Текст книги "От аншлага до «Аншлага»"

Автор книги: Евгений Крыжановский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)

«Эх, прокачу!..»

В «Золотом теленке» Ильфа и Петрова есть персонаж, Адам Козлевич. На его знаменитом автомобиле, впоследствии названном «Антилопой гну», в первое время с удовольствием катались тогдашние чиновники, устраивая загулы при луне с водкой и девочками. Ничего в мире не меняется и сейчас, только автомобили стали покруче, чем у Козлевича. Потом все эти конторские служащие по очереди садились на скамью подсудимых или попадали под следствие. Причина была банальна – взятки и растрата казенных денег (и опять сегодня причина не меняется). Но почему-то все эти советские служащие винили в своих бедах несчастного Адама и его автомобиль. Сесть к нему в машину считалось очень плохой приметой, и люди стали обходить «Антилопу гну» вместе с Козлевичем стороной… То есть, по их мнению, Козлевич со своим авто приносил несчастье.

Кто у нас в «Христофоре» является прототипом Козлевича, не знаю, но факты свидетельствуют о том, что что-то от героя «Золотого теленка» мы взяли. Судите сами.

Много лет назад к нам пришел молодой и очень богатый бизнесмен, назовем его Сергей К., и сказал, что хочет стать нашим спонсором и помогать нам. Более того, он подарил нам видеокамеру, помог лично мне решить квартирный вопрос и выручал театр в сложных ситуациях. Речь даже пошла о строительстве своего театрального здания…

Мы уже, как говорится, раскатали губу, и мечтали не только о здании театра, но и о доме, в котором будут жить все христофоровцы, о своем комфортабельном автобусе и даже о своем телеканале. Все эти мечты были не просто маниловщиной, они подтверждались документально, то есть были даже проекты и чертежи. Ничто не предвещало даже облачка на нашем небосклоне…. Но, вдруг, как гром с ясного неба, на Сергея обрушилась огромная волна неприятностей и бед. И не только в финансовом плане, но и в личном. Разорение фирмы, гибель жены, заключение под стражу… Кто и в чем виноват, покажет время, но, в любом случае, первая «черная метка» была получена.

Через какое-то время судьба свела нас с еще одним бизнесменом Андреем К. Андрей попросил нас помочь в его предвыборной компании, когда он баллотировался в парламент (по-моему, тогда это был Верховный Совет). Мы ездили вместе с ним по деревням и селам, давая концерты и агитируя за новое поколение политиков. Не знаю, наша ли легкая рука или что-то другое ему помогло, но Андрей стал депутатом. А вот когда наступил час расплаты, в прямом смысле этого слова, и надо было рассчитаться с «Христофором» (как сейчас помню, речь шла о четырех тысячах долларов), Андрея К. мы поймать не смогли. Он был так занят, что наш Юра Лесной часами просиживал у него в приемной, но Андрей из кабинета не выходил, решая свои важные проблемы и дела. Когда мы звонили, секретарь постоянно отвечала, что его нет на месте, и когда он будет, неизвестно. Так проходили месяцы, пока до нас не дошло, что обещанных денег мы уже никогда не увидим… Правда, встретив как-то Андрея К. на улице, я получил заверение, что «вот, вот… и пусть Лесной позвонит»… Клянусь, мы не прокляли его и не сглазили, и не обращались к черной магии, чтобы навести порчу, но, как бы там ни было, «черная метка» вновь сработала, и депутата Андрея К. посадили в тюрьму… Сейчас многие знают его, как политического деятеля, который после выхода из мест заключения написал книгу, вывел на площадь людей для «революции» и собирался стать нашим новым президентом…

Также после общения с «Христофором» потерял свое место Министр культуры С., обещавший мне звание. Председатель Гостелерадио Егор Р., поддерживавший нас и разрешивший нам сниматься на БТ и прощавший нам даже совсем не корректные шутки, сел в тюрьму. С бывшим директором нашего знаменитого Тракторного завода, господином Л., мы общались в его кабинете вообще минут пять… Сел.

Об уволенных директорах Дворцов культуры профсоюзов и тракторного завода вообще молчу. Слава Богу, хоть не сидят. Список можно продолжать еще очень долго. Та же чертова «черная метка» доставалась не только кому-то персонально, но и, например, целым телепрограммам. Например, на БТ, мой друг Александр Хомич, много и часто помогавший мне и театру, организовал программу «Морской бой». Это была первая белорусская лотерея со своими интересными правилами и даже познавательными моментами. Я эту лотерею вел, Воронков с Вергуновым делали эти самые познавательные вставки. И опять «черная метка». Александра лишают возможности заниматься лотерейным бизнесом, а передачу закрывают…

Спустя какое-то время на БТ начинается развлекательно-познавательная игра «Одиссея команды Кухто». Нас приглашают в один из выпусков. Мы с Шурой и Вовой, как львы, бьемся за главный приз – поездку в Японию. В страшнейшей борьбе я эту поездку вырываю из лап моих коллег и… через некоторое время программа… правильно, закрывается. Совпадение? Метка? Не знаю. Но уже начинает казаться, что не без этого…

Да что говорить о наших белорусских программах, в России, где бы мы не снимались, тут же начинались проблемы. Уж кто кто, а Регина Дубовицкая наверняка чувствовала себя в «Аншлаге» довольно уверено, но как только мы начали у нее сниматься, у «Аншлага» сначала урезали эфирное время, потом закрыли «дочерние» программы «Экзамен «Аншлага» и «Бочка меда». «Комната смеха» тоже стала выходить реже. А я уже писал, что Регина Игоревна хотела посвятить «Экзамен «Аншлага» нашему театру. И сценарий уже был написан, и время съемок оговорили… Метка?

Как только мы подружились с Лионом Измайловым и дважды снялись в его «Смешных людях», как его «заменили» на Гену Ветрова, а самого Лиона «ушли» с ОРТ. Стали сниматься у Гены в тех же «Смешных людях» – и программу на какое-то время закрыли… Потом она стала появляться, но всё реже и реже.

В 2005 году на РТР начали снимать юмористическую программу «Смеяться разрешается». Ее вели наши друзья Бандурин с Вашуковым. Мы снялись буквально в двух выпусках, и опять сработала «черная метка». Никто так и не понял, почему программу закрыли, и только мы с пониманием переглянулись… Правда, через некоторое время её открыли вновь, но нас туда не подпускают на пушечный выстрел (раскусили?)

А закрытые у нас в Беларуси телепрограмм «Понедельник с «Христофором», «Веселая семейка» на БТ, «Эх, анекдот, анекдот» на ЛАДе… А проблемы с «Необыкновенным концертом» на ОНТ…

Можно вспомнить погибшие фестивали «Море смеха» в Риге, «Брянские зори» и «Бархатный сезон». Ведь именно после нашего участия они «дали дуба»… Конечно, в большинстве случаев, это просто совпадения, но уж как-то часто они происходят.

А когда в 2007 уже почти договорились с Региной о съёмках передачи к 20летию «Христофора», и в Черногории она вместе Леной Воробей попадает в автокатастрофу… Чем это объяснить?..

И вот однажды ночью мне пришла страшная мысль, а может эта «черная метка» выдана не тем, кто связывается с «Христофором», а самому «Христофору»? Да не дай Бог!!! Тьфу, тьфу, тьфу!!!

«Две звезды» с алкашом

В 2007 году на телеканале ОНТ начался музыкальный проект «Две звезды». Он с огромным успехом прошёл в своё время в Голландии, Германии, Болгарии и в России. Кстати в России наиболее яркими звёздами этого проекта стали певец Серега и депутат Госдумы Жириновский. Смысл его заключался в следующем: несколько пар (в нашем случае 13), из которых один партнёр профессиональный певец, а второй нет, в нескольких турах исполняют разные песни. В каждом туре кто-то «вылетает» и к финалу приходят только три пары, за которые в прямом эфире по телефону голосуют телезрители. Победившая пара получает два автомобиля.

Моей напарницей была замечательная певица, солистка ансамбля «Бяседа» Татьяна Лазовская. С ней у нас получился чудесный комический дуэт: она пела и играла, а я играл и «пел». Всё исполнялось только «живьём», под Президентский оркестр. Певцы и спортсмены, артисты и модели, политики, бизнесмены и телеведущие – все азартно сражались за главный приз. Страна с любовью и ненавистью ежедневно, на протяжении почти двух месяцев, следила за «Двумя звёздами». Бешеный рейтинг (91 %) телеканала ОНТ просто зашкаливал. Десятки тысяч звонков, SМS и телеграмм обрушились на редакции канала.

В одном из туров нам с Татьяной досталась песня «Счастливый случай». Незамысловатый сюжет о случайной встрече двух людей в автобусе и о начавшейся любви мы переделали во встречу алкаша с сеткой бутылок и милиционерши. Текст не менялся, но приобретал абсолютно противоположный смысл из-за нашего решения. Хохот в зале стоял неимоверный, жюри поставило нам очень высокие оценки и т. д. и т. п. Но речь сейчас не об этом. После окончания проекта (мы с Таней «вылетели» на 5–м туре), в прямом эфире, в ток-шоу «Выбор», посвящённому «Двум звёздам», я решил выйти в роли полюбившегося публике алкаша из Серебрянки (район в Минске). Задрипанный плащик, вязаная шапочка «петушок», авоська с бутылками и своеобразная речь – всё это должно было привлечь внимание и выделить меня из множества участников шоу, пришедших нарядными и накрашенными. Но была одна проблема – где взять пустые бутылки? Я-то человек непьющий. Ну, парочку я нашёл на даче, парочку взял у папы (слава богу, он в свои 76 ещё может пропустить рюмочку на праздник), но этого было мало… Для того, чтоб авоська была полной, пустых бутылок нужно было штук десять, минимум. А тут моя средняя дочура Вера рано, рано утром возвращалась из турпоездки по Европе, и я должен был её встретить. В пять утра я выхожу из подъезда и, проходя мимо урны, стоявшей возле лавочки, я вспоминаю, про эти самые бутылки… Естественно, в такую рань, весь двор ещё спит, меня никто не видит, и я смело нагибаюсь над урной, разглядывая её содержимое. На дне под обрывком газеты вижу два горлышка заветной добычи, но газета грязная, мокрая и брать её руками не очень-то и хотелось. Тогда я подобрал валявшуюся рядом палочку и снова склонился над урной. Сначала я достал газету и положил её рядом с урной, потом начал манипуляцию с бутылками. Просунув палочку в горлышко я довольно ловко вытащил первую и осторожно взяв её двумя пальцами, вылил остатки содержимого на землю. Поставив бутылку на лавочку я принялся за вторую. Но не тут-то было. Вторая никак не хотела становиться телезвездой и упорно соскальзывала с палочки. Тогда, не мудрствуя лукаво, я, закатав рукав плаща, смело достал со дна урны «отказницу». Вылив и её содержимое, я хотел поставить бутылку на лавочку возле первой и поднял глаза… Из окна первого этажа на меня, разинув рты, смотрели мои соседи – старичок и старушка… Господи, чего ж вам, пенсионерам, не спиться?..

Известный, популярный артист, собирающий в пять утра пустые бутылки и копающийся в урнах… это была сенсация не только нашего двора, района, но и всего города, а может быть и страны… Я, не зная, как поступить, растерялся и, почему-то, показал старичкам руками что-то вроде телеэкрана и щёлкнул себя указательным пальцем по горлу, мол на телеке играю алкаша, но разинутые рты так и остались разинутыми… Думаю, они поняли меня по другому, что мол на выпивку не хватает, вот и лажу по урнам… Почему я так думаю? Да потому что теперь при моём появлении, все соседи, сидящие каждый день на лавочках, мгновенно замолкают, поджав губы, и о чём-то шушукаются мне в след… А начнёшь объяснять, получится, что признаюсь оправдываюсь, выкручиваюсь … то есть, будет ещё хуже. Во, попал, так попал!

Во время одного из приездов на съемки «Смехопанорамы» нам сказали, что есть возможность записать сразу пять номеров театра «Христофор». Но с одним условием – три номера будут записаны во время концерта, а два до него, без зрителей. Вообще-то мы не раз записывали номера без зрителей для отправки в Москву. Опытные редакторы, сидящие в монтажных студиях, сразу видят, где зрители будут смеяться, а где нет. Они и решают – ехать тебе с этим номером на съемки, или его нужно доработать. Но это «черновая» пленка, как говориться, для внутреннего пользования, а тут же съемки номеров, которые потом войдут в передачу… Такого мы еще не видели. Мы, конечно же, разволновались, как сниматься, когда нет зрительской реакции, но нам объяснили, что для таких случаев на монтаж приглашаются супер-профессионалы, которые могут «подложить» смех так точно и филигранно, что никто ничего не заметит. Смех этот и смеющиеся зрители берется из других ранее записанных программ, и порой даже бывает, что смеющийся человек видит сам себя в программе, на записи которой он никогда и не был… Был даже случай, когда для капустника эти «волшебники звука» подложили смех под выступление Путина и подмонтировали смеющуюся публику. И вот представьте, что получилось – выступает Президент России, говорит об очень важных и правильных вещах, а народ в зале ухахатывается и падает от смеха с кресел… Потом я не раз видел по телевидению номера, которые во время концерта проходили довольно слабенько и почти на тишине, но после «операции» становились чуть ли не шлягерами, а их исполнители начинали верить, что они настоящие «короли смеха».

Кстати, под наши номера тогда смех подложили тоже классно, хотя если бы они шли в концерте, этого делать бы не пришлось.

Всякая всячина

1–й автограф

Я свой первый автограф дал, будучи студентом 1–го курса театрального института. Мне очень понравилась одна девушка, и я попросил однокурсника, чтобы он подошел ко мне на улице (когда я буду сидеть с ней на лавочке) и попросил у меня автограф. Однокурсник, решив сделать доброе дело еще добрее, договорился с другими студентами и человек 10–15 один за другим стали подходить ко мне и просить автограф. А это было время повального дефицита. Народ, проходящий по улице, увидев, что что-то дают, тут же выстроился в очередь. Началась давка. Я был ошеломлен таким незапланированным «успехом»… Еще около 30 минут я раздавал автографы, даже не заметив, что девушка давно ушла…

Узнают ли вас на улицах?

Так как в Беларуси мы выступаем уже более 16 лет, плюс своя телепередача, то, как говориться, меня в Беларуси каждая собака знает. А вот в России на улицах пока еще не узнают. Хотя в Москве был один забавный случай. Только – только прошла первая программа «Аншлага» с нашим участием. На Кутузовском проспекте (где мы несколько дней снимали квартиру) я перебегаю дорогу на красный свет – и тут же раздается свисток милиционера. Он подходит ко мне и вдруг радостно так разводит руками:

− А я вас узнал!

Ну, я тоже развожу руками, мол, конечно не мудрено, я же в «Аншлаге» снялся. А милиционер и продолжает: – Я вас узнал… Вы и вчера тут на красный перебегали. С вас штраф…

Самый провальный концерт

В городе Сургуте я вел программу театра «Христофор». А в это время шел чемпионата Мира по хоккею… Играет наша сборная. А в зале одни нефтяники. Мужики. По центру сидит здоровый дядька с маленьким радиоприемником в руке. И время от времени он подносит его к уху. И весь зал смотрит не на сцену, а на этого дядьку. По его выражению лица видна вся игра. Мы на сцене из кожи вон лезем, чтобы рассмешить народ, а они глядят на него и все. Реакции – никакой. И вдруг, во время моего монолога у дядьки начинают из орбит выкатываться глаза, открывается рот… В зале наступает звенящая тишина (это на юмористическом-то концерте). Все же смотрят на него. Я, к чертовой матери, бросаю читать монолог и кричу ему:

− Ну, что, гол?!!

− Го-о – ол, – кричит дядька. Все начинают обниматься и целоваться. И хоть концерт с треском провалился, все зрители были очень довольны.

Кто выиграл войну

В 80–х годах в Беларуси одна среднеазиатская киностудия снимала фильм о войне «Снайпер Алия». Об их национальной героине девушке-снайпере по имени Алия. Главную роль играла жена режиссера-постановщика. Я должен был сыграть эпизодическую роль немецкого пленного. Но по финансовым причинам вся массовка забастовала и отказалась сниматься. Для съемочной группы это означало катастрофу. И они нашли выход. Мне было предложено, за дополнительную плату, сыграть сразу более 10 эпизодов. Я, как порядочный штрейкбрехер, согласился на свою голову. Меня и несколько раз перегримировывали и клеили то усы, то усищи, то бороду. Ставили то спиной к камере, то в профиль, то сидя, то лежа… Я был «Фигаро здесь, Фигаро там» в гимнастерке… Потом я посмотрел этот эпизод в кино… Это был настоящий авангард. Из штаба выходит снайпер Алия и стоящий на часах рядовой Крыжановский отдает ей честь. Она идет дальше, и мимо нее на повозке проезжает пожилой ездовой Крыжановский с обвисшими усами. Дальше Алия проходит мимо рубящего дрова бородатого сержанта Крыжановского, а за углом спиной к камере полуголый лейтенант Крыжановский обливается водой. Переступив через накрытого плащ-палаткой спящего солдата Крыжановского, Алия идет мимо палатки, где брюнет, капитан Крыжановский с усиками и в очках, допрашивает пленного небритого Крыжановского-немца… Феллини отдыхает.

Короче, по фильму получилось, что войну выиграла снайпер Алия и солдаты Крыжановские…

Самый сложный экзамен

Будучи студентом театрального института, я всячески отлынивал от такого предмета как танец. Педагог, Рахиль Георгиевна, профессионал, заслуженная артистка республики, влюбленная в свой предмет, предупредила, что если я не изменю свое поведение, то к госэкзамену допущен не буду. А от этого зависело и распределение. Поэтому я набрался наглости и заявил, что буду самостоятельно готовить танцевальный номер (что в принципе не делается). Педагог внимательно посмотрела на меня и сказала: «Ну, ну…».

Час расплаты настал через месяц (естественно, что никакого танца я не готовил). В переполненном актовом зале театрального института мы сдавали госэкзамен по танцу. Я, оборзев в конец, за час до экзамена, взял в фонотеке музыку Гершвина. Надел лосины, чешки, на голову повязал какой-то платок. Когда назвали мою фамилию, я вышел на сцену, поклонился и громко произнес:

− Самостоятельная работа – «Танец молодого дельфина».

Звукорежиссер пустил фонограмму…

Никакими словами невозможно передать те па, антраша, батманы и остальные телодвижения, которые я выделывал, пытаясь спастись от неминуемого краха. Когда этот ужас закончился, в полной тишине раздался голос председателя комиссии:

− Летающая табуретка…

Первые гастроли

Первые наши гастроли проходили в белорусском городе Гомеле. Из экономии мы взяли билеты в плацкарт (ехать недалеко), там более что в лицо нас еще никто не знал. Как-то само собой организовался стол, начались истории, байки, анекдоты… Пока доехали до города Бобруйска стол»«обеднел». Бросили на пальцах, кому бежать за добавкой – выпало мне. Я выскочил на станции и понесся по перрону… В это время к нашим ребятам в вагоне подошел парень и попросился посидеть с нами, так как мол он сидит за стенкой с какими-то бабушками, скучища, а у нас тут смех, шутки, веселье. В качестве «входного билета» он поставил на стол 3 бутылки пива. Ребята согласились, завязалась беседа. Парень спрашивает:

− А вы кто такие? – нас же еще в лицо не знали. И «христофоровцы» не сговариваясь, говорят:

− Мы врачи-психиатры, больного в Гомель везем, – и показывают за окно, где я ношусь по перрону в поисках «того самого».

− А как же вы его выпустили, если он больной?

− Дело в том, – говорят ребята, – что он не знает, что он больной. Мы тоже без халатов, просто контролируем ситуацию, чтоб ничего не произошло…

В это время я возвращаюсь в вагон, вижу у нас новое лицо (а настроение-то у меня уже «приподнятое») и этак игриво, щелкая каблуками говорю:

– О, у нас гости! Разрешите представиться, милостивый государь, Евгений Крыжановский, повелитель сцены и кулис!

Этот парень всю дорогу не сводил с меня глаз… А я, чувствуя к себе такое пристальное внимание, и стихи читал, и классиков цитировал, в общем, выпендривался как мог… И только по приезду в Гомель ребята признались мне – кем я был в глазах того парня. Я их чуть не поубивал за это…

Палялейки

Эта история произошла с замечательным купаловским артистом Павлом Филипповичем Дубашинским в городе Орше. По утрам мы играли сказку «Аленький цветочек», по вечерам – спектакль для взрослых «Верочка», а по ночам… сами понимаете. Долгие посиделки, застолье до утра, смех, шутки, бесконечные споры, разговоры и воспоминания. Гастроли, одним словом.

В один из таких вечеров, заняв у Стефании Михайловны Станюты денег для удовлетворения «творческих» потребностей, мы собрались в номере Павла Филипповича. Надо сказать, выпивать с Павлом Филипповичем было одно удовольствие. Он был просто кладезь историй и актерских баек, его жизненный личный и актерский опыт был настолько богат, что мы, молодые артисты, слушали его раскрыв рты.

В этот вечер Павел Филиппович был просто в ударе. Истории и анекдоты сыпались, как из рога изобилия. Естественно, вино тоже лилось рекой. Мы несколько раз посылали «гонца» в гостиничный ресторан за добавкой… И вот настал момент, ради которого я и пишу этот рассказ.

Увидев, что «контингент» созрел, Павел Филиппович окинул нас пытливым взглядом и, убедившись, что мы уже в той, нужной для него, кондиции, произнес:

− Я попрошу внимания, господа артисты, сейчас я прочту вам свой рассказ, который еще никогда никому не читал…

И добавил:

– Вещь серьезная.

Надо сказать, что к такому повороту событий мы не были готовы. Одно дело анекдоты, хохмы, байки, и другое – рассказ, да еще серьезный… Больше того, мы ведь даже не догадывались, что Павел Филиппович занимается литературным творчеством. Однако, мы находились в гостях у прекрасного и любимого нами артиста, поэтому отказаться не могли, хотя, честно говоря, настроены мы были совсем на другое.

Павел Филиппович отошел в угол комнаты, скрестил руки на груди, поднял глаза вверх и через паузу трагическим голосом произнес:

− Палялейки…

Как потом выяснилось, Палялейками назывался заброшенный белорусский хутор на котором жили два мужика Анисим и Григорий. Я уже не помню, по каким причинам эти два дядьки остались одни, помню только, что герои рассказа постоянно, будучи в конфликте между собою, все же помогали друг другу, и отношения между ними были очень теплые. Короче, это была бесхитростная история об одиночестве двух не молодых уже людей. Особого сюжета и интриги в ней не было, по части литературы рассказ напоминал что-то уже давно слышанное и виденное на белорусском радио и телевидении.

Но Павел Филиппович разошелся не на шутку. Как на сцене во время выступления, он жестикулировал, произносил текст с паузами и с интонациями, забывая, что перед ним не благодарные слушатели, а хорошо подпитые артисты, «выдавая на гора» весь свой талант… Мы начали давиться от смеха, но так как понимали, что в такие моменты мешать артисту нельзя, сидели красные от натуги и не глядели друг на друга, чтобы не грохнуть от хохота и сорвать выступление…

Когда же Павел Филиппович, не забывавший, кстати, отпивать от полного стакана, закрывал глаза и делал мхатовские паузы, мы быстро переглядывались и корчили друг другу смешные рожи, еле сдерживаясь от приступов смеха…

И вот, наконец, когда мы уже чуть не попрокусывали себе губы от сдерживаемого хохота и уже просто сползали со стульев с одним только желанием – любой ценой доползти до туалета, Павел Филиппович, ничего этого не замечающий, дошел до финала своего рассказа. Он еще отхлебнул от стакана с «чарнилкай», застыл в какой-то красивой позе и с надрывом произнес последнюю фразу, по его мнению, должную вызвать у слушателей (а впоследствии и у читателей) или слезы, или, по крайней мере, глубокую задумчивость:

− Вот так они и жили… два мужика… Анисим… и Ольга!..

Я думаю, нет надобности описывать, как гостиница содрогнулась от громового взрыва гомерического хохота, а мы выскакивали из номера гостеприимного Павла Филипповича пригибаясь от летевших вслед стульев и стаканов оскорбленного в лучших чувствах нового белорусского прозаика…

Прости нас, Пал Филипыч.