Текст книги "Вестник (СИ)"

Автор книги: Евгений Нетт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

Глава 21

– Ваше величество. – Невысокий, худой, словно жердь, эльф упал на одно колено перед своим повелителем, едва заметил того в тени могучего дуба. – Совет старейшин просил передать вам приглашение в ложу.

– Агис, верно? – Эльф, не поднимая головы, коротко кивнул. – Передай моему отцу что я прибуду сразу, как только смогу. И... Молодец, не многие смогли бы отыскать меня в этом лесу.

– Спасибо, ваше величество! – Прокричал польщенный мужчина, через секунду уже умчавшийся в сторону ложи. Король же лишь грустно улыбнулся – ему совсем не нравилось то чрезмерное почтение, что выказывали его подданные. Но изменить складывающиеся на протяжении тысячелетий устои он не мог – не у народа, что живет столь долго... Но вот мысли повелителя эльфийского народа соскочили на проблему более насущную – вызов в ложу. Да, именно вызов, а не приглашение – старейшины сразу, стоило уйти куда более мудрому и могущественному королю, Летису, посадили на трон своего ставленника. И он, Агуэриан, этим ставленником являлся – все благодаря старейшему члену совета, Сиоду, его отцу.

Широкими шагами король вышел из леса, миновал несколько буквально утопающих в зелени зданий и замер перед настежь распахнутыми массивными дверьми – его любимый лес рос совсем рядом с ложей, ведь именно там он провел почти триста лет, которые, пусть и с натяжкой, но можно было назвать лучшей порой его жизни. Но отец этого, естественно, не знал – иначе он не стал бы поднимать на его поиски весь дворец.

– Ваше величество! – Слаженным дуэтом воскликнули воины, стоящие на страже ложи. Король, впрочем, и бровью не повел – лишь скользнул взглядом по бравым гвардейцам. Их оружие – полуторные кровавые мечи, что содержат в себе души своих создателей, их доспехи – отменные артефакты из мифрила – все это делало их идеальными бойцами для защиты одних из самых влиятельных особ во дворце. Пусть даже эта защита монстрам, скрывающимся под обличьями старейшин, была не особо нужна.

Агуэриан прошел мимо стражи и оказался в небольшой, залитой светом зале. В её центре находился широкий восьмиугольный стол, на каждую грань которого приходилось по изящному, совершенно непохожему на другие, креслу. И пустовало сейчас лишь одно – то, что принадлежало королю.

Первые слова были произнесены лишь когда Агуэриан занял свое место, показав, тем самым, что готов к обсуждению чего-то важного. Просто так короля в ложу не приглашают – лишь только если предмет обсуждения напрямую затрагивает весь эльфийский народ – Агуэриан. – Слово взял отец короля, Сиод. – Сегодня мы обнаружили как кто-то попытался проникнуть в этот мир из Внешней Сферы. Мир, из которого пытались осуществить прорыв, мы определить не смогли, но сам факт того, что существует некто, чье могущество сравнимо с нашим... Среди всех встреченных нами рас лишь Тёмный Народ был на то способен.

– Чего вы ждёте от меня, отец? Я не сражался с ними и не знаю, чего от них ожидать. От силы короля у меня едва ли половина, а значит и сражаться, как Летис когда-то, я не смогу. Пока мне на ум приходит лишь бегство в другой мир, как мы уже поступали восемь тысяч лет назад.

– От тебя, сын, я жду лишь одобрения нашего плана. Слушай же...

Астрея сидела на крыше школы и смотрела за тем, как Каэл и мастер Синха, стоя посреди небольшой песчаной площадки, практикуются в манипулировании силой. И если первый пока лишь пытался, сдерживая собственную силу, не обратить в пепел маленькую дощечку, то второй наоборот, практиковался в разрушении. Пока – на валунах, ранним утром доставленных с северного рудника. Но девушка не сомневалась – стоит только подвернуться такой возможности, как мастер опробует эту технику и на реальном противнике. К благу ли, к худу, но в мире одаренных частенько находились индивидуумы, пытающиеся заслужить уважение и славу победой над именитыми мастерами.

– Ну, как они, девочка моя? – Астрея сначала вздрогнула от неожиданности, а потом вся пошла пятнами от негодования – еще ни разу ей не удавалось ощутить приближение мастера Глада, сколь бы она ни старалась. Иногда девушке казалось даже, что он – бестелесный, бессильный призрак, существующий в этом мире лишь в виде визуального образа.

– Тренируются, учитель. Каэл быстро учится, мастер Синха нарадоваться на него не может. Старик хихикнул.

– Эти двое друг друга стоят – практикуются сутками напролет и ни на что не обращают внимания. Впрочем, я и рассчитывал именно на такой исход.

– Простите за бестактность, учитель, но чему Летис попросил научить Каэла?

– Интересные вопросы ты задаешь, Астрея. Любопытства ради или пользы для?

– Мне просто интересно, почему мастер Синха проводит практически все свое время только с одним учеником, когда у него их десятки. И все ждут, пока мастер уделит им хоть немного внимания. А ведь среди них большинство – из знати, и вполне могут принять такое пренебрежение за оскорбление.

Глад прокашлялся, подошел чуть ближе к краю крыши и сел рядом с Астреей.

– Меня это беспокоит не меньше. Аристократии не объяснишь, что если Каэл не обуздает свой дар, то в будущем он вполне может потерять контроль над силой. Вот только тогда он будет не едва прикоснувшимся к дару учеником, а самым настоящим чудовищем. И остановить его будет уже не так легко.

Тем временем на площадке начало происходить нечто, сразу привлекшее внимание Глада.

– Ну-ка, попробуй подпалить один из этих камней. Всё помнишь? – Спросил Синха, обратив в пыль очередной валун.

– Да, мастер. – Каэл отложил в сторону обгоревшую до состояния угля дощечку и, выбрав целью среднего размера камень, отошел от него на десять шагов. Несколько секунд ничего не происходило, но витающее в воздухе чрезвычайное напряжение вкупе с бурлящей силой говорили сами за себя.

– Не перенапрягай каналы, попробуешь зав... – До конца Синха так и не договорил – яркая вспышка ударила по глазам всех, кто в тот момент наблюдал за Каэлом. И лишь Глад, каким-то чудом почувствовавший неладное, сумел сохранить зрение и успел отгородить парня от опасности защитным барьером.

Каэл ошарашенно переводил взгляд с расколотого ударом молнии камня на песок у своих ног, иссеченный сотнями осколков. Не появись перед ним силовой щит, и ему не помогли бы никакие целители – нашпигованные камнями трупы воскрешать пока не научились.

– Цел?! Дурья моя голова! – Синха принялся осматривать и ощупывать все еще не отошедшего от шока парня. – Канал ты все-таки порвал, но в остальном все в порядке. Фух.

Мужчина облегчённо выдохнул и, огладив отсутствующие волосы, благодарно кивнул только подошедшему Гладу, из-за спины которого обеспокоенно выглядывала Астрея.

– Не ранен? – Каэл кивнул. – Хорошо. Синха, мальчик мой, впредь постарайся не недооценивать способности учеников.

– Но, мастер! На второй день после начала циркуляции осознанно высвободить силу – немыслимо!

– Почему же? Гении нового поколения, говорят, в свое время справлялись за три. И пусть Каэл к гениям не относится, но озарения, могущие привести к подобным, – Глад кивнул в сторону раскуроченного камня, – последствиям, случаются у всех.

– Мастер Синха, мастер Глад, а порванный канал можно исцелить? – Неожиданно подал голос Каэл. Выглядел юноша неважно – сказывалось первое осознанное высвобождение силы и повреждение канала правой руки.

– Конечно. Неделю не использовать дар, и все вернется на круги своя. Каналы трудно уничтожить полностью, а ученику подчас вообще невозможно.

– И чем мне заниматься целую неделю? Нельзя восстановится быстрее?

– Можно, но такое лечение в будущем тебе еще не раз аукнется. Лучше навести посольство. Тебя там наверняка уже заждались, а? – Синха хитро подмигнул юноше, отчего тот сразу залился краской и стал похож на помидор.

– Не смущай парня, Синха. Лучше найди Кофу и подождите меня в кабинете. А ты, Каэл... Действительно, навести пока своего учителя и невесту. Неделя у тебя точно есть, а там вернешься и продолжишь занятия. Идет?

– Идет, мастер.

Император вымученно вздохнул и поднялся с кровати, задвинутой в угол его рабочего кабинета. Всё, абсолютно всё требовало осмысления и координации – разгорающаяся война словно подбила колья в шестерни бюрократического механизма и все те проблемы, для решения которых совсем недавно хватало многочисленных чиновников, теперь приходилось разгребать лично императору и его ближайшим советникам. Слишком много самых разных неучтенных факторов выявилось в своде законов империи, в последний раз по-настоящему воевавшей во времена всеобщей смуты. И теперь, когда всё её устройство порядком заплыло жиром, все эти вроде-бы мелкие недостатки превратились в самые настоящие камни, что попали в жернов и вот-вот его расколют.

Только сейчас император осознал, что проснулся он посреди ночи – в кабинете его царила тьма. Свечи давно погасли, а магические лампы Геритар не любил – уж очень не нравился ему их свет. Геритар, каким-то чудом ни на что не наступив, подошел в широкому окну, что смотрело на запад. Туда, где к границе империи уже вплотную подобрались захватчики, использующие страшное в своей эффективности оружие – небесные корабли, что сеяли смерть и ужас на поле боя. Противостоять этим левиафанам армия не могла – уничтожить небесный корабль было под силу лишь тяжелым осадным орудиям, что стояли в крепостях, да одарённым, коих во всех легионах было меньше сотни. К счастью, епископы не стали долго ерепениться и выделили для армии сразу пять тысяч обученных магов, пообещав в ближайшем будущем второе такое же пополнение. Они не были дураками и понимали, во что может вылиться поражение в войне.

С трудом оторвав взгляд от ночного города, император подошел к своему столу, на котором, словно насмехаясь над сброшенными на пол документами, распласталась придавленная тяжелыми серебряными фигурками карта. Воины, кони, катапульты, маги, крепости и башни – эти миниатюрные статуэтки создали еще тогда, во времена по-настоящему великой империи, занимавшей весь континент, и оттого императору они казались особенными. В детстве он так и вовсе играл ими, примеряя на себя роль непобедимого полководца и представляя, как ведет за собою легионы.

Еще несколько минут Геритар смотрел на карту и думал, думал над тем, как можно выйти из сложившейся ситуации без потерь. По всему выходило, что никак, но император не мог просто принять необходимость сдачи примыкающей к границе провинции – империи люто ненавидели друг друга, и один лишь бог знает, что сделают с беззащитными людьми войска Хоршцев. Такое решение непременно обернулось бы успехом в дальнейшем, но Геритар всегда был слишком мягкосердечным, неспособным принимать такие эффективные, но страшные решения.

– Качел, Дэвиана ко мне, живо! – Разнесся по спящему дворцу крик императора, на лице которого почему-то появилась надежда. Надежда на то, что ему не придется предавать свои идеалы.

Глава 22

– ... продолжишь занятия вместе со всеми. Познакомишь Каэла с другими учениками. А ты, Кофа, это проконтролируешь. Не дело это, когда понабравший учеников наставник бросает все и начинает заниматься только с кем-то одним. – Глад откинулся на спинку высокого кресла и выжидающе посмотрел на Кофу.

– Сейчас у нас учится одна лишь знать. Думаю, Каэлу будет нелегко с ними сойтись.

– Сойтись? Ха! Я буду удивлен, если он с ними не схватится в первый же день! Мои парни хоть и неплохие, но аристократические замашки из них еще выбивать и выбивать. – Синха, словно в довершение своей речи, припечатал рукой о колено.

– Плохо, мальчик мой, плохо. На тебе, как на наставнике, лежит ответственность за то в какое русло ученики направят полученные от тебя знания. – Глад выразительно посмотрел на насупившегося Синху. – Теперь перейдем к тому, ради чего я вас, собственно, и позвал. До меня дошла информация о том, что, возможно, наше королевство скоро вступит в войну.

– Этой информации можно верить? – Спросил Кофа напряженно.

– Иначе я не стал бы об этом говорить. Тот, кто мне об этом сообщил, заслужил мое доверие делами.

– Неужто мы присоединимся к конфликту между империями? Король выжил из ума?

– Совсем нет. Просто без поддержки у Зил не так много шансов, а Хорш, лишившись единственного равного противника, без труда сметет и нас. Даже выступи мы единым фронтом, нам все равно не хватит сил победить.

– Но воевать... – Кофа устало помассировал виски. – У меня практически все ученики уже достигли стадии высвобождения и, согласно законам дворян, обязаны отправиться служить по первому слову короля. Но мне почему-то кажется, что они и без этого слова уйдут в армию. Аристократы...

Витиеватое ругательства, вылетевшее изо рта обычно спокойного и уравновешенного Кофы, могло бы удивить даже многое повидавшего десятника. Синха, что странно, молчал – лишь поочередно то краснел, то бледнел от распиравших его чувств.

– Это лишь один из возможных исходов – все зависит от того, сможет ли Зил в одиночку противостоять Хоршсцам и баронствам. В любом случае, вам стоит подготовить своих ребят к возможной войне, и дать им те знания, что действительно там помогут. А пока всё обдумайте, завтра мы всё обсудим еще раз. Поспешность пока не приводила меня ни к чему хорошему.

– Да, учитель.

– Поздравляю, парень! – На плечо Артиса опустилась худощавая рука Ортеда. – Курсант за месяц во флоте – прогресс! Обмывать будешь? – Артис покачал головой.

– Завтра вылетает корабль, к которому я приписан, поэтому – нет. Извини, Ортед.

– Какие проблемы! Так ты, стало быть, вернулся всего на один день?

– На три, просто до тебя добрался только сейчас. – Юноша устало вздохнул. – Били врага целый месяц, встали на ремонт, а рук не хватает. На два дня припахали.

Ортед понимающе закивал, посмотрел с грустью на проплывающий мимо кабак и, с трудом оторвав взгляд, вновь вернулся к беседе.

– Многих потеряли?

– По сравнению с этими ублюдками – практически никого. Пять кораблей, замену которым прислали на следующий день – в единственном крупном сражении, где мы наголову разбили три легиона. Еще два по своей глупости подставились под орудия пограничных крепостей. Простых войск, говорят, всего пять тысяч полегло. – Лицо Артиса, когда он рассказывал о достижениях объединенной армии, светилось от удовольствия. – А что?

– Да вот, думаю, хватит ли нам сил. Меня на днях отправляют на север, к Хоршсцам. Говорят, там нужны диверсанты – в крепостях Зиловцы засели плотно. Грязная работа.

Артис помрачнел и закусил губу.

– Не грязнее, чем на поле боя рубиться или деревни сжигать. Мне один знакомец рассказывал, как ему сотник приказал на глазах старосты деревенского, старика седого, его семью... – Артис говорил все тише и тише, пока не замолчал совсем. – Он все, что сотник хотел, сразу рассказал. Но его всё равно вздернули на суку, а дочь и внучку отдали солдатам на потеху. Гилт тогда попросился на корабль, сказал, что с людьми баронств дел никаких иметь не будет. Теперь со мной на одном корабле служит. Флайт-юнгой.

Ортед с минуту ничего не говорил, лишь с тоскою смотрел на уже столь многое повидавшего в свои годы парня.

– Война как она есть, Арти. Просто следи за тем, чтобы она не превратила тебя в такое же чудовище, как тех, кто был в той деревне.

– Ортед, ты правда считаешь, что это война делает из человека мразь? Стал бы ты смотреть на то, как насилуют ребенка на глазах у матери? Позволила бы тебе совесть просто смотреть?! – Прорычал, едва не срываясь на крик, Артис. – Вот и Гилт не смог. Не выдержал он тогда, попытался остановить насильников, а его свои же избили, на три недели в лазарет отправили. Глаза лишили. Об этом его товарищи не один день судачили и смеялись, смотрите, мол, каков дурак! Единственным он там человеком был, Ортед, понимаешь?

– Две кружки. – Ортед не выдержал и протянул уличному торговцу четыре медяка, получив взамен две объемные кружки с еще пузырящимся напитком. – Пей. В трактире поедим, к утру заметно не будет.

Артис спорить не стал и, словно добравшийся до воды путник, проведший месяц в пустыне, приложился к сосуду.

Посольство за неделю ни капли не изменилось. Тот же окружающий одно-единственное здание лес, те же петляющие меж деревьев тропы... Но почему-то Каэлу казалось, будто он не был здесь целую вечность. Умом-то он понимал, что прошло всего несколько дней, но чрезмерно рано перешедшее на следующий этап тело, похоже, считало иначе.

Каэл завел своего скакуна в конюшню, распряг и, удостоверившись в том, что кормушка и поилка еще не скоро покажут дно, трусцой побежал к поместью. Юноша сходу распахнул массивную дубовую дверь, миновал коридор и поднялся на второй этаж, туда, где еще с улицы заприметил свет – в читальный зал. Но, к его удивлению, ни Летиса, ни Энии он там не обнаружил. Лишь тускло сиял в самом центре помещения портальный знак, совершенно точно и безошибочно воспроизведенный так, как его описывал Летис. Войти в зал Каэл не решился – кто его знает, как отреагирует на его появление портал? Учитель рассказывал, что использовать его может далеко не каждый маг – мало того, что создание портального знака требовало серьезных навыков и умений, присущих столь нелюбимой одарёнными артефакторике, так еще и сил нужно было столько, что впору было собирать котомку и идти пешком. А, как известно, чем сложнее и запутаннее заклинание, тем проще его испортить.

Каэл аккуратно прикрыл ведущую в читальный зал дверь и отправился в свою комнату – если учитель и Эния покинули поместье надолго, то наверняка оставили весточку и записку. Ну а если нет, то он дождётся – благо, впереди была целая неделя, которую Каэл собирался целиком и полностью посвятить изучению правил поведения в обществе. Мастер Глад успел до отъезда рассказать ему о том, что дальше учиться придется не одному, а с добрым десятком отпрысков знатных фамилий королевства, а они, как известно, традиции свои блюдут свято. Да, Каэл знал основы, мог перекинуться парой словечек и не опозориться при этом, но для совместного обучения этого было мало – юноша твердо решил завести с другими учениками если не дружеские, то хотя-бы приятельские отношения.

По пути в свою комнату юноша завернул в малую библиотеку, отведенную специально для него и Энии – тут были все те книги, которые, как говорил учитель, им «можно и нужно» читать. Правда, в то время как для Каэла он выбирал наиболее содержательные произведения, способные расширить кругозор юноши, то для Энии – рыцарские романы и справочники по лекарскому делу. Что-то другое девушка читать упрямо отказывалась, ссылаясь на то, что и без того знает достаточно для своего возраста.

Но, не успел Каэл добраться с кипой книг до своей комнаты, как на первом этаже что-то со страшным грохотом упало. Шум эхом разнесся по полупустым коридорам, заставив юношу вздрогнуть от неожиданности. Каэл остановился, положил книги на пол и замер, напряженно вслушиваясь в установившуюся тишину. Но ни посторонних звуков, ни колебаний силы он не чувствовал – словно тот, кто нашумел на первом этаже просто растворился... Или замер в ожидании, как и сам юноша.

Каэл раздумывал недолго. Уже через несколько секунд он бесшумно скользил по ступеням ведущей на первой этаж лестницы, решив все-таки проверить источник шума – кухню. Не будь открыт на втором этаже портал то он просто остался бы наверху, выжидая, но разве мог Каэл точно сказать, что это не враги учителя пробрались сюда? Дестабилизация портальных врат – не просто сказка, а вполне себе существующее явление. Стоит повредить печать с одной из сторон в момент, когда учитель и Эния будут в междумирье – и им конец. От схлопывания пространства спастись невозможно. Летис как-то рассказывал о подобном случае, когда недоброжелатели одного могучего эльфийского мага пробрались в его поместье и, дождавшись сигнала о том, что «клиент» вошел во врата, просто разрушили печать. Больше того мага, естественно, никто никогда не видел. Да даже обычные воры могут просто повредить портальный символ, и он уже будет вести не в поместье, а, например, чуть правее – в скалу неподалеку. Или в дерево, что немногим лучше – смерть и так, и так будет моментальной.

С такими невеселыми мыслями Каэл добрался до кухни, рывком распахнул дверь... И обомлел. Посреди стола, прямо в большой кастрюле, сидело нечто круглое и волосатое. При этом существо, возмущенно лупая глазами, не переставало с упоением что-то жевать.

– Ищщто вылупилсо?

Глава 23

– Ищщто вылупилсо?

Реакция юноши была предсказуемой – рывком сорвавшись с места, он одним слитным движением обнажил меч и попытался разрубить неведомое существо на две равные половинки. Но, несмотря на совсем нечеловеческую скорость Каэла, волосатая тварь сумела увернуться от удара и переместиться на высокий табурет.

– Иррод! Кастрюльку попоррртил! – Возмущенно заверещало существо. А в следующую секунду, когда Каэл уже приготовился пожертвовать и табуретом, его оторвало от земли и подняло в воздух. Двигаться он при этом не мог совершенно – его тело словно со всех сторон сжимали стальные клещи. – Нагоняй от хозззяина! Нагоня-я-я-яй!

Шар, совершенно не обращая внимания на повисшего в воздухе Каэла подбежал к останкам кастрюли и, схватившись за голову тонкими, с палец толщиной, ручонками, запричитал.

– Хозяин ругаца будит! Ай-ай-ай-ай! Драться бушь? – Неожиданно спросило существо, повернувшись к юноше. И тут в голове Каэла словно бы прояснилось – кто может отругать это создание за кастрюлю? Хозяин? А кто хозяин в посольстве? Летис!

– Не буду. Твой хозяин – Летис?

– Да-да-да, моя хозяин Летис. – Хватка невидимых стальных лап резко ослабла и Каэл упал на пол, с трудом извернувшись и приземлившись на ноги. – Зачем кастрюлька убил, а?

При этом в голосе этого чуда звучала такая скорбь по преждевременно погибшей посудине, что Каэл сразу же почувствовал себя виноватым. И было за что – он бросился рубить нечто, явно не желающее ему зла. Оправдывало юношу только то, что никто об этой чупакабре ему сказать просто не удосужился, а попытаться прикончить неведомого зверя, пробравшегося в дом, поступок вполне логичный.

– А ты вообще кто?

– Я кто? Я не кто, я домовыдр! – Существо всхлипнуло. – Кастрюлька жалко.

– Да брось ты свою кастрюльку! Что за домовыдр? Может, домовой?

– Нет, домовыдр моя. Хозяин меня вы-ы-ывел, ругалса многа. Мозга маленький, говорит.

– Правду говорит, У тебя имя есть?

– Домовыдр!

– Это твой вид, а не имя! Вот я – человек, а зовут меня – Каэл. Ты – домовыдр, а зовут тебя...?

– Неудачный эксперимент! – Каэл с трудом сдержал смех – ему все-таки не хотелось обижать это забавное существо, которое, несмотря на жутковатый внешний вид, оказалось добрым и глупым.

– Хорошо, будешь Шаром, не против? А то неудобно тебя домовыдром звать.

– Моя это нравится! Шар согласный! – Шар начал забавно пританцовывать на одном месте, вращаясь вокруг своей оси. Но стоило ему наткнуться взглядом на половинки кастрюли, как он опять принялся рыдать.

– Забудь! Я разрубил кастрюлю, я и виноват! Летис тебя не накажет, успокойся! Лучше расскажи, где ты жил и почему я тебя не видел? И почему есть полез в темноте?

Шар шмыгнул носом и широко, буквально во всю свою ширину, улыбнулся – рот у Шара оказался широкий, усеянный острыми зубами, больше напоминающими хороших размеров камни.

– Хозяин наказал дом сохранить в сохранность, забрать маленький хозяйка и уйти. Две ночи моя сторожить, кушать мышей и зверей, а потом вкусный еда начинать пропадать! Шар хотеть сохранить все сохранность, а тухлый еда – не сохранный! Шар решить съесть вкусный еда и спасти себя от наказания. Точно! – Шар подпрыгнул на месте, и в ту же секунду разлетевшиеся по кухне остатки пищи взмыли в воздух, собрались в плотный шар и за мгновение были поглощены этим маленьким проглотом. – Чиста! Хозяина точно не будет ругаца?

– Точно, точно. Жил-то ты где?

– В лаборатории хозяина! Там много других зверь, но очень-очень тупых и злых! Жалка, хозяин запретил их есть.

– Проводишь меня туда?

– Шар проводить! Хозяин не запрещать, значит, можна! – С этими словами домовыдр спрыгнул с табурета и поковылял по коридору, что-то напевая себе под нос. Юноша устремился следом.

Они миновали несколько поворотов и уткнулись в совершенно незаметную со стороны дверь – если не знать, что она тут есть, то ни за что её не найдешь – до того искусно она была замаскирована. Ручки не было, но стоило Шару подойти к ней как она сразу же распахнулась, словно приглашая спутников войти. Домовыдр бесстрашно зашагал вперед, в то время как Каэл слегка замешкался – отчего-то ему вспомнились полные мертвецов тоннели вокруг стертой с лица земли крепости, где он и познакомился с учителем.

– Да, с такой-то лабораторией никакие подземелья страшны не будут... – Пробормотал юноша себе под нос, всё-таки пересилив страх и последовав за домовыдром. – Шар, а эти существа, ну, другие, они хотя-бы в клетках?

– Да-да, многа клеток! И во всех злые тупни сидят и орут.

– А далеко тут... – Каэл не договорил – лестница как-то разом оборвалась, и они оказались в достаточно просторном зале, в котором, к слову, было намного темнее, нежели на лестнице. Свет, испускаемый магическими светильниками под потолком, был тусклым и неярким. И вскоре юноша понял, почему – твари, что здесь содержались, его попросту не выносили.

Стоило Каэлу пройти чуть дальше как в то же мгновение поднялся такой вой, по сравнению с которым шум толпы в базарный день мог бы показаться невинным шелестом травы. Чудовища самых разных форм и размеров кричали, визжали, выли, клацали челюстями и скреблись всем, чем только могли. Параллельно они ломились к юноше, но прочный, отливающий голубым металл клеток не позволял им даже поцарапать свои узилища.

– Шар, что это?!

– Лаборатория хозяина! Он тута жизнь создает! – Домовыдр подошёл к самой большой клетке и повилял перед ней задом, поддразнивая содержащегося в ней гигантского медведя с парой лишних лап. – Тупая жизня, я умнее!

– Жизнь... – Каэл сглотнул отчего-то ставшую вязкой слюну. – Ладно, пойдём отсюда. Не хотелось бы что-то ненароком испортить.

С этими словами Каэл, напоследок окинув лабораторию взглядом, развернулся и покинул лабораторию.

– Дедушка, тут кто-то был! – Воскликнула Эния, едва оказавшись в читальном зале. Еще мгновение девушка прислушивалась к Миру, прежде чем воскликнула радостно: – Каэл! Это его отпечаток, верно?

– Верно. Ты делаешь определенные успехи, Эния. Но не стоит обращаться к сущему по таким пустякам.

– Хорошо, дедушка. – Эния поправила чуть растрепанные волосы, придирчиво осмотрела своё идеально выглаженное платье и удовлетворенно кивнула. – Я схожу, поищу Каэла. Ты не против?

– Нет, конечно. Иди. – Девушка скрылась в направлении комнаты юноши, а спустя несколько секунд в совершенно другой части коридора показался Каэл.

– Учитель? – Летис с какой-то смесью удивления и интереса посмотрел на юношу, из-за ног которого выглядывал испуганный домовыдр. – Я рад, что вы вернулись так скоро!

– Я тоже рад тебя видеть. Как канал?

– Как вы...? – Теперь уже настала очередь Каэла удивляться наблюдательности или проницательности своего учителя. – Зудит, но мастер Глад сказал, что все пройдет через неделю.

– Такими темпами – чуть раньше. Смотрю, ты уже успел познакомиться с домовыдром? А ведь я ему запрещал показываться посторонним! – Произнес он с толикой угрозы в голосе, отчего Шар весь сжался и задрожал.

– Я его сам нашел. Можно сказать, при попытке сохранить дом в целости. И в этом нет его вины! – Поспешил Каэл защитить по его вине навлекшее на себя гнев хозяина безобидное существо.

– Охотно верю. Способности становиться невидимым он, к сожалению, не унаследовал. Да, домовыдр?

– Шар я! Шар! – Произнес, гордо выпятив грудь, домовыдр. Похоже, он сам удивился своей смелости – до того удивленным стало его лицо спустя какую-то секунду.

– Ты дал ему имя? – Обратился Летис к юноше и сразу же получил положительный ответ. – Хорошо, одной морокой меньше. Домового имя привязывает к месту, где он его получил. Домовыдра... Я даже не знаю, каков будет эффект. В любом случае, имя тебе было нужно, Шар.

– Хозяин не будет меня наказывать?

– Пока ты защищаешь этот дом и Энию – не буду. У тебя намного больше сил, чем у домового, поэтому и ждать я от тебя буду большего.

– Да, хозяина! – Прокричал радостный Шар, подпрыгивая на месте. – Маленькая хозяйка идет, моя убегать!

С этими словами домовыдр за считанные мгновения исчез среди книжных полок.

– Энии про домовыдра ни слова.

– Да, учи... – Только и успел сказать юноша, прежде чем его поглотил водоворот под названием «Эния».

Редкие щелчки прорезали ночную тишину, в которую погрузилась Школа Искусств. Все, кроме Синхи, полностью погруженного в свои мысли, спали. Мастер сидел на невысоком крыльце и высекал пальцами искры, вспоминая своё детство. Давно, почти полторы сотни лет назад эти искромётные щелчки были первым, чему он научился у своего учителя, Глада, и оттого сейчас э то занятие вызывало в побитом жизнью мастере умиление.

– Не спишь? – Синха напрягся, но, едва заметив ночного гостя, расслабился – от Фира, одного из его первых друзей, удара в спину он не ждал. – Позволишь?

Синха, театрально кряхтя, подвинулся в сторону, освободив место для друга.

– По делу или поболтать, как в старые времена?

– Разве ночью приходят просто поболтать, Син?

– Всё случается в первый раз. Жаль, что сегодня это не так. Давно мы уже не болтали безо всякой цели.

Фир присел рядом и выудил из-за пазухи толстую сигару, взглядом спросил разрешение и, поймав её кончиком одну из испускаемых другом искр, закурил.

– Совет хочет, чтобы ты взялся обучать двоих из наших. Они хорошо заплатят.

– Нет, Фир. Я говорил сотни раз до этого, повторюсь и сейчас – какие бы деньги они не сулили, я не возьмусь учить убийц.

– Когда-то тебя так же отправили учиться...

– И я давно отдал этот долг! – Прошипел, словно змея, Синха. – Короля Эстии им оказалось мало? Совет уверял меня, что исполни я этот заказ – и они навсегда забудут обо мне!

– Друг, не изливай на меня свою злобу – меня лишь попросили передать это и попытаться тебя уговорить. – Фир небрежным движением стряхнул пепел с сигары. – Как видишь, я честен с тобой. Ты ведь продолжаешь убивать, верно? Не можешь не продолжать. Так почему...?

– Я убиваю тех, кто согласен биться со мною насмерть, а не тех, кто даже не ожидает нападения. Я не хочу больше невинных жертв, Фир. Ты знаешь, что всех, кто приходил ко мне до этого, я убивал?

Фир поперхнулся дымом и закашлялся.

– К-как тогда совет должен был узнать твой ответ?!

– Вместе с головами посланников я оставлял письма.

– А остальные?