Текст книги "Звезда по имени Любовь (СИ)"
Автор книги: Эвелина Пиженко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 31 страниц)
Вера не раз предлагала матери поговорить со свекровью – может, та своими травами помогла бы отцу побороть пьянство, но Тамара неизменно отмахивалась и говорила, что «горбатого могила исправит», в душе не веря в чудодейственную силу свахиного ремесла. Да и сама сваха утверждала, что на первом месте должно быть желание отца бросить пить. Без этого, говорила Ольга, никакое лекарство не поможет. Ну, разве, вывернет наизнанку, вот и всё…
Вот и родному сыну она не может помочь… Не может, или – не хочет?..
– Девчата, посидите в комнате, а я сейчас, со Светой поговорю и приду, – расцеловавшись с внучкой, Ольга приветливо кивнула снохе и Любаше и снова повернулась к невысокого роста женщине, судя по всему, своей ровеснице, стоявшей тут же, в прихожей – видимо, она вошла в дом незадолго до их появления и беседовала с хозяйкой у порога.
Не в пример Ольге, женщина была довольно стройного для её лет телосложения, со стильно уложенными волосами, одетая в дорогое пальто и модельные сапожки на высоком каблуке.
– Видала? – войдя с Любой в гостиную, шепнула Вера, кивая на дверь.
– А кто это? – так же шёпотом спросила Люба.
– Это – т ё т я Света, – с привычным уже сарказмом, делая ударения на имена, ответила Вера, – жена д я д и Валеры…
– Это – мать Морозовой?!
– Мачеха.
– Мачеха?!
– Да… – прислушавшись к тому, что происходит в прихожей, Вера снова подняла на сестру глаза, – Мать умерла, уже давно. А это – мачеха.
– Ну, вот и я! – проводив гостью, Ольга радостно появилась на пороге комнаты, – Света приходила, они уже после обеда уезжают, я ей травку кое-какую дала, для Валеры.
– Думаете, ему ваша травка поможет? – Вера насмешливо посмотрела на свекровь, – Это после операции на сердце?
– А как же! – та удивлённо развела руками, – Ему когда ещё операцию сделали, и, слава Богу, всё хорошо, тьфу-тьфу… Пьёт мои отвары, как миленький! Я и Свете приготовила, – она перевела взгляд на Любашу, – это соседи наши, живут через три дома. Уезжают, насовсем…
– А куда? – скорее машинально переспросила Люба.
– В областную столицу, – засмеялась Ольга, – дочки у них там живут, и Светина, и Валерина, внуки… Вот и решили перебраться поближе к детям.
– А дом? – Вера исподлобья бросила взгляд на свекровь, – Продали?
– Нет, – та покачала головой, – сейчас конец ноября, цены упали. Дома по весне продавать надо. Весной и выставят на продажу.
– Охота им на старости лет…
– А что им тут делать? Дочери там, внуки там… Валера всё равно по болезни не может работать, его здесь ничего не держит, а Света работу уже нашла. Правильно делают, – несмотря на свои слова, женщина с грустью вздохнула, – жаль, что уезжают, конечно… Мы же как родные были, и с Надей, первой женой Валерки, и со Светой – потом, когда Надюшка погибла…
– А дети у вас так вообще… – не удержавшись от реплики, Вера отвернулась к окну – Любе показалось, что она сделала это лишь для того, чтобы спрятать навернувшиеся слёзы.
– А что – дети? – Ольга как будто не догадывалась, на какую больную мозоль наступила своей невестке, – Дети наши дружили, и Наташа, и Серёжка, и Вика, все дружили, с самого детства.
– Особенно Серёжка с Наташей, – Вера, наконец, повернулась к свекрови, – вы так говорите, будто хотите мне побольнее сделать!
– Да Господь с тобой, Верочка!.. – та испуганно махнула ладонью, – Что ты!.. Мы же просто разговариваем, что я такого сказала? Дружили, и всё, школу окончили и разлетелись в разные стороны…
– Ладно… – пересилив себя, Вера заговорила более спокойно, – Извините меня, Ольга Павловна, я не хотела вас обидеть…
– Да я не обиделась! – подхватив на руки внучку, Ольга постаралась улыбнуться, – Я к чему говорю… Вот, даже не молодые, и то уезжают, а вам – и карты в руки! Чего сидеть в нашей деревне?! Тоже бы выбирались отсюда с Серёжкой!
– Да что мы там забыли, – Вера угрюмо уставилась на свои носки, – пусть едут, кто хочет, а нам и тут хорошо.
– Ну, не знаю… – Ольга пожала плечами, – Глянь на Свету… ты же видела её раньше?
– Видела, конечно, – уже совсем миролюбиво ответила Вера.
– А сейчас – видела?! Как королева! И причёсочка, и одежда, а ногти-то… С таким маникюром точно картошку не будет сажать.
– А мы что, без маникюра?.. – усмехнулась невестка, – И мы можем и причёсочку, и шубку… Были бы деньги.
– А я про что?! Там-то город какой огромный! Сколько работы! У Светы Алинка сразу почти замуж вышла, так муж знаешь, сколько зарабатывает?! Зарплата такая, что нам за полгода не собрать, во какие там заработки! И Серёжка бы устроился, и ты…
– А чего ты, Вер, – Люба, молчавшая всё это время, решила подать голос, – и правда, ехали бы в область. Здесь квартиру снимаете, там тоже будете снимать, какая разница? Зато там столько возможностей!
– Это тебе возможности нужны, – Вера искоса посмотрела на сестру, – а нам и так слишком хорошо… А вот ты – езжай. Пробивайся на большую сцену. Может, и тебе повезёт, как… как другим…
– Посмотрим, – Люба загадочно улыбнулась.
– Чего смотреть-то? Знаешь, как другие в шоу-бизнес попадают? С одним переспала, с другим, с третьим… – Вера говорила это нарочно, с долей неприкрытого ехидства, явно на кого-то намекая, – Глядишь, и замелькаешь… Как Серёжина соседка.
– Это ты про Наташу-то? – Ольга удивлённо посмотрела на невестку, – Да она не из таких, уж я-то знаю.
– Не из таких, а вон, какая звезда! – усмехнувшись, Вера чуть прищурила красивые серые глаза, – Думаете, за счёт таланта?
– А как же! – Ольга охотно кивнула, – Она ещё в школе себя показала, у неё знаешь, сколько грамот всяких и призов! Она где только не пела! Голос редкой красоты!
– Да не бывает так, Ольга Павловна, – Вера нервно махнула рукой, – сейчас не то время, чтобы за счёт таланта пробиваться. Значит, кто-то помог.
– Ну, так Дима и помог, – свекровь пожала плечами, – муж. Он сам музыкант, в какой-то группе поёт. Света говорит, что у них там, в городе, своя собственная студия есть. Они и на гастроли ездят, и так выступают, их знаешь, как часто приглашают на праздники!.. Света говорит, только успевают уезжать и приезжать.
– А как же дети?.. – Вера недоверчиво хмыкнула, – Тут с одним ребёнком времени нет, чтобы за собой смотреть, а уж если ещё и по гастролям ездить…
– Дети с родителями, – Ольга охотно кивнула, – сейчас, говорят, няню берут… А дома, говорят, домработница теперь есть…
– Ну, так и мы бы смогли, – Вера резко поднялась с кресла и подошла к окну, – если и няня, и домработница… Только нам так не жить.
– А вам и не надо, – Ольга тоже поднялась и, держа за руку внучку, направилась в кухню, – вы же не артисты.
– Вот именно… – проводив взглядом свекровь, Вера подошла к стоящему в углу трельяжу. Поправив причёску, одёрнула приталенную блузку и повернулась боком, – Где уж нам…
– Вер… – Люба шёпотом позвала сестру, – Ну, что, мы пойдём к ним?.. Давай, как будто Серёгу домой звать… А?
– Да зачем тебе?! – так же шёпотом, но в сердцах, спросила Вера, – Ты что, на эту обезьяну в ютубе не насмотрелась?!
– Ну, Вер…
– Не пойду, – сестра сердито покачала головой, – прости, Любаша, но я не пойду.
Обиженно нахмурив брови, Люба закинула ногу на ногу. Единственное, что отвлекало её сейчас от личной драмы, это план, который она хотела воплотить в жизнь… Одним из пунктов этого плана было личное свидание с Морозовой. Она сама не знала, зачем ей это нужно – понятное дело, что никаких разговоров на тему «я тоже умею петь», заводить было нельзя, но она чувствовала, что ей нужно увидеть живую «звезду»… Может, даже прикоснуться – случайно или нарочно, пожав руку на прощание, например… Она просто знала, что это ей нужно.
– Ой, какая же я растяпа!.. – как будто прочитав её мысли, Ольга вышла из кухни с каким-то свёртком в руках, – Свете-то я травку и не отдала, забыла! Валерину отдала, а Светину… И они уже не придут – ключи мне принесли, мы и попрощались… Вот я растяпа!.. Придётся Серёжке звонить, чтобы прибежал.
– Давайте, я отнесу, – Люба вскочила и решительно протянула руку, – давайте!..
– Ой, Любушка, моя ты золотая… – Ольга охотно отдала свёрток, – сбегай, отнеси, а я пока на стол накрою, у меня сегодня вареники и с творогом, и с картошкой, и с капустой!.. Хотела Свету с Валерой угостить, да они сказали, что уже позавтракали, а с собой брать отказались…
…Вблизи «звезда» оказалась обыкновенной девушкой – назвать её женщиной, даже молодой, у Любы не хватило бы духу – та, действительно, выглядела очень юно для своих лет. Судя по тому, что Наталья была одноклассницей Сергея, ей было двадцать три или двадцать четыре года, но открытое, какое-то детское выражение лица делало её совсем молоденькой. Вопреки представлениям Любаши о повседневной жизни «звёзд», Наталья была без макияжа, одетая в простую курточку и с повязанным на голове цветастым платком.
Видимо, девушка одевалась наспех – Люба застала её во дворе, когда подходила к дому Валерия и Светланы. Запрокинув голову, Наталья смотрела из-под руки на верх стены большого деревянного, крашеного светло-зелёной краской, дома. Там, у самой крыши, стоя на лестнице, молодой мужчина снимал спутниковую антенну, прикреплённую к стене.
– Дима, осторожнее!.. – девушка с тревогой смотрела за его манипуляциями.
– Да не бойся, не упадёт! – выйдя из дома, другой мужчина, постарше, судя по всему, отец, весело присоединился к дочери, – Лестница крепкая, сам делал!
Люба узнала его – это и был Валерий… Она видела его на свадьбе Веры и Сергея в качестве гостя.
– Пап, я не про лестницу, – Наталья укоризненно посмотрела на отца, – я про руки. Ему нельзя травмировать руки.
– Да всё уже, – подал голос парень, держа в вытянутой руке «тарелку», – снял. Зря вы, Валерий Фёдорович, тарелку забираете. Пусть бы тут висела, а дома сейчас телевизор и не нужен. Включили компьютер – и все новости у вас перед глазами, какие хотите!
– Это для вас компьютер… А нам главное – телевизор, – Валерий добродушно усмехнулся, – и чтобы диван и пульт в руке!
– Дим, лучше не спорь, – рассмеявшись, девушка махнула рукой, – папа сказал, тарелку в машину, значит, тарелку – в машину! И хорошо, что до отъезда про неё вспомнили, а то пришлось бы возвращаться.
– Здравствуйте! – немного замешкавшись, пока хозяева переговаривались между собой, Люба, наконец, решилась поздороваться, – А мне бы Светлану Петровну…
– Здрасьте, – Валерий удивлённо посмотрел на стоящую за калиткой гостью, – сейчас позову…
– Ой… – взглянув на парня, Люба не удержалась от возгласа, – Ой…
– Что-то случилось? – тот обаятельно улыбнулся.
– Нет… То есть… нет… – не сводя с него взгляда, девушка сделала несколько шагов ему навстречу, – Просто… Я вас узнала! «Ночной патруль»!
– Ну, да, – весело кивнул парень, – «Ночной патруль».
– Ну, вот, – развела руками Наталья, – а ты говорил, что в моём городе тебя не знают! А получается наоборот!
– Знают!.. – Люба переводила изумлённый взгляд с неё на Дмитрия, – И вас знают… И вас знают… Только я не знала, что вы вместе…
– Значит, в «патруле» я фигура совершенно незаметная! – снова рассмеялась Наталья.
– А вы что, и в «патруле» поёте?..
– И в «патруле», и сольно… Вот такие мы, – радостно разведя руками, Морозова обернулась к дому – Светлана, Валерий и Сергей вышли на крыльцо.
– Тётя Оля вам траву забыла отдать, – увидев Светлану, Люба поспешила ей навстречу, – вот, возьмите!
– Ой, спасибо! – всплеснув руками, та сошла с крыльца, – Ещё десять минут, и нас бы тут не было…
– Привет… – Сергей удивлённо смотрел на Верину сестру, – А ты как здесь оказалась?
– Мы с Верой и Наташкой у твоей мамы в гостях.
– У мамы?!
– Ну, да…
– Это Люба, – посмотрев на Наташу, парень решил представить свою родственницу, – сестра Веры, моей жены.
– Очень приятно, – та улыбнулась так просто, как будто уже была давней знакомой, – я – Наташа, а это – Дима.
– Я знаю… – Любаша до сих пор изумлённо, во все глаза, смотрела на знаменитых, в её представлении, артистов.
– А почему ты не позвал Веру? – Наталья возмущённо посмотрела на Сергея, – Мы пробыли здесь два дня, а ты даже нас с ней не познакомил!
– Так получилось, – тот смущённо развёл руками, – вот приедете на встречу выпускников, обязательно познакомлю.
Глядя на красивую, кареглазую блондинку и высокого, с правильными чертами лица и длинными, до плеч, тёмно-русыми волосами, молодого мужчину, Люба никак не могла поверить, что вживую видит тех, чьи песни слушает добрая половина молодёжи их городка, чьи песни поют участники их студии… Она вдруг представила, как завтра будет рассказывать всем о том, что познакомилась с певицей Натальей Морозовой и вокалистом Димой из рок-группы «Ночной патруль»…
Хотя… нет. Она уже никому об этом не расскажет… Ну, разве своим «тёткам» на работе… А в студии… В студии она больше не появится, это решено.
У неё другое будущее.
Теперь она в этом уверена.
Она так в этом уверена, что не будет просить помощи у Ольги Павловны. Во всяком случае, пока не будет. У неё хватит своих сил. Она это знает.
А Даня… Он ещё пожалеет…
– Ну, что, увидела? – Вера встретила её вопросом, когда, попрощавшись и проводив Наталью с мужем и родителями, Люба вместе с Сергеем вернулись в дом его матери.
– Увидела, – кивнула Люба.
– Ну, и как?.. – Вера пристально посмотрела на мужа, так, что было непонятно, кому адресован её вопрос.
– Что?.. – он поднял на неё свои голубые глаза.
– Как жить-то теперь будешь? – она не удержалась, чтобы не съязвить, – Любимая-то уехала…
– Пойдём домой?.. – как будто не обратив внимания на колкость жены, Сергей присел возле дочки и улыбнулся, – Наташка, пойдём?..
– Дём!.. – радостно кивнув, та потянулась ручонками к шее отца, – Дём, папа!..
– Когда ты научишься говорить?! – Вера раздражённо одёрнула дочь, – Не «дём», а «идём»!
– И-дём… – покорно повторила девочка, прильнув к отцу.
– Такая большая, а никак не научишься! – не успокаивалась Вера, снимая с вешалки детский комбинезон.
– Ты тоже большая, – Сергей негромко обратился к жене, – и тоже никак не научишься.
– Чего?! – та возмущённо застыла перед ним, – Чего я никак не научусь?!
– Называть свою дочь по имени. Она только и слышит «ты»…
– А это ты виноват. Не нужно было её так называть!
– Вера… – он произнёс это ещё тише, – Давай, мы дома доругаемся, хорошо?
– А ты что, вспомнил, что у тебя есть дом?!
– Я и не забывал.
– Господи… – не обращая внимания на свекровь, которая молча наблюдала всю эту сцену, Вера в сердцах бросила в угол детские сапожки, которые только что хотела надеть на ножки дочери, – Как же я жалею, что вышла за тебя замуж!..
– Знаешь… – он немного помолчал, как будто собираясь с мыслями, – Я бы, тоже, наверное, жалел… Но не могу этого сделать…
– Интересно, почему? – усмехнувшись уголком губ, Вера нехотя подняла сапожки.
– Потому, что, если бы я не женился на тебе, у меня бы не было Наташки…
Глава 3.
Вера оказалась права. Тоска, отошедшая, было, на второй план, навалилась с новой силой уже не следующий день. Не хотелось есть, и Люба всю первую половину дня просидела на крепком кофе, пользуясь тем, что матери не было дома и некому было приставать с расспросами. Мысли о Данииле беспощадно заполнили мозг, и казалось, что им тесно в черепной коробке – они шевелились, ворочались, пытаясь устроиться поудобнее, причиняя этим жуткую физическую боль… У Любы даже не было сил отгонять их, и она обречённо смотрела куда-то впереди себя, хмуря лоб и сжимая красивые, полные губы. Слёз теперь не было, и ей казалось, что, если бы она могла выплакаться, то ей стало бы намного легче.
Она даже забыла о предстоящем конкурсе, на который она не попадала из-за жуткой несправедливости членов жюри.
Даниил… Даня… Первая, по-настоящему сильная любовь, пришедшая так поздно, завершилась трагично, оставив на сердце открытую рану, и кто знает, зарастёт ли когда-нибудь этот кровоточащий порез…
– Ну, как ты? – низкий голос Веры в телефоне немного встряхнул её сознание.
– Плохо. Ужасно хочу его видеть…
– Не истязай себя. Он не стоит твоих слёз.
– Я знаю… Ничего не могу с собой сделать. Люблю…
– Убей… – Вера немного помолчала, потом выдохнула, – Убей её!
– Кого?.. – Люба застыла от неожиданных слов сестры, – Кого убить?!
– Любовь. Убей её… Чтобы и следа не осталось! – в голосе Веры послышались истеричные нотки, – И никогда… Слышишь?.. Никогда никого не люби!..
– Ты что, плачешь?.. – услышав в трубке всхлипы, Люба тревожно нахмурилась, – Вер?..
– Всё уже, прошло, – Вера шмыгнула носом, – Нормально…
– С Серёгой не помирились?
– Помирились…
– А чего тогда плачешь?
– Да потому, что козёл он. Всё равно козёл.
– Ну, чего ты, Вер? Помирились же.
– Ты думаешь, надолго?! – Вера снова повысила голос, – Я уже ничему не верю, Любаша! Не верю, и всё!..
– Вер, успокойся… – Люба постаралась говорить как можно мягче, – Всё наладится, вот увидишь. Пройдёт! Тем более, что Морозова уехала, и больше не приедет.
– Ну, и что, что уехала?! Люба, ну, и что?! Есть телефоны, есть интернет, включит и будет опять таращиться! У него работа такая, целый день можно в интернете сидеть, да он так и будет делать, я не сомневаюсь! Я и знать не буду!
– Мне кажется, ты себя накручиваешь.
– А как не накручивать, Люба?! Если я каждую секунду думаю, что он снова на неё любуется! Я ему так и сказала утром, я ему всё высказала!..
– Так вы же помирились…
– Ну, и что?! А веры-то нет!..
– Ну, он же не изменяет…
– Да лучше бы изменял! – Вера снова расплакалась, теперь уже не скрывая этого от сестры, – Лучше бы изменил и пришёл, виноватый… А так – ни с ней, ни со мной… И вроде не виноват ни в чём…
– Не надо, чтобы изменял, – Люба угрюмо разглядывала рисунок на линолеуме, – ты не представляешь, как это тяжело. Даня мне изменил… это очень тяжело…
– Да и плевать на твоего Даню!.. Любаша, плевать!.. И хорошо, что изменил, поверь! Пусть лучше сейчас всё встанет на свои места, пока вы никто друг другу, поверь! Обожглась один раз, зато теперь будешь умнее, не будешь позволять себе влюбляться! Слышишь?! – Вера почти перешла на крик, – Любаша, слышишь?! Никогда не позволяй себе любить! Любви не бывает, запомни это, сестрёнка!.. не бывает! Вот карьеру сделать – это да!.. Это на всю жизнь! А любовь… Любовь – это на минуту… на секунду!.. Ты выходишь замуж и думаешь, что это счастье – навсегда!.. А это – всего на один миг! Понимаешь?! На один единственный миг!.. он промелькнул, и – всё! И ты лежишь в постели, одна… Ты даже мужика себе не можешь завести, потому, что у тебя, вроде, есть муж… который сидит в соседней комнате и пол ночи таращится на какую-то сучку… А ты ревёшь и ревёшь в подушку, потому, что понимаешь, что ты бессильна… во всём – бессильна… Потому, что у тебя ребёнок, работа, домашние обязанности, что ты не можешь каждый день делать стильную причёску, и что ты не такая яркая и ослепительная, и, что даже, если ты наденешь самое шикарное платье и сделаешь самый гламурный макияж, он всё равно не обратит на это внимания!.. потому, что будет тупо смотреть на неё в монитор!.. и, что этот кошмар будет продолжаться, пока она жива!..
– Вер… – ошеломлённая истеричным монологом сестры, Люба, наконец, решилась позвать ту шёпотом, – Вер… Ты что?!
– Ничего… – та приглушила голос, – Плюнь, Люба… А, ещё лучше, отомсти… Наизнанку вывернись, но отомсти!..
– Как?..
– Добейся своего… Слышишь?.. Он тебя променял?.. Променял! Променял на какую-то сучку, которая и мизинца твоего не стоит! А ты поднимись над ними обоими! У тебя все данные есть… Слышишь, Люба?! Я не могу, у меня нет такого таланта, а ты – можешь! Слышишь, Люба?! Забудь всё – честь, честность, достоинство… всё это хорошо для тех, у кого есть надёжный тыл. Они могут себе позволить быть честными и порядочными… красивыми… яркими… – Вера говорила с нескрываемой обидой, так, как будто имела в виду конкретного человека, известного ей одной, – А мы себе такого позволить не можем… и поэтому о нас всегда будут вытирать ноги! Не позволь сделать это с собой, слышишь?! Не повторяй мою судьбу! Поняла?!
– Поняла…
***
Затяжная осень, к которой все уже как-то привыкли, закончилась неожиданно: буквально за пару дней земля покрылась пушистым белым ковром, который, вопреки утверждениям, что первый снег, как первая любовь, быстро сходит на нет, так и не растаял, а, напротив, за прошедшую ночь стал ещё толще и пушистее.
Супермаркет, куда по дороге на работу забежала Люба, находился напротив её гостиницы. Пополнив счёт телефона, она уже собиралась толкнуть тяжёлую стеклянную входную дверь, когда, взглянув сквозь неё на улицу, невольно вздрогнула: на крыльце гостиницы, видимо, только что выйдя оттуда, стояли Даниил и Анжелка. Глядя друг другу в глаза, они обнимались и что-то весело обсуждали. Почувствовав, как непрошеная, мелкая дрожь охватывает всё тело, Люба застыла на месте.
Половина восьмого утра… Даниил и Анжела провели ночь в номере гостиницы – других вариантов, объясняющих их присутствие здесь, не было. Сам Даниил жил вместе с родителями и двумя младшими сёстрами в двухкомнатной квартире, и Люба помнила, как он не раз сетовал на то, что им негде провести ночь «на всю катушку»… он именно так и говорил – «на всю катушку»… Сейчас она понимала, что для него это значило одно: секс… Но тогда ей казалось, что он, и в самом деле, любит её, и только поэтому стремится к уединению. Встречаться у неё было тоже проблематично, и Даня не раз предлагал снять номер в гостинице, но Люба не соглашалась – она бы не смогла объяснить матери своё отсутствие до утра. Провести в постели целую ночь он так её и не уговорил.
А с Анжелкой, значит, получилось…
Дождавшись, пока они уйдут, Люба резко толкнула дверь и выскочила на улицу. В голове снова всё загудело…
Сволочь… мразь… тварь… Он же знал, что она работает именно в этой гостинице!.. Да, это самая лучшая гостиница в городе… самая дорогая… Но он знал, что Люба может их увидеть!.. Знал, и всё равно привёл сюда эту тварь!..
Тварь!.. Тварь!.. Тварь!..
Она за считанные секунды пересекла улицу и ворвалась в вестибюль. Мигом преодолев лестницу, оказалась на втором этаже и, забежав в служебную комнату, расплакалась.
Господи, ну, почему она не вышла из дома на десять минут позже?!
– Любаша, ты уже пришла? – дежурная по этажу Ирина, крашеная блондинка лет сорока, заглянула в помещение, – Доброе утро!
– Доброе утро, – отвернувшись, чтобы женщина не увидела её заплаканного лица, выдохнула Люба.
– Чайник только вскипел, – Ирина кивнула на столик у стены, на котором стояли чайник, чашки, ваза с печением и конфетами, – сейчас приду, чайку попьём.
– Угу, – не поворачиваясь, кивнула Любаша и, как только за дежурной закрылась дверь, сняла со спинки стула вафельное полотенце и вытерла лицо.
Переборов желание спуститься к администратору и посмотреть журнал регистрации гостей, Люба налила в две чашки кипяток и опустила туда по пакетику чая.
Вера права… Нужно убить эту проклятую любовь. Она только мешает жить. И вообще… нужно уничтожать в себе всё, что стоит на пути к настоящему счастью.
С самого детства Любаша слышала в свой адрес слова восхищения.
«Как поёт эта девочка!..»
«Какой чудный голос!..»
«Талант… жаль, что в нашей провинции не найдётся применения…»
Ох, уж эта провинция… В их семье хорошо пели все – и бабушка, и мать, и Вера, но больше всех талантом природа одарила именно Любашу. В отличие от своих родственниц, она предпочла домашнему застольному пению настоящую сцену, хоть и на уровне художественной самодеятельности.
«Не пропадай… Не забывай, что у тебя шикарное драматическое меццо-сопрано», – сказала преподаватель по вокалу в музыкальной школе, когда Люба получила диплом об окончании.
Она и не пропадала… Придя в молодёжную творческую студию при доме культуры, она сразу получила свой эстрадный репертуар, и выступала на различных торжествах. Конкурсы на местном уровне… В них приятно было побеждать, но дальше своего провинциального городка их победители всё равно не попадали, ну, разве что участвовали в концертных выездных программах в пределах района. О большой сцене Люба не мечтала, её вполне устраивал тот уровень, на котором остановился её творческий рост.
Не мечтала… до недавнего времени. До того, как познакомилась с Даней… Это он зажёг в её душе огонёк желания пробиться на высшую ступеньку славы… Ей и самой было странно – он, так внезапно «запевший», растормошил её, которая уже давно и уверенно стояла на сцене… Он заразил её жаждой славы, рассуждая о жизни звёзд шоу-бизнеса. И, хотя ни он, ни она не имели ни малейшего представления о том, какие реальные шансы могут иметь совершенно простые, далёкие от столицы и больших городов молодые люди, эта мечта прочно поселилась в их сердцах… Люба свято верила, что эту мечту они будут осуществлять с Даниилом вместе.
Вместе...
И у них всё получится.
Весть о том, что студией подана заявка на всероссийский конкурс молодых исполнителей, буквально окрылила их. Нужно было только пройти отборочный тур на местном уровне, а затем – первый этап на областном… Даже не представляя, сколько претендентов будет бороться за право участвовать в заключительном, всероссийском этапе, Люба была почти уверена, что и она, и Даниил с Ильёй, обязательно попадут в топ.
Мечты оборвались внезапно…
Ей очень бы хотелось винить во всём одну лишь Анжелу… Но Люба прекрасно понимала, что Анжелкины змеиные повадки не идут ни в какое сравнению с подлостью Даниила. И от этого становилось ещё больнее. Ещё безысходнее…
– Любаня! – появившаяся в дверях Ирина прервала её мысли, – Срочно двести шестой нужно приготовить! Только что освободился, и тут же заселяются… Давай, в темпе, а чай потом попьём!
– Хорошо, – Люба была даже рада, что сразу пришлось включиться в работу. Ирина не преминула бы спросить, почему у неё опухшие глаза, – давно освободился?
– Говорю же, только что… Парочка была, не семейная, точно, – Ирина многозначительно усмехнулась, – наверное, порезвились, будь здоров.
…Взяв ключи, Люба медленно подошла к двери двести шестого номера. Ей даже не нужно было смотреть в журнал регистрации… Она и так поняла, что за парочка только что покинула двести шестой номер…
Войдя в помещение, она резким движением раздвинула плотные портьеры на окне.
Порезвились… Да, порезвились, это точно… Бутылка шампанского в мусорной корзине, упаковки от закусок…
Откинув покрывало на двуспальной кровати, она во второй раз за сегодняшнее утро ощутила предательскую, противную дрожь… Уже знакомый комок подкатил к горлу…
Рванув на себя измятую, в едва заметных «любовных» пятнах простыню, она бросила её на пол и начала топтать обеими ногами. Большего издевательства судьба не могла придумать. Убирать номер, в котором Даня всю ночь изменял ей с этой сукой Анжелкой!..
Подушки… Они лежали на них… Он целовал Анжелу, ласкал, сжимая в объятиях её упругое тело… Он говорил ей те же самые слова, что и Любаше… А, может, даже лучше…
Жуткая боль сдавила грудь.
Дурак… какой же он дурак!.. Разве Анжелка сможет любить его больше чем она – Люба?! Сколько у неё уже было парней?!
Это она, Люба, берегла себя до двадцати лет, чтобы вот так… И зачем нужно было хранить свою невинность?! чтобы отдать её такому предателю, как Даниил?.. Зачем вообще все эти комплексы?! И кто сказал, что мужчина должен быть единственным и любимым?! Вот он – именно такой… Единственный и любимый… всю ночь кувыркался с другой, променяв её, Любашу, на возможность попасть на этот чёртов конкурс, растоптав её любовь!..
…Простыня рвалась на удивление легко… Люба остановилась только тогда, когда от той осталась добрая сотня лоскутков, размером с носовой платок. Разорвать наволочки тоже не составило труда, но вот с самими подушками пришлось повозиться – в результате их содержимое разлетелось по всему номеру, ровно покрыв устеленный ковровыми дорожками пол.
Тяжело дыша, Любаша оглянулась вокруг.
Ей вдруг захотелось настежь растворить окна, чтобы холодный ноябрьский ветер разметал этот жуткий воздух… воздух, в котором чувствовался запах измены… Нет… окна нужно не растворить… Их нужно разбить!..
Желание схватить стул и запустить им в оконное стекло было таким сильным, что Люба уже представила, с каким наслаждением она замахнётся… Она уже обернулась, чтобы схватить стул за спинку…
Внезапно взгляд упал на большое круглое зеркало, висевшее возле входных дверей.
Ей показалось, что в нём мелькнуло отражение сплетённых в любовном клубке тел…
…Она опомнилась только тогда, когда, услышав грохот, в дверь заглянула испуганная Ирина.
– Что тут происходит?! – дежурная с изумлением смотрела на усыпанный холлофайбером и зеркальными осколками пол.
– Я… я нечаянно… – Любаше было всё равно, что подумает или скажет Ирина. Она устало опустилась на край кровати и уронила лицо в ладони.
– Господи!.. – дежурная в ужасе схватилась за голову, – Ты что наделала?! Сейчас заселяться будут!..
…Она даже не помнила, как вышла из этого проклятого номера и оказалась в дежурной комнате. Она даже не знала, кто убирал двести шестой, и как Ирине удалось уговорить администратора найти для новых постояльцев другой номер. Люба пришла в себя, только когда Ирина, уладив все неожиданные проблемы, наконец, вернулась в дежурку.
– Ну, и натворила ты делов, девка!.. – укоризненно качая головой, дежурная щёлкнула кнопкой на чайнике, – Какая муха тебя укусила?!
– Простите меня… – Люба опустила голову, – Я всё уберу и оплачу…
– Уберёшь, – охотно кивнула Ирина, – куда ты денешься!.. – Я номер закрыла, пришлось оформить на тебя проживание на сегодня… Иначе Марина должна будет туда кого-нибудь заселить.
– Я заплачу, – Люба подняла на неё глаза, – Я за всё заплачу…
– Потом заплатишь… Директору ничего не скажем, – Ирина откусила кусочек печенья и сделала глоток чая, – Постельное купишь, подушки тоже… зеркало… Раскошелиться придётся, но, главное, что с работы не выгонят. Ничего, замнём. Я смену-то сдала, сказала, что двести шестой сегодня на брони…
– Спасибо, – Люба тоже взяла со стола чашку, – я всё куплю.
– А теперь рассказывай, – положив локти на стол, Ирина придвинулась ближе и приготовилась слушать, – что у тебя произошло?
То ли в благодарность, то ли оттого, что держать в себе события последних дней не было сил, Люба рассказала свою несчастливую историю любви – от начала и до конца.
– Ты смотри, какой гад, а?! – любопытство так и светилось в глазах дежурной, – Я ж как его увидела, ну, думаю, такой красавчик, значит, кобель!
– Вы только никому не рассказывайте, ладно? – Люба исподлобья посмотрела на дежурную, – Пожалуйста…
– Да ты что?! – перейдя на громкий шёпот, та для убедительности приложила руку к груди, – Ты что?! Умру – никому не скажу!.. А ты-то, случаем, не беременная?
