Текст книги "Кровавый долг (ЛП)"

Автор книги: Эвангелина Андерсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)

Глава 3

Я подъехала к своей квартире в Гайд-Парке и припарковалась рядом с маленьким красным спортивным авто Тейлор. Она всегда одевалась по последней моде и ездила на самых дорогих автомобилях – Селеста придавала очень большое значение всей этой внешней мишуре. Только я знала, какую борьбу за выживание вела моя лучшая подруга каждую ночь. Она, самый добрый, самый прямолинейный человек из всех моих знакомых, была вынуждена жить в змеином гнезде с проклятием, которое однажды уничтожило все ее мечты и надежды, оставив пустое существование в качестве рабыни Селесты.

Сказать, что я ненавидела Селесту за то, что она сделала с моей лучшей подругой – ничего не сказать. Вампиры больше не были для меня простым привлечением для туристов – они стали врагами, и я была бы счастлива, если бы они все поджарились. За исключением Тейлор, конечно.

Так как у нее был ключ, она встретила меня на пороге, как всегда прекрасная, в синем дизайнерском платье, оттеняющем ее глаза. Шикарные украшения с бриллиантами и длинные красные ногти завершали образ, который, я уверена, выбрала для нее Селеста. Раньше Тейлор всегда коротко стригла ногти и пользовалась, в основном, бесцветным лаком – трудно лечить кого-либо, пусть и животных, с трехдюймовыми ногтями. Теперь все это не имело значения, потому что Селеста не позволила ей продолжать обучение. Тейлор никогда не получит ученую степень по ветеринарии, а потому могла отращивать ногти той длины, которую хотела – точнее той, которую хотела Селеста.

– Ох, Эддисон, я так рада тебя видеть. – Она стиснула меня в крепких объятиях, из-за которых я едва могла сделать вдох.

– Тейлор… не могу… дышать, – удалось выдавить мне.

– Извини! – Она отпустила меня. – Я всё никак не привыкну к той силе, которой теперь обладаю.

Мне казалось, что после шести лет бытия вампиром, она должна была запомнить, что в состоянии разорвать автобус пополам, но я ничего не сказала, указав ей на диван и присев. Тейлор устроилась рядом, и я ободряюще погладила ее по коленке.

– Что случилось на этот раз? – спросила я, как только смогла произнести хоть слово.

– Я не знаю, стоит ли тебе говорить. – Две кровавые слезинки скатились по ее прекрасным изящным щекам. – Всё плохо. Всё хуже некуда.

Мне было интересно, как всё могло стать ещё хуже для неё. Она и так жила с сучкой из ада – о нраве Селесты в вампирских кругах слагали легенды, не говоря уже о том, что она была совершенно непредсказуемой. Тейлор часто рассказывала, что ее создательница любила держать своих рабов в тонусе. Она могла в одно мгновение с любовью гладить Тейлор по щеке, а в следующее, без всякого повода и предупреждения, ударить её, отбросив к стене. И это – лишь один из примеров ее жестокого поведения.

Если бы Селеста обращалась так с людьми, то те бы не выжили, однако вампиру можно навредить только серебром, солнечным светом или посадив его на кол. На моей лучшей подруге любые раны заживали практически мгновенно, однако она ощущала боль, причём, «благодаря» вспыльчивости Селесты, довольно часто.

Я дико ненавидела создательницу Тейлор, но ничем не могла помочь подруге. Моя работа обязывала меня следить за соблюдением закона в отношениях вампиров с людьми и пресекать жестокое обращение. Но жестокое обращение вампиров с другими вампирами не попадало ни под один закон. Власти не волновало, что вампиры творили друг с другом, и нам было строго запрещено вмешиваться в их отношения.

Одно время я пыталась вставлять палки в колеса профессиональной деятельности Селесты, выискивая даже самые мелкие нарушения, но из-за этого она только хуже обращалась с Тейлор, и мне пришлось остановиться. Я оставила Селесту в покое, и Тейлор иногда разрешали «ускользать» ко мне, чтобы излить душу и рассказать об ужасах ее жизни.

Я повесила в свободной спальне у себя дома светонепроницаемые шторы и закрыла окна алюминиевой фольгой для усиления защиты от света, так что Тейлор иногда могла проводить время со мной, но Селеста никогда не отпускала ее надолго. Она могла вызвать Тейлор в любое время, причем её контроль сознания был настолько полным, что если Тейлор не отвечала на призыв своей создательницы, то корчилась от боли. Таким образом, не считая редких встреч, мы с Тейлор практически не виделись.

Честно говоря, наверное, было хорошо, что Тейлор не могла остаться со мной навсегда. Несмотря на изначальное утверждение Селесты о том, что у Тейлор есть «потенциал», моя лучшая подруга стала, вероятно, самым хреновым вампиром из всех существовавших. Она не могла никого очаровывать, а потому обеспечить себя достаточным для выживания количеством крови. Конечно, с ее-то внешностью многие согласились бы стать донорами, но Тейлор не могла заниматься глэм-сексом и не хотела оказывать сексуальные услуги за кровь. Я ее не винила – она не должна была становиться проституткой, даже для того, чтобы выжить. Существовали и другие, менее законные способы кормиться, и, будучи вампиром, она могла бы брать то, что ей надо, силой. Но Тейлор не делала этого, она просто не была такой, и этим отличалась от всех остальных вампиров.

Некомпетентность в новой жизни (или смерти, если вам угодно) тяжело отражалась на моей лучшей подруге. Тейлор всегда была лучшей во всем, но быть вампиром ей не удавалось, и с этим ей теперь придется жить вечно. К сожалению, будучи отстойный вампиром, она постоянно голодала, и вот тут сгодилась я. Если бы кто-нибудь когда-нибудь сказал мне, что я стану добровольно кормить вампира, я бы рассмеялась ему в лицо. Однако я не могла сидеть и смотреть, как моя лучшая подруга голодает, тем более что всё это – моя вина.

– Скажи мне, – я нежно похлопала ее по коленке. – Просто скажи, Тейлор. Она снова избила тебя?

Тейлор покачала головой, и ее длинные черные волосы всколыхнулись от этого жеста.

– Если бы. К избиению я уже привыкла. – Она шмыгнула носом. – Знаешь, когда я была человеком, у меня не было ни одной травмы. Даже переломов. А сейчас все кости в моем теле были сломаны по нескольку раз. Конечно, переломы практически сразу заживают, но это больно. Безумно.

– Знаю, – просипела я. Боже, как же я ненавидела эту жестокую сучку Селесту! Если бы Тейлор была человеком, и кто-то избивал её, мы бы получили судебный запрет и переехали в другое место. Но в мире вампиров всё было так: либо ты сожрешь, либо тебя сожрут, и Тейлор находилась в самом низу этой пищевой цепочки.

– Как бы то ни было… – Тейлор глубоко вздохнула. – К Селесте приехали какие-то важные гости. Несколько важных вампов из другого штата, и она хочет произвести на них впечатление, особенно на одного из них, Родерика. Думаю, он, вроде как, самый главный из них.

– Да… – Я не была уверена, к чему клонила Тейлор, но знала наверняка, что мне это не понравится.

– Так вот она… она… – Глаза Тейлор снова наполнились кровавыми слезами. – Она одалживает меня. Точнее, она отдала меня этому Родерику на неделю и сказала, что он может делать со мной все, что хочет. И он… – Она покачала головой. – Я даже не могу рассказать тебе обо всем, что он заставлял меня делать. Он увлекается БДСМ и связывает меня, чтобы я не смогла сбежать, пока он… он… – Она прикрыла глаза ладонью.

– Ох, Тейлор. – Я схватила ее за другую руку и не жаловалась, когда она стиснула ее так, что хрустнули мои кости.

– Самое худшее в этом – секс. Родерик говорит, что я его шлюха. И то, что он делает со мной… и заставляет меня делать с ним… – Она покачала головой, не в силах продолжать. – Я просто… чувствую себя такой грязной. В такие моменты мне хочется умереть, но это невозможно. Я думала о том, чтобы не заходить домой после восхода, но Селеста каждый раз узнает о моих намерениях и заставляет меня вернуться.

– Тейлор, нет! – Я была шокирована стремлением моей подруги покончить жизнь самоубийством, даже несмотря на ее обстоятельства. – Нет, ты не можешь так поступить. Даже не думай об этом.

– Почему? – Тейлор стерла слезы с лица, оставляя на щеках похожие на боевую раскраску кровавые разводы. – Я ненавижу свою жизнь. Смысл моего существования – служение Селесте, но, чтобы я не делала, она ненавидит меня. Она говорит, что я – худшая пародия на вампира из всех, что она когда-либо видела, и что я заслужила всё, что она со мной делает. А теперь… я просто ее шлюха, Эддисон. Ты ведь знаешь, я никогда не спала с кем попало, но сейчас у меня даже нет контроля над собственным телом. Меня может использовать абсолютно любой, если того захочет Селеста. Я не могу так больше жить. Лучше умереть.

– Ох, дорогая… – Я обняла ее, чувствуя, что мое сердце вот-вот расколется на части. – Мне очень жаль. Я так сожалею, – говорила я, пока слезы обжигали мои глаза. – Это все моя вина.

Тейлор слегка отстранилась от меня.

– О чем ты? Вовсе нет.

– Да. Я должна была остаться с тобой в ту ночь, а не идти на эту дурацкую работу.

– Ты не знала, что Селеста придет и призовет меня к себе, – тихо сказала Тейлор. – И даже если бы ты была там, то не смогла бы остановить меня.

– Смогла бы. Я бы связала тебя. Вызвала полицию. Сделала бы хоть что-то, – яростно говорила я. – Если бы только я была там. А теперь ты попала в эту ужасную ситуацию, и даже с поддержкой БАВ я…

– Ты ничего не можешь сделать, – спокойно закончила за меня Тейлор. – Поверь, Эддисон, я знаю тот мир, в котором живу.

– Если бы только мы могли получить какой-нибудь запретительный судебный приказ, – в отчаянии сказала я. – Найти кого-то, кто мог бы заставить ее оставить тебя в покое.

Тейлор покачала головой.

– Тогда тебе пришлось бы найти вампира, который намного сильнее Селесты и готов заступиться за меня, а это нереально.

Я знала, что она права. Вампиры, как львы, имели свою территорию и границы и, как правило, не трогали друг друга, если только не захватывали чужую территорию. В таком случае лучше было не стоять у них на пути, потому что вампиры не бьют в пол силы.

Но тут я вспомнила слова Тейлор: «Тебе пришлось бы найти вампира, который намного сильнее Селесты».

Насколько я знала, во всем штате только один вампир соответствовал этому описанию.

«О, нет… – застонала я мысленно. – Только не это. Только не он». Но ничего другого я придумать не могла. Выбора не было.

– Ты можешь остаться у меня на ночь… то есть на день? – спросила я свою подругу, но она отрицательно покачала головой.

– Нет, меня ждут через час. Селеста вообще не хотела отпускать меня, но у Родерика было несколько встреч, поэтому он не… пользовался мной. Думаю, она разрешает мне навещать тебя только потому что думает, что мне больно вспоминать свою прошлую жизнь.

– А это так? – спросила я.

– Мне было бы больнее, если бы я всё забыла. Ты, Эддисон – всё, что у меня осталось. Мама и папа отказались от меня, обозвали невестой Сатаны. И ты знаешь, что кроме тебя близких друзей у меня не было.

Я похлопала ее по спине.

– Мы останемся друзьями до тер пор, пока живы… – я вдруг вспомнила, что технически она не была живой, но не могла сказать «пока я жива, а ты мертва», так что просто пожала плечами. – Ну, ты поняла, что я имею ввиду. Не теряй надежду и не сходи с ума. У меня есть план.

Тейлор апатично покачала головой.

– Я ценю это, правда, но не думаю, что кто-то сможет помочь. Мне просто нужно… терпеть. Родерик уезжает через месяц. Может, после этого всё наладится. Если только Селеста не отдаст меня ему навсегда.

– Она этого не сделает. – Мое сердце от ужаса едва не выпрыгнуло из груди через горло.

Тейлор устало пожала плечами.

– Она может. Она может сделать все, что угодно.

– Я знаю, – сказала я, переполненная бессильной яростью. Это несправедливо, что моя подруга, только потому, что ее обратили в вампира, утратила свою личность, достоинство, самоуважение. Я надеялась, что примут хоть какие-то законы для защиты прав вновь обращенных вампиров, но люди до сих пор рассматривали вампиризм как добровольный выбор.

– Я должна идти. – Она начала вставать, но я усадила ее обратно.

– Когда ты в последний раз кормилась?

Тейлор смутилась.

– Не так давно. Со мной все в порядке, правда.

– Ты не в порядке, – сказала я, глядя на обильные разводы и кровавые полосы на ее щеках. – Из-за слез ты потеряла около галлона крови.

Она покачала головой.

– Я пришла сюда не за кровью, Эддисон. Мне просто нужно было… высказаться. И сейчас мне лучше.

– Тебе полегчает, если ты по-быстрому перекусишь. – Я сняла пиджак и предложила ей руку. – Давай, кусай с внутренней стороны локтевого сгиба. Там вены лучше.

– Я не должна. – Но я видела, насколько сильно она была голодна. Тейлор смотрела на вену, проходящую по внутренней стороне моей правой руки, как оголодавший на бифштекс.

– Просто сделай это. – Я сунула руку ей под нос и напряглась, ожидая боли. Насколько я знала, некоторые вампы могли доставлять удовольствие своими укусами, но в случае с Тейлор это было не так. От ее укуса я испытывала чертову агонию, но никогда не сказала бы ей об этом.

– Ты уверена? – сказала она, кинув на меня извиняющийся взгляд. Точно таким же взглядом она смотрела на меня раньше в ресторане, когда мы делили десерт, и я предлагала ей съесть последний кусочек. Эти воспоминания разбивали мне сердце, и я прижала свою руку к ее губам.

Больше не спрашивая, Тейлор обнажила клыки и вонзила их глубоко в мою вену. Я не издала ни звука, но прикусила губу настолько сильно, что ощутила вкус собственной крови на языке. Это напоминало укол двумя иглами шестнадцатого калибра, сделанный неумелой медсестрой. К счастью, на моей светлой коже легко было найти вены, иначе Тейлор осталась бы голодной – у неё, казалось, отсутствовала способность вампов обнаруживать кровеносные сосуды независимо от того, насколько глубоко те находились.

Вначале кормление было просто невыносимо, Тейлор кусала снова и снова, не попадая в вену, но в последнее время она стала попадать в цель с первой попытки. Тейлор училась, только очень медленно. И, к сожалению, ее учителем была Селеста.

Тейлор присосалась к моей руке, вытягивая кровь как густой молочный коктейль через соломинку. Я неподвижно сидела рядом с ней, прикусив губу. С первого кормления мои ощущения совсем не изменились, и беспокоили меня не только клыки под кожей.

Когда я кормила лучшую подругу, помимо боли у меня возникало неприятное чувство внизу живота. Это ощущалось так, словно мерзкие жуки ползали по всему моему телу. Конечно же, я никогда не рассказывала Тейлор о том, какой дискомфорт испытывала – она и так чувствовала себя плохо, а если узнала бы, то совсем отказалась бы кормиться от меня.

Наконец, Тейлор закончила кормиться. Очень вовремя, так как меня уже слегка тошнило, и я испытывала головокружение. Я заставила себя улыбнуться подружке, пока она зализывала рваную, кровоточащую рану на моей руке. Кровотечение прекратилось, но ужасный шрам был мне обеспечен. Я подавила вздох, понимая, что больше никогда не смогу выглядеть хорошо в одежде с коротким рукавом или купальнике.

«Да ладно, как будто ты часто ходишь на пляж».

Это было правдой. Со своей кожей я сгорала, как… ну, как вампир на солнце. Так что, несмотря на то, что жила в Тампе, от пляжа держалась подальше. Поэтому стоило прекратить упиваться жалостью к себе и лечь спать. Завтра еще один долгий день и все такое.

Однако, провожая Тейлор к двери и обнимая её на прощание, я поняла, что сначала нужно позаботиться ещё кое о чём. Достав сотовый и порывшись в карманах, я нашла визитку с номером Корбина, которую передал мне его слуга. Набирая номер вампа, я скрипела зубами от досады, но что еще мне оставалось?

– Алло? – раздался на другом конце линии глубокий, спокойный и слишком знакомый голос.

– Мне нужно встретиться с тобой, – выдавила из себя я. – У меня… черт возьми, у меня к тебе просьба.

Глава 4

Я репетировала свою речь с того момента, как закончила телефонный разговор с Алеком Корбином прошлой ночью, однако от одного взгляда на него моё горло пересохло.

Несмотря на то, что сейчас было только шесть вечера, он уже был на ногах, развалившись за столом из стекла и тикового дерева, который наверняка стоил столько же, сколько и роскошная машина. Корбин был одним из тех редко встречающихся вампов, которые чувствовали себя комфортно в повседневной одежде – он был одет в свои обычные джинсы и футболку – или он просто обладал такой огромной силой, что не испытывал необходимости наряжаться для кого-либо. Как бы то ни было, должна признать, что одежда фирмы Хейнс смотрелась на нём так же круто, как Армани на ком-либо ещё. Простая оливкового цвета футболка подчёркивала его широкие плечи, и из-за неё его бледная кожа казалась почти загорелой. На шее Корбина висела тонкая золотая цепочка с небольшой медной монетой, а его волосы, как и всегда, выглядели просто идеально.

По сравнению с ним, я почувствовала себя безвкусно одетой, несмотря на то, что на мне был мой лучший черный костюм. Я не знала, то ли дело было в идеальных пропорциях лица Корбина, то ли в его поджаром мускулистом спортивном теле, но в его присутствии я всегда чувствовала себя чумазой маленькой девочкой, возможно, именно это частично объясняло мою неприязнь к нему. Он утверждал, что его влекло ко мне, но как такое может быть? Я не дурнушка, но и не модель. У меня слишком много веснушек, я маленькая и весьма упитанная, в общем, далеко не «секс-бомба», которым, кажется, так благоволит индустрия моды.

«Я здесь не на подиуме, – сурово напомнила я себе, – мне просто нужен Корбин, чтобы помочь спасти Тейлор.»

Так что, стоя перед его столом, я попыталась одарить Корбина профессиональной улыбкой.

– Эддисон, какое удовольствие видеть тебя так скоро. Я боялся, что придется выжидать еще один долгий месяц до нашей следующей встречи. – Он вежливо мне улыбнулся, не показывая на этот раз клыков, и скрестил длинные пальцы на столе перед собой. – Что я могу для тебя сделать?

Я глубоко вдохнула.

– У меня… есть к тебе предложение.

Он выгнул бровь.

– Я заинтригован, продолжай.

Я хотела бы каким-нибудь образом облегчить себе этот разговор, но ничего не смогла придумать. Так что просто нырнула в омут с головой.

– Мою подругу обратили…против ее воли. Она не хотела быть вампиром, ее заставили. И теперь ее создатель издевается над ней. Заставляет ее делать ужасные вещи.

Корбин абсолютно не выглядел удивлённым.

– И?

– И? – Ответила я, раздраженная отсутствием в нем сочувствия. – И мне нужна твоя помощь. Мне нужен кто-то, кто сможет заставить создателя моей подруги отпустить ее, или, по крайней мере, перестать ее мучить.

Он нахмурился.

– Думаю, ты не понимаешь, о чем просишь. Связь между создателем и ее или его новообращенным невероятно сильна. Вмешиваться в такие отношения и разорвать их…это практически неслыханно среди нашего вида. Это все равно, что оторвать человеческого ребенка от родителей.

– Это происходит каждый день, – заметила я. – Родители теряют опеку над своими детьми, если издеваются или пренебрегают ими. И поверь мне, будь Селеста человеком, то уже давно гнила бы в тюрьме за то, что сделала с моей подругой.

– Селеста, да? – Корбин пожал плечами. – Она садистка номер один. Впрочем, не более, чем другие из моего вида.

Я не понимала его беспечной реакции.

– И тебя это не беспокоит? Ты хоть представляешь, что она заставляет делать мою подругу?

Он снова приподнял бровь.

– Вероятно, если ты так расстроена, что-то связанное с сексом. Я заметил, что вопросы секса беспокоят тебя.

– Если я не занимаюсь случайным сексом, это не значит, что я ханжа, – ответила я, смущенная и разозленная его пронзительным взглядом. – Все равно, сейчас речь не обо мне, а о моей подруге.

– О нет, моя дорогая. – Он сел прямо и склонился над столом. – Не ошибайся, речь именно о тебе. На самом деле, меня не волнует, в каком аду находится твоя подруга. Что бы она не переживала, это либо убьет ее, либо сделает сильнее, таков путь вампиров, мы все прошли через это.

Я была настолько зла, что хотела избить его.

– Тебе честно все равно? Эта шлюха Селеста заставляет ее заниматься сексом с каким-то ублюдком садистом, только потому что он ВИП.

Корбин снова пожал плечами.

– Плавали – знаем.

Я посмотрела на него.

– Тебя насиловал тот, кого ты ненавидишь? Или ты насиловал кого-то?

Он сузил серебристо-голубые глаза.

– Думай, что хочешь. В том, что переживает твоя подруга, нет ничего нового. Я ее не знаю, не забочусь о ней, и меня не волнует ее печальная судьба.

Я взмахнула руками.

– В таком случае я зря теряю тут время.

– Не совсем. – Он откинулся на спинку кресла, развалившись за дорогим столом, как левый кот. – Ты все еще можешь убедить меня помочь тебе. Помни, Эддисон, все зависит от тебя. Если я потрачу свое время и заберу твою подругу от ее создателя, что ты предложишь мне взамен? Принимая во внимание огромный риск, на который мне придется пойти.

Я быстро соображала.

– Квитанция на штраф, который я тебе выписала прошлой ночью? Я еще не давала ей ходу. Мы просто можем сделать вид, что ничего не было.

– Да ладно, это все, что твоя подруга значит для тебя? Пощечина и мизерный штраф? – спросил он. – В самом деле, моя дорогая, я думал о тебе лучше.

Я вздохнула.

– Чего ты хочешь?

– А ты как думаешь? – он улыбнулся, сверкая клыками.

Дерьмо, вляпаться в такие проблемы! Я с трудом сглотнула. Смогу ли я сделать это? Даже ради Тейлор, жизнь которой висела на волоске. А потом я напомнила себе о том, в каком аду она жила. Ее снова и снова насиловал садист. И ради ее спасения я сделаю это, один раз. Пристально глядя на Корбина, я ответила дрожащим голосом.

– Хорошо. Я согласна заняться с тобой сексом. Но без укусов. И я, черт возьми, надеюсь, что ты сможешь себя контролировать, даже ради спасения подруги не хотелось бы потом выглядеть так, как будто меня пропустили через большой блендер.

Корбин встал, вот он стоит за столом и вдруг оказался передо мной, я едва заметила, как он двигается. Черт, он быстр. И, наверное, невероятно силен. Я едва не вздрогнула, когда он потянулся ко мне и просто погладил мою щеку одним пальцем. Невесомо легкое прикосновение, от которого мурашки возбуждения побежали по всему моему телу.

– Ты предлагаешь мне свое тело, но не сердце.

– Извини. – Я сглотнула, заставляя себя оставаться на месте. – Мое сердце недоступно.

– Потому что оно принадлежит твоей подруге? – Он смотрел мне в глаза. – Она твоя любовница?

– Что? – Я чуть не рассмеялась от подобного предположения. – Нет, конечно нет! Почему ты спросил об этом?

Он нахмурился и кивнул на мои запястья, шрамы на которых скрывал пиджак.

– Она единственная, кого ты кормила, правильно?

– Да, – призналась я. – Она, эм, не может использовать гламур, чтобы кормиться. И она никогда ничего не возьмет силой. Так что я была ее единственной надеждой.

Корбин покачал головой.

– Она слишком слаба, чтобы выжить. Ее вообще нельзя было обращать.

– Все претензии к Селесте, она единственная, кто разглядела в моей подруге какой-то «потенциал».

Он задумался.

– Хмм. Обычно она так не ошибается. Ее свита – одна из сильнейших, она инстинктивно находит тех, кому суждено переродиться во тьме.

– Ну, в случае с моей подругой она ошиблась, – сказала я. – И я не понимаю, почему из-за того, что я кормила Тейлор, ты посчитал, будто мы с ней любовники.

– Ты действительно не знаешь? – Он покачал головой. – Ты так долго и настойчиво преследуешь мой вид, и все же ничего о нас не знаешь, ты представления не имеешь о том, что мы из себя представляем на самом деле, о чем думаем.

Я начинала проявлять нетерпение.

– Просто скажи мне.

– Обмен кровью для нас очень эротический процесс, – сказал Корбин, снова поглаживая мою щеку. – Именно, по этому мы, как правило, предпочитаем питаться от тех, с кем возникло взаимное сексуальное влечение.

Я отстранилась от его ласки, начиная нервничать.

– Серьезно?

Он кивнул.

– Да. Так что кормить собственной кровью того, к кому не испытываешь влечения, весьма неприятный опыт.

Я вспомнила о странном ощущении, возникшем в низу живота, когда Тейлор кусала меня, как будто мерзкие насекомые пробежались по моей коже.

– Так вот почему я чувствовала себя так странно, – пробормотала я.

По крайней мере, теперь я знала, у меня не было каких-либо скрытых лесбийских наклонностей, меня не влекло к Тейлор в сексуальном плане, делясь с ней кровью, я просто ощущала неловкость. Не то чтобы я вообще хотела кормить какого-нибудь вампира, особенно того, что стоял сейчас передо мной, настолько близко, что я чувствовала намек на аромат его дорого одеколона.

– Я рад, что твое сердце свободно. Даже если оно такое неприступное, – тихо сказал Корбин.

– Не слишком увлекайся. Хоть моя лучшая подруга и вампир, это не значит, что я хочу иметь с тобой хоть что-то общее.

– И тем не менее тебе придется, если хочешь спасти твою подругу от столь ужасной судьбы, – заметил он. – Поэтому я снова тебя спрашиваю, Эддисон, что ты готова мне предложить?

Мы опять вернулись к цене вопроса. Мое сердце забилось втрое быстрее.

– Я уже ответила тебе, что пересплю с тобой. Чего еще ты хочешь?

– Я не хочу в своей кровати партнера, который не хочет меня. – Нахмурился Корбин. – А изнасилование меня не привлекает.

– А кто говорит про изнасилование? – Мое горло внезапно пересохло. – Я…я предлагаю себя тебе. Это будет по взаимному согласию. – А так же совершенно незаконно, но я не хотела задумаваться об этом сейчас.

– Нет. – Корбин покачал головой и отклонился назад, присаживаясь на край своего рабочего стола.

– Нет? – Нахмурилась я. – Вот и все? Ты просто отказываешься от моего предложения?

– Я хочу не только твое тело, но и сердце.

– Ну, мне очень жаль, – сказала я, чувствуя, что проигрываю. – Я не могу заставить себя полюбить тебя.

– И в самом деле не можешь. Но у меня есть к тебе встречное предложение. – Он скрестил руки на груди. – Ты говорила, что к Селесте в гости приехал какой-то очень важный вампир. По всей вероятности, это инквизитор региона.

– Инквизитор региона?

– Как ты знаешь, у нас тоже есть вышестоящая власть, – тихо сказал Корбин. – И она еще более коррумпированная, чем ваша, человеческая. Если инквизитор сейчас у Селесты, то в скором времени он посетит и меня.

– Тейлор сказала, его зовут Родерик, – сказала я.

Корбин кивнул головой.

– Да, именно так. Когда он заявится ко мне, я должен буду либо подлизываться к нему подарками, либо произвести на него впечатление своей силой. Иначе он сочтет меня слабым и неэффективным, и постарается заменить.

– Никогда не думала, что у тебя могут возникнуть проблемы подобного рода, – сказала я сухо.

Он усмехнулся.

– Нет. Но постоянное однообразие надоедает. В этом году, я думаю, меня ждет более изощренное представление.

– Что ты задумал? – Настороженно спросила я. Предчувствуя, чтобы он ни затеял, мне это не понравится.

– Что может быть более впечатляющим, чем иметь в качестве супруги человека, да не простого, а нон-глэм и к тому же Аудитора.

– Так…ты хочешь, чтобы я притворилась твоей супругой?

– Моей возлюбленной. – Корбин от удовольствия прикрыл свои серебристо-голубые глаза. – И тебе придется сыграть свою роль очень…очень хорошо. Если инквизитор заподозрит нас в обмане, последствия будут…мягко говоря, не очень приятными.

– Так что я должна делать? Повиснуть на тебе и притвориться по уши влюбленной? – Я начала ощущать все возрастающий оптимизм. Это на самом деле выполнимо, во всяком случае, намного более выполнимо, чем заниматься сексом с вампиром.

Корбин заметил мое облегчение и нахмурился.

– Боюсь, для тебя все окажется намного сложнее. – Он встал с края стола и потянулся ко мне. – Я инстинктивно отпрянула, а он покачал головой. – Во-первых, ты не должна шарахаться от моих прикосновений. Ты должна привыкнуть к моим рукам на твоем теле, к моим губам на твоих. – Он снова потянулся ко мне и притянул к своей жесткой мускулистой груди.

А затем поцеловал меня.

Прошло много времени с тех пор, как я целовалась с кем-нибудь в последний раз, и это оказалось хорошо. Чертовски хорошо. Может быть, потому, что у него были столетия практики в поцелуях, или, может, из-за крошечных возбуждающих искорок опасности, которые пробежали по всему моему телу, стоило ему обнять меня. Он мог сломать меня с такой же легкостью, как я переломить карандаш. Несмотря на огромную силу, ощущавшуюся в его большом напряженном теле, он был нежным, даже ласковым.

Сначала я напряглась в его руках, нервничая и сомневаясь. Несмотря на мою неприязнь к Корбину, надо признать, парень оказался очень горяч. Вопреки всему, я плавилась в его руках и даже ответила на поцелуй. Но когда Корбин одним из своих острых клыков поранил мою нижнюю губу, я резко отстранилась.

– Ай!

– Мои извинения, – прорычал он более низким, чем обычно голосом, зрачки его глаз расширились, полностью поглотив серебристо-голубую радужку.

Я прикоснулась к раненой губе и посмотрела на красное пятнышко, оставшееся на подушечке моего пальца. Чертовски хорошо, что мы не зашли дальше поцелуев, иначе возникли бы проблемы. Мне плевать, что там Корбин рассказывал о своем хваленом самоконтроле, я не хотела оказаться наедине с вампиром, у которого бы сорвало крышу от желания кормиться и трахаться одновременно.

– Я истекаю кровью, – сказала я.

– Я знаю. – Он взял мою руку и всосал палец в рот. Я ощущала его язык, горячий и влажный, жадно облизывающий мой палец. Вздрогнув, я забрала у него свою руку.

– Твоя кровь такая сладкая. У тебя вкус…невинности.

Я нахмурилась.

– Я не девственница, если ты намекаешь на это.

– Нет, но ты не часто получала удовольствие от мужского тела.

Разговаривая с ним, я чувствовала, как что-то твердое настойчиво прижимается к моему бедру. Я посмотрела на него снизу вверх.

– И это не идет ни в какое сравнение с сексом с тобой, не так ли?

– Не только проникновение. – Он ухмыльнулся мне, сверкая клыками. – Возможно, мне придется укусить тебя перед инквизитором, чтобы доказать право собственности.

– Право собственности? Постой! – Я уперлась ладошками в его грудь пытаясь, оттолкнуть от себя, но он не сдвинулся с места, по-прежнему сжимая меня в объятиях. – Никто и ничего мне об этом не говорил, – сердито воскликнула я.

– Конечно, нет, – ровно сказал он. – Но инквизитор должен поверить, что ты принадлежишь мне, душой и телом. И если он будет думать, что я могу очаровывать тебя, тем лучше.

– Но ты не можешь, – отметила я. – Я нон-глэм. Невосприимчивая.

– Твое сознание окружает естественный щит, то, чего нет у большинства людей, – сказал Корбин. – Но этот щит можно опустить или…проникнуть сквозь него.

– Я не позволю тебе ковыряться в моем сознании, – сказала я, снова толкая его в грудь. – Это не обсуждается.

На этот раз Корбин меня отпустил, пристально всматриваясь в мои глаза.