение новгородских дендрошкал с европейскими хронологиями по сосне. Такая возможность появилась в ходе реализации проекта ГКПГАЗ, одной из задач которого было дендрохронологическое изучение материалов Новгорода по европейским методикам, построение итоговой шкалы или хронологии, ее сопоставление с европейскими шкалами. ( Тарабардина, 2004. С. 147).

В качестве базовой коллекции для проведения исследований была выбрана коллекция спилов Троицкого XI раскопа (сосновые модели). Для сравнения использованы также некоторые образцы из раскопок 1990-93 гг., датировка которых выполнена А.Ф. Урьевой, а также материалы Андреевского II и Добрынина раскопов 1999 гг. [43]43
  Для указанных моделей произведены замеры ширины годичных колец с использованием измерительных приборов ANIOL и PARKER, данные обработаны в программе CATRAS. Некоторые операции выполнены с использованием прибора и программы DENDRO.


[Закрыть]В результате были созданы три локальные хронологии для различных археологических объектов Новгорода.

В рамках проекта Т. Бартолином на основании изучения 44 образцов из раскопок Новгорода, опубликованных Б.А. Колчиным ( Колчин, 1979. С. 82–101), созданы промежуточные хронологии, сопоставленные с существующими хронологиями по сосне для различных регионов Швеции и Финляндии. В результате стало очевидным, что новгородские шкалы демонстрируют наиболее высокую степень сходства с материалами юго-восточной Финляндии, но с разницей в один год (характерные максимумы и минимумы прироста в шведских и финских хронологиях датируются годом раньше, чем в новгородской).

Датированные образцы Троицкого, Андреевского и Добрынина раскопов вместе с 25 моделями, опубликованными первым исследователем новгородского археологического дерева Б.А. Колчиным, были использованы для создания хронологии NOVPIN, охватывающей период с 1083 по 1549 г. и включающей 114 моделей. Сходство этой хронологии с хронологией юго-восточной Финляндии выражается индексом 1=8.17. В настоящее время созданная хронология пополняется материалами Х-ХII вв. с целью ее максимального удревнения. Одновременно постепенно формируется поздняя часть шкалы, с использованием как образцов ХVII-ХХ вв. из археологических раскопок, так и древесины из архитектурных памятников Новгорода и его округи ХVI-ХIХ вв.

Построение компьютерного варианта хронологии или непрерывной шкалы, охватывающей период от раннего средневековья до современности, наряду с датированием новых археологических объектов Новгорода и Новгородской земли, рассматривается в настоящее время, как одно из основных направлений дендрохронологических исследований лаборатории ЦООАИ НГОМЗ.

Литература

Колчин Б.А., 1963а. Дендрохронология Новгорода // МИА. № 117. М.

Колчин Б.А., 19636. Дендрохронология построек Неревского раскопа // МИ А. № 123. М.

Колчин Б.А., 1979. Дендрохронологические шкалы Новгорода и Белоозера /У Дендроклиматологические шкалы Советского Союза. Ч. 1. Каунас.

Колчин Б.А., Битвинскас Т.Т., 1972. Современные проблемы дендрохронологи // Проблемы абсолютного датирования в археологии. М.

Колчин Б.А., Черных Н.Б., 1977. Дендрохронология Восточной Европы. М.

Тарабардина О.А., 2003. Результаты дендрохронологического анализа построек Андреевских раскопов в Новгороде // Новгород и Новгородская земля. История и археология. Вып. 17. Великий Новгород.

Тарабардина О.А., 2004. Дендрохронология Новгорода (История изучения и перспективы развития) // Ежегодник НГОМЗ. Великий Новгород.

Тарабардина О.А., в печати – а. Строительная древесина в средневековом Новгороде (по материалам Троицких XI и XII раскопов).

Тарабардина О.А., в печати – б. Посольский раскоп 1999 г. в Новгороде: стратиграфия, хронология, атрибуция комплексов.

Трояновский С.В., Тарабардина О.А., 2004. Археологические свидетельства строительной активности архиепископа Василия Калики в Новгородском детинце // ННЗ. Вып. 18. Великий Новгород.

Урьева А.Ф., Черных Н.Б., 1995. Дендрошкалы Новгорода: опыт компьютерной обработки // ННЗ. Вып. 9. Новгород.

Черных Н.Б., 1996. Дендрохронология и археология. М.

Tarabardina О.А., 2001. Dendrochronology in Novgorod: its History and Current Programme of Rfesearch // Novgorod: the Archaeology of a Russian Medieval City and its Hinterland. The British Museum. № 141.

Dendrochronological investigations in Novgorod in 1995–2003 O.A. Tarabardina

Resume

Dendrochronological investigations in Novgorod have been carried out since 1995 by the Laboratory of the Center for organization and accomplishment of archaeological researches in Novgorod in the Novgorod state-preserved museum. Now from the excavations conducted in Novgorod, at Ryurikovo Gorodishche and in Staraya Russa around 3200 samples of construction timber have been obtained. They form the basis for dendrochronolgical dating both of the medieval constructions and those of later periods. In the course of investigations the measurement equipment and computer programs DENDRO and CATRAS 1184 samples of pine and spruce timber have been dated. Chronology of 255 constructions from 8 excavation areas in Novgorod has been established. In Staraya Russa 118 samples and 32 constructions from 3 excavation areas have been dated. While accomplishing the INTAS research project concerning medieval timber from the Novgorod excavations chronological scale NOVPIN has been compiled. It was compared with other European pine chronologies; its closest similarity with the materials from south-east Finland must be underlined. Among the urgent tasks of the dendrochronological investigations executed in Novgorod, together with dating new archaeological objects, there is extension of the compiled chronological scale in its early and late parts. There are good prospects for compiling uninterrupted dendrochronological pine scale from the Early Middel Ages to the present times.