Текст книги "Звезда по имени Любовь (СИ)"
Автор книги: Эвелина Пиженко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 31 страниц)
– О чём? – она удивлённо подняла на него глаза.
– Как о чём? Я вчера говорил, забыла?
– Забыла…
– Поехали со мной?
– Я думала, ты шутишь.
– У-у… – он покачал головой и, подойдя к ней вплотную, обнял за плечи, – Не шучу. Ты мне нравишься. Поехали?
Глава 16.
– Зря ты так с матерью, – выслушав Любашу, которая после работы не поехала домой, а отправилась к ней, Вера укоризненно покачала головой, – могла бы просто промолчать.
– Может, и зря, – Люба сидела на кухне у сестры, закинув ногу на ногу и разглядывая маникюр на руке, – только я тоже человек. Не могу больше её голос слышать, понимаешь? Просто – не могу.
Рассказав Вере о том, что произошло дома, Люба умолчала о Егоре, соврав ей, что вчера она задержалась на работе по случаю дня рождения сотрудницы, и поэтому «немного выпила». Версию же самой матери о ночном скандале Вера услышала ещё с утра, когда Тамара Васильевна позвонила старшей дочери, чтобы пожаловаться на младшую.
– Понимаю, – кивнула Вера, – я сама, когда замуж вышла, вздохнула свободно.
– Вот и я хочу вздохнуть. Я не преступница, чтобы меня запирать в клетку. Она уже до маразма дошла, никуда не пускает, за всё требует отчёта…
– Потому, что ты глупостей наделала. Хотя я её не поддерживаю, но понять могу.
– Подумаешь, глупости. Я что, убила кого? Или украла? – Люба подняла на сестру полный обиды взгляд, – Да я только из-за неё готова из дома сбежать.
– Что у нас за семейка такая, – Вера прицокнула языком, – никому счастья нет. Как проклятые.
– У тебя-то всё хорошо, – пожав плечами, Люба бросила взгляд на сестру, – Серёга, Наташка…
– Ой, Люб, не начинай, – Вера отмахнулась от неё, как от назойливой мухи, – а то ты сама не знаешь, как у меня хорошо.
– Да хорошо у вас, – повторила Любаша, – ты меньше его ревнуй, и всё будет нормально. Он же тебя любит. А уж как Наташку любит…
– Угу, – с сарказмом кивнула Вера, – Наташку. Вот именно – Наташку он любит. Только не ту, о которой ты говоришь.
– Дочку он очень любит, – поняв, что невольно наступила на больной мозоль сестры, поправилась Люба, – я про вашу Наташку.
– А я – про вашу.
– Да успокойся. Скоро Смольниковы дом продадут, и она вообще больше сюда не приедет.
– Как бы не так! – усмехнулась сестра, – Передумали!
– Что передумали?
– Дом продавать передумали. Свекровь вчера сказала. Так что, приедет, и ещё как. Я и знать не буду.
– Будешь… – Люба как-то странно посмотрела на Веру, – Теперь ты будешь знать всё.
– В смысле? – та удивлённо округлила глаза.
– Я уезжаю. Буду работать в их коллективе, сегодня уже звонила и предупредила. И обо всех Наташиных передвижениях буду знать… Так что, вся информация о ней у тебя будет из первых рук.
– Уезжаешь? А деньги где возьмёшь?.. Только не говори, что у Морозовой…
– Нет, не у неё, – Люба покачала головой, – у меня появился другой вариант.
– Интересно… какой же?
– Мне сделали предложение. Мужчина. Только прошу тебя – ничего не говори!.. Я всё равно уеду. Я так решила.
– Предложение?! – с грохотом подвинув к себе стул, Вера с размаху уселась на него и уставилась на сестру, – Кто?!
– Его зовут Егор, ему тридцать пять лет, он – строительный начальник.
– Подожди-подожди-подожди… – Вера потёрла виски, – Давай по порядку…
Рассказывая сестре вкратце о Егоре, Люба то и дело бросала на неё пытливые взгляды. Предложение уехать с ним в областной город, которое он озвучил сегодня, она приняла сразу и без раздумий. Люба с трудом представляла себе, что кроется за его неожиданным «поехали со мной», но после вчерашнего застолья, проведённого с ним вдвоём, в её душе поселилось подобие какого-то чувства к этому человеку. Это не была любовь, это не могло быть любовью. Это была даже не симпатия… Чувство было похоже, скорее, на доверие, которое она ощутила впервые в своей жизни. Такого доверия она не испытывала даже к Даниилу…
Но самой главной причиной её согласия была открывающаяся перед ней возможность устроиться в огромном городе. Она сейчас даже не думала, какие отношения предполагает сам Егор, что он имеет в виду под словами «будешь жить со мной»… Она не думала, в качестве кого он приглашает её к себе – в качестве жены, любовницы, домработницы.
Сейчас для неё это было совершенно неважно. Главное – что она вырвется отсюда, из этого маленького городка, из этой надоевшей гостиницы, из родного дома, который её мать превратила для неё в настоящую тюрьму.
– Вот так… – окончив рассказ, Люба глубоко вздохнула, потом подняла на Веру глаза, – Только, пожалуйста… не говори мне, что я дура. Ладно? Я решила, и я уеду. Другой возможности уехать, чтобы попасть в коллектив к Морозовым у меня нет и не будет.
– Знаешь… – глядя в пол, Вера кусала губы, – В общем-то, я не собираюсь тебя отговаривать. Но ведь ты его совсем не знаешь.
– Вер, успокойся. Он точно не маньяк. Он – начальник строительного участка. Я у него бумаги видела, документы всякие… Одет очень хорошо, но не вызывающе. У него даже служебная машина есть, с личным водителем.
– Он тебе что предложил, замуж за него пойти или так, просто пожить?
– Нет, про замуж разговора не было… – Люба пожала плечами, – Да я и сама не хочу за него замуж… Он предложил жить у него… ну, то есть, с ним… Готовить ему, ждать с работы, из командировок… Говорит, надоело возвращаться в пустой дом.
– Странно… Не такой уж и молодой… Почему он не нашёл себе женщину?
– Он говорит, что ни одна женщина с ним долго не выдержит. Он постоянно в разъездах. Дома бывает редко.
– Ну, это неплохо. Во всяком случае, для тебя. Поживёшь у него, пока сама там, в городе осмотришься, пока выступать начнёшь… Ничего! – Вера уверенно кивнула головой, – Люди так и устраиваются, ничего в этом зазорного нет. Ему женщина нужна… тебе – крыша над головой… Не получится – развернёшься и уйдёшь. Лишь бы он тебя не обидел.
– Ну, он такой… культурный вроде.
– Это тоже хорошо… А он-то не боится, что ты его ограбишь? – уже веселее предположила Вера.
– Не знаю… Но он сказал, что я ему сразу понравилась, ещё тогда… говорит, что в людях разбирается.
– Посмотреть бы на него… – Вера усмехнулась, – Хоть матери потом расскажу. Она же всё равно за тебя переживать будет.
– Мне её переживания вот где уже сидят, – Люба приложила ладонь к шее, – а посмотреть… Он предлагал к матери сходить. Но я не хочу.
– Смотри-ка… Значит, серьёзно у него. А почему не хочешь?
– Ты что?! А если она при нём скандал устроит?! А потом… Я же его не люблю… и замуж за него не собираюсь. Зачем же его с родителями знакомить?
– Ну, со мной бы познакомила. Мне же интересно.
– Он уезжает завтра вечером… ну, то есть, мы уезжаем. Приходи к гостинице, посмотришь.
***
…Оставив сумку с вещами в прихожей, Люба с интересом оглядывала квартиру Егора. Она оказалась однокомнатной, но огромной по размеру. Огромная комната с лоджией, огромная кухня, огромная ванная… После беглого осмотра у Любы создалось впечатление, что квартира совершенно не обжита, а лишь обставлена новой мебелью и бытовой техникой.
Присев на краешек углового дивана, она вдруг ощутила какой-то непонятный страх… Всё вокруг было чужим, незнакомым – и эта квартира, и этот город… И сам Егор, по сути, был почти незнакомым ей человеком.
Поборов желание встать и сбежать отсюда сию же секунду, она всё-таки терпеливо дожидалась, пока он, разобрав свою сумку и закинув её на антресоли, не присоединится к ней.
– Ну, как тебе? – увидев скромно сидящую на диване Любащу, Егор улыбнулся.
– Нормально, – она робко пожала плечиком.
– Сейчас пойдём ужин готовить, – он посмотрел на часы, – вернее, очень поздний ужин.
– Давайте, я приготовлю, – Люба вскочила с дивана, – а продукты есть?
– А мы что, снова на вы? – Егор удивлённо посмотрел на девушку.
– Нет… просто… – Любаша почему-то смутилась, – Так получилось…
Она, действительно, постоянно называла Егора по-разному, путаясь в обращении к нему. Ещё там, в родном городке, полная решимости уехать, она бойко называла его на ты, а вот теперь, оказавшись с ним один на один в замкнутом пространстве его квартиры, испытывала ужасное смущение, впервые за эти дни осознав, что человек, с которым свела её судьба, старше на целых пятнадцать лет, и она совершенно не знает ни его привычек, ни вкусов, ни манер.
Ещё с утра она уверенно писала в отделе кадров заявление об увольнении, объявив, что не намерена отрабатывать положенных две недели, и, что, если кадровик потребует этого, то она просто-напросто плюнет и уйдёт без трудовой книжки. То ли её решительность сыграла свою положительную роль, то ли работник на её место уже был назначен, но отрабатывать её не заставили, а, подписав заявление, отправили в бухгалтерию за обходным листом.
Уже после обеда, получив расчётные, Люба украдкой съездила домой и, пока матери с отцом не было дома, собрала самые необходимые вещи и вернулась в номер Егора.
«Ну, Люба… – увидев её на этаже, Ирина не смогла скрыть изумления, – Удивила ты всех! Мужичок-то какой, а?! На него тут уже кое-кто заглядывался… Холостой, из начальства… Зарабатывает, поди, неплохо… А ты – р-раз! И увела!.. Ну-у-у, Лю-у-у-убаааа… Вся гостиница в шоке!»
Люба и сама была в шоке – никому ведь не говорила, что уезжает с Егором… Откуда же могли узнать?!
Сам Егор, глядя, как она нервничает, попытался успокоить чисто по-мужски.
«Завтра у меня выходной… – обняв её, он громко зашептал ей на ухо, – Поедем, купим тебе что-нибудь… Хочешь новое платье?»
«Нет… – Люба замотала головой, – Не надо…»
«Почему?.. – его удивление было искренним, – Ты не хочешь новое платье?»
«У меня почти нет денег, а… – она слегка замялась, – А на твоём иждивении я жить не собираюсь. Во всяком случае, долго не собираюсь».
«Серьёзно?! – он почему-то весело рассмеялся, – А что же ты собираешься делать?»
«В первый месяц у меня будут только репетиции… – она чувствовала, как его рука невольно соскальзывает вниз по её спине – с пояса на самую аппетитную её часть, но мужественно терпела, не оказывая сопротивления, – А потом я начну работать на сцене. Я не собираюсь сидеть на твоей шее».
«Надеюсь, ты не собираешься ездить на гастроли… – его дыхание становилось всё чаще, а руки, забравшись уже под край брюк, всё сильнее мяли её тело, – Эх, Любка… Утащил бы я тебя сейчас в кровать… Да машина вот-вот подъедет…»
…Матери Любаша всё же позвонила – перед самым отъездом, пока Егор о чём-то разговаривал с провожавшим его мужчиной, она быстро набрала номер Тамары Васильевны.
«Мама… – услышав хмурое «да» на том конце, Любаша на мгновение почувствовала угрызение совести, – Я уезжаю. Вера всё знает, она расскажет. Прости меня, что я тебе нагрубила. Потом позвоню сама».
Выпалив всё это оторопевшей матери, Люба не стала дожидаться её ответа и, устроившись в машине, выключила телефон. Включила она его лишь по приезде, чтобы скинуть Вере сообщение о том, что они с Егором благополучно добрались.
…Они уже доедали поздний ужин, который Люба приготовила из того, что нашла в огромном, под самый потолок, холодильнике, когда Егор, отложив вилку, вдруг пристально посмотрел на неё.
– Знаешь, я никогда не думал, что такое возможно.
– Что – возможно? – она подносила ко рту кусочек котлеты, наколотый на вилку, но так и застыла, подняв на него удивлённые глаза.
– Ну, вот так, как мы с тобой… Мы же, по сути, ничего не знаем друг о друге.
– Я… – решив, что он в чём-то сомневается, Любаша испуганно положила вилку в тарелку и убрала со стола руки, – Я… если что, я завтра поеду в студию к Морозову… может, они помогут с жильём…
– Ты меня не поняла, – приподнявшись, он потянулся через стол, достал её ладошку с колена и сжал в руке, – Я никогда не думал, что такое возможно, а оно – возможно. Ты мне, действительно, очень нравишься. И я очень надеюсь, что наша разница в возрасте тебя не смущает.
– Н-нет… – Люба робко улыбнулась, – Если честно, я вообще не думаю об этом… И, потом… ты не похож на других мужиков… – на слове «мужиков» Люба слегка запнулась и решила тут же исправиться, – Мужчин.
– Не похож? – он снова рассмеялся, – А на кого же я похож?
– Нет, я не то имела в виду… – она окончательно смутилась, – Просто обычно в твоём возрасте мужики… ой, мужчины… ну, они уже старые, что ли… В смысле – выглядят так. А ты – нет…
– Вот как думает молодёжь… Тридцать пять – уже старый.
– Нет, не старый, – глядя на его весёлое выражение лица, Люба чуть приободрилась, – просто выглядят старыми. За собой не ухаживают.
– Какие у тебя впечатления…
– Нет, ты не подумай! – она бросила на него тревожный взгляд, – Я ни с кем не встречалась, кроме… ну, в общем, у меня был только один парень. Ну, вот ты ещё… и то случайно. А на мужчин я в гостинице насмотрелась, когда их номера убирала. Всякие же попадались.
Часы показывали уже глубокую ночь, когда, закончив с ужином, Люба помыла посуду и вернулась в комнату. Выйдя из душа, Егор сам разобрал большой угловой диван и постелил бельё. После гостиничных набивных ситцев и домашних «лебедей» и «тигров» тёмно-вишнёвая шёлковая простыня и такие же наволочки с пододеяльником выглядели непривычно. Такое дорогое постельное бельё Люба видела только в сериалах.
Глядя на Егора, одетого в домашнюю футболку и шорты, Любаша нерешительно застыла в дверях. Она вдруг осознала, что сейчас ей придётся раздеться и лечь с ним в одну постель.
Конечно, она и раньше понимала, что это неизбежно, но теперь вдруг оробела. К тому же, ей подумалось, что ни одна из её атласных ночных сорочек совершенно не подходит ни к этому дивану, ни к этим шикарным постельным принадлежностям.
Как будто угадав её мысли, Егор открыл дверцу бежевого шкафа и, достав оттуда какое-то изделие, протянул ей.
– Ну-ка, посмотри, подойдёт?
Приняв в руки вещь, Люба кожей ощутила мягкость дорогого, натурального шёлка – пеньюар вишнёвого цвета на узеньких бретелях был совершенно новым, с ещё не оторванной этикеткой.
– Да, наверное… – она смущённо разглядывала ночной наряд, – Спасибо.
…Дверь в ванную изнутри не закрывалась на замок, и, принимая душ, Любаша несколько раз опасливо поглядывала на неё, в страхе, что Егор, не выдержав, войдёт к ней, но все её опасения оказались напрасными. Надев вишнёвый пеньюар, она ещё какое-то время разглядывала своё отражение в настенном зеркале, потом, решительно тряхнув влажными волосами, взялась за ручку.
Когда она показалась на пороге комнаты, Егор уже был в постели и с кем-то разговаривал по телефону. Судя по его приглушенному голосу, разговор был приватным, но Любаше удалось услышать последние несколько слов, которые Егор говорил своему собеседнику.
– Нет… нет… я сказал, нет… – увидев появившуюся в дверях Любу, он привстал на постели и чуть отодвинулся к краю, как бы освобождая ей побольше места у спинки, – Всё, я больше ничего не хочу говорить. Спокойной ночи.
– А где выключатель? – Люба взглядом пробежалась по освещённой потолочными светильниками комнате, – Не вижу…
– Выключатель?.. – Егор как-то загадочно улыбнулся, – Чтобы выключить свет, нужно сказать волшебное слово.
– Какое? – ощутив на себе его взгляд, Люба снова смутилась.
– Нужно сказать «мяу»… – он потянулся рукой куда-то за спину, – Говори!
– Мяу! – Люба неожиданно рассмеялась, – И что?.. Не выключился…
– Нужно сказать два раза: «Мяу-мяу!»
– Мяу-мяу… – она успела заметить, как он пошевелил рукой, видимо, нажав на встроенный в стену выключатель.
– Ну, что ты?.. – позвал он её в наступившей темноте, – Иди сюда…
Обречённо шагнув к дивану, Люба снова попыталась присесть с краю, но Егор с силой потянул её к себе.
– Сейчас… – пытаясь оттянуть его ласки, она сделала вид, что хочет устроиться возле мягкой спинки, но он ещё крепче сомкнул руки.
– Ну что… – мужские ладони нетерпеливо мяли её тело, а губы блуждали по лицу и шее, – Твой карантин уже закончился?
– Какой карантин?.. – сквозь его поцелуи едва выговорила Любаша, но, догадавшись, что он имеет в виду, какое-то время ещё колебалась, но потом через силу кивнула, – Да… закончился…
***
Проснувшись на следующее утро от прикосновений мужских рук, Люба едва не произнесла имя Даниила, и лишь в последний момент догадалась, что это не он. Буквально вытерпев близость с Егором, она торопливо встала и скрылась в ванной. Когда, приняв душ, она вышла из неё, Егор уже ставил чайник на кухне.
Всё утро, пока она возилась с завтраком, мужчина не отходил от неё ни на шаг – он без конца обнимал её сзади, сжимая ладонями грудь, целовал то в шею, то в затылок, и Люба несколько раз ловила себя на мысли, что ей ужасно хочется оттолкнуть и его руки, и его самого… Но, несмотря на эти желания, она терпеливо сносила все его ласки, понимая, что её присутствие в его доме предполагает удовлетворение его сексуальных потребностей, которые, судя по всему, были неисчерпаемы.
После завтрака Егор оделся и куда-то вышел. Люба не стала спрашивать, куда он направляется, справедливо рассудив, что, если он захочет, то скажет об этом сам. Вернувшись через полчаса, он с улыбкой застыл в дверях комнаты, упершись руками в наличники.
– Собирайся! – кивнув в сторону прихожей, бодро воскликнул Егор.
– Куда?.. – оторвавшись от ноутбука, в котором она писала сообщение сестре, Люба удивлённо подняла на него глаза.
– По магазинам! Продукты закончились – раз, я хотел купить себе новый телефон – два… И… я обещал купить тебе платье?
– Ну, обещал… – Люба смущённо улыбнулась.
– Это – три! – подвёл он итог, – Едем!
Одевшись, Любаша вместе с Егором спустилась на лифте с пятого этажа и, выйдя на крыльцо, уже собралась идти по заснеженной дорожке, но он, подхватив её под локоть, потянул в другую сторону.
– Прошу! – открыв пассажирскую дверь чёрного внедорожника, припаркованного во дворе, он жестом пригласил Любашу в салон.
– Это что… Твоя машина?.. – усевшись на подогретое сиденье, она удивлённо посмотрела на панель приборов, на руль, потолок… потом обернулась назад.
– Конечно, моя, – усмехнулся Егор, устраиваясь на водительском месте, – это я в командировки на служебной езжу, а по личным делам – только на личном авто.
– Классная машина… – пристегнув ремень безопасности, Люба снова повернулась к Егору, – А куда ты утром уходил?
– Ты что, ревнуешь? – он лукаво улыбнулся в ответ.
– Да нет… – она в очередной раз смутилась, подумав, что не стоило задавать этот вопрос, – Просто так спросила.
– Ходил смотреть, всё ли в порядке с машиной. Меня же дома не было, мало ли что. Перед отъездом не получилось отогнать в гараж, она тут целых три дня беспризорная простояла.
…Домой они вернулись только через несколько часов. Выгрузив в холодильник продукты, Люба тут же переоделась и начала готовить обед. На самом деле, она уже сегодня собиралась поехать в «творческую деревню» Морозовых, но не смогла отказать Егору в поездке по магазинам. Настроение от этого слегка испортилось, всё же главной целью пребывания в этом городе для неё оставалась вокальная карьера… но, понимая, что лучше, чем у Егора, ей нигде не устроиться, а, значит, придётся уступать его желаниям, Люба смирилась с сегодняшним потерянным в творческом плане днём.
Позвонив Наталье, она пообещала быть на первой репетиции уже завтра.
– Ты отлично готовишь! – после обеда Егор подошёл к ней и сзади обхватил руками.
– Мать научила, – стоя возле мойки, Любаша энергично тёрла тарелки намыленной губкой.
– Значит, спасибо маме, – дождавшись, пока она поставил последнюю тарелку в сушилку, Егор повернул Любу к себе лицом, – А теперь рассказывай.
– Что рассказывать?
– Почему ты отказалась от нового телефона и нового платья?
– У меня есть телефон, он вполне нормальный. А платье… Я не знаю, зачем оно мне… У меня есть одежда, а концертные платья мне сошьют, так Наташа сказала.
– Ну, и где же вы будете выступать со своими концертами? – Егор усмехнулся, но усмешка получилось добродушной.
– Везде, – Люба пожала плечами, – они везде гастролируют. Это же знаменитая рок-группа. Неужели ты их не знаешь? «Ночной патруль».
– Вроде что-то когда-то слышал… – Егор неопределённо пожал плечами, – Но я роком не интересуюсь, мне шансон нравится.
– Ну, вот… – Люба снова решила продолжить волнующую её тему, – Туда, к ним, очень сложно попасть, я тебе уже говорила… А меня Наташа пригласила, это огромная удача… Никак нельзя отказываться, понимаешь? Месяц я буду репетировать а потом…
– А потом мы поедем в отпуск, – не дав ей договорить, Егор сам закончил предложение, – у меня отпуск через месяц. Говори, куда ты хочешь? Где ты ещё не была?
– Я нигде не была, – Люба невесело хмыкнула, – не сложилось.
– Тем более… Куда бы ты хотела поехать?
– Никуда… Через месяц я уже буду петь в рок-опере вместе с «патрулями».
– Ну, ладно… – он резко разжал объятия, выпуская из них Любашу, – Действительно… Сейчас это и обсуждать пока не стоит.
– Ты… ты обиделся? – Люба испугалась его неожиданной реакции.
– Нет, я не обиделся, – он взял её за руку и, подведя к стулу, усадил на него, потом присел за стол напротив, – Люба… Наверное, об этом нужно было поговорить раньше, ещё там, до отъезда… Но, раз уж так вышло, то я хочу сказать тебе сейчас…
– Что?.. – она испуганно смотрела на него, пытаясь понять, что кроется за этой внезапной сменой настроения – его обида на неё или что похуже.
– Я уже не маленький мальчик. И прекрасно понимаю, что ты согласилась поехать со мной не из пылких чувств. Всё получилось довольно спонтанно… Возможно, меня не поймёт никто из моего окружения, но, тем не менее… Я даю себе отчёт в том, что я для тебя сейчас – просто как платформа…
– Нет… – побледнев, Люба подумала, что он сейчас захочет её выгнать, – Нет, Егор… всё совсем не так…
– Подожди… – он положил кисть на её ладонь, – Послушай взрослого дядю… Тебе некуда было деваться, поэтому ты поехала со мной. Заметь, я говорю об этом без упрёка и обиды. Я знал это, и, тем не менее, я тебя позвал. Это – моя и только моя ответственность. Что же касается остального, то… ты мне, действительно, очень понравилась. Ещё тогда, в самый первый раз… ты думаешь, я не понял, что ты переспала со мной просто от обиды… Я понял это сразу… И потом, когда увидел тебя с этим парнем… я тоже всё понял. Я не следил за тобой, но вечером решил сходить в аптеку за анальгином, у меня в тот день ужасно болела голова… Ты шла впереди меня, я сразу тебя узнал. Я думаю, что это неспроста. И моя головная боль, и твой маршрут… и даже рубашка без пуговицы, которую мне подсунули в магазине.
– А я думала, что ты её нарочно оторвал… – глядя куда-то вниз, Люба улыбнулась.
– Теперь я знаю, что, если бы она была там изначально, то мне стоило оторвать её самому, – кивнув, он тоже улыбнулся ей в ответ, – теперь я это точно знаю. Люба… я не предлагаю тебе стать моей женой… на это есть свои причины, и когда-нибудь ты их узнаешь… Но я хочу, чтобы ты была со мной. Я хочу возвращаться домой и знать, что ты меня ждёшь. Я знаю, что ты не испытываешь ко мне никаких чувств… Но я хочу, чтобы ты была рядом. Ты можешь мне это пообещать?
– Что именно?.. – она подняла на него свой голубой взгляд.
– Что ты будешь ждать меня каждый день дома. Да, я часто уезжаю, и тебе придётся быть одной… Я понимаю, что с моей стороны глупо ожидать взаимности, во всяком случае, так быстро, и, тем не менее… Ты можешь пообещать мне, что, пока ты со мной, я могу быть уверен в тебе?
– Да… – опустив глаза, она слегка кивнула, но потом снова искренне посмотрела на него, – Да, Егор. Я обещаю.
Глава 17.
Люба никогда не была избалованным ребёнком. Отец, по сути, доброго нрава человек, и рад был уделять дочерям своё родительское внимание, но этому мешало его постоянное пребывание в состоянии алкогольного опьянения, а так же его супруга, ограждающая Веру и Любашу от навязчивых, по её собственному убеждению, и совершенно не нужных поползновений Романа Ивановича. Сама же мать была женщиной суровой, не способной к проявлению ласки и материнской нежности даже к собственным дочерям. Она искренне считала, что её детям важнее правильное питание, а так же добротная, но не дорогая одежда, о стильности и красоте которой речи никогда не шло. Она никогда не учитывала мнение дочерей при покупке нарядов и обуви, даже когда те были уже старшеклассницами. Покупать себе пусть не самые дорогие, но всё же модные вещи Любаша смогла, лишь, когда начала работать, и то, часто обманывая Тамару Васильевну – чтобы мать не пилила её за потраченные «на шмотки» деньги, Люба нарочно называла той заниженную цену, впоследствии жутко экономя на прочих расходах, так же контролируемых строгой родительницей.
Егор, с которым она теперь жила, подарками её не заваливал, но сразу перевёл на её банковскую карточку деньги – сумма не была огромной, но вполне достаточной, чтобы Люба могла спокойно передвигаться по городу, покупать разные «женские штучки и прочие мелочи», как выразился он сам. В их следующую совместную поездку по магазинам Егор снова предложил ей купить что-нибудь из вещей. Он специально привёл её в отдел женской одежды, но Любаша и в этот раз категорически отказалась от нового пуховичка.
– Почему?! – он смотрел на неё с искренним недоумением – теперь уже в обувном бутике, – Давай, купим тебе хоть что-нибудь! Смотри, какие сапожки…
– У меня есть сапоги, – при виде стеллажей с модной зимней обувью у Любаши разбежались глаза, но она мужественно покачала головой, – правда, Егор, мне ничего не нужно.
– Ну, ты хотя бы примерь, – он решил схитрить и купить ей высокие сапожки на шпильке сам, лишь узнав наверняка размер.
– Не буду, – бросив прощальный взгляд на понравившуюся пару, она потянула его к выходу за рукав куртки, – идём.
Егора искренне удивляло поведение Любаши. Он даже не знал – радоваться такой скромности девушки или нет, но решил пока ни на чём не настаивать.
Сама Люба была бы рада обновкам, но ей не хотелось вместе с вещами приобретать ещё большую финансовую зависимость от Егора – она считала, что ей и так повезло, и достаточно того, что она не отказывается от денег на мелкие расходы, которые он переводил на её карту.
Вот уже три недели, как она жила вместе с Егором в его квартире. Ей всё чаще казалось, что мужчина искренне в неё влюблён – это сквозило в каждом его слове, в каждом взгляде. Он, действительно, часто уезжал в командировки: обычно они продолжались по два-три дня, и Любу это вполне устраивало – в отличие от Егора, она не питала к нему никаких чувств, кроме обычной человеческой благодарности за то, что он помог уехать ей из опостылевшего городка и устроиться здесь, в областном мегаполисе.
– Любка, какая ты дурочка! – Вера, с которой Любаша почти ежедневно перезванивалась, узнав о том, что сестра отказывается от подарков Егора, возмущённо дышала в трубку, – Почему ты не хочешь, чтобы он купил тебе новый пуховик?!
– Потому, что не хочу, – Люба уже не раз пожалела, что искренне делилась с сестрой подробностями своей новой жизни.
– Странная ты, Люба! Другая на твоём месте шубу бы выпросила, а ты от какого-то несчастного пуховика отказываешься.
– Я и так живу у него на всём готовом.
– Ты ему готовишь? Квартиру прибираешь? Ты с ним спишь, наконец?.. – перечисляла Вера Любашины «обязанности», – Любка, да ты на него работаешь! И повар, и уборщица, и любовница…
– Ничего я не работаю, – отмахнулась Любаша, подумав о том, что по-настоящему тягостными для неё являются обязанности любовницы, хотя Егор относился к ней довольно чутко и бережно. А ещё она очень боялась, что когда-нибудь назовёт его именем Даниила…
– Как это не работаешь?! – не унималась Вера, – Ты посчитай, во сколько бы ему обошлись услуги повара и горничной, а заодно и проститутки…
– Вер… – услышав последнее слово, Люба почувствовала, как в лицо ударил жар, – Ты что… Ты про меня так?!
– Не про тебя… – догадавшись, что сказала лишнего, Вера смутилась, – Я к примеру…
– Знаешь, я не проститутка… и не наложница… – Люба обиделась на сестру не на шутку, – Егор ко мне очень хорошо относится… почти как к жене… Просто… просто я его не люблю… И поэтому не могу принимать его подарки… Понимаешь?! Это было бы нечестно. Я всё равно уйду от него, рано или поздно… Это я им пользуюсь, понимаешь?!
– Ой, дурочка… – вздохнула на том конце Вера, – Неисправимая ты дурочка, Любка.
– Ну, и что. Мне главное – своего добиться.
Днём Любаша уезжала в «творческую деревню», где сначала занималась с преподавателем по вокалу, а потом репетировала свои партии, которые ей предстояло петь на концертах Натальи и в рок-опере. Ей очень понравилась атмосфера, царившая в студии Дмитрия и Натальи Морозовых – все репетиции проходили весело, особенно, когда там находились и участники группы «Ночной патруль». Люба быстро перезнакомилась со всеми музыкантами и сотрудниками студии, а заодно подружилась со своей напарницей – второй бэк-вокалисткой Татьяной, симпатичной девушкой двадцати трёх лет, с тёмно-каштановыми вьющимися волосами и выразительными глазами синего цвета. Татьяна не была замужем, но у неё уже была маленькая дочка, которую она оставляла со своей матерью.
Таня была приходящей бэк-вокалисткой, она работала ещё с несколькими исполнителями и, в отличие от неё, с Любашей заключили трудовой договор на полгода – именно столько рассчитывала отсутствовать певица, которую Люба должна была заменить.
«Тебе нужен трудовой стаж, – объясняла Любаше Наталья, – поэтому ты будешь работать по договору, за тебя мы будем делать отчисления в пенсионный фонд».
Люба пожала плечами в знак согласия – она даже не думала об официальном оформлении, когда ехала сюда, настолько казалась ей заманчивой эта работа. Наталья расспросила её обо всём – и о жилье, и о материальном положении, и, узнав, что Люба устроена, удовлетворённо кивнула головой.
«Месяца репетиций должно хватить, – Наташа говорила очень серьёзно, несмотря на то, что всего несколько минут назад весело смеялась вместе с Любой над дурачившимися парнями из подтанцовки, которые сегодня тоже присутствовали на репетиции, – Люба, сейчас у тебя очень ответственный период. Ты должна будешь изучить весь наш репертуар, а он у нас огромный. Это и клубное шоу, и мои сольные программы, а ещё рок-опера… Если что-то не будет получаться, Дима меня убьёт, потому, что это я настояла на твоём участии… Понимаешь? Мы могли пригласить опытную певицу, но пригласили тебя. Ты не должна меня подвести, и я в тебя верю!»
«А зачем ты приглашаешь подпевку? – согласно кивнув, Любаша решилась задать давно мучивший её вопрос, – У тебя же есть минусы с готовым бэк-вокалом. Можно под них выступать, и платить никому не надо».
«А можно и вообще на сцену не выходить, – рассмеялась Наташа, – включил свой диск, и пусть поёт, правда?»
«Нет… я не то имела в виду… – Люба смутилась, – Просто…»
