Текст книги "Уральское небо"

Автор книги: Евгений Лисин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 10 страниц)

– Остынь, Гриня, не торопись. – положил ему руку на плечо другой браток. – Может, фраер сам знает, что делает. Он может те, Гриня штуку баксов в клюве таранит. Верно? – подмигнул он мне.

К ним подошёл ещё один бандюк:

– Чёт я не врублюсь. Тачка правильная, регион наш. Проблем потом не оберёшься. Слышь, братан, ты чьих будешь?

Я глянул ему в глаза:

– Свой, собственный. Ни в какую группировку Еката не вхожу. Еду домой. А что, проезд платный стал? Если так, отмаксаю, не вопрос. Сколько?

Бандюк, успокаивающий до этого Гриню глянул на меня:

– Хм, не похож ты на одиночку. На понт мож берешь? А как в город въедешь и своим сразу, типа обобрали, поехали на стрелу.

– Я повторяю ещё раз. Ни в какую группировку не вхожу!

– Во упёртый какой! – взорвался Гриня. – А мож я его по кумполу? Потом в кусты оттащим, пусть подыхает там. А?

– Парни! – раздался с "Гелика" чей-то голос. – А тачка то мне знакомой кажется. Не в угоне ли? А то спалимся с ней потом. На номера гляньте!

– И чё такого? Номера на движке перебьём и все дела!

Я понимал, что моя судьба вершится здесь и сейчас. Богом тут и не пахнет. Из "Бэхи", которая пристроилась сзади своей тёзки вылез парень моих лет. Ну может чуть постарше.

– За базар отвечаю! – сплюнув на землю, процедил он. – Тачку признал, а пацана вижу впервые вроде, хотя и рожа знакомая до одури.

– Ну и чья это тачка? – взвился Гриня. Он явно нацелился на отбор машины, и такой расклад его точно не устраивал.

– Знаю я, чья это бывшая точила. Фрола покойного. Я на ней месяц покатался, на стрелы выезжал. Там ещё на руле щербина должна быть, я стволом по злости ё*нул. – парень из "Бэхи" отодвинул меня и залез внутрь. – Точно! На месте щербина.

Теперь все братки уставились на меня:

– Колись, братан, откуда точила?

Я не знал, что и сказать. Если этот парнишка, что в салон лазил, не переметнулся в другую бригаду, то мне крупно повезло. А если...

– Ладно, давайте начистоту. Тачку на меня переписала жена Сан Саныча Фролова, тётя Аня. А сам Сан Саныч являлся моим родным дядькой. Это я его вёз в больницу после покушения на восьмёрке, если что... И нас потом... Если вы все в курсе, чего мне воду тогда лить...

Тишина повисла над трассой. Братки впёрлись в меня взглядами, у Грини даже челюсть отвисла. Казалось вечность прошла рядом с нами. Даже шуршащих по асфальту машин не было.

– Охереть! – первым отвис Гриня. – Так это ты был?

– А кто ещё? Ангелы что ли?

– Ша! Отъехали от пацана! – встрял в разговор парень из "Бэхи". – Молодца, что столько гасился!

– Так, я и осенью прошедшей тут покуролесил. Депутат и все такое. – не выдержал я.

– Да ну в пень! И это ты... – парень почесал маковку. – Так! Гриня падаешь за руль моей тачки, а я к...

– Евгений. – представился я.

– Кеша! – протянул руку парень. – Можно конечно, и Тёртым звать.

Я пожал его руку. Рукопожатие вышло крепким.

– Ну, чё стоим? – развернулся Кеша к браткам. – Падаем по тачкам и в город! Евгена довезти надо, а то швали на дорогах полно...

– Да не вопрос, Тёртый, погнали!

Братки начали рассаживаться по тачкам. А я сделал шаг в сторону машины и меня чутка повело.

– Евген? Всё в поряде? – обеспокоился Кеша. – Что-то не так?

– Больше суток за рулём. Не спал, а чем ближе к городу, тем...

– Ясно. – перебил меня Тёртый. – Падай на пассажирское. Я за руль сяду.

Мы влезли в тачку.

– Ну привет, родная, узнаешь? – улыбнулся Кеша, заводя мотор. – Погнали...

Из разговора с Кешей, я понял, что после покушения на Сан Саныча, бригада не распалась. А наоборот, усилилась, и всё благодаря «заму» Шатуну, который и занял дядькино место. И, спустя время, сфера влияния группировки даже разрослась. А вдове Сан Саныча они постоянно привозят деньги, ибо не по-пацански это...

– Вот такие пироги! – крутил руль Кеша. – А я вспомнил тебя. Ты – боксёр. У тебя прозвище звериное какое-то. Дядька рассказывал, но у меня с памяти вылетело.

– Лис. – подсказал я.

– Точно! – обрадовался Тёртый.

А я про себя сделал вывод, что браток, сейчас сидящий за рулём, не простой. Явно в верхушке бригады крутится, не иначе...

Тем временем, мы въехали в город.

– Ты куда сейчас ехал то, к тётке? К жене Сан Саныча?

– Да, к ней!

– Ясно. Туда и порулим! – Кеша включил поворотник. – Адрес я знаю. Не боись, Лис, прямо к подъезду подрулим.

Вот и знакомая до боли пятиэтажка:

– Я здесь жил! – кивнул на дом. – Но...

– Понятно! – Кеша проехал мою бывшую многоэтажку и подрулил к соседней. – Ну бывай, если что звони. Это мои телефоны.

В мою руку легла картонная визитка.

– Вдруг, к нам решишь податься? То – всегда ждём! – заулыбался Тертый.

– Поглядим!

Мы выбрались на улицу. Кавалькада бандитских тачек явно распугала прохожих, ибо людей вокруг я не увидал. Если не считать звука мотора машин, то во дворе была практически тишина. Даже воробьи не чирикали. Я набрал полной грудью воздух и шумно выдохнул:

– Дома!

– Ну, бывай! – шлёпнул меня по панибратски Кеша. – Звони, если что... Гриня, а ну бл*, продерни с моей тачки! Расселся тут, как на именинах.

Браток нехотя вылез из-за руля и неспеша пошёл к "Ауди"...

– Женька приехал! – тётка явно обрадовано обняла меня. – Мне даже спокойней стало. А то гляжу, во дворе машин бандитских полно. Тебя они что с эскортом доставили?

– Тёть Ань! Как же я соскучился! – обнял я её в ответ. – Мы на трассе случайно пересеклись. Они хотели тачку у меня отжать. А по итогу – вон как вышло! До дому сопроводили...

– Видела. Кстати, этот русый крепыш, хороший парень. Он деньги нам в конверте постоянно, два раза в месяц, привозит.

– Тогда ясно! – улыбнулся я. – Кстати, благодаря ему, жив остался.

– Понятно! – нахмурилась тётка. – А ты надеюсь, не просто погостить?

– Не просто! – согласился я. – Это точно. Прижиться не смог. Чужак! Мне этим в лицо постоянно тыкали. С Урала... Типа родственник Ельцина... Какого припёрся сюда? И в том же духе.

– Родственник Ельцина? – рассмеялась тётка. – Увы, в число этой родни мы не входим. Да оно и к лучшему! Ты поди с дороги устал то?

Я кивнул головой:

– Ага! Больше суток не спал.

Тётя Аня погрозила мне пальцем:

– Я и гляжу, бледный какой-то. Сейчас постелю. Будешь пока в сашином кабинете спать.

– Спасибо, тёть Ань. Я чуть попозже на днях что-нибудь сниму. А пока у вас покантуюсь.

– Нет, Женька, ты попал в маховик! Это ещё Вера с Надей не знают, что приехал. Те вообще не отпустят. Да и страшно нам немного: три бабы в одной квартире. Сам то подумай...

Засыпал я медленно. Сказались нервы плюс долгая дорога домой...

Глава 26. Время покажет

По иронии судьбы, в квартиру Фроловых я заявился накануне своего дня рождения. Двадцать два года! Это вам не баран чихал... Здоровенный детина, если по сути.

Мои двоюродные сестрёнки Верка с Надькой были рады моему приезду. И я их понимал. Старший брат (пусть и двоюродный) в сегодняшнее время значит многое.

Тётка с сестрёнками хотели закатить офигенский праздник. Но я упросил их не отмечать день рождения с размахом. Не очень любил все эти посиделки. Поэтому и посидели скромно, но с обязательным тортиком. Без него никак! Я с детства обожал это кондитерское изделие, и именно на свой день рождения он казался мне всегда вкуснее, чем на других праздниках...

После обеда, я решился пробежаться по друзьям, с которыми давно утратил связь. Поэтому, в первую очередь, я посетил квартиру Снегирёвых...

Меня встретил поседевший и резко постаревший дядя Лёня:

– А, это ты Женёк! Пропал с горизонта, как и мои... Но хорошо, что живой и вернулся.

Я замер в ожидании плохих новостей, и они не замедлили обрушиться на мою голову.

– Да ты проходи! – пригласил меня в квартиру Снегирёв-старший. – Боюсь на ногах не устоишь.

Юрка, как оказалось, тоже попал на первую чеченскую. Но в отличии от меня ему не фартануло.

– Да не свезло ему там, пулю от снайпера словил. А потом почти весь его взвод, вместе с ним самим, с землей танком ровняли. Наша вертушка поздно подлетела. Из взвода всего двое парней выжили. Они и рассказали, что произошло. А похоронка вон, в серванте лежит. – вздохнул дядя Лёня.

Гарик, уже как год, промораживал свои кости где-то в землях солнечного Магадана.

– Скорешился с компашкой одной, а те магазин выставить решили. Да на горячем их милиция повязала. Сразу, при ограблении. Или сдал кто, или менты оперативно приехали. Не знаю я. Пятёрик накинули! А в колонии его на нож посадили. За что, никто так и не понял. – опустил голову Снегирёв-старший.

На столе возникла бутылка:

– Женёк, будешь? По пять капель, за моих пацанов?

– Неее, дядь Лёнь, не пью совсем. Нельзя мне. Но помянуть друзей не мешало бы... Хоть сока налейте тогда, или воды...

Но я явно не был услышан.

– Как хочешь, а я намахну! – полстакана исчезли за считанные секунды...

Мой растерянный взгляд остался без внимания. Словно меня и не существовало вовсе!

– Ладно, пойду я, дядь Лёнь. Извините, если что не так...

Снегирёв-старший ничего мне не ответил, только набулькал себе ещё полстакана, выпил и положил голову на стол.

Я тихонько вышел из их квартиры. Вот это номер! Юрки нет в живых и Гарик тоже на небесах. Надо же, какая злая судьба... Я бухнулся на скамейку у подъезда, переваривая информацию. Немного погоревав о братьях Снегирёвых, я направил свои стопы к Димке Гитаристу...

Мать Димки оглядела меня с подозрением и презрением:

– Во дворе он должен быть, если никуда не уполз.

Выйдя из подъезда, я огляделся по сторонам. Возле торца дома толкались какие пацаны, вроде как старшеклассники. Я свистнул им:

– Пацаны, Димку Гитариста не видали?

Те переглянулись между собой и заржали:

– В детском грибке глянь, если он только не уполз оттуда.

– Не понял! – мой левый кулак непроизвольно сжался. – Чё, бл*, за приколы?

Ко мне подошёл один из пацанов:

– Айда, покажу! Я, кстати, помню тебя. Ты же Лис, верно? Я на бокс ходил немного, но мелкий был тогда. Не думаю, что ты меня помнишь. Ты с Никитосом легендами были для нас. А друг твой... Ох-хо-хо! Увидишь, сам охереешь...

В детском грибке сидел Димка и, закрыв глаза, пускал слюни.

– После аварии что ли? – изумился я, глядя на друга.

– Если бы. – вздохнул парень. – Нариком стал он. Глянь на сгибы рук.

Осмотрев Димона более внимательным взглядом, я понял, что парнишка прав. Мой друг являл собой классический тип наркомана.

– Бл*! – вырвалось у меня. – Да что за день сегодня?

– 18-е мая, вторник. – не поняв меня, ответил мне парень.

– Да я фигурально выражаюсь. – жеванул я ему. – Просто сегодня узнаю, что все мои друзья... Аааа, чёрт!

Со злости я саданул по крыше грибка. Тот покачнулся, но устоял.

– Лис, он давно уже колется, года два, даже больше. – начал оправдываться парень передо мной. – Тут ничего уже не сделать...

– Да ты-то ни в чём не виноват! – взорвался я. – Не оправдывайся за него. Ну не ты же колешься, в натуре. И не ты его на иглу посадил...

Я пнул лежащий на земле камень. Тот, пролетев метров пятнадцать, врезался в колесо стоящей неподалеку машины. Авто незамедлительно взорвалось противной сигналкой.

– А ну, отошли от машины! – раздался откуда-то с высоты голос. – Бегом отошли.

Парнишка моментально растворился. А я продолжал смотреть на Димку.

– Гитарист, ты хоть меня узнаешь?

Димон приподнял на меня глаза. Ничего человеческого в них я уже не увидел. Расширенные зрачки смотрели на меня с минуту. Потом Димка вновь опустил голову, пуская слюну...

От обиды я зашагал куда глаза глядят. Минут через пять, понял, что нахожусь в парке и опустился на ближайшую скамейку. Я закрыл лицо руками...

Через одну лавочку в парке тусовались подростки: пятеро мальчишек и три девчонки. Они на бумбоксе явно слушали сборник песен «Иванушек Infernational», поскольку чередовались старые и новые композиции.

По панельным домам обрываются листья,

Обнажилась земля до рябиновой кисти.

Запрокинув башку, чистотой упиваюсь.

Всё гляжу и гляжу, всё как-будто бы каюсь...

От голоса Игоря Сорина я вздрогнул. Уже больше полутора лет его нет с нами. А сольные песни Игоря до сих пронзительны. Да и "Иванушек" я слушал чисто из-за этого талантливого парня, ну это на мой погляд. А то, что произошло с ним в сентябре 1998-го года, я считал большим недоразумением.

Бумбокс компании продолжал проигрывать трек... Эту песню Игоря я слышал впервые...

Облака – счастливые вы, наверняка, облака...

Мне бы вас коснуться слегка, облака.

Унесите меня... облака!

Пока, облака... мне на землю пора...

Пронзительный трек заставил меня помрачнеть... Лица друзей пронеслись передо мной. Кулаки мои самопроизвольно сжались до хруста. Вот же, судьба, сука ещё та!

Так продолжалось около часа. Молодёжь слушала "Иванушек" на бумбоксе, я же приводил себя и свои мысли в порядок. Мы явно не мешали друг другу... Нашу идиллию разрушила компашка (примерно моего возраста) из двух парней и трёх девиц, которая бухнулась между нами на свободную лавку. Молодняк с бумбоксом тут же испарился. По-хорошему б тоже надо было бы встать и уйти, но мне было откровенно влом. А я уже так или иначе притянул на себя взгляды данной компании, ибо в мою сторону кидались взгляды разной направленности. Но мои ноги отказывались идти куда-либо. Да пошла эта компашка куда подальше!

– Маладой человек, угастите даму сигаретой. – нараспев над моим ухом раздался женский голос.

Я вздрогнул от неожиданности. Но не от того, что кто-то подобрался неожиданно (цокот приближающихся каблучков прекрасно слышал), а от знакомого голоска, который приобрёл непонятную хрипотцу. Я внимательно оглядел девушку взглядом. Та явно была навеселе.

– Нравлюсь? – кокетливо спросила девушка. – Если что, то по цене сговоримся.

Дааа, и эта мадам когда-то вызывала зависть девчонок всей параллели и восхищение многих парней. А теперь? Синяки под глазами, явно замазанные тоналкой, и много ещё чего, грамотно замаскированное.

– Не сговоримся. – буркнул я, не поднимая головы. – Раньше всё это мне могло бесплатно достаться.

– Какой самоуверенный! – девушка бухнулась рядом со мной, явив моему взору свои ноги. На одной из них красовался кое-как замазанный синяк. – С каких-таких бесплатно?

– Похоже ты свою память совсем пропила. Или из-за многочисленных клиентов, лица теперь с принципа не запоминаешь? Не узнаю я тебя, Темникова, не узнаю. Да впрочем и ты меня не узнала. – не удержался я от шпильки в её адрес.

Девушка внимательно всмотрелась в меня, но алкогольные пары явно не дали ей возможности узнать меня сразу.

– Лис? – неожиданно упавшим голосом спросила Лерка. – Женька, ты что ли?

– Собственной персоной. – я встал с лавки. – А ты теперь похоже собой торгуешь, ради бутылки дешёвого пойла. Да, Лера, далеко пойдешь.

– Женька, да неужели это ты? Сколько лет, сколько зим. Пойдём к нам! – Лерка, схватив меня за локоть, решила потащить меня к своей компашке.

Я легко высвободил руку из захвата девушки.

– А потом что? – я смотрел девушке в глаза. – Потом думаешь, что я при всех упаду на колени, скажу, что любил тебя все школьные годы? И вот теперь женится захотел? Резко так и бесповоротно! Чего ты хочешь, Лера? Я ещё не забыл о твоей "любви" ко мне. Вот это не даёт!

Я продемонстрировал ей запястья, на которых до сих пор красовались шрамы от зубов бультерьера.

– Не забыл! Понимаешь ты это? И не прощу никогда! Никогда... Веришь мне?

Лерка, как автомат, кивала головой. По её лицу текли слёзы, смывая косметику.

– Эээ, ты чё девушку до слёз довёл? – раздался ещё один знакомый голос с соседней скамейки. – Слышь, козлина, тебя что, мамка не учила, типа девчонок обижать нельзя. И папка ремнём не лупцевал, ага?

Я резко встал с лавки:

– Охереть! Страх потерял? И ты, Меломан, решил меня жизни поучить? Мало выхватывал? Ещё хочешь?

Юрка, увидевший меня, моментально стух. Даже в размерах похоже уменьшился. Этот явно быстро вспомнил мою персоналию и все плюхи, выхваченные от меня. Зато второй парень тоже встал, как и я, и двинулся к нам.

– Лера, он что тебя обидел? Ща я ему по роже съезжу, извиняться приползёт!

Рука парня прочертила воздух, затем вторая. Он явно пытался меня выцелить мою физию, но я легко уходил от его ударов.

– Лёха! – предупредил парня Меломан. – Это бывший боксёр, ты граблями так не особо махай. А то выхватишь по щам! Лис, а ты аккуратней, протезы нынче дорогие.

Лёха продолжал месить воздух, но уже явно выдыхался.

– Меломан! – я уклонился от очередного удара. – Вы чё, спиться все решили? Всем классом? Кстати, Настя и Ольга, привет! Лерку успокойте, плиз. А вот этого хмыря я не помню...

Я снова ушёл с линии удара:

– Слышь, мурло, грабли убрал. А то я из-за тебя с бывшими одноклассниками пообщаться не могу!

Но Лёха продолжать наседать. В конце концов, я не выдержал, и хлёстко впечатал парню в подбородок. Тот от удара пролетел мимо лавки, на которой ютился Юрка, и приземлился на молодую, начавшуюся пробиваться траву. Меломан равнодушно проследил за его полётом и хмыкнул:

– Низко пошёл, видать к дождю!

Девчонки уже упорхнули к Лерке на соседнюю скамейку. Я сел рядом с Меломаном:

– Ну здорова, Юрец!

Тот опасливо отодвинулся:

– Бить будешь?

– За что? – изумился я. – Ты ж с кулаками на меня не лез? Ну если хочешь, могу пару раз приложить. По старой памяти, так сказать... А если, по серьёзке, то за что?

Меломан сжался ещё больше:

– За то, что с твоей Леркой спал!

Я заржал в полный голос:

– Какая она моя? Забыл что ли, как мы со Снегирём её футболили?

– Нет, не забыл, поэтому и ...

– Меломан, да мне похер! Хоть всем классом перетрахайтесь. Вы чё пьёте то? Да с утра пораньше? По рожам видно, что не просыхаете приличное время.

– От безнадёги... – вздохнул Юрка. – Работы нет, бабла нет, много чего нет.

– Угу! Нашёл отмазку... – хмыкнул я. – Тем не менее, на бухло находите лаве. Охереть!

Я встал на ноги и огляделся. Девушки сидели на соседней лавке и успокаиваили Лерку. Лёха загорал на травке. Юрка же нахохлился, как воробей.

– Звиздец полный! Встреча, бл*, выпускников! – я сплюнул в сторону. – Да что за день сегодня то?

– Вторник. – пробубнил Меломан.

Я двинулся по аллее, уходя от компании всё дальше и дальше...

– Женькааа! – ко мне метнулась какая-то девица и повисла на моей шее. – Сколько я тебя не видела! Обалдеть, а говорили, что ты со Снегирём в Чечне пропали.

Я аккуратно расцепил руки девушки:

– Привет, Ир! Всё-таки в Екате лучше, чем в Асбесте?

– Ага! – улыбнулась она. – Особенно, когда работаешь в банковской сфере. Пока операционисткой, но это пока... Я на обед выскакивала, а тут ты. Повезло! Надо же, а ты не изменился совсем.

За спиной Ирины маячил крупный банк, а охранники неодобрительно смотрели на свою сотрудницу.

– А ты молодец! – похвалил я нашу отличницу. – Пусть даже так, но это лучше, чем то, хм, занятие.

Ирка покраснела:

– Жень, забудем. Ладно?

– Ладно. Пойду я. – кивнул девушке.

– Подожди! – Ирина ручкой быстро набросала на листке бумаге какие-то цифры с буквами и сунула его мне в руку. – Это телефон и адрес, где я пока квартируюсь. Живу одна, так что звони, а лучше забегай. Хорошо?

Ира так преданно заглядывала в мои глаза, что мне ничего не оставалось сделать, кроме того, как соврать ей.

– Хорошо! Беги уже, а то у тебя работа. И она явно ждёт...

Быстро чмокнув меня в щёку, Ирина исчезла в дверях банка.

Охранник на входе только покачал головой...

Я вернулся домой под вечер. Хватит с меня приключений в день рождения!

– Нагулялся? – встретила меня тётка. – Я думала, что ты сегодня ночевать не придёшь. Всё таки такой праздник.

– Хреновый праздник, тёть Ань, очень хреновый. – я скинул кроссовки и повесил кожаную куртку на вешалку.

– Чай пить будешь? Только вскипел.

– Буду. – я прошёл на кухню, сел на табурет и устало навалился на стену.

– Случилось что? – забеспокоилась тётка.

– Новостей полный вагон. И в основном неприятные! – я взял кружку и налил туда заварки чуть побольше, чем обычно, затем три ложки сахара бухнул вместо одной.

Тётка, взяв с плиты чайник, заполнила мне кружку на три четверти.

– Спасибо! – я долил кипячёной воды. Никогда не любил сильно горячий чай.

– Торт остался. Будешь?

– Не хочу! А где девчонки?

Тётка взглянула на часы:

– Да скоро будут уже. Так что случилось-то?

Собравшись с духом, я вывалил тётке, за исключением некоторых подробностей, то, что увидел и пережил за сегодня.

– Вот дела какие невесёлые. – тётя Аня вздохнула. – Значит, всех твоих друзей судьба забрала. Плохо это, Женька, очень плохо. А одноклассники твои. Да ты на улицу глянь, сколько таких, как они, бродят. Порой даже в магазин страшно идти. У меня три месяца назад сумку с продуктами из рук вырвали. Только одна ручка на память и осталась. Безнадёга, говоришь? Тьфу!

– Ничего себе! – поразился я. – Даже не представляю, как у вас то сумку выдрать можно было?

– А вот смогли. Ну, про одноклассников твоих, которых безнадёга накрыла. Хм, вот тут...

– Тёть Ань, как раз вот тут, я всё прекрасно понял. Не маленький.

Тётка только хмыкнула на это.

Я лежал на кровати и смотрел в окно. Пейзаж был унылым: угол соседской пятиэтажки да немного звёзд. В кабинет негромко постучали. Я принял вертикальное положение.

– Да! Заходите, ещё не сплю.

Первой зашла Вера, а потом шмыгнула и Надя:

– Мама сказала, что ты нас ждал. Случилось что?

– Да всё нормально. Вопрос на засыпку. Что за песня про облака, которую Сорин из "Иванушек" поёт?

Сёстры переглянулись между собой:

– Так и называется – "Облака". Альбом "Твои письма". – ответила Надя. – И к чему этот блиц-опрос?

– Сегодня услышал и за душу взяло. Случайно этот альбом не завалялся? А бы послушал.

– Да есть. – кивнула Надя. – Сейчас принесу.

– Женька, ты чё по "Иванушкам" угораешь? Или просто песня понравилась? – начала осыпать меня вопросами Вера.

– В парке услышал, подростки на бумбоксе крутили. А точек с музыкой на привычных местах не было. Иначе бы уже купил. А так... Ну зацепило, если честно.

В кабинет зашла Надя и протянула мне CD-плейер с наушниками:

– Диск внутри уже! Но если нужен...

– Нужен! – кивнул я.

– Вот хотела же сразу взять, теперь второй раз идти. – вздохнула сестрёнка. – Жень, а может перебьёшся?

– Я принесу. – сказала Вера и вышла.

– Разберёшься с сидюком? – спросила Надя меня.

– Конечно! У меня в машине целая коробка таких лежит.

В комнату вошла Вера и протянула мне CD-бокс:

– Держи!

– Спасибо. – кивнул я ей.

– Жень, а можно мы у тебя посидим. – спросила Надя. – Мы тихо посидим. Тебя трогать не будем. Правда!

Я вздохнул про себя:

– По отцу соскучились? Да?

В следующие секунды обе сестрёнки плакали у меня на плечах. Вера – на левом, Надя – на правом.

– Всё будет хорошо, мои родные... – наглаживал я сестёр по головам. – Всё будет хо-ро-шо.

Вера с Надей расплакались ещё громче... Это и понятно, когда твоего отца уже нет на этом свете и никогда не будет рядом. В этом аспекте я их понимал безоговорочно...

А ночью я слушал «Облака» на повторе. Раз двадцать точно...

И другого пути я пока что не знаю,

Я куда-то иду, а мечты уплывают.

А по небу летит журавлиная стая.

Забери ты меня, забери, умоляю!

В облака, в облака...

Я прощался со своими друзьями. Мысленно, но я это делал. Снегирёвых уже нет. Димка в таком состоянии – это уже не человек...

– Время покажет... – шептал я, прижимаясь лбом к холодному стеклу. – Время всё покажет...

Облака – счастливые вы, наверняка, облака

Мне бы вас коснуться слегка, облака

Унесите меня, облака

Пока, облака... мне на землю пора...

Начало июня. Я сидел и пил на кухне чай, когда туда вошла тётка.

– Жень, у меня хорошая новость для тебя. Мне Ольга Иванна позвонила. Спрашивает, нет ли нормальных ребят непьющих? Им в пожарную часть водители требуются. А у тебя права есть. Потом ты эту, как её, в армии водил машину бронированную. А тут с грузовиком, пусть даже пожарным, не справишься что ли?

Я отставил в сторону чашку с недопитым чаем:

– Всё это хорошо. Но появилась в моей биографии одна нехорошая закавыка. Боюсь, что она может помешать при трудоустройстве.

Тётка, падкая на разные истории, присела рядом:

– Кака така закавыка? Ну-ка, расскажи.

– Бог видит, не хотел я этого! Тебе, тёть Ань, как жене мента это не понравится. Вот чую, что осудишь меня. Да и с дому метлой поганой погонишь.

– Жень, да ты что такое говоришь? Это что могло такое произойти, чтобы я племяша с дома погнала?

И я рассказал... Выложил всё, как есть. Тётка задумчиво побарабанила пальцами по столу:

– Дела у тебя красивые. Но меня не удивил и не поразил. С дома гнать не собираюсь. Не дождёшься! Но, мой совет, девчонкам не ляпни только. Это семечки всё. Я такое видела и насмотрелась благодаря покойному Саше, что не приведи Господь. А у тебя самооборона. Но... Погодь, есть срок погашения условной судимости. Вообще подожди, я на эту тему с Ольгой Иванной поговорю. Мож она что и подскажет...

Я сидел в отделе кадров и рассказывал о себе. Ольга Ивановна кивала головой и изредка задавала вопросы по теме.

– В принципе, Евгений, вы нам подходите. График вы знаете, он гляжу, вас устраивает?

Я кивнул.

– Но есть одно "но".

Вот тут я внутренне напрягся, не люблю подобных сюрпризов.

– Вам, Евгений, ещё со штатным психологом поговорить остаётся. От его слова будет зависить, будете вы работать у нас или нет.

– Понятно. Правила есть правила. Куда мне сейчас? – я встал со стула.

– В третий кабинет. Там психолог сидит, Виктор Палыч. Удачи вам! – улыбнулась Ольга Ивановна.

Спустя полчаса, я как мочалка, если можно так сказать, выполз из третьего кабинета. Психолог вышел тоже, и мы вместе зашли в ОК. Ольга Иванна оторвала взгляд от бумаг и вопросительно взглянула на нас. Виктор Палыч отрицательно покачал головой и пошёл излагать непонятные мне слова. Похоже, что диагнозами сыпал. Кадровичка уронила ручку и закрыла лицо руками:

– Но он ведь водителем на машину, а не в сами пожарные...

– Всего равно – нет! – перебил Палыч. – Расстройств куча, и – вообще...

После этих слов, психолог сделал жест рукой, словно лампочку вкручивал, и вышел из кабинета.

– Ну уж простите нас! – глянула на меня кадровичка.

– Это вы меня извините, что отнял ваше время. До свидания!

Я покинул офисную часть пожарной части немного обескураженным. Расстройства, видите ли, у них. А у самого психолога ничего такого не наблюдалось? Я хмыкнул и покрутил рукой, как Палыч.

– Ничё! – я обернулся на пожарку. – Время ещё покажет!

Шустрая грузовая «Газелька», чуть не окатив грязью из придорожной лужи, остановилась от меня метрах в десяти. Из неё выпрыгнул парень, чуть старше меня, и направился ко мне:

– Слушай, а где у вас двадцатый дом? Я уже пять раз туда и обратно проехал. Вот восемнадцатый номер и сразу двадцать второй.

Я хмыкнул:

– А если между ними, чуть вглубь, то двадцатый торцом стоит. Глянь, даже отсюда видно. – и ткнул пальцем. – Увидел?

– Вон оно чё! Спасибо тебе! – парень пожал мне руку и запрыгнул обратно в кабину "Газели".

Взревев движком, детище нижегородского автопрома двинулось в указанном мной направлении. Я же смотрел на борт грузовичка, где красивым шрифтом было выведено "Грузоперевозки" и дан городской телефон.

Память моя отнесла меня в 1994-й год, когда я ещё тогда задумывался над расширением своего нелегального бизнеса. Уже тогда мне было мало моей "восьмёрки" с прицепом. Вспомнил, как присматривался к только выпущенным "Газелям".

Решение в моей голове созрело мгновенно. А что мне мешает? Тёмное пятно в моей автобиографии теперь не будет смущать работодателей. Буду сам себе хозяин. Да то же ИП заведу или ПБОЮЛ. Что нибудь да решу!

Я сидел за рулём своей «Бэхи», когда открылась передняя дверца и в кресло бухнулся Кеша.

– Привет ещё раз! Ты точно не пожалеешь? Подумай хорошо.

Я развернулся в сторону Тёртого:

– Окончательно и бесповоротно! К тому же, мне и "крыша" потребуется. Получается, таким обменом, я даже внёс оплату на пару лет вперёд.

Кеша только хмыкнул:

– Дальновидный парень! Может лучше к нам тогда? Гемора меньше, чем на ней! – и кивнул на новенькую "Газель", стоящую рядом.

– Нет! Я уже всё решил.

– Смотри, не пожалей потом. – широко улыбнулся Кеша. – Ладно, ща тогда в ГАИ погнали, у нас там свой человечек есть. Он быренько всё оформит. И станешь ты, братишка, владельцем другой кобылы...

А спустя месяц я получил свидетельство об образовании ИП и занялся тем, о чём грезил семнадцатилетним пацаном. «Грузоперевозки по городу и области» красовалось на обоих бортах «Газели» и снизу был дан номер мобильного телефона.

КОНЕЦ ПЕРВОЙ КНИГИ