Текст книги "Счастливые сны. Толкование и заказ (СИ)"

Автор книги: Евгений Цветков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 25 страниц)

Выбери тогда континент, где высятся Храмы с желтыми бриллиантами в золоте. Войди туда, если сможешь и захочешь стать Богом, взыскующим утех. Этим учение про Бардо, которое освобождает мертвых и учит живых, исчерпано.

Пересказ по совокупности версий Бардо Тодол Е.Цветкова

ПРИЛОЖЕНИЕ 1 «ЖИЗНЬ ПОСЛЕ ЖИЗНИ»

В замечательной книге американского психиатра Р.А.Моуди "Жизнь после жизни", в книгах Р.Крукела ("Выход из тела", 1970), С.Грина ("Выход из тела", 1975) и других рассказывается об удивительных приключениях разных людей, находившихся в состоянии клинической смерти в центрах реанимации. Я здесь попытаюсь обрисовать вкратце испытанное ими, с точки зрения Бардо Тодол.

Все эти люди, по мысли Бардо Тодол, находились в состоянии Чикай Бардо или в самом начале Хониид Бардо. Давайте сообразим, что они могли увидеть, коль скоро допустить свидетельства Тибетской Книги Мертвых как истинные.

Сознание в миг смерти покидает тело. Умирающий как бы со стороны может увидеть родственников, врачей (в нашем случае), парить и дивиться тому, что там снизу под ним лежит его тело, которое он явственно различает, однако, как правило, не испытывает никаких теплых чувств к распростершейся плоти, которая при помощи техники реанимации настойчиво сохраняет связь с плывущим свободно сознанием. Заметим, что для тех, кто в реанимации, легче осознать свою смерть в этом состоянии освобожденного сознания. Врачи, белые халаты, тело на столе операционной – все это сильно помогает сознанью. В наш атеистический, в сущности, век самым сильным, конечно, должно быть чувство удивления: мол, помер, а надо же тебе – слышу, вижу и так легко...

Состояние Чикай Бардо может длиться от мига, требуемого, чтобы щелкнуть пальцами, до семи дней, в редких случаях. А в среднем около трех дней. Поскольку реанимация поддерживает тело, не дает ему распадаться все это время, пока реанимация продолжается, у помирающего имеется возможность Возвратиться.

Взглянув на суетящихся возле тела врачей и медсестер, выскользнувшее сознание может отвлечься и встретиться "лицом к лицу", как повествует Бардо Тодол, с реальностью уже нежизненной, Чикай Бардо. Признаки Чикай Бардо (смотри в тексте) удивительны, если ты в сознании. Ты поплывешь, как пушинка, легко-легко под синим безбрежным небом, еще далеки тяготы кармических видений. И, наконец, главное – увидишь ослепительный свет, который так силен, что может напугать. Во второй части Чикай Бардо, если первое проскочил, не заметив, в обмороке сознания, Вторичный Свет засияет или, коль скоро и от этого света ты защищен слепотой своего духовного глаза -появятся Стражи Вечности, в виде разных фигур Света (в зависимости от того, во что ты верил при жизни). Тут и звуки самые разные могут наполнить грохотом уже несуществующие уши, и кроме света удивительные острые лучи пронзительно вспыхнут миражами. Это стихии нашего тела показывают свою основу, свою суть. Сверкающие и пролетающие мимо видения, миражи – суть мысли и чувства помирающего. Здесь в мире, где мысль и вещь, слово и действия – равнозначны и равноплотны по силе, по энергетике, стоит о чем-то задуматься, бессознательно даже – и вмиг эта неясная мелькнувшая мысль воплотится в мираж или звук, или действие.

В этом же состоянии второй части Чикай Бардо высвобожденное сознание парит в привычных местах своей деятельности, привычной географии, отношений – всего привычного, что составляло при жизни мир помирающего.

Практически, почти все видения, во всяком случае большинство видений тех, кого реанимировали, вернули вновь к жизни (остальные нам не могут рассказать) – должны относиться к этой части Бардо. Только в редких случаях по-видимому, умирающий мог проскользнуть сквозь Чикай Бардо и оказаться в Хониид Бардо первого, второго дня. Я думаю, это максимум проникновения для случаев реанимирования, тем более, что и срок тут обозначен, если не Приходит в Себя (как удивителен наш язык в точности своих формул) в течение трех дней – больного "отключают" от всей поддерживающей аппаратуры. Так вот, в первый-второй день появляются Добрые Божества. Однако вместе с ними, напомним, появляется и мир Шести Лок; в первый день – это мир Дивов, а во второй – Ад. Однако такие случаи, когда блеснет кусочек этих миров для тех, кого реанимируют, – должны быть редкими. Тут либо много было перед смертью накоплено дурных чувств (все эти замечания я даю, следуя объяснениям Бардо Тодол), так что человек проскакивает сразу Чикай Бардо и как сквозь тонкий лед, под тяжестью чувств проваливается в кошмары Шести Лок, в Ад, к Дивам, а то, может быть, и дальше забирается вглубь и вниз.

Однако такое должно быть редко, в сравнении с большинством случаев реанимации, когда, как я предполагаю, должны помиравшие были оказаться лишь в Чикай Бардо. Редко еще и потому, что реанимация как удержание сознания на длинной, но прочной нити-сворке, по-видимому, имеет свои пределы. Стоит перейти границу – и возврат 'невозможен.

С другой стороны, быть может, в редких случаях, сознание такого умирающего способно прогуляться Бог знает где и обогащенное новым знанием, верой – возвратиться в сохраненное, благодаря чуду неживой техники, в свое, все еще годное для проживания тело.

Ведь Бардо Тодол нам свидетельствует, что даже из Сидпа Бардо человек способен возвратиться в свое тело, если бы оно оказалось в целости. Так что искусственное поддержание тела увеличивает наши шансы не столько на жизнь, не на продление жизни, а скорей на расширение нашего знания о жизни и смерти. Я думаю, это и есть другая сторона медали всех реанимаций, что они в наш век общеприятия и коллективизма истин способны снабдить нас новым представлением о состояниях сознания. Тех состояниях, когда мы сами и наблюдаемое становимся Одним, неразрывным. Мы – и ученый и прибор, в одном лице, и с себя самих же снимаем показания.

Давайте поглядим, какие же показания сняли с Самих Себя те, кто свидетельствовал о своих реанимационных похождениях.

Прежде всего они, обыкновенно, слышат объявление о своей смерти либо восклицания, сопутствующие этому моменту времени, вроде: "Доктор, я кажется угробил вашего пациента; скорее, столько-то лекарства, такого-то... На этот раз, кажется, "конец", и тому подобное... Однако если лекарство вводится иглой, то прикосновений и боли укола не чувствует помирающий. Голоса звучат громко, но вроде как издалека... В это время помирающий сам зачастую движется с большой скоростью через черноту, иногда называют эту черноту – тоннелем, в конце которого – Свет. Этот свет, приближаясь, становится очень сильным. Здесь наступают различия. Верующий христианин, если умирающий был таковым при жизни, не пугается, во всяком случае, не пугается сильно и воспринимает этот Свет как Христа. Другие могут воспринять Свет в виде инопланетянина, Существа из загробного мира, ангела и прочее.

Во время движения через темноту и далее к Выходу – слышны шумы, громы, колокола, звоны... Напомним, что миг или время умирания, которое соответствует Чикай Бардо, – (как считают буддисты) в сущности смертный обморок, когда подобно тому, как это случается в глубоком трансе – наше дыхание становится на какое-то время Внутриутробным. То есть таким, каким оно было во время нашего внутриутробного существования, до рождения. Ведь младенец не дышит легкими и сердце может биться очень редко, либо вообще не биться (как в глубоком йогическом трансе). Вот почему этот Обморок Смерти ламаисты отсчитывают от последнего выдоха до последнего вдоха. Не исключено, что движение в темноте, тоннеле – это воспоминания возвращенной утробы, но только в обратном порядке. Не исключено, что это – возвращение к сознанию, в котором мы находились еще внутри матери.

Во время такого движения сквозь тоннель, как свидетельствуют Вернувшиеся к Жизни, необыкновенный покой и расслабление, умиротворение охватывало человека. В точности, как описано в Бардо Тодол, многие испытывали невероятную легкость, подобно пушинке они плыли, ощущая теплоту и немыслимое чувство успокоения.

И в следующий миг после этой черноты, в которой плыло сознание в беззвучии или, наоборот, в сопровождении самых разных звуков, выныривает человек своим сознанием наружу; и видит свое распростертое тело внизу, родственников, людей (если то был несчастный случай), врачей... Замечает и свое Новое тело, которое обыкновенно очень легкое, как перышко, пушинка, воздушное и прочие сравнения. В одном из описаний тело являло собой удивительную бесформенность, окрашенную в цвета и как бы прозрачную. Некоторые никак не могут в этом состоянии, допустить, что они На Самом Деле (как они говорили) так выглядят.

Вот здесь, в это самое время и наступает осознание, что Ты -Помер. Часто, в особенности у долго болевших, это осознание даже и не вызывало никаких печальных чувств. Даже облегчение испытывали некоторые. В особенности, если тому предшествовали ощущения покоя и исчезновение всякой боли. Другое дело, что допустив, мол, я помер, и не чувствуя печали по этому случаю, человек задумывался, что же ему теперь делать и куда идти?

Были и такие, кто ощущал себя вовсе без какого-то тела, а просто "чистым сознанием". В большинстве же случаев тело было Иным, и очень трудно объяснимым в силу отсутствия в языке должных слов иль лучше сказать, в силу ограниченности нашего языка для выражения этих, по-видимому, неземных восприятий.

Если в этом состоянии померший пытался заговорить, коснуться живых, тех, кого он видел, – они его, естественно, не видели и не слышали. Вроде не было ни одного сообщения о Заглядывании в Зеркала, в смысле отражения. Люди проходили Сквозь этих померших, движущихся в новом теле. В свою очередь в этом новом теле можно было пройти сквозь стену и прочее...

И еще очень важное совокупное сведение, важная черта – безвременность. Ощущение остановки и страшного замедления времени. Это удивительно совпадает с описанием времени в Ином Мире у Све-денборга, как состоянии, в котором пребываешь. Пока ты в этом состоянии – время стоит на одном месте.

Тут, в загробии и очень трудная перспектива, потому что привычная трехмерность описаний непригодна для того, чтобы обрисовать пространственный опыт этих помиравших и возвратившихся к жизни людей. Если вновь обратиться к Сведснборгу, то Пространство, Дистанцию он описывает в Ином Мире, как возможность общения, связи между разными уровнями сознания. Так мы и в жизни говорим зачастую, что, мол, эти два человека были Бесконечно Далеки друг от друга. Похоже, что многие метафоры языка заимствуют свою буквальность из мира сновидений и, кто знает, Иных Миров вообще. То, что составляет в нашей яви метафору – становится реальностью в иных Состояниях сознания.

И еще удивительное, необъяснимое возникает чувство — совершенного Одиночества, Чужести всему оставшемуся Там, Отстраненности: так свидетельствуют многие «воскрешенные». Как будто их больше не касалось то, что происходит с их телом, не касалось, что будет с оставшимися Там, позади, родственниками, родными...

И, наконец, наступает следующий миг, о котором я написал, упомянул вначале – миг встречи Других Существ. Они появлялись в самых разных формах: бывшие друзья, уже к тому времени помершие; духовные помощники; ангелы; светящиеся Сущности. Тут же могли промчать перед глазами и ожившие картинки жизни. Пройти миражами памяти про то, что давным-давно позабыто и кануло в жизненную лету. Эти существа, принимая форму Знакомых, по-видимому, ждут того, что будет дальше с нами и отдалимся ли мы от земного существования на расстояние, откуда уже нет возврата. Иногда эти фигуры командовали: "Возвращайся!"

И последнее – Свет. Яркий, очень сильный свет. Хотя и не сам по себе, а в виде Существа Света, Фигуры Света (см. Вторичный Свет Чикай Бардо в виде Тела или Фигуры Света). Те, кто по-христиански мыслил, воспринимали эту фигуру Света за Христа или Ангела (свидетельство еврейской женщины). Совсем неверующий просто называл Фигуру Света. Общим во всех впечатлениях было чувство, что эти Фигуры Света – были Проводниками, Представителями (вспомните Стражей Бардо).

Опуская морализм разговоров с этим Светом, воплощенным в Фигуре Света, разговоров, в которых речь шла о смысле жизни помершего или о том, что ему следует или не следует делать, — важно заметить, что многие, кто видел эту светящуюся фигуру, очень хорошо о ней отзывались, как о согревающем, утешающем присутствии, об эманации, излучении любви из нее и прочее.

Не так давно выяснилось, что есть и другие свидетельства у "воскрешенных" после клинической смерти. Это картины или ощущения неимоверного ужаса, кошмарных, порой, видений и тому подобное. Как правило, люди не спешат об этом рассказывать, хотя на них, как и в благоприятном виденческом случае, все пережитое производило сильное впечатление, и человек сильно изменялся. По-иному начинал жить в остатнем своем существовании.

Куда успевали проскочить эти люди своим сознанием – трудно сказать. Скорей всего, не увидав, по каким-то причинам Света, они попадали в самое начало Хониид Бардо, где начинаются кармические видения. Отметим, что Ад приходит на второй день Хониид Бардо. Не исключено, что эти люди и не достигали так далеко в Бардо, а попросту проваливались в какие-то щели в Чикай Бардо, где укрывались от Ослепляющего Света. Для них он не был источником благодати и отдохновения, любви.

Очень трудно рассуждать про то, о чем мы знаем еще Так Мало.

Важно иное, что мы наконец-то стали исследовать свидетельства, обрабатывать их, осмыслять так, как это делается в современном научном знании. Другое дело, что, изучая иные состояния нашего сознанья, мы становимся и прибором и ученым одновременно и зачастую – вообще нераздельными с наблюдаемым. Прибор, ученый и явление – совмещены. Это очень новое положение для науки. Превратившись в прибор и явление одновременно, показания мы снимаем Сами с Себя. Положение удивительное и совершенно необыкновенное с точки зрения привычной логики отстраненности Сознания от Вещи, Явления в дневной коллективной Яви.

В снах, в Бардо, трансовых состояниях Сознания, где плотность знака-приказа и вещи-явления – сравниваются, открываются совершенно новые возможности и возникают положения совсем невероятные по необычности и трудности для исследователя. Дело в том, что хотя объективность Свидетельств здесь так же может быть установлена, как и при наблюдении за частицами, к примеру, или рождением звезд. Однако, устанавливая достоверность Свидетельств, сирень повторяя эксперимент, мы – Сами должны стать рождающейся звездой.

Иного нет пути. Чтобы научиться плавать – надо плыть. И сколько бы мы ни прочитали самых лучших наставлений на тему, как плавать или как преуспеть в технике любви – нам плыть всякий раз приходится самим; чужим свидетельством не выплывешь; только собственным пережитием способны мы удостовериться. Удостоверяясь – мы становимся иными. Прибор, который неразделен с явлением, творит это явление,– все время видоизменяется. В этом смысле говорят, по-видимому, что у всех своя судьбинская стезя, потому что Сам человек эту стезю и творит, чтобы по ней пройти. Хоть и прочитает сотни наставлений, как жить, – Жить нам приходится Самим, что в Бардо, что в Жизни нашей.

Конечно, говорить о настоящем опыте смерти – не приходится. Все эти люди, во всех книгах, свидетельствах, древних и теперешних, пробыв сознанием невесть где – возвратились в нашу жизнь и потому лишь смогли свидетельствовать об испытанном. В этом смысле, ни видения Святых и Блаженных, ни опыты оккультистов с выходом из тела, ни свидетельства таких мистиков, как Сведенборг – невозможно считать истинным опытом именно Загробного Существования. Поэтому, лишь по сходству описаний с теми картинами, какие даются в Бардо Тодол я и могу прикидывать, а что это могло быть, куда добралось человеческое Сознание...

О чем, впрочем, недвусмысленно свидетельствуют все эти случаи – это присутствие некой реальности, некоего Иного Мира, в котором наше сознание, наделенное памятью о Себе, памятью о том, кто мы и что, и где лежит наше бесчувственное тело, наше сознание – видит и слышит, испытывает удивительное и странное. Встречает фигуры, которые могут быть ангелами иль бесами, умершими родственниками и друзьями, может переноситься вмиг в пространстве и двигаться во времени (коих, по-видимому, в этом-мире просто нет, в том привычном смысле, как пространство и время нам ведомо в дневной яви). При всем том, сознание наше видит наше тело (может видеть), знает, что, скажем, тело – Умерло, видеть людей, суетящихся вокруг и тому подобное... С этой точки зрения, если учесть, что после, рассказывая увиденное, вернувшиеся получают удивительное подтверждение тому, что видели и слышали в нашей реальности, в той палате, где лежали, и прочее – мы должны допустить, что наше Сознание не нуждается ни в глазах, чтобы видеть, ни в ушах, чтобы слышать... Что Выход из тела – суть реальность, объективная, доказанная именно тем, что вышедший, хотя сам и невидимый для оставшихся в жизни,– видит и слышит их, воспринимает.

Вот это свидетельство Восприятия нашей привычной, физической реальности голым, лишенным приспособлений органов чувств, Сознанием – это свидетельство и есть самое главное над чем следует задуматься!

Что это за Реальность? Совпадает ли она с началом реальности Бардо, или Воздушных Мытарств Православия, иль это еще одна, отдельная "Земля", присутствующая все время рядом с нами, – трудно сказать.

Приведу здесь опыты такого внетелесного соприкосновения с этой Иной Явью с древних времен до сегодня, которые, по моему разумению, особенно интересны. В приложении "Судный день" я целиком также привожу свидетельство воина Эра о подобном загробье из сочинения Платона "Республика", и пример мытарства св. Феодоры из воздушных мытарств Православия.

ПРИЛОЖЕНИЕ 2 СОЗНАНИЕ ВНЕ ТЕЛА

Начнем с древних свидетельств.

Возможно, самый полный и удивительный опыт сознания вне тела, описанный в христианской литературе, принадлежит св. Андрею Христа ради юродивому Константинопольскому (IX в.). Этот опыт был описан со слов самого святого его другом Никифором. Здесь мы приводим лишь отрывки из рассказа святого.

Однажды во время суровой зимы, когда св. Андрей лежал на улице замерзший и близкий к смерти, он внезапно ощутил в себе внутреннюю теплоту и увидел прекрасного юношу с лицом светящимся как солнце, который отвел его в рай на третье небо. "По Божественному изволению я пребывал в течение двух недель в сладостном видении... я видел себя в прекрасном и дивном рае... умом и сердцем удивлялся я несказанной прелести рая Божия и услаждался, ходя по нему. Там находилось множество садов, наполненных высокими деревьями, которые, колыхаясь своими вершинами, веселили мои очи, и от ветвей их исходило великое благоухание... сих деревьев нельзя уподобить по красоте ни единому земному дереву... В тех садах были бесчисленные птицы с золотыми, белоснежными и разноцветными крыльями. Они сидели на ветвях райских деревьев и так прекрасно пели, что от сладкозвучного их пения, я не помнил себя... После сего на меня напал какой-то ужас, и мне казалось, что я стою на верху небесной тверди, передо мною же ходит какой-то юноша, со светлым, как солнце лицом, одетый в багряницу... Когда я ходил по его стопам, то увидел Крест большой и прекрасный, по виду подобный радуге, а кругом его стояли огневидные, как пламень, певцы и воспевали сладостное пение, славословя Господа, некогда распятого на Кресте. Шедший передо мною юноша, подойдя к Кресту, облобызал его, и дал знак и мне, чтобы я облобызал Крест... Лобызая его, я исполнился несказанной духовной сладости и обонял благоухание сильнее райского. Пройдя мимо Креста, я посмотрел вниз и увидел под собою как бы морскую бездну... (Мой путеводитель) обратившись ко мне, сказал: "Не бойся, ибо нам необходимо подняться еще выше". И он подал мне руку. Когда я ухватился за нее, мы уже находились выше второй тверди. Там я увидал дивных мужей, их упокоение и непередаваемую на языке человеческом радость их праздника... И вот мы поднялись выше третьего неба, где я видел и слышал множество сил небесных, воспевающих и благословящих Бога. Мы подошли к какой-то, блистающей как молния, завесе, пред которой стояли великие и страшные юноши, видом подобные как бы огненному пламени... И сказал мне водивший меня юноша: "Когда отверзнеца завеса, ты увидишь Владыку Христа. Поклонись же престолу Его". Услыхав сие, я радовался и трепетал, ибо меня объял ужас и неизреченная радость... И вот какая-то пламенная рука отверзла завесу, и я, подобно пророку Исайи, узрел Господа моего, "ездяща на престоле высоце и превознесение и серафими стояху окрест Его" (Ис. 6:1). Он был облачен в багряную одежду, лицо Его было пресветло, а очи Его с любовию взирали на меня.Увидев это, я пал перед ним ниц, покло-нясь светлому и страшному престолу Его. какая радость объяла меня при созерцании лица Его, того нельзя словами выразить. Даже теперь, при воспоминании о том видении, я преисполняюсь неизреченной радостию. В трепете я лежал пред моим Владыкою. После сего все небесное воинство воспело предивную и неизреченную песнь, а затем — не понимаю и сам как – снова очутился ходящим по раю" (Жития святых, 2 окт.). ₍

Когда св. Андрей подумал, что на Небе он видел Божию Матерь, ангел сказал ему: "Пресветлейшую небесных сил Царицу хотел ты увидеть здесь? Но Ее здесь нет. Она удалилась в многобедственный мир – помогать людям и утешать скорбящих. Я показал бы тебе Ее святое место, но теперь нет времени, ибо тебе надлежит опять возвратиться".

Опыты выхода из тела и воскресительный (реанимационный) опыт сходны во многом. Одним из тех, кто удостоился этой способности выходить из тела и сохранять сознание, без нужды соприкосновения со смертью, был Роберт Монро ("Путешествия вне тела", Нью-Йорк, 1977). В этой книге он подробно описал свои оккультные путешествия.

Свои путешествия он суммировал в виде трех мест: место один – сама Земля; место два – астральная огромная область (это область, где царят духи воздуха по образу и подобию Себя). И, наконец, место три, которое вновь похоже на настоящую Землю, но это, скорей, та явь, которая обнажилась бы, сумей мы сдернуть с наших глаз пелену привычного мира. Я думаю, что настоящие лунатики видят и ступают именно в пределах этого третьего места. Личный мой опыт, случайно оставшийся в памяти, рисует это место в виде сверкающего серебром мира, удивительно искаженного в деталях, скажем, маленькая грязная канавка превращается в серебристый ручей. Удивительно описание Монро его встречи с Богом места номер 2. Встреча, которая, по словам Монро, может произойти в любое мгновение и в любой точке. "Среди повседневной деятельности в любом месте раздается дальний сигнал, похожий на звук фанфар. Все относятся к нему спокойно и прекращают разговаривать или заниматься каким-то делом. Это сигнал того, что Он (или Они) идет по Своему Царству.

Никто в страхе не падает ниц или на колени. Поза, скорее деловая. Это событие, к которому все привыкли, а повиновение важнее всего. Никаких исключений не бывает.

По Сигналу всякое живое существо ложится... повернув голову набок, чтобы не видеть Его, когда Он проходит. По-видимому целью является образовать живой путь, по которому Он может идти... Когда Он проходит, нет ни движения, ни даже помысла...

За несколько раз, что я пережил это, пишет Монро, я ложился вместе с другими. В это время сама мысль о том, чтобы поступить иначе, невозможна. Пока Он идет, раздается ревущая музыка и появляется ощущение лучистой непреодолимой живой силы, которая растет над тобой и затухает вдали... Это событие столь же случайное, как и остановка у светофора на перекрестке или ожидание у железнодорожного переезда, когда сигнал указывает на приближение поезда; вы равнодушны, а в то же время чувствуете невысказанное уважение перед мощью, заключенной в проходящем поезде. Это событие также безлично".

Эти выходы из тела Роберта Монро и его описания иных миров сходны с описаниями мира духов у знаменитого духовидца Эмануэля Сведенборга (1688 – 1772). Сведенборг был в Швеции сродни нашему русскому Ломоносову, натур-философ, ученый, мыслитель... Его трактат в четыре тома, посвященный нашему мозгу, намного опередил время... Однако в 52 года с ним случилось странное превращение после одного из неожиданных припадков как бы безумия, он начал видеть духов. Наяву. Этот мир духов он описал в своем "Дневнике Сновидений" и "Духовном Дневнике", более 2000 страниц в общей сложности... Христианство считает, что Сведенборг общался с воздушным царством падших духов, областью сродни астральному миру номер 2 у Монро.

Один исследователь внетелесного опыта, англичанин Роберт Крукел собрал огромное количество подобных примеров как у оккультистов и медиумов, с одной стороны, так и у обычных людей, с другой. Он следующим образом суммирует этот опыт: «Тело-копия или "двойник" был "рожден" из физического тела и расположился рядом с ним. Когда "двойник" отделился от тела, имело место "затемненное" сознание (во многом подобное тому, как переключение скоростей в автомобиле вызывает краткий перерыв в передаче мощности)... Часто бывал панорамный просмотр прошлой жизни, а опустевшее "физическое" тело обычно было видно со стороны освобожденного "двойника..."

Те, кто покинул свои тела естественным путем, имели склонность к тому, чтобы видеть нечто яркое и спокойное ("Рай"), что-то вроде великолепной Земли, а (те, кто были) исторгнуты силой... имели склонность попадать в относительно мрачные, путаные и похожие на сон условия, что соответствует "гадесу" древних. Первые встречали многочисленных помощников (включая уже упомянутых выше "умерших" родных и друзей), а последние иногда встречались с какими-то бесплотными "препятствиями".

"Небо" и "ад", увиденные в этих состояниях, являются только частью (или явлениями) воздушного царства духов, ничего общего не имеют с Небом и адом христианского учения, которые являются вечной обителью людских душ (и воскресших тел), а также нематериальных духов. Люди в состоянии "вне тела" не имеют возможности попасть на настоящее Небо или в ад, которые открываются душам только по явной воле Божией. Если же некоторые "христиане" во время "смерти" почти сразу же видят "небесный град" с "жемчужными вратами" и "ангелов", то это лишь указывает на то, что увиденное в воздушном царстве зависит в какой-то мере от их собственного прошлого опыта ожиданий, подобно тому, как умирающие индусы видят свои индуистские храмы и "богов"». (Роберт Крукел, "Выход из тела"*.)

    Эта книга и многие другие обстоятельно сообщаются в хорошей и полной работе иеромонаха Серафима Фоуза «Душа после Смерти», Москва, 1991.

ПРИЛОЖЕНИЕ 3 АНГЕЛ СМЕРТИ

Я его встретил лично, наяву. Не спал и не дремал, однако лежал в этаком сосредоточии, задумчивости очень глубокой, в своей избушке в маленьком городке, где когда-то родился. И вдруг, разом, почувствовал Его присутствие, видеть не видел, а именно почувствовал, но сразу же понял, что это Ангел Смерти, как бы разглядел его иным глазом, чувственным... Как ни странно – не испугался. Наоборот стал следить даже с каким-то любопытством в душе. Господи! Какая это была живая, страшная сила! Я весь, в сравнении с ним был Ничто, не пылинка, не муравей – Ничто... Но следил ощущенческим глазом... И еще я понял – это Машина, верней, механическая стихия, функция... Живая страшная механическая стихия...

Он шел сразу сквозь всю толщу тела, с ног! Описать это ощущение – невозможно. Там, где он проходил, жизнь прекращалась... Это было ощущение не холода, не онемения... Именно прекращения жизни, по-другому не скажешь. Когда дошел до сердца, ангел замер. И я почувствовал – Замешательство, но замешательство... Машины, Механизма! "Не тот! Ошибка!" – будто донеслось до меня решение, и в одно мгновение вся эта страшная мощь как-то вывалилась боком из Меня и исчезла из чувства. Тут раздался голос очень отчетливый, который сказал: "Это тебе для свидетельства и в назидание".

ПРИЛОЖЕНИЕ 4 ПОЦЕЛУЙ СМЕРТИ

По латыни Морс Ускулли – означает поцелуй смерти или смерть через поцелуй, загадочное понятие, используемое для обозначения психического опыта, при котором тело испытывает своего рода физическую смерть. Истинный смысл этого испытания, хотя и описанный туманно в мистических писаниях, никогда не был раскрыт. Все что можно с уверенностью сказать – это о приобщении души мистической экзальтации, каковую испытывали праведники в определенных состояниях. Эти состояния нельзя вызвать или спровоцировать путем медитации либо молитвы, но скорей они ниспосылаются человеку исключительным соизволением свыше. Похоже, что смерть праведных (морс жюсти) и поцелуй смерти – одно и то же, хотя в равной мере не объясненные.

Целый ряд объяснений был предложен, чтобы осветить пользование этим странным понятием. Так, говорится в некоторых случаях, что в миг крайней страсти религиозного экстаза, дух наш может развязать свои путы с телом, каковое, в результате, умирает. Вот это и будет смертным поцелуем. Любовь божества к смертному или смертного к божеству умерщвляет физическую жизнь ради бессмертия души: любовь Вакха к Ариадне, Эроса к Психее, Зевса к Семелле или Ганимеду... Дианы к Эндимиону – каждая такая любовь была роковой для человеческого существа. Желание смертных соединиться с божественным и причаститься благословения вечности не может осуществиться во плоти, но требует вначале в смерти освобождения от телесного.

Одна из школ иудейских мистиков говорит о смертном поцелуе как о поцелуе Шекхины, женской сути божественного. Каббалисты утверждают, что библейская версия смерти Ахарона, брата Моисея намеренно затемняет саму суть происшедшего с ним, потому что когда на горе Хор, называемой горою всех гор, Ахарон по приказу Господа был раздет, это делалось для того, чтобы он удостоился поцелуя Шекхины. От этого поцелуя первый верховный жрец Израиля умер, ибо ни один человек не может вынести соединения с Божеством в смертной оболочке.

Поцелую смерти придавали и сексуальную причинность, намекая на экстаз, который следует в результате обряда истощающей магии, когда длительная сексуальная страсть возводит участника па вершины духовного. Суть этого в том, чтобы снова и снова достигать точки оргазма без разрешения семенем, что в результате приводит к приостановке всей физиологии. Таким образом, поцелуй смерти – это смерть человека в миг поцелуя. Истощающий мистицизм достигает этой .смерти в основном эротическими способами, целью служит откровение, просветление в миг соединения смерти и эроса, духовная и оккультная экстатика вне пределов обычного человеческого опыта. Это состояние описывалось как эротико-коматозное просветление, в котором возникают миги зрелища предвечного и духовное озарение особого свойства.