Текст книги "Тень ведьмы"

Автор книги: Евгений Нестеренко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)

Да только слышу – начинает девка что-то слишком уж стонать, а потом вдруг и затихает. Захожу я тогда в комнату и вижу такую картину: девица лежит вся окровавленная, а этот… поганец ей горло перегрызает. Признаться, растерялся я. Стою как дурак и таращусь. Нет, доводилось мне, конечно, слышать про упырей, про нечисть всякую, но чтобы вот так вот, лицом к лицу… Вурдалак тоже сначала замер от неожиданности, а потом подскакивает к стене и – шмыг в потайную дверь! Я за ним. Сбежал по какой-то лестнице вниз, а там подвал. И не видно ничегошеньки. Ну, я привык ночью охотиться, остановился и жду, пока глаза привыкнут. Вдруг чую – кто-то мимо меня тихонько к лестнице крадется. Э-э-э, нет, думаю, голубчик, со мной такие фокусы не проходят. Выхватываю я меч и с развороту как рубану назад…

Заорал он, да не упал. Кинулся уже бегом по лестнице вверх. И чуть было не ушел – когда я наверх за ним взбежал, он дверцу-то уже захлопывал. Толкнул я хорошенько дверь, он аж отлетел в сторону. Упал, заворочался на полу. Весь кровью перепачкан, и своей, и чужой. Рожа белее снега, глаза бешеные.

Подскочил я к нему и принялся рубить. Так он меня разозлил, что покромсал я его на куски. Опомнился, кинулся к купеческой дочке. Бесполезно – та уже и не дышит. Постоял я немного, подумал, и пошел оттуда куда подальше. Только головы им перед тем отрубил – мало ли чего…

После этого понял я, что не всех еще зверей знаю, не на всех охотился. Есть, есть еще такая на этом свете мерзость, что никакие волки с ней не сравняются.

И снова сменил я профессию. Не то чтобы совсем сменил, скорее, расширил. Назвался я просто Охотником и принялся за новое дело, постепенно постигая его особенности.

Одно только заботило меня: как в этом деле на кусок хлеба заработать. Но оказалось, что и на такую дичь покупатели есть. Много нынче желающих сатанинские амулеты приобрести, а поскольку дело это запрещенное, то и цены нешуточные. Так что трофеи не залеживались.

Нелегкая с тех пор у меня жизнь началась. День и ночь на ногах, постоянно приходится скрываться, постоянно выслеживать. Разнюхивать. Все в одиночку, все самому. И в бой вступать тоже самому. А все-таки охота на чудовищ оказалась интереснее всех других охот…

Про массовые убийства в Междулесье я услышал вовремя. Вовремя, чтобы успеть до того, как нашлась последняя жертва. Принялся сразу расспрашивать местных жителей: бывало ли такое прежде, не подозревают ли кого. Безуспешно. Тогда устроил я засаду. Одну, вторую. И наткнулся-таки на упырей. Ну, там, в Синих Топях. Все было почти так, как я вам там рассказал, за исключением того, что знал я, конечно, с кем дело имею. Да не на таких нарвался… Впрочем, одного я наверняка убил.

А тут и вы появились. Поглядел я на вас, и подумал: все, братец, доигрался. Надо срочно смываться, а то враз в подвалах окажешься. Сказано сделано. Побродил я немного по округе, чтоб следы запутать, а затем направился прямиком домой, в Гореловку. Отдохнул, подлечился. А затем снова приехал в Синие Топи. Облазил там в округе все леса и болота. Нет следов. Тогда я жителей расспрашивать принялся. Тех, у кого родственники от вампиров пострадали, особенно дотошно. И обнаружил странную штуку. Есть в тех местах, возле Горного, старый замок. Живет в том замке графиня Валерия Ла Карди, причем живет безвыездно и в одиночестве. В позапрошлом году решила графиня открыть при замке фрейлинскую школу. Так вот, более половины погибших девиц проходили обучение в замке графини Ла Карди. Пробыли у нее что-то около года, а затем вернулись домой, в отпуск. И стали пропадать.

Прошлым летом графиня набрала новых девиц для обучения. И вот недавно они возвратились домой. В отпуск…

Охотник умолк и выжидательно посмотрел на Петра.

– Ты что же, считаешь, что графиня…

– Что я считаю, это мое дело, – перебил Охотник. – Догадываться можно сколько угодно, только догадки ничего не дадут. Я приехал не за этим. – И чего же ты хочешь?

– Мне нужна помощь. Я чувствую, что один с этим делом не справлюсь. За этим сюда и явился.

– Хорошо. У тебя есть хоть какие-нибудь доказательства?

– Нет.

– Так… Предположим, что я тебе поверил и предоставил помощь. Сколько тебе нужно помощников, кстати?

– Да хотя бы пару человек, которые с оружием обращаться умеют.

– Предположим даже, что я дам тебе таких людей. Что ты будешь дальше делать?

– Устрою засаду, – ни секунды не колеблясь, ответил Охотник. – Я знаю скоро начнутся похищения.

– Где? В Синих Топях?

– Нет, на этот раз в основном в Подогорье, Каменке и в Дубраве. Может, и еще где.

Петр задумался.

– И сколько времени все это продлится?

– Месяц, самое большее – два. Я уверен, что нападения будут.

Петр крякнул.

– Гм… Ты знаешь, я не смогу тебе помочь. К сожалению. Не могу отрывать людей от дел на такой срок. Тем более, что нет никакой уверенности, что… Подумай сам. Графиня Ла Карди, родственница короля, набирает девушек в свою школу, обучает целый год, а затем похищает и выпивает из них кровь. Не проще ли тогда уже сразу похитить? И зачем ей столько девиц? Что-то здесь не вяжется…

Охотник помассировал рукой лицо.

– Да знаю я, что не вяжется, – устало сказал он. – И многого сам не понимаю. Только я привык не рассуждать, а действовать. Когда на охоте я сижу в засаде, мне неизвестно, с каким зверем я столкнусь. Я знаю только то, что он придет. Не хотите мне помочь – не надо. Дело ваше. Только как бы вам потом не пожалеть об этом…

Петр усмехнулся.

– Ты знаешь, мне еще никто не угрожал.

– А я не угрожаю. Я предупреждаю.

Охотник поднялся.

– Ладно, погоди, – сказал Петр. – Давай сделаем так: ты поезжай в Междулесье и жди нас там. А как только что-нибудь произойдет, нам сразу же сообщат наши агенты и мы приедем. Я приеду лично.

– Как бы поздно не было… – нахмурился Охотник.

– Не будет, – заверил его Петр. – Теперь не будет.

– Ну, глядите, – сказал Охотник. – Что ж, я, пожалуй, остановлюсь в Дубраве – оттуда до замка ближе всего.

– Опять ты про этот замок…

– Погоди! Я остановлюсь в Дубраве, но если вдруг поступят подобные сведения из Подогорья или Каменки…

– Да, – кивнул Петр. – Мы это предусмотрели. У всех наших агентов еще с прошлого года приказ – срочно слать гонцов при малейшем подозрении. Времени, конечно, прошло уже немало, но приказ пока что остается в силе.

– Что ж, на том и порешим.

Охотник посмотрел на дверь.

– Спасибо за угощение, а мне пора. До встречи, отче.

– Петр, – сказал клерик. – Меня зовут Петр…

– Охотник? Хм. И что же он, всерьез полагает, что графиня – вампир?

Отец Люцер, никогда не сердившийся, впервые повысил голос.

– Пусть себе предполагает, – негромко сказал Лука. – Нам это не помешает…

– А если он на принцессу нападение совершить вздумает?! – вскричал отец Люцер. – Что тогда? Нет, Петр, ты меня удивляешь. О чем ты думал, почему не задержал этого Охотника?

– Отец Люцер, – спокойно сказал Петр, – зря вы так беспокоитесь. Во-первых, мы с Охотником договорились, что до моего приезда он ничего предпринимать не будет. Во-вторых, даже если он и попытается убить графиню, я не думаю, что у него это получится, ведь при замке наверняка немалая дружина состоит. А в-третьих, мы всегда можем Охотника найти в случае чего.

– Да, я помню, как вы его в прошлый раз искали, – саркастически заметил отец Люцер.

Но видно было, что он успокоился.

– Так что вы все-таки решили, отец Люцер? – нетерпеливо спросил Иоанн.

Отец Люцер посмотрел на Иоанна.

– Ничего я не решил. Не все так просто. Вы понимаете, что я не могу такие вопросы сам утверждать. Мне надо доложить обо всем его преосвященству и узнать его мнение.

– Конечно, отец Люцер, – согласился Лука.

– Кстати, – сказал отец Люцер заинтересованно, – а что вы сами обо всем этом думаете?

– А что тут думать? – произнес Иоанн. – Пока ведь у нас никаких улик нет, и даже теорий правдоподобных нет.

– Я лично этому Охотнику верю, – заявил Петр. – Но ведь он и сам толком ничего не знает. Он заметил некую закономерность и решил ее проверить. Почему бы ему не помочь? Лука промолчал.

– Понятно, – сказал отец Люцер. – Ну что ж, на том и порешим. Завтра я поговорю с его преосвященством. А теперь ступайте.

В маленькое окошко выглянула неприветливая монашеская физиономия.

– Чего надо?

– Скажите, это аббатство святой Марии? – спросил Ян.

– Ну, аббатство, – буркнул монах.

Ян достал письмо, показал монаху.

– У меня письмо к настоятелю.

– Давай! – из окошка высунулась рука.

– У меня приказ: передать лично, – деликатно отстранил руку Ян.

Физиономия поморщилась.

– А от кого письмо-то?

– От епископа Дийальского, отца Кармона.

Окошко захлопнулось, скрипнул засов и отворилась калитка, вырезанная в воротах.

Ян шагнул внутрь и увидел двух монахов. Один был тот, что выглядывал в окошко. Второй сидел на небольшой скамеечке, прислонившись спиной к воротам и с любопытством смотрел на Яна. В руке он держал горсть лесных орехов.

– Оружие есть? – спросил он Яна.

– Нет, – ответил Ян.

Первый монах тщательно проверил его одежду.

– Идем! – сказал он Яну и зашагал в направлении серого здания.

Ян последовал за ним, а второй монах принялся колоть орехи. Они прошли по дорожке, усыпанной гравием, миновали группу внимательно поглядевших на них монахов и вошли в здание аббатства. Когда они зашагали длинным плохо освещенным коридором, Ян подумал, что сейчас его заведут в подвал и начнут пытать. Он уже подумывал было рвануть обратно, к выходу, но тут они подошли к темного дерева двери и монах осторожно постучал.

– Да? – раздался из-за двери спокойный голос.

– Отец Люцер, к вам посланец с письмом! – прокричал монах.

– Пусть войдет.

Монах повернулся к Яну.

– Иди.

И приоткрыл дверь.

Ян вошел в келью. В центре кельи стоял стол. За столом сидел полноватый человек с грубым простодушным лицом и рыжей шевелюрой. Человек смотрел на Яна безразличным взглядом.

Ян подошел к столу и остановился. Он ожидал вопросов, но человек молчал. Казалось, он ждет здесь кого-то другого, а Яна и не замечает.

– Отец Люцер? – спросил Ян.

– Да.

– Я привез вам письмо от отца Кармона.

Ян протянул письмо.

– От отца Кармона, говоришь? Ну, давай.

Отец Люцер неторопливо распечатал письмо, тщательно осмотрев его перед тем и поцарапав ногтем сургучную печать. Затем откинулся на спинку кресла и принялся читать.

ПИСЬМО ОТЦА КАРМОНА

Здравствуй, Люцер!

Давно собирался тебе написать, да все не было то времени, то повода. Ты же знаешь – у нас, в провинции, все заботы такие мелочные и незначительные, но в то же время отнимают невероятно много времени и сил. А силы уж не те, что были когда-то… Помнишь семинарию? Золотые были денечки. Куда они подевались?

Кстати, как там Савелий поживает? Что-то от него вестей нет. Все ли благополучно? А то прокатился у нас слух, будто бы в тех местах, где он служит, вампиры кучу народу поубивали. Упаси Господь от такой напасти!

У нас, слава богу, все благополучно. За полгода только и дел было, что ведьму одну сожгли да еретика казнили. А так все спокойно. Со здоровьем только у меня неважно последнее время. Ну да ладно, на все воля божья.

Будет у меня к тебе просьба, Люцер. Приехал ко мне недавно в гости брат с сыном своим, Яном. Такой молодец вымахал, что хоть куда! И тоже решил нашими стопами пойти – посвятил себя служению Господу. Пробыл он четыре года иноком в монастыре Первого Апостола, что под Дийальском и захотел к вам, в Капитул, вступить. Молодежь всегда до подвигов охоча, как и мы в свое время… Так что если есть возможность, ты уж возьми его к себе, в Резиденцию. И его, и меня порадуешь. А насчет опыта ты не сомневайся: он ведь до того как в монахи пойти, два года в Гвардии прослужил. Успел там дел наделать – не то убил кого по ошибке, не то еще что-то, только не захотел там более оставаться. Решил, что если уж и сражаться, так только с истинным Злом – там, мол, не ошибешься.

Что нового в Столице? Не учинили ли опять эскулапы какой-нибудь пакости? Говорят, у вас там с ними настоящая война идет, словно с врагами какими. Нас как-то чаша сия миновала. Я даже лекаря из аббатства прогонять не стал зачем? Такой хороший, порядочный человек, всегда помогает. Я вот недавно захворал, так он в три дня меня на ноги поставил.

А еще хочу тебе поведать, что собираюсь я скоро на покой уйти. Тяжела и слишком хлопотна для меня должность настоятеля, пусть другие, более проворные мое место занимают. Ты-то помоложе нас с Савелием, тебе еще не время от дел отходить, ну а мне уж пора. Куплю себе домик возле реки, да с огородом. Буду там почивать в покое и созерцании, буду грехи старые замаливать. Попадешь в наши края – заезжай в гости.

Вот такие, значит, дела.

Ну, буду заканчивать. Жду от тебя письма со всеми новостями. Отпиши также о своих делах и что там с Яном решил.

До встречи!

P. S. Передавай от меня поклон его преосвященству.

Отец Люцер дочитал письмо, отложил его и посмотрел на Яна.

– В клерики, значит, хочешь попасть? – спросил строгим тоном.

– Да, отец Люцер, – подтвердил Ян.

– Подвигов захотелось?

– Думаю, что больше пользы принесу именно здесь.

– Дядя пишет, что ты в Гвардии служил…

– Служил, отец Люцер. Почти два года.

– Почему ушел?

Ян замялся.

– Я не хотел бы говорить на эту тему. – Ишь ты! – хмыкнул отец Люцер. Дерзок, не в меру дерзок. Мне, отрок, как на исповеди отвечать надо. Это тебе на будущее. А пока что сделаем исключение, но в первый и последний раз.

– Спасибо, отец Люцер.

Тон, которым он это сказал, отцу Люцеру не понравился.

– Есть тут у нас один клерик, – сказал он многозначительно. – Иоанном зовут. Так вот, ты на этого Иоанна смотри и старайся как можно менее на него походить.

– Хорошо, отец Люцер.

Ян понял, что он уже может считать себя клериком.

– В пехоте служил? – спросил отец Люцер.

– Да, отец Люцер.

– Верховой езде обучен?

Ян кивнул.

– Плавать умеешь?

– С детства, отец Люцер.

– Хорошо. Ну, про военное искусство не спрашиваю. Про чтение и письмо тоже – в монастыре должны были научить. Так?

– Да, отец Люцер.

Отец Люцер одобрительно покивал.

– А как насчет женского полу?

– В смысле?

– Клерики – такие же точно монахи и все ограничения, налагаемые на монахов, касаются и их. Понятно?

– Конечно, отец Люцер, – поспешно заверил Ян.

Слишком поспешно.

Иоанн номер два, подумал отец Люцер. Ну да ничего, молодой еще.

– Ладно, – сказал он вслух. – Беру я тебя клериком.

– Спасибо, отец Люцер, – Ян расплылся в улыбке. – Дядю поблагодаришь. А теперь слушай. Для начала тебе надо будет пройти специальную подготовку. И в дальнейшем придется постоянно совершенствоваться. У нас тут не так, как в монастыре. Каждый день упражнения, каждый день тренировка. Поначалу будет тяжело.

– Мне не привыкать, отец Люцер.

– Хорошо, если так. Значит, отдам я тебя под начало брата Петра. Это мой заместитель, один из лучших специалистов. Все его указания слушать, как мои. Запомни это.

Ян покивал.

– Далее, – продолжал отец Люцер, – выходить за территорию аббатства только с разрешения старших клериков или моего. Вне стен аббатства ты должен вести себя как обычный монах. Разглашение тайны строго карается. Кроме того, соблюдение инкогнито нужно в первую очередь тебе самому, потому как позволяет лучше справиться с работой. Иногда придется обряжаться и в мирскую одежду, так что ты должен быть готов играть разные роли.

Ян с интересом слушал. Глаза его блестели.

– Ладно, брат Петр все тебе расскажет более подробно, а теперь ступай, найди его и передай, что я его зову.

– А как я его узнаю?

Отец Люцер поморщился.

– Недостойный клерика вопрос…

– Понял! – бойко ответил Ян. – Найду.

– Каким оружием лучше всего владеешь?

– Мечом, – ответил Ян, не задумываясь.

– А ну-ка! – Иоанн протянул ему узкий меч.

Точно такой же взял и себе. Лязгнул металл. Иоанн едва успел отбить меч.

Петр с интересом наблюдал.

– Проклятие! – крикнул Иоанн. – Что ж ты так неожиданно, без предупреждения?

– Я предупреждать не привык, – невозмутимо ответил Ян. – Меня в бою никто не предупреждал, а наоборот, старались напасть как можно внезапнее.

– Наш человек! – засмеялся Петр. – Истинно шпионская тактика – напасть из-за угла. Только вот оружие неподходящее. Лучшее оружие для шпиона – кинжал, причем метательный. Неплохая также штука арбалет, только не боевой и не охотничий, а специальный, уменьшенный. А Лука, например, предпочитает удавку.

– Что это такое? – спросил Ян.

– Лука, покажи.

Лука развязал тонкий шелковый шнурок, заменявший ему пояс. На каждом конце шнурка было по небольшому свинцовому шарику.

– Подними руку, – попросил Лука.

Ян поднял руку вверх.

Шнурок свистнул в воздухе и плотно обвил руку. Лука дернул его на себя и Ян с трудом удержался на ногах.

– Интересная штуковина, – сказал он, освобождая руку.

– И практически бесшумная, – добавил Лука.

– И против нечисти помогает?

– Вообще-то против нечисти у нас особое оружие есть, в основном из серебра изготовленное. Но бывает, что и обычное оружие срабатывает. Во всяком случае, обращаться надо уметь одинаково хорошо с любым. И рукопашный бой знать не помешает.

– Да я вроде бы и врукопашную неплохо дерусь, – сказал Ян. – По крайней мере, в Гвардии не жаловались.

– Проверим? Теперь Иоанн, наученный предыдущим опытом, приготовился к борьбе заранее.

Архиепископ поднял на отца Люцера непроницаемые карие глаза.

– Вы хотите сказать, – медленно произнес он, – что ее высочество графиня Валерия Ла Карди каким-то образом замешана в серии убийств, совершенных в прошлом году в Междулесье? Я правильно вас понял, отец Люцер?

Отец Люцер похолодел.

– Видите ли, ваше преосвященство, никаких конкретных улик у нас нет. Есть только некоторые, весьма смутные предположения. Я лишь хочу просить у вас совета на случай, если вдруг… Если неожиданно моим людям придется тем или иным образом столкнуться с окружением графини. Как им следует поступить в такой ситуации?

Архиепископ обратил глаза к иконе.

– Для Господа, отец Люцер, для него все одинаково равны. Все мы рабы божьи. Поэтому и закон, и правосудие должны быть для всех одинаковы. Сказано в Послании: «…И низких возвышу, и великих уравняю с малыми, ибо все чада мои для меня одинаково любимы».

Отец Люцер понял, что ошибся и облегченно вздохнул.

– То есть вы разрешаете все-таки при необходимости применять крайние меры?

Архиепископ вновь посмотрел на отца Люцера.

– Отец Люцер, я хотел бы предостеречь вас от опасных суждений. Не следует забывать, что в государстве существует власть духовная и существует власть светская. Власть духовная, несомненно, ближе к Господу, а, следовательно, она выше светской, однако это не дает ей права управлять государством. И тем более укреплять в народе бунтарские настроения.

Отец Люцер понял, что опять ошибся.

– Помилуйте, ваше преосвященство! – воскликнул он. – Да кто же осмелится распространять в народе бунтарские настроения? У меня и в мыслях этого не было!

– Не словом, а делом пример подадите, – поправил архиепископ. – Если ваши люди начнут вершить над вельможами суд, что скажут люди? И что скажет его величество? Был уже прецедент… Вы ведь помните?

– Замок барона Линка?

– Да-да. Та история могла бы иметь самые неожиданные последствия, если бы я вовремя не вмешался. И вы, отец Люцер, даже не догадываетесь, каких усилий стоило мне убедить его величество замять это дело. Вы понимаете?

– Понимаю, ваше преосвященство. Я дам клерикам указ категорически избегать возможных столкновений с людьми графини, – поспешил заверить архиепископа отец Люцер.

– Ничего, я вижу, вы не понимаете… – вздохнул архиепископ. – Пускай все идет своим чередом, как полагается. Пусть ваши люди тщательно и по всем правилам проведут расследование. Пусть соберут все факты, все доказательства, все свидетельства. И все. Чтобы никакой самодеятельности. Пусть доставят все данные дела лично мне, а от меня вы уже получите инструкции, как поступать далее. Теперь вам ясно?

– Мне все понятно, ваше преосвященство.

– Ну вот и хорошо.

Архиепископ взял со стола янтарные четки.

– Вы, кажется, что-то хотели у меня просить?

– Да, ваше преосвященство. Нужна ваша подпись для указа о сожжении еретика Джорджио.

Отец Люцер протянул архиепископу бумагу.

Архиепископ взял, внимательно прочел.

– И это такие речи он вел? Такую ересь утверждал? – пробормотал он, протягивая руку за пером. – Нехорошо, нехорошо. Чего не хватает людям, пошто выдумывают?

Архиепископ положил указ на стол, придавил рукой и старательно начертил пером в правом нижнем углу листа: «раб рабов божьих, его преосвященство архиепископ Эвиденский Валериан Светлый».