Текст книги "Император Пограничья 12 (СИ)"

Автор книги: Евгений Астахов

Соавторы: Саша Токсик
сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)

Глава 18

Я поднялся с больничной койки, чувствуя, как новая сила пульсирует в каждой клетке тела. Светов всё ещё держал мою руку, проверяя пульс, хотя необходимость в этом давно отпала.

– Благодарю за помощь, Георгий, – сказал я, осторожно высвобождая запястье. – Без твоего присмотра было бы куда опаснее.

– Всегда рад помочь, воевода, – ответил целитель, убирая инструменты. – Но в следующий раз предупреждайте заранее о таких… экспериментах. Когда ваш пульс упал до двадцати, я чуть сам рядом не свалился от страха.

Я усмехнулся и направился к выходу. В коридоре больницы царила обычная для дневного времени суета – медсёстры сновали между палатами, из-за дверей доносились приглушённые голоса пациентов и целителей. Но в одном из боковых коридоров, ведущих к складу медикаментов, я заметил движение совсем иного рода.

Гаврила стоял, прислонившись к стене, а напротив него, смущённо теребя край фартука, переминалась с ноги на ногу Анфиса. Молодой охотник что-то тихо говорил, жестикулируя свободной рукой, а девушка прикрывала рот ладонью, явно сдерживая смех. В полумраке коридора их силуэты казались удивительно гармоничными – крепкий парень и хрупкая целительница душ, забывшие обо всём мире.

– … и тогда медведь как рявкнет, а Силантий со страху прямо в реку! – донёсся до меня голос Гаврилы. – Плывёт, ругается, а медведь на берегу стоит и головой качает, будто осуждает.

Анфиса прыснула в ладошку, её огромные карие глаза блестели от веселья. Заметив меня, оба резко выпрямились, лица мгновенно залил румянец.

– Воевода! – выдохнул Гаврила, отскакивая от стены. – Мы тут… я просто…

– Помогал мне с работой, – быстро подхватила Анфиса, хотя её пылающие щёки выдавали ложь с головой.

Я только отмахнулся, улыбаясь. Молодость имеет право на свои маленькие радости, особенно в наше суровое время. Прошёл мимо, оставив их разбираться со смущением.

Дом воеводы встретил меня привычной суетой: нанятые когда-то Захаром женщины творили на кухне кулинарные чудеса, внук одной из них – кучерявый парнишка – драил полы в коридоре. Я прошёл в кабинет, раскрыл пошире ставни и опустился в кресло. Сила всё ещё бурлила во мне, требуя выхода, применения. Закрыв глаза, я начал перебирать в памяти знания, всплывшие после прорыва.

Тектонический разлом – создание огромной трещины в земле, способной поглотить врагов или разделить поле боя. Металлический симбиоз – временное слияние с крупным металлическим объектом, позволяющее управлять им как продолжением тела. Горная цитадель – возведение из земли и металла растущей конструкции, которая стремительно превращается в укрытие. Живая броня – трансформация кожи в адаптивный металлический сплав, автоматически уплотняющийся при ударах. Расплавленная пасть – призыв магмы из глубин, создающей озеро лавы, если поблизости имеется вулканическая активность. Стальное эхо – создание временной металлической копии себя, обладающей семьюдесятью процентами моей силы. Магнитная буря – мощное магнитное поле, управляющее всем металлом и позволяющее левитировать. Хрустальная паутина – превращение воздуха в невидимые кристаллические нити, режущие как бритвы.

Каждое заклинание теперь ощущалось не как выученная техника, а как естественное продолжение моей воли. Я всегда знал, как это делать – эти знания были частью меня ещё в прошлой жизни, просто раньше не хватало силы для их воплощения.

Дверь кабинета распахнулась без стука. На пороге стояли Василиса и Полина – обе явно обеспокоенные, хотя и старались это скрыть.

– Прохор! – Голицына первой шагнула внутрь, её зелёные глаза внимательно изучали моё лицо. – Захар сказал, ты вернулся из больницы. Как всё прошло?

– Ты в порядке? – добавила Белозёрова, подходя с другой стороны. – Целые сутки без сознания – мы волновались.

Я откинулся в кресле, рассматривая девушек. Обе выглядели уставшими – видимо, действительно переживали.

– Всё прошло успешно. Более чем успешно, – ответил я. – Теперь я Магистр первой ступени.

Василиса присвистнула, а Полина ахнула, прижав руку к груди.

– Расскажешь, как это было? – попросила княжна, усаживаясь на подлокотник соседнего кресла.

Я кратко обрисовал суть пережитого мной, опуская самые личные моменты видений. Рассказал о зелье, о погружении в транс, о необходимости найти и преодолеть внутренние преграды.

– Барьеры из вины, страхов и сомнений… – задумчиво произнесла Полина, накручивая на палец прядь каштановых волос. – Интересно, какие барьеры сидят во мне? Что мешает раскрыть потенциал полностью?

– У меня, наверное, целый набор, – усмехнулась Василиса, но в её голосе слышалась горечь. – Начиная со смерти матери и кончая отцом, который считал мой дар недостойным княжны.

Я посмотрел на них обеих – такие разные, но обе сильные по-своему.

– Когда придёт время, я помогу вам обеим пройти через это испытание, – пообещал я. – У вас есть потенциал стать Магистрами, нужно только правильно подготовиться. Кстати, какой у вас сейчас уровень? Вы же следуете графику поглощения Эссенции?

– Мастер второй ступени, – одновременно ответили девушки и переглянулись, улыбнувшись.

– Мы обе перешли на вторую ступень на прошлой неделе, – пояснила Полина. – Твой график действительно работает идеально. Никакого отторжения, никаких побочных эффектов.

– И сила растёт плавно, без рывков, – добавила Голицына. – Хотя иногда хочется ускориться, поглотить больше.

– Не стоит, – покачал я головой. – Спешка в магическом развитии чревата необратимыми последствиями. Лучше медленно, но верно.

Девушки согласно кивнули. В кабинете воцарилась уютная тишина – из тех, что возникают между близкими людьми, которым не нужны слова, чтобы понимать друг друга.

Через полчаса я созвал общее совещание. В кабинете собрались все ключевые фигуры Угрюма – Захар с привычной папкой отчётов, Крылов с каменным лицом профессионального сыщика, Коршунов, и Борис, занявший место у окна.

– Докладывайте по порядку, – начал я, усаживаясь за стол. – Захар, что с продовольствием?

– Склады полные, барин, – старый слуга развернул свои записи. – После осенней ярмарки закупили всё необходимое. Зерна хватит до следующего урожая, солонины тоже. Правда, цены кусаются – торговцы почуяли, что у нас деньги водятся.

– Григорий Мартынович?

Крылов подкрутил ус, собираясь с мыслями.

– Порядок поддерживается исправно. После введения жёстких правил и строительства рабочего посёлка серьёзных инцидентов не было. Вчера была мелкая потасовка между суздальцами и рязанцами – спорили, чья очередь использовать подъёмный кран. Люди Могилевского разняли их быстро, обошлось предупреждением. Система десятников работает – они сами следят за своими артелями.

– А что с расследованием поджога? – уточнил я.

– Дело закрыто. Как я и предполагал – пьяная неосторожность. Некий Митрофан из ростовской артели курил трубку возле своей лачуги, заснул, искра попала на солому. Оштрафовал его на недельное жалованье.

Коршунов хмыкнул:

– Зато с внешней разведкой всё спокойно. Князь Сабуров пока молчит, видимо, переваривает наши успехи на ярмарке. Демидовы и Яковлевы тоже притихли после вашей рекламной кампании.

– Хорошо, – кивнул я. – Борис?

– Дружина в полном составе, воевода. Тренировки идут по расписанию. Правда, новобранцы из переселенцев пока слабоваты, но Кузьмич с ними занимается. С усиленными бойцами всё отлично, Федот их гоняет по той программе, что привёз. Вчера устроили спарринг с рядовыми дружинниками – так троих положили, пока те поняли, что происходит.

Когда мы уже заканчивали совещание, распахнулась дверь. На пороге возник Карл Фридрих фон Штайнер – волосы взъерошены, в глазах праведный огонь, руки театрально воздеты к потолку.

– Маркграф! – воскликнул архитектор, врываясь в кабинет. – Я должен немедленно поведать вам о вопиющем происшествии!

Захар закатил глаза, Крылов едва заметно усмехнулся. Попросив остальных на выход, я откинулся в кресле, готовясь к очередному представлению.

– Что случилось, Карл?

Немец прижал руку к сердцу, словно готовясь декламировать монолог из Шиллера:

– Вчера вечером ко мне явился некто… – он сделал драматическую паузу, – некто, осмелившийся предложить мне взятку!

– Взятку? – переспросил я, стараясь сохранить серьёзное выражение лица.

– Да! Мерзкую, грязную взятку! – фон Штайнер начал расхаживать по кабинету, размахивая руками. – Представьте себе, этот… этот торгаш из Костромы, участвовавший в осенней ярмарке, увидел масштабы нашего строительства и решил… – архитектор понизил голос до трагического шёпота, – купить моё благородство за жалкие деньги!

– И во сколько же он оценил ваше благородство? – поинтересовался я с плохо скрываемой иронией.

– Сто рублей! – выпалил Карл, всплеснув руками. – Сто рублей за то, чтобы я выделил ему лучшее место под кофейню в будущем университетском городке! Как будто честь потомственного архитектора можно купить!

Я прикусил губу, чтобы не рассмеяться.

– И что вы ответили?

Фон Штайнер выпрямился, приняв позу оскорблённой добродетели:

– Я сказал ему: «Убирайтесь, негодяй! Красота и гармония университетского ансамбля не продаются!» И указал на дверь! – он воспроизвёл жест, достойный театральной сцены.

– Благодарю, что пришли с этой информацией, – сказал я, сохраняя невозмутимость. – Ваша честность делает вам честь.

Архитектор слегка поклонился, но тут же продолжил уже более деловым тоном:

– Но знаете, маркграф, этот купчишка не единственный. После ярмарки в Угрюм потянулись предприимчивые люди. Они видят перспективу – через год-два здесь будет большой город, и хотят застолбить места под свои предприятия. Рестораны, магазины, парикмахерские, лавки портных…

– И что вы предлагаете? – спросил я, заинтересовавшись.

Немец оживился, забыв о патетике:

– Нужен генеральный план! Чёткое зонирование – где будут торговые кварталы, где жилые, где ремесленные мастерские. А потом – аукцион! Пусть платят за право строить в определённых местах. На эти деньги можно финансировать общественные здания – бани, фонтаны, мощение улиц!

Я задумался. Идея была здравой. Хаотичная застройка превратит Угрюм в типичный средневековый город с кривыми улочками и плотной деревянной застройкой, где огонь перекидывается с дома на дом за считанные минуты.

– Начнём с университетского городка, – решил я. – Студенты, даже из простонародья, часто имеют деньги. А преподаватели – люди не бедные, с соответствующими запросами. Сервис вокруг академии может стать золотой жилой и для предпринимателей, и для казны Угрюма.

– Именно! – воскликнул фон Штайнер. – Книжные лавки, переплётные мастерские, кофейни для учёных диспутов, прачечные для студентов!

– Составьте план размещения коммерческих объектов. Через неделю проведём первый аукцион. Потом масштабируем на весь город.

Архитектор кивнул, но тут же перешёл к следующему вопросу:

– Кстати, маркграф, для ускорения строительства нужно наладить собственное производство стройматериалов. Сейчас мы делаем кирпич и черепицу кустарно, под каждый объект отдельно. Но если планируется массовое строительство, нужны печи для обжига, формы для кирпича, мельница для цемента, этого презренного порошка!..

– Согласен. Займусь этим лично, – я встал из-за стола.

Карл Фридрих был тем ещё фруктом, но его идеи о развитии города открывали новые возможности. Угрюм рос быстрее, чем я планировал, и пора было направить этот рост в нужное русло.

Попросив Захара послать за Сазановым и Арсеньевым, я собрался с мыслями. Столько дел и так мало времени…

Не прошло и четверти часа, как в кабинет вошли господа артефакторы. Сазанов – седовласый мужчина лет шестидесяти с аккуратно подстриженной бородкой – выглядел как типичный академический профессор. Арсеньев же, несмотря на молодость, имел усталый вид человека, проведшего слишком много бессонных ночей за работой.

– Господа, у меня для вас необычное поручение, – начал я без предисловий. – На фоне обострения отношений с Владимиром нужно обеспечить защиту наших вассальных территорий. Все, кто подписал соглашения о протекторате, а также все, кто назвал меня своим сюзереном – все они уязвимы как для Бездушных, так и для человеческих войск.

Сазанов нахмурился:

– Простите, воевода, но что именно вы предлагаете? Усилить их гарнизоны?

– Нет. Я хочу, чтобы вы создали защитные барьеры.

Арсеньев захлопал глазами:

– Барьеры? Как тот купол, что защищал Угрюм во время Гона? Но я же не знаю принципов его создания! Я видел, как он работает – отражает атаки, дезориентирует врагов, но как он был сделан…

– А я и вовсе впервые слышу о таком, – добавил Виктор с нескрываемым интересом. – Купол над целым поселением? Это же требует колоссальных затрат энергии!

– Именно поэтому для деревень нужны упрощённые версии, – кивнул я. – У нас в запасах восемьдесят семь крупных кристаллов. Каждый может стать ядром локального барьера – не такого мощного, как наш, но способного продержаться несколько часов против серьёзной атаки.

Артефактор достал записную книжку:

– Но как? Я никогда не создавал ничего подобного. В академии учили делать личные щиты, защитные амулеты, но барьер на целое поселение…

– Это древняя техника, – пояснил я. – Почти забытая. Но принцип не так сложен, если знать основы.

Следующие полчаса я объяснял им теорию – как правильно настроить резонансные контуры, чтобы кристалл проецировал защитное поле не вокруг себя, а создавал купол заданного радиуса. Какие руны использовать для стабилизации и автономной активации при приближении угрозы. Как связать барьер с защитниками поселения через кровные якоря, чтобы он различал своих и чужих.

Сазанов слушал с горящими глазами учёного, открывшего новую область знаний:

– Невероятно! Это же революция в защитной магии! Почему этому не учат в академиях?

– Потому что мало кто помнит эти техники, – уклончиво ответил я.

Максим быстро чертил схемы:

– Крупный кристалл может поддерживать барьер в течение полусуток при умеренной нагрузке. Если атака интенсивная – часа три-четыре максимум.

– Этого достаточно, чтобы дождаться подкрепления, – согласился я. – Если кристаллов не хватит, Зарецкий поможет синтезировать недостающие из мелких. У нас их больше четырёх тысяч. Сколько времени потребуется? – спросил я, когда закончил объяснения.

Сазанов переглянулся с Арсеньевым:

– Это совершенно новая для нас область… Неделя на эксперименты и создание первого рабочего прототипа, потом по два дня на каждый артефакт, если всё пойдёт гладко. В общем, около трёх недель на все населённые пункты.

– Приступайте немедленно. Приоритет – ближайшие к Владимиру поселения.

Я перевёл разговор на другую тему:

– Есть и ещё одна задача. Фон Штайнер справедливо отметил, что для ускорения строительства нужно наладить собственное производство материалов. Кирпич, черепица, цемент – всё это сейчас делается кустарно, что замедляет работы.

Арсеньев оживился:

– Я могу создать артефакты для обжиговых печей! Стабильная температура, равномерный нагрев, минимум топлива. А для формовки кирпича – механические прессы с рунической активацией.

– А я займусь цементной мельницей, – добавил Сазанов. – С помощью воздушной магии можно организовать непрерывный помол без участия рабочих. Только засыпай сырьё и забирай готовый продукт.

– Отлично. Подготовьте расчёты и смету, как закончите с барьерными артефактами. Нужно, чтобы производство заработало до зимы.

Маги откланялись, унося с собой мои наброски по защитным барьерам. Я откинулся в кресле, размышляя о предстоящих расходах. Каждый проект требовал вложений, но без инфраструктуры Угрюм так и останется захолустной деревней.

* * *

Три дня спустя я сидел в переполненном зале бывшего склада, превращённого в театр. Градский не обманул ожиданий – помещение преобразилось. Грубые стены задрапированы тканью, импровизированная сцена освещена десятками светильников, ряды скамей заполнены до отказа. Рабочие пришли семьями – мужчины в выходных рубахах, женщины в праздничных платках, дети, примостившиеся на коленях родителей.

На сцене шла адаптированная версия «Укрощения строптивой». Шекспировскую Падую заменил Владимир, итальянских дворян – местные бояре, но суть осталась. Актёры играли с огнём, которого я не видел в столичных театрах. Возможно, потому что здесь, в Пограничье, они играли не для пресыщенных аристократов, а для людей, жаждущих праздника после тяжёлых будней.

Зал то взрывался хохотом над проделками Грумио-Георгия – слугу играл молодой актёр с даром комика, – то замирал, следя за словесными поединками Петруччо-Петра и Катарины-Катерины. Когда в финале строптивица произносила монолог о женской покорности с такой иронией в голосе, что смысл переворачивался с ног на голову, женская половина зала разразилась аплодисментами.

После третьего акта актёры вышли на поклон. Овация была такой, что, казалось, ветхие стены не выдержат. Свист, топот, крики «браво» – простые рабочие аплодировали так, словно видели не провинциальную труппу, а звёзд Императорского театра.

Градский вышел на сцену, и я не узнал его. Где тот нервный неврастеник с трясущимися руками, которого я нанимал месяц назад? Передо мной стоял человек, упоённый триумфом, с горящими глазами и прямой спиной.

– Благодарю вас, дорогие зрители! – голос режиссёра дрожал от волнения. – Я… мы… давно не видели такого приёма.

Кто-то из задних рядов крикнул:

– Когда следующий спектакль?

Градский расплылся в улыбке:

– Через две недели! И обещаю – будет ещё лучше! Я уже отправил письма коллегам в Тверь и Ростов. Скоро наша труппа удвоится, и мы покажем вам такие постановки, что столицы обзавидуются!

Я поймал его взгляд и кивнул. Театр работал. Люди получили то, что им было нужно – возможность на два часа забыть о камнях, растворе и постоянной угрозе Бездушных. А Градский получил то, о чём мечтает любой артист – искреннюю любовь публики.

Выходя из театра, я услышал, как два каменщика спорят о пьесе:

– Говорю тебе, она его любит! Просто притворяется!

– Да какая любовь, когда он её голодом морит?

– Так это ж для её же блага! Чтоб нрав укротился!

Я усмехнулся. Если простые рабочие спорят о мотивациях шекспировских героев – значит, культурная революция в Угрюме началась.

Глава 19

Магофон завибрировал в кармане, когда я проверял последние отчёты о тренировках дружины. На экране высветилось фамилия – Воротынцев. Глава Перуна вряд ли стал бы звонить по пустякам.

– Потап Викторович, добрый день, – ответил я, откладывая документы.

– Здравствуйте, Прохор Игнатьевич, – голос сотника звучал серьёзнее обычного. – У меня для вас предупреждение. Вчера ко мне обращался представитель князя Сабурова с предложением о найме.

Я выпрямился в кресле. Воротынцев никогда не распространялся о клиентах, но сейчас явно делал исключение.

– Пятьдесят тысяч рублей предлагал, – продолжил глава ратной компании. – За «усмирение мятежного воеводы и восстановление законной власти в Угрюме». Я отказался. Не только из-за нашего сотрудничества, но и из уважения к вам лично. Однако должен предупредить – другие наёмники могут оказаться менее щепетильными.

Значит, Сабуров переходит к активным действиям. Пятьдесят тысяч – серьёзная сумма для найма профессионалов. Я прикинул в уме возможные варианты атаки и понял, что времени на подготовку остаётся все меньше и меньше.

– Благодарю за предупреждение, Потап Викторович, – искренне ответил я. – И за вашу принципиальность. Кстати, Федот прекрасно показал себя после вашего обучения. Превратился в настоящего командира.

– Рад слышать. Мужик он действительно грамотный, схватывал всё на лету. Берегите себя, маркграф. И готовьтесь – Сабуров не из тех, кто легко отступает.

После разговора я собрался созвать расширенное совещание, но тут и Карл нарисовался с желанием показать результаты своей работы. Решил совместить два дела.

Через полчаса в гостиной собрались все ключевые фигуры Угрюма. Захар устроился справа от меня с неизменной папкой документов, Борис занял место у стены, откуда мог контролировать оба входа. Василиса и Полина сели напротив, обе напряжённые после моего срочного вызова. Вячеслав Грановский выглядел растерянным – инженер явно не понимал, зачем его позвали на это совещание. Карл Фридрих фон Штайнер суетливо раскладывал какие-то свёртки, Игнатий Платонов спокойно крутил в руках трость, профессор Леонид Карпов задумчиво поглаживал седую бороду. Григорий Крылов сидел с каменным лицом, Родион Коршунов что-то быстро записывал, а отец Макарий возвышался в углу, словно скала.

– Карл, вы готовы? – начал я без предисловий.

Архитектор вскочил с места, глаза загорелись энтузиазмом:

– Как мы обсуждали с маркграфом, я подготовил комплексный план развития Угрюма!

Немец достал из футляра странный артефакт – металлическую сферу размером с кулак, покрытую рунами. Через секунду те вспыхнули голубоватым светом, и над столом начала формироваться трёхмерная иллюзия. Сначала появились контуры, затем детали становились всё чётче – перед нами парила в воздухе детальная модель города, словно созданная из светящегося тумана.

– Mein Gott, – выдохнул фон Штайнер, любуясь собственным творением. – Господа, перед вами Угрюм будущего!

Полина ахнула, Василиса подалась вперёд, даже невозмутимый Крылов приподнял бровь. Модель медленно вращалась, показывая город с разных сторон. Это был не наш Угрюм с кривыми улочками и хаотичной застройкой – это был настоящий город, спланированный и продуманный до мелочей.

– Начнём с центра, – архитектор взмахнул рукой, и иллюзия приблизила административный квартал. – Вот главная площадь, способная вместить всё население для общих собраний. Здание администрации – три этажа, классический стиль с элементами модерна. Напротив – дом правосудия с залами для открытых заседаний. Рядом архив, библиотека, почтамт.

– А это что за чудна́я башня? – спросил Захар, указывая на высокое строение в центре площади.

– Часовая башня с колоколом, – гордо ответил фон Штайнер. – Будет отбивать каждый час. И смотровая площадка наверху – видно всю округу.

Грановский подошёл к модели, изучая планировку:

– Это же полная перестройка! С точки зрения фортификации широкие улицы – это и плюс, и минус. Огневым группам будет где развернуться, но и противнику тоже.

– Пожарная безопасность прежде всего! – возразил архитектор. – В наших деревянных лабиринтах огонь перекидывается с дома на дом за минуты. А здесь – противопожарные разрывы, каменные брандмауэры между кварталами.

Модель сдвинулась, показывая иную область.

– Смотрите – жилая застройка центра. Четыре-пять этажей, не выше. Первые этажи – магазины и мастерские, выше – квартиры. У каждого дома внутренний двор с зелёными насаждениями. И никаких сортиров во дворах – централизованная канализация!

– Канализация? – недоверчиво переспросил Захар. – Это ж сколько денег надо?

– Меньше, чем вы думаете, – возразил фон Штайнер.

Василиса указала на зелёные пятна между кварталами:

– А это парки?

– Скверы, бульвары, детские площадки! – архитектор воодушевлённо размахивал руками. – Город должен дышать! Вот смотрите – главный бульвар от площади к речке, обсаженный липами. Летом тень и прохлада, осенью – золотая аллея!

– Красиво-то красиво, – проворчал Борис, – но где люди работать будут?

Фон Штайнер повернул модель, показывая восточную часть:

– Ремесленная слобода! Но не как сейчас – кузница рядом с пекарней, а организованно. Металлообработка в одном квартале – кузницы, слесарные мастерские, литейные. Текстильное производство в другом – ткацкие, красильные, швейные. Деревообработка отдельно. И везде – системы вентиляции и очистки!

– А рынок где? – спросила Полина.

– О, фрау Белозёрова, вот мой шедевр! – немец приблизил иллюзию к торговому кварталу. – Крытый рынок с остеклённой крышей! Представьте – никакой грязи и дождя, круглогодичная торговля. Мясные ряды с холодильными камерами на рунах, овощные с системой хранения, отдельный рыбный павильон с проточными аквариумами!

Отец Макарий прогудел из своего угла:

– А храм? Где храм Божий будет?

– Конечно, святой отец! – архитектор показал площадь возле парка. – Вот здесь, на возвышении. Белокаменный собор на триста прихожан, с колокольней. И рядом – церковно-приходская школа, если потребуется.

– А это наш университетский городок, верно? – Леонид Карпов указал на обширный комплекс зданий на северо-западе.

Фон Штайнер расплылся в улыбке:

– Именно! Учебные корпуса, лаборатории, библиотека! Общежития для студентов, дома для профессоров. Ботанический сад для изучения Реликтов, обсерватория, спортивные площадки!

Захар нахмурился:

– Это всё хорошо, но что делать с людьми, которые сейчас в центре живут? У них дома, хозяйство, корни! Не выгонять же их силой?

Архитектор открыл рот для гневной отповеди, но я поднял руку:

– Никого мы выгонять не будем. Жителям центра даём выбор: либо бесплатные квартиры в новых многоэтажках со всеми удобствами, либо организованный переезд вместе с домами в пригородный частный сектор. Там они смогут жить привычным укладом – огород, курятник, всё как любят. Плюс компенсации переселенцам из других городов – помощь с обустройством.

Старый управляющий кивнул, успокоенный. Василиса улыбнулась:

– Мудрое решение. Дадим людям выбор, а не прикажем.

Фон Штайнер продолжил презентацию, показывая системы водоснабжения с артезианскими скважинами, освещение улиц на светокамнях, даже проект трамвайной линии на дальнюю перспективу. Присутствующие задавали вопросы, спорили о деталях, но я видел – идея их захватила. Они уже видели себя жителями этого города будущего.

– Красиво всё это, конечно, – вмешался Крылов, – но как мы такой город защищать будем? Одна стена тут не поможет!

Я встал, подходя к иллюзии:

– Именно поэтому нам придётся создать современную систему укреплений. Карл проделал отличную работу – такой детальный план позволяет продумать оборону заранее.

Взяв карандаш вместо указки, я начал показывать на модели:

– Традиционная крепостная стена остаётся – против Бездушных она необходима. Но людей мы будем встречать дальше. Помните наши равелины? – я указал на иллюзии треугольные укрепления перед стенами. – Они хорошо себя показали, но расположены слишком близко к основным стенам. Теперь развиваем эту идею дальше – система фортов по периметру, как в Кёнигсберге. По сути те же равелины, только вынесенные на километр-полтора от города. Небольшие укрепления, расположенные так, чтобы создавать перекрёстные секторы обстрела. Мини-крепости, способные вести круговую оборону. Противник, прорывающийся между фортами, попадает под огонь минимум с трёх сторон.

Грановский оживился, понимая концепцию, а также свою роль в этом совещании:

– Точно! Равелины защищают ближние подступы, а форты – дальние. Получается эшелонированная оборона. Даже если противник прорвёт линию фортов, ему придётся штурмовать равелины под огнём со стен. А если попытается обойти форты – попадёт под фланговый огонь. Я предлагаю форты делать пятиугольными – классическая бастионная система. Каждый форт на взвод солдат с запасом провианта

Борис подошёл ближе, изучая схему:

– А между фортами?

Грановский ответил раньше меня, сразу уловив идею:

– Система инженерных заграждений и полевых укреплений, верно? Минные поля, проволочные заграждения, траншеи первой и второй линии, блиндажи для укрытия личного состава, долговременные огневые точки. Всё это имеет двойное назначение – против Бездушных работают как ловушки и узкие проходы для концентрации огня, против людей – как позиции для артиллерии и снайперов. Любой атакующий потеряет половину людей, пока доберётся до стен.

– Хитро, хитро…

Крылов скрестил руки на груди, изучая схему укреплений:

– Я человек не военный, поэтому задам, возможно, глупый вопрос. А если один форт падёт? Разве это не дыра в обороне? Противник хлынет в прорыв, и вся система к полетит чертям.

Грановский покачал головой:

– На то и расчёт, что форты поддерживают друг друга. Даже если один пал – соседние перекрывают сектор обстрела. Плюс мобильный резерв в центре города – бросаем его на угрожаемое направление по подземным тоннелям. А в самих фортах заложим сюрпризы – если враг займёт форт, можем взорвать пороховые погреба дистанционно. Превратим их победу в ловушку.

– И потом отстраивать форт заново, – добавил я. – Но лучше потерять одно укрепление, чем весь город.

Василиса наклонилась над расчётами, быстро подсчитывая что-то в уме:

– Сколько это будет стоить, Прохор? Материалы, рабочие, инструменты… И главное – успеем ли? Я так понимаю, ситуация накалилась, верно? Иначе бы не ты не заговорил об усилении наших укреплений. Грядёт война?

Голицына была, как всегда, проницательна.

Вкратце я пересказал информацию, полученную от главы Перуна, и добавил:

– Деньги найдём. Сейчас это не проблема. А по срокам, если потребуется, проведём мобилизацию всего трудоспособного населения, но пока такой надобности я не вижу. Вместо этого наймём передовых военных инженеров и дополнительные строительные артели. Форты начнём строить как можно скорее – пусть к моменту атаки будут готовы хотя бы наполовину. Даже недостроенный форт лучше, чем пустое поле.

– Мы же справимся, Прохор? – с опаской спросила Полина.

– Конечно. Враг будет разбит. Даже не сомневайся, – я вложил в голос всю доступную мне уверенность.

После чего перевёл взгляд на Грановского и спросил:

– Общую идею вы уловили, Вячеслав. Если видите изъяны в моих идеях или более эффективные решения, говорите.

– Изъянов пока не вижу, а вот предложение есть: капониры в основании фортов – огневые точки, врезанные в толщу стены. Стреляют вдоль рва, противник не может их подавить сверху. Плюс галереи для стрелков на разных уровнях. И обязательно – запасные выходы из каждого сектора обороны, лучше подземные, замаскированные и заминированные на случай отхода.

– Здравая идея. Кстати об артиллерии, – добавил я. – Заказанные в Москве орудия уже прибыли. Пустим их как раз в дело.

Грановский потёр руки:

– Отлично! Я рассчитаю таблицы стрельбы с учётом местности.

Коршунов поднял голову от записей:

– Едрёна-матрёна! С такой огневой мощью мы сможем остановить даже полноценный штурмовой отряд.

Отец Макарий прогудел из своего угла:

– Помню, как в Золотых Копьях мы держали форт против троекратно превосходящего противника. Правильные укрепления – половина победы.

Полина подняла руку:

– А что с магической защитой? Если Сабуров наймёт боевых магов…

– Обязательно наймёт, но у нас имеется защитный барьер. Такой же, но попроще поставим в фортах. А вот о наших деревнях придётся позаботиться. Над этим работают Сазанов с Арсеньевым, – пояснил я. – Артефакты уже проходят испытания. Вскоре начнём устанавливать их в поселениях.