Текст книги "Император Пограничья 12 (СИ)"

Автор книги: Евгений Астахов

Соавторы: Саша Токсик
сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 18 страниц)

Глава 23

Я отошёл от строительной площадки, поднося к уху артефакт.

– Добрый вечер, Прохор Игнатьевич, – раздался деловой голос Владимира. – Его Светлость желал бы побеседовать с вами по видеосвязи через полчаса. Будет ли вам удобно?

– Вполне, – коротко ответил я, прикидывая расстояние до кабинета.

– Благодарю. Ожидайте звонка ровно в семь вечера.

Я убрал магофон и окинул взглядом стройку. Первый форт вырос уже на треть, каменные стены поднимались всё выше. Грановский с майором Беспаловым продолжали размечать позиции для артиллерийских платформ. В настоящий момент я здесь не требовался.

Через двадцать минут я уже сидел в своём кабинете, просматривая последние донесения от Коршунова. Ситуация во Владимире накалялась – Сабуров стягивал всё больше наёмников, готовясь к масштабному наступлению. В Эфирнете полным ходом шла информационная кампания против меня. Что интересно, различные средства массовой информации, принадлежащие Александру Суворину, а через него – князю Потёмкину, выказывали мне осторожную поддержку и приводили комментарий различных экспертов, кто не разделял позицию князя Сабурова.

Ровно в семь магофон зазвонил видеовызовом. На экране появился князь Оболенский – высокий мужчина лет сорока пяти с проседью в густых тёмных волосах и аккуратно подстриженной бородой. Властное лицо с крупными чертами выражало сдержанное беспокойство.

– Прохор Игнатьевич, – начал князь без предисловий. – Не сомневаюсь, что вы уже видели публикацию Сабурова в Эфирнете с обвинениями в ваш адрес.

– Видел, Матвей Филатович, видел… Мятеж против законной власти, подстрекательство дворян к измене, самовольный сбор податей… – я усмехнулся. – Весьма творческий подход к формулировкам.

– Это не повод для шуток, – собеседник нахмурился. – Мне известно о скоплении ратных компаний во Владимире и нападениях на деревни вашей Марки. Я мог бы выдвинуть войска в Угрюм, но…

Князь сделал паузу, собираясь с мыслями.

– Проблема в том, что у меня нет прямых доказательств причастности Владимира к атакам наёмников. Сабуров официально отрицает связь с ними, называя их «случайными разбойниками».

– Если разбойники случайно организовались в ратные компании и случайно атакуют только мои деревни, – иронично заметил я, – то да, всё это просто «совпадение».

Князь кивнул, в его глазах мелькнуло понимание. Как сюзерен и акционер Угрюма, он был прямо заинтересован в выживании и процветании Марки, но прямо об этом говорить не стал.

– Введи я войска для защиты вассальных территорий, Сабуров поднимет крик об агрессии Сергиева Посада. Что мы стягиваем войска у границы для вторжения во Владимирское княжество. Союзники могут поддержать его против «агрессора». Я не хочу полномасштабной войны, Прохор Игнатьевич. Никто не хочет…

Князь откинулся в кресле, его взгляд стал жёстче.

– При этом я не отказываюсь помочь вассалу в трудной ситуации. Разумеется, я могу проигнорировать складывающиеся риски и защитить свои… интересы в регионе. Но вы понимаете, что это будет означать для автономии вашей Марки?

Я молча кивнул. Армия Сергиева Посада в Угрюме означала конец моей независимости. Из маркграфа я превращусь в обычного наместника. К тому же, победа чужими руками не укрепит мой авторитет среди местного населения и соседних князей. Это моя война, и выиграть её должен я сам.

– Я не прошу прямого военного вмешательства, Ваша Светлость, – произнёс я, глядя собеседнику в глаза через экран. – У меня есть другое предложение.

Оболенский приподнял бровь в немом вопросе.

– Публично заявлю то, что думают многие владимирские дворяне – Сабуров узурпатор и убийца князя Веретинского. Я не признаю его легитимным правителем и призову всех вассалов Владимира к неподчинению. Потребую законной процедуры смены власти.

– Смелый ход, – задумчиво протянул Матвей Филатович, – но одних обвинений недостаточно.

– А если добавить кое-какие документы? – я многозначительно улыбнулся. – Скажем, о попытке диверсии Веретинского в Сергиевом Посаде? Показания захваченных пленных агентов? Информация о подрыве стены? Следы, ведущие во Владимир?

В памяти всплыли и другие козыри – предотвращённый теракт в Астрахани, связь Сабурова с Волкодавом, похищение моего кузена Святослава. Но эти карты стоило придержать.

Князь заинтересованно подался вперёд:

– Предлагаете скоординированную информационную атаку?

– После того, как я уничтожу наёмников. Сначала покажу силу, потом ударим информационно.

– Зачем такие сложности? – Оболенский прищурился. – Почему не опубликовать компромат немедленно?

Я глубоко вздохнул, готовясь озвучить главное:

– Потому что я планирую заявить о собственных претензиях на владимирский престол.

Тишина повисла между нами. Князь смотрел на меня, не скрывая изумления.

– Вы шутите?

– Нисколько. И готов отказаться от вассальной присяги Сергиеву Посаду для этого.

Оболенский моргнул. Потом ещё раз. Я видел, как за его внешним спокойствием работает холодный расчётливый ум. Отказ от вассалитета снимал с него обязательства защищать Марку, но и убирал угрозу втягивания в войну. А кроме того переводил противостояние из плоскости «князь против мятежного воеводы» в «борьбу за законную власть».

– Допустим, – медленно произнёс князь. – Но на каких основаниях вы претендуете на престол? У вас нет прав на Владимир.

– Древность рода Платоновых, – начал перечислять я. – Право сильного в условиях междоусобицы. Поддержка части владимирской знати – тот же граф Белозёров.

– Белозёров? Казначей Сабурова? – в голосе князя появился интерес.

– У каждого свои рычаги влияния, – уклончиво ответил я.

– Ах, да, в вашем остроге ведь живёт его дочь… – задумчиво протянул собеседник.

Оболенский откинулся в кресле. Я почти физически ощущал его размышления. Ослабить Владимир чужими руками. Возможно, посадить на трон если не вассала, то хотя бы лояльного союзника, а заодно убрать давнишнюю угрозу со стороны ближайшего и вечно враждебного княжества. Избежать прямого конфликта, но помочь ценному партнёру – «Угрюмые Арсеналы» приносили неплохой доход.

– Допустим, я готов обсуждать такой вариант, – медленно произнёс князь. – Что конкретно вам нужно?

– А что именно вы можете предложить в такой ситуации? – я позволил себе улыбку.

Князь усмехнулся:

– Ограниченная поддержка вашего начинания. Политическая – официальное заявление о признании Сабурова нелегитимным после вашего выступления. Караваны из Угрюма в Сергиев Посад получат княжеский статус и соответствующую охрану. Атака на них станет casus belli, чего Сабуров постарается избежать во что бы то ни стало. Финансирование найма одной-двух ратных компаний под вашим командованием.

Ухмылка Матвея Филатовича стала шире:

– Кроме того, совершенно случайно в ближайшие дни в запас уйдут полсотни опытных бойцов. Куда они отправятся после – это уже их личное дело.

– Весьма кстати, – кивнул я.

– Также окажу давление на нейтральных князей, предупрежу о последствиях вмешательства. И… – Оболенский прищурился, – надавлю на Демидова и Яковлева через торговые связи. Их руку в этом конфликте я вижу весьма отчётливо. Не нравится мне прецедент, когда какие-то купцы, пусть и крайне влиятельные, лезут в большую политику.

– Благодарю, Ваша Светлость.

Поддержка получалась существенной, но не чрезмерной.

– Теперь мои условия, – голос князя стал жёстче. – Победить должны вы сами. Никаких войск Сергиева Посада на территории Владимира. Если проиграете – я не смогу вас защитить.

– Понимаю и принимаю.

– Если вы проиграете, я не только потеряю ценного партнёра, но и дам Сабурову повод обвинить меня в поддержке пятой колонны на территории его княжества. Поэтому – план на случай провала. После вашего публичного выступления я немедленно опубликую расторжение вассальных отношений между Маркой Угрюм и Сергиевым Посадом.

Логично. Князь подстраховывался.

– И сроки, – продолжил Оболенский. – Два месяца. Если к тому времени ситуация не разрешится, я вмешаюсь, но уже на своих условиях.

– Двух месяцев более чем достаточно.

– Если свергнете Сабурова, Посад публично поддержит ваши претензии на престол. После – военный союз против общих угроз. Торговые преференции для наших купцов во Владимире. И… – князь сделал паузу, – совместная подготовка к будущему Гону.

– Он же только через двадцать лет, – удивился я.

– Именно поэтому нужно готовиться заранее. И ещё – Угрюм начнёт поставлять изделия из Сумеречной стали для армии Сергиева Посада.

Я усмехнулся. Проницательный князь всё-таки понял, что металл добывается в Угрюме, а не привозится из Лихтенштейна.

– Договорились, Ваша Светлость.

– Отлично. Действуйте, Прохор Игнатьевич. И помните – ставки в этой игре предельно высоки.

Связь прервалась. Я откинулся в кресле, обдумывая разговор. План был дерзким, почти отчаянным. Свергнуть князя, захватить престол, победить превосходящие силы противника… но мне стало тесно в рамках одного острога. Пора было выходить в мир большой политики.

Едва я закончил разговор с Оболенским, как дом воеводы сотряс глухой взрыв. Окна задрожали, со стола упал чернильница, а где-то в коридоре что-то с грохотом рухнуло на пол.

Первой мыслью было – атака. Наёмники Сабурова каким-то образом прорвались к острогу, миновав все дозоры и патрули. Я выхватил глефу, стоящую у стены и выбежал наружу.

На улице уже собиралась толпа. Дружинники с оружием наготове, испуганные жители, выскочившие из домов. Но никаких признаков врага не было – ни криков, ни выстрелов, только столб дыма поднимался от здания рядом с домом Зарецких.

– Лаборатория! – крикнул кто-то, и я бросился туда.

Дверь висела на одной петле, выбитая взрывной волной. Внутри царил хаос – перевёрнутая мебель, разбитые колбы, повсюду блестели осколки стекла и кристаллов Эссенции. У дальней стены, среди обломков рабочего стола, лежал Александр Зарецкий.

Алхимик был без сознания. Лицо и руки покрыты ожогами, из рассечённой головы сочилась кровь – взрывная волна отбросила его к стене. Рядом валялись остатки медной конструкции, которую я узнал – резонатор Гильберта, прибор для комплексного слияния кристаллов, что когда-то с гордостью демонстрировал мне молодой алхимик.

– Целителя! – рявкнул я во весь голос, опускаясь рядом с пострадавшим. – Быстро!

В лабораторию вбежали люди. Первыми появились родители Зарецкого. Мать, увидев сына, вскрикнула и бросилась к нему, но я удержал её.

– Можете навредить ему. Пусть вначале целитель осмотрит.

Георгий Светов не заставил себя долго ждать. Через несколько минут он склонился над Александром, руки засветились мягким золотистым светом. Раны на голове начали затягиваться, ожоги бледнеть. Вскоре алхимик застонал и открыл глаза.

– Что… что произошло? – прохрипел он, пытаясь сесть.

– Лежи, – Георгий придержал его за плечо. – У тебя сотрясение и магическое истощение.

Я огляделся. Осколки кристаллов усеивали пол и рабочий стол. По их размеру и остаточному свечению было понятно – Зарецкий пытался синтезировать крупный кристалл из нескольких средних.

– Что случилось? – спросил я, помогая Александру принять сидячее положение.

Он помотал головой, морщась от боли.

– Крупные кристаллы… для защитных артефактов. Деревням нужны барьеры…

– Но почему взрыв? – спросила подоспевшая несколько минут назад Василиса. – Ты же проводил синтез сотни раз.

Зарецкий опустил голову, не глядя никому в глаза.

– Евгений Аркадьевич – отличный алхимик, но у него нет способности чувствовать резонансы кристаллов. Это врождённое, либо есть, либо нет. Поэтому вся нагрузка по стабилизации процесса легла на меня.

Он помолчал, собираясь с силами.

– Я старался сделать как можно больше крупных кристаллов, зная, что от моей работы зависят жизни людей в деревнях. Сегодня на третьем кристалле потерял контроль. На этапе слияния энергетических структур я не удержал резонанс. Произошла деструктивная интерференция – проще говоря, взрыв.

По его осунувшемуся лицу, тёмным кругам под глазами и дрожащим рукам я понял всё без лишних слов. Парень работал на износ, синтезируя кристалл за кристаллом. День за днём, практически без перерывов. Организм дошёл до предела, концентрация подвела в самый критический момент – классическое переутомление, которое чуть не стоило ему жизни.

– Дурак, – выдохнула его мать, обнимая сына. – Не жалеешь себя совсем.

Я положил руку на плечо алхимика.

– Александр, ты проделал огромную работу. Сколько крупных кристаллов удалось создать до этого?

– Четырнадцать, – ответил он. – По два на каждый защитный артефакт, как требовал магистр Сазанов.

Я мысленно подсчитал. С момента установки первого барьера в Крутояке артефакты получили деревни Заречное и Вышманово, а также Спасское, Копнино и Костерёво. И совсем недавно – городок Собинка, самый крупный после Угрюма населённый пункт в наших владениях.

Семь поселений под защитой. Осталось ещё шесть деревень без барьеров – Липки, Шувалиха, Уршельское, Иванищи, Большие и Малые Острова. По моим прикидкам, именно на них обрушится вторая волна атак в ближайшие дни. Враг обойдёт Марку и попытается ударить с юга.

Учитывая, что изначально в хранилище Угрюма лежало шестьдесят семь крупных кристаллов, этого хватило бы за глаза. Зарецкий перестраховывался, создавая дополнительный запас. Характерная черта хорошего алхимика – всегда иметь резерв на случай непредвиденных обстоятельств. Жаль, что в стремлении подготовиться ко всему он забыл о собственных пределах.

Александр попытался встать.

– Я могу продолжить. Просто дайте час отдохнуть…

– Никаких синтезов минимум три дня, – отрезал Светов. – Магическое истощение такой степени требует восстановления. Иначе следующий взрыв может стать последним.

– Но деревни… – начал алхимик.

– Деревни получат защиту, – заверил я его. – Кристаллов хватает. Арсеньев с Сазановым закончат сборку артефактов. А ты будешь отдыхать. Это приказ.

Родители увели Александра домой, поддерживая с двух сторон. Я остался в разрушенной лаборатории с Василисой и подошедшим Борисом.

– Плохо дело, если наши специалисты начинают калечиться от переработки, – мрачно заметил командир дружины. – А ведь основные бои ещё впереди.

– Зарецкий слишком много взял на себя, – ответил я, механически сгребая уцелевшие осколки кристаллов. – Нужно распределять нагрузку, искать больше специалистов.

– Где их взять? – Василиса пнула обломок резонатора. – Алхимики со способностью к синтезу на вес золота. Академии их берегут как зеницу ока.

– Это проблема не сегодняшнего дня.

Я вернулся в дом воеводы, всё ещё обдумывая инцидент с Зарецким. В кабинете меня уже ждал Коршунов. Видимо, начальника разведки пришёл для доклада.

– Прохор Игнатич, – Родион поднялся из кресла, – есть интересные новости из Владимира.

Я кивнул, наливая себе воды из графина. После взрыва в горле пересохло от пыли.

– Дезинформация сработала? – спросил я, усаживаясь за стол.

– Ещё как, – усмехнулся Коршунов. – Во Владимире полностью поверили в эпидемию тифа и нехватку боеприпасов. Генерал Хлястин уже доложил Сабурову, что Угрюм на грани коллапса.

– Отлично.

– Но самое забавное не это, – начальник разведки достал из папки донесение. – Помните разгром Убойных Стрелков в Вышманово?

– Конечно.

– Так вот, их командир соврал о численности защитников. Доложил, что в деревне было целый отряд хорошо вооружённых бойцов. Признаться, что их разгромили трое наших парней, означало бы полностью уничтожить репутацию компании.

Я не сдержал ироничной улыбки. Ермаков, Лихачёва и Брагина действительно устроили наёмникам кровавую баню, используя подготовленные позиции и знание местности.

– И что решили во Владимире?

– А вот тут начинается самое интересное, – Коршунов откинулся в кресле. – Мы планировали создать видимость концентрации сил в Угрюме, чтобы спровоцировать атаки на деревни. Но после доклада о «десятках бойцов» в какой-то захудалой деревеньке генералитет Владимира окончательно уверился – вы действительно распылили армию по всему Пограничью.

– То есть ложь командира наёмников всё равно привела их к нужным нам выводам?

– И к неправильным действиям, – кивнул Родион. – Теперь они убеждены, что нужно методично вырезать деревни, уничтожая вашу дружину по частям. Ровно то, что нам и было нужно.

Я покачал головой. Война полна таких парадоксов – одна мелочь может направить события по совершенно иному маршруту. На наше счастье, этот маршрут вёл врагов прямо в ловушку.

– Что ещё?

– Контрразведка сработала. Поймали шпиона из Владимира, пытался пробраться к строительству фортов. Сейчас допрашивают.

– Хорошо. Значит, пора переходить к следующей фазе. Оставь меня, будь добр.

Кивнув, Родион вышел. А я обдумал текст, достал магофон и запустил функцию записи видеообращения.

Глядя прямо в объектив, я начал:

– Подданные Владимирского княжества, я, маркграф Прохор Платонов, воевода Марки Угрюм, обращаюсь к вам в час, когда ложь и беззаконие достигли предела.

Я сделал паузу, давая будущим зрителям время сосредоточиться.

– Человек, называющий себя князем Владимира, Михаил Сабуров, не имеет права на этот титул. Все мы знаем, при каких обстоятельствах погиб законный правитель – князь Веретинский. Странная смерть, слишком удобная для того, кто занял его место.

Голос стал жёстче:

– У меня есть все основания полагать, что Сабуров причастен к убийству своего предшественника. Всё указывает на спланированное устранение законного правителя.

Я наклонился ближе к камере:

– Но даже если отбросить обвинения в цареубийстве, посмотрите на его дела. Сабуров предал интересы Пограничья, бросив население на съедение Бездушным. Он использует наёмных убийц – отребье со всего континента – для уничтожения мирных деревень. Дети, женщины, старики вот-вот погибнут от рук его псов войны.

Пауза для эффекта.

– Поэтому я, как маркграф и защитник Пограничья, заявляю: не признаю Михаила Сабурова легитимным князем Владимира. Призываю всех честных вассалов не подчиняться узурпатору и убийце. Требую созыва Боярской думы для проведения законной процедуры смены власти во Владимирском княжестве.

Я выпрямился, завершая обращение:

– Справедливость восторжествует. Узурпатор падёт. Пограничье будет свободным.

Остановив запись, я сразу опубликовал видео в Эфирнете. Сабуров наверняка будет в ярости. Тем лучше. Чем больше эмоций, тем больше ошибок.

В дверь постучали. Вошёл дежурный дружинник:

– Ваша Светлость, постовые зовут. Какой-то гонец из Николополья прибыл, просит срочной встречи.

Николополье? Я нахмурился. Эти деревни отказались от нашего покровительства после истории с безумным воеводой Дроздовым. Они не присягали мне, а значит, не должны были стать целями наёмников.

– Ведите его сюда.

Через несколько минут в кабинет ввели измождённого мужчину лет сорока. Одежда порвана, лицо в грязи и ссадинах – видно, изо всех сил добирался через лес, избегая дорог. Вслед за ним прибыл и заинтересованный новой информацией Коршунов. Глава разведки, как и я, в последние дни почти не спал.

– Воевода, – выдохнул незнакомец, падая на колено. – Беда! Вооружённые бандиты захватили Николополье!

– Рассказывай подробно, – я помог ему подняться и усадил в кресло.

Мужчина жадно выпил предложенную воду и начал:

– Вчера на закате пришли. Человек сорок. С автоматами, в броне. Сказали – ратная компания «Чёрные Молнии», идут на юг по делам. Потребовали еду, ночлег. Староста не смог отказать – у нас и дружины-то нет после Дроздова…

Он помолчал, собираясь с силами.

– Заняли лучшие дома, выгнали хозяев. Начали грабить – забирают всё, что приглянется. К девкам пристают, молодых жён от мужей оттаскивают. Вчера двоих мужиков покалечили за то, что возмутились. Сегодня утром я выскользнул, пока большинство спало после попойки.

Я переглянулся с Коршуновым. Одна из ратных компаний, двигавшихся на юг для атаки наших деревень, решила «отдохнуть» в незащищённом поселении.

– Сколько в Николополье жителей?

– Сотня душ, Ваше Благородие. Половина – дети и старики.

– Понятно, – я встал. – Родион, собирай гвардию. Выступаем через двадцать минут.

Гонец удивлённо поднял голову:

– Вы… вы поможете? Но мы же отказались от вашего покровительства…

– Вы отказались от присяги, – поправил я. – Но остались людьми. А людей в беде мы не бросаем.

Собеседник опустил голову, плечи его дрогнули от облегчения:

– Я боялся, что скажете – сами виноваты. Спасибо, воевода! Люди не забудут!

– Иди поешь – нам понадобится проводник.

Когда гонец вышел, Коршунов хмыкнул:

– Ядрёна-матрёна! Интересное совпадение. Только вы опубликовали обращение против Сабурова, и тут же возможность показать себя защитником невинных.

– Война даёт много возможностей, – ответил я, проверяя глефу. – Главное – правильно их использовать.

Чёрные Молнии думали, что нашли лёгкую добычу.

Они ошибались.