Текст книги "Уральское небо"

Автор книги: Евгений Лисин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

– А ты, парень, с понятиями гляжу, Лис. Ждёшь, пока старшие сами разговор не начнут, далеко пойдешь.

– Если честно, далеко идти не хочется. – ухмыльнулся я. – А то пошлют не задумываясь!

Дэн заржал:

– Дело говоришь! Слушай, страуса за яйца тянуть не буду. Поэтому прямо спрошу – в бригаду пойдешь?

От неожиданности у меня аж перехватило дух. Не каждый день такие предложения поступают. Но соглашаться сходу, это показать свой кретинизм, как впрочем, и быстро отказаться. Но это, по моему мнению, у кого-то оно явно другое.

Я глубоко вздохнул:

– Обдумать надо. Сколько дней для принятия решения дадите?

На этот раз задумался Дэн:

– Гляжу ты, Евген, парень с подходом. Сегодня среда. Пара дней будет у тебя, а в пятницу вечерком словечко бросишь мне о своем решении. Ладно, думай, Чапай, тебе ещё Урал переплывать!

Хлопнув меня по плечу, Дэн растворился в подъездной темноте. Я сидел немного притушенный: вот так сходу и в бригаду? Не верилось мне, что вот так на раз-два входят в группировки, какие-то критерии отбора есть наверняка. А потом Дэн... Явно он не один решать будет по моей кандидатуре, там ещё старшаки есть... Мурашки пробежали по моему телу, и я, запахнув поплотнее на себе джинсовую куртку, побрёл домой. Хватит с меня сегодня приключений!

В четверг утром меня разбудила телефонная трель. Шлёпать до телефона дико не хотелось. Но дома никого не было, а звонок всё бил и бил по моим мозгам.

Позевывая, я направился в туалет, по пути прихватив аппарат с собой, благо шнур позволял тягать телефон по всей квартире. Следующий звонок прошел минут через пять:

– Лис, ты чего это трубку не с первого раза берёшь? – раздался в трубке голос Лерки. – Небось, с кралей какой зажигаешь с утра пораньше? А бедной несчастной девушке приходится томиться в ожидании... Когда же? Когда осчастливят вниманием царским или хоть взор на неё обратят?

Я тихо вздохнул и выдохнул:

– Темникова, ну чего тебе от меня нужно? Я тебе уже сколько времени твержу, найди себе другого кавалера.

– Не хочу и не буду. Мне ты нравишься! Нафига мне другие пацаны, когда я от тебя тащусь!

– Тащятся, Темникова, удавы по стекловате. Говори прямо уже, что хотела?

Лерка заржала в трубку:

– В пятницу, то есть завтра, у меня днюха, и я хотела бы там видеть самого симпотного парня нашего района! А возможно и не только видеть! – и вновь в трубке неприятный смех.

– Меня там не будет, предупреждаю сразу! Другого симпотного парня ищи, который бы скрасил твой досуг. Арриведерчи, Темникова!

Я отключил телефон от сети, выдернув шнур из розетки. Нафик-нафик эту чокнутую!

Перед обедом ко мне заскочил Игорёк с соседского дома, мы с ним вместе ходили в один спортзал. Сосед, как и я, занимался в секции бокса. Он был младше меня на три года, и поэтому тушевался что ли передо мной. Да и вообще он какой-то стеснительный был. Вот и сейчас:

– Жэк, там это… ну дозвониться до тебя… это, не смогли… и Финик злой, как собака!

До меня дошло: после разговора с Темниковой я вырубил телефон, и Финик (наш тренер по боксу – Фёдор Николаевич) не смог потом дозвониться до меня. Вот и отправил ко мне того, кто поближе живёт.

– Понял, перезвоню.

Я подключил телефон в сеть и набрал номер секции. Разговор был короткий: в пятницу, после обеда, приезжают москвичи, будут на российские соревнования перспективных отбирать.

– И ты, Лисин, имеешь неплохие шансы. Особенно после февральских соревнований. Только попробуй не явись! – закончил разговор Фёдор Николаевич.

Вспотевший после разговора, я положил трубку. Вот же блин, столько дел навалилось на пятницу: Дэн, Лерка, москвичи. Я не удивлюсь, если что-то вылезет ещё! Так и вышло. Вечером на семейном совете при ужине выяснилось, что нам просто необходимо съездить к сестре отчима. Ей с утра привозили давно заказанную "стенку", которую она ждала вот уже полгода по очереди. Соответственно, нам, как грузчикам, нужно было помочь разгрузить и доставить искомый "дефицит" в квартиру, благо у "счастливицы" первый этаж всего.

Засыпал я плохо. В уме прокручивал завтрашние разговоры. Прикидывал, что почём выйдет и каким боком повернётся. Но, как бы я не ворочался, молодой и здоровый организм взял своё. Меня просто выкинуло в сон.

Утро началось с устоявшейся для меня привычки – пробежки по парку. Закончив третий круг бега по асфальтовой дорожке, я остановился, вытирая пот со лба. Пока наматывал круги, то в голове все сегодняшние разговоры сложились сами собой. Я, довольный собой, двинул домой через магазин, мать попросила свежих булочек к завтраку купить.

Выйдя из хлебного, я направился к дому. Оставалось только перейти дорогу. Крутнув головой вправо-влево и, убедившись в отсутствии машин, я двинул на переход. Заканчивая переходить проезжую часть, я уловил стремительное движение справа. Развернувшись, с удивлением обнаружил автомобильную погоню с перестрелкой. Для Урала в те годы это было обычным явлением. Делили, пилили, крышевали что только можно. Расцвет бандитизма!

Два "Мерседеса" догоняли шустрый "Опелёк". Я поспешил, как можно поскорее, убраться с хода движения машин. По иронии судьбы, с пути быстро несущихся машин, я-то свалил. Но не успел уйтм с траектории одной из автоматной очереди, выпущенной из чёрного "Мерседеса"...

Мою правую ногу обожгло и, развернув меня вокруг своей оси, бросило на землю. Кое-как приподнявшись, я увидел приближающийся ко мне в заносе "Опель", от которого не то, чтобы уйти, даже уползти не успевал… Как рассказывали свидетели, меня приложило бортом немецкой тачки, и от удара моё тело пролетело метра три. Хорошо, что приземлился рядом с железным заборчиком, а не влетел в него. Иначе, произошедшее со мной, могло бы закончится гораздо хреновее...

Всё закончилось как-то быстро и внезапно... Очень быстро отпали все те, кто интересовался мной в той или иной ипостаси.

Я стал неинтересен Лерке (и слава Богу!), мной перестала грезить московская боксёрская школа (мне Урал ближе!), местные бандиты тоже перестали обращать на меня внимание (а, может, и к лучшему!). Когда ты вне спорта и много чего по жизни, тебя быстро списывают в утиль! А что мне оставалось... Да практически ничего! Было сметено всё подчистую. Все шестнадцать лет – коту под хвост. Но я понимал, что надо жить! Всё ещё будет. Самое главное, я живой...

А пятницы с той поры, я теперь очень сильно недолюбливаю…

Глава 8. Чёрная магия

Отвалялся я в больничке всё лето и даже больше половины сентября успел захватить. Причём пролежал эти денёчки в полулюксовой палате, абсолютно один. Странно всё это! Особенно при нехватке мест в наших родных больничках. Чтоб родные оплатили этот «банкет», об этом не могло быть и речи. У нас никогда столько денег не было. Были у меня предположения на этот счёт, но о них я лучше умолчу. Может, кто-то из бандюков таким образом решил отмолиться за меня перед Богом? А не знаю до сих пор...

Из моей ноги извлекли пулю автомата Калашникова, ещё две прошли навылет. Хорошо, что автомат стреляющего был невелик – 5,45 мм. Это как-то спасло меня. Ну, по крайней мере, это мне так главврач объяснил:

– За калибр покрупней я умолчу: либо не выжил бы, либо ампутация ноги. Повезло, что так вышло. А лучше бы вообще никак!

Вот так мне говорил главврач, а сам я не разбирался в последствиях огнестрельных ран. Хирурги шутили надо мной, что я в "бронештанах" родился:

– Максимум, это палочка светит тебе для ходьбы. Но это если всё пойдет не так! А ты молод, и чудеса могут свершаться. Почему бы и нет?

Как ни странно, но чудо таки случилось. Палочка отменялась, я мог ходить на своих двоих без всякой чужой помощи. Молодость взяла своё. Лёгкая хромота осталась, но эскулапы уверяли, что это со временем пройдет...

За пять дней до выписки ко мне в палату подселили угрюмого мужичка, о которого за версту несло криминалом. Сначала он скривился от моего присутствия, но узнав, что я лежу с огнестрелом, резко поменял ко мне отношение. А когда в ходе начального разговора, я упомянул, что у меня в соседях есть криминальный авторитет Синица, то тут сосед по палате явно проникся ко мне уважением.

Мужика словно подменили, язык его метелил как хотел, и я даже засомневался в его принадлежности к криминалу. Но Славик (именно так звали моего соседа) был шофёром и всю жизнь возил авторитетов разного калибра. Теперь стало ясно, откуда его говорливость. Водителю явно хотелось выговориться, как соседу-попутчику в ж/д вагоне.

Я с нетерпением ждал выписки, ибо этот балабол утомил меня конкретно. Но вот одна из историй меня зацепила, и конкретно так. Вот люблю истории про чёрную магию послушат, хлебом не корми.

Новый чёрный навороченный «Гелендваген» 463-й серии подкатил к зданию-высотке, где сдавались офисы под различные фирмы. Рядом со входом пестрели таблички-зазывалы тех организаций, которые заседали в этом офисном вертепе. Развалившийся на переднем пассажирском сидении местный авторитет Михалыч, в миру Сан Саныч Михайлов, смотрел на разноцветные вывески.

– Вроде тут! Слон, Матрос, сгоняйте-ка по бырому. Узнайте, чё да как. И сюда его лучше приведите. Пусть посмотрит да дело своё чёрное обстряпает.

Молчаливые телохранители выскользнули с заднего сидения внедорожника одновременно и, аккуратно прикрыв дверцы, растворилась в недрах "офисной" высотки.

– Чё, Слав, в натуре энтот экстрасенс крут? – спросил Михалыч у своего водителя. – Тебе туфту не прогнали часом?

– Неее, Сан Саныч, крут говорят малец! – отозвался Славик. – Дело своё знает, он уже на этих делах лапу себе набил. Да и пацаны о нём чётко отзываются. Говорят, лучший из лучших по всему Екату!

– Лучший? – скривил губы в недоверчивой ухмылке Михалыч. – Чё и проколов с косяками за ним не водится?

– Да поговаривают, что не наблюдают. Да и конкретного разводилова с его стороны нет. Всё чётко! Работает как часы. – откинувшись на сидении, вещал Слава. – Ну, я так кумекаю, нам бы самим посмотреть этого экстрасенса в деле. А то я за "Гелик" в натуре переживаю. На ровном месте прямо начинает сбоить, не было такого за ним раньше.

– Ну подождём да поглядим! – согласился с ним Михалыч. – Неча пока воздух сотрясать. Включи-ка пока чё-нить послухать новенького из шансона. Давай-ка этого, ну как его... Да просто новьё вруби!

Какой-то хит очередного хрипящего "шансонье" заполнил своим звучанием салон внедорожника.

– Ведут! – вскинулся Славик.

– Вижу! – отозвался Михалыч, открывая дверцу джипа. – Пойду выйду, встречу гостя дорогого.

Михалыч стоял рядом со своим "Геликом" и смотрел на то, как его телохранители волокут к джипяре упирающегося молодого человека. Тот пытался освободиться из цепких лап "кожаных затылков", но все его потуги были бесполезны. Вырваться из лап бывших "вольников" было просто нереально.

К тому же Слон и Матрос, к своим двадцати и двадцати двум годам соответственно, уже не первый раз занимали призовые места по городу в своих весовых категориях по вольной борьбе. А за неимением заработков подались в бандиты, где вскоре были замечены предприимчивым Михалычем и были завербованы в его телохранители…

– Так это ты штоле экстрасенс? – с сомнением поглядел на паренька Михалыч.

– Я! – шмыгнув носом, ответил паренёк. – А что хотели-то? Под крышу меня что ли взять?

– Нужон ты мне боле, как крышевать ещё тебя. Хлопот до хрена! И, как вариант, проблем с тобой потом не оберёшься, если кому-то что-то не так нашаманил. – поморщился Михалыч и похлопал по капоту джипа. – Мне бы ауру вот этого красавца почистить, а то я недавно, с неделю назад, в багажнике пару жмуров катал. А теперича боюсь, что негативная энергетика могла повлиять на него. А то уже пару раз "Гелик" на ровном месте сдыхал. Или просто иногда теперь глохнет на ходу. Ну вот как-то так!

– Ах, это! – облегчённо выдохнул экстрасенс и, внимательно оглядев внедорожник, нарезал вокруг него круг. – Семьсот бакинских.

– Хуясе цены! – крякнул Михалыч.

– А что вы хотели? – нахмурился паренёк. – Я ж с него чёрную ауру снимать буду. Два покойника, да ещё незахороненных. Знаете, какой выплеск негативной энергии они выдавать могут. Это вам тут не здесь! Так, а что по оплате? Будете чистить?

– А куда деваться-то? – развёл руками Михалыч. – Заплачу, конечно. Без тачки не хочется остаться. Вона какой жеребец!

Затем он достал лопатник и, отслюнявив семь стодолларовых купюр, протянул их экстрасенсу:

– И это… Короче на... Если всё красиво будет, я те ещё стока же накину! Мамой клянусь!

– Всё будет в лучшем виде. – усмехнулся экстрасенс. – Загоняйте ваш джип на стоянку, что рядом с высоткой. Там, в дальнем левом углу, на асфальте крест нарисован. Вот прямо на него машину и ставьте. А я пока за рабочим инструментом сбегаю...

После обряда по снятию черной ауры "Гелендваген" пробегал спокойно ещё полгода, без всяких там очередных ТО. Но даже после вынужденной смены хозяина, (Михалыч попал под чей заказ и был устранен киллером), он продолжал радовать Вишню, преемника Сан Саныча.

Тут Славик вздохнул:

– А мне Вишня сказал, ищи другого хозяина! И под зад пинком меня!!! – тут бывший шофёр Михалыча тяжело вздохнул и вкратце закончил рассказ...

– В общей сложности, как мы навестили этого «чёрного мага» отбегал наш черный «Гелик» ровно год, без поломок. Вот вообще ничего с ним не было. А вот тут год закончился, как раз три дня назад. А позавчера Вишню и взорвали на нём, ну на этом «Гелике» как раз... Не слыхал ещё?

– Неа! Не слышал!

– Понятно. И вот кто знает, возможно прожил бы немецкий внедорожник и подольше. Да вот Михалыч-то зажлобился на премию. Может, из-за этого его и грохнули. Вот и гадай, что же отправило авторитета на тот свет? Чёрная неблагодарность или чёрная магия? Вона она какая, сила "экстрасенсная"...

Я улыбнулся:

– Ну бывает и такое!

По иронии судьбы, я знал этого "чёрного мага" шапочно. Виталик был моим очень дальним родственником...

Глава 9. Снегирь

Остаток сентября я хотел проваляться дома. Мы с матерью на эту тему посоветовались с главврачом, и тот спокойно выписал справку до конца месяца. От предложенных денег отказался, типа, не тот случай. А добавить пару недель к длительному больничному вообще для него была ни разу не проблема. Вот так просто всё решилось. Быстро и без закавык.

Первого октября я появился в школе. Одноклассники обступили меня, шумно гудя.

– Здорова, Евген, а я думал ты сдох! – съёрничал Юрка-меломан. – Типа, подстрелили нашего Лиса, и – всё! – он на погосте лежит. А он, блин, здоровее всех.

– Не дождётесь! – выдал я затасканную шутку. – Поглядим, кто ещё первей на чьих могилках спляшет. Ну здрастье всем и сразу!

Я оглядел весь класс. Почти никто не остался в стороне. Все ребята и девчата обступили меня. Им явно было интересно. Такое событие произошло! Как бы урок не сорвали.

А на предпоследней парте сидели, чирикая друг с другом и не обращая на меня никакого внимания, Лерка и незнакомый мне парень.

– Новенький? – кивнул я на него.

– Ага! – отозвался Юрка. – Тёзка мой. Тоже Юрок. Но нафига нам двое с одинаковым именем? Зовём Снегирём, да он и сам не против. Говорит, что привык к прозвищу ещё с детства.

– Дела! – покачал я головой. – Можно было его и Юркой звать. А тебя, ммм, Юрасиком, к примеру.

Класс грохнул со смеху, а Морозов насупился.

– Началось! – пробормотал он. – Не успел Лис вернуться, как все опять вокруг него закружились.

– Юрасик, не ревнуй! Лавры клоуна и главного трепла у тебя отбирать не собираюсь. – хлопнул я его по плечу. – Эти титулы твои, до конца школы. Полюбас!

Класс снова грохнул, и наш покрасневший меломан упылил в сторону своей парты. А я вздохнул, ведь мою привычную парту оккупировали Лерка и Снегирь. И судя по разложенным учебникам, ещё с начала учебного года. Вот и встала передо мной дилемма. Либо занимать соседнюю парту, либо культурно пересаживать воркующую парочку. А поскольку именно сейчас мной руководила вселенская лень, то я бухнулся за свободную последнюю парту. К тому же я занял место у окна. За время лежания в больничке у меня появилась привычка. Я уже привык к тому, что моя кровать стоит рядом с окном. Даже дома спальное место перенеслось ближе к источнику света. Поэтому сейчас, я даже с какой-то радостью бухнулся за эту парту.

– А чё это ты, Лис, за свою парту не сел? – даже с каким-то злорадством спросила Лерка. – Я тебя ждала-ждала да не дождалася! Моряк, ты слишком долго плавал!

Я прыснул со смеху:

– Да и ты, любимая, долго меня не ждала! Вот оно как получилось... Я раньше такое только в кино видел, а тут воочую. Не ожидал я, Темникова, от тебя такого поворота.

Новенький прыснул от нашей перепалки:

– Ну вы, блин, даёте!

– Не успела она, Юрка, поверь мне, не успела она мне да... – звонкий подзатыльник прервал мою речь.

Разъярённая Лерка сверкала на меня глазищами, а Снегирь вовсю веселился от души.

– Оказывается, есть чёткие пацаны в классе! А я думал, здесь почти все ботаны заседают.

Новенький пересел ко мне за парту и протянул ладонь для рукопожатия:

– Можно Юркой, можно Снегирём. Будем знакомы!

– Будем! – я тиснул его ладонь. – Евген, можно Лис.

Рукопожатие неожиданно вышло крепким. Мы с удивлением глянули сначала друг на друга, потом на костяшки рук.

– Рукопашка? – спросил Юрка.

– Бокс. Почти шесть лет. Но в тираж из-за травмы вышел летом. – грустно ответил я. – Обидно!

– Обидно. – поддержал меня Снегирь. – А я на рукопашке. В декабре как четыре года. Но я тебя где-то видел. Причём недавно.

– Район небольшой. Запросто могли увидиться. – кивнул я головой.

Пронзительно ударил по ушам звонок. Юрка встал и, взяв со своей парты тетрадь с книгой, сел обратно ко мне.

Темникова удивлённо глянула на него:

– Снегирь, ты это чё творишь?

– У нас, Лер, теперь демократия в стране. Свобода во всем. И даже в передвижении. Прикинь, да? – спокойно ответил ей Юрка. – А у меня, если что, девушка есть. И она может дико начать ревновать!

У Лерки отвисла челюсть:

– Ты не говорил...

– А ты и не спрашивала! – подмигнул ей Юрка.

Затем он развернулся ко мне и шёпотом произнес:

– Вот она меня достала... Капец!

– Плавали, знаем! – тоже тихо ответил я ему...

С Юркой мы как-то быстро сдружились. Сами даже не поняли как. То ли спорт объединил, то ли нас обоих Темникова успела достать. Но факт остался фактом.

А ещё в первый же день октября выяснилось, что Снегирь мой сосед. Санькины родители всё-таки продали квартиру и развелись. Теперь там жили Снегирёвы. Я, конечно, слышал от матери о новых соседях, но не придал этому значения. Кроме того, после больнички я сидел дома и не вылазил из квартиры. Короче, был в не курсе. А оно вон как повернулось...

У Юрки был младший брат-погодок, Гарик. Это потом, спустя некоторое время, он решит прибиться в нашу компанию. Но это будет чуть попозже.

Гарик тихонько тренькал на гитаре, и я познакомил его с Димкой. Тем самым гитаристом, над которым негласно взял опеку. За что Димон был мне очень благодарен. Так вот эти два музыканта очень быстро спелись и сыгрались...

Юрка продолжал ходить заниматься рукопашным боем, невзирая на увеличившееся расстояние от дома. Не мог забросить, и всё тут! Иногда, со скуки, я присоединялся к нему. И если сначала, Борис Иваныч (тренер по рукопашке) косился в мою сторону подозрительно, но узнав, почему я оставил бокс, стал относится ко мне более лояльно. Иногда даже просил меня "ставить" кому-нибудь удар. Вот так, потихоньку, я становился помощником Иваныча. Тот даже предложить оформить меня на полставки. Деньги, конечно, лишними не бывают. Но я не мог присутствовать там регулярно. Поэтому тактично отказался. А стимул ходить в клуб у меня был колоссальный...

Там, в клубе бойцов, для меня была замануха в виде тренажёров. Я прямо тащился от них. А вот у нас, в боксёрской секции, их не было. Но здесь, благодаря суровым дядькам, прошедших горнило Афгана, они присутствовали. Пусть тренажёров было немного, всего два десятка, но они были.

Умом я понимал, что в бокс уже не вернусь. И что чемпионство, которым я грезил до аварии, теперь от меня далековато. Это теперь как пытаться Луну с неба достать. А вот в физической форме я привык себя держать, поэтому расслабляться и заплывать жирком мне не хотелось. Поэтому я с удовольствием посещал этот "бойцовский клуб".

Отшумел праздник 7-го ноября. Вот уже второй год подряд, выходным считается только этот день. А 8-го, в отличии от предыдущих лет, давай народ, топай на работу! Вот такие изменения произошли в России. На дворе конец 1993-го и сколько ещё впереди переименований ждёт, мама дорогая! Но пока праздник называется по старому – «Годовщина Великой Октябрьской социалистической революции», но спустя три наш «понимающий» президент переименует его в «День согласия и примирения». Ой, сколько было пересудов на эту тему, не счесть. (Я лучше промолчу насчёт сегодняшнего названия этого праздника и его переноса на другую дату.) Вот так и переписывается история государства великого. (А вот тут я лучше вторично промолчу!)

А у нас вторая четверть. Нагрузки начинают расти, всё-таки выпускной класс как никак. Учился я неплохо, крепкий середнячок, средняя оценка четыре. Хорошист, блин. Знания Снегиря были около того же. Да и зачем нам пятаки? Перетруждать голову лишний раз ни к чему.

Кому-то учеба, а кому-то и любовь хочется крутить. Возраст такой, гормоны и всё дела. Поэтому нас, по очереди со Снегирём, активно пытается атаковать Темникова. Но мы лишь смеёмся над потугами Лерки. Когда хочешь нравится кому-то, то ты сам проявляешь внимание и инициативу. А когда к тебе навязываются, да ещё так активно, это начинает заколёбывать! Мы отшивали Темникову как могли, а это её явно вымораживало. Особенно Лерку бесил тот факт, когда она узнала, что нет никакой подруги у Снегиря. Юрка попросту соврал ей тогда, чтоб отцепиться от неё.

И вот в конце ноября, мы со Снегирём снова поржали над очередном подкатом Темниковой. Лерка, злобно оглядев нас, процедила сквозь зубы:

– Ничё, вы скоро оба пожалеете! Гады!

И если Юрка на это широко улыбнулся, то я сильно напрягся. А потом, когда Лерка скрылась с поля нашего зрения, выдал Снегирю ценную инфу:

– Ты в курсях, что у неё батя в ОВД сидит? Не дай бог, ещё ментов на нас натравят!

Юрка нахмурился:

– У тебя ж дядька – мент! Может, он маякнет, если что? Мне проблемы с родной милицией нахрен не нужны. Я в прошлой школе по шапке одному борзому настучал, а у того папка где-то в органах работал. Вот меня на учёт в комнату детской милиции и поставили. Сволочи. Минус такой жизненный влепили. А потом, если с работой что-то путнее нарисуется? Гадство сплошное!

– Не переживай. – я попытался успокоить друга. – Глянь, сколько реформаций идёт по стране. Может, и пронесёт. А, может, твой минус в плюс перерастёт. Кто знает?

– В одном только случае! – рассмеялся Юрка. – Если в бандиты подамся. Тьфу-тьфу-тьфу! Нафик-нафик!

– По парте ещё постучи.

– Лучше по своей голове! – скривился Юрка.

Начало декабря было каким-то суетным. Дел навалилось по горло. На выпускников ещё больше доп.занятий навалили, хотя до экзаменов ещё около полугода. Вот зачем только? Всё равно половина знаний вылетит до мая из мозгов. Уходить из школы теперь мы стали позднее. Пять-шесть уроков плюс факультативы. Надоело, чесслово. Мы со Снегирём еле успевали сгонять в секцию рукопашки. Раньше мы почти каждый день туда наяривали. А теперь, из-за возросших школьных нагрузок, выбираться в секцию стали реже. Сгонять туда, два-три раза в неделю, нам было за счастье.

С ватной головой я покидал школу. Снегирь явно страдал тем же. Геометрия сегодня давалась нам явно с трудом. Выйдя на улицу я обтёр лицо снегом, стало немного полегче. Юрка последовал моему примеру и после обтирания шумно выдохнул:

– Фууу! Попустило. Я думал, что башка моя бедная взорвётся. И вообше, скоро мой мозг на трапецию похож будет, ну или на параллелепипед.

Я кивнул головой:

– Согласен! Такой же вариант и я не исключаю.

Снегирь, немного похрустев руками и ногами для разминки, сел на шпагат:

– Кайф! Надо будет смотаться на рукопашку, кого-нибудь в спарринге нахлобучить.

– Джинсы не порвёшь? – забеспокоился я. – У меня они один раз разошлись после подобного шпагата.

– Нет! У меня их мамка перешивала, по моему заказу.

Выходящие на крыльцо одноклассники удивлённо присвистывали, глядя на Снегиря. А Юрка, уже окончательно наречёный Меломаном, остановился около нас:

– Блин, я также хочу. Снегирь научи, а?

– Пошли к нам в секцию, через месяц сядешь.

– Долго, я быстрей хочу. – огорчился Меломан.

– Быстро только кошки родятся. – отпарировал Снегирь.

Вышедшая на крыльцо Лерка заржала:

– Теперь понятно, почему вам не до девок! Яйца вытягиваете, а потом в снегу их отмораживаете. Придурки!

– Ты бы, Темникова, на факультатив бы по биологии записалась. – сыронизировал я. – Глядишь бы знаниями по физиологии обогатилась. А то ересь полную несёшь про вытягивание!

– Зато я про снег права. Вот! – и, показав нам язык, Лерка упорхнула домой.

– В чем-то она права! – Снегирь почесал лоб. – Ладно, почапали до дому. Прям не могу, спать дико хочу!

На улице быстро смеркалось, и робко включались ещё работающие фонари. Часть из них давно уже приказала долго жить.

– Через парк или через дворы пойдём? – отчаянно зевнул Снегирь.

На крыльцо выпорхнуло несколько девчонок-одноклассниц:

– Ой, смеркается уже. Жень, Юр, не проводите нас? Пожалуйста!

Мы переглянулись между собой:

– Проводим.

Раскинув одноклассниц по домам, вернее, доведя каждую из них до подъезда, мы направили стопы к своему жилищу. Я закрутил головой по сторонам:

– Сколько лет здесь живу, а у этого дома так и не бывал ещё.

– Всё случается в первый раз. – отозвался довольный Юрка.

Минутой назад чмоком в щеку его "ощастливила" Ксюха. Да Снегирь и сам засматривался на неё. Довольно симпатичная девчонка.

– Пошли уже, мечтатель! – толкнул я его в бок. – Ща трансформаторную будку обойдём, а там насквозь через дворы, и считай, что мы уже дома.

Обойдя гудящую будку, мы наткнулись на компанию курящих парней.

– Опа! – вскинулся один из них. – На ловца и зверь бежит. Пацаны, стопэ! Готовим башли за проход! Территория частная, так что платим.

Компашка заржала. Мы со Снегирём быстро переглянулись. "Семь рыл это многовато! Справимся ли?" – мелькнуло у меня в голове. Наверняка что-то подобное промелькнуло и у Юрки.

– Где бабло? Чё тормозим? – прогудел басом самый высокий из них. – Помочь вынуть из карманов или сами достанете?

Снегирь вынул кулак из кармана:

– Гляди, что нашёл! Такую оплату принимаете?

И Юрка, коротким ударом, без замаха, уложил верзилу на снег. Я, не теряя времени, да и понимая, что драки не избежать, уронил на землю того, кто стоял ближе ко мне.

– Вы чё, попутали, уроды?

Оставшаяся пятёрка грамотно обложила нас правильным кругом. Видать, не впервой такое проворачивают! Мы со Снегирём встали спина к спине.

– Полметра! – коротко бросил Юрка.

– Угу!

Расстояние для манёвра, чтобы случайно не задеть друг друга. Я видел не раз в клубе, как этот приём отрабатывали "рукопашники". Видеть-то видел, но в действии не пробовал. Посмотрим, как "дебютирую". Снегирь, похоже, был уверен во мне, видать на мою боксёрскую школу положился.

Двое лежащих в нокауте не думали подыматься, и это явно останавливало "пятёрку" от моментального нападения. Похоже, что не ведая, мы со Снегирём выбили главных действующих лиц.

– Предлагаю разбежаться! – повысив голос, предложил я. – Целее будете!

– Щаз! – взревев быком, на меня бросился невысокий крепыш.

Обычно от таких "бычков" я уходил всем корпусом, прикладывая от души боковым. Но сзади стоял Юрка, и я не мог пропустить крепыша за спину. Поэтому пришлось "подковать" бычка ударом ноги под коленную чашечку. А затем я от души врезал покачнувшемуся крепышу в челюсть.

Со стороны Юрки послышался сдавленный стон. По голосу я понял, что это не Снегирь. Ясно, что приголубил кого-то однокашник конкретно. Напротив меня остался только один парень. Значит, у Юрки – двое. Три на два – уже легче! Стоящий напротив меня парень выхватил из кармана нож-"бабочку":

– Я тя на ремни порежу, урод!

– Ну, риски, коз-зёл! – решил я "раздраконить" нападавщего.

Зря я это сделал! Нож в руках парня закрутился вполне профессионально.

"Похоже, не первый год крутит перо!" – мелькнула мысль.

Я быстро расстегнул кожанку, чтобы при первой возможности скинуть её. А позади раздался новый стон, похоже Снегирь вырубил ещё одного.

– У меня один остался, и он ножичком балуется! – быстро проинформировал меня Юрка.

– Такая же беда! – коротко бросил я.

Финик нас учил, как можно выбить нож из руки человека. Но это был явно не тот случай. Здесь всё по "сёрьёзке", здесь просто так не получится.

Пользуясь тем, что парень не спешит ко мне приближаться, я скинул куртку с себя. Но не полностью. Оставляю левый рукав на месте, чтоб в следующий момент обернуть руку кожанкой. Ну вот нет у меня желания быть насаженным на нож! Вот ни разу!

– Может, расход? – предложил я.

– Неа! – осклабился парень. – Я тебя ща за пацанов попишу!

В этот момент застонал "бычок" и, тряся башкой, попытался встать. Нетушки, подниматься нам ещё рано! Я носком подбил его опорную руку, и он рухнул обратно в снег. Получи фашист, гранату!

– Ах ты, сучонок! – парень метнулся ко мне, выбрасывая вперёд руку с ножом. – Хана тебе!

В тот момент, когда "бабочка" встретилась с моей левой рукой, на которой болталась куртка, пацанчик поскользнулся. Фарт чистой воды, ей-Богу! Рука парня ушла вверх, вспарывая лезвием мне куртку. Вот же сука какая! От возмущения я забыл всё то, что вбивал в меня бокс. Я просто, от души, как учил двор, врезал по морде "фехтовальщику". Парень хряснулся на спину, теряя нож. Забыв про все правила, я молотил его двумя руками по роже, насев на него сверху.

– Евген! – рванул меня за плечо Снегирь. – Уходим!

Снег, брошенный в лицо Юркой, охолонул меня мгновенно.

– Уходим!

– Ща! – пробормотал я. – Только трофей на память заберу.

Я подхватил "бабочку" и сунул её в задний карман джинс...

Опомнился я только у своего подъезда. Юрка растёр мне снегом лицо.

– Давай, Евген, в себя приходи!

Я выдохнул:

– Повезло, что этот гад поскользнулся, иначе мне б хана пришла. Мастер ножички крутить. Вот падла! Стоп. А сам ты как?

Снегирь криво улыбнулся:

– Сойдёт...

С юркиного лба капала кровь. А поскольку куртка была у него руке, то юшка находила себе пристанище на белоснежном свитере.

– Снегирь, а ты в натуре снегирь!

– Не понял?

Я ткнул пальцем в свитер.

– Вот! Красная грудь! Реальный снегирь.

Юрка ощупал лицо:

– Ёб, это я об трубу по ходу! Как сдергивали оттуда, я харей об трубу приложился. Не думал, что до крови будет. Бровь что ли рассёк?