Текст книги "Уральское небо"

Автор книги: Евгений Лисин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

Мы с соседом поднялись на второй этаж. На меня виновато глядела Валентина:

– Жень, ты извини, на другой конец города гоняли. А мне Катька звонит, говорит такая, даже если и тачка в пути, то уже не надо! Прикинь, да?

– Во сколько это было по времени? – я недовольно хмурю брови.

– В пол-девятого!

– Ага! А я туда без пятнадцати приехал. Красиво... Ты хоть говорила, какая тачка приедет?

– Да, сказала. "Опель". А что? Случилось что-то?

"Опель"? Внутренний хохот разбирал меня, но я сдержался.

– Да нет, ничего. Значит, я адресом ошибся. Бывает! Ладно, пошёл я. Пока, Валентина!

За соседкой закрылась дверь, Лёха виновато глядел на меня:

– Жека, ну прости, я бензин тебе компенсирую.

Сосед протянул полтинник. Моя душа сопротивлялась деньгам. Эта купюра мне была противна.

"А нервы мои дороже стоят, чем этот полтос!" – мелькнула мысль.

– Нет, Лёха, не возьму. Без обид! – я отвёл руку соседа с купюрой в сторону. – Мне Бог сегодня сигнал дал хороший. Давай, удачи!

Я скрылся за своей дверью, оставляя на лестничной площадке недоумённого соседа.

Не снимая одежды, я плюхнулся в кресло:

– Что же ты хочешь для меня? ГБР – нет. В такси – тоже нет. Ну и задачка.

Я посмотрел на икону святого Евгения. Вспомнил своё крещение, усмехнулся. Какой же путь ты подобрал мне, святой тёзка?

Кушать мне не хотелось, но молодой организм требовал калорий. Переодевшись, я прошёл на кухню, где навернул бутербродов с докторской колбасой, запив всё это дело литром молока. Глаза слипались, меня от усталости выносило в сон.

Бухнувшись на кровать, я начал проваливаться в объятия Морфея, как вспомнил соседских пацанов:

«Дяденька, а вы бандит или мент?»

Ну нет! Эти дорожки обе не мои! Думать теперь буду. Для чего-то же мне голова дана?

Глава 23. ...и только лёд

23-го февраля мне с утра позвонила бабуля и, поздравив с праздником, пригласила на чаепитие. Всё бы это ничего... Но звонок в восемь утра, когда ты смотришь сны и не планируешь выбираться из объятий Морфея ещё пару-тройку часиков – это не самое лучшее пробуждение. Поняв, что не дотянусь с кровати до телефонного разъёма, я на трубке «Панасоника» отключил звук. А затем, зевнув пару раз, я всё-таки отключился. Здоровый сон важней всего!

У Волгоградской области, особенно с вопросами трудоустройства, почти всегда были проблемы. Если у тебя нет блата, сестлы или лодственника, то шанс устроиться на приличную работу невелик. Вот и этот небольшой поволжский городок тоже не стал исключением.

После небольшого скандального посещения одного ЧОПа, путь мне в эти круги стал заказан. Кто ж знал, что сарафанное радио разнесёт молву обо мне среди местной "охраны". Во время одного собеседования по телефону, кадровик осторожно поинтересовался моей фамилией. Я, понимая неизбежность, назвал её. Кадровик озадаченно хмыкнул:

– Вот оно как! Сам, извините, Бешеный Лис позвонил. Простите меня за эти слова, но такая слава о вас идёт, интересная. Особенно после спарринга с господином Блиновым. Хочу вас огорчить, но вы у местных ЧОПов в чёрных списках.

– Вот даже как! – опешил я от ответа. – Зная, что моя служба прошла в СКВО, господин Блинов назвал меня специфически, думая, что ему это сойдёт с рук? Оригинально. А другим ЧОПам, извините, до этого случая какое дело? Вроде бы не ихнему заму по голове настучали? В чем дело-то?

– Дело в несдержанности! – спокойно ответил мне кадровик. – А вдруг у вас "башню снесёт" ещё разок? Особенно, про двадцать семь ноже...

– Не надо! – перебил я его. – Принял. Спасибо!

– До свидания! Удачи вам, Евгений.

– До свидания!

Я ошарашено посмотрел на трубку: своё имя-то, кроме фамилии, кадровику не говорил. Мда, дела! Отправив в уме местные ЧОПы гореть в котлах сатаны, я крепко задумался о своём будущем.

Бабушка меня почти устроила на работу вахтёром на местное ХБК, но отдел кадров пристроил на это место своего «кадра». Мне отказали в самый последний момент. Обидно!

Почти неделю я отработал грузчиком на цветчермете. Оплата была ежедневная. Деньги невеликие, но они устраивали меня. А в субботу, после получения очередной выплаты, «коллеги по цеху» решили присвоить мои денежки. Типа, добровольный взнос в пользу голодающих Поволжья. Я шутку оценил, и как итог: три свёрнутые челюсти.

Степаныч, хозяин пункта цветчермета, развёл руками на это. Расставаться со мной, непьющим и работящим, ему явно не хотелось:

– Жека, эти ж пропойцы тебе житья не дадут. Обязательно "случайно" уронят что-нибудь на тебя. Но я что-нибудь придумаю! Зуб даю! Мож, новый пункт приёма в другой части города сделаю, и тебя туда замом поставлю. Парень ты с мозгами! В конце февраля и займусь. Так что, Евген, не пропадай с горизонта!

Как бывший зека, Степаныч с брезгливостью смотрел на работников-пропойц. А когда я пришёл по объявлению в газете, хозяин цветмета с уважением глянул на меня:

– Был в зале суда. Видел тебя там. Но пока, парень, тока грузчиком.

Так что, в скором будущем мне светило стать соруком Степаныча. Но это если свезёт!

Праздничное чаепитие у бабули прошло в штатном режиме. Посидев часика три, я решил побродить по заснеженным улицам. Голову проветрить, так сказать, и подумать над своим будущем. Навстречу шли две девчонки, явно студентки, чуток под алкогольными парами:

– Какие у нас по Ленина симпатичные парни гуляют! Если хочешь с одной – триста, с двумя – пятьсот. А вдруг на всю ночь, и с двумя, то в честь праздника – тысяча!

Ясно, бабло стригут. Каждый зарабатывает, как он может. Диалектика!

– Ну, девчонки, и расценки у вас. Хотя...

– Блин, Маш, это же студент. Программёр с параллельного. – толкнула одна подруга другую. – Я его узнала. Откуда у него бабло? Да и наверняка, у него любовь уже есть. Причём всей его последующей жизни...

– Ага! – прыснула вторая. – Я даже знаю её, прикинь? Дуней зовут! Пойдём, Даш, это не наш клиент!

Две девчонки устремились от меня прочь, явно выискивая кого-то с деньгами. Я ради интереса посмотрел им вслед. Жрицы продажной любви окучивали очередного паренька. Тот, крутив головой, что-то отвечал им. Шёл явный спор. Парень, показав девчонкам средний палец, устремился от них, не видя того, что его спину прожигают четыре таких же жеста. Поравнявшись со мной, он кивнул в сторону девчонок:

– Ваще охренели, гнут московские цены, а тут Поволжье как-никак. По пиву приколоться не хочешь?

– Не пью! – отмахнулся я. – Да и жена дома ждёт. Покеда!

На лестничной площадке мы столкнулись втроём: соседка Валя, бывшая главбухша и я. У Анны Петровны в руках был прозрачный пакет с коробкой конфет. Валентина, сделав большие глаза, сказала мне:

– Евген, тут Лёха заказ тебе передал, заскочи, забери. А то я через пять минут убегаю.

– Здрасьте всем! – широко улыбнулся я. – Анна Петровна, подождёте? Дела...

Валентина прошла в свою квартиру, я зашёл следом за ней и закрыл дверь.

– Жека, ты в курсе, что это за дама? – обеспокоенно спросила соседка. – Для справки! Я её, распрекрасную, ещё со школы знаю. Она мужиков каждые два-три месяца меняет. Учти это! Мне, конечно, по большому счёту плевать, спишь ты с ней или нет. Но предупредить – предупредила. Святой долг выполнила, душу свою очистила. Вот!

– Это моя бывшая главбухша с ЧОПа. – нахмурил я брови. – За наводку – спасибо. Но к чему такое беспокойство за меня?

– Ой, Женька, ты – дурак! – всплеснула руками соседка. – Вот, к примеру, ты с ней спишь, а потом с моим Лёхой ручкаешься. А мало ли что...

– Не дурак, понял! – обидчиво-деланно надул губы. – Вы лучше с Лёхой ко мне через полчасика загляните, я дверь на замок закрывать не буду!

– Да вот решила забежать, поздравить тебя, Женя, с праздником. В отличии от других, у тебя праздник настоящий. Ты ж на войне был... – распевалась соловьихой главбухша. – И вообще, скучно стало. Сегодня они все на работе коньяк с водкой глыхчут. А я хочу провести этот праздник с настоящим мужчиной!

– Вы шубку-то свою снимайте! – перебил я её словесный поток. – Да на кухню проходите. Я чайник поставлю и переоденусь быстро.

Под шубой у главбухши красовалось шикарное платье, которое ну никак не гармонировало с моей скромной квартирой.

– А почему на кухню? Может, пойдём в зал? – вопросительно глянула на меня Анна.

– Эээ... У меня однушка вообще-то... – попытался я провести главбухшу на кухню. – Обеденного зала нет у меня. И, вообще, может в кафе тогда? При таком-то наряде!

– Скучно! – надула губы Анна. – А у тебя я мало в гостях была. Только на новый год...

Тем временем, на кухне свистнул чайник, возвещая о своём вскипении.

– Чай, кофе? – предложил я свой скромный ассортимент.

– А чего покрепче нет?

– Не держу!

– А не мешало бы бутылочку иметь для гостей, коньячка, например... – усмехнулась Анна. – Молодой ты ещё, Женечка, неопытный.

– Мне пока есть ещё чем женщин охмурять, если ты, Анечка, в этом плане. – парировал я в ответ.

– Ммм, так мы, значит, опытные. – усмехнулась главбухша. – Зачем только ты мне про невесту-то соврал на Новый год. Я же справки о тебе наводила потом. Нет здесь у тебя никого!

– А кто сказал, что невеста здесь? – вскипел я. – Она пока в другом городе. Учится. Как закончит, поженимся.

Я сел в кресло, массируя виски. Как же она мне надоела! Спровадить бы её, да как?

– Жень, вот скажи мне, – Анна присела на подлокотник кресла, – как разбить между нами лёд? Ещё никакой мужчина на меня так не реагировал как ты. Скала непробиваемая! Или льдина уральская? Мне уже самой интересно, смогу ли я растопить её?

Главбухша медленно поднялась с подлокотника и, развернувшись, глянула мне прямо в глаза:

– Синие, словно омут. Туда затягивает почему-то со страшной силой. Скажи мне, Жень, ты гипнозом не занимался?

Платье с Анны плавно опало и опустилось у её ног. Она деловито перешагнула через него и сделала шаг ко мне. Из всего того, что оставалось на ней, было только нижнее белье. Верх, как таковой, отсутствовал. Фигура у Анны, в её-то года, ещё сохранилась. В свои двадцать девять она была очень даже ничего. Могла дать фору и более младшему возрасту.

– Оцениваешь? – хмыкнула Анна. – Ну-ну!

– Ты туфли снять забыла! – окинул я взглядом её тело. – Как-то негармонично, что ли? Или от моды отстал? Это последний писк: туфли вместо лифа?

– Ты мне зубки не заговаривай! – прошептала Анна. – Сейчас я займусь растопкой уральского льда...

Я закинул нога за ногу.

– Ага! – хищно улыбнулась девушка. – Пошли первые трещины! Ты же не монах.

Твою мать! Как бы не крепился, но ведь я мужик всё-таки.

Анна плюхнулась на кровать:

– Котик, иди накажи плохую девочку!

– Хм, межвидовый барьер получается. – выдохнул я. – Значит, секс отменяется...

Входная дверь распахнулась, и в квартиру, подсмеиваясь, зашли Лёха с Валей:

– Евген, тут Валюха такую приколюху расска... Эээ... Мы, наверно, очень не вовремя...

– Вовремя! – осклабился я.

– Совсем не вовремя! – расплакалась от обиды Анна...

Несмотря на позднюю ночь, я сидел на берегу Волги. Очень кстати мне подвернулась какая-то коряга, явно вытолкнутая на берег ещё осенью, наступавшими льдами. На другом берегу мигала какая-то точка, явно одинокий фонарь. Мне захотелось одиночества, как и ему. Но как это сделать, я не знаю. Впереди вся жизнь!

Где-то сзади завыла собака. Я вздрогнул и сердце моё сжалось. Всё здесь не так! Я чужак на этой волжской земле и навсегда останусь таковым. Не хочу! Я увидел и пережил в этой жизни практически всё... И на душе пустота, ледяная пустыня. Ничего живого... и только лёд...

Вой собаки раздался ближе, я обернулся, но не увидел никого. Неожиданная мысль пронзила меня. Я замер беззвучной статуей.

Ангелина! Я ведь так и не посетил её могилку. А там наверняка и мой сынишка похоронен.

План сложился в голове начерно. Сначала Омск, потом Екат. Или наоборот, это смотря как жизнь подбросит свои выверты...

Утром я вышел из подъезда, чтоб купить себе молока. У торца соседского дома толпились люди.

– Евген, привет! Ты в магазин? Меня Валюха за хлебом отправила! – отсалютовал мне Лёха. – Айда вместе.

– А это что за столпотворение? – кивнул я в сторону людей.

– Это-то? У них дворовая собака Жулька померла. Молодая такая, прикольная. Жила, бегала и преставилась вдруг неожиданно. У торца лежала. Рано утром нашли...

А внутри меня разлился холод. Ведь именно туда, по темноте, я выкинул коробку конфет, которую мне вчера припёрла Анна...

Глава 24. Шаги назад

Я шёл по старой части кладбища, поглядывая на имена и фамилии умерших. Почему меня занесло в эту часть захоронений? Честно, не знаю, по наитию шёл. Я искал необычное надгробие. Возможно, на нём будут стоять два креста. Не чую, чтобы родня Лины, сбросилась ей хотя бы на небольшой памятник. Я смотрю на даты захоронений. Пока идёт 1996-й год. Похоже, специально так хоронили, по участкам, разбивали по годам. Или я такого хорошего мнения о сотрудниках кладбища. Сколько мне ещё времени разыскивать могилку, я не знаю. Но чую, что до конца дня буду выискивать её.

Чей-то взгляд меня буравит слева. Я поворачиваю голову в том направлении и вижу малыша, сидящего на лавочке у какой-то могилки. На вид ему года три, не больше. Что он делает тут один? Я иду в его сторону, мелкий испуганно глядит на меня.

– Малыш, ты потерялся? – я присаживаюсь на корточки, чтобы сравняться с ним ростом. – У тебя всё хорошо?

Мальчишка молча кивает головой, а я не понимаю, на какой вопрос он ответил положительно.

– Пап! – неожиданно звонко отвечает малыш. – У меня всё хорошо. А вот потерялся как раз ты. Мы с мамой тебя давно ждём. Вон она! Да погляди же!

Я смотрю на крест, куда тычет рукой мой сын. Там фотография Ангелины.

– Пойдём! – малыш соскакивает с лавочки и, хватая меня за руку, тянет куда-то. – Пойдём. Так надо... Надо до вечера успеть!

И я, как зачарованный, иду за ним, держа в своей ладони маленькую ручонку сына.

– Максим, ну не так быстро. – прошу я его.

Сынишка изумлённо оглядывается на меня:

– Пап, а откуда ты знаешь моё имя? Мама никогда тебе не говорила, как меня назовёт. Откуда?

– Знаю! – шепчу одними губами. – Одна тётя мне говорила, поэтому знаю...

Малыш резко останавливается и внимательно смотрит на меня. Я гляжу на него в ответ. Его ручонка выскальзывает из моей ладони и безвольно виснет вдоль тельца.

– Ты всё испортил, пап... Возможно, ты видишь меня в последний раз...

Я резко открываю глаза, моя ладонь ещё хранит тепло. Ответ очень прост. Скорее всего, это от батареи отопления, она же рядом с кроватью проходит. Я тут же протягиваю свою руку к радиатору. Так и есть, ладонь ложится на его тёплый участок. Вот и вся разгадка. Я грустно вздыхаю. Это только сон. Тяжёлый сон.

Я побрёл на кухню, испить водички. Сон из моей головы не хотел уходить. Он прокручивался заново, снова и снова. Так, надо собраться, а то сегодня дела могут наметится срочные. Да та же продажа квартиры, в конце то концов...

Как Степаныч и обещал мне, он открыл в нашей части города пункт приёма цветчермета. Я был торжественно поставлен замом на эту приёмку. Полтора месяца я отработал на Степаныча. Дела шли не очень, в отличие от центрального пункта. Я не понимал в чём дело, да и Степаныч уже не раз почёсывал свою лысину. Мы оба искали проблему провала. В какое-то утро меня осенило и я набрал номер шефа:

– Степаныч, по ходу догнал я, что происходит. Вспомни мою биографию. Не местный я. А сарафанное радио не спит, разнесло молву обо мне. Стопудово! Надо другого зама ставить, из своих.

– Проверим, Евген! Если чуйка твоя права, то... Короче, сделаем, как ты говоришь.

После моей замены пункт начал извлекать прибыль, да и народ потёк уже не тонкой струйкой... Если Степаныч радовался этому факту, то я совсем повесил голову. Прав я оказался таки... Прав, чёрт возьми!

Недолго думая, в двадцатых числах апреля, я не поленился и съездил в офис газеты «Лёгкий день». Подал объявление на продажу своей однушки. И вот сегодня оно должно выйти.

Бабуля была в курсе, я решил поставить её в известность о продаже квартиры. Бабушка видела, что мне тяжело тут прижиться, поэтому только поахала-поохала. Но денег от продажи квартиры мне явно не хватит на покупку равноценного жилья в Екате. Ничего, придумаю что-нибудь. Накрайняк, поступлю так же, как поступил в семнадцать лет. Гараж куплю и обустрою его на первое время. Да и машину будет куда поставить... Или машину продам, чтоб хоть какое-то жилье взять...

Дверной звонок раздался неожиданно. Вот так, ждёшь телефонного, а ломятся в дверь.. Кто же там с утра пораньше в гости прётся?

Открыв дверь, я лицезрел соседей, Лёху с Валей.

– Ну заходите, коль не спится. Чай, кофе?

– Да мы по делу пришли. – соседи переглянулись. – Тут объявление, что ты квартиру продаешь.

– Верно! – кивнул я. – Но в объяве адреса нет вообще то...

– У меня есть хитрый телефонный справочник с адресами. – подмигнула мне Валентина. – И в продаже его не найдёшь.

– Понятно! Тайны Мадридского дворца. – усмехнулся я. – А цена вас устраивает?

– Если чисто символически сбросишь. – заржал Лёха. – Без торгов никак.

Валентина толкнула его в бок:

– Хорош ржать! Человеку явно деньги нужны. А мы в нашем районе хрен нормальную хату найдем.

Я переключил внимание на соседку, она явно серьёзней была настроена.

– Нам, Жень, квартира нужна была ещё одна. А тут ты так удачно подвернулся. Кстати, мы бы и мебель твою купили, если она тебе не нужна...

Всё складывалось намного лучше, чем я ожидал. Мы успели провести сделку до 1-го мая. Благо квартира была ещё на бабушку оформлена. Слава Богу, не успел на себя перекинуть. Если какие нюансы возникнут, она то на месте остаётся. Подмогнёт, если что, бабка у меня боевая...

В начале мая я собрался выезжать обратно. Да и долгих проводов я не любил. Самое необходимое влезло в багажник и на заднее сидение «Бэхи». Солдату собраться, только подпоясаться! Я присел на дорожку на подъездную скамейку вместе с бабулей.

– Не переживай, ба, всё у меня сложится нормально. Как видишь, не прижился я тут. Где родился, там и пригодился! Зря что ли пословица появилась?

– Ой, Жень, а я так надеялась, что ты при мне побудешь. Если помру, так хоть бы кто похоронил по-человечески.

– Ба! Ты ж говорила, что твоя племяшка Маринка приглядывала за тобой. Кстати, поехали к ней съездим, а я потом и в путь двину. Давай-ка утрясём это дело.

– Вот какой ты был пострел, таким и остался. Весь в деда пошел! "Что сидеть то, если решили делать!" – бабуля толкнула меня в бок. – Помнишь фразу?

– Помню! Сколько прошло, а помнить буду всегда.

– Вооо! Кстати, Маринка сама должна прийти, она мне обещала сегодня. – бабушка достала часы. – мероприятия какие-то в честь Победы в КТИ вот-вот закончатся, значицца, минут через пятнадцать-двадцать.

– Долго! – вздохнул я. – Лучше сам смотаюсь, заберу её.

С Маринкой я общался, когда мы с бабулей после Нового года мотались по родне. На мой взгляд, эта была самая адекватная родственница. Мы с ней быстро нашли общий язык. Да и немудрено, двоюродная сестра была младше меня на три года. Около одного возраста, поэтому и быстро пересечения нашли. Вот и сейчас, выпорхув из института со стайкой подруг, она увидела меня, стоящего у машины, и помахала мне рукой. Я ответил ей таким же жестом. Что-то бросив подругам на прощание, Маринка почти бегом подлетела к машине:

– Привет, Жень! Что-то случилось с бабушкой?

– С ней всё в порядке. Привет, Марин. Она нас ждёт уже. Садись, поехали.

Под завистливые взгляды сокурсниц и сокурсников, "Бэха" покатила прочь от института.

Ещё в машине мы договорились с Маринкой, что я буду звонить раз-два в месяц и при возможности присылать деньги. Сестра безумно расстроилась, что я решил уехать. Вот и сейчас, сидя на лавочке вместе с бабулей, она смотрела, как я укладываю оставшиеся вещи в багажник.

Я придирчиво оглядел багажный отсек. Вроде всё! Теперь и пора прощаться. Обняв бабулю, я попросил, чтобы она берегла себя. Бабушка, устало вздохнув, пообещала мне выполнять мою просьбу. Маринка, хитро глянув на меня, сказала:

– Вот чую, лет через десять-двенадцать, ты назад прикатишь.

– Возможно. И детей твоих понюнкаю. Береги себя и бабулю. Пока, хорошие мои! Поехал я.

Бабуля и Маринка махали мне, пока я не скрылся за ближайшим домом. Мазнув взглядом по магнитоле, я понял, что совершил промах, не взяв с собой новинок музыкальной индустрии. Ничего, знаю точку на развалах небольшого рыночка, где кассеты продаются. Там и аудио, и видео. Как раз по пути

Продавец, нахмурив лоб, выбирал кассеты с последними новинками:

– А "Руки Вверх" ты слушаешь? Их обычно девчонки расхватывают. А тут альбом новый вышел у них, "Без тормозов" называется.

Я взял кассету в руки, на меня смотрел спидометр какой-то тачки. Привычных Жукова и Потехина на обложке не было.

– Удивлён, что этих двоих нет? – хохотнул продавец. – Ну так и написано же, без тормозов!

Я засмеялся:

– Неплохая шутка. А вообще после хитов "Студента", "Малыша" и "Крошка моя" эту группу трудно забыть. Ладно, давай и эту кассету...

Забравшись в машину, я посдирал целлофанновые обёртки с подкассетников, чтоб потом кассеты удобней было доставать.

По иронии судьбы, именно кассета с "Руки Вверх" первой и загрузилась в магнитолу. Я слушал Сергея Жукова и тарабанил по рулю в такт музыке. Незатейливая мелодия, лёгкий, но жизненный, текст, в котором узнаешь или себя, или кого-то из друзей или знакомых. Закончилась первая сторона, включилась перемотка и автореверс услужливо переключил кассету на второю сторону.

Видишь меня в последний pаз,

Я yхожy, с тобой пpощаясь.

Пyсть вся любовь, что была y нас,

В сеpдце твоём не yгасает.

Я хмыкнул, как всё знакомо. Нет, всё-таки Жуков молодца! Обычные строки, а так обыграл. Стопудово, у многих подобное было в жизни.

Ты не изменишь, не пpедашь

И не совpешь пpо то, что было.

Пyсть знают все, pебёнок наш,

Как я любил, как ты любила.

"Бэха" вильнула по дороге. Ехавшая сзади машина просигналила мне долгим гудком. Я включил аварийку и выкатился на обочину...

Ты назови его, как меня,

И так люби, как меня любила.

И подаpи всё, что есть y тебя,

Всю теплотy, что в дyше хpанила...

Я смотрел на дорогу и слушал песню Сергея. Меня пробирало до дрожи по коже, мурашки пробегали по телу. Я никогда не фанател от группы "Руки Вверх". А вот незатейливые слова фронтмена Жукова прошлись по сердцу и запали мне в душу.

А ведь и Женькой могла же назвать. Ангелина такая. Или же назло, чтоб не было даже и памяти обо мне. Да кто теперь знает!

Я взял себя в руки. Эмоции – эмоциями, а ехать нужно продолжать. "Бэха" выскочила на асфальт, оставляя после себя немного грязи на дороге...

Как зачарованный, я иду за мальчишкой, держа в своей ладони его маленькую ручонку.

– Женька, ну не так быстро. – прошу я его.

Сынишка изумлённо оглядывается на меня:

– Пап, а меня по-другому зовут. Неужели мама никогда тебе не говорила, как назовёт меня?..

Я открыл глаза. Вот тебе и изменения во сне. Странно всё это! Не Женька. Да и наверняка песня вчерашняя навеяла: «Ты назови его, как меня!», не иначе.

Вчера я успел доскакать до Самары. И в первом же мотеле завалился спать. Сейчас же я прикидывал расстояние, до Омска почти 1800 километров. Постараюсь за два дня доехать, лишь бы железный конь не подвёл.

– Максим, ну не так быстро. – прошу я сына.

Сынишка изумлённо оглядывается на меня:

– Пап, а откуда ты знаешь моё имя? Мама никогда тебе не говорила, как меня назовёт. Откуда?

– Знаю! – шепчу одними губами. – Одна тётя мне говорила, поэтому знаю...

Малыш резко останавливается и внимательно смотрит на меня. Я гляжу на него в ответ. Его ручонка выскальзывает из моей ладони и безвольно виснет вдоль тельца.

– Тётя? Другая тётя?? Когда же ты, папа, перестанешь верить другим людям? Опять ты всё испортил...

Купив путеводитель по городу, я внимательно изучал кладбища. По наитию я выбрал Ново-Южное. Меня просто потянуло туда, как магнитом. У меня в голове даже не вставал вопрос: как я на таком огромном кладбище отыщу одну-единственную могилку. Это было сродни тому, как искать иголку в стоге сена. Купив любимые цветы и конфеты Лины, я направил колеса железного коня в сторону Ново-Южного кладбища. Недалеко от обочины какая то тётка продавала сувениры. На автомате, я остановил машину. Максим! О нём я не подумал. Тётка испуганно дёрнулась при моём виде, стала лепетать, что она только вчера платила за торговлю и Гоша обещал заглянуть только через пять дней.

Я глянул на тётку. Дааа, затравил рэкет народ поборами.

– Не переживайте, я не от Гоши. Сам по себе. Свой, собственный! Мне бы машинку какую-нибудь детскую, если есть.

Тётка глянула на меня с улыбкой:

– Вот только сегодня решила модельки автомобилей продавать. И на тебе! Сразу же первый покупатель на них. Вам какую?

А я застыл. Любил бы ли мой сынишка катать машинки? Я вот очень любил. Даже когда отчим мог выкинуть мои игрушки, типа взрослый уже, пять лет натикало. Я на это доставал припятанные пустые коробки от спичек и самозабвенно катал их по полу. Не мог отчим перебить мою "автомобильную" любовь. Не смог!

– У меня есть моделька, на вашу тачку банди... Извините, на вашу машину похожая.

– А можно я сам выберу?

Выбор был невелик, всего пять небольших моделек. Махнув рукой, я решил забрать их всех.

– Храни вас Бог! – зашептала тётка. – Спасибо.

– Наверно, сам Бог встречу и организовал. Скажите, а до Ново-Южного я правильно еду? У меня там жена с сыном похоронены. К ним еду.

– Да! – и продавщица подробно объяснила, как мне проехать до кладбища.

Отъезжая, я увидел, как тётка перекрестила мою машину. Спасибо тебе, родная!

Доехав до кладбища, я поставил машину у домика сторожа. Вышедший мужик недобро посмотрел на меня.

– Чего надо? – хмуро спросил он.

– Здрасьте! – ответил я. – Вы за машиной не могли бы присмотреть?

– Гони сотку! И никто на неё не покусится. Верно, Барс?

Из-за домика, позёвывая, вышла кавказская овчарка. Подойдя к машине и обнюхав её, собакен направился ко мне. Я замер, ещё памятны воспоминания с бультерьером. Овчарик подошёл ко мне и, внимательно обнюхав, лизнул мне руку, в которой я держал машинки. Затем развернувшись, плюхнулся у переднего левого колеса. Да теперь машину не просто так угнать!

Сторож чесал маковку:

– Третий раз вижу, чтоб Барс кому-то руку лизнул. Значит, ты – хороший человек. Несмотря на бандитскую тачку. Иди смело, теперь твою машину никто не тронет!

Мне осталось лишь вздохнуть на эту фразу.

Поплутав с часик, я встал как вкопанный. Передо мной как будто возник сюжет из сна. Да ладно! Пройдя немного вперёд, я посмотрел налево. Точно! Вон похожая скамейка. Не веря своему счастью я дошел до неё...

А вот и два креста: большой и маленький. Ветрова Ангелина Владимировна и Ветров Максим. Дата захоронения у обоих 7-го сентября. Я опустился на колено перед могилками:

– Простите дорогие, что так долго не приезжал. Вот и свидились наконец-то...

Могилки были заросшие, видно никто их не убирал за эти три года.

Складным ножом я обрезал траву вокруг крестов и на самих могилках. Но всё равно это было не то! Здесь требовалась капитальная уборка. Я посрезал траву ещё, насколько смог, пока не порезался сам.

– Я завтра приеду, родные мои! Обещаю. Расчищу всё вокруг. Вы только ждите. Я обязательно приду!

На могилку Лины я положил цветы и конфеты, а на могилку Максима – легла россыпь машинок...

Я отошёл, запоминая место:

– Теперь я вас найду всегда! Спасибо тебе, Максим... Евгеньевич...

– Лежал у машины, даже на обед не отходил. – доложился мне сторож. – Значит, ты и правда хороший человек.

– Я завтра ещё приеду. Могилки сильно заросли. – посетовал я.

– Ну дык, приезжай. – сказал дед. – Я тебе и косу с граблями дам.

– Спасибо! Значит, до завтра. – я подошёл к машину, овчарик потянулся ко мне. – Ну извини, сейчас ничего нет. Завтра привезу, обещаю.

Собакен поглядел на меня хитрым взглядом. В его глазах прямо читалось: "Не привезёшь – охранять не буду!"

– Вот вымогатель! – я потрепал пса за ухом.

Глава 25. Дорога домой

– Пока, мои родные! Прощаться не буду... Теперь я знаю, где вас найти.

Я отступил от могилок. Впервые за это время по моему лицу скатились две крупные слезы. Достав полароид (совершенно случайно наткнулся на него на барахолке и, не удержавшись, купил этот фотоаппарат) я сделал несколько снимков. Пусть будут. У меня итак мало фотографий. Опустив голову, я медленно побрёл в сторону выхода...

Овчарик встретил меня у машины:

– Привет, Барс! Ты покушал уже?

Пёс довольно мотнул своей башкой. По наводке деда, я купил мясо с костями для мохнатого сторожа. Дед даже подсказал, где его лучше взять, и при покупке сослаться на Иван Семёныча. Что я собственно и сделал. Продавцы, дядька с тёткой, удивлённо переглянувшись, достали какую-то коробку, явно заготовленную заранее. Мне только и осталось, что оплатить покупку. Ну ещё и коробку убрать в багажник...

– Уезжаешь домой? – мотнул на номера машины дед.

– Да! Но теперь почаще приезжать буду. – вздохнул я.

– За тыщу километров мотаться будешь? – недоверчивый вопрос деда.

– Буду! Я им обещал, и слово своё сдержу. – вскинул я голову. – А иначе... Иначе плохо мне будет...

– Хозяин – барин! – уважительно протянул сторож. – Ну ежели сам не помру, всегда буду рад тебя видеть. Да и Барс тоже. Верно?

Пёс подошёл ко мне и уткнулся в меня мордой. Я начесал его за ушами.

– Я тоже! Даст Бог свидимся!

– Ну удачи тебе, сынок!

Сторож кладбища крепко пожал мне руку. Я сев в машину, и посигналив на прощание, двинул машину на выезд из города. Хоть немного проеду ещё сегодня. Километров триста, или около того, чтоб завтра к вечеру быть в Екатеринбурге.

Душа человека – странная штука! Вместо того, чтоб остановиться где-нибудь переночевать, я продолжал ехать. Наверно, каждый проеханный километр, по приближению к родному городу, придавал мне сил. Вот так без сна, с короткими перерывами на перекус и разные дела, я добрался до уральской столицы...

Километров за пятьдесят до города мне на хвост упали четыре тачки бандитской наружности. Я выматерился от души. Мне ещё разборок с бандитами не хватало!

Черный "Гелик" уже поравнялся со мной. Сзади мне моргали фарами, типа остановись. Я скосил взгляд в сторону бардачка. Там у меня лежал легальный "Тотоша", но чё толку то? Арсенал у бандитов покруче будет. К тому же окно на "Гелике" опустился, и оттуда высунулся явно ствол АК. Я с досады ударил по рулю. Не хватало мне ещё машины перед самым городом лишится!

Я съехал на обочину и ещё раз поглядел в сторону бардачка. Нет! Всё-таки если увидят ствол в руках, то и палить сдуру начнут. А мне моя жизнь дорога как память...

Медленно открывая дверцу, я вылез наружу. Там меня уже поджидали братки.

– Чё это мы вылезать не торопились? Борзый, да? – с ходу попытался наехать на меня один из бандюков.