Текст книги "Разработчик техномагии. Том 1 (СИ)"

Автор книги: Евгений Николаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

Вдруг прямо из стены пещеры выросла огромная кирка, сотканная из чистой энергии. Она была такой яркой, что я не мог смотреть на неё. Голос, словно раскат грома, прозвучал в моей голове:

«Твоя импульсная кирка – это лишь первый шаг! Используй силу стихий! Надели её мощью огня, чтобы плавить породу! Дай ей силу воды, чтобы охлаждать перегретые механизмы! Используй силу земли, чтобы создавать укрепляющие барьеры! И силу воздуха, чтобы рассеивать ядовитые газы!»

Я проснулся в холодном поту. Сердце бешено колотилось, а в голове всё ещё звучал голос из сна. «Сила стихий…» – прошептал я, глядя в потолок. Это был гениальный проблеск.

Я вскочил с кровати и, не теряя ни секунды, схватил пергамент и перо. Уже давно я старался вести записи. Да, времени на все идеи не хватало, но записать их всегда старался, чтобы ничего не упустить и при возможности улучшить или создать. Идей было очень много, хотелось многое в этом мире поменять и создать, но распыляться я не мог, нужно доводить дела до конца, и так уже слишком много всего на себя повесил. Поэтому всё старался записывать, чтобы в нужный момент к этим идеям вернуться.

В голове, словно кадры кинохроники, проносились картины с разными кирками стихий.

Кирка Огня с лезвием, окутанным пламенем, которое способно плавить даже самые твёрдые породы. Встроенные руны, позволяющие контролировать силу огня и предотвращать пожары. Здесь требовалось ещё много работы, ведь руны я пока ещё так и не создал, но что-то мне подсказывало, что это рабочий концепт.

Кирка Воды с системой микроскопических форсунок, распыляющих воду под высоким давлением, охлаждая лезвие и предотвращая перегрев. Именно такой принцип работы был при работе с металлами и очень прочными поверхностями. Что-то похожее я мог бы создать уже сейчас, но габариты пока что были бы огромными, а это сделает такую кирку неудобной к использованию.

Кирка Земли со встроенным генератором, создающим небольшие землетрясения, разрушающие породу изнутри. Укрепляющие руны, создающие защитные барьеры от обвалов. Тут, возможно, можно использовать взрывы импульсов, но как-то хитро. Может, нужно искать слабые места в породе? Или и вовсе нужно в разы увеличить силу взрывов.

Кирка Воздуха с системой вентиляции, удаляющей пыль и ядовитые газы от лица шахтёра.

В конце концов нужны руны, создающие мощные потоки воздуха для проветривания! А их немного модифицировав, можно и аналоги сплит-систем создать.

– Импульс – это первый шаг, это физика, но стихии – это следующий уровень! Доступный благодаря магии этого мира, – подумал я, лихорадочно зарисовывая эскизы. Сон о кирках не только напугал меня, но и подарил невероятные идеи. Теперь я знал, как сделать труд шахтёров не только легче, но и безопаснее. И, возможно, однажды я оптимизирую труд настолько, что мы его облегчим лучше, чем на Земле!

Но оставался ещё один вопрос: что это за сон такой? И почему именно кирки? Обычно я не вижу никаких снов…

Глава 26

На утро, когда солнце постучалось в окно, голова жутко гудела. Слишком много времени ночью я провел за записями, да и до конца так и не привык писать. Какой-то когнитивный диссонанс. Знаю, что это легко, знаю, что умею, но стоит сесть, и всё до сих пор дается с нажимом и огромным трудом.

Но новый день начался, поэтому я встал, быстро позавтракал и отправился решать насущные вопросы.

Контроль изготовления металло-стеклянных уличных фонарей я взял на себя. С Громом решить вопрос было просто. Я объяснил – он нарисовал. Получилось не совсем то, что нужно, поэтому после моих объяснений он перерисовал вершину столба, которому предстоит стать частью фонаря.

Добавив, что эскиз после работы со стеклодувами, возможно, изменится, я попрощался с кузнецом и вышел на морозный воздух. Возможно, стоило зайти к кузнецу после посещения Светуса, но мне хотелось закрыть хотя бы эту часть задачи, пусть и не полностью. Всё равно это уже хоть немного, но уменьшило неопределенность.

Со Светусом было сложнее. Мы так же радостно пожали друг другу руки, но когда приступили к рабочим вопросам, возникли сложности. Он не понимал, какой такой эффект люстры должен сохраниться.

– Мы всегда делаем идеально, если заказчик не мешает и позволяет внести немного нужных, на наш взгляд, деталей, – уверено твердил он.

– Свет от стеклянных нитей и плафонов отражался особым образом, он раскладывался на спектр, основным цветом сливался воедино. В самом стекле виднелись остаточные следы магии.

Светус кивал и в то же время пожимал плечами.

Тут у меня зародилось подозрение, что, возможно, дело не только в стекле, особых витиеватых деталях. Дело было в сочетании особых стеклянных деталей, пропитанных магией, через которые проходил свет, создаваемый от источника магии, от энергетического импульса.

К слову, я до сих пор не знал, как правильнее называть источник этой мистической силы внутри меня: энергетическим резервом или манной, доступной, скажем так, к использованию? Никакой классификации тут не было, по крайней мере, в этом городке. В памяти носителя этого тоже не было, вот и приходилось всё классифицировать самому, разбираться буквально на ощупь.

– Хорошо, – устав от пустых разговоров, решил зайти я с другой стороны, – давай так: мне нужна такая же красивая люстра, но в виде уличного фонаря.

Светус приподнял глаза в сторону, словно представляя это или же вспоминая саму люстру, и кивнул.

Всё-таки одно дело – сделать такую же люстру, другое – сделать так же, как и раньше, но совсем по-другому.

– Хорошо, фонарь будет очередным нашим шедевром. Но вот что, если не получится тот эффект, о котором ты говоришь?

Я слегка вздохнул. Возможно, мне стоило молчать или ответить иначе, ведь на Земле бы обязательно этим признанием воспользовались и выжали бы из меня все деньги. Вот только сейчас я не на Земле, а Светус казался для таких поступков слишком святым. Он был словно добрый дядюшка, который при встрече с маленьким племянником дарил конфеты и подбрасывал его вверх в воздух, практически сразу же ловя и снова подбрасывая, чтобы тот лишний раз порадовался.

– Я оплачу несколько неудачных экземпляров из своего кармана, но если так продолжится и дальше, то я не смогу финансировать эти попытки, а граф не станет. В итоге мы вернемся к более дешевой реализации.

– Понимаю, в наших интересах, – кивнул Светус.

– В интересах всего города, поверь. Когда всё будет готово, вы тоже всё прочувствуете. Обязательно, тем более мастерская находится не так далеко от графского участка, и изменения будут совсем близко, а после будут и у вас.

Оптимистично? Вполне. Верил ли я сам в то, что говорю? Верил, с каждым днем верил всё сильнее.

Выйдя из мастерской Светуса, я вдохнул свежий воздух, пропитанный запахом скошенной травы и печной гари. Город жил своей неспешной жизнью, и я чувствовал, как постепенно становлюсь его частью. Нужно было развеяться и подумать, как лучше объяснить Светусу суть процесса, позволяющего получить необходимый нам эффект.

* * *

Вечером, когда над городом сгустились сумерки, я снова отправился к Светусу. В мастерской горел свет, и я слышал стук молотков и звон стекла.

– Рад тебя вновь видеть! – воскликнул Светус, вытирая руки о передник. – Мы уже начали работу над фонарем.

Светус улыбнулся и повел меня в центр мастерской, где были разложены различные заготовки промежуточных этапов.

– Как продвигается работа со стеклом? – с искренним интересом спросил я, обратив внимание на то, что некоторые заготовки явно дублировали друг друга с некоторыми изменениями, а значит, с первого раза у них явно не всё получалось.

– Пока сложно, – неохотно признался Светус. – Мы перепробовали разные составы и формы, но пока не получили того эффекта, о котором ты говорил.

Я подошел к верстаку с разложенными заготовками и прикоснулся к стеклянному плафону. Вот только он был холодным и безжизненным.

– Дайте мне попробовать, – обратился я к стеклодуву.

Светус удивленно посмотрел на меня, но не стал возражать. Я запустил руку в свой внутренний карман пальто и достал оттуда готовую лампочку. В последнее время я вообще взял за обычай носить с собой одну лампочку про запас. Как говорится, а вдруг понадобится, а у меня не будет, и взять не у кого. Обычно вот так случайно потребность, разумеется, и не возникает, но вот ради таких единичных случаев стоило и поносить её с собой, тем более карман не тяготило.

Я вставил лампочку в плафон, включил её и стал наблюдать.

Вокруг тут же разлился обычный свет от лампочки, но ничего более не происходило, никаких необычных ощущений.

Но потом я увидел легкое сопротивление, словно стекло отталкивало энергию лампочки, после чего в стекле мелькнула пара импульсов.

Стекло начало нагреваться, а затем засветилось мягким, приглушенным светом. Цвет был не таким ярким, как у люстры, но в нем так же чувствовалась магия.

– Что-то изменилось! – воскликнул Светус, пораженный увиденным. – Ты этот эффект имел в виду?

– Этот, – кивнул я, – но пока еще это не совсем то, что нам нужно.

Тем не менее, согревающее тепло в теле я уже сейчас начинал ощущать, а значит, лечебный эффект у нас получится, главное – добиться наибольшей его концентрации.

* * *

Следующие несколько дней пролетели в непрерывной работе. Я почти жил в мастерской Светуса, помогая с созданием фонаря. Вместе мы экспериментировали с различными техниками обработки стекла, пытаясь воссоздать тот самый магический эффект. Светус оказался талантливым мастером, готовым даже сейчас учиться и пробовать новое, а я, в свою очередь, делился с ним своим пониманием магии света.

Постепенно фонарь приобретал всё более совершенный вид. Стекло сияло мягким, теплым светом, отбрасывая причудливые тени на стены мастерской. Казалось, что в нем поселилась маленькая частичка солнца, способная развеять тьму и подарить надежду.

Мы углубились в изучение свойств стекла, проводя бессонные ночи у печи. Светус, с его многолетним опытом, знал все тонкости работы с раскалённым материалом. Я же, опираясь на свои знания о магии и потоке энергии, предлагал новые методы обработки, новые составы.

– Нужно создать стекло, которое не просто пропускает свет, а усиливает его, концентрирует, – раз за разом твердил я, часами вспоминая детали ранее созданной люстры, пытаясь понять её секрет.

Светус, хоть и с недоверием, но следовал моим указаниям. Мы экспериментировали с добавлением в стекло различных минералов: кварца, аметиста, даже мелкой алмазной крошки, которую удалось достать у местного ювелира. Каждая новая плавка – это надежда и разочарование, искры магии и горький запах неудачной смеси.

Особенно сложным было добиться нужного цвета. Я стремился к чистому, нежному белому, похожему на свет луны в ясную ночь. Как я понимал, именно этот свет был в основе всей будущей цветовой палитры.

– Вспомни, как свет люстры успокаивал тебя, – говорил я Светусу, когда тот начинал терять надежду. Правда, я и сам понимал, что все мои речи звучат скорее так, будто я не собирался помогать, а только путать и продавать воздух. – Представь, что этот фонарь должен дарить такое же чувство всему городу.

Стеклодув же слушал и пробовал. Постепенно, шаг за шагом, мы продвигались вперед. Однажды, экспериментируя с добавлением пепла от сгоревших магических трав, я заметил, как стекло приобрело необычный, перламутровый оттенок. При попадании на него света оно начинало мерцать, словно внутри него танцевали крошечные искорки.

– Вот оно! – воскликнул я, пораженный увиденным. – Это то, что нам нужно! В этом направлении нам и нужно думать дальше, создавая стеклянные нити в основании!

– Действительно, необычное стекло. В нем есть что-то живое, – внимательно рассмотрев получившийся образец, кивнул Светус.

Мы начали работать с новым составом, оттачивая технику и пропорции. Светус, вдохновленный успехом, работал с еще большим энтузиазмом, хотя мне казалось, что это в принципе невозможно, и дальше уже некуда.

Его движения стали более уверенными и точными, словно он чувствовал магию, которая витала в воздухе.

Наконец, настал день, когда стеклянная часть фонаря была готова. Она была безупречна: идеальная форма, нежный перламутровый оттенок и завораживающее мерцание внутренних искорок.

Когда я вновь вставил лампочку в плафон на уже готовой стеклянной основе и зажег свет, мастерскую залило мягкое, нежное сияние. Этот свет был иным, чем всё, что я видел прежде. Он не слепил, а, наоборот, успокаивал и согревал. В нем чувствовалась сила, но сила добрая и созидательная. Свет расходился от верхушки до самого основания, но если сам плафон светил яркими красками, которые разрывали темноту, то само основание светилось мягко, переливаясь цветами и словно обнимало.

– Мы сделали чудо, – прошептал Светус, глядя на фонарь с восхищением.

Я согласно кивнул.

– Да, Светус. Мы создали не просто фонарь. Мы создали источник надежды.

* * *

На рассвете, когда первые лучи солнца пробивались сквозь туман, мы с осторожностью погрузили готовую стеклянную часть фонаря на небольшую телегу. Светус лично обложил его соломой, чтобы избежать даже малейшего повреждения во время перевозки. Или это было сено? Еще на Земле не выучил разницу между этими двумя понятиями.

Возможно, это был самый ценный груз после люстры, который когда-либо покидал его мастерскую.

Я правил лошадью, медленно двигаясь по узким улочкам города. Карету у князя брать не стал, чтобы не быть и сейчас ему должным. А фонарь, словно живой, тихо мерцал в утреннем свете, привлекая взгляды прохожих. Некоторые останавливались, пораженные его красотой, другие лишь бросали мимолетный взгляд, спеша по своим делам.

Мне было немного не по себе. Фонарь был очень важным проектом, и, несмотря на то, что стекло было закаленным, ощущение, что сейчас какой-нибудь отлетевший из-под коня камешек сделает скол и это уничтожит весь магический эффект, которого мы так долго добивались, меня не покидало. Постоянно создавалось ощущение, что это может произойти на любой неровности дороги. А вместе с ним исчезла бы надежда на светлое будущее, которую мы с таким трудом создавали.

– Осторожнее, техномаг, осторожнее! – крикнул Светус, идущий рядом с телегой. – Неровная дорога!

Я натянул поводья, замедляя ход лошади. Ха, а ведь у стеклодува тоже нервы сдавали, еще бы, столько времени, столько раз переделывали заготовки. На ресурсы и эксперименты лично я потратил из своих запасов добрую сотню золотых. Слишком многое стояло на кону, чтобы бросить эту возможность.

Стараясь объехать ямы и выбоины, я внимательно следил за дорогой. Каждая кочка отдавалась болью в сердце, каждый скрип телеги казался предвестником катастрофы.

Наконец, мы добрались до кузницы. Она располагалась недалеко, но у самой реки. Оттуда постоянно доносился грохот молота и запах раскаленного металла. Кузнец, крепкий мужчина с обветренным лицом, встретил нас у ворот.

– Какая компания! – воскликнул он. – Приветствую, техномаг, приветствую, Светус! – сказал он, пожимая руку стеклодуву и мне после того, как я спустился на землю.

– Это тот самый фонарь? – спросил он у меня, показывая рукой в сторону нашей телеги.

– Да, ты всё правильно понял, – улыбнулся я. – Этому фонарю требуется металлическое основание, примерно в метр высотой. Сделай основание прочным и красивым, достойным такого стекла, как ты умеешь!

Гром подошел к телеге и с любопытством осмотрел плафон. Его глаза загорелись.

– Необычная работа, – проворчал он, почесывая подбородок. – С таким стеклом я еще не работал. Но сделаю, как просишь. Дай мне несколько дней.

– Главное, не делай в стиле орков, – предупредил я, и мы рассмеялись.

Выгрузив светильник, мы отнесли его в кузницу. Гром тщательно осмотрел его, делая замеры и наброски.

– Главное, не повредить стекло, – предупредил я его. – Оно очень дорого нам обошлось.

– Не беспокойся, – ответил кузнец. – Сделаю всё аккуратно и надежно.

Оставив фонарь на попечение кузнеца, мы со Светусом вернулись в мастерскую выпить по чашечке чао, того самого дорогого напитка, которым угощал меня Дарол, когда еще только начинал делать лампочки. Я чувствовал облегчение, но при этом и беспокойство. Теперь всё зависело от Грома. Сможет ли он создать достойное обрамление для нашего творения? Сможет ли он сохранить его целостность во время работы с раскаленным металлом?

Несколько дней тянулись мучительно медленно. Я часто навещал кузницу, наблюдая за работой Грома. Он трудился не покладая рук, выковывая из металла ажурное основание, украшенное витиеватыми узорами. Его движения были точными и уверенными, словно он танцевал с огнем.

Наконец, настал день, когда работа была завершена. И он пригласил меня посмотреть на результат. По пути я позвал Светуса, решив, что ему тоже будет интересно взглянуть на конечный результат. Шутка ли – столько времени провести за работой над одним проектом.

Когда мы пришли к кузнецу, то замерли от восхищения. У кузницы стоял фонарь на красивом металлическом основании. Кузнец сумел идеально сочетать хрупкое стекло и грубый металл. Казалось, что они созданы друг для друга.

– Ну, как вам? – спросил Гром, гордо глядя на свою работу.

– Великолепно! – нисколько не кривя душой ответил я, смотря на увиденное.

Светус тоже был в восторге. Он долго рассматривал фонарь, трогая его руками и не находя изъянов.

Теперь, когда фонарь был полностью готов, оставалось только установить его на городской площади и вставить лампочку.

* * *

Вечер установки фонаря выдался на удивление ясным и солнечным. Казалось, сама природа благоволила нашему начинанию. С самого утра город гудел, словно встревоженный улей. Весть о новом фонаре разнеслась по всем уголкам города. Но тут же обросла новыми подробностями. Почему-то фонарь в народных обсуждениях не освещал и лечил, а дарил надежду и защищал от тьмы, диких зверей, разбойников, и люди с нетерпением ждали момента его установки. Хотя доля правды в этом была, ведь вероятность того, что на освещенном участке произойдет что-то плохое, всё равно меньше, чем если бы этот перекресток был темным, и свидетелей происшествия таким образом найти было бы намного сложнее.

Площадь была тщательно подготовлена. В самом центре возвышался каменный постамент, предназначенный для фонаря.

Подняв фонарь с телеги, мы с Громом, Валерой и Микси осторожно понесли его к постаменту. Кузнец вызвался помочь, и я решил, что его сила в таком деле будет не лишней, фонарь был довольно тяжелым.

Мы медленно и уверенно продвигались вперед, стараясь не споткнуться и не повредить стекло. Наконец, мы достигли постамента и аккуратно опустили фонарь на его законное место.

Наступила тишина. Все взгляды были прикованы к фонарю. Он стоял словно драгоценный камень, сияя в лучах солнца. Его перламутровый оттенок и внутренние искорки завораживали, притягивая к себе внимание. А это я даже лампочку еще не зажег.

Граф выступил вперед и обратился к собравшимся с торжественной речью. Этот хитрец решил сделать по случаю фонарю торжественное открытие. Он говорил о надежде, о вере в лучшее будущее, о том, как важно объединяться и помогать друг другу, тут же отметив, что инициатор всего этого он лично. И благодаря ему все желающие будут прямо здесь получать бесплатное лечение от магического света. На слове «бесплатное» граф споткнулся, видимо поняв, что на этом можно было заработать уже сейчас, но всё же не стал пока себя исправлять.

Закончив свою речь, граф дал знак, и я залез по лестнице на высоту, после чего вставил лампочку. Все замерли в ожидании. Я глубоко вдохнул и послал энергетический импульс на включатель.

Сначала ничего не происходило. Но потом, медленно и постепенно, фонарь начал загораться. Мягкий, теплый свет разлился по площади, который было отчетливо видно даже несмотря на то, что еще не стемнело.

Раздался вздох восхищения. Свет фонаря был необыкновенным. В нем чувствовалась сила, но сила добрая и созидательная.

Люди начали улыбаться, чувствуя, как свет фонаря начинает исцелять раны, хотя сами еще не могли в это поверить.

Неожиданно одна из девочек, стоявших в первом ряду, начала петь. Ее голос был чистым и звонким, словно колокольчик. Подхватив ее, песню начали петь и другие дети, а затем и взрослые. Это была старинная местная песня о свете, о любви и о надежде.

Площадь наполнилась музыкой и светом. Люди обнимались, смеялись и плакали от счастья. В этот момент я почувствовал, что все наши труды были не напрасны. Мы создали не просто фонарь. Мы создали символ надежды, символ единства и символ веры в лучшее будущее.

Вечером, когда над городом сгустились сумерки, фонарь продолжал сиять, освещая площадь, а общественная жизнь тут впервые не стихала до самой ночи.

Я и сам радовался, пока не увидел на площади почтальона, который внимательно смотрел на меня. Стоял он далеко, поэтому жестом спросил у него, ко мне ли он, тот же в ответ кивнул.

И тут я понял, о чем или даже, вернее, о ком я забыл…