Текст книги "Кавказский транзит"

Автор книги: Евгений Иванов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

Глава 11

– Ну, что там, в порту, – спросил Парамонов, увидев вернувшегося Нарышкина.

– Я туда не дошел, на ПТН был, – коротко ответил майор и стал снимать с себя куртку.

– А туда Вас как занесло? – удивился начальник.

– Есть одна идея, но я пока промолчу, чтоб не сглазить, – попытался избежать лишних вопросов опер.

– Хорошо, если меня спросит начальник Управления, как идет проверка материалов, я ему так и отвечу, что есть идея, но мы будем молчать, чтоб не сглазить? – не скрывая иронии, высказался Парамонов, – Я правильно вас понял, Юрий Александрович?

– Правильно, – буркнул Нарышкин и тут же спросил, – А в субботу служебную машину дадите?

– Зачем?

– По ПТН нужно кое-что выяснить? – загадочно ответил он.

– Тяжелый случай, – со вздохом констатировал Парамонов, но быстро смирился и добавил, – берите, раз надо.

Не дожидаясь слов благодарности, он вышел из кабинета оперсостава и направился к себе.

В субботу, несмотря на выходной день, Нарышкин просидел в кабинете до наступления темноты. Затем, выйдя в вестибюль, попрощался с оперативным дежурным, преднамеренно сказав, что собирается домой, сел в автомобиль и направился в сторону ПТН. В этот раз он не подъезжал к воротам объекта, а остановился возле одного из близлежащих домом. Попросив водителя выключить мотор, он пошел по направлению к зданию. Остановившись в пятидесяти метрах от него, он долго всматривался в темноту, чтобы разглядеть, есть ли кто-либо на неосвещенной смотровой площадке. Убедившись, что на территории людей нет, он подошел ближе и прислушался. За забором было тихо. Нарышкин обошел территорию с другой стороны и, убедившись, что на территории ПТН нет никаких подозрительных звуков, вернулся к автомобилю. Водитель, как водится в подобных случаях, мирно посапывал в салоне, откинув кресло назад.

– Солдат спит, служба идет, – произнес майор, усаживаясь на правое кресло.

– Извините, Юрий Александрович, что-то сморило, – честно признался солдат.

– Все нормально, Дима, спи. Неизвестно, сколько еще нам придется ждать.

Водитель не стал задавать Нарышкину никаких вопросов, а вновь закрыл глаза и через несколько минут безмятежно засопел. Ждать пришлось достаточно долго, за это время солдат просыпался несколько раз, чтобы включить двигатель на обогрев. Наконец, около 22 часов к воротам ПТН подъехало такси. Из него выскочили три девушки, они громко разговаривали между собой и смеялись. Не прошло и минуты, как один из солдат открыл им дверь и впустил внутрь.

Нарышкин подождал еще 10 минут, а затем, сказал водителю:

– А теперь, Дима, подъезжай к воротам, только тихо и без света фар.

– Подойдя к калитке, Нарышкин нажал на кнопку звонка и стал ждать. В двери был установлен глазок, поэтому он встал в полуоборот к нему, чтобы не было видно лица.

Ждать пришлось недолго, через несколько секунд с другой стороны ворот раздался голос:

– Кто там?

– Водитель такси, – ответил майор, – Одна из девушек сумочку в машине забыла.

Калитка быстро распахнулась, и на пороге показался солдат в спортивной куртке военных брюках и тапочках. Узнав Нарышкина, улыбка моментально слетела с его губ, он открыл рот и замер на месте. Майор грубо оттолкнул его плечом, и закрыл за собой дверь. В замке торчал ключ, он его провернул и, вытащив из замочной скважины, спрятал в карман. Не дожидаясь, пока солдат придет в себя, Нарышкин поторопился в помещение. В комнате для занятий играла музыка и звучал женский смех. Он резким движением открыл дверь и увидел ожидаемую картину. На столе стояли две бутылки водки, пластиковая бутылки с лимонадом, в одноразовых тарелках были нарезаны колбаса и сыр. Там же стояли открытые банки с тушенкой и килькой в томате. Девушки, как и положено гостям, в ожидании банкета сидели на стоящих вдоль стены стульях, а солдаты заканчивали последние приготовления на столе.

– Что здесь происходит? – рявкнул Нарышкин, не узнав собственного голоса.

В помещении повисла напряженная тишина. Девушки потупили глаза в пол, а парни испуганно переглянулись.

– Мне повторить вопрос? – тем же голосом произнес майор.

Один из солдат, встал с места и дрожащим голосом пробормотал.

– Это мои одноклассницы, приехали поздравить меня с Днем рождения.

На лице одной из девушек проскользнула легкая ухмылка, но она сразу отвернулась.

– Боец, тебе не кажется, что ты выбрал не лучшее место для встречи выпускников, – обратился Нарышкин к новоявленному имениннику. Тот молчал, внимательно изучая ногти на руках.

– Звони, прапорщику Нестеренко, чтоб приезжал сюда и как можно быстрее, – скомандовал Нарышкин.

– Товарищ, майор, может, мы как-нибудь договоримся, – еле выдавил из себя другой участник застолья.

– Не понял, сынок, это ты мне сказал? – удивился Нарышкин и подошел ближе к солдату. Тот сразу же встал с места и опустил голову. Одна из девушек, которая в отличие от других проявляла внешнее спокойствие, встала с места и непринужденным голосом сказала:

– Ну, вы тут разбирайтесь, а мы поедем по домам.

Она схватила свою сумку и поспешила на выход.

– Не торопись, детка, – обратился к ней Нарышкин, – я запер ворота. Сейчас приедет их начальник, – он указал пальцем на солдат, – Вот тогда и разъедитесь по домам.

– Поработали, называется, – пробубнила вторая, – Я, как чувствовала, что не стоит сюда приезжать.

В это время один из дежуривших контрактников уже позвонил Нестеренко.

– Товарищ, прапорщик скоро будет, – обреченным голосом доложил он майору.

– Ну, вот и хорошо, – продолжил Нарышкин. – А теперь, чтоб не было скучно ждать начальника, берем в руки авторучки и пишем объяснительные записки на мое имя.

Нарышкин вытащил из папки чистые листы бумаги и раздал их солдатам.

Ждать Нестеренко пришлось недолго, через двадцать минут с улицы раздался звонок.

Нарышкин спустился вниз открыть дверь. На пороге стоял Нестеренко, у него были налитые кровью глаза, желваки на скулах играли не переставая, кулаки были сжаты так, что на фалангах пальцев аж побелела кожа. В этот момент Нарышкину даже стало жалко прапорщика, но принцип есть принцип.

– Проходите, товарищ прапорщик, полюбуйтесь на своих подчиненных, – Нарышкин пропустил его вперед, а сам последовал за ним.

Нестеренко буквально вбежал в комнату и, не дожидаясь, пока его догонит Нарышкин, с размаху ударил первого попавшегося солдата по лицу. Когда, он был готов нанести удар второму, Нарышкин схватил его за руку и тихо прошептал:

– Ты что, Сережа, в тюрьму хочешь?

Майор усадил прапорщика на стул, собрал объяснительные и аккуратно сложил их в папку. Прапорщик, не моргая смотрел на своих подчиненных, постепенноуспокаивая собственное дыхание. Затем, он перевел взгляд на Нарышкина и спросил:

– Товарищ, майор, мы можем поговорить наедине?

– А что ж не поговорить, конечно, можем, – охотно согласился майор. Они вышли в соседнюю комнату.

Нарышкин молчал, а Нестеренко никак не мог собраться с духом, чтобы начать разговор. Наконец, он вымолвил:

– Сколько?

– Чего сколько, – не понял Нарышкин.

– Сколько вы хотите, чтобы замять это дело?

– Мне не нужны деньги, я хорошо зарабатываю, – спокойно ответил Юрий.

– Тогда как мы сможем закрыть эту тему или Вы, таким образом, решили мне отомстить за отказ от сотрудничества?

– Что ты Сережа, я никогда никому не мщу, это не в моих правилах. Просто я привык добиваться поставленной цели любой ценой. В основном, стараюсь добиваться ее по – хорошему, но когда упираюсь в стену непонимания, то использую любую выгодную для себя ситуацию, – ответил он и улыбнувшись, спросил, – Ну как на счет того, чтоб поработать по одному судну.

– А что, у меня есть выбор, – спросил Нестеренко.

– Выбор всегда есть, Сережа.

– Когда вы мне отдадите объяснительные? – вновь спросил прапорщик.

– Ты еще не ответил на мое предложение, – напомнил Нарышкин.

– Я согласен, – после непродолжительного колебания с тяжелым вздохом ответил Нестеренко, – Что я должен сделать.

– Вот так-то будет лучше, – вновь улыбнулся Нарышкин и продиктовал название судна.

Глава 12

Незаметно пролетела очередная неделя. Чтобы не привлекать внимание к каким-то конкретным судам, Нарышкин взял за правило, каждое утро интересоваться у оперативного дежурного теплоходами, ставшими на рейд и теми, которые уже прошли Керченский пролив. Услышав долгожданное известие, что теплоход «Беркен» на подходе к порту, он забежал в кабинет и, не снимая куртки, стал звонить в подразделение «наружного наблюдения». По его заданию группа должны была работать в течение месяца, поэтому никаких технических накладок не должно было произойти. Получив от них положительный ответ, он долго колебался, напомнить прапорщику Нестеренко о наблюдении за судном, или лучше убедиться в его надежности и дождаться пока тот позвонит первым.

Нарышкин в течение часа, как лев в клетке, ходил из угла в угол по кабинету, тем самым, порядком раздражая работавшего за своим столом Рыбакова.

– Ты можешь не маячить перед глазами?

– Извини, но я жду очень важного звонка, – оправдываясь, ответил Нарышкин, но все же сел на стул и стал нервно стучать костяшками пальцев по столу.

– Ты думаешь, я так смогу сосредоточиться, – вновь обратился к нему Рыбаков.

– Может, ты сходишь куда-нибудь на встречу, – с надеждой спросил Нарышкин.

– Ага, сейчас. Может, мне в отпуск сходить, чтоб тебе не мешать, – огрызнулся Рыбаков, – Мне к концу дня нужно план мероприятий на полугодие закончить.

Юрий, сидя за столом, зажал ладони между коленями и, монотонно покачиваясь на стуле, стал смотреть на телефонный аппарат.

Рыбаков снисходительно посмотрел на товарища, усмехнулся, и вновь погрузился в работу с документами.

Наконец, раздался долгожданный телефонный звонок.

– Это прапорщик Нестеренко, – услышал Нарышкин недовольный голос начальника ПТН, – К интересующему вас теплоходу двигается вдоль береговой линии неопознанное судно среднего класса.

– Что значит неопознанное, – уточнил майор.

– Неопознанное, потому что на нашей заставе сегодня никто отход не брал, – пояснил прапорщик, – учитывая, что оно идет со стороны Кривой косы, возможно, оно зарегистрировано на заставе Седово.

– Спасибо, Сергей, – поблагодарил его Нарышкин и добавил, – Продолжай наблюдать за судном и по любому изменению ситуации сразу мне звони.

Нестеренко ничего не ответив, положил трубку.

Нарышкин, не выпуская трубки из рук, сразу же набрал номер дежурной смены в порту.

На его удачу, ответил лейтенант Перфильев.

– Леша, наше судно, стоит на рейде, – вместо приветствия сообщил майор.

– Это для меня не новость, – серьезно ответил лейтенант, – Что нужно?

Он умышленно говорил сухо и, никак не обращаясь к собеседнику, дабы не привлекать внимания сослуживцев.

– Когда вам принесут паспорта моряков с этого судна, посмотри, нет ли там матросов с грузинскими фамилиями. Если будут, изыщи возможность сообщить об этом мне или моему коллеге, – Нарышкин перевел взгляд на сидевшего рядом Рыбакова и сразу же положил трубку.

– Виктор, мне нужна твоя помощь.

– Что на этот раз? – отложив документы в сторону, спросил Рыбаков.

– Да, пустяк, – стараясь казаться более беззаботным, начал пояснять Нарышкин, – Если вдруг в мое отсутствие, позвонят из отделения порта и в любом контексте сообщат грузинскую фамилию, ты спустись на проходные, где сидит пограничник и жди когда из порта выйдет моряк с такой фамилией.

– Дальше не продолжай, – перебил его Рыбаков. Он сложил руки на груди и, покачиваясь, на стуле, добавил, – А потом я должен буду поймать первое попавшееся такси и следуя твоему примеру, преследовать этого моряка по городу за свой счет, пока тот не вернется на судно.

Он засмеялся, всем своим видом показывая, что такой план ему не приемлем.

– Как раз дальше тебе ничего не нужно делать, – возразил Нарышкин, – ты выйдешь через проходные вслед за ним, это и будет сигналом для «наружки». Дальше они сядут ему на хвост и поведут по городу. На этом твоя миссия закончится.

– Ну, это еще, куда не шло, – согласился Рыбаков, хмыкнул и опять начал перебирать документы. Затем он поднял глаза на коллегу и серьезным тоном спросил:

– А что тебя так интересуют эти грузины?

– Ты знаешь, не могу еще для себя сформулировать, что меня беспокоит, но интуиция подсказывает, что именно здесь «собака зарыта».

– Да, интуиция – это серьезный аргумент, – улыбнулся Виктор.

Ожидание очередного звонка показалось Нарышкину целой вечностью. Хотя, он прозвучал всего через пятнадцать минут.

– Маломерное судно подошло к теплоходу и прекратило движение, – монотонно сообщил Настеренко.

– Ждем дальше, – ответил Нарышкин и сразу положил трубку, видимо для того, чтобы не объяснять, кого или чего нужно ждать. Однако ждать долго не пришлось, через пять минут, прапорщик позвонил вновь и сообщил, что неустановленное судно развернулось и направилось обратно тем же курсом.

Юрий сложил руки на столе и задумчиво посмотрел на соседа.

– Что на этот раз случилось? – снисходительно улыбнувшись, спросил Рыбаков.

– Какая-то «филюга» подходила к теплоходу, а теперь возвращается назад, – произнес Нарышкин, явно не зная, что предпринять дальше.

– Тогда какого черта ты здесь сидишь? – выругался Рыбаков, – езжай ее встречай.

– Сейчас, только с погранцами договорюсь, – ответил Нарышкин, и потянулся к телефону.

Некоторое время он колебался, мысль о том, что в погранотряде есть человек, связанный с турком не давала ему покоя. Нужно было выждать время, чтобы в случае «прокола» никто не смог бы предупредить рыбаков.

Все же, на свой страх и риск, Нарышкин набрал номер телефона начальника заставы и совершенно спокойным голосом спросил у капитана Коржова:

– Сергей, подскажи, пожалуйста, какие суда среднего класса у тебя сегодня регистрировались на выход в море?

– Одну минутку, Юрий Александрович, – ответил капитан и позвал к себе дежурного по заставе. Нарышкин терпеливо ждал, пока тот выяснит обстановку. Затем, он ответил:

– Путина на море закончилась, поэтому официально на выход зарегистрирован только средний морской буксир из рыбколхоза «Путь Ильича», у них есть еще квота на вылов рыбы, но они выходили в море не на промысел, а на проверку двигателя после ремонта.

Он на секунду прервался, видимо читая записи в журнале, а затем, добавил:

– Правда, я смотрю, выходили они еще утром.

– А где сейчас этот буксир?

– Сейчас прозвоню на наш ПТН, – ответил Коржов и через минуту продолжил:

– В настоящий момент на удалении 8 миль от места выхода. Так что, минут через сорок, максимум через час будет на месте.

– Нам обязательно его нужно встретить. По оперативным данным, на нем должны перевозить контрабанду, – сообщил Нарышкин, немного сгустив краски.

– Хорошо, – спокойно ответил капитан, – Я запишу Вашу информацию в журнал ориентировок правоохранительных органов и направлю туда оперативную группу.

– Сережа, не надо этого ажиотажа, дай команду инспектору, закрепленному за этим участком, чтобы он меня ждал на въезде в колхоз.

– А если возникнет нештатная ситуация? Может, все же дать пару бойцов с оружием? – предложил капитан.

Не волнуйся, – ответил Нарышкин, – ничего там военного не будет. Я думаю сами справимся.

– Ну, как хотите, – ответил начальник, – Через полчаса мой инспектор будет ждать Вас на развилке дороги.

Майор вскочил с места, на ходу схватил куртку и выскочил из кабинета. Без стука в дверь он ворвался к начальнику и, оставаясь на пороге, спросил:

– Константин Александрович, можно мне взять служебную машину?

– А что за срочность? – удивленно поинтересовался Парамонов, – Не хотите начальника в курс дела ввести?

– Да, нет времени, – глядя на часы, произнес Нарышкин, – Срочно нужно ехать, это по материалам проверки Акбулута. Если все срастется, лавры я Вам, как руководителю операции, обещаю.

– Ага, лишь бы не на траурном венке, – буркнул начальник и добавил, – Дима собирался на шиномонтаж, так что поспешите, может, еще застанете на месте.

Майор выскочил во двор, служебная «шестерка» стояла под тополем возле КПП с открытым багажником. Водитель не спеша, пытался уложить туда четыре новеньких зимних шины.

– Дима, потом «переобуемся», – скомандовал майор, – Быстро садись за руль.

– Да куда ж, мы поедем, дорога, как стекло, а у меня резина летняя, – взмолился солдат.

– А ты о чем раньше думал, – устраиваясь удобнее в салоне, спросил Нарышкин.

– Их только сегодня начальник достал.

Водитель бросил на заднее сиденье два не поместившихся в багажник колеса, вытер грязной тряпкой руки и сел в автомобиль. Тяжело вздохнув, он завел двигатель и спросил:

– Куда едем?

– В Староазовский район, а там по дороге, я тебе скажу куда свернуть.

Глава 13

Водитель молча тронулся и выехал за ворота КПП. Накануне целый день моросил мелкий дождь, земля настолько насытилась влагой, что казалось, уже не могла принимать в себя все новую и новую воду. Лужи слились в единую блестящую гладь, периодически разрываемую встречными автомобилями. К вечеру появился мороз, и на дороге появилась ледяная корка, которая очень беспокоила Дмитрия. Он осторожно вел автомобиль, не делая никаких резких движений на дороге. Нарышкин периодически посматривал то на него, то на часы. По времени они могли не успеть к подходу судна, но торопить солдата Юрий не мог. У того до призыва на службу за плечами была только автошкола, фактически ездить на автомобиле, он начал только здесь и это был первый гололед в его водительской практике. Спустя час, после выезда из отряда, Нарышкин увидел на развилке дороги пограничный Уаз, выкрашенный в ядовито-зеленый цвет.

– Останови возле того автомобиля, – попросил майор водителя.

Тот нажал на тормоз и «шестерку» понесло по дороге, как консервную банку по льду. Дмитрий усиленно пытался совладать с непослушным транспортом, но его попытки оказались тщетны, машину несло на встречную полосу, разворачивая левым боком. Юрий уперся ногами в пол, руками в потолок и, закрыв глаза, приготовился к падению через крышу. Однако, машина, выскочив на обочину, сползла в придорожную канаву задними колесами и замерла на месте. Юрий открыл глаза, водитель сидел за рулем, сжимая изо всех сил баранку. Он был неестественно бледным и смотрел в одну точку.

– Расслабься, Дима, – как можно спокойнее, обратился к нему Нарышкин, – Все нормально, мы живы, машина цела. С первым гололедом тебя.

Майор вышел из машины и только сейчас ощутил, как предательски у него трусятся руки. Он вытащил из кармана сигареты и сразу же закурил. В этот момент из УАЗа к ним выскочил инспектор-прапорщик Сосницкий с буксировочным тросом в руках.

– Товарищ майор, у Вас все в порядке? – спросил он у Нарышкина.

– Да, все хорошо, Вадим, отделались легким испугом.

– Сейчас вытащим Вашу «калошу», а потом поедем к морю на моей, – предложил прапорщик, закрепляя трос на «шестерке», – Боюсь, что ваша колымага там не проедет.

Он подогнал ближе свой УАЗ к безжизненным «Жигулям» подсоединил трос и практически без усилий вытащил автомобиль на проезжую часть. К этому времени Дмитрий уже совладал с собой, и самостоятельно выровнял автомобиль на обочине проезжей части.

– Жди меня здесь, я скоро буду, – сказал Нарышкин водителю и уселся в кабину Уаза.

– А теперь поехали быстрее, к месту, где базируется буксир, – сказал он прапорщику, – я боюсь, как бы не опоздать к его прибытию.

– Ничего, товарищ майор, для нашего вездехода, такой гололед не проблема, – успокоил его Сосницкий, – Мимо нас все равно никто не проскочит. На трассу ведет только эта дорога.

Спуск к берегу занял не более пяти минут. Ветер на море усиливался и белая морская пена, как снег, с каждым приливом, крупными хлопьями покрыла серый песок. Возле причала, раскачивался на волнах только что прибывший буксир. На нем, как муравьи копошились люди, вытаскивая с борта ящики, наполненные рыбой. Пожилой мужчина, видимо капитан, громогласно торопил рыбаков, не скупясь на матерные слова и крепкие обращения. На берегу их ждала белая грузовая «Газель» с синим тентом. Водитель автомобиля, мужчина неопределенного возраста, в коммуфлированном армейском бушлате, самостоятельно грузил ящики в кузов. Увидев подъехавший Уаз с пограничными эмблемами, капитан, сначала спустился в каюту, а затем вышел на пирс, держа под мышкой папку с документами. Рыбаки в этот момент замерли, ожидая очередной команды своего бригадира.

– Что стали? – заорал он, – До утра хотите сопли морозить? Быстро грузите ящики в машину.

Люди вновь начали кидать рыбу в ящики и выносить их на берег. Один из рыбаков вытащил из-за пазухи два целлофановых пакета, положил туда по паре крупных рыбин и направился к военному автомобилю.

Прапорщик Сосницкий, не выходя из кабины, приоткрыв дверь, спросил у подошедшего капитана:

– Петрович, ты что здесь творишь? Вы же отход просили только для того, чтобы двигатели после ремонта опробовать.

Видимо эта фраза прозвучала больше для Нарышкина, чем для рыбака, но Юрий сделал вид, что принял ее за чистую монету.

– А ты как здесь оказался? – удивленно спросил пограничника капитан.

– Ничего себе вопрос, – в ответ возмутился Сосницкий, – Вообще-то, ваш колхоз – это подконтрольный мне объект и я здесь появляюсь, когда захочу и с кем захочу.

– А начальники твои в курсе, что ты здесь? – прищурив глаз, спросил капитан.

– Для тебя, Петрович, самый большой начальник – это я, поэтому давай сюда свои документы, – прапорщик протянул руки к папке.

– Много я на своем веку видел начальников, но только они имеют тенденцию уходить, кто куда, а я остаюсь, – мужчина посмотрел на внешне безучастного Нарышкина и поняв, что причиной такого официального разговора является именно он, снисходительно улыбнулся и уже совершенно другим тоном произнес:

– Да, мы действительно выходили в море, проверять двигатели, а потом я вспомнил, что ранее оставили сети в море, поэтому «выломали» их, чтоб на зиму не оставлять. Сам же знаешь, если лед станет, то до весны не вытащим, а рыбы в сетях уйма погибнет.

– Петрович, не надо мне лапшу на уши вешать, – возмутился прапорщик, – вспомнили Вы про сети. А до этого, можно подумать, забыли? А что тогда здесь «Газель» делает?

Он указал рукой, стоящий рядом автомобиль. В это время рыбак молча положил пакеты с рыбой на заднее сиденье.

– Это что еще такое? – наигранно удивился Сосниций, – Ну-ка, уберите сейчас же.

– Так это ж, как водится, попытался объяснить бригадир, – исключительно ради уважения к доблестным погранвойскам.

Последние слова были сказаны явно с двойным подтекстом.

Рыбак, оставаясь у задней двери УАЗа, вопросительно взглянул на капитана, тот поочередно посмотрел, то на Сосницкого, то на незнакомца в штатском. На минуту на причале повисла тишина.

– Спасибо, Уважаемый, – прервал первым молчание Нарышкин, – я люблю свежую рыбу.

Капитан облегченно вздохнул и строго посмотрел на стоящего рядом рыбака. Тот, захлопнув дверь машины, бегом потрусил на буксир.

– Ладно, – снисходительно произнес Сосницкий, вытаскивая из папки документы, – с тобой потом на заставе разберемся. Если будут вопросы, я тебя позову.

Капитан медленно поплелся на причал, ближе к своей команде.

– Ну что будем делать с ними? – с опаской обратился он к Нарышкину.

– В каком смысле? – не понял тот.

– Я имею в виду, рыбинспекцию вызывать будем?

– Вадим, я сюда приехал не ради рыбы, – разочарованно ответил Нарышкин, – У меня здесь был другой интерес.

– Какой, если не секрет?

– Сходи на судно, внимательно осмотри там все шхеры, а я пока посмотрю документы.

Прапорщик с недоумением пожал плечами, но беспрекословно вышел из машины и направился к буксиру.

Нарышкин включил тусклый свет в кабине и стал перебирать представленные документы. Разрешения, квоты, лицензии его не интересовали. Свое внимание майор обратил только на список бригады. В нем числилось шесть человек. Оторвав взгляд от документа, он пересчитал всех, кто находился на судне. Там работали пятеро, вместе с капитаном.

Нарышкин вышел из автомобиля и подошел к «Газели». От нее исходил сильный запах смеси рыбы и солярки. Он заглянул в кузов. Кроме ящиков с рыбой, ничего другого там не было. Он обошел автомобиль с другой стороны и заглянул в кабину. В ней, надвинув кепку на глаза, дремал мужчина.

– Это кто? – спросил Нарышкин у водителя, указывая пальцем на кабину.

– Мой напарник, – ответил тот и извиняющимся тоном пояснил, – целый день был за рулем, а когда приехали, то его сморило.

– Можно взглянуть на Ваши документы?

– Пожалуйста, – водитель протянул ему свое водительское удостоверение.

Нарышкин поднес документ к горящим фарам автомобиля и вслух прочитал:

– Магамедов Али Каримович, родился 17 октября 1968 года в г. Моздоке.

– Так точно, товарищ начальник, – радостно ответил тот.

– Чеченец, что ли?

– Почему сразу чеченец, – активно жестикулируя руками, возмутился водитель, – Я лакец, народность такая есть в Дагестане. У меня родители родом из Кизляра, а в Моздоке потом отец работал.

– Да, не волнуйся ты так, – успокоил его Нарышкин и тут же спросил, – А рыбу куда отсюда повезете?

– В Киев, она там, на рынках хорошо уходит, – ответил кавказец, пряча водительское удостоверение во внутренний карман.

Нарышкин посмотрел на номер автомобиля и вновь обратился к водителю:

– Судя по номерам, машина крымская. Неужели на Черном море рыба перевелась, что вы к нам ездите?

– Начальник, в Черном море нет такой сулы и такого пеленгаса, как у вас. Это ж не рыба, а сказка, – с характерным кавказским восторгом ответил водитель и растянул рот в улыбке, сияющей золотыми коронками.

В этот момент с баркаса вернулся Сосницкий. Он подошел к майору и шепнул тому на ухо, – Все чисто, все полости фонарем просветил. Никого и ничего.

Нарышкин, продолжая держать в руках документы капитана, немного подумав, обратился к прапорщику:

– Узнай, пожалуйста, у них, – он кивнул головой в сторону работающей команды буксира, – куда делся шестой член бригады?

– Это мы мигом.

Сосницкий схватил за рукав первого попавшегося рыбака, только что загрузившего ящик с рыбой в багажник и развернув судовую роль, строго спросил:

– Как твоя фамилия?

– Коробов Василий, – ответил рыбак, пытаясь тоже заглянуть в документ.

– А скажи товарищ, Коробов, кто из членов команды сегодня отсутствует?

Рыбак с надеждой посмотрел на капитана и тот, расценив взгляд, как зов о помощи, зычно заорал:

– Васька, а ну-ка быстро иди работать, я не собираюсь тут из-за тебя до ночи болтаться.

Он перешел на причал и ускоренным шагом направился к пограничному УАЗу. Коробов, сразу же освободив руку, побежал на буксир.

– Вадик, – обратился капитан к инспектору, – если у тебя есть вопросы по судну, то задавай их мне, а не моим подчиненным. Я с удовольствием тебе на них отвечу.

– Не обижайся, Петрович, – примирительно произнес прапорщик, – я не собирался тебя этим обидеть. Хочу узнать, кого не хватает в экипаже.

Капитан взглянул еще раз в судовую роль и, сделав недовольную гримасу, ответил:

– Воробьева Саньки. У него еще утром живот начало крутить. А в море так прихватило, что всю дорогу блевал. Мы, как только пришли, он сразу побежал домой, слишком уж ему плохо было. Так что товарищ прапорщик, – перейдя на официальный тон, обиженно произнес бригадир, – если не веришь, составляй на меня протокол и за рыбу и за некомплект команды.

– Да, ладно Петрович, верю. Я же тебя с детства знаю. – успокоил его прапорщик и протянул ему судовые документы.

– О-тож, – отозвался капитан, – Мы с твоим батькой вместе рыбалить начинали, когда тебя еще и в проекте не было. Царствие ему небесное.

Он наклонил голову и трижды перекрестился.

Сосницкий пожал руку Петровичу, затем, перевел взгляд на Нарышкина и тихо спросил:

– Товарищ майор, какие наши дальнейшие действия?

– Поехали, – решительно ответил тот и сел в машину.

От морского ветра его трусил легкий озноб, он долго не мог согреться, поэтому молчал, чтобы голос не выдал его состояния.

Сосницкий сел за руль, развернул автомобиль и медленно, опасаясь не задеть кругом растянутые для просушки сети, двинулся в сторону трассы. Не поворачиваясь лицом к Нарышкину, он спросил:

– Юрий Александрович, о том, что судне была рыба, Вы будете рассказывать начальнику?

– А тебе, как предпочтительнее? – вопросом на вопрос ответил Нарышкин.

– Вы знаете, Петрович действительно был лучшим другом моего отца, не хочу я его подставлять. Да и родственникам, как потом в глаза смотреть буду, мы здесь все друг знаем. Работы сейчас нигде нет, вот все и тянутся к морю, кто официально, кто нет. За годы независимости, сами знаете, все предприятия в районе позакрывали, только море теперь и кормит людей.

– Вадик, не дави на жалость. Не вчера родился и все понимаю, – ответил Нарышкин, постепенно возвращаясь в прежнее состояние, – меня эта рыба интересует меньше, чем тебя «теория относительности». Я ожидал увидеть здесь нечто другое.

– Вы думали они, действительно, контрабанду перевозили? – удивился Сосницкий и тут же опроверг собственное предположение, – Нет. Петрович на это не пойдет. Он, конечно, до денег жадный, но на уголовку не пойдет. Нет. Не будет рисковать своим буксиром.

– Чужая душа потемки, – неопределенно произнес Нарышкин. Он посмотрел в боковое окно, а затем, резко повернувшись к прапорщику, спросил:

– А у тебя есть адрес этого, как его? Воробьева, – наконец вспомнил фамилию отсутствующего члена экипажа Юрий.

– Я и так знаю, где он живет. Мы с ним в школе учились, только он на год меня старше.

– Тогда, поехали к нему, проведаем больного, – оживился Нарышкин.

– Как скажете, – ответил прапорщик, и, не выезжая на трассу, свернул на соседнюю улицу.

Свернув налево, Сосницкий остановился возле второго дома от главной дороги, и повернувшись к Нарышкину, сказал:

– Приехали, товарищ майор.

– Так быстро, – удивился тот.

– А здесь все рядом, – усмехнулся прапорщик, – Село, есть село. Следуйте за мной, Юрий Александрович.

Он вышел из автомобиля, громко хлопнув дверью, подошел к калитке и по-хозяйски открыл ее, не нажимая на кнопку звонка.

– Проходите смелее, собаки во дворе нет, – сказал он Нарышкину, придерживая калитку. Приоткрыв двери в дом, он громко крикнул:

– Хозяин, гостей принимаешь?

Не дожидаясь ответа и не снимая обуви, он вошел в дом, приглашая за собой Нарышкина.

На удивление гостям, хозяин оказался в гораздо лучшем состоянии, чем те от него ожидали.

Воробьев сидел на кухне, аппетитно ел жареный картофель, прямо из сковороды и смотрел футбол по телевизору. Помимо этого, на столе лежали румяные кусочки жареной рыбы, бочковые огурцы и толстые куски сала с прожилками. При виде яств, Нарышкин нервно сглотнув подкативший ком слюны и непроизвольно кашлянул.

Увидев гостей, хозяин вышел из-за стола и, протянув им поочередно руку, вежливо пригласил поужинать с ним.