Текст книги "Кровавый долг (ЛП)"

Автор книги: Эвангелина Андерсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)

– Боже.

Я застонала. То удовольствие, которое он подарил мне, трахая пальцами прошлой ночью, не могло сравниться с ощущением его языка, горячего и влажного рта. Корбин, казалось, искренне наслаждался, в отличии от тех парней, с которыми я была прежде. Ну, вы знаете, тот тип людей, которые ничего не делают без выгоды для себя, всегда ожидая что-то получить взамен? Так вот, Корбин был совсем другим.

Он как будто дегустировал марочное вино и наслаждался каждым мгновением. Продолжая медленно, не торопясь, облизывать мои складочки, ни на минуту не отводя от меня взгляда, Корбин наблюдал за моей ответной реакцией.

– Тебе понравилось, как я пробую тебя? Понравилось, как твоё лоно истекает соками на мой язык? – прошептал Корбин, пристально вглядываясь в меня проницательным взглядом. В промежутках между грязными разговорчиками продолжая вылизывать меня, словно я была его любимым сортом мороженного. Я вздрогнула от прокатившейся по телу новой волны вожделения. Его рот оказался чрезвычайно горячим и жаждущим, а язык – талантливым.

– Корбин, – ахнула я. – Пожалуйста.

– Ты просто обалденная на вкус, Эддисон. Такая сладкая. Нежная и сливочная под мои языком. Я никогда не смогу насытиться тобой.

Я застонала, стоило ему снова лизнуть меня, на этот раз уделяя особое внимание клитору, кружа вокруг него кончиком языка. Затем Корбин всосал клитор в рот для особого сеанса эротических пыток. И так невероятно чувствительная после его способа исцеления, я ощущала, что ещё чуть-чуть и снова сорвусь в пропасть оргазма. Но Корбин отстранился, продолжая меня удерживать.

Я застонала от отчаяния и зарылась пальчиками в его светлые, густые волосы.

– Почему ты остановился? Ты сведёшь меня с ума.

– Я стараюсь действовать медленно. – Он посмотрел на меня полыхающим от страсти взглядом со своего места между моих бедер. – Долгое, очень долгое время я не чувствовал такого интенсивного желания, что ты вызываешь во мне, дорогая.

Я поняла, что он сдерживает себя, старается быть осторожным. В то же время его неторопливые, нежные ласки сводили меня с ума.

– Всё хорошо, – ответила я, затаив дыхание. – Ты… ты не делаешь мне больно. Я едва чувствую твои клыки.

– Потому что я изо всех сил стараюсь не укусить тебя. – Он наклонился и потерся щекой о моё бедро, заставляя меня снова застонать. Русая щетина на его подбородке восхитительно царапала нежную кожу на внутренней поверхности моего бедра, посылая искры возбуждения по всему телу.

– Пожалуйста, Корбин, я доверяю тебе, – прошептала я, поглаживая его волосы. – Пожалуйста, мне нужно… мне нужно кончить.

Его глаза снова засверкали, на этот раз, от вожделения.

– Ты понятия не имеешь, что значит для меня слышать это от тебя, а ещё то, как ты выкрикиваешь моё имя во время оргазма.

– Я буду повторять его снова и снова, – ответила я, моя потребность кончить полностью затмила страх. – Только, пожалуйста, не останавливайся.

– Ни за что, – тихо прорычал он. – Не остановлюсь, пока не почувствую твой оргазм на языке, Эддисон. – Затем он наклонился, прижался ртом к моим раскрытым складочкам и, окутывая их теплом своего рта, проник в меня языком.

Я застонала и выгнулась ему навстречу. Ощущения от его языка внутри меня, заполняющим меня, трахающим меня, оказались невероятными, но мне, чтобы достичь пика, необходима более сильное воздействие. Корбин, казалось, понял это, потому что вернулся к моему клитору и всосал его в рот. Одновременно два длинных, сильных пальца заняли место его языка, он толкался ими глубоко в меня, сосал и лизал мои складочки, сводя меня с ума, заставляя кончить для него.

– Корбин, – ахнула я, ощущая, как оргазм, подобно приливной волне, прокатился по всему моему телу. – Боже, Корбин, да!

Я почувствовала его рык вожделения всем телом. Корбин ещё сильнее прижался ко мне, прихватил острыми клыками клитор, посасывал и кружил по нему языком, и одновременно трахал меня пальцами, толкая за грань. Удовольствие оказалось настолько огромным, интенсивным, что на долгое, очень долгое время я просто растворилась в нём.

Я забыла, что всё это опасно и противозаконно, что мне даже не нравился мужчина, с которым я этим занималась. Что Корбин – вампир, с которым я никогда не смогу иметь отношений. Когда он заставил меня кончить, мне просто хотелось прижаться к нему как можно ближе, чтобы позволить соблазнительной силе удовольствия, которое он подарил мне, стереть всё остальное, оставив только нас двоих.

Постепенно наслаждение спадало, а я всё лежала, тяжело дыша, по-прежнему зарываясь пальцами в его волосы. Корбин наблюдал за мной с легкой улыбкой на чувственных губах.

– Восхитительная, – прошептал он. Медленно, не спеша облизнул губы.

– Рада, что тебе понравилось. – Я почувствовала, что краснею. – Я никогда… никогда не испытывала ничего подобного.

– Всё так и должно быть, с тем, кто действительно наслаждается процессом. – Он оставил горячий поцелуй на внутренней поверхности моего бедра. – И то, что мне как вампиру не нужно дышать, очень помогает, по крайней мере, моя челюсть никогда не устанет.

– Верно, – усмехнулась я. – Ты, вероятно, мог бы заниматься этим всю ночь напролет, не так ли?

– Зачем? – Сверкнул он глазами. – Ты бы хотела этого? Ты готова кончить снова, Эддисон?

Я прикусила губу, чувствуя, что начинаю нервничать.

– Я… Я не думаю. И удивлена, что тебе удалось довести меня до оргазма.

– Здесь не только моя заслуга, – прошептал он, слегка улыбаясь. – Ты достаточно доверилась мне и ослабила контроль.

Я вздохнула:

– Да, но ты заставил меня. Не могу поверить, что позволила тебе сделать это после того, что случилось прошлой ночью. Я пообещала себе больше не оказываться в подобной ситуации.

Корбин встал рядом с кроватью. Я подвинулась, освобождая для него место.

– Самое сложное – сдержать обещания, данные себе, – прошептал он, поворачиваясь на бок, лицом ко мне. – Скажи мне, Эддисон, ты согласна нарушить ещё больше обещаний?

– Какие обещания? – Я беспокойно заерзала. Мы лежали в постели лицом друг к другу, и сейчас наш разговор весьма походил на интимный. Как бы странно это ни звучало,

– Ну, я не знаю… – Корбин замолчал, скользя длинным пальцем по моему плечу и вниз, по изящной талии, от чего я задрожала. – Возможно, обещания о том, кого ты полюбишь. Кому доверишь своё сердце.

– Корбин… – Мои плечи напряглись, я ощутила давление в глазах, сигнализирующее о начинающейся головной боли. Мы не можем говорить об этом сейчас, просто не можем.

– Эддисон, – чуть усмехнулся он, от чего мое раздражение вновь вернулось, но всё-таки я не смогла удержаться от ответной полуулыбки. – Нам не обязательно говорить об этом сейчас, если ты не хочешь, но я хочу, чтобы ты кое о чем задумалась: когда ты опустила щиты, я увидел тебя настоящую. И знаю, ты заботишься обо мне больше, чем хочешь признать.

– Это… не правда, – прошептала я. – Я не знаю тебя.

– Ты знаешь меня как никто другой веками, – прошептал он серьезно. – Ты знаешь меня достаточно хорошо, чтобы довериться мне.

– Это не так. – Я покачала головой.

– О, да. – Он вопросительно приподнял бровь. – Если ты не доверяешь мне, то почему позволила использовать на тебе гламур? Если не доверяешь мне, то почему так сладко кончала, пока я упивался твоим маленьким нежным естеством?

От этого возбуждающего, неприличного разговора я покраснела и заёрзала, отчаянно стараясь сменить тему.

– Если говорить о том что ты использовал на мне гламур, – сказала я, отводя взгляд в сторону. – Кто та девушка, которую я видела в твоём разуме? Та с волосами, как у меня, что держала на руках ребенка и плакала?

Корбин вдруг неожиданно стал совершенно серьезным:

– Ах, она. – Он быстро сел и подтянул колени к груди. Положив одну руку на колени, посмотрел на камин в другом конце комнаты. В нём сегодня не горел огонь, лишь слабо мерцали в темноте несколько раскалённых углей. Мне показалось, что Корбин стал вдруг очень печальным.

– Да, она, – сказала я и тоже села. Теперь затронув эту тему, мне очень хотелось услышать его ответ.

Корбин вздохнул и очень надолго замолчал. И когда я уже не ожидала услышать от него эту историю, он заговорил:

– Она была моей женой, некоторое время. Мы поженились за год до того, как я переродился во тьме.

– Правда? – нахмурилась я. – Как это произошло?

– Меня обратили насильно, – мрачно ответил Корбин. – Вампирша, что сделала это, тогда путешествовала, проезжала через то место, где я раньше жил, и я ей приглянулся. Её не волновало, что у меня имелась молодая, прекрасная жена, в которую я был отчаянно влюблён. Она хотела убить Джанет, но я не позволил, ну, как не позволил, я умолял вампиршу не делать этого. На тот момент всего лишь новообращенный всё, что я мог, – это ползать перед ней на коленях и умолять. В конце концов, она согласилась сохранить Джанет жизнь.

– Так она… эта твоя госпожа… проявила сострадание? Необычно для вампира, – прошептала я.

Бросив на меня взгляд, Корбин ответил:

– Сострадание не имеет с этим ничего общего, лишь извращенное чувство юмора заставило её пощадить мою Джанет. – Он покачал головой. – Она даже позволила мне регулярно навещать жену, хотя большинство новообращенных сразу же заставляют отказываться от всего, что связывает их со старой жизнью.

– Я не понимаю, – сказала я. – Она оставила твою жену в живых и позволила тебе регулярно навещать её. Какое здесь для неё веселье?

– Ты разве не видишь? – Корбин обернулся ко мне, на его лице отражалась горечь. – Она знала, я не смогу сопротивляться желанию заняться с Джанет сексом, жажда потрахаться у перерожденных во тьме усиливается во сто крат. Моя создательница хотела посмотреть0 как я убью свою жену, «затрахаю и высосу» до смерти, как ты не давно красиво выразилась.

Я прижала руку ко рту:

– Ох, нет…

– Не нужно так смотреть на меня. Моя любовь к Джанет оказалась сильнее похоти новообращенного вампира. – Он вздохнул. – Потребовалось огромное самообладание, но я мог заниматься с ней любовью, не убивая и не калеча её при этом.

Я покачала головой:

– Но… как?

– Прежде чем прийти к ней, я насыщал жажду крови, – мрачно ответил Корбин. – Я высушил до суха многих мужчин, но не пролил ни единой капли крови моей любимой. – Он приподнял бровь. – Ох, да, моя дорогая, я убивал много, много раз, хоть и делал это из-за любви, но всё равно убивал. Но боюсь по закону срок давности по моим преступлениям давно вышел.

– По делам об убийствах нет срока давности, – прошептала я онемевшими губами.

Он насмешливо улыбнулся мне:

– Даже если их закопанные в землю останки за четыре века превратились в пыль? Думаю, сейчас ты с трудом сможешь предъявить мне обвинения в убийстве.

– Возможно… – Я старалась не думать о всех тех людях, которых он убил. – Если ты шел на все эти, хм, неприятности ради неё и смог быть рядом с ней, то почему Джанет сейчас не рядом с тобой? Почему ты не связался с ней и не обратил её в вампира?

– Моя создательница запретила мне это. – Он угрюмо смотрел на мерцающие в камине угольки. – Она думала, это вопрос времени, когда я сорвусь и убью Джанет.

– Но ты не сорвался, не так ли? – спросила я тихо.

Корбин покачал головой:

– Я контролировал себя. Но потом случилось нечто неожиданное – Джанет забеременела.

– Что? – нахмурилась я. – Но это невозможно. Вампир и человек не могут иметь детей, даже если вампир в процессе смог удержаться и не разорвать человеческого партнера. Они как… два разных вида.

– Так и есть, но в нашем случае… – Корбин вздохнул и провёл рукой по волосам. – Я думаю, это стало возможным только потому, что на тот момент я был новообращенным. Во мне ещё оставалось достаточно от человека, чтобы зачатие стало возможным. А так как я не смог держаться от неё подальше, Джанет забеременела.

– Что случилось? – спросила я. Я пыталась представить себе гибрида вампира с человеком, но не смогла. Об этом ранее даже никто не задумывался, считалось, что это невозможно.

Корбин вновь отвернулся к тлеющим в камине уголькам:

– Роды оказались очень тяжелыми. И кровь… – Он покачал головой. – Было так много крови… слишком много для меня, для того чтобы помочь ей. Прежде чем прийти к Джанет, я наелся до отвала и всё не мог позволить себе подойти к ней слишком близко. А ребенок… ребенок родился мертвым.

– Ох, Корбин… – Я положила руку ему на плечо, желая утешить. Не смотря на то что с того времени, как он был женат, прошло четыре столетия, я всё ещё видела боль в его глазах, слышала агонию в голосе, пока он всё мне рассказывал.

– Нет, не жалей меня – это было благославлением. – Он вскочил с кровати и заходил перед ней туда и обратно. – Ребенок оказался… монстром. Изуродованное маленькое существо со слепыми глазами и острыми, как бритва, клыками. Джанет не смогла бы выкормить его. Он бы разорвал её на куски.

– Но она, должно быть, так… так… – Я не смогла описать словами то, что наверняка чувствовала Джанет. Ту агонию, что она переживала.

У меня случился один выкидыш, пока я училась в аспирантуре, и встречалась с парнем по имени Тодд, думая, что он тот самый единственный. Беременность оказалась случайной, я не чувствовала тогда, что готова иметь детей, но до сих пор… Я безутешно плакала над маленькой потерянной жизнью. В конце концов, мы разошлись с моим женихом в разные стороны, именно Тейлор оказала мне поддержку в то мрачное время – это стало одной из причин нашей крепкой дружбы.

Выкидыш случился всего на втором месяце, но всё же это был ужасный опыт. Я не могла себе представить, каково это выносить малыша полный срок, а затем потерять его таким ужасным способом.

– Бедная Джанет, – сказала я, мой голос сорвался.

– Она была опустошена, – прямо сказал Корбин. – Совершенно обезумевшая от горя. То, каким родился наш сын… Думаю, что-то уничтожило внутри неё.

– Ох, Корбин, – снова прошептала я. Я хотела прижать его к себе, обнять, но он всё ещё вышагивал рядом с кроватью и выглядел так, будто не нуждался в объятиях.

– Не переживай, она мучилась не долго. Тяжелые роды быстро убили её. – Он покачал головой. – Я же говорил тебе, насколько сильно её любил, был нежным, но она всё равно умерла? Моя создательница назвала это «восхитительной иронией». Как она смеялась!

– Гребаная сука! – возмутилась я.

– Да, ну… – Он покачал головой. – Жаль, что её нет сейчас здесь, и она не слышит, как ты её назвала.

– Значит, она не в Тампе, не где-то поблизости? – спросила я.

– Она мертва. – Корбин на мгновение остановился и посмотрел на меня. – Я убил её. Не стану рассказывать тебе подробности и сколько времени прошло с тех пор, просто, скажем так, большая часть моей второй жизни была посвящена мести.

– Я не осуждаю тебя за это, – заверила я. – И хотела бы грохнуть её сама. Но что ты делал после того, как отомстил? Как ты попал сюда?

Он пожал плечами:

– Некоторое время блуждал по миру снедаемый чувством вины и сожаления. В смерти Джанет виновата не только мой создатель, но и я. Если бы я смог держаться от неё подальше, она никогда не забеременела бы и не умерла в родах.

– Но ты любил её, – горячо возразила я. – Любил достаточно сильно и не навредил ей, несмотря на свою природу. Ты не можешь винить себя за это.

Он одарил меня слегка ироничной улыбкой:

– Прислушайся к себе, Эддисон. Ты, Аудитор, на самом деле оправдываешь отношения человек-вампир и не осуждаешь их?

– Ну, нет… – Я в замешательстве нахмурилась. Раньше для меня всё делилось на чёрное и белое, и отношения человек-вампир всегда казались сексуально не совместимыми, как масло и вода. Нет, скорее, как нитро и глицерин. Успешные сексуальные отношения между человеком и вампиром категорически невозможны – это всё равно что голодный лев попытается трахнуть раненую антилопу и при этом не вырвет ей горло.

И всё же, каким-то образом, Корбин заставил меня взглянуть на это в ином свете.

– Ну? – Корбин стоял и смотрел на меня с непроницаемым выражением на лице.

– Я думаю… думаю, что просто защищаю любовь, – ответила я наконец. – Не зависимо от того… кто любит.

– Спасибо, – тихо произнес Корбин. – Весьма толерантно с твоей стороны, Эддисон.

Я нахмурилась:

– Не пытайся сделать из меня расиста, Корбин. Я не верю в благополучный исход секса между вампиром и человеком лишь потому, что в конце, почти всегда, от человека остается кровавое месиво.

Он приподнял бровь:

– Думаю, «почти» – главное слово. По крайне мере, в нашем случае, дорогая.

Я почувствовала, что снова краснею, но не отвела взгляд:

– Между нами не было секса, всего лишь крутой петтинг, – заметила я, скрестив руки на груди. – Ты можешь желать трахнуть меня, но я никогда не рискнула бы пойти до конца с тобой или любым другим вампом.

Он рассердился:

– Ты всё ещё сомневаешься в моем самоконтроле? В моей способности быть нежным с тобой?

– Конечно, к любви всей твоей жизни, – огрызнулась я. – Но я не она, Корбин. Я не Джанет, я просто девушка, с которой тебе посчастливилось заключить деловое соглашение.

– Неужели ты думаешь, что значишь для меня так мало? – тихо спросил он. – Неужели я так мало значу для тебя, Эддисон?

Я неловко заерзала на кровати:

– Когда Родерик уберётся из города, наше соглашение закончится. И если честно, Корбин… – Я вздохнула. – Возможно, оно и к лучшему. Мы и так довольно глубоко увязли во всём этом, не знаю, как тебе, но мне хватило выше головы… что бы мы не имели сейчас. – Я бесцельно махнула рукой, не зная, как выразить словами то, что чувствую.

– Это, что ты действительно чувствуешь? Всё, что ты хочешь, – чтобы наша договоренность поскорее закончилась? – Он шагнул к кровати. – Ответь мне честно, Эддисон. Скажи мне, что на самом деле у тебя на сердце.

На самом деле в моей душе царил сумбур. Смятение и боль. Услышав его трагическую историю, я сопереживала ему, в некотором смысле начала относиться к нему так же, как к Тейлор, как к человеку, а не вампиру. И тем не менее, идея стать его супругой на самом деле, попытаться построить с ним серьёзные отношения…

– Я не знаю, – ответила я наконец, качая головой. – Я не могу… В смысле, я Аудитор, Корбин. Это всё равно, что судья встречался бы с боссом мафии. И к тому же ты вампир…

– Это значит, что мне не следует доверять, независимо от того как часто я уже доказывал, что достоин доверия, – резко произнес он.

– Да, в смысле нет, в смысле… – Я покачала головой. – Посмотри, сможешь ли ты сказать мне, что сегодня вечером, когда мы… хм…

– Когда я вылизывал твои сладкие, мягкие складочки? – прошептал он, приблизившись ко мне ещё на шаг.

– Да, правильно. – Мои щёки горели румянцем, но я упорно продолжала: – И пока ты делал это, скажешь даже на долю секунды не задумывался лечь на меня сверху, вонзить клыки, высосать досуха и затрахать до смерти?

Он долго и пристально смотрел на меня, а затем вновь отвернулся к затухающему камину.

Я приняла его молчание за знак согласия.

– Видишь? Этот инстинкт никуда не исчезнет, и не важно, что ты пытаешься его побороть. Потребуется всего одно мгновение, потеря самоконтроля один единственный раз…

Корбин снова повернулся ко мне, в этот раз в его глазах отражался холод.

– Я думал лишь о том, насколько ты красива, наслаждался тем, что дарил тебе удовольствие. Пробовал тебя на вкус и довёл до оргазма. Я думал, Эддисон, ты доверяла мне сегодня ночью, надеялся, что, возможно, в твоём сердце есть место не только для подозрений и гнева к моему виду.

– Корбин…

– Теперь вижу, что ошибался. – Он покачал головой. – Я полагаю то, что произошло между нами сегодня, не более чем кратковременная потеря самообладания с твоей стороны. Глупая оплошность, которую ты не намерена повторять.

Меня задело не только то, как он бросил мои же слова мне в лицо, но и его суждение о событиях сегодняшней ночи. Главным образом, потому что это суждение совпадало с моим собственным. Он был прав, я не должна была позволять вампиру прикасаться к себе. Я доверилась ему не один, а два раза, и дважды это сошло мне с рук. Это напоминало бег наперегонки с пулей – как долго удача будет сопутствовать мне? Насколько далеко я зайду, сколько раз сыграю в эту азартную игру, прежде чем, возможно, погибну на этом смертоносном пути?

– Ты прав, Корбин, – сказала я, слезая с кровати. – Это глупая оплошность с моей стороны, которую я не намерена повторять.

– Мне всё ясно, – прорычал Корбин. Он подошёл к тяжелым бронированным дверям и открыл их так легко, словно они сделаны из картона. – Иди, Эддисон. Думаю, тебе пора отдохнуть.

Это задело меня ещё сильнее, потому что я не могла не вспомнить, как он уговаривал меня остаться на ночлег прошлой ночью. Как он хотел, чтобы я спала в его объятиях. В этих сильных руках, что поддерживали меня и защитили от ярости Родерика. Когда намного проще было позволить Родерику изнасиловать моё сознание и убить меня.

Но я не собиралась показывать Корбину, насколько обиженной и растерянной себя ощущала. Это слабость, и если я что и уяснила про вампиров – никогда в их присутствии не показывать свою беспомощность.

– Хорошо. – Я направилась к двери и чуть не споткнулась на своих высоченных босоножках на шпильках, которые всё ещё были на мне надеты. Нагнувшись, я попыталась их снять. Первую мне удалось снять быстро, а вот со второй пришлось повозиться: в пряжке застрял ремешок, обернутый вокруг лодыжки. Доведенная до отчаяния, я свирепо дергала за него, пока наконец не вырвала с корнем. Эта обувь, вероятно, стоила больше, чем я зарабатываю за месяц, но мне плевать. Хотелось швырнуть ими в Корбина, но это было бы совсем по детски. Вместо этого я просто отбросила их в сторону и направилась к двери.

– Я жду тебя здесь завтра ночью, ты должна сыграть роль мой супруги в последний раз, – сказал Корбин, нахмурившись. – И на этот раз не опаздывай.

– Я приду, – мрачно ответила я. – Жду не дождусь, когда покончу с этим фарсом.

И ушла не оглядываясь.