Текст книги "Археология и естественнонаучные методы. Сб. статей"
Автор книги: Евгений Черных
Соавторы: Валерий Завьялов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)
Асеев И.В.,2002. Китойская культура в неолите Байкальского региона и прилегающих территорий: вопросы хронологии, районы миграции ее носителей // Археология, этнография и антропология Евразии. № 2(10).
Бикерман Э.,1975. Хронология Древнего мира. М.
Битвинскас7.7! 1974. Дендроклиматологические исследования. Л.
Блок М.,1976. Апология истории. М.
Ваганов Е.А., Шглятов С.Г., Мазепа B.C.,1996. Дендроклиматические исследования в Урало-Сибирской Субарктике. Новосибирск.
Вихров В.Е., Колчин Б.А.,1962. Основы и метод дендрохронологии // СА. № 1.
Колчин Б.А.,1963. Дендрохронология Новгорода // МИА. № 117.
Кончин Б.А., Битвинскас Т.Т.,1972. Современные проблемы дендрохронологии // Проблемы абсолютного датирования в археологии. М.
Колчин Б.А., Черных Н.Б.,1977. Дендрохронология Восточной Европы. М.
Урьева А.Ф., Черных Н.Б.,1996. Компьютерная программа обработки дендрохронологических данных // Компьютеры в археологии. М.
Черных Е.Н.,1993. Исторический процесс: циклы развития мировых культур: Учебная программа. М.
Черных Е.Н,2001. Биокосмические часы археологии // История и антиистория. Критика «новой хронологии» академика А.Т. Фоменко. Анализ ответа А.Т. Фоменко. Изд. 2-е. М.
Черных Е.Н.,2002. (Составитель и научный редактор). Каргалы. Т. II. М.
Черных Е.Н., Авилова Л.И., Орловская Л.Б.,2000. Металлургические провинции и радиоуглеродная хронология. М.
Черных Н.Б.,1996. Дендрохронология и археология. М.
Шиятов С.Г.,1972. Дендрохронология Мангазеи // Проблемы абсолютного датирования в археологии. М.
Bowman Sh.,1990. Radiocarbon dating. London.
Chernykh E.N.,1992. Ancient Metallurgy in the USSR. The Early Metal Age. Cambridge. Douglass A.E.,1941. Crossdating in dendrochronology // Journal of Forestry. Vol. 39. No. 10. FasaniL.,1984. L’eta del Bronzo // II Veneto nell'antichita. Preistoria e protoistoria. Vol. II /А cura di A. Aspes. Verona.
Griggs C.B., Kuniholm P.I., Newton M. W.,2002. Lavagnone di Brescia, Italy: a four-phase tree-ring chronology from the Early Bronze Age // The Malcolm and Carolyn Wiener Laboratory for Aegean and Near Eastern Dendrochronology, Cornell University (private communication); see also: http://www.arts. comell.edu/dendro.
Huber B.,1943. Uber die Sicherheit Jahresringchronologicher Datierung // Holz als Roh– und Werkstoff. Bd. 6. Nr. 10/12.
Huber B.,1978. Dendrochronology // British Archaeological Report, International Series. No. 51.
Liese W.B.,1978. Huber: the Pioneer of European Dendrochronology // British Archaeological Report, International Series. No. 51.
Ramsey C.B.,2000. OxCal Program, version 3.5. University of Oxford. Radiocarbon Accelerator Unit.
Schweingruber F.H.,1993. Jahiringe und Umwelt Dendrookologie // Eidgenossische Forschun-ganstalt fur Wald, Schnee und Landschaft. Birmensdorf.
Dendrochronology and radiocarbon dating in modern archaeologyE.N. Chernykh, N.B. Chernykh
Resume
Three basic of a sources are used for absolute dating archaeological antiquities: the written documents, dendrochronology and radiocarbon analysis. About half-centuries ago priority of written sources for the enormous majority of same Eurasian areas and archaeological cultures existing approximately from 3000 years BC, to doubt was not exposed. Nowadays the situation has changed in the cardinal image. Dendrochronology began to play a paramount role first of all for medieval antiquities (cities, settlements and architectural monuments). Dating on 14C were highlighted for the cultures of all regions of our Planet, since the end of Middle palaeolith and now down – even to the Middle Ages. Synthesis between dendrochronology and radiocarbon analyses of enormous series of samples has led to necessity of rather essential amendments or to calibration of the given dates on 14C down to materials 10–11 thousand-year prescription. On turn there is a creation local dendroscale, allowing with the greatest possible reliability to date each concrete object. Independent radiocarbon dating of archaeological objects, cultures and communities demands also rather specific methodical approach to this process and estimations of result of the analysis. Ideal it was necessary to count, however, synthesis of all three sources of archaeological dating that is achievable, unfortunately, only in the extremely rare cases.
С.Г. Шиятов, P.M. Хантемиров, В.М. Горячев, Л.И. Агафонов, М.А. Гурская
Дендрохронологические датировки археологических, исторических и этнографических памятников Западной Сибири
Сотрудники лаборатории дендрохронологии Института экологии растений и животных (ИЭРиЖ) УрО РАН уже более 40 лет занимаются построением древесно-кольцевых хронологий в Западной Сибири с целью реконструкции динамики лесных и лесотундровых экосистем и условий окружающей среды, главным образом климатических ( Шиятов, 1972; 1973; 1975; Хантемиров,1999; Hantemirvv, Shiyatov, 2002). При этом большое внимание уделяется построению длительных абсолютных хронологий. Самые длинные хронологии строятся с использованием древесины давно отмерших деревьев, сохранившейся на дневной поверхности в виде вал ежа и сухостоя и захороненной в голоценовых отложениях (речных, озерных, торфяных). Кроме того, большое внимание уделяется использованию древесины, сохранившейся в исторических и археологических памятниках. На рис. 1 точками обозначены районы, для которых построены древесно-кольцевые хронологии.
Мелкие точки означают, что эти хронологии построены по ныне живущим хвойным видам деревьев и кустарников (лиственнице сибирской, ели сибирской, сосне обыкновенной, кедру сибирскому, можжевельнику сибирскому). Длительность их не превышает 500–840 лет, в большинстве случаев она составляет 250–300 лет. Крупными точками показаны районы, для которых построены тысячелетние хронологии. Самой длительной (7319 лет, с 5315 г. до н. э. по 2003 г. н. э.) является хронология по лиственнице, для построения которой использована хорошо сохранившаяся полуископаемая древесина, в большом количестве встречающаяся в аллювиальных и торфяных отложениях Южного Ямала (рис. 2). В настоящее время производится работа над продлением этой хронологии и в ближайшие годы ее длительность может составить 9500 лет. Но и сейчас она является одной из самых длительных древесно-кольцевых хронологий мира. Одновременно строится хронология по ели, но ее длительность пока гораздо меньше (около 1300 лет), так как древесина ели встречается в голоценовых отложениях Ямала реже, чем лиственницы. Для восточного макросклона Полярного Урала (бассейн р. Соби) построено две хронологии по лиственнице и можжевельнику длительностью по 1360 лет каждая. Для их продления вглубь веков использовались остатки стволов и пней, в большом количестве встречающиеся на дневной поверхности в районе верхней границы леса (рис. 3). Кроме того, тысячелетние древеснокольцевые хронологии по различным видам хвойных деревьев построены для низовьев рек Таза и Надыма на основе использования археологической древесины, собранной на Мангазейском и Надымском городищах. Подробные сведения об имеющихся древеснокольцевых хронологиях на территории России, в том числе и на территории Западной Сибири, можно найти в Банке данных российских хронологий древесных колец, который находится на сервере ИЭРиЖ УрО РАН по адресу: http//ipae.uran.ru/dendrochronology/.
Первым успешным опытом использования исторической древесины для продления древесно-кольцевых хронологий вглубь веков была работа с мангазейской древесиной (Шиятов,1980). Здесь в течение четырех полевых сезонов (с 1968 по 1973 гг.) производились обширные раскопки, во время которых было обнаружено большое количество хорошо сохранившихся строительных бревен, в основном нижних венцов деревянных строений и мостовых (рис. 4). Первые абсолютные датировки этой древесины были выполнены при помощи древесно-кольцевой хронологии по лиственнице длительностью 450 лет, полученной для Южного Ямала. Впоследствии хронологии по исторической древесине были соединены с хронологиями живых деревьев, произрастающих в окрестностях Мангазеи. Всего взято 236 спилов, большинство которых получило абсолютную датировку. На рис. 5 показаны периоды жизни деревьев, которые были использованы для постройки различных культовых, служебных, оборонительных и гражданских сооружений. Годы рубки этих деревьев хорошо совпадают со временем существования Мангазеи (1600–1672 – гг.). Было подтверждено, что первые деревья для строительства рубились зимой 1600–1601 гг. Основная ценность этих датировок заключалась в том, что были продатированы все обнаруженные строения. На основе данных по археологической древесине построены три длительные хронологии: 867-летняя хронология по лиственнице, 725-летняя хронология по ели и 697-летняя хронология по кедру. Они были использованы для реконструкции климатических условий прошлого и выявления климатических циклов различной длительности, вплоть до сверхвекового ( Шиятов, 1972; 1973; 1975). В настоящее время на Мангазейском городище проводятся раскопки Научно-производственным отделением «Северная археология 1», во время которых берутся спилы со строительных бревен с целью их датировки. За последние несколько лет В.М. Горячев продатировал дендрохронологическим методом еще около 100 образцов древесины.
Рис. 5. Результаты датировки образцов исторической древесины, собранных на Мангазейском городище в 1968–1973 гг.
В 1972 г. Г.Е. Комин (1980) произвел сборы древесины с сохранившихся строений Казымского (Юильского) острога, расположенного в среднем течении р. Казым (правый приток р. Оби). Благодаря тому, что поблизости от острога были найдены живые 400-летние сосны, удалось продатировать период существования городка – с 1704 по 1774 гг.
В течении последних 10–15 лет в Западной Сибири, особенно в ее северных районах, проводилась интенсивная работа по изучению исторических и археологических памятников. При этом во многих из них было обнаружено большое количество хорошо сохранившейся древесины. В настоящее время здесь работают экспедиции Института истории и археологии УрО РАН, Уральского государственного университета, Ямало-Ненецкого и Тобольского музеев, Омского госуниверситета, Научно производственного отделения «Северная археология 1» (г. Нефтеюганск). В связи с этим в лабораторию дендрохронологии часто стали обращаться историки и археологи с просьбой произвести абсолютную датировку обнаруженной в раскопках древесины.
Из наиболее важных дендрохронологических датировок, проведенных нами в последние годы, в первую очередь следует отметить работу по датировке городища Ярте VI, расположенного в 40 км от устья р. Юрибей (Средний Ямал) (Шиятов, Хантемиров,2000). Это городище находится в тундровой зоне, поэтому в наше распоряжение поступили не остатки стволов и корней крупных деревьев, как это обычно бывает, а обрубки 46 стволов длиной от 5 до 70 см и диаметром от 2 до 7 см, принадлежащим нескольким видам кустарниковых ив. Многие образцы имели затесы, сделанные ножом или топором – свидетельство того, что эти обрубки использовались для хозяйственных нужд. Первоначально у нас было крайне скептическое отношение к возможности произвести их абсолютную датировку, тем более, что для этого района отсутствовала какая-либо хронология по ивам. Имелась лишь надежда на определение относительной датировки времени рубки веток ивы. Оказалось, что годичные кольца на поперечных срезах хорошо видны, однако, их количество было небольшим (от 12 до 87 колец). Большой неожиданностью было то, что все полученные индивидуальные хронологии перекрестно датировались между собой, а это означало, что ветки ив срезались в течение короткого промежутка времени. На основе этих датировок получена обобщенная «плавающая» хронология длительностью 95 лет, которая показывала сильную изменчивость прироста от года к году (рис. 6).
Было решено попытаться привязать эту хронологию к календарному времени с помощью построенной для Ямала длительной абсолютной хронологии по лиственнице. Большим сюрпризом для нас стало то, что плавающая хронология по иве очень хорошо датировалась перекрестно с хронологией по лиственнице в промежутке времени между 1011 и 1105 гг. н. э. В результате этого были абсолютно продатированы все полученные образцы (рис. 7) и определено время существования этого поселения (41 год, с 1066 по 1106 гг. н. э.). Поскольку подкоровые кольца у большей части образцов сохранились, то были также определены сезоны срезания ветвей ивы (зима, начало или середина лета). Перекрестная датировка между хронологиями, полученными для хвойного дерева и лиственного кустарника, оказалась возможной потому, что в высоких широтах один и тот же общий фактор, в данном случае температура летнего времени, оказывает наибольшее влияние на ширину годичного слоя прироста древесины.
Эта датировка имела для нас принципиальное значение, поскольку она показала, что в условиях Крайнего Севера можно датировать древесину кустарников, если для этого района имеются древесно-кольцевые хронологии по деревьям. Это значительно расширяет географию и временной диапазон использования дендрохронологического метода датировки. Например, на коренной террасе левобережья нижнего течения р. Юри бея к настоящему времени разведано свыше 30 археологических памятников, сходных с памятником Ярте VI ( Брусницына, Ощепков,2000). Если в них содержится древесина кустарников, то они также могут быть абсолютно датированы, что позволит восстановить историю освоения этой территории. Кроме того, имеется возможность датировать на севере Западной Сибири различные голоценовые отложения (аллювиальные, торфяные, озерные, морские), если в них содержится древесина деревьев и кустарников.
В настоящее время Научно-производственным отделением «Северная археология 1» проводятся археологические раскопки Надымского городища, расположенного на одной из проток р. Надым, в 25 км от ее устья ( Шиятов и др.,2000). Это городище является уникальным археологическим памятником, содержащим огромное количество хорошо сохранившейся древесины различного возраста (рис. 8). Первые два спила с этого городища были переданы ленинградским археологом Л.П. Хлобыстиным в нашу лабораторию для датировки еще в 1976 г. Полученные с них индивидуальные хронологии хорошо датировались между собой, но привязать их к календарной шкале в то время не удалось в связи с отсутствием для этого района длительной древесно-кольцевой хронологии. В 1998 г. археологом О.В. Кардашем на этом городище были проведены рекогносцировочные работы, во время которых собрано большое количество деревянных изделий (в основном бытовых и культовых предметов). Из этой коллекции свыше 30 предметов были абсолютно датированы дендрохронологическим методом. Одновременно были продатированы спилы, взятые Л.П. Хлобыстиным. К сожалению, у большинства деревянных изделий оказались стесанными периферийные кольца, поэтому год рубки деревьев невозможно было определить с точностью до года. Целенаправленные археологические и дендрохронологические работы на Надымском городище начались с 1999 г. Мощность культурного слоя составляет 3,5 м, к настоящему времени вскрыт верхний культурный слой около 1,5 м. На городище и в его окрестностях. В.М. Горячевым собрано около 1600 спилов археологической древесины, из них абсолютно датировано (при помощи ямальской хронологии по лиственнице) около 550 единиц, часть из которых представлена на рис. 9.
Анатомический анализ собранных образцов древесины показал, что для строительства использовались стволы деревьев лиственницы, ели и кедра. У многих строительных бревен сохранилось подкоровое кольцо прироста, что позволило определить год рубки деревьев. Полученные датировки показывают, что Надымское городище существовало со второй половины X в. до начала XVIII в. Анализ хронодиаграмм по различным постройкам показал, что в пределах каждой постройки присутствует древесина разных веков (рис. 10). Это свидетельствует о том, что жизнь на городище за этот период практически не прекращалась, все постройки функционировали и периодически ремонтировались, о чем свидетельствуют одинаковые датировки элементов конструкций строений в отдельные периоды. Наличие в постройках верхнего культурного слоя древесных остатков более ранних веков свидетельствует о вторичном использовании древесины (Горячев, Горячева, Кардаш,2002). В окрестностях городища с ныне живущих хвойных деревьев взято свыше 700 образцов древесины. В настоящее время хронологии по живым деревьям соединены с хронологиями по археологической древесине и для этого района построены абсолютные древесно-кольцевые хронологии по лиственнице, ели и кедру длительностью 1000–1200 лет (Горячев,2003).
С 2003 г. начаты раскопки Усть-Войкарского городища (левый берег Оби, недалеко от пос. Мужи), где в культурном слое встречается много хорошо сохранившейся древесины. Работу по датировке этой древесины и построению тысячелетних хронологий по различным видам деревьев проводит М.А. Гурская. Планируется по этому району построить несколько тысячелетних хронологий по различным видам древесных растений. За два последних года с 16 построек взято около 300 спилов. Изученные постройки находятся в различных частях холма (вершине, склоне и у основания). С каждой постройки взято не менее четырех образцов древесины. Самое большое количество образцов (более десяти с каждого сооружения) взято с заборов, плетней и завалинок. Археологическая древесина хорошо сохранилась в вечной мерзлоте. У большинства образцов имеется подкоровое кольцо, что позволяет определять год и сезон рубки деревьев. Была определена видовая принадлежность образцов древесины (лиственница сибирская, ель сибирская и кедр сибирский). Количество годичных колец на спилах колебалось от 30 до 240 шт. Для абсолютной датировки археологической древесины использовались древесно-кольцевые хронологии по живым хвойным деревьям, полученные для окрестностей Усть-Войкарского городища, а также ямальская длительная хронология по лиственнице. Для проверки правильности датировки использовались годичные кольца, содержащие такие патологические структуры, как слабоодревесневшая поздняя древесина (светлое кольцо) и поврежденные весенне-летними заморозками клетки и ткани (морозобойное кольцо). Как видно из рис. 11, самые поздние датировки относятся к концу XIX в. Интенсивная заготовка древесины проводилась в 1676–1678, 1599–1600 и 1524–1525 гг. Древесина самых ранних построек датируется 1410–1412 гт. Дендрохронологическая датировка показала, что Усть-Войкарское городище существовало с начала XV в. до конца XIX в. Известно, что первое письменное упоминание об Усть-Войкарском городище относится к 1601 г. ( Брусницына, 2003).
Таким образом, исследуемый городок существовал на 200 лет раньше упоминания его в летописях. За время существования городка интенсивные строительные работы производились с периодичностью 30–50 лет. На основе использования археологической древесины и древесины ныне живущих деревьев к настоящему времени построены две абсолютные древесно-кольцевые хронологии по ели и лиственнице длительностью около 800 лет. Образцов кедровой древесины собрано и датировано мало, поэтому хронология по живым деревьям продлена вглубь веков всего на 80 лет (до 1480 г.).
Сотрудниками лаборатории дендрохронологии проведена датировка ряда интересных памятников, расположенных в различных районах Западной Сибири, в которых было обнаружено небольшое количество древесных остатков.
Наиболее древние датировки получены С.Г. Шиятовым и P.M. Хантемировым для Усть-Полуйского городища, расположенного в районе гидропорта г. Салехарда, во время раскопок которого взято три спила древесины. Один из спилов принадлежал ели сибирской и содержал всего 33 годичных кольца, датировать его не удалось. Были датированы лишь два спила, древесина которых принадлежала лиственнице сибирской. В них содержалось 71 и 99 годичных колец Деревья, с которых взяты эти спилы, росли в одно и то же время, так как их хронологии перекрестно коррелировались между собой. Поскольку у одного лиственничного образца древесины сохранилось подкоровое кольцо, то год рубки этого дерева был определен с точностью до года (зима 50–49 гг. до н. э.). У второго образца периферийные кольца оказались очень узкими, поэтому определить точно год рубки не удалось. Впоследствии один из лиственничных образцов был отдан в радиоуглеродную лабораторию Бернского университета (Швейцария). Результаты радиоуглеродной датировки настолько близко совпали с результатами дендрохронологической датировки, что у сотрудников лаборатории отпало сомнение в ее достоверности, которое возникает, когда анализируется малая выборка, а в образцах древесины содержится небольшое количество годичных колец.
С.Г. Шиятовым и P.M. Хантемировым также были проанализированы два спила, принадлежащие лиственнице, взятые Н.В. Федоровой с археологического поселения «Зеленая Горка», расположенного в 500 м севернее Усть-Полуйского городища. Оба образца были абсолютно продатированы при помощи ямальской хронологии по лиственнице. К сожалению, периферийные кольца на этих образцах не сохранились, поэтому год рубки деревьев определить было нельзя. У первого образца с участка Ж/13 последнее кольцо сформировалось в 1262 г. и учитывая, что сгнило примерно 30 колец дерево было срублено в самом конце XIII столетия. У второго образца с участка Ж/12 последнее кольцо сформировалось в 1276 г. и сгнило около 20–25 периферийных колец Эта лиственница срублена примерно в то же время, что и первая (в конце XIII – начале XIV столетий).
Одна из самых важных датировок была сделана P.M. Хантемировым и С.Г. Шиятовым с могильника «Зеленый Яр», расположенного в нижнем течении р. Полуй, на котором экспедицией под руководством Н.В. Федоровой обнаружены пять мумифицированных трупов. Из одного такого погребения, где была обнаружена мумия мужчины, удалось взять два небольших и плохо сохранившихся кусочка древесины толщиной 4 и 6 см, принадлежащие, по всей вероятности, ветвям лиственницы. В них содержалось 74 и 82 годичных колец соответственно. Из этих образцов удалось продатировать лишь один, в котором имелось 74 кольца. У этого образца сохранилось и подкоровое кольцо, которое сформировалось в 1282 году. Результаты датировки представлены на рис. 12.
Свыше 30 дендрохронологических датировок было выполнено С. Г. Шиятовым по просьбе Ямало-Ненецкого окружного музея. Это в основном культовые предметы и предметы быта, хранящиеся в музее. Наибольший интерес представила датировка двух деревянных идолов, которые имеют инвентарные номера ОФ-314 и ОФ-80 (рис. 13). Для изготовления обоих идолов использована древесина лиственницы сибирской. На торцевой поверхности у идола ОФ-314 оказалось 74 годичных кольца, а на затылке и в области шеи сохранились остатки коры и полностью сформированное подкоровое кольцо прироста. Это позволило установить, что дерево, из которого сделан этот идол, срублено в зимой 1914–1915 гг. У идола ОФ-80 несколько периферийных и подкоровое кольца были стесаны, а сохранившееся последнее кольцо сформировалось в 1911 г. Сопоставление древеснокольцевых хронологий у этих идолов показало исключительно высокое сходство в изменчивости прироста от года к году, характерное для хронологий, полученных с одного дерева. Учитывая также одинаковый диаметр и одинаковую сохранность древесины, было сделано заключение, что оба идола сделаны из одного и того же дерева лиственницы. Притом, идол ОФ-80 вырезан из более низко расположенной части ствола, чем идол ОФ-314, поскольку сердцевинное кольцо у первого из них сформировалось на 13 лет раньше по сравнению с другим. Таким образом, было сделано заключение, что оба идола изготовлены одновременно из одного и того же ствола лиственницы, которая срублена зимой 1914–1915 гг.
Рис. 13. Деревянные идолы, хранящиеся в Ямало-Ненецком окружном музее (г. Салехард), для изготовления которых было использовано дерево лиственницы, срубленное зимой 1914–1915 гг.
На рис. 14 показаны результаты дендрохронологичсской датировки старой барки, которая найдена в аллювиальных отложениях р. Оби в районе г. Мегион. Взятый для анализа шпангоут этой барки сделан из нижней части ствола и основания корневой лапы кедра сибирского. На некоторых участках шпангоута сохранилось подкоровое кольцо прироста. Древесно-кольцевой анализ проведен в основании корневой лапы, где содержалось 111 годичных колец Для определения даты рубки дерева Л.И. Агафонов использовал построенные им обобщенные хронологии по кедру сибирскому для различных районов Приобья, от пос. Мужи на севере до г. Сургута на юге. Наибольшая синхронность индивидуальной хронологии барки наблюдается с обобщенными хронологиями, полученными для районов сора Вандмтор (левый берег р. Оби) из урочищ Сускурт и Монастырский Мыс. Дерево для изготовления шпангоута срублено зимой 1901–1902 гг.
Большие сложности возникли перед Л.И. Агафоновым при датировке 11 образцов древесины, собранных во время раскопок селища «Кушниково-1» (Сургутский р-н). Все образцы принадлежали сосне обыкновенной и содержали небольшое количество годичных колец (от 24 до 64 колец). Периферийные и подкоровое кольца отсутствовали, что делало невозможным определение точной даты рубки деревьев. Все представленные для анализа образцы древесины относились к различным деревьям, о чем свидетельствовали их специфические возрастные кривые. Все индивидуальные хронологии перекрестно датировались с образцом, имеющим наибольшее количество годичных колец (64), на основе чего сделан вывод, что деревья рубились в течение короткого периода времени. Для абсолютной датировки археологической древесины использована хронология по сосне обыкновенной длительностью 380 лет (с 1615 года), полученная Л.И. Агафоновым для природно-археологического центра «Барсова гора», расположенного в 75 км к югу от селища «Кушниково-1». Перекрестная датировка образца древесины из раскопа, содержащего наибольшее количество годичных колец с хронологией по ныне живущему старому дереву показала, что с учетом отсутствующих периферийных колец датируемые деревья срублены в самом начале XIX столетия (рис. 15).
По просьбе научно-производственного центра по охране и использованию памятников истории и культуры Свердловской обл. была проведена датировка остатков бревен из обнаруженного каменного фундамента и кольев первой монастырской стены, расположенных около Крестовоздвиженского собора на территории Николаевского монастыря в г. Верхотурье ( Горячев,1998). Древесина для сооружения монастырской стены была заготовлена в период 1710–1715 гг., а для нижнего венца сруба, расположенного на каменном фундаменте, в период 1700–1705 гг. (рис. 16).
По анализу ширины годичных колец проведено сравнение идентичности двух частей «идола», найденного в залежи Шигирского торфяника в конце 1880 г., которое показало, что они сделаны из одного ствола лиственницы ( Горячев, 1999).
Таким образом, дендрохронологический метод широко используется в Западной Сибири, особенно в ее северных районах, для датировки различных исторических, археологических и этнографических памятников. Успешное применение этого метода обусловлено несколькими причинами. Во-первых, во многих районах в древесно-кольцевых хронологиях содержится сильный климатический сигнал, что намного облегчает перекрестную датировку. При этом синхронное изменение радиального прироста прослеживается на больших территориях (сотни километров), в различных типах условий местообитания и у разных видов древесных и кустарниковых растений. Особенно это относится к северу Западной Сибири. Например, многотысячелетняя древесно-кольцевая хронология по Ямалу может быть использована для датировки древесных остатков на большей части территории Ямало-Ненецкого АО. В пределах средней и южной тайги дендрохронологическая датировка также возможна, но здесь требуются использование дополнительных методик и более длительных древесно-кольцевых хронологий. Немаловажное значение для точной датировки содержащих древесину памятников имеет характер грунтов, в которых древесина залегает. Если дерево находится в многолетнемерзлых или переувлажненных грунтах, то у него часто сохраняется подкоровое кольцо прироста, что позволяет с точностью до года и даже сезона определять время его рубки или гибели. Кроме того, в настоящее время Западная Сибирь является достаточно хорошо изученной с дендрохронологической точки зрения территорией, и это позволяет с меньшими затратами времени и сил производить датировки во многих районах.
Дендроклиматологи и лесные экологи заинтересованы в совместной работе со специалистами гуманитарных наук, так как такое содружество позволяет увеличивать длительность древесно-кольцевых хронологий и на их основе реконструировать условия среды далекого прошлого.
Литература
Бруснщына А.Г., 2003. Городище Усть-Войкарское. Начало изучения // Угры. Материалы VI Сибирского симпозиума «Культурное наследие народов Западной Сибири» (9-11 декабря 2003 г., г. Тобольск). Тобольск.
Бруснщына А.Г., Ощепков К.А., 2000. Памятники археологии Среднего Ямала (левобережье нижнего течения р. Юрибей) // Древности Ямала. Вып. I. Екатеринбург-Салехард.
Горячев В.М., 1998. Некоторые итоги датировки остатков деревянных строений из археологических раскопов на территории г. Верхотурья 11 Археологические и исторические исследования г. Верхотурья. Екатеринбург.
Горячев В. М., 1999. Древесно-кольцевой анализ отдельных частей «идола» из Шигирского торфяника // III Берсовские чтения. К 95-летию А.А. Берс и 90-летию Е.М. Берс материалы научн. – практ. конференции, г. Екатеринбург, сентябрь 1997 г. Екатеринбург.
Горячев В.М., 2003. Использование остатков древесины «Надымского городища» для построения длительных хронологий и реконструкции температурных условий // Экология древних и современных обществ. Доклады конференции. Вып. 2. Тюмень.
Горячев В.М., Горячева Т.А., Кардаш О.В., 2002. Хронология «Надымского городища» с помощью древесно-кольцевого анализа // Хронология и стратиграфия археологических памятников голоцена Западной Сибири и сопредельных территорий. Тюмень.
Комин Г.Е., 1980. Дендрохронология Казымского городка // Историко-архитектурный музей под открытым небом. Принципы и методика организации. Новосибирск.
Хантемиров P.M., 1999. Древесно-кольцевая реконструкция летних температур на севере Западной Сибири за последние 3248 лет // Сибирский экологический журнал. № 2.
