Текст книги "Врата Вайптауна (СИ)"

Автор книги: Евгений Мышкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)

Врата Вайптауна

Пролог

Посвящаю эту книгу моим родителям. Обещаю тебе, мама, когда-нибудь

я напишу хорошую книгу, за которую мне не будет стыдно.

Ты можешь представить, как быть,

Таким безграничным и свободным?

Обреченно нуждаясь в руке

какого-нибудь незнакомца.

В стране отчаяния?..

The Doors.

Я знаю, почему твои молитвы навсегда останутся без ответа.

Господь ненавидит всех нас!

Slayer.

БЕЗЛИКИЙ.

29 июня 2019 года.

Вайптаун, штат Нью-Мексико.

Всё началось с того, что Скотт Ганн не послушался свою матушку в той простой истине, которую она вбивала в него годами. Она делала, насколько могла, серьёзное лицо и говорила: Никогда, слышишь, никогда не заводи разговоров с незнакомцами в барах, Скотти! Он кивал, соглашался, и клятвенно обещал так и поступать. И, естественно, он нарушил своё обещание.

Он никак не мог разглядеть его лица. Оно словно плыло. Изменяло оттенок и мимикрировало. Незнакомец сел за стойку рядом с ним, и заказал себе выпивки. На нем были черные штаны, пыльные ботинки и широкая мантия, густой тенью скрывающая лицо.

Скотт застал себя за тем, что не просто тайком рассматривает незнакомца. Он чуть ли не откровенно вглядывается в его лицо, с хрустом почёсывая небритый подбородок. Он отвернулся. В телевизоре над стойкой какая-то команда играла против какой-то другой команды в футбол.

Пива уже не хотелось. Третье по счёту, оно просто не лезло в глотку. А когда заказывал – хотелось! Прям, мочи нет. Ну, а когда после второго бокала он отлучился было в туалет, то понял, что ноги заплетаются. Что там побери такое Старый Чохас подливает в пойло, что от него так штормит? И ещё этот странный хрен!

– Эй, парень! А ты что ли прячешься от кого? – Скотт надеялся, что этой фразой он сможет завязать ненавязчивую беседу. Незнакомец так и не повернул лица.

– Грядет буря. – Сухо сказал он.

– Чего ты там несешь? – Возмутился Скотт. – По хренову радио сказали, что песчаных бурь не будет ещё до дня труда!

– Не песчаная буря. – Уточнил незнакомец. – Другая.

– Какая ещё другая, амиго? У нас тут, знаешь ли, народ простой. И мы тут загадками не разговариваем. Если знаешь чего – выкладывай. – Скотт едва сдерживал себя, чтобы не вытрясти из этого напыщенного урода весь его гонор. И пару зубов в придачу.

– Смотри. – Он, не поворачивая головы, указал на телевизор.

Скотт мог поклясться, что ровно секунду назад транслировали игру.

А сейчас показывали новости. Что-то про экспедицию на северный полюс, про какие-то сенсационные находки.

Этот хренов говнюк решил затравить его байками про каких-то высоколобых, которые ковыряются в снегу.

– Эй, ты чего мне тут зубы заговариваешь.? – Скотт спустя минуту повернулся, и увидел, что собеседник исчез. Бокал с текилой стоял нетронутым, а под ним лежал мятый доллар.

– Чохас! Эй, Чохас! Куда парень подевался, видел? – Скотт крикнул бармену, и по совместительству хозяину этой убогой забегаловки на самом краю штата. Чохас отрицательно затряс головой, отчего его вислые смоляные усы завиляли в стороны.

– Твою мать!

Скотт выскочил из бара, и горячий ветер под песню дверного колокольчика бросил ему пригоршню пыли в лицо. После приятной прохлады бара, на улице было, что в газовой печи.

Он увидел, что незнакомец удалился на добрую сотню футов.

– Стой! Эй, ты, стой! – Скотт, видя, что тот не останавливается, и даже не реагирует на голос, рванул за ним.

Незнакомец не сбавлял темп, и когда Скотт нагнал его, то он понял, что изрядно выдохся.

– Да стой ты! – Он схватил человека за плечо. Тот резким движением перехватил ладонь Скотта, вывернул её, и, развернувшись, ударил ладонью в солнечное сплетение. У Скотта перехватило дыхание. Он сделал несколько жадных глотков пыльного воздуха.

Незнакомец снова припустил в сторону пустыни. Скотт, превозмогая отдышку, боль в груди и заплетающиеся ноги, снова рванул за парнем.

– Эй, ты обиделся на меня? Это из-за того, что я помешал тебе спокойно выпить? – Закричал ему вдогонку Скотт. – Ну, постой! Давай вернемся, и я угощу тебя…

Скотт зацепился за что-то ногой, и упал в пыль, ко всему прочему, ободрав ладони.

– Вот дерьмо. – Выдохнул он.

Он всё-таки нагнал Незнакомца. В этот раз он не стал его хватать, а просто поравнялся с ним. Скотт изо всех сил старался одновременно поддерживать его темп ходьбы и при этом говорить.

– Постой, парень! Ну, постой же!

Незнакомец наконец-то остановился, и развернулся к нему. Лицо его по-прежнему было скрыто капюшоном. Скотт уперся руками в колени и тяжело дышал. Незнакомец молча поднял руку, и указал в направлении бара.

– Да, хрен там. Я на это не куплюсь. – Он услышал, как незнакомец засмеялся. – От кого ты бежишь?

– Я ухожу. Не от кого. Куда.

– И куда ты, мать твою, так рванул, а?

Тот молчал ещё несколько мгновений.

"А может, он хренов робот, и ему тяжело общаться?" – Подумал Скотт, прикинув скорость его передвижения и скупость в разговоре.

– Ты отчаянный, Скотт Ганн. – Наконец сказал тот. – Ты не испугался. Ты видишь.

– Откуда ты, нахрен, моё имя знаешь? – Скотт выпрямился, сдвинув брови.

– Врата открываются, Скотт. Будь готов. – Будто он и не слышал вопроса.

– Какие, к дьяволу, врата? Готовым к чему? Ты это про границу, что ли?

– Не мексиканская граница. Граница между обычным миром, и тем, где легко потерять рассудок. Береги себя. Надеюсь, мы ещё встретимся, Скотт Ганн.

– А как мне найти тебя? – Спросил Скотт. – И как тебя вообще, зовут?

– Это не важно. – Ответил человек. – А теперь посмотри назад.

Скотт всё-таки посмотрел. Он краем глаза уловил движение незнакомца и тут же ощутил боль на ладони. Он так и не понял, как незнакомец проделал это. Тот вроде бы, дернулся к нему, взял за руку, а когда Скотт заголосил и схватился за руку, исчез. Он раскрыл ладонь. И мгновенно протрезвел. Там красовался ожог. А потом Скотт отключился.

Судя по всему, он пробыл в отключке совсем недолго. Час, или около того. Повсюду, насколько видел глаз, был песок. Хренов песок и кактусы на многие мили вокруг. Он оказался далеко в пустыне. Незнакомца, конечно же, не было.

Скотт выругался. Он не понимал, как оказался у границы. Не мог же этот тип тащить его на себе несколько миль…

Когда он пришел обратно в бар, там уже почти никого не осталось. Телевизор что-то бубнел, Старый Чохас протирал бокалы, а кто-то спал прямо на диване рядом с музыкальным аппаратом.

– Ты куда так надолго ушел? – Спросил Чохас.

– Воды. – Вместо ответа выдал Скотт и шумно выдохнул, усевшись на барный стул. Чохас налил ему стакан воды, и сказал:

– Сейчас, погоди, я добавлю туда… – Скотт в момент опорожнил стакан и снова выдохнул. – …льда. – Закончил мысль Чохас, понимая, что предложение уже не актуально.

Скотт глянул на свою ладонь. Она уже не болела, не беспокоила его. Краснота сошла, но шрам бугрился бордовым оттенком. Это был не просто ожог, а словно клеймо в форме…

– Грёбанный глаз. – Прошептал Скотт больше себе, чем кому-либо.

– Что ты сказал? – Спросил Чохас, подумав, что обращаются к нему.

– Ничего. Это я себе. Чохас?

– Да.

– Скажи, а ты тоже видел того парня? Ну, с капюшоном.

– Ну, да. – Равнодушно кивнул бармен. – Парень, как парень, ничего необычного.

"Ничего необычного, куда уж!"

– Чохас, а ты ведь из Яки? – Не унимался Скотт.

– Моя матерь была Яки, да. А отец – латинос. – Ответил бармен.

– А ты веришь в эту вашу потустороннюю галиматью? Ну, что однажды придёт Большой Бизон и затопит весь мир к хренам огромной лужей мочи? – Чохас хмыкнул в свои густые усы.

– Нет. – Ответил он. – Но я верю в свой дробовик, тридцать второго калибра, который лежит у меня под прилавком.

– Вот и я не верю. – Тихо сказал Скотт, разглядывая шрам на ладони. Глаз словно разглядывал его в ответ.

– Скотт, тебе уже пора. Я скоро буду закрываться. – Сказал Чохас, снимая барный фартук.

Скотт, нехотя оторвался от созерцания своей изувеченной ладони и встал. Чохас вышел из-за стойки и принялся тормошить уснувшего старика. Тот что-то бурчал, и наотрез отказывался вставать. То ли ему негде было ночевать, то ли ноги и вправду его не слушались. Скотт решил помочь Чохасу. В конце концов, старика общими усилиями вывели на улицу.

Скотт стоял на крыльце, курил и смотрел вдаль. Было в этом ночном пустынном пейзаже что-то, что заставляло его почувствовать холод в животе. Предчувствие. Но, чего? Как будто бы беды. Скотт до конца сам не понимал, в чём дело.

– Ты чего там такое увидел? – Скотт не заметил, как Старый Чохас внезапно оказался рядом с ним. Тот достал свою трубку, поковырял чашу желтым ногтём и принялся набивать её самосадом. – Срашиваю: Увидел там чего? – Он подумал, что Скотт не услышал вопрос в первый раз.

– Грядет буря. – Сказал Скотт отстраненным сухим голосом.

Глава 1

ГОЛОСА.

30 июня 2019 года.

Вайптаун, штат Нью-Мексико.

Рик Мур, который считал, что в этой жизни его уже вряд-ли что-то удивит, оказался не готов к тому, что однажды с ним заговорит радио.

Ещё до этого значимого монета, день его начался вполне обыденно для последних нескольких недель. Единственным экстраординарным событием было то, что по пробуждении, он обнаружил в своей кровати бутылку "Красного Койота". Отвратительный дешевый бурбон манил его этикеткой и доступностью. Бутылку он реквизировал у Мэй. Та спрятала бурбон под свою подушку в спальне, в надежде, что муж не обнаружит её. И когда Рик, конечно же, нашел её, то с этикетки ему ехидно улыбнулся шакал. Или гиена. Или просто облезлая собака. В общем, это был кто угодно, только не койот.

Мэй всегда так делала. Она клялась, что сегодняшняя попойка – последняя. Клялась, что больше она в жизни не притронется к бутылке. И всё равно каждый день она пила. Когда Рику удавалось запереть её дома, лишив этиловой дозы, она упивалась листерином. Остатки здравого смысла в её голове заставляли воздерживаться от ароматно пахнущего стеклоочистителя…

Вот и сегодня. Та же история. Она пришла в два пополудни и прилегла "отдохнуть". Глупо хихикая, и бормоча что-то, она насколько смогла, сняла платье, и лифчик. Затем опрокинула стул, и завалилась на кровать сама.

От грохота, Рик дернулся. Он, ворча, поднялся и сквозь дремоту учуял запах перегара. Поминая её матушку, и отца непристойными словами, он вышел прочь из спальни.

Жэсс, сидя в гостиной, одолела пульт от телевизора, и смотрела мультики.

– Не смотри эту дрянь, малышка. – Рик шумно уселся рядом с девочкой.

– Доброе утро, пап. – Сказала она, не поворачивая головы. Погоня койота за пустынной кукушкой в телевизоре поглотила её внимание целиком.

"Папа". Это обращение до сих пор пугало Рика. Он не был биологическим отцом девочки, но полюбил её с тех пор, как впервые взял её на руки. Мэй не знала, кто был настоящим отцом девочки. Или просто не хотела говорить об этом. В любом случае, она заботилась о ней ровно до того момента, пока в её жизни не появился высокий и надежный Рик Мур, на которого она с облегчением "повесила" девочку, а сама основательно взялась за пойло. Рик ненавидел её за это, и все те полтора года, пока Мэй изучала дно бутылки, превратились для него в бесконечный непрекращающийся квест под названием: "найди мою заначку". Он находил её. В шкафу, за книгами на полке, в корзине с грязным бельём, в унитазном бачке, однажды даже зарытую под цветами в палисаднике. Мэй, видимо, под покровом ночи вырыла яму в палисаднике, и прикопала бутылку, завернув её в полиэтиленовый пакет.

В последние три месяца Мэй не просыхала ни дня.

– Ты уже завтракала, Жэсс? – Рик посмотрел на часы, и понял, что пора бы уже и пообедать. Сам он ел в семь утра, как раз после окончания ночной смены. Девочка лишь отрицательно замотала головой. – Ты будешь тосты, Жесс?

– Да, пап. И сок. – Она посмотрела на него, улыбаясь. Глаза и улыбка Мэй. Когда та ещё улыбалась, делая это от чистого сердца.

– Хорошо, девочка моя. – Рик потрепал её густые соломенные волосы, и отправился на кухню.

Кофе и бекон себе; тосты с маслом и сок для Жесс. Рик даже не сообразил, в какой момент понял, что нет кота. Тот имел паскуднейшую привычку ошиваться на кухне каждый раз, когда там появлялся кто-то из "двуногих". Стоило только загреметь тарелкой или звякнуть тостером, слышался топот кошачьих лап. И через секунду Марси уже верещал и путался под ногами. Сегодня его не было. Впрочем, чёрт с ним, с котом. В кои-то веки, можно было спокойно поесть.

Рик принес тарелки и поставил их на кофейный столик.

– Держи, Солнышко. Твой сок и тосты.

– Спасибо, пап. – Сказала девочка, и, не отрываясь от мультфильма, взяла стакан с грейпфрутовым соком обеими руками.

"Как она может это любить? Дети же должны любить сладкое?"

– Приятного, Жэсс. А где кот? Ты видела его сегодня? – Спросил у неё Рик.

– Да. – Сказала девочка. – Ма'аси сказал, что ему нужно идти. – Она не выговаривала букву "р", отчего уже год называла кота ровно так, без этой невыговариваемой буквы.

– Он прямо так и сказал? Выпусти меня маленькая девочка, мне нужно идти по моим кошачьим делам. – Рик произнес это комично низким голосом, надеясь, что Жэсс засмеется. Но, она отнюдь не засмеялась.

– Не так. Он сказал: Мне нужно идти. Влата отклываются.

– Что? – Рик замер, не донеся кусок ветчины до рта. – Врата открываются? Он прямо так и сказал?

Вместо ответа, Жэсс закивала.

– А как же ты его выпустила? – Рик подумал о том, что Жэсс, в свои четыре года ещё не дотягивается до ручки на входной двери.

– Он очень толопился. Я встала на стул и отклыла ему двели.

Куда этот ленивый котяра мог торопиться, Рик даже примерно не мог представить. Для его "гуляний" не сезон, да и весь прошлый месяц кот всячески скрывался от жары. А здесь, судя по рассказу девочки, кот сам рвался в это пекло. Может, он спит где-то, а девочка просто придумывает.

Мультики закончились. Начался блок новостей. Жэсс, всё ещё не расправившись с завтраком, принялась переключать каналы, в надежде найти ещё что-то развлекательное. Рик, равнодушно подумал о том, что нужно отправляться в маркет. Воскресенье – день покупок. Он натянул джинсы, футболку, и уже на пороге, обуваясь, сказал девочке:

– Будь хорошей девочкой, Жэсс. Если мама проснется, скажи, что пусть дождется меня из магазина. Хорошо.

– Да.

– И если появится Марси, дай ему его еды из коробки. Я оставил её на столе. Добро?

– Да.

– Хорошая девочка.

– Только котик не плидёт. Он ушел. На улицу. – Жэсс указала своим маленьким пальчиком на дверь.

Вот снова. "Кот ушел на улицу."

Рика на секунду осенило. Он внимательно присмотрелся к двери. Внизу были следы от кошачьих когтей. Точить их о дерево он привычки не имел. Значит, кот и вправду просился гулять.

Рик вышел на улицу, и огляделся. Кота там не наблюдалось.

Старый кондиционер в пикапе гонял горячий воздух и Рик открыл окно. Прохладнее не стало, разве что ветер хоть немного обдувал лицо.

Уже почти у самого маркета под колеса ему бросился рыжий кот. Рик, ругаясь почем свет стоит, дал по тормозам. Кот, виляя, словно белка, стремительно вынырнул из-под машины и унесся прочь.

– Да что сегодня не так-то? – Спросил Рик сам у себя. – Мэй снова ушла в штопор, в ночной смене творился безостановочный караул, теперь ещё и коты под колеса бросаются. Осталось, чтобы со мной ещё телевизор начал разговаривать… – Бормотал Рик, подъезжая к супермаркету.

Внутри было прохладно. Автоматические двери дружелюбно пустили Рика внутрь, и его обдало потоком холодного воздуха из кондиционера. Он поёжился, когда капельки пота, обильно покрывавшие его спину, начали холодить её. Улыбаясь, он направился в торговый зал.

Но его тут же едва не сбил с ног мужчина, пытавшийся выбежать на улицу.

– Смотри куда идешь! – Окликнул его Рик.

– Простите, сэр! – Тот обернулся. – Я спешу. Они скоро откроются! – Последнюю фразу он произнес с идиотским предвкушением в глазах. Так обычно свидетели Пришествия (или как они себя там называют) рассказывают о вратах рая. Тем не менее, он крепко, но нежно обнимал бутылку текилы.

– Единственное, что сегодня откроется, это твоя бутылка, амиго. – Сказал Рик, удрученно качая головой.

Он, кажется, узнал его. Это Скотт Ганн. Тот самый задира из старшей школы. Жизнь, конечно, изрядно потрепала беднягу, но Рик надеялся, что тот не станет очередным городским сумасшедшим, и не будет бегать голышом по улицам Вайптауна. И, тем не менее, если в три часа Скотт уже начинает заливаться и нести всякую околесицу, то, что с ним станется через год?

Рик отогнал от себя эти мысли. Хотя, у него самого под боком зрела беда. Мэй без малого пьёт уже третий месяц. Если так и дальше пойдёт, то её придется сдавать в больницу насильно.

Когда содержимое телеги по его скромным подсчетам перевалило за вторую сотню долларов, Рик понял, что пора идти на кассу.

– Ещё хлеб, и всё на сегодня. – Сказал он тихо сам себе.

– Внимание, дорогие покупатели! Только до конца недели: Свиная вырезка всего по два доллара за фунт! – Записанный на пленку голос прервал музыку из динамиков под потолком. – Спешите приобрести свежее по свежей цене!

– Нет, спасибо, я уже. – Ответил ему Рик, думая о том, как, наверное, надоедает сотрудникам слушать эти объявления день за днём. Неделю за неделей.

– А теперь у нас специальное объявление…

– Надо же, ещё одно? – Притворно удивился Рик, потянувшись за батоном, спрятавшимся в самой глубине хлебной полки.

– Объявление для Рика Мура!

– ЧТО?!

– Ваш кот ушел из дома. Как и сотни других котов, этим днём. Врата скоро откроются, Рик. Врата скоро откроются…

Внутри у него всё похолодело. Желудок скрутило так, будто он проглотил здоровенный кусок льда.

Радио говорило с ним!

Рик, ещё несколько минут стоял, оцепенев, и пытаясь понять: пялится на него сейчас народ или нет. Ему казалось, что все вокруг перешептываются и тыкают в него пальцами. Он закрыл глаза. Выдохнул. Открыл глаза. Всё было совершенно обыденно. Древняя Миссис Дженкинс через свои огромные "очки-иллюминаторы" пыталась разглядеть ценники. Молодая пара (Шедди, их фамилия Шедди) обнималась и шутила возле алкогольного отдела. Дети всех мастей и размеров кричали и глазели на яркие этикетки в большей массе. На него ровным счетом никто не обращал внимания.

– Простите, а Вы тоже слышали объявление? – Рик схватил за руку проходящего мимо мужчину, возраста его отца.

– Про мясо-то? – Переспросил тот в свои усы. – Слышал. Когда-то я застал время, когда добрый кусок свинины стоил почти в три раза дешевле, и не был напичкан всякой дрянью…

– Нет. – Замотал головой Рик. – Про то, что Врата… Ну… Про то, что они открываются? – Спросил Рик и попытался сглотнуть. В горле пересохло.

– И вы тоже наслушались бредней этого сумасшедшего? Бросьте вы это. А теперь, если Вы вернете мне мою руку, я удалюсь.

– Простите. – Пробормотал Рик, и отпустил мужчину.

Он схватил злосчастную булку хлеба и покатил телегу к кассе. Очереди не было, и Рик порадовался этому факту. Он боялся, что из динамиков снова начнут доноситься адресованные ему послания.

– Добрый день, мистер Мур. Я гляжу, вам сегодня двумя пакетами не обойтись.

– Добрый… день Зои. Да. Не надо, я сам всё упакую. – Ответил он. Девушка проворно отсчитала ему три больших бумажных пакета, и принялась пищать своим считывателем.

– С вами всё в порядке, мистер? – Спросила кассир, видя, что руки у него трясутся.

– Да, просто я, видимо устал. Сейчас приеду домой – и спать. Не удалось отдохнуть, как следует после ночной смены. – Ответил Рик, пытаясь выдавить из себя улыбку.

– Я вас понимаю. – Сочувственно сказала Зои. Она начала говорить ещё что-то, но Рик целиком пребывал в своих мыслях. Он резко оглянулся в зал, но покупатели всё также были увлечены покупками, а не его персоной. Он понемногу успокоился…

– Что, прости?

– Я говорю, с вас двести четырнадцать долларов и пятьдесят четыре цента. – Повторила девушка.

– Да-да, хорошо. – Рик полез за бумажником.

– Картой, или наличными?

– Картой, будьте добры. – Ответил Рик.

Девушка выдала ему терминал, тянущийся под стол черным кручёным проводом, а сама отвернулась. Рик, не смотря на дрожащие руки, ввёл код с первого раза. Зои проделала ещё пару операций с компьютером, и отдала Рику чек.

– Хорошего вам дня, мистер Мур. – Девушка искренне улыбнулась ему и добавила. – И хорошего отдыха.

– Спасибо. – Бросил ей Рик, и вместе с нагруженной телегой вышел на улицу.

"Как будто в аду!" – Подумал Рик, когда раскаленный воздух обволок его. Он загрузил пакеты под сиденье и откатил телегу на стоянку. И перед тем как завести машину, он заглянул в кассовый чек. И понял, что напрасно. Под итоговой суммой было написано:

"Хорошего вам дня, мистер Мур. И помните: Врата открываются."

Он перечитал дважды. Он убрал чек в бардачок. Закрыл глаза. Снова достал. Надпись никуда не делась.

– Твою мать… – Сказал Рик.

Домой он едва ли не гнал. Сердце колотилось, и чтобы хоть как-то успокоиться, Рик закурил. Включить радио он не решился. В голове металась только одна мысль: Жэсс. Если девочка говорила правду, всё это очень и очень странно. Пугающе странно.

Радио включилось само.

Рик вздрогнул и дернул рулем.

Всё в порядке – иногда оно само включалось, если налететь на кочку. Рик не хотел знать, на что он наехал, только в зеркале заднего обзора он ничего не разглядел.

Он всё ждал, что и это радио в чёртовой машине начнет с ним беседу. Но, радиоволна, казалось, жила своей обыденной жизнью.

– Ни дождей, ни бурь в штате не будет в следующие две недели точно. Жара будет стоять, словно у дьявола в глотке. Ха-ха. Так точно! Так что – Сказал диктор – Запасайтесь льдом, холодным пивом и просто старайтесь меньше находится на открытом солнце. А следующая композиция – такая же горячая, как погода за окном!

Заиграло что-то быстрое и агрессивное. Как раз то, что любила Мэй. Рик сделал громче и поддал газу. Ему это не очень нравилось, но он надеялся хоть немного прочистить мозги. До дома он доехал без происшествий. Разве что крем глаза заметил трех черных кошек, уносящихся прочь с соседского газона.

Мэй ещё не проснулась. А вот Жэсс спала. Рик осторожно перенес её в детскую. Когда он разобрал покупки, сильная жара уже спала.

Он взял конфискованную бутылку и устроился в плетеном кресле на веранде. Рик вертел бутылку в руках, глядя на Los Valles Turtures, раскинувшуюся раскаленным песком до самого горизонта. С высоты холма, на котором располагалась их улица, долина черепахи выглядела красным пятном с редкими и острыми скалами. Отец постоянно рассказывал, почему её так назвали. Когда не был пьян, конечно же. Сколько лет его уже нет в живых, а Рик всё смотрит на долину редкими вечерами, а она всё такая же… И песок, и ящерицы, и мохнатые тарантулы останутся даже после Рика. И после его детей. Если Мэй, конечно, захочет их. Рик крепко сжал бутыль в руках. Он уже готов был открыть её, и приложиться, но тут хлопнула дверь.

– Доброе утро, Рик. – Мэй, взъерошенная, с заспанными глазами и заплывшим лицом. Судя по всему, она с утра приговорила не меньше упаковки пива.

– Сейчас вечер, дорогая. – Рик мельком посмотрел на неё, и увидел, как она облизывает губы, глядя на бутылку бурбона. Она заметила его взгляд, и виновато опустила глаза. Она присела в кресло рядом с ним, и опустила голову ему на плечо. Он резко дёрнул им, и Мэй выпрямилась.

– Ты обиделся, Рик? – Она прекрасно знала ответ на этот вопрос.

– Нет, дорогая. Я хочу, чтобы ты продолжала в том же духе. Может, через пару лет я смогу лишить тебя опеки над Жэсс и у девочки начнется нормальная жизнь. – У Мэй не нашлось возражений. Она виновато опустила голову, пытаясь зацепиться хоть за какую-то отстраненную тему.

– А где кот? – Спросила она как бы невзначай.

– Кот ушел. – Сказал Рик отстраненно, и снова уставился в пустыню. – Он ушел смотреть, как открываются врата.

– Хорошо. – Сказала Мэй. Рик подумал о том, что у неё в голове кисель, если после такой фразы она говорит просто "хорошо". – А можно мне… Мою бутылку обратно?

– Хер тебе. – Бросил Рик.

– Ладно. – Так же спокойно сказала Мэй.

Ещё пару минут она ёрзала на стуле, а затем встала и ушла в дом. Рик закурил. Мысли о том, что радио заговорило с ним сегодня, вернулись к нему.

– Ладно, давай разберемся с этим. – Сказал он сам себе.

Он вынес старый радиоприёмник на улицу, и поставил его на столик.

– Ну, же! Давай! Говори! – Прикрикнул он на него.

Радио молчало.

Молчало.

А потом включилось.

Сначала было только шипение. Потом заиграла музыка. Странная, мрачная мелодия, она чёрными щупальцами проникала в самые глубокие уголки его мозга, и поднимала на поверхность все его страхи.

– Рик Мур! Ты готов? – Спросило радио странным хриплым голосом.

– Нет. – Ответил он.

– Это не имеет значения. ОН идёт. Врата открываются, и ОН пройдёт сквозь них. – Снова эта история.

– Кто, он? КТО? – Спросил Рик.

– Король-тлен. Король-Гниль,

Порча, разложение, проказа.

Огромная рана и вздувшийся волдырь,

Переспелой вишни четыре глаза!

Голос повторял это четверостишие ещё несколько раз, всё громче и громче. Пока, наконец, из радиоприёмника не повалил серый дым с запахом горелой оплетки.

Его руки затряслись, а во рту всё пересохло. Он закурил, закашлялся, и втянул сигарету в три долгих затяжки. Его трясло и бил озноб, хотя на улице всё ещё стояла жара. Рик оказался не готов к такому испытанию. Он всё ещё ощущал соблазн откупорить бутылку "красного шакала", и думал только о том, что надо было начинать пить ровно в тот момент, когда он впервые задумал это. Тогда, все эти голоса можно было бы списать на алкоголь. Сейчас же всё было так, как оно есть. Реально.

Рик ухватился за пробку. Теперь-то уже зачем? Он не пил уже шесть лет, и начинать не имело смысла. Может, оно притупит страх? Или смажет воспоминания, и превратит их в пьяный бред. Рик застыл. Ещё секунда. Поворот пробки. С треском лопаются тонкие пластиковые соединения между крышкой и колечком. Хруст открываемой бутылки шепчет колыбельную, и обещает помочь справиться с происходящим.

Никаких сирен не было. Только шум двигателей. Рычание моторов Хамви и внушительных армейских грузовиков заполнило улицу. Они ехали по Ков-стрит стройной колонной вниз – в направлении долины. В вечерних сумерках они казались огромными жуками, стремительно ползущими в пустыню на запах падали. Алый закат отражался от лобовых стекол. На бортах – пыль, поверх пятен камуфляжной раскраски. Дюжина Хаммеров, и почти вдвое больше грузовиков с тентованными бортами. Рик мог бы побиться о заклад с кем угодно, что внутри – военные. Вооруженные военные. И они здесь не просто так.

На шум выскочила Мэй. Рот её был перепачкан красным соусом.

– Что это такое, Дорогой? Что происходит?

– Врата открываются. – Хрипло сказал Рик, рассматривая алые щупальца тумана, расползающегося в предзакатной пустыне.