Текст книги "Кавказский транзит"

Автор книги: Евгений Иванов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)

– Вот стервы эти бабы, – в сердцах выругался водитель, – Что им еще надо. От таких мужиков гуляют.

– Уважаемый, – строго обратился к нему Юрий, – давай я со своей женой сам разберусь. Ты лучше за дорогой смотри, а то из поля зрения их потеряем, – он указал в сторону мелькающего между другими автомобилями такси.

– А ты не злись на меня, – недовольно ответил мужчина, – Я постарше тебя буду, и многое в этой жизни повидал. Так вот хочу тебе сказать одно – с женой нужно обращаться, как со служебной собакой. Если в строгости ее держать, она и будет знать одного хозяина. А если гладить ее по шерстке, как диванную болонку, так она и будет по рукам шастать Кто приласкает, тот и хозяин.

Довольный своим афоризмом, он замолчал и еще сильнее нажал на педаль акселератора. Через несколько секунд, «шестерка» безотрывно следовала в нескольких метрах от заветного такси. Уже можно было разглядеть силуэты водителя и пассажира на переднем кресле. Нарышкин облегченно вздохнул, объект наблюдения все еще оставался в такси. На освещенной улице хорошо просматривался номер автомобиля. Не долго думая майор вытащил из кармана спичечный коробок и зафиксировал его на тыльной стороне коробочки.

– Ну, что, долго еще их преследовать будем? – спросил водитель Нарышкина.

– Пока не приедут, – отрезал тот.

– Так можно всю ночь кататься, – с тревогой в голосе пробормотал мужчина, – ты хоть заплатишь за поездку или все эти гонки за счет государства.

– Не волнуйся, отец, все заплачу по счетчику.

– Нет у меня счетчика, – буркнул водитель, но лицо его заметно подобрело.

Такси с иностранцем в этот момент свернуло на параллельную улицу и заметно снизило скорость. На этом участке машин было намного меньше, чем на центральном проспекте и преследование такси стало подозрительным. Нарышкин заметил, как пассажир несколько раз оглянулся назад.

– Отец, давай мы их обгоним, чтоб не привлекать внимание, но из поля зрения отпускать не будем. – Предложил Юрий.

– Как скажешь, – согласился водитель, – Любой каприз за Ваши деньги.

Он вновь нажал на газ и, включив левый поворот, обогнал такси. В этот момент, преследуемый автомобиль, не обозначая поворота, резко свернул вправо в переулок.

– Стой, – крикнул Нарышкин водителю, – Сдавай назад.

– Да как я сдам, если за нами другие машины едут, и развернуться не могу, тут одностороннее движение.

– Тогда сворачивай на параллельный переулок, – вновь скомандовал Нарышкин.

– Есть, командир, – невозмутимо ответил таксист.

Когда они выехали на встречную дорогу, желтое такси пропало из виду. Импровизированный экипаж проехал по дороге до ближайшего проспекта, но автомобиль с объектом канули, как сквозь землю.

– Тормози, отец, – отрешенно произнес Нарышкин, – приехали.

– Тогда давай, я тебя хоть домой отвезу, – предложил водитель.

– Нет, спасибо, – отказался, Юрий, – я далеко живу, а денег у меня мало.

Он отсчитал мелочь на проезд, собрал со всех карманов мятые купюры и, не считая, отдал их таксисту. Водитель, не дожидаясь изменения планов пассажира, и опасаясь, что тот может воспользоваться опрометчивым предложением проехать домой, поторопился незамедлительно уехать с места остановки.

Нарышкин стоял на пустынной улице в полном оцепенении. Неотрывно немигающим взглядом он смотрел на качающийся от ветра фонарь. Он никак не мог сориентироваться, где он находится и что ему делать дальше. Наконец, он вспомнил, что в этот вечер запланировано еще одно мероприятие. Он вытащил из кармана куртки радиостанцию, но у нее оказался ограниченный радиус действия. Кроме треска, никаких признаков деятельности она не подавала. Тогда, оглянувшись по сторонам, он увидел телефонную будку на противоположной стороне улицы. Не долго думая, Нарышкин направился к ней, чтобы позвонить начальнику.

– Слушаю Парамонов, – сразу после первого зуммера ответил тот.

– Это Нарышкин, – тихо произнес опер, – я потерял объекта.

– Да черт с ним, с твоим объектом, – перейдя на «ты» вскричал Парамонов, – второго турка, из-за которого подняли такой кипеж, на борту не оказалось. Все наши приготовления пошли насмарку. Представители областного Управления – перейдя на шепот продолжал начальник, – теперь обвиняют нас во всех смертных грехах, вплоть до умышленной дезинформации и очковтирательства, а также обещали о наших непрофессиональных действиях сообщить нашему Руководству. Ты не представляешь, в каком дурацком положении я оказался. Так что готовьтесь, Юрий Александрович, дать объяснения по факту получения и перепроверки данной информации.

– Я как пионер, всегда готов, – ответил Нарышкин, – Сегодня давать или можно завтра?

– Лучше завтра, я тоже устал и хочу есть, – уже более спокойно ответил Парамонов.

– Да завтра, – буркнул майор и повесил трубку.

Глава 7

Он ехал в автобусе домой, прислонившись головой к окну и прикрыв глаза. Легкое покачивание автобуса и тусклый свет в салоне подействовал на него расслабляющее. Осадок от двойной неудачи постепенно проходил, и Нарышкин пытался найти объяснения этим непонятным явлениям. В первом случае, было все ясно. Челик Акбулут вел себя профессионально, как настоящий разведчик. Предусмотрительно пропустил первое такси и воспользовался вторым, вовремя заметил за собой «хвост», грамотно ушел от преследования. Целесообразность взятия его в изучение коллегами уже не вызывало у него сомнений. Открытым оставался вопрос, в чем же заключается его противоправная деятельность.

Ситуация со старпомом второго судна вызывала больше вопросов, чем ответов. Не доверять Демченко, Нарышкин не мог, слишком долго они были знакомы, да и лгать тому не было никакого смысла. Старпом «Мевланы», если и хотел продать серьезную информацию спецслужбам, то должен был сам заинтересован в прибытии в Украину любой ценой. Если, конечно, его не задержала турецкая контрразведка. Однако, действия капитана теплохода «Мевлана» тоже оказались плохо объяснимыми. Складывалось такое ощущение, что он умышленно хотел привлечь к себе внимание и пропустить вперед теплоход «Беркен». Но зачем?

«Стоп, – как прозрение нашло на Юрия, – Подождет завтра начальник мое объяснение. Утром надо сходить в отделение погранконтроля, посмотреть еще раз наблюдательные дела и тогда все станет на свои места» – подумал Нарышкин и впервые за день улыбнулся.

На следующий день он попал в свой кабинет к одиннадцати часам дня. Парамонов сидел на столе и мирно беседовал с Рыбаковым, который вернулся с объезда пограничных застав, вверенной ему комендатуры. Увидев вошедшего подчиненного, он встал, и сразу же обратился к нему, не срывая сарказма:

– Юрий Александрович, между прочим, у нас рабочий день начинается в 9.00. Тем более, мы договорились, что вы предоставите мне объяснение в отношении получения информации по старпому «Мевланы».

– Я помню, Константин Александрович, – в тон начальнику ответил Нарышкин, – Именно сбором дополнительной информации, я и занимался в течение, – он запнулся, посмотрел на часы и добавил, – почти двух часов.

– Ну что ж, – начальник присел на свободный стул, – мы с Виктором Андреевичем, ждем от Вас новых сенсаций.

– Вы напрасно иронизируете, по поводу сенсации, – заявил майор, снимая с себя куртку, – Утром, я встретился с людьми, которые были на комиссии этого судна. Никакой поломки системы рулевого управления там не было. Судно зашло в порт сразу же, как только закончилась комиссия на «Беркене» и экипаж вышел в город.

– И о чем это говорит? – не понял логики рассуждений Парамонов.

– Это еще не все, – Нарышкин сделал паузу и начал ходить по кабинету. Офицеры молча наблюдали за его перемещениями, пока тот не продолжил, – Самое главное, что я сегодня выяснил, заключается в другом. Теплоходы «Мевлана» и «Беркен» принадлежат одному судовладельцу – Мустафе Акбулуту, судя по фамилии, брату нашего объекта. Так что, вся эта история с продажей информации российским спецслужбам была, ничем иным, как спланированной акцией по отводу нашего внимания от наблюдения за Челиком Акбулутом. Они классически отвлекли нас на ложный объект.

– …Твою мать, – выругался Парамонов, хлопнув себя ладонью по лбу, – развели, как детей.

– Развели-то, развели, – произнес Нарышкин, – но вопрос, в чем развели.

Парамонов вопросительно взглянул на майора, но промолчал, чтоб не сбить того с мысли. Нарышкин сел за стол, тяжело вздохнул, и, посмотрев в окно, добавил:

– Видимо, Челик Акбулут очень не хотел, чтобы мы его сопровождали в городе. Интересно, чего же он боялся? А самый главный вопрос – откуда он узнал, что мы его будут ждать?

– Отрицательный результат – это тоже результат, – констатировал Парамонов, – Во всяком случае, нам теперь есть, чем объяснить вчерашний срыв операции. Юрий Александрович, – доброжелательно обратился он к Нарышкину, – подробно опишите мне Ваши вчерашние гонки с преследованием и продолжайте наблюдать за турком. С сегодняшнего дня бригада наружного наблюдения в полном Вашем распоряжении.

Однако, и этот день никак не добавил оптимизма майору Нарышкину. До 13 часов Челик Акбулут находился на судне и только после обеда он вышел в город. Юрий сидел на заднем сидении автомобиля «наружки» с двух сторон зажатый оперативниками. Он любил такие мероприятия, в подобные моменты у него просыпался охотничий азарт и Нарышкин забывал об усталости и служебных проблемах. Он всматривался в движения турка, пытаясь найти в его действиях нечто неуловимое, но, безусловно очень важное, что могло бы пролить свет на причины взятия иностранца в проверку.

Акбулут вышел в город и, осмотревшись по сторонам, направился к автомобилям такси, стоящим возле газетного киоска. Он уверенно подошел к желтой местами побитой ржавчиной «Волге» и ничего не спрашивая у водителя, сел на заднее сиденье. Такси почти без промедления тронулось с места и направилась по Приморскому бульвару в центр города. Нарышкин, не отрывая глаз от автомобиля, вытащил из кармана спичечный коробок и посмотрел на записанный прошлой ночью номер такси. Его совсем не удивило, что такси оказалось тем же самым, за которым он гонялся вчера вечером.

– Ребята, а могли бы вы проверить, за кем зарегистрирована эта «Волга»? – обратился он к сидящим в салоне коллегам.

– Не волнуйся, Князь, завтра мы представим тебе полный отчет обо всех его контактах и местах пребывания, – ответил старший группы, – Это наша работа.

– И все же, – не унимался Нарышкин, – Мне нужно сейчас.

Офицер недовольно покачал головой, но все же передал по рации номер преследуемого автомобиля. Через несколько минут ему ответили, что автомобиль зарегистрирован за гражданином Украины Зейналовым Рафиком Салим-оглы 1968 года рождения, уроженцем города Кировабада, ныне Гянджи.

– Да, – усмехнулся Нарышкин, – коренной украинец.

– Можно подумать, что ты со своей фамилией – истинный потомок Запорожских казаков, – пошутил сидящий справа сотрудник.

Юрий никак не отреагировал на его шутку, а продолжал напряженно следить за двигающим впереди автомобилем.

Но и дальше, ничего подозрительного не произошло. Возле цветочного салона турок вышел и через минуту вернулся с огромным букетом белых роз. Затем, они подъехали к школе N 5. В школьном сквере, возле скамейки стояла миловидная блондинка, она поглядывала на часы и озиралась по сторонам. У нее была короткая стрижка, карие глаза и немного вздернутый носик. На вид ей было не более тридцати лет. Увидев вышедшего из такси мужчину, она сдержанно улыбнулась и направилась ему навстречу. Женщина, без особой радости, снисходительно позволила себя поцеловать и, приняв букет, как должное, села в такси. Потом, они долго обедали в кафе и ближе к вечеру заехали в детский сад, где женщина забрала мальчика, видимо сына. Далее, все вместе они отправились в Западный микрорайон видимо домой.

– Ну что выездили вчера? – устало спросил Парамонов Нарышкина следующим утром. Судя по Вашей кислой мине, опять ничего обнадеживающего.

– В общем, да, – потирая, красные от недосыпания глаза, ответил тот, – Ничего подозрительного в его действиях я не заметил.

– А все же, чем он занимался в городе? – спросил начальник.

– Вел себя, как обычный человек, – ответил Нарышкин и стал подробно рассказывать обо всех передвижениях иностранца.

– Так, может быть, именно в кафе у него была с кем-то встреча?

Нарышкин отрицательно покачал головой.

– Они мирно беседовали вдвоем, периодически, как голубки, поглаживая друг другу руки.

– Откуда вы знаете? – переспросил Парамонов.

– Я заходил в кафе и все это время пил пиво за соседним столиком.

– Кто бы сомневался, Юрий Александрович, что Вы упустите такую возможность, – усмехнулся начальник.

Нарышкин бросил недовольный взгляд на руководителя, и, не реагируя на его шутку, продолжил:

– Между прочим, говорили они по-русски. Я, правда, не слышал о чем, там громко играла музыка, но отдельные слова были понятны.

– А что потом? – поторопил его Парамонов.

– А потом, как я и говорил, они опять взяли такси, заехали в детский сад, женщина забрала ребенка и все вместе поехали к ней домой. Турок провел всю ночь у блондинки, а Ваш покорный слуга, – Нарышкин театрально поклонился, – у дверей подъезда, оберегая их, возможно, не очень крепкий сон.

– Настоящий моряк, – не скрывая зависти, произнес Парамонов, – В каждом порту жена и дом родной.

Юрий не отреагировал на последнюю фразу начальника, сегодня он не был настроен на шутки.

– Утром ребята в телефонном режиме кое – что сообщили мне об этой даме, – продолжил доклад майор, – Очень интересная штучка, должен Вам заметить. Зовут ее Алина Лебедь, 31 год, не замужем, учитель английского языка в этой школе. Но прошлое у этой «Лебедушки» еще более интересное.

Он сдвинул на край стола лежащие бумаги и присев на край столешницы, продолжил.

– В конце 80-х и начале 90-х она была валютной проституткой по кличке «Качка», видимо, производная от фамилии, а может быть, имела какую-то специфическую профессиональную особенность. Так что, я не удивлюсь, если ребенок у нее от нашего Челика, – Нарышкин хитро прищурился и усмехнулся.

Парамонов задумчиво посмотрел на настенный календарь, с обложки которого мило улыбалась жгучая брюнетка в бикини и, уже серьезно спросил у Нарышкина:

– Сегодня продолжите наблюдение за объектом?

– Нет, – ответил майор, принимая вертикальное подложение, – Сегодня теплоход выходит из порта, поэтому надобности в «наружке» нет. Пока коллеги готовят сводку по наблюдению, я опрошу своих оперативных источников по факту оформления «Беркена», тем более, что там, в составе пограничной смены, был наш человек. Может быть, он что-то расскажет интересное.

– Хорошо, занимайтесь, – удовлетворенно произнес Парамонов и направился к себе в кабинет.

Нарышкин сел за свой стол и, положив голову на скрещенные руки, долго смотрел перед собой в одну точку. От мыслительного процесса его отвлек Рыбаков, до этого тихо сидевший в своем углу:

– Кофе будешь? – спросил он товарища.

– Буду, – не долго думая, ответил Нарышкин и вытащил из тумбочки свою кружку.

Рыбаков включил в розетку чайник и принялся рассыпать по чашкам ароматный порошок. Тем временем, Нарышкин вытащил из сейфа начатую бутылку коньяка и, протягивая ее коллеге, шепотом спросил:

– Дернешь пять капель?

Рыбаков отрицательно покачал головой, доставая из шкафа сахар. Юрий недоуменно пожал плечами и, присев на стол, сделал два больших глотка прямо из бутылки. Затем, вернув горячительный напиток на прежнее место, спросил у соседа по кабинету:

– А ты где вчера был?

– Ездил на Староазовский пункт пропуска, нужно было проверить одну информацию, – неопределенно ответил Рыбаков.

– Что-то интересное или так, съездил развеяться?

– Ты знаешь, Юра, пока для себя не могу определить, что я сделал, развеялся или получил ценную информацию, – произнес коллега и стал разливать кипяток по чашкам. Нарышкин подошел к его столу, взял свой кофе и вопросительно посмотрел на товарища. Тот присел на стул, стоящий возле рабочего стола, и, подвинув ближе к себе чашку, начал рассказывать:

– Представляешь, сейчас пошла какая-то непонятная миграция чеченцев к нам. Только за вчерашний день через пункт пропуска въехало тридцать человек из Чечни, причем и мужчины, и женщины, и дети.

– И что тебя здесь так напрягает? – не совсем понял беспокойства соседа Нарышкин.

– Напрягает то, что у всех этих лиц паспорта новые, максимум месячной давности со дня выдачи. Все мужчины в возрасте от 25 до 40 лет, рожи – загоревшие, а щеки белые. Такое ощущение, что бороды сбрили перед посадкой в автобус.

– Ну и…? – спросил Юрий.

– Загнали одного из них на углубленный досмотр, думал, может, хоть наркоту найдем или оружие, а оказалось, что при нем ничего нет, ни денег, ни даже трусов.

– Вот это уже интересно, – оживился Нарышкин, – Значит, их у нас кто-то будет содержать за свой счет. А то, что нет трусов, тоже интересный признак. Мне коллеги в России рассказывали, что ваххабиты их не носят, – Он с сожалением хлопнул себя по колену, – Эх, надо было их всех вернуть назад в Россию.

– Я тоже самое предложил нашим пограничникам, но они отказались и оказались правы. Наршкин вопросительно поднял брови.

– Поясни, – попросил он и сделал осторожный глоток из чашки.

– Начальник смены мне сказал, если российские пограничники посчитали их паспорта исправными, то нас эти особенности никак не должны волновать. А не пускать в страну людей, только из-за того, что они не носят трусы, это, по меньшей мере, глупо. Их фамилии у нас по ориентировкам не проходят, так что все законно. В итоге все тридцать человек беспрепятственно пересекли границу Украины.

– Да, видимо, чеченским боевикам тоже нужно отдыхать в Крыму, хотя бы зимой, – многозначительно резюмировал Нарышкин.

Глава 8

От дальнейших размышлений вслух их отвлек телефонный звонок.

– Слушаю Нарышкин, – недовольно ответил майор.

– Саныч, есть для тебя интересная информация, – услышал он знакомый голос лейтенанта Перфильева, старшего контролера отделения погранконтроля порта, – Я думаю, тебе будет интересно.

Лейтенант Алексей Перфильев был далеко не зеленым юнцом, как это принято считать, ему уже перевалило за тридцать. Когда-то в начале 90-х он пришел в порт после службы в десантных войсках. Безупречное отношение к новым служебным обязанностям и отличная физическая подготовка сделали свое дело, его быстро заметили командиры и направили в школу прапорщиков. После возвращения оттуда у них и состоялось знакомство с майором Нарышкиным. У двух бывших боксеров нашлись общие темы для разговоров. В дальнейшем, Нарышкин через коллег из городского отдела, помог молодому прапорщику поступить на заочное отделение в местный политехнический институт, а со временем и, продвинуться по службе на офицерскую должность. Об этом Перфильев никогда не забывал. Так, былое увлечение спортом переросло во взаимовыгодное для обоих сотрудничество.

– Хорошо, я, кстати, пару минут назад о тебе вспоминал, куда подъехать? – сразу же согласился майор.

– Подъезжай сразу ко мне домой, мать сегодня на дежурстве в больнице, я дома один, – ответил лейтенант.

– Буду через сорок минут, – вставая со стула, ответил Нарышкин, но не успел он положить трубку, как тот его перебил:

– Саныч, если не трудно, захвати пару бутылок пива, а то я уже переоделся.

Нарышкин положил трубку на рычаг, изобразил гримасу безысходности на лице и, взглянув на Рыбаков, отрешенно произнес:

– Ну, как с этими помощничками бросишь пить. Говорит, есть информация, но привези пива. А где пиво, там и водка. – Он тяжело вздохнул и спросил:

– У тебя такая же основа сотрудничества с негласным аппаратом?

Рыбаков улыбнулся и отрицательно замотал головой.

– Мои источники знают, что я постоянно за рулем, а раньше было аналогично, только они ко мне приходили с бутылкой.

– Вот видишь, – покачал головой Нарышкин, – Ты правильно строишь отношения с ними, а я своих разбаловал.

Он быстро положил в папку несколько чистых листов бумаги. Накинул на плечи куртку и вышел в коридор.

Как и обещал, Нарышкин прибыл к Перфильеву ровно через сорок минут, держа в руках четыре бутылки пива. «Оперативный источник» ждал его на кухне, сидя на табурете в тельняшке и спортивных брюках.

– Раздевайся, Саныч, – приглашая гостя на кухню, предложил Алексей и сразу же взял у гостя долгожданные бутылки, – кушать будешь?

Только сейчас Нарышкин вспомнил, что еще не завтракал.

– Не откажусь, – без долгих колебаний согласился гость.

Перфильев открыл холодильник, долго смотрел в его пустоту, затем вытащил из навесного шкафа копченого леща и принялся его чистить.

– Ты знаешь, мать видимо не успела ничего приготовить, поэтому, я думаю к пиву, рыбка будет очень уместна.

Нарышкин разочарованно вздохнул, взял в руки вилку и открыл ею поочередно две бутылки пива, себе и хозяину.

– Ты мне тоже сегодня нужен был, – не заостряя внимания на кулинарной теме, а точнее на ее отсутствии, начал Юрий, – насколько мне известно, ты был на оформлении теплохода «Берген» и на приход и на отход.

– Верно, – подтвердил Перфильев, – а что тебя на нем заинтересовало?

– Во-первых, на нем грузины были?

– Во, как? – удивился Алексей, – У нас оказывается мысли сходятся.

Он сел за стол, сделал несколько глотков из бутылки и, не дожидаясь дополнительных вопросов, ответил:

– Ты знаешь, был. Причем очень интересный.

– И чем же он интересен?

– А вот чем. Зовут его Арчил Тушишвили. Ему 42 года, по судовой роли матрос-моторист.

На вид очень степенный дядька и держит себя независимо. Обычно на этих должностях ходят молодые ребята, а в его возрасте моряки, как правило, занимают должности третьих, а то и вторых механиков. Но это не главное. Ты же знаешь, у меня отец был военным и детство прошло в Грузии в городе Телави, там стоял наш вертолетный полк. Волей не волей, но по-грузински я немного научился объясняться. Так вот, – продолжил он, – Я его спрашиваю по-грузински: В каком городе Вы живете? А он вижу по лицу, меня не понимает. Я повторил вопрос. И тогда он хлопнул меня по плечу и говорит: «Лейтенант не мучайся, я говорю по-русски». Больше я его ни о чем не спрашивал.

– Это уже интересно, – только и смог произнести Нарышкин.

– Но и это еще не главное, – Алексей взял кусочек рыбы и стал зубами отдирать мякоть от костей.

– Да не томи, – взмолился Юрий, – потом свою рыбу доешь.

– А я никуда не спешу, – ответил хозяин квартиры. Он сделал еще глоток из бутылки и продолжил:

– Так вот, при оформлении теплохода на отход его на борту не было. Капитан сказал, что его списали по семейным обстоятельствам. Якобы, что-то дома у него случилось.

– Ну, такое тоже бывает, – скрывая нарастающее возбуждение, пробормотал Нарышкин, но ожидая продолжения, – Теперь все?

– Нет не все, – выдержав паузу, ответил Алексей. – По идее, если б у него что-то случилось дома, он бы поехал в аэропорт и ближайшим рейсом вылетел в Тбилиси, а он не особо торопился. – Перфильев вытер салфеткой руки и принялся открывать вторую бутылку. Быстро справившись с ней, он продолжил:

– После смены я заехал на рынок и встретил его там, мирно беседующим с одним из продавцов фруктов, причем говорили они не по-грузински – Он сделал многозначительную паузу, – Их языка я не знаю, но могу сказать точно, что это не армянский и не азербайджанский. Эти языки я на слух отличаю. У меня появилось желание подойти к ним ближе, но он, увидев меня, сразу же попрощался с торговцем и скрылся в толпе.

Закончив повествование, Алексей сделал несколько жадных глотков и вновь навалился на рыбу.

– И какие мысли у тебя появились по этому поводу? – спросил Нарышкин с интересом наблюдая за собеседником.

– Гложут меня большие сомнения, что этот матрос-моторист на самом деле грузин.

Нарышкин отодвинул от себя бутылку пива и подошел к окну. Скрестив руки на груди, он несколько минут смотрел на играющих во дворе детей, обдумывая полученную информацию. Затем, стоя спиной к Алексею, произнес:

– Интересная вырисовывается закономерность. Почему-то именно с этого судна в нашем порту списывают моряков грузинской национальности.

– Ну, Саныч, у тебя голова умная, майором работаешь, тебе и карты в руки, – Перфильев вновь потянулся к рыбе, выбирая кусочек с икрой.

– Ладно, Леха, – поворачиваясь лицом к нему, сказал Нарышкин, – С грузинами все ясно. Ты мне скажи, а как капитан «Мевланы» объяснил экстренную поломку рулевого управления.

– А вот этого я не знаю, – ответил Перфильев, – с ним общался подполковник Павленко. Он в тот день был ответственным по части и со своими разведчиками лично контролировал порядок оформления судов.

– Да, – задумчиво произнес майор, – Ясно одно, что ничего не ясно.

Он не вернулся за стол, а стал молча ходить по кухне. Алексей, продолжая пить пиво, также молча смотрел с недоумением на гостя.

– У меня к тебе будет еще вопрос, – вдруг резко сев на стул, спросил Нарышкин, – То, что детство у тебя прошло в Грузии, я уже знаю. Но школу-то ты закончил здесь?

– Ну да, – удивленно подтвердил Перфильев, – А какое отношение это имеет к турецким судам.

– Никакого, не об этом речь.

– А о чем тогда речь? – вновь переспросил Алексей.

– У тебя есть знакомые, которые бы оканчивали среднюю школу N5? Мне нужна информация об одной учительнице.

– Саныч, считай, что тебе повезло, – гордо ответил Алексей, – есть такой человек.

Он сделал очередной глоток и довольно улыбнувшись, продолжил:

– Со мной на рукопашный бой ходит учитель физкультуры из этой школы, мы с ним часто работаем в спарринге. Рассказывай, кто тебя там интересует.

Нарышкин назвал имя и фамилию подруги Челика Акбулута.

– Как я понимаю, – не снимая с лица усмешки, произнес Алексей, – Эта дама к нашим кораблям отношения не имеет. Саныч, скажи честно, как товарищ товарищу. Запал на бабу?

– Да ну, тебя Леха, – отмахнулся Юрий, – ты же знаешь, я не по этим делам.

– Ну, не хочешь рассказывать, не надо, – обиженным голосом заявил Алексей, – Расспрошу я своего спарринг-партнера об этой училке.

Он добродушно взглянул на товарища и добавил, – Скажу, что хочу с ней познакомиться. Она хоть не уродина?

– Наоборот, – оживился Нарышкин, – очень эффектная блондинка лет тридцати.

– Ха, – встрепенулся лейтенант. – Тогда, может быть, я с ней сам по-настоящему замучу. Мне, как старому холостяку, это только на руку. Вдруг это моя судьба! Так ты у нас на свадьбе посаженным отцом будешь.

– Не твоего формата девочка, – опустил на землю Алексея Нарышкин, – Ты лучше скажи, когда от тебя звонка ждать?

Алексей поднял глаза к потолку, развел руками и, посмотрев на календарь, висевший на стене, ответил:

– Сегодня у меня отсыпной день после дежурства, завтра выходной. Как раз завтра в 18 часов тренировка. Так что, если тебе срочно нужно, жди меня возле спорткомплекса «Посейдон» в 20 часов.

– Вот и отлично, – вставая с места, сказал Нарышкин, – Отсыпайся, а у меня сегодня еще куча дел.

– Саныч, ты куда собрался? – удивился Перфильев, – А как же пиво?

– Надо, Леха, надо, – отмахнулся от него майор, – Да, и не люблю я пиво. У меня от него печень болеть начинает.

Он быстро надел куртку и попрощавшись за руку с хозяином, оставил того одного на кухне в полном недоумении.