Текст книги "Кровавый долг (ЛП)"

Автор книги: Эвангелина Андерсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)

– Ты, больной сукин сын… – Мой голос дрожал, а рука потянулась в сумочку, и схватила Глок, даже прежде, чем я осознала это. Я непринужденно вытащила Глок, и прицелилась Родерику в сердце.

– Эддисон, нет! – Крикнул Корбин.

– А теперь, ты послушай меня, ублюдок, – сказала я Родерику, абсолютно спокойным и хладнокровным голосом. – Только посмей еще раз прикоснуться к ней, да даже просто посмей еще хоть раз взглянуть в ее сторону, я…

– И что ты мне сделаешь, малышка? – насмехался он, сделав мне навстречу еще один шаг. – Выстрелишь в меня? Ты не посмеешь.

– Смотри, – сказала я и нажала на спусковой крючок.

Глава 12

Каждый слышал поговорку «Быстрее чем скорость пули», так вот Корбин оказался именно таким.

Вот Родерик стоит и насмехается надо мной, а затем звучит оглушительный выстрел. Одновременно, я ощутила, как Корбин дергает меня за руку вверх, меняя траекторию полета пули. В результате чего она улетела вверх, срикошетив от одной из металлических балок поддерживающих стильный подвесной потолок, и упав на пол, взорвалась безобидной струйкой дыма в двух футах от левой ноги Родерика.

На мгновение все просто замерли, оглушенные шумом. Затем, Корбин выхватил у меня пистолет, и одним движением закрыл собой.

– Ты посмела мне угрожать? Попыталась причинить вред инквизитору Императрицы Тьмы? – Прогремел Родерик. Я стояла за Корбином, выглядывая из-за его мускулистого плеча. Стояла и смотрела на Родерика, просто не могла отвести от него взгляд.

Вампир как-то… увеличивался в размерах. Превращался во что-то нечеловеческое. Ну, он и не был человеком, учитывая то, что ему перевалило за шесть сотен лет. Но сейчас в нем не осталось вообще ничего человеческого. Его глаза мгновенно покраснели, а сам он все возрастал и возрастал, скорее не на физическом, чем на ментальном уровне. Внезапно его окружило облако тьмы, пугающе лицо удлинялось до тех пор, пока не стало напоминать жуткую маску, одну из тех, которые можно увидеть на Хеллоуэн.

– Как ты осмелилась! – прогремел он, и я ощутила всепроникающий ужас. Оживший кошмар, какой я даже вообразить себе не могла, носился вокруг меня как ураганный ветер. Царапал когтями мой ментальный щит, пытаясь взломать его.

Я усилила защиту, стараясь сдержать подступающую панику. Чувствовала, если позволю страху победить, рехнусь. Родерик раздавит мое сознание и превратит в овощ так же легко, как я могу раздавить муравья, да еще будет кайфовать от наслаждения.

Корбин, очевидно, почувствовал что-то неладное, так как тоже начал расти на глазах, стал больше, защищая меня во всех смыслах. Я чувствовала, как он пытается сформировать охранную стену между мной, и ненавистным кошмаром рвущимся ко мне.

Я все еще стояла у Корбина за спиной, чему чертовски обрадовалась, не хотела бы я видеть, как его лицо превращается в такую же жуткую маску, с горящими красными глазами как у Родерика. Не хотелось мне выяснять, потерял ли Корбин всю свою человечность до последней капли, и превратился ли в чудовище.

– Нет, – закричал он на Родерика. – Остановись! Эддисон слишком хрупкая, чтобы выдержать подобное обращение.

– Ее нужно наказать! – Голос Родерика каким-то образом стал глубже и плотнее. Он рычал как животное, как древний крокодил, который научился разговаривать.

– Она будет наказана! – зарычал Корбин, шагнув навстречу ревущему ужасному монстру в которого превратился Родерик. – Но не тобой, она моя супруга! Если ты тронешь ее хоть пальцем, и не важно, что она тебя спровоцировала, будешь иметь дело со мной.

Родерик, казалось, несколько успокоился. По крайне мере, облако тьмы вокруг него отступило, лицо стало менее ужасающим. Ураган агонии и ужаса, бьющийся о мои ментальные щиты, казалось, слегка утих.

– Ее нужно как следует наказать! – прорычал он, все тем же почти животным голосом. – Я желаю видеть как она истекает кровью.

– Нет. – Ледяным голосом ответил Корбин. – Она слишком хрупкая для такого наказания.

Селеста нахмурилась.

– Этого не должно быть, если она связана с тобой. По крайней мере, ты мог бы сломать ей несколько костей, человечка вполне этого заслуживает.

– Заткнись, Селеста, и дай нам поговорить, – взорвался Родерик.

Селеста нахмурилась, но отошла на шаг назад, явно не готовая пострадать в стычке между гораздо более сильными вампирами.

– Эддисон лишь недавно стала моей супругой, – сказал Корбин, обращаясь только к Родерику, и полностью игнорируя Селесту, которая отвернулась в сторону надув губы. – Я не хотел связывать ее со мной, не будучи полностью уверенным, что оставлю ее. Поэтому она не связана, и не выдержит грубого обращения. И все же она будет наказана.

Родерик нахмурился.

– Если ты не хочешь ее калечить, то как накажешь?

Хороший вопрос, что он собирается со мной сделать? Мое тело напряглось от ужаса. Боже, вся эта ночь прошла намного хуже чем я предполагала. И все же, я ни о чем не жалела. Родерик не может просто взять и изнасиловать мою подругу, и теперь он об этом знает. Я обещала Тейлор, что никто и никогда, больше не причинит ей вреда, и черт возьми, это обещание я намерена выполнить!

Корбин глубоко вздохнул.

– Ты не знаешь Эддисон так как я, больше всего она боится не боли, а унижения. От моего наказания, она пожалеет о своих необдуманных поступках сегодняшним вечером, уверяю тебя.

– Прекрасно. Унижение, это очень хорошо, хоть и является довольно утонченным методом. – Кивнул Родерик. – Продолжай.

– Что, прямо сейчас? – Ахнула я, когда Корбин развернулся, и взял меня за руку. Я думала, он «накажет» меня после того как все разойдутся. И какого рода унижение он имел ввиду?

– Да, сейчас. – Напряженным от бешенства голосом ответил он, и потащил меня в сторону возвышения. Сейчас там стоял трон, кресло с высокой спинкой, где обычно сидел Корбин, позволяя клиентам любоваться редким и мощным четырехсотлетним вампиром. Он уселся в него, и притянул меня к себе. А затем, прежде чем я успела возразить, уложил меня на своих коленях задницей кверху.

– Эй, перестать! – Я боролась изо всех сил, но безуспешно. Руки Корбина, как стальные прутья, удерживали меня внизу.

– Это за то, что ослушалась меня, – заявил он.

Он задрал вверх полупрозрачное красное платье и стянул с меня трусики. Перед тем как мой мозг успел осознать, что именно он собрался сделать, я почувствовала, как его большая жесткая ладонь встретилась с моей голой задницей.

Шлеп!

– Ой! – ахнула я, не удержавшись, удивленная болью, прозвучавшей в моем голосе. Корбин говорил, что телесное наказание на меня не подействует, так почему же он делает это сейчас?

У меня не было времени на раздумья, потому что он продолжил экзекуцию.

– Это за угрозы, когда я приказал тебе быть вежливой.

Шлеп!

Снова его ладонь соприкоснулась с моей задницей, доставляя унизительную боль.

– Ой! Прекрати! – Яростно забрыкалась я, но он лишь усилил хватку. Краем глаза я заметила, как ухмылялась сука Селеста, и слегка улыбаясь, согласно кивал головой Родерик. Боже, то что они видели меня такой, стали свидетелями моей боли и унижения, когда Корбин перекинул меня через колено и отшлепал как маленькую девочку, стало последней каплей.

А Корбин еще не закончил.

– Это за то что заговорила не к месту, когда должна была молчать, – прорычал он, снова шлепая меня.

Шлеп!

Моя задница горела, и в этом не было ни черта эротичного. Все совсем не походило, на одну из тех сцен, в пикантных эротических романах, когда строгий мастер охаживает кнутом свою непослушную сабу, в то время как она тайно наслаждается болью и подчинением. Я не желала подчиняться Корбину, не так.

И, конечно, не желала делать это перед Родериком и Селестой. И последнее, но не менее важное, порка действительно причиняла боль. Полная решимости не разрыдаться, я ощущала, как горячие слезы жгут глаза. Боже, если он будет продолжать в том же духе, я месяц не смогу сидеть!

– Это за твое упрямство, что преднамеренно подвергла нас обоих опасности.

Шлеп!

Корбин продолжал говорить и шлепать, и через некоторое время я уже не понимала о чем он говрил. Лежала на его коленях, сжимая руки в кулаки, пока он мучил мою задницу, и едва сдерживала слезы. Это было так унизительно, так унизительно… особенно, когда я услышала смех Селесты.

Хоть я и не желала признаваться в этом, но было очень больно. Меня не шлепали со времен детства, и я забыла какую жгучую боль может принести порка. Мой отчим преподнес мне этот урок много лет назад, и я не ожидала что будучи взрослой переживу подобные унижения и муки.

Но хуже боли, оказалось чувство предательства. Я пустила Корбина к себе в сознание… и возможно, слегка, в свое сердце. До сих пор он относился ко мне как к равной, с уважением, как к той с кем можно считаться. А сейчас, я оказалась всего лишь непослушным ребенком на его коленях, которого нужно наказать для ее же блага. Это больно, так чертовски больно.

Внезапно плотину прорвало, и слезы ярости и боли потекли потоком вниз по щекам. Я до крови прикусила губу, но не смотря на мои отчаянные усилия сдержаться, хрипло всхлипнула. Затем еще раз, и еще. Корбин сразу же перевернул меня, и притянул в свои объятия.

– Все хорошо, Эддисон, – шептал он, поглаживая меня рукой по спине. – Все в порядке. Все будет хорошо.

Я хотела оттолкнуть его, но слишком ослабла. Вместо этого, я сжимала кулачками рубашку на его груди, чувствуя, что он сломал меня. Вот она я, сильная, всеми уважаемая Аудитор вампиров, без страха смотрящая кровососам в глаза, способная убить так же легко, как выключить свет, благодаря Корбину, превратившаяся в рыдающую истеричку.

– Я ненавижу тебя, – прошептала я ему в грудь, зная, что он прекрасно меня слышит. – Боже, как же я тебя ненавижу.

– Отличная работа, – расхохоталась Селеста. – Именно то, что заслужила эта человеческая выскочка.

– Признаю, хорошее шоу, – ответил Родерик. – Но еще ничего не закончено, Корбин. Завтра, когда я приеду инспектировать твое заведение, мы вновь поднимем этот вопрос. Пойдем, Селеста.

Я не слышала, как они ушли, просто внезапно в клубе стало пусто, так или иначе, вампиры исчезли. Затем раздались мягкие шуршащие шаги, должно быть, отправились восвояси «закуски», которых вампиры привели с собой.

Наконец, входная дверь клуба хлопнула последний раз, и мы с Корбином остались одни.

Глава 13

Я рванула свои трусики и платье, одни вверх, другое вниз, прикрывая свое раненное достоинство так как могла. Затем попыталась слезть с колен Корбина, но кто бы мне позволил, я слишком ослабела, а он чрезмерно силен.

– Эддисон… – Тихим и успокаивающим голосом позвал он, удерживая меня за руки нежной, но стальной хваткой.

– Отпусти меня, ты сукин сын. – В моем голосе все еще слышались слезы, и я не могла посмотреть ему в глаза. – Отпусти меня, ты достаточно натворил для одной ночи.

– Я сделал это чтобы спасти твою жизнь. – В его голосе прозвучали гнев и сожаление.

Я сердито сверкнула на него глазами.

– Да быть того не может, конечно, унижая меня перед этими ублюдками.

– Разве перетерпеть небольшое унижение не лучше, чем позволить Родерику раздавить твой разум? – спросил он. – Он очень сильный, Эддисон, я больше не мог сдерживать его, мешать ему взломать твои щиты. И сделал то что мог, единственное, что удовлетворило бы его.

Где-то, в глубине сознания, я понимала, он прав, но мое израненное сердце и жгучая боль на заднице, кричали о другом.

– Ты должен был позволить мне пристрелить его, – ответила я, снова вытирая глаза, на этот раз прозрачным подолом платья. Не очень-то влаговпитывающим. – Я могла бы грохнуть ублюдка, и конец истории.

– Ты бы только разозлила его. – Мрачно сказал Корбин. – Ты успела бы сделать один выстрел, а затем он оторвал бы тебе голову, прежде чем я успел бы остановить его.

– Ты не знаешь этого, – сказала я. – Откуда ты мог знать?

– Потому, что раньше уже видел подобное, только грохнуть Родерика пытался равный ему по силе.

Я знала, вспомнила его рассказы, Корбин не врал. И если, Родерик оказался достаточно силен, чтобы оторвать голову могущественному вервольфу, то меня прихлопнул еще быстрее. Но я все еще не могла признать этого, слишком сильно злилась.

– Я не могу позволить ему снова провести Тейлор через этот кошмар, – прохрипела я. – Этот скользкий ублюдок. Я дала слово, что больше ее никто и пальцем не тронет.

– Не возражаю против твоего обещания, но сейчас она находится под моей защитой, – сухо ответил Корбин. – Неужели ты думаешь, я отдал бы ее?

– А разве нет? – спросила я, не отводя от него взгляда.

– Конечно, нет. – В его голосе прозвучало раздражение. – Ты не знаешь Родерика так как я. Он из тех мужчин, которые берут то, что само плывет в руки. И завтра, придумав отговорку, почему не могу предоставить ему в пользование Тейлор, тут же предложил бы другую женщину. И он забыл бы о твоей подружке между одним сердцебиением и следующим.

– У вампиров нет сердцебиения. Я думала ты не нанимаешь проституток, – огрызнулась я.

Корбин нахмурился.

– Нет. Но у меня на службе имеются несколько женщин-вампиров, которые, возможно, захотят выслужится перед Родериком.

– Он больной, садистский мудак, – прямо сказала я. – Любит играть по грубому. Кто в здравом уме захочет добровольно быть с ним?

– Любой, кто хочет быть представленным ко двору, – невозмутимо ответил Корбин.

– Что, ты имеешь ввиду Вампирский Двор? Своего рода королевский двор?

Он кивнул.

– А что касаемо, «играть грубо», как ты выразилась, большинство из нашего рода не приемлют подобную практику. Мы не такие хрупкие, как люди, и не против заплатить Кровавый Долг. А потому, зачастую, наши сексуальные игры порой слегка…садомазохисткие.

– Ты разыгрываешь меня? – Я с недоверием посмотрела на него. – Ты хочешь сказать, то что он вытворял с Тейлор, это нормально?

– Не совсем. Даже для моего вида, Родерик жесток до крайности. – Корбин нахмурился. – А еще он очень, очень сильный, и бросать ему вызов самоубийство.

– Я не бросала ему вызов, я хотела его грохнуть, – огрызнулась я.

– Боюсь, ты должна отказаться от этого желания, если хочешь жить. Эддисон, посмотри на меня… – Я не хотела, но он приподнял мою голову пальцем за подбородок, и заставил встретиться с ним взглядом. – Я знаю какая ты храбрая, Эддисон, – прошептал он. – Твое мужество не подлежит сомнению. Но ты так же ужасно хрупкая, моя дорогая. Очень хрупкая, и драгоценная. Я не могу позволить тебе рисковать собой так как сегодня.

– Ах, так я хрупкая, да? – Потребовала ответа я. – И ты, конечно, не знал об этом, когда отшлепал меня сегодня! Меня не били так сильно с тех пор, как я была ребенком, и отчим отхлестал меня своим ремнем.

Он нахмурился.

– Сожалею, но учитывая обстоятельства, я сдерживался как мог.

– Обстоятельства? Что ты имеешь ввиду?

– Все должно было выглядеть вполне реалистично, чтобы удовлетворить Родерика, настоящие слезы, настоящее раскаяние.

– Ну, ты хорошо его удовлетворил, – с горечью сказала я.

– Не совсем, – мрачно ответил Корбин. – Чувствую, завтрашний день принесет очень неприятные сюрпризы.

– Меня не волнует, что он там принесет, я ухожу. – Я попыталась снова слезть с его коленей, и на этот раз он мне это позволил. Но, когда я попыталась на едва не подгибающихся ногах, отойти от его кресла, резкая боль пронзила меня, и я чуть не упала.

– Эддисон! – Корбин подхватил меня на руки, и снова усадил к себе на колени.

– Отпусти меня. – Я слабо барахталась в его объятиях. – Я уже достаточно натерпелась от тебя за эту ночь, черт, да на всю мою чертову жизнь. Отпусти меня!

– Нет, пока я не посмотрю насколько серьезная у тебя травма. – Корбин встал со мной на руках, и куда-то понес, с такой легкостью, как будто я весила не больше котенка.

– Что? Подожди! – воскликнула я, но он спокойно шел со мной руках через весь клуб. – Куда ты меня несешь?

– Туда, где мы останемся одни, и я смогу тебя вылечить, – не терпящим возражения голосом ответил он, но я всё же попыталась воспротивиться.

– Со мной все в порядке, мне не нужна медицинская помощь, и лечение, – запротестовала я, продолжая извиваться в его руках, и застонала, задев раненой попкой его руку.

– Если бы с тобой на самом деле все было в порядке, ты не плакала бы от боли, едва я до тебя дотронулся. – Корбин нахмурившись посмотрел на меня. – Мне казалось, я достаточно сдерживался, стараясь не навредить тебе, но теперь вижу, что ошибался.

– Нет, серьезно, отпусти меня. Я просто приложу лед, – умоляла я, но он уже спускался вниз по лестнице, унося меня в свое тайное дневное убежище. Миновав бронированную дверь, он направился прямо к кровати. Корбин осторожно положил меня на живот, и снял пиджак и галстук, как человек, готовящийся к серьезной работе. Потом задрал вверх мое платье.

– Остановись! – Я полуобернулась, даже такое движение оказалось весьма болезненным, и схватила его за руку. – Что, черт возьми, ты делаешь?

– Осматриваю тебя. – Он снова потянул вверх почти прозрачную ткань. – Это прекрасное платье, Эддисон, не вынуждай меня разорвать его.

– Да плевать мне на платье! – огрызнулась я, стараясь удержать его на месте.

– Очень хорошо. – Одним внезапным, яростным движением, он разорвал полупрозрачный материал прямо на спине. Уже второй раз за эту ночь я почувствовала прохладный ветерок на своей спине.

– Корбин, честно… – Я перевернулась на спину, хоть от этого движения и задела мой ноющий от боли зад, и покачала головой. – Я в порядке, правда.

Он нахмурился.

– Это мне решать. Переворачивайся.

– Тебя на самом деле не волнует, что мне больно, – сказала я, оставаясь лежать на спине. – Ты всего лишь ищешь еще один повод поглазеть на мою задницу.

Корбин пристально посмотрел на меня.

– Не отрицаю, у тебя пышная и притягательная попка, но я честно, всего лишь хочу убедиться, что не сильно тебя травмировал.

– А что ты будешь делать, если травма серьезная? – потребовала я ответа.

– Конечно исцелю тебя.

Я ахнула.

– Ты имеешь ввиду, так же как исцелил мои шрамы?

– Естественно.

– Это смешно. – Я перебралась на зеленое с золотом покрывало, и то ли засмеялась, то ли застонала.

Корбин нахмурился.

– Что смешного?

– Ты. – Я покачала головой. – После того, через что я прошла сегодня из-за тебя, у меня есть огромное желание сказать тебе – поцеловать меня в задницу, но чтобы ты сам предложил это…

– Это не смешно, Эддисон. – Он строго посмотрел на меня. – Ты моя супруга, твое благополучие, моя ответственность. Если я навредил тебе, должен исцелить.

– На самом деле я не твоя супруга, мы просто притворяемся, – возразила я.

– Это не имеет значения. – Он долго и пристально смотрел на меня. – Эддисон, сейчас же, ложись на живот, и позволь мне осмотреть тебя.

Я ощутила как мое лицо опалил румянец.

– Что если я не хочу?

– Чего ты боишься? – Корбин нежно погладил меня по щеке. – Если ты боишься повторения той сцены, которую мы разыграли перед Родериком, то не стоит, сегодня больше не будет наказаний, моя дорогая, я клянусь.

– Не будет сегодня, да? А как насчет завтра? – потребовала ответа я.

– Прекрати свои попытки сменить тему. Ты сама перевернешься, и позволишь мне осмотреть себя, или мне применить силу?

Я видела, он не отстанет, если я не выполню его приказ. И, поскольку, у него в запасе буквально куча времени, и нечеловеческое терпение, мне не выиграть в этот раз.

– Хорошо, – пробормотала я, наконец переворачиваясь. – Но сделай это быстро.

– Я использую столько времени, сколько понадобиться, – заметил он раздвигая половинки разорванного платья. – И их так же нужно снять, – добавил, стягивая с меня кружевные трусики.

Я чуть не застонала.

– Да ты шутишь?

– А как еще я оценю причиненный тебе ущерб? Давай, Эддисон, это не так уж сложно.

– Хорошо. – Я стиснула зубы. – Просто не… – Я не успела закончить, Корбин склонившись надо мной, перекусил одним щелчком острых клыков тонкие боковые лямки черных трусиков.

– Ты что-то сказала? – спросил он, отбрасывая в сторону разорванное кружево, и оставляя меня, практически голой.

– Просто хотела попросить тебя не рвать их, это были мои любимые трусики. – Я бросила ему через плечо испепеляющий взгляд.

– Прошу прощения, – спокойно сказал Корбин. – Мы купим тебе новые. Итак, давай посмотрим…

Я почувствовала, как он снова склонился надо мной, и ахнула, ощутив голыми бедрами и ягодицами исходящее от его большого тела тепло. Корбин, казалось, вечность пристально рассматривал мою обнаженную попку. Я сжала ноги вместе, и ожидая когда же это все закончится, рассматривала зеленое с золотым покрывало.

– Видишь? – сказала я наконец, не в силах больше это выдержать. – Я в порядке.

– Вообще-то, нет. – Ответил он полным сожаления, и возможно печали, голосом. – Я отшлепал тебя слишком сильно, оставил синяки, Эддисон, и прошу за это прощение.

– Все хорошо, – с беспокойством ответила я. – Просто… позволь мне уйти домой, и мы будем квиты.

– Не могу отпустить тебя в таком виде, это не обсуждается. Я должен исцелить тебя.

– Нет, ты не должен. Правда, не дол…

Слова замерли на губах, стоило мне почувствовать, как он прижался нежным, горячим поцелуем к саднящей коже на изгибах под правой ягодицей.

– Корбин? – с трудом прошептала я, задыхаясь, не в состоянии вымолвить ни слова. – Корбин, пожалуйста, не надо.

– Почему нет? – Он снова поцеловал меня, но уже в другом месте. – Почему я не должен исцелить тебя? – Его голос снизился до мягкого, чувственного рычания. Он продолжал целовать меня. И я ощутила прокатившуюся по всему телу вибрацию.

– П-потому что, – заикалась я, стараясь придумать вескую причину. Но мой рассудок казалось взял отпуск, сделал на прощание ручкой телу, и исчез в неизвестном направлении. По мне растекалось горячее, сексуальное покалывание, которое всегда сопровождало его целительные прикосновения. На этот раз он лечил очень интимную область, и я не могла не реагировать на него.

– Я никогда не желал причинять тебе боль, – пробормотал Корбин, продолжая медленными, нежными, горячими поцелуями сводить меня с ума. – Никогда не собирался оставлять такие отметины на твоем нежном теле, ты должна мне поверить, Эддисон.

– Я… Я верю, – заверила я его, беспокойно ерзая.

«Боже, это когда-нибудь закончится?»

Ранее, перед тем как укусить, он целовал мои бедра, и трусики, я едва не расплавилась от вожделения. Я знала, что снова возбудилась. Чувствовала, как мои складочки снова стали неприлично влажными, ощущала как затвердели чувствительные соски.

И, вот, когда я подумала, что больше не выдержу, Корбин внезапно остановился.

– Очень хорошо, – прошептал он, и я прикусила губу, когда он, как будто любуясь делом рук своих, медленно, нежно погладил мою попку большой, горячей ладонью. – С внешней стороны, по крайней мере.

Мое сердце застучало в груди отбойным молотком.

– Что ты имеешь ввиду… с внешней стороны? – спросила я.

– Именно, что сказал, снаружи твои ягодицы исцелились. Теперь мне необходимо обследовать внутреннюю поверхность бедер. Встань на четвереньки.

– Ты меня там не шлепал, – запротестовала я. – Сейчас я чувствую себя хорошо, даже лучше, чем хорошо. Просто отпусти меня домой.

– Нет, пока я не удостоверюсь, что исцелил каждый сантиметр твоего тела. – Он продолжил, недовольно нахмурившись. – Встань на четвереньки, Эддисон, или я должен применить силу, и сам поставить тебя?

– Корбин… – запротестовала я, а он уже навис надо мной, и потянув к себе поставил в нужное положение, как большую, в натуральную величину куклу. Только куклы не ругаются.

– Такой грязный язычок, – тихо сказал он когда я обмякла. – Да ладно, Эддисон, не нужно так расстраиваться. Это не займет много времени.

Я надеялась, что он прав. Стояла в нужном ему положении, крепко сжав бедра, и ждала, когда он осмотрит меня. Я сгорала от стыда, и не хотела, чтобы он заметил, как его лечение возбудило меня. Не хотела, чтобы он знал, какой я стала влажной, горячей, и готовой для него. Но, у Корбина были явно другие планы. Он большими, теплыми руками поглаживал мою обнаженную попку, скользя вверх и вниз ладонями по бедрам.

– Откройся для меня, – прошептал он.

– Нет. – Я упорно сжимала ноги.

– Эддисон… – В его низком голосе прозвучало предупреждение. – Я не позволю тебе уехать домой, пока не осмотрю полностью. Так что, откройся для меня, сейчас.

– Если я подчинюсь… ты отпустишь меня? – Хотелось бы мне, чтобы мой голос не звучал с таким придыханием.

– Как только исцелю тебя. – Он снова погладил ладонью мою чувствительную кожу. – Давай, дорогая, ты же знаешь, я тебя не трону.

– Прекрасно. Но не нужно… лечить меня. – В конце концов, прикусывая от смущения губу, я развела шире ноги.

– Это мне решать, – прошептал Корбин. Затем, я почувствовала, как он наклонился ко мне поближе, овевая теплым, и таким интимным дыханием, мои раскрытые складочки. Я ожидала, что он продолжит ласкать меня, или что скажет, но он молчал.

– Корбин? – спросила я наконец. – Я чувствую себя прекрасно. Могу я просто уйти?

– Нет, пока я не исцелю тебя. Здесь… и здесь. – Я почувствовала, как он провел длинными пальцами по наружным губам моего лона, и едва сдержала стон.

– Нет, аб-абсолютное нет, – запинаясь сказала я. – Не могу позволить тебе, гм, поцеловать меня там.

– Конечно можешь. Думая легче всего это будет сделать если ты ляжешь на спину. – Прежде чем я успела возразить, он ловко перевернул меня, и подтянул к краю кровати, устраивая так что мои бедра свисали с одной стороны.

– Корбин! – Воскликнула я, но он уже встал на колени между мои бедер, раздвигая их еще шире своими плечами. – Прекрати, там у меня не болит!

– Неужели. Смотри. – Одним длинным пальцем, он заскользил по слегка опухшему, и покрасневшему естеству. Возможно ли, что его рука оказалась здесь, когда я сопротивлялась? Даже если это так, то нельзя допустить, чтобы здесь оказался его рот.

Я взглянула на Корбина. Он выпустил клыки, а в глазах светилось раскаяние.

– Такая мягкая, и сладкая, – прошептал он, прижимаясь слегка шершавой щекой к внутренней поверхности моего бедра. – Такая нежная. Я должен исцелить тебя, Эддисон. Пожалуйста.

– Ну… – Я прикусила губу. – Хорошо, просто исцели меня, а потом… потом отпусти.

– Посмотрим. – Наклонившись вперед, он прижался ртом к нежным складкам лона с правой стороны, оставляя горячий поцелуй на чувствительной коже. Я сжала в кулаках зеленое с золотым покрывало, едва не подпрыгнув от сексуального покалывания, когда его исцеляющая магия прошла сквозь меня подобно электрическому разряду. Затем, Корбин, медленно и неторопливо, как будто имел в запасе все время мира, повторил все то же с левой стороны. Затем снова справа, и снова слева…

– Корбин… – процедила я сквозь зубы. Я не знала сколько еще могу выдерживать эту сладкую пытку. Мое лоно стало настолько горячим, влажным, набухшим, клитор пульсировал от сильнейшего возбуждения, а ведь он только поцеловал моё лоно. «Боже, я сойду с ума».

Наконец-то он поднял голову, на этот раз в его глазах вместо раскаяния сверкала похоть.

– Ты очень влажная, Эддисон, – прошептал он, раскрывая мой бутон большими пальцами. Выставляя на обозрение влажную и розовую плоть блестящую от сладкого сока, как будто доказывая свою точку зрения.

– Нет, – прошептала я. – Я… я ничего не могу с этим поделать.

– Я ничего не могу с собой поделать. – Его глаза светились серебром в тусклом свете. – Мне нужно попробовать тебя на вкус.

Я задохнулась.

– Это же не значит, что ты хочешь попробовать мою кровь?

– Ты знаешь, что нет. Мне нужно попробовать на вкус твое лоно. Хочу вылизывать его до тех пор пока ты не кончишь для меня.

Я разрывалась между похотью и страхом. Не то чтобы я никогда не кончала с мужчиной, это было одно из любимых занятий парня, за которого, как я думала учась в аспирантуре, выйду замуж. Но либо он был профаном в этом деле, либо со мной было что-то не так, но сейчас это не имело значения.

Мне следует преодолеть свой страх, и позволить вампиру сделать это. Поцеловать меня, и исцелить. Привлекательное, и вместе с тем опасное решение, особенно, когда он будет пробовать меня, и что-то инициирует его кровожадность.

Если Корбин сорвется я стану просто мертвым куском мяса. Мне приходилось видеть кровавые последствия секса между вампиром и человеком, начинавшиеся гораздо менее эротично, чем то, что происходило между нами, по крайней мере, по словам свидетелей

Вампиры способны контролировать себя в самых невероятных сексуальных глэм-фантазиях, и пока секс был чисто ментальным, проблем не возникало. Но как только вовлекались другие чувства, особенно обоняние и голод, у вампира моментально сносило крышу. В любом случае, жажда секса и крови, это смертельная комбинация для человека. И просьба Корбина, равносильна тому, если бы я подставила руку, или некоторые другие чувствительные части моего тела, льву, и надеялась, что он скорее полижет чем укусит.

К тому же, разве раньше я не поклялась в этой же комнате, что больше никогда не поставлю себя в такое положение снова?

– Корбин, после того что случилось в прошлый раз…

– В тот раз я не сдержался из-за голода, сегодня я уже пил твою кровь. Моя кровожадность насыщена, и под контролем.

Я неуверенно посмотрела на него. Его глаза оказались заполнены похотью, расширившиеся черные зрачки полностью поглотила радужку, слегка приоткрытые губы, из под которых виднелись острые, смертоносные клыки. Откровенно говоря, он выглядел таким горячим. Горячим, и крайне опасным.

– Но я не могу… Я хочу сказать, не могу пойти до конца, – сказала я, все пытаясь найти для себя оправдание.

– Я могу довести тебя до оргазма, Эддисон. Мне нужно чтобы ты кончила. – В его голосе слышалось мягкое рычание.

– Ох, – прошептала я. Он его слов все мое тело напряглось, и я почувствовала, как покраснела с ног до головы. – Но…

Корбин не дал мне закончить. Он наклонился ко мне и захватил мой рот в поцелуе. Нежном, но настойчивым. Лишь слегка, не до крови, оцарапал мой язык клыками. Наконец, он отстранился, и посмотрел мне в глаза.

– Доверься мне, – выдохнул он настолько тихо, что я едва расслышала.

Это безумно, и неправильно, но я ничего не могла с собой поделать. В последний раз я занималась сексом очень давно, а оргазм который он подарил мне ночью лишь подогрел аппетит.

– Хорошо, – наконец прошептала я, ища глазами его взгляд. – Просто не делай мне больно.

– Никогда. – Он уложил меня на кровать и подсунул подушку под попку, приподнимая меня, от чего я почувствовала себя ещё более открытой. Затем расположился между моих бедер и снова посмотрел на меня.

Я понимала, что Корбин пытался успокоиться и взять себя в руки, и всё же смутилась, когда он наклонился и прижался почти целомудренным поцелуем к моему холмику. Затем сжал ладонями бёдра, раскрывая меня ещё шире, и медленно, не торопясь, лизнул, пробуя на вкус мои складочки.