Текст книги "Звезда по имени Любовь (СИ)"
Автор книги: Эвелина Пиженко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 31 страниц)
– Нет, – слегка смутившись от такого вопроса, Люба покачала головой, – Вроде бы, нет…
– Так вроде или нет? – Ирина пытливо уставилась на девушку, – Ты смотри, если что, не затягивай…
– Да нет…
– Ну, и хорошо, – женщина казалась несколько разочарованной, – успеешь ещё!
– Я уеду скоро, – Люба упрямо колотила чайной ложечкой, размешивая сахар.
– Куда?! – огонёк любопытства загорелся с новой силой, – куда собралась?
– В Москву.
– Ого… – Ирина недоверчиво покачала головой, – У тебя там родня?
– Нет. Я так поеду. Сама. Буду пробиваться на большую сцену. Назло ему… Наизнанку вывернусь, но пробьюсь…
– Не знаю… – Ирина снова покачала головой, – Там же всё через постель… А ты так не сможешь.
– Я?! – Любаша подняла на женщину полные холодной решимости глаза, – Я всё смогу.
– Ну, и правильно, – дежурная с притворным согласием кивнула, – если уж давать мужикам, то не за так! Всё равно мы для них суки и проститутки! А ты молоденькая, хорошенькая… окрутишь там какого-нибудь продюсера… Глядишь, и замуж выйдешь!
– Нет уж… Замуж я не собираюсь.
– И тоже правильно! – снова охотно согласилась Ирина, – Живи в своё удовольствие, нечего этих козлов ублажать! Всё равно мы для них проститутки, хоть напополам разорвись!
***
К обеду, окончательно убрав разгромленный ею самой двести шестой номер, Люба позвонила Сергею и, сказав, что нечаянно разбила зеркало, попросила купить и привезти ей в гостиницу новое. Всегда готовый прийти на помощь, муж сестры уже через полтора часа вешал новое зеркало на место разбитого.
Странно, но у Любы не было ни капли сожаления ни о том, что она наделала, ни о деньгах, которые ей пришлось потратить так неожиданно. Напротив, она чувствовала удовлетворение и облегчение одновременно.
«Может, так и убивают любовь?»
…Мужчину, проживающего в соседнем, одноместном двести восьмом номере Люба запомнила ещё с прошлого дежурства – он смотрел на неё с нескрываемым мужским аппетитом, когда она пришла убираться в его номере. Лет тридцати пяти, скорее всего, командировочный, довольно приятной внешности, он не сводил с неё глаз, пока она пылесосила дорожку. Люба буквально спиной ощущала его пристальный взгляд на своих «прелестях», и к концу уборки даже почувствовала желание развернуться и треснуть по его наглой роже…
– Вы сейчас съедете или ещё продлили на сутки? – время его пребывания заканчивалось сегодня в четырнадцать часов, и она, как обычно, зашла уточнить время освобождения номера.
– К сожалению, через час уже уйду… – мужчина собирал дорожную сумку, но при виде девушки распрямился и повернулся к ней.
– Хорошо, – она уже собиралась выйти, но, как будто что-то вспомнив, снова посмотрела на него, – может, что-нибудь хотите? Кофе, печенье на дорожку?
– Благодарю, – он, слегка улыбаясь, смотрел на неё из-под полуприкрытых век… Точно так же, как Даня…
– Жалобы, пожелания есть?
– Жалоб нет… – он сдвинул в полуулыбке левую половину губ, – А пожелания… Пожелания есть. Правда, не уверен, что они выполнимы…
– Какие же? – она не узнавала себя… Заранее догадываясь о том, что сейчас скажет мужчина, Люба даже не подумала побыстрее уйти из его номера! Напротив, она улыбнулась ему в ответ. Мужчина был приятной наружности – чуть выше среднего роста, худощавый, с коротким ёжиком на русой голове, с тонкими чертами лица… Одет в довольно дорогую одежду – стильные джинсы и хорошего качества пуловер.
– Да вот вчера что-то скучно стало… Хотел познакомиться с симпатичной девушкой.
– И – что? – Люба не мигая, в упор смотрела в его серые глаза.
– Не увидел ни одной. А сегодня увидел, но уже уезжаю.
– Уезжаете через час, – Люба произнесла это утвердительно, как будто напомнив об этом постояльцу.
– Да, но за час разве познакомишься? Пока уговоришь…
– Может, и уговаривать бы не пришлось, – она понизила тон, – хотя, конечно, если пропало желание…
– Да нет… не пропало, – он многозначительно покачал головой, – я бы сказал, наоборот…
– Через пять минут – в соседнем номере… – Люба неторопливо развернулась и вышла в коридор.
…Она подумала, что переспать с чужим мужчиной, оказывается, очень просто… Особенно на той самой кровати, на которой лишь несколько часов назад спали Даниил и Анжела. Всё произошло довольно быстро, и это обстоятельство тоже радовало… Ей даже не пришлось полностью раздеваться – его устроил вариант со снятыми колготками и нижним бельём и вздёрнутой вверх короткой юбочкой. Сам он тоже не заморачивался, лишь расстегнув и приспустив джинсы.
Мужик был не местный, поэтому Люба не боялась, что он тут же всё разболтает своим друзьям, к тому же, он уже уезжал из их города.
– Сколько? – застёгивая молнию, он бросил на Любашу взгляд, уже лишённый прежнего интереса.
– Что – сколько? – надевая колготки, она медленно подняла голову.
– Сколько стоит твоё удовольствие?
– Ты решил, что я проститутка? – она улыбнулась ему уголком губ.
– А разве нет? – он удивлённо пожал плечами.
– Нет! – встав с кровати, она бросила на неё победный взгляд, – Я не проститутка.
– Так что, бесплатно, что ли? – он с готовностью шагнул к порогу, – Любительница, что ли?
– Это ты – любитель. А я – профессионал!
…Несмотря на свою решимость и смелость, она еле успела добежать до туалета. Тошнота, едва заметная с утра, теперь накатила внезапной волной, и, склонившись над унитазом, Люба чуть не вывернула наизнанку желудок. Она так и не поняла, что спровоцировало рвоту – некачественная пища, её утреннее потрясение или акт возмездия, который она сама придумала, но боялась признаться самой себе, что до сих пор чувствует брезгливость и отвращение оттого, что переспала с незнакомым мужчиной…
«Ничего… – умываясь под краном холодной водой, она изо всех сил подбадривала сама себя, – Ничего!.. Зато отомстила!»
Глава 4.
– Ты что, с ума сошла?! – услышав исповедь сестры, Вера уставилась на ту немигающим взглядом, – Люб, ты что, дура?! Я понимаю – отомстить, чтобы он увидел твою месть и содрогнулся… Но то, что ты наделала, это – не месть… Это – глупость! Всё равно твой Даня об этом не узнает!
– Ну, и что, – Люба упрямо поджала губы и слегка нахмурила тёмные, узкие брови, – зато я знаю, что я ему отомстила.
– Господи-и-и… – обняв сестру, Вера прижала её к себе, как ребёнка, – Ну, какая же ты дурочка!..
– Ну, и что.
– Да разве я тебя этому учила?! Ты ему должна отомстить, должна! Но не так! Ты сейчас даёшь ему все шансы назвать тебя шлюхой… Любаша, ты это понимаешь?! Ну, чего ты добилась?!
– А мне легче стало.
– От чего?! Оттого, что ты зеркало разбила, или оттого, что с постояльцем переспала?
Обрушившиеся на них обеих личные беды ещё больше сблизили сестёр. Узнав от Сергея, что тот сегодня на обеденном перерыве покупал зеркало взамен якобы нечаянно разбитого Любашей, Вера, по телефону уловив в тоне сестры нервозность, уже вечером зазвала ту к себе. Сергей с маленькой Наташей смотрели в спальне мультики, и девушки разговаривали свободно и откровенно.
– От всего, – ответив односложно, Люба снова поджала губы.
– Дурочка ты моя… – вздохнув, Вера ещё крепче прижала к себе сестру, – Ты хоть знаешь, кто он, этот мужик?
– Не-а… – усмехнулась Любаша, – Не знаю, и знать не хочу.
– Зачем же ты это сделала? Ну, ладно, если бы от него зависела твоя судьба… Но просто так?! Ты же всегда боялась этих отношений!..
– А я подумала… – Люба коротко и шумно выдохнула, как бы собираясь с духом, – Я подумала, смогу я или нет?
– Ой, ду-у-у-у-ра-а-а-а… – протянула Вера, качнув головой, – Любка… Ну, и дура же ты… Он хоть презервативом пользовался?!
– Не-а…
– Ты что?! – Вера испуганно отстранилась от неё и заглянула в глаза, – Совсем с ума сошла?!
– А я сегодня залететь бы не смогла.
– Да при чём тут?! Хотя, и это важно… А вдруг, он заразный какой?! Люб, ты чего?!
– А какая теперь уже разница?
– Теперь уже никакой. Кстати, когда должен состояться этот конкурс?
– Второй, региональный этап в середине декабря… А что?
– Две недели… – Вера задумалась на минуту, потом снова посмотрела на сестру, – А, что, если тебе тоже туда поехать?
– Зачем?
– Ну, типа ты в группе поддержки! А там подойдёшь к какому-нибудь члену жюри… Вдруг, согласится тебя прослушать?
– А что я ему скажу?
– Так и скажешь – что должна была поехать ты, а поехала эта выдра Анжелка!
– У меня и денег сейчас нет. А мать точно не даст…
– Я тебе дам, – уверенно кивнула Вера, – поезжай, Любаша! Попытка – не пытка!
– Не знаю… – Люба нахмурилась, – Я сначала сама так думала… А потом… Они же там вдвоём будут… Анжелка с Даней. Я не выдержу…
– А ты выдержи, – в голосе Веры зазвучали металлические нотки, – я уверена, что ни она, ни он в финал не пройдут. А ты будь свидетелем их позора!
– Ты мне точно дашь денег?.. – после недолгого молчания Люба подняла на сестру загоревшиеся идеей мести глаза.
– Я же сказала.
– Я тебе потом всё отдам.
– Ничего не нужно отдавать, – Вера исподлобья посмотрела в сторону спальни, где в это время находились её муж и маленькая дочка, – главное, чтобы хоть у тебя всё наладилось…
***
Вернувшись домой, Люба сразу открыла ноутбук и заглянула в электронную почту. Она ещё вчера отправила письма в несколько московских продюсерских центров, адреса которых нашла в интернете. В письмах она подробно описала свой репертуар, вокальные данные и выразила желание приехать на прослушивание. Едва отправив эти письма, она уже через десять минут открывала почтовый ящик в надежде получить хотя бы один ответ… Но ни через десять минут, ни через час, ни через сутки ни на одно письмо ответа так и не поступило.
Не поступило его и на следующий день, и, снова открыв сайты этих самых центров, Люба один за другим набирала телефонные номера.
– Ну, пришлите студийную запись в вашем исполнении, – они как будто сговорились там, отвечая совершенно одинаково – лениво и нехотя.
– А если я сама к вам приеду? – она представила, как развеселила её наивность собеседников, но всё же не отключалась от разговора.
– Приезжать не нужно. Мы не прослушиваем никого на месте. Пришлите запись. Только умоляю вас… не записанную на телефон. Это должна быть студийная запись профессионального уровня.
Запись… Легко сказать! Более-менее приличная студийная запись стоила её полугодовой зарплаты… а то и больше.
«Ну, и дура же…»
Люба впервые в жизни пожалела, что раньше не проявляла интереса к своей вокальной карьере, довольствуясь выступлениями на праздничных концертах их дома культуры. Она даже удивлялась стремлению Дани, возникшему так внезапно…
«Почему ты вдруг решил запеть?» – спросила его однажды Люба.
«Сам не знаю, – он пожал плечами, – как-то за городом, у друга на даче отмечали его день рождения, выпили лишнего… Девчонки захотели караоке, ну, я тоже поучаствовал. Уже не помню, что я там пел в таком виде, но всем понравилось. Сестра мне давно говорила, что я хорошо пою… Вот, как-то всё в один момент совпало, я подумал – почему бы нет?»
Действительно… Почему бы нет?.. И почему раньше ей самой не приходили в голову такие мысли? Как-нибудь извернулась бы… Хоть одна студийная запись должна быть у любой вокалистки!
Может, всё же послать им свои любительские видеосъёмки? Есть же записи с концертов!
…Загрузив на страничку нового письма любительский видеофайл с концерта, где она поёт одну из своих песен, Люба отчаянно нажала на «Отправить»…
Два ответа пришли почти одновременно – на следующее утро.
«Качество видео не соответствует требованиям. Пришлите профессиональную запись».
Она уже догадалась, что остальные ответы будут в том же духе. Если вообще – будут…
Решив всё же перезвонить, она уже в который раз выслушала знакомые слова…
«А, ещё лучше, подайте заявку на какой-нибудь конкурс».
«Но туда тоже нужно посылать студийную запись…»
«Об этом позаботиться должны вы сами… На блюдечке вам никто ничего не принесёт…»
Это она уже поняла. Значит, пока остаётся одно – попасть на второй этап хотя бы в качестве зрителя… В жюри будут разные представители шоу-бизнеса… А, вдруг среди местных окажется какой-нибудь московский продюсер или композитор? А, что?.. Вполне возможный вариант! Вера и на этот раз права! Попытка – не пытка! Подойти и заявить о себе вот так – вживую, почему бы и нет? Как говорит их мать, в лоб не дадут, а, может, что и выгорит! Жаль, что Вера не разрешает ей расспросить Сергея о Наталье Морозовой… Уж он-то знает о ней всё! Как попала, как пробилась… В интернете Люба не нашла никакой информации кроме той, что вкратце рассказала ей Вера – та и сама знала немного, поскольку с мужем на больную для неё тему не разговаривала, а сама знала лишь то, что Наталья и Сергей дружили с самого детства, а после школы их дороги разошлись.
«Денег я тебе дам… но только заклинаю… – сестра сурово посмотрела на Любашу, – С Шустовым на эту тему даже заговаривать не смей! Если хочешь, расспроси о ней у Вики… А с ним – ни слова!»
Вика – старшая сестра Сергея, жила на той же улице, что и Люба, и работала рядом с домом, в отделении сбербанка, поэтому с Любой они часто виделись и были в приятельских отношениях. Вике было двадцать шесть лет, и она, окончив один из местных вузов, как и брат, осталась жить в родном городе, вышла замуж и успела родить уже двоих детей. Вечером Люба нарочно крутилась возле банка и, когда Вика вышла из служебного входа, сделала вид, что встретилась с ней совершенно случайно. После приветствий Любаша, как бы пользуясь случаем, напрямую спросила у Вики про Наталью Морозову, сославшись на то, что недавно видела ту в городе.
– А ты что, про неё не знала? – удивлению Вики не было предела, – Это же гордость нашего города!
– Я знала её по песням… – Люба пожала плечами, – Но о том, что она из нашего города, не знала… Не интересовалась как-то…
– Ну, ты даёшь! – рассмеялась Вика, – Это же Серёжкина одноклассница! Неужели он не рассказывал?
– Мне? – Люба удивлённо посмотрела на собеседницу, – Нет… Мы с ним как-то на такие темы не говорим… Да мы с ним вообще редко говорим, он всё время чем-то занят…
– И в вашем доме культуры не знают, что Наташа отсюда?! – изумлению Вики не было предела, – Они же как-то приезжали выступать, давно, правда…
– Может, и знают, – снова пожала плечами Люба, – просто разговор никогда не заходил. У нас же каждая солистка считает себя звездой, так зачем о других вспоминать?..
– Ну, это да, – усмехнулась Вика, – если на таком уровне творческая ревность переходит все границы, то что говорить о настоящем шоу-бизнесе?
– Слушай… – Люба взяла Вику под руку, – А как она пробилась… Ты не в курсе?
– В курсе, – кивнула та, – её мачеха, тёть Света, с мамкой дружат, так та мамке рассказывала, а мамка – мне…
– И что она рассказывала?
– Ну, что… Наташка после школы поступила там в университет культуры. Познакомилась со своим Димой… он тоже там учился, только окончил намного раньше. Он – музыкант, работает в рок-группе, а ещё он – продюсер. Когда они поженились, он стал параллельно и её раскручивать. Он сам песни пишет, Наташка их поёт. Она же здесь, у нас, вот как и ты – в художественной самодеятельности участвовала. И в школе, и после школы… ты её не знала?
– Нет, мы в разных школах учились. И живём в разных микрорайонах…
– Ну, это я в курсе, – весело подмигнула Вика, намекая на теперешнее соседство.
– И пела она не в нашем доме культуры… Поэтому я о ней и не знала.
– Теперь знаешь, – девушки подошли к дому, в котором жила Вика, и остановились, чтобы закончить разговор и попрощаться.
– Так интересно, – Любаша задумчиво улыбнулась, – неужели всё так просто получилось? Уехала, вышла замуж за кого надо…
– Замуж она по любви вышла, – в ответ улыбнулась Вика, – да ещё по какой! Серёжка ведь очень Наташу любил… А она к нему как к брату относилась, и не более того. А как того-то увидела в университете… И всё. Серёга и поехать к ней хотел, и даже замуж звал, когда она от того беременная уже была… Она – ни в какую! Так потом и поженились с тем, уже ребёнок родился, когда расписались.
– А-а-а-а!.. – понимающе протянула Люба, – Так она по залёту, выходит…
– Там долгая история была, – продрогнув, Вика стояла вполоборота, готовая войти в подъезд, – всего не перескажешь… Но они всё равно по любви поженились. Тёть Света мамке рассказывала, что Наташка сильно влюбилась.
– Так не бывает, – недоверчиво усмехнувшись, Люба ответила словами сестры, – значит, знала, в кого влюбиться надо.
– Ну, не знаю, Любаша, – поставив ногу на ступеньку крыльца, Вика кивнула Любе на прощание, – за что купила, за то продаю. Пока… Побегу, а то дома трое голодных мужиков. Если сейчас не накормлю, они меня слопают!
– Пока, – кивнув в ответ, Любаша неторопливо направилась к своему дому.
«Неужели и вправду всё так просто? – мысль гвоздём засела в голове, – Поехала, влюбилась, прославилась… Вряд ли. Так не бывает…»
***
Все дни до поездки Люба провела в моральной подготовке и к встрече с Даниилом и Анжелой, и к разговору с кем-нибудь из членов жюри конкурса. Она изо всех сил старалась убедить саму себя, что сможет спокойно посмотреть и на своего бывшего парня, и на его новую подругу. Ей казалось, что после того случая в гостинице, когда она, неожиданно для самой себя, переспала с незнакомым постояльцем, в её душе поселилось какое-то чувство превосходства над ними обоими, и она была рада этому непонятному на первый взгляд чувству.
Взяв на работе три отгула, она в назначенный день, рано утром, села в рейсовый автобус, отправляющийся в областную столицу. Конкурсанты во главе с Галиной Геннадьевной уехали ещё вчера – им нужно было устроиться в гостинице и продемонстрировать свой репертуар на предварительном прослушивании. Любаше торопиться было некуда, её интересовал лишь сам конкурс и его результаты, а так же члены жюри. К тому же, ночевать ей было негде, и она собиралась уехать назад в тот же вечер.
Звонить Галине, чтобы узнать адрес, по которому должно было состояться прослушивание участников регионального этапа конкурса, Люба не стала, чтобы не нарываться на ненужные вопросы. Она залезла в интернет и, найдя всю необходимую информацию, на всякий случай перезвонила по указанному там телефону, представившись участницей конкурса.
– Да, это здесь, – утвердительно ответил приятный женский голос на том конце, – приезжайте!
С удовлетворением положив трубку, Люба ещё раз удивилась странному названию: «Творческая деревня»…
Найти эту самую «деревню» не составило труда – взяв такси, Люба уже через полчаса подъехала к двухэтажному зданию, расположенному почти в центре города. Судя по огромной растяжке над входом, приветствующей участников конкурса, она попала именно туда. Множество микроавтобусов на автомобильной стоянке с указанным маршрутом говорили о географии конкурса – судя по названиям, участники приехали из многих районов их огромной области.
Перед тем, как войти в здание, Люба посмотрела на часы: они показывали около одиннадцати утра. Начало конкурса было назначено на полдень, и она была рада тому, что приехала чуть раньше. Войдя беспрепятственно в вестибюль, она с удовлетворением для себя отметила, что на неё никто не обратил внимания и не спросил кто она и откуда. И в вестибюле, и в коридоре, и в небольшом зрительном зале, в котором, судя по всему, должна была решаться судьба молодых талантов, везде, где только можно, небольшими стайками располагались молодые люди – некоторые из них уже были в сценических костюмах, некоторые ещё даже не сняли верхней тёплой одежды, но у всех на лицах было написано напряжение и вполне понятная в таких случаях тревога.
– Девочки, Первомайск!.. – невысокого роста женщина в норковой шубке нараспашку быстрым шагом подошла к трём девушкам, озабоченно переговаривающимся о чём-то у окна, – Вы почему ещё не в раздевалке?! Таня, ты идёшь первым номером!..
– А мы? – почти хором спросили две девушки, судя по всему, сёстры, – Мы отдельно идём или вперемешку с солистами?
– Вы – четвёртые, – кивнула женщина, – так что быстренько все переодеваться!
– В самом начале… – с нескрываемым разочарованием протянула одна из девушек, – Терпеть не могу выступать в начале…
– Ой, – женщина нервно махнула рукой, – я вообще не понимаю, что за организация конкурса… Никакого разграничения! Дуэты идут вперемешку с солистами… я думала, что у каждой номинации будет своё отделение!
Люба буквально по пятам прошла за этой небольшой компанией в одно из помещений, отданном под раздевалку, уже не удивляясь тому, что до неё никому нет дела. Сняв с себя пальто, она повесила его на кучу верхней одежды, буквально завалившей высокую вешалку и огляделась. Человек десять девушек в возрасте от пятнадцати лет и старше, шурша подолами и рукавами, доставали и надевали сценические наряды, нещадно толкаясь, и, на первый взгляд, совершенно не обращая друг на друга никакого внимания. Одно единственное зеркало в углу комнаты никак не могло вместить в своё отражение всех желающих, и, стоя «паровозиком», девчонки отчаянно накладывали макияж на свои и без того хорошенькие личики из-за чужих спин, плеч и макушек.
– Девочки, никто мою туфлю не видел? – рыженькая, несмотря на зиму, вся в симпатичных веснушках, девушка в коротком облегающем платье босиком перешагивала через чужие сумки и пакеты в поисках пропавшей туфли, держа вторую, уцелевшую, в руках.
Вопрос так и остался без ответа – шуршащая и шаркающая толпа остальных претенденток на роли звёзд не обратила на него никакого внимания.
– Елена Михайловна!.. – плаксивым голосом встретила рыженькая появление в дверях женщины в джинсах и блузке – видимо, приехавшей вместе с ней руководительницы, – У меня туфлю украли!.. Что мне теперь делать?!
– Как украли?! – Елена Михайловна нахмурила и без того густые брови на удлинённом лице, – Ты хорошо посмотрела?
– Да-а-а… – проканючила девушка, вот-вот собираясь заплакать, – Я их из пакета достала и на пол поставила… Пока платье надевала, одна куда-то исчезла!..
– Так, девочки! – женщина обвела строгим взглядом пёстрый девичий муравейник, – Кто взял туфлю?! Если не отдадите по хорошему, я сейчас устрою обыск! Здесь эти штучки не пройдут!
– Я не брала, – как по команде, хором, ответили остальные, пожав открытыми плечиками и не переставая заниматься своими делами.
– Ну, всё!.. – рыженькая капризно надула губы и плаксиво сморщила хорошенькое личико, – Мне не в чем выступать!
– Успокойся, Даша, – Елена Михайловна заглядывала во все углы комнаты, – в крайнем случае, выйдешь в сапогах.
– Вот это платье и сапоги?! – почти взвизгнула девушка, – Я лучше вообще не буду участвовать!.. Всё! Я не участвую!..
Отвернувшись, она демонстративно шмыгала носом, явно давя на психику своей руководительнице.
– Вон чья-то туфля, – какая-то девушка вытащила из груды обуви золотистую туфельку – точно такую же, какую держала в руках Даша, – Эта?
– Эта, – Даша буквально выхватила пропажу из чужих рук и тут же водрузила на свою ногу, – слава Богу…
– Ну, вот, видишь, – Елена Михайловна облегчённо вздохнула, – здесь просто очень тесно, поэтому будь внимательнее.
– Вы не подскажете, где тут члены жюри? – улучив момент, Люба пробралась к женщине сквозь снующих в разные стороны конкурсанток.
– Понятия не имею, – та развела руками, – вчера, на предварительное прослушивание, они даже опоздали… Так что, думаю, их ещё здесь нет…
– Так, внимание! – голос вошедшей пышногрудой молодой женщины лет двадцати пяти-двадцати шести был густым и зычным, так что все присутствующие тут же обернулись, – Девушки, у меня к вам огромная просьба! Вы идёте в первой десятке, и поэтому, как только каждая из вас отпела, быстренько возвращаемся сюда, одеваемся и освобождаем место для переодевания следующей конкурсантке! Наш центр не рассчитывал на такое количество участников, нам сказали, что вас будет всего двадцать человек, а приехали все сорок, да ещё с сопровождением, поэтому у нас так тесно. Значит, поняли меня? Спели, прибежали, оделись и – в зрительный зал! Там можете сидеть сколько угодно!
– А когда результаты огласят? – одна из участниц , застёгивающая ремешки на чёрном блестящем платье оторвалась от своего занятия, – Сегодня?
– Вот этого я не знаю, – пышногрудая покачала головой, – это нужно спрашивать у жюри. Я занимаюсь только организационными вопросами.
– Элеонорочка, – нарочно громко, чтобы продемонстрировать своё знакомство с администрацией, окликнула женщина в норковой шубке пышногрудую, – покажите, пожалуйста, где мужская раздевалка? Мне нужно ещё моих мальчиков проконтролировать.
– Мужская на втором этаже, подниметесь, первая дверь направо, – жестикулируя рукой, Элеонора охотно кивала, – там у нас комната для занятий вокалом, мы её решили под раздевалку на время конкурса отдать.
– Простите, а где я могу найти кого-нибудь из жюри? – Люба почти бегом подбежала к Элеоноре, пока та не покинула помещение.
– А кто вам конкретно нужен? – обернулась в дверях Элеонора, смерив Любашу любопытным взглядом.
– Я не знаю… кто-нибудь…
– К сожалению, члена жюри с фамилией «Кто-нибудь» у нас нет, – мило улыбнувшись, Элеонора снова повернулась к двери и потянула на себя ручку…
Решив, что сидя в раздевалке она только теряет время, Люба вышла за женщиной следом. Она уже хотела окликнуть её, но та неожиданно остановилась у одной из дверей – за её пышной фигурой ничего не было видно, но Любаша догадалась, что она беседует с кем-то, вышедшим из этой самой двери.
– Это какой-то кошмар! – для пущей убедительности Элеонора подняла вверх ладони, – Я даже представить не могла, что будет столько народу! Зря мы согласились предоставить наши помещения… Пусть бы во дворце молодёжи проводили или ещё где-нибудь…
– Во дворце будет заключительный этап, – Любе показалось, что она узнала женский голос, – я тоже Диме говорила, что будет столпотворение, но он меня не послушался!
– Придётся потом делать субботник, – Элеонора развела руками, – главное, чтобы ничего не сломали!
– Не сломают. Всё из репетиционной мы вынесли в аппаратную, а аппаратная под моим контролем.
– Ты, главное, сама пока не выходи, – наставительным тоном произнесла Элеонора, обращаясь к своей собеседнице, – сейчас начнут автографы просить, за руки хватать, пение демонстрировать…
– Да ладно, – услышав тихий смех, Люба невольно сделала несколько шагов в сторону женщин…
– Здравствуйте!.. – переборов робость, она обогнула силуэт Элеоноры и в изумлении остановилась, окончательно узнав в её собеседнице Наталью Морозову, – Вы меня не узнаёте?!
– Узнаю… – оторопев от неожиданности в первый момент, Наталья кивнула головой, – Здравствуйте!
– Я – Люба… Сестра жены Сергея Шустова… Я приходила к вам, приносила траву… Помните?
– Теперь помню, – уже уверенно кивнула Наталья, – Здравствуй, Люба. Ты, наверное, своих ищешь?
– Я?.. – Любаша не сразу поняла, кого имела в виду Морозова, – Н-нет… то есть…
– Они – у меня!.. – улыбнувшись, заговорщическим тоном произнесла Наташа, – Я их в аппаратной разместила, а то везде такая суматоха… Идём, – она кивнула на дверь и взялась за ручку, – я и тебя чаем напою. Ты в качестве группы поддержки или тоже участвуешь?
– Нет… – догадавшись, каких «своих» имеет в виду Наталья, Любаша отчаянно замотала головой, – Я не пойду!..
– Ну, смотри, – Наталья пожала плечами, – просто я хотела как-то помочь ребятам из своего города…
– Мне не нужно… – Люба лихорадочно соображала, что более полезного можно извлечь из этой неожиданной встречи, – Мне нужен кто-нибудь из жюри…
– Ну, вот, – усмехнулась молчавшая во время их разговора Элеонора, – опять – кто-нибудь! Вам кто конкретно нужен?
– Я не знаю, – Люба переводила глаза с неё на Морозову, – мне нужен член жюри… Любой…
– В общем-то, Дима тоже член жюри… – Наталья внимательно посмотрела на девушку, – Но он ещё не подъехал. А зачем тебе жюри? Ты участвуешь в конкурсе?
– Наташа, время, – Элеонора торопливо показала на запястье, – ты сама ещё не переоделась, а сейчас уже Дима с остальными подъедут… Да вон они, уже идут!
– Я не участвую!.. – в отчаяние выкрикнула Люба, увидев, как в конце коридора показались несколько человек. Они шла так стремительно, что было понятно сразу – ни с одним из них поговорить сейчас не получится, – Я не участвую… Но мне нужно!..
– Люба, извини, – Наташа чуть сжала её руку и, торопливо шагнув навстречу идущим, бросила уже на ходу, – Потом!.. Всё потом!..
Она уже и сама поняла, что разговора до начала конкурса не будет. Слишком поздно приехали эти самые члены жюри… Им некуда торопиться… Они уже всего добились в этой жизни, раз судят других, решают чужую судьбу… Где им понять, что такое несправедливость… Они не спешат. Это её, Любу, не стал бы ждать никто… А их ждут все… Ждут со страхом и нетерпением…
Решив, что теперь она, во что бы то ни стало, дождётся окончания конкурса, Люба отправилась в зрительный зал. Она была безумно рада, что Анжела и Даниил с Ильёй находятся в какой-то аппаратной у Морозовой… А, значит, она с ними не пересечётся, во всяком случае, в зале.
Устроившись в пластмассовом кресле, она вспомнила, что с утра ещё ничего не ела и, открыв свою сумочку, потянулась было за пирожками, которые предусмотрительно взяла с собой ещё из дома, но вдруг подняла глаза и обвела ими помещение. Зрительный зал, рассчитанный на сто мест, был больше, чем наполовину заполнен участниками и их сопровождающими лицами, а так же группами поддержки, приехавшими поболеть за своих талантливых земляков. Решив, что есть на глазах у всех будет неудобно, Люба снова закрыла сумочку. Запах печёного, вырвавшийся на свободу, ударил в нос – так, во всяком случае, ей показалось, и вызвал внезапный приступ тошноты.
За последние пару недель это было уже не в первый раз…
Она уже хотела подняться и выбежать в туалет, но тошнота прошла так же внезапно, как и наступила. Обрадованная этим обстоятельством, Люба поудобнее устроилась на кресле и замерла: в наступившей вдруг тишине на сцену вышла Наталья Морозова. Люба искренне изумилась тому преображению, которое произошло с Наташей в считанные минуты – элегантное белое, облегающее точёную фигурку платье, белые миниатюрные туфельки на высоком каблуке, распущенные белокурые, уложенные локонами волосы, неяркий, но изысканный макияж… Сказав слова приветствия, Наталья уступила место председателю жюри – им оказался известный композитор и продюсер, приехавший из Москвы… Глядя на его длинные, редкие волосы, Люба уже представляла, как она подбежит к нему, когда всё, наконец, закончится… Она не уйдёт, пока не расскажет ему о себе!.. Она упросит его прослушать её вокал… Упросит, чего бы это ей не стоило!..
***
Участников, действительно, было много, и Люба еле высидела половину конкурса. Ни Даниил, ни Анжела ещё не выступали, и она с заметным волнением ожидала того момента, когда кто-нибудь из них выйдет на сцену.
