355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Евгений Монах » Смотрю на мир глазами волка » Текст книги (страница 15)
Смотрю на мир глазами волка
  • Текст добавлен: 21 октября 2016, 21:14

Текст книги "Смотрю на мир глазами волка"


Автор книги: Евгений Монах



сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 27 страниц)

Мы вышли во двор. Ущербная луна равнодушно плыла по небу, отбрасывая на землю холодный мертвенный свет. Было тихо, только вдалеке, подвывая, жаловалась на судьбу какая-то собака.

Фрол шел впереди, освещая нам путь допотопным керосиновым фонарем «летучая мышь».

В просторном сарае, рядом с загородкой для свиного семейства, стояла небольшая копна сена. Вооружившись вилами, Фрол несколькими мощными взмахами переместил ее к стене. На освободившемся месте обнаружился квадратный стальной лист.

Общими усилиями сдвинули его в сторону, открыв черный, широкий зев ямы. В нос ударил тошнотворный запах плесени и человечьих испражнений.

При слабом колеблющемся пламени «летучей мыши» я разглядел схрон – метров восемь глубиной и примерно два в поперечнике. Все трое и правда были здесь. Сильно обросшие и грязные, они уже мало походили на людей. Калган, дико вращая белками глаз и изрыгая звуки, смахивающие и на плач, и на рыдание, подпрыгнул, безуспешно пытаясь схватить опущенный Фролом в яму фонарь. Лимон сидел на земле, тупо глядя перед собой и не обращая на нас никакого внимания. Кузя, скрючившись, лежал у стенки, обратив вверх синюшное лицо с закрытыми глазами. На его голой шее я заметил пятна, похожие на кровь.

– Долго еще любоваться будешь? – недовольно поинтересовался Фрол, вставая с колен. – А может, компанию желаешь им составить?

Я мигом вскочил и помог вернуть стальной лист на место. Когда между мной и жуткой ямой появилась надежная преграда, испытал искреннее облегчение. Но все же держался от Фрола на почтительном расстоянии, вдруг остро пожалев, что мой Марголин остался в мансарде.

В дом вернулись молча. Под предлогом пополнения пивных запасов, я поднялся к себе и первым делом сунул десятизарядного братишку в наплечную кобуру. Сразу успокоившись, прихватил из ящика последние бутылки и спустился в горницу.

Фрол, попыхивая папиросой, сидел за столом со странной, блуждающей улыбкой на осунувшемся лице.

– Думаешь, Евген, у меня крыша поехала?

– Да нет… На-ка, промочи горло.

Когда Фрол, своим коронным способом откупорив бутылку, утолил жажду, я поделился наблюдением.

– По-моему, твой Кузя уже отбросил копыта.

– Не, жив еще, – равнодушно отозвался бывший «крытник». – Просто без сознания. Если бы у тебя столько кровушки высосали, и ты б смотрелся покойником.

– Как, высосали?! О чем ты?

– Ну да, – Фрол жестко посмотрел мне в глаза. – Ни еды, ни питья им не даю… Читал «Монте Кристо»? Он врага-банкира голодом уморить хотел, да не сдюжил – пожалел. Ну, я-то покрепче буду… Так что они у меня на полном самообеспечении… По первости мочу свою пили, но быстро, понятно, вышла. После и на кровушку перешли. Донором, ясно, стал самый слабый – Кузя. Это что! Ты через недельку глянь, когда оголодают всерьез. Наверняка людоедством займутся. Они же пауки. А когда мух нет, пауки жрут друг дружку!

– Понятно… – я во все глаза смотрел на собеседника, так, наверное, рассматривает пациента начинающий психотерапевт, решая, какой поставить диагноз. – А что дальше? Чем все кончится?

– Думаю, последним останется Калган. Но на пути в преисподнюю он все одно лишь чуток отстанет от своих дружков.

– Но ведь схрон рано или поздно кто-нибудь обнаружит.

– Навряд ли, Евген, – Фрол зевнул во всю пасть – четвертая папироса его явно укачала. – Как дело завершится, подгоню машину цемента и вбухаю в яму. Все предусмотрено, дорогуша. Ладно, спать пора. По утряне на свиноферму топать. За этими наемными работничками из бывших колхозников глаз да глаз нужен. Коли не проследить, свинки некормленными останутся. Ведь у этих лодырей и пьяниц нет ни капли жалости к бессловесным животинкам…

Укладыаясь спать, я все же припер дверь мансарды ящиком из-под пива. На случай, чтобы хозяин дома врасплох не застал, если вдруг раскается в излишней откровенности и вздумает сбагрить меня в яму к вампирам.

Утром проснулся чуть не с появлением солнца, но фермера уже не было. Позавтракав без малейшего проблеска аппетита, отправился на прогулку.

Весенний лес встретил запахом хвои и прелых прошлогодних листьев, чириканьем каких-то птах и деятельным перестуком невидимых дятлов, видно, наперегонки старавшихся поскорее заработать сотрясение своих птичьих мозгов.

Натура жаждала полного одиночества, посему путь мой лежал в сторону от деревни. Через час, бродя по почти девственной тайге, вышел к мелкой речушке. Богата земля уральская – на галечном дне недалеко от берега ясно различалось несколько камней-валунов редкостного розового и сочно-зеленого нефрита. Жаль, это не мой бизнес, а то занялся бы ювелирно-поделочным ремеслом. Впрочем, при случае, вполне можно выгодно продать идею заинтересованным лицам…

Люблю, когда листья похрустывают под ногами, как новенькие дензнаки, но земля была влажная и дурацкое противное чавканье наводило почему-то на мысль о бренности всех дорог, наверное, ведущих лишь в болото.

У устья речушки увидел бревенчатый домишко с единственным всего окошком. Помесь овчарки с волкодавом, молниеносно выскочившая из-за угла, бросилась на меня даже без предупреждающего рычания. Пришлось ее навсегда утихомирить парой огненных выхлопов из Марголина. Так как «братишка» был с навинченным глушителем, шухера «кашлящие» выстрелы не произвели – из домишки никто не показался.

Ну, коли гора не идет к Магомету – Магомет идет к горе!

Стараясь по-глупому не попасть в возможный сектор огня из окошка, я, крадучись, подобрался к избе с тыла – благо, забор беспечно отсутствовал – и замер у входной двери из плохо пригнанных нетесаных березовых досок.

Изнутри слышалось какое-то шевеление, но, как показалось, ничуть не опасное для моего здоровья. Вся эта история начинала напоминать прошлогодний визит на собачье кладбище «Приют для друга». Оставалось лишь надеяться, что здесь меня не встретят свинцом автоматной очереди вместо приветствия.

Сжимая успокоительную рифленую рукоять пистолета, я стволом толкнул дверь. К несказанному удивлению, она не была заперта и без скрипа легко подалась внутрь.

Картина, что я застал, до смешного смахивала на часть кинофильма «Операция Ы» под названием «Самогонщики».

Изба, как оказалось, была обычной времянкой – даже пол земляной, а главный атрибут русской избы – печь – заменяла простая чугунная «буржуйка».

На ней стоял двухведерный бак из нержавейки. Тянущийся от него длинный змеевик с водяным охлаждением не оставлял сомнений в предназначении аппарата.

Да и готовая продукция была налицо. У стен стояло несколько десятков ящиков «самопальной» водки уже с этикетками и пробками.

У «буржуйки», подбрасывая дровишки, суетился голый по пояс тридцатилетний детина с татуировкой семиглавой церкви на спине.

Видно, ощутив сквозняк от распахнутой двери, он резко обернулся, не забыв прихватить прислоненный к печке туристический топорик.

Как говаривал один известный мент: «мысленно я ему аплодировал!»

– И что дальше? – усмехнувшись, полюбопытствовал я, направив ствол в его волосатую грудь. – Перед смертью хочешь сыграть в Чингачгука? Дерзай, я не возражаю…

Детина, верно оценив ситуацию, отбросил бесполезный топорик на кучу дров и опустился на корточки, всем своим видом демонстрируя, что смирился с неизбежным.

– И до меня добрались! – с горечью вымолвил он посеревшими губами. – Ну, стреляй, падла, чего издеваешься?! Думаешь, в ногах валяться стану? Не дождешься!

Было совершенно очевидно, что татуированный тип принимает меня за кого-то другого. Но, верный своему золотому правилу всегда расставлять точки над «и», я решил подыграть уголовнику.

– Время пока терпит. Сам понимаешь – спешить тебе уже некуда… Отмотав семеру в лагере – судя по татуировке – как ты так прокололся, словно фраер дешевый?

– Да не при делах я вовсе! Братуха никогда со мной не откровенничал. С детства Гарик замкнутым был. Так что зазря меня кончаете. Кстати, слыхал, перед тем, как лоб зеленкой намазать, раньше приговоренному сигарету и стакан водки давали…

– Нет проблем, земляк! Я гуманист по натуре – кури, можешь и выпить. Зелья здесь, как погляжу, на целый полк смертников наберется!

Урка, видно, всерьез опасаясь, что я вдруг передумаю, ударом ладони о донышко ловко вышиб пробку из бутылки и жадно присосался губами к горлышку.

Я его вполне понимал. Наверняка, он был убежден, что эта выпивка последняя в его забубенной жизни.

Когда бутылка опустошилась на две трети, я высказал некоторое беспокойство.

– Земляк, ты ж отравишься этим ядовитым суррогатом, хоть на нем и красуется этикетка «Экстра».

– Ха! – Глаза урки осоловели, из них исчез налет отчаянья и страха. – Тройная очистка! Даже сивушный дух испаряется! На, глотни, коли не западло выпить со своей жертвой. А может, ты профи и работаешь исключительно по трезвянке? Кстати, почему Барс чужого не учуял? Хотя, пес-то старый, негодный уже к сторожевой службе. На покой пора отправлять.

– Уже сделано. И не греши зря на верную псину, ее клыки были всего в полуметре от моего горла. Еле успел проделать дырку промеж глаз. Да не пожирай глазенками. Не съедобен! Барс твой ничуть не страдал, сдох еще в прыжке.

Хозяин погибшей собаки вновь приложился к бутылке.

– Разреши могилу Барсику отрыть. А после делай, что собрался. Можешь нас вместе и закопать. Есть смысл: раз моего тела не найдут, не будет и уголовного дела… Просто зачислят в пропавшие без вести…

– Ты начинаешь утомлять, браток, своей навязчивой идеей. Убивать тебя и в мыслях не держал. Как кличут?

– Иваном.

– Ладно. Допустим. Меня можешь Михалычем звать. В этих дебрях очутился случайно, но ты мне симпатичен. Сам не пойму из-за чего. Хочется тебя выручить. Рассказывай! Скачала о брате. В какое дерьмо он вляпался?

– Гарик, в натуре, в дела свои не посвящал. Месяц, как откинулся со строгого. Все в елочку катило. Пристроился удачно – в службу безопасности Европейско-Азиатской Корпорации. Но, по ходу, сунул храповик не туда, куда можно… Шмальнули его третьего дня на загородном шоссе вместе с приятелем, тоже охранником. Причем жестоко. Голову начисто отстрелили… Из дробовика, видать. Вот я и подумал, что ты по мою душу нарисовался. Но на пару с Гариком мы никогда не отрабатывались. Честно, гадом буду! У него был свой бизнес, у меня – свой.

– Ладненько. Водяра – самая твердая на Руси валюта. Процветаешь?

– Какое там! Ни газа, ни электричества нет. А на дровах, сам понимаешь, какая выработка. За тару с этикетками три шкуры дерут!

– Но зато и ментов здесь не наблюдается. Так что, нет худа без добра. А с топливом, советую на уголек переходить. Рентабельнее.

– Сам понимаю. Но это последняя партия, – вздохнул Иван, кивнув на ящики. – Свертываю лавочку. За продукцией заказчик из Екатеринбурга вторую неделю не заявляется. Должно, спалилась его точка. ОМОН, слыхал, в городе прямо свирепствует.

– Пустяки. Очередная показушная кампания! Отныне твой покупатель я. Дважды в месяц мои люди будут забирать товар. Сколько за месяц гонишь?

– Если сильно постараться, до полусотни ящиков. При условии, что со снабжением проблем не будет.

– Ладушки. Пара «лимонов» в месяц, полагаю, тебя устроят?

– Договорились, Михалыч! – простоватое лицо Ивана буквально излучало искреннюю благодарность. Посему я счел пистолет уже совершенно ненужным аргументом и сунул его в кобуру под курткой.

Правда, должен признаться, что вечная подозрительность – неотъемлемая часть моей натуры, поэтому на предохранитель «братишку» все же не поставил.

– А за безвременную кончину Барсика прости. У меня не было выбора… Давай-ка увековечим твою зверюгу. Тут недалеко по тракту у озера есть кладбище для собак «Приют для друга». Барсу там настоящую могилу с памятником сварганят.

– Но ведь это страшно дорого! – Иван, смутившись, отвел глаза. – А я на мели сейчас.

– Ерунда! Скажешь, что от Михалыча, обслужат бесплатно и по высшему разряду. И не вздумай отказаться, прими эту маленькую услугу в знак примирения. Лады? Ну, бывай!

Топая обратно в деревню, на лесные весенние красоты уже внимания не обращал. Все-таки до чего велика роль Случая в жизни человеческой! Да и в смерти тоже! Впрочем, если верить постулатам мировой философской мысли, «Случайность – это неизбежная необходимость».

Должно быть, фатум – рок – существует.

Вечером для меня не составило особого труда завербовать Фрола в народившуюся алкогольно-коммерческую структуру. Главным аргументом для него, признаться, к некоторому моему недоумению, послужил тот факт, что наши с ним отношения не прервутся, а наоборот, укрепятся, встав на надежную финансовую основу.

Я не самовлюбленный нарцисс, трезво оцениваю личные возможности и сильно сомневаюсь, что могу вызывать в окружающих симпатию, а тем более привязанность. Хоть и стараюсь показной веселостью и добродушием изменить мрачноватый имидж в лучшую сторону, но это плохо удается. Многолетнее лагерное тавро – землистый цвет лица, золотые зубы на месте выбитых «активистами», вечно настороженно-жесткий взгляд исподлобья – не лучшие предпосылки для завязывания дружеских отношений.

Поэтому я решил, что Фрол просто желает таким незамысловатым способом отработать назад пятнадцать миллионов, потраченных им на акт мести. Впрочем, его мотивы меня мало занимали. Главное – достигнутый в переговорах положительный результат.

Задачу Фрола упрощало то, что он частенько мотался в Екатеринбург на грузовичке по фермерско-свинюшным делам. Так что основная проблема – доставка дешевой самопальной водки в мои питейные павильоны и снабжение Ивана сырьем и тарой – была легко разрешена.

Чтобы идти в ногу со временем, велел фермеру регулярно обеспечивать подпольный мини-заводик газовыми баллонами. Все-таки дрова, да и уголь это полнейший анахронизм, недостойный века высоких технологий.

Я не слишком суеверен, но, свято соблюдая старинный русский обычай, для успеха начинания немного вспрыснули это дело «Демидовским бальзамом». Мне, видно, так никогда и не понять, чего хорошего находит Фрол в этом явно вредном для здоровья суррогате водки.

Наутро, как и ожидал, проснулся со зверской головной болью. Мрачно-кислая морда приехавшего Цыпы настроения моего, естественно, не подняла.

Но верный оруженосец за годы партнерства, видать, неплохо изучил мои привычки. Не говоря ни слова, он извлек из кармана джинсовой куртки плоскую коньячную бутылочку «Матр» и, поставив у дивана, скромно удалился к окну.

Еще раз убедился, что главную радость и удовольствие доставляет не сам процесс пития, а именно опохмел. От нескольких глотков божественной влаги мое только что ноющее от слабости тело буквально наполнилось бодрой живительной силой, взрывы осколочных гранат в голове прекратились. Я вдруг обнаружил, какое сегодня чудесное утро. Ласковое солнце щедро вливало в мансарду потоки золота, нежно-голубое безоблачное небо словно улыбалось, игриво заглядывая в окошко.

Нет, не зря Иисус Христос говорил своим ученикам: «Пейте кровь мою», называя так вино.

– Рассказывай! – я закурил и блаженно откинулся на спинку дивана. – Судя по твоей физиономии, новости неутешительные. Верно, брат? Колись давай, у меня нервы крепкие – выдержу. Кто подписал приговор? Люди серьезные?

– В том и суть, Монах. Пока что ничего конкретного не проклевывается. Все телефоны возможных конкурентов прослушиваются круглосуточно. Но в разговорах если и проскальзывает твое имя, то только в уважительном ракурсе. Кое-кто даже беспокоится, куда ты подевался. Банду «бритоголовых» Медведя бросил на усиление охраны наших «точек», но ни одной попытки «наезда» пока не было… Я «центровых» подозревал, но они по ходу не при делах. У них самих проблемы – «синие» стараются захватить контроль над казино. Им не до нас. Через девочек наших пробую что-нибудь нащупать, но пока беспонтово… Придется, Михалыч, тебе еще здесь покантоваться. Пока не вычислим заказчика. – Цыпа виновато глянул мне в глаза и нарочито бодро воскликнул. – Если в корень зреть – то все к лучшему, как ты любишь говорить. Лес, речка, чистейший воздух! Прямо курорт! Может, тебе Ксюшу привезти или Мари? «Травка» не кончается? А жизнь на природе, в натуре, идет на пользу – у тебя даже лицо пополнело!

– Это со вчерашнего перепоя опухло, – хмуро разъяснил я Цыпе его заблуждение. – А прятаться надоело. Кому суждено быть повешенным, тот не утонет! На крайняк заимею парочку двойников, как Саддам Хусейн.

Я достал заветный серебряный портсигар и угостил верного друга и телохранителя.

– Расслабься. И не хорони раньше времени. У меня есть сильное подозрение, что я уже знаю имя заказчика.

Цыпа аж поперхнулся дымом и воззрился на меня, как на фокусника, выудившего из своего волшебного цилиндра не банального зайца, а настоящего живого слона.

– Так-то, братишка! – Я остался очень доволен произведенным эффектом. – Кстати, как поживает наш милый друг Иван Альбертович, президент Европейско-Азиатской Корпорации?

– И за ним наблюдение ведется. Старый осел явно неравнодушен к Мари. Цветочки регулярно ей в клуб посылает. В общем, ничего особенного… Правда, с недавного времени его не один, а два охранника сопровождают.

– Чего это он вдруг забеспокоился? – усмехнулся я. – Не догадываешься, случаем?

Глаза партнера приняли осмысленное выражение.

– А ведь это он интересовался у Мари, не заболел ли ты! – оживленно воскликнул Цыпа и от избытка чувств даже треснул ладонью себя по башке.

– Поаккуратнее с головушкой, – попросил я. – Это не самое сильное твое место. А то, не дай Бог, последнюю извилину выпрямишь!

Я вынул из-под подушки десятизарядного «братишку» и поместил его в наплечную кобуру под курткой.

– Едем! Такая искренняя дружеская забота о моем здоровье заслуживает немедленного выражения благодарности Ивану Альбертовичу!

За двумя зайцами погонишься – поймаешь трех

Как въехали в город, я непроизвольно стал ласкать рукоятку пистолета, готовый в любой момент выхватить братишку из колыбельки-кобуры.

Но ни синие, ни другие авто в хвост нашему «мерсу» не пристраивались.

Отлично сознавая всю опрометчивую неосторожность подобного шага, все же заехал к себе на квартиру и заменил Марголина на Макаров. По моему замыслу он должен был сыграть сегодня существенную роль.

Цыпа оставался в машине и, воспользовавшись его отсутствием, я набрал служебный номер Инина.

– Как всегда, на боевом посту? – спросил, услышав в телефонной трубке голос майора. – Узнал, надеюсь? Наш договор помнишь?.. Никуда я не исчезал! Как последняя шестерка бегаю, за тебя твою работу делаю! Ты выяснил личности погибших автоугонщиков?

– Пока нет. При них не было документов, – буркнул опер. – Но трупы дактилоскопировали и направлен запрос в центральный архив. Судя по наколкам, они имели судимости, так что скоро получим всю их подноготную. Догадываюсь, у тебя есть какая-то информация?

– Так. Детали некоторые. Оба числились охранниками в Европейско-Азиатской Корпорации. Уверен, фирма, проявляя странную беспечность, никуда об исчезновении своих сотрудников не заявляла… Просекаешь? Сейчас одиннадцать. У меня сильное подозрение, что в особняке президента ЕАК Камаева в тринадцать часов произойдут кой-какие события. Короче, нанеси ему визит в это время.

– С группой захвата?

– Перебор, майор. Не стоит себя недооценивать. Ты же у нас хват, если что, сам справишься!

– Похоже, опять меня в пакостное дело втягиваешь, – хмыкнул опер. – И как прикажешь потом начальству объяснять, почему именно там оказался, где, по твоим словам, произойдут «кой-какие» события?

– Не мне тебя учить оперработе! Составь рапорт, что получил от агентуры сведения о близкой связи погибших с президентом ЕАК и намерен прощупать господина Камаева. Вполне обоснованно…

– Хорошо… Удачи тебе! Но, надеюсь, сработаешь не слишком топорно?

– Все будет в елочку, начальник! До встречи в час!

Распахнув мне дверцу машины, Цыпа облегченно вздохнул – видать, уже начинал нервничать из-за долгого отсутствия шефа.

– Теперь к Мари! Девчушка, наверно, очень соскучилась!

Звезда стриптиза нашего ночного клуба, как обычно, отсыпалась перед вечерним выступлением. Пришлось долго и настойчиво звонить, пока дверь, наконец, приоткрылась, удерживаемая цепочкой.

Недовольная гримаска на лице подруги дней моих суровых тут же сменилась на радостно-кокетливую улыбку, как только она разобралась, кто так бесцеремонно прервал ее сладкий сон.

Цепочка мигом слетела, и мы с Цыпой вошли в квартиру. Здесь все было по-прежнему. Зеркальные стены множили наши отражения, создавая впечатление маленького столпотворения.

Мари, соблазнительно сверкнув полными ягодицами, туго обтянутыми белыми кружевными трусиками, скрылась в ванной комнате, должно, наводить макияж, а мы расположились в креслах у широкой софы с неубранной, еще теплой, постелью.

Хозяйка появилась в черном шелковом мини-халатике, смахивающем на комбинацию и выгодно подчеркивающем розовую привлекательность чудных стройных ножек.

Мило улыбнувшись, убирать постель она не сочла нужным, просто набросила на нее голубое покрывало.

– Ты всегда так неожиданно! – стриптизерка удобно устроилась на софе, подобрав под себя ноги, и напоминая позой молодую сытую пантеру. А может, у меня слишком богатое воображение.

– Не ждала? – усмехнулся я. – Тогда, наверно, стоит проверить шкаф? На предмет обнаружения пылкого любовника? Хотя какой уж там пыл у такого антиквариата, как Иван Альбертович?

Мари непонимающе расширила волшебно-изумрудные глазки и, возможно, убедила бы меня в своей невинности, если бы не проступившая на лице бледность.

– Женик?! О чем ты?

– Сама в курсе! И это легче легкого доказать, зная твою неуемную страсть к побрякушкам. Цыпа! Достань-ка шкатулку из ночного столика.

Грациозная благородная пантера мгновенно превратилась в дикую взъерошенную кошку.

– Не смей! – Она вскочила, пытаясь собою загородить столик.

Цыпа уже поднял кулак, чтобы сбить неожиданную преграду с ног, но дисциплинированно оглянулся на меня, ожидая знака согласия.

– Сядь на место, милая! – устало вздохнул я. – Ты ведь неплохо меня знаешь… Так что давай без эксцессов.

Мари вернулась на софу, готовая вот-вот расплакаться.

Открыв инкрустированную малахитом шкатулку, убедился в правильности предположений – она была на две трети наполнена украшениями из драгметалла с разноцветными камушками.

– Да тут целое состояние! Я тебе дарил только изумрудный гарнитур: кулон, кольцо и сережки. А здесь и хризолиты и даже брюлики… Вот этот перстенек, между прочим, карата на три тянет… Твоих доходов на подобную роскошь явно не хватит. К тому же, ежемесячно родителям в Тагил поллимона отсылаешь. Что скажешь, детка?

Мари подняла на меня полные слез глаза, но молчала.

– Только не вообрази, что ревную. Как человек интеллигентный сохраню в памяти искреннюю благодарность за интим, что был между нами. Все понимаю. У каждого мужика, увидевшего твой восхитительный номер в клубе, цитируя Пушкина, «телескоп» поднимется. А ты женщина слабая к знакам внимания… Другого не пойму – как ты смогла продать мою жизнь за побрякушки? Я ведь тебе ни на децал зла не принес…

– Жизнь? – неподдельное изумление в голосе Мари заставило меня засомневаться в сделанных выводах.

– Расскажи все, что говорил Иван Альбертович! Чем интересовался? – предложил я, закуривая «родопину».

– Да он всем интересовался, – Мари смешно наморщила лобик. – Тобой и другими, что имеют к тебе отношение. Не думаешь ли закрыть валютный счет в банке ЕАК. Говорил, что ты нахально нахрапист и совсем не считаешься с чужими интересами. Что аппетит слишком большой… Даже привычками и распорядком дня интересовался. Я не дурочка и поняла, что он хочет переманить к себе какие-то твои точки. Немного ограничить влияние… Но при чем тут жизнь?!

– Еще раз с прискорбием убеждаюсь, что у красивых женщин туго с серым веществом! – констатировал я. – На днях по приказу Ивана Альбертовича меня чуть не разрезали автоматной очередью! Вместе с Цыпой!

– Не может быть! – с отчаянием воскликнула прекрасная представительница идиоток. – Женик, не шути так!

– Детка! Камаев решил ограничить мою жизнь, а не влияние. И распорядок дня узнавал, чтобы облегчить работу своим киллерам!

– Я не знала! Честное слово, я не знала!! – Мари разрыдалась, и мне, почему-то, даже стало ее жаль немного.

– Цыпа, налей девочке что-нибудь выпить, – я озабоченно глянул на наручные часы. Они показывали почти двенадцать. Время явно начинает поджимать.

Мой партнер, не мудрствуя, взял из бара бутылку коньяку, плеснул полный фужер и почти насильно влил его в рот Мари. Она закашлялась, но рыдания, наконец, прекратились.

– Слушай сюда, милая. Ты считаешь, что лучше умереть мне, чем Камаеву?

– Нет! Нет конечно!

– Тогда поступим так. Звони в офис Ивану Альбертовичу и назначь свидание через полчаса в доме на Первомайской. Бывала там? Вот и ладненько! Скажешь, что получила от меня весточку и хочешь посоветоваться… – Я поставил телефонный аппарат ей на колени и твердо, подавляя волю, посмотрел в расширенные зрачки стриптизерки. – Как выяснилось, нам с президентом ЕАК стало вдвоем тесно в Екатеринбурге. Одному надо, уехать в Сочи! Действуй, детка, будь умницей!

Мари сделала все так, как велел. Голос, правда, при разговоре с Камаевым был у нее какой-то безжизненно-механический. Ну, да пустяки – Иван Альбертович должен иметь семь пядей во лбу, чтобы что-то заподозрить. А судя по тому факту, что он рискнул со мной разделаться, этих пядей у него не было вовсе.

– Одевайся, девочка! Поедем на свидание. И выше головку – ты сегодня королева на моей шахматной доске! Цыпа, плесни-ка ей еще чуточку, видишь, маленькой нехорошо почему-то…

Для страховки «мерс» оставили отдыхать на стоянке, а поехали на «жигуленке» Мари.

– Имей в виду – работаю сам. Ты вмешиваешься лишь в крайнем случае, – инструктировал я Цыпу, с сосредоточенным видом крутившего баранку.

Второй фужер, видно, погрузил мою «королеву» в прострацию. Она безвольно сидела на заднем сиденье, неподвижным взглядом уставившись в окно.

Сейчас никто не признал бы в ней всегда энергичную и веселую звезду ночного стриптиз-клуба.

– А если дом битком набит охранниками? – стараясь говорить беспечно, спросил Цыпа. – Не лучше ли мальчиков вызвать?

– Не дуй на воду, брат. И не держи за кретина! Я знаю об Иване Альбертовиче и ЕАК буквально все! – Уточнять источник информации в лице старшего оперуполномоченного Инина, естественно, не счел нужным. – Служба безопасности ЕАК насчитывает два десятка боевиков – в основном азербайджанцев по национальности. Все они задействованы на охране офиса и банка корпорации. Проживает Камаев с третьей женой и двумя дочерьми от предыдущих браков по соседству с офисом на улице Белинского. Где, ясно, взять его трудно. Кроме мордоворотов там все следящей электроникой нашпиговано. А двухэтажный особнячок на Первомайской пустует, используется изредка для отдохновения души и тела президента – кутежей с приятелями и тайных плотских утех с молоденькими девушками. Он ведь сластолюбец, как все метисы… Правда, есть там вольер с овчарками. Но собаки в сад выпускаются только в шесть вечера, когда приходит ночной сторож. Над парадным входом большой козырек – так что, кто звонит, из окон не видно.

– Прямо оперативная ориентировка! – восхитился Цыпа, не догадываясь, что случайно попал в точку. – Ну, а с двумя телохранителями мы справимся!

– Не сомневаюсь! – Я оттянул затвор Макарова, загоняя патрон в ствол, и сунул пистолет за брючный ремень. – Внимание! Подъезжаем!

Железные ворота в сад, как и ожидал, были гостеприимно распахнуты настежь.

Голые деревья, почуяв весну, казалось, трепетно-томно шевелили ветвями в ожидании нарождающихся почек.

«Жигуль», тихо урча мотором, на малых оборотах подкатил к двустворчатым парадным дверям дома, построенного из белого силикатного кирпича.

Мы с Цыпой вжались в стену по обеим сторонам входной двери, а Мари с осунувшимся бледным лицом замерла манекеном на последней ступеньке невысокого крыльца, явно не зная, что делать дальше.

– Жми на кнопку переговорного устройства и сообщи, что приехала! – прошептал я, выдергивая шпалер из-за ремня.

Цыпа тоже изготовился, поставив Стечкин на режим стрельбы одиночными.

– Кто? – раздался из репродуктора густой бас, должно быть, охранника.

– Это я, Марк. Иван Альбертович меня ждет.

Щелкнул замок, и дверь распахнулась. Я оттолкнул Мари в сторону и живым тараном влетел в холл. Гориллообразный охранник, видно, в прошлом боксер-тяжеловес, профессионально уклонился от рукоятки пистолета, метившей ему в висок, и молниеносно ответил ударом в челюсть. К счастью, по инерции я продолжал двигаться вперед и мощный кулак лишь шаркнул по скуле. Церемониться времени больше не оставалось – в каждое мгновение мог появиться второй телохранитель.

Я поднял свою карманную гаубицу и выбросил грохочущий сноп огня в лицо горилле, навсегда отбив у него желание боксировать. Перешагнув через тело, ринулся по деревянной лестнице наверх. И спальня, и кабинет Камаева располагались на втором этаже. Так как свидание с Мари у него намечалось не постельное, а деловое, сначала распахнул дверь в кабинет. Посередине комнаты застыл президент ЕАК, растерянно уставившись на направленный ему в живот ствол моего пистолета. В кабинете мы оказались вдвоем.

– Вот, проходил мимо, – сообщил я. – Думаю: дай-ка навещу старого приятеля! Интеллигентные люди обязаны делать визиты вежливости. А твой холуй почему-то пускать не хотел.

– Прекрати кривляться! – Иван Альбертович смерил меня брезгливым взглядом и вернулся в кресло у длинных, во всю стену, книжных стеллажей. – И никакой ты не интеллигент. Самый банальный головорез, убийца! Но, надо отдать должное, профессиональный. Недооценил, каюсь! Нет, чтобы с Гариком еще несколько ребят послать!.. Как понимаю, заявился меня убить и ограбить… На, держи, тварь!

Президент ЕАК запустил руку во внутренний карман своего твидового пиджака, но вынул не пистолет, а всего лишь бумажник. Достал из него пухлую пачку долларов и швырнул мне под ноги.

– Грубишь, милейший! – Я оскалился, но баксы поднял – не пропадать же добру. – Дерзкий такой, а даже оружия не носишь!

– Не путай меня с собою! – Камаев говорил, словно плевался словами. – Я коммерсант, а не бандит с большой дороги!

Мой чуткий слух уловил легкое поскрипывание лестничных ступенек под чьими-то ногами.

Переместился влево, чтобы держать под прицелом дверь кабинета.

В комнату вошли Цыпа и Мари. У последней был блуждающий взгляд и лицо, будто в белом гриме. Пришлось всерьез задуматься – не переоценил ли ее силы? Сможет ли сыграть предназначенную ей роль до конца?

– Второго телохранителя не было, – доложил Цыпа. – Все комнаты проверил – никого.

– Сразу мог бы вкурить! – сказал я, сделав вид, что сам-то понял давно. – Ведь ихняя машина у дома отсутствовала. Не сама же уехала! Ладно. Усади девочку.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю