Текст книги "Призраки (ЛП)"
Автор книги: Эван (Ивэн) Хантер
Жанр:
Триллеры
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)
Карелла повесил трубку.
4
Первый звонок поступил в 2:30 того же дня, доказав, к удовлетворению Кареллы, что их получал не только каждый автор на земле, но и, возможно, каждый полицейский.
Звонившей оказалась женщина, назвавшаяся мисс Бетти Олдершот и сообщившая, что живёт в доме 782 по Джексон, прямо напротив комплекса «Харборвью». Она рассказала, что ровно в двадцать пять минут седьмого вечера в четверг она смотрела в окно на улицу, когда увидела мужчину и женщину, борющихся на снегу. Карелла, да и не только он, не знал, что это был за телефонный звонок. Он переложил блокнот ближе к себе на столе и взял карандаш.
«Да, мисс Олдершот, я вас слушаю», – сказал он. «Вы можете описать мне этого человека?»
«Он был суперменом», – сказала она.
«Суперменом?»
«Да. На нём было синее бельё и красный плащ.»
«Понятно», – сказал Карелла.
«Он достал большой красный пенис и засунул его в неё.»
«Понятно.»
«Пенис Супермена», – сказала она.
«Ага. Что ж, миссис Олдершот, спасибо вам за…»
«Потом он улетел.»
«Угу.»
«Пролетал над зданиями. И пенис всё ещё болтался.»
«Ага. Ну, хорошо, спасибо большое.»
«Вы никогда его не поймаете», – сказала она и начала гоготать.
«Он летает быстрее пули», – и повесила трубку.
«Кто это был?», – сказал Мейер Мейер со своего стола. На нём была шляпа, которую он привык носить и в помещении, и на улице, – клетчатая шляпа охотника на оленей (deerstalker hat, также известная как Шляпа Шерлока Холмса, вид шляпы, которую обычно носили в сельских районах Англии, как правило, во время оленьей охоты, deerstalking, откуда и произошло название оной; из-за ассоциации этой шляпы с Шерлоком Холмсом её также считают традиционным головным убором для детектива – примечание переводчика), скрывавшая его лысину и позволявшая ему чувствовать себя Шерлоком Холмсом. Ещё неделю назад люди в отделе обсуждали, надевает ли он её в постели или нет. Хэл Уиллис предположил, что жене Мейера, Саре, нравится, когда лысый мужчина в оленьей шапке заигрывает с ней. «Сочетание оленьих шапок и чёрных подвязок», – сказал Берт Клинг.
«Больше ничего. Только оленьи шапки и чёрные подвязки.» «И большой стояк», – сказал Хоуз. «Очень смешно», – сказал Мейер.
«Это была мать Супермена», – сказал Карелла.
«Да? Как она поживает?»
«Потрясающе. Я пытался дозвониться до Дэнни Гимпа. Он сменил номер или что-то в этом роде?»
«Насколько я знаю, нет», – сказал Мейер. «Послушайте, что мы будем делать в понедельник?»
«Я рассчитываю раскрыть это дело сегодня к полуночи», – сказал Карелла.
«Конечно, ты и Супермен. Серьёзно. Если вы планируете таскаться по всему городу, то позвольте мне устроить Хануку.»
«Дайте мне время до полуночи», – сказал Карелла и снова набрал номер Дэнни Гимпа. По-прежнему не было ответа. Ему не нравилось иметь дело с Жирным Доннером, но в городе было больше чем на восемьдесят три тысячи долларов горячих драгоценностей, и такая добыча не могла остаться незамеченной в преступном мире. Он набрал домашний номер Доннера и слушал гудки, ожидая, когда на другом конце снимут трубку.
«Доннер», – сказал голос.
«Жирный, это детектив Карелла.»
«Привет, как дела?», – сказал Доннер. «Какие проблемы?» Его голос был вкрадчивым и маслянистым; Карелла представил огромного, пузатого мужчину, который был любимым информатором Хэла Уиллиса – но только потому, что у Уиллиса было на него достаточно доносов, чтобы отправить его за решётку на следующие двадцать лет. У Жирного Доннера была склонность к молодым девушкам, очаровательная одержимость, из-за которой ему постоянно приходилось обходить тонкий лёд за пределами закона. Карелла представлял себе его толстые пальцы, держащие телефонную трубку; он представлял эти же пальцы на подрастающей груди тринадцатилетней девочки.
Этот человек вызывал у него отвращение, но ещё большее отвращение вызывало убийство.
«В четверг вечером во время совершения убийства было украдено драгоценностей на сумму около восьмидесяти трёх тысяч долларов», – сказал Карелла. «Слышал что-нибудь об этом?»
Доннер тихонько присвистнул. А может, это был всего лишь хрип. «Что за изделия?» – спросил он.
«Всё вперемешку, я зачитаю тебе список через минуту. А пока что, есть ли какие-нибудь слухи по этому поводу?»
«Я ничего не слышал», – сказал Доннер. «В четверг вечером, говоришь?»
«Двадцать первое.»
«Это суббота. Возможно, их уже сплавили.»
«Возможно.»
«Попробую выйти и послушать», – сказал Доннер. «Но это тебе дорого обойдётся.»
«Ты можешь обсудить цену с Уиллисом», – сказал Карелла.
«Уиллис – скупердяй. Сейчас Рождество, мне нужно купить подарки. Я тоже человек, знаешь ли. Ты просишь меня выйти на снег и слушать, когда я должен быть дома и устанавливать ёлку.»
«Для всех твоих малышек?», – спросил Карелла, и линия замолчала.
«Ну, хорошо, я обсужу цену с Уиллисом. Но я хочу что-то получить, даже если не смогу выяснить. Это же Рождество.»
«Обсудите это с Уиллисом», – сказал Карелла и зачитал список украденных вещей.
«Там полно всякого дерьма», – сказал Доннер. «Посмотрю, что можно сделать», – и повесил трубку.
Карелла снова попробовал вызвать Дэнни Гимпа. По-прежнему не было ответа. Он подумывал позвонить Гаучо Паласиосу, но не думал, что что-то столь важное дойдёт до ушей Ковбоя. Часы на стене отряда показывали без десяти минут три. Он не знал, что, чёрт возьми, делать дальше. Он не мог провести опознание Корбетта, пока Мандел не вернётся в город на следующий день после Рождества. Он не мог получить судебный ордер на обыск квартиры Корбетта в поисках украденных драгоценностей, и он не мог получить наводку на драгоценности, пока Доннер не вернётся к себе – если он вообще вернётся. Он спустился в канцелярию и попросил Мисколо отксерокопировать список драгоценностей для распространения по городским ломбардам, но он прекрасно знал, что все они будут закрыты завтра и в понедельник, а значит, и почти весь день во вторник, когда вернётся Мандел. Снова сев за свой стол, он набрал номер отеля «Три дуба» в Маунт-Семани и попросил соединить его с управляющим. Снег всё ещё шёл. В другом конце комнаты Коттон Хоуз составлял расписание убийств, совершённых в четверг вечером. Карелла ждал.
«Алло?», – сказал женский голос.
«Здравствуйте, это детектив Карелла из 87-го участка в Айзоле», – сказал Карелла. «Я недавно разговаривал с одним человеком, и он сказал мне, что Джерри Мандел выписался сегодня рано утром…»
«Да?»
«Человек, с которым я разговаривал, сказал, что понятия не имеет, куда направляется мистер Мандел. Мне стало интересно…»
«Я тоже понятия не имею», – сказала женщина.
«Могу ли я узнать, с кем разговариваю, пожалуйста?»
«Миссис Кармоди, менеджер.»
«Миссис Кармоди, за последние несколько дней в штате выпало много снега?»
«В штате не выпадало, нет. Я понимаю, что там, в городе, снег идёт…»
«Да, прямо сейчас.»
«Ну, может быть, мы получим немного сегодня. Надеюсь», – сказала она.
«Где находится ближайший район со снегом?»
«От Маунт-Семани, вы имеете в виду?»
«Да. Если бы мистер Мандел искал снег, где бы он его нашёл?»
«Не ближе Вермонта», – сказала миссис Кармоди.
«Вермонт.»
«Да, Маунт-Сноу, как и Бромли, Страттон, Шугарбуш и Стоу, сообщают о прекрасных условиях. Мы отчаянно нуждались в снеге, и Массачусетс тоже. Думаю, он направился бы в Вермонт.»
«Где в Вермонте? Какой район ближе всего к Маунт-Семани?»
«Маунт-Сноу.»
«Это очень оживлённый район? Там много мотелей?»
«Вы, наверное, шутите», – сказала миссис Кармоди. «А вы не думали попытаться его выследить?»
«Это приходило мне в голову», – сказал Карелла.
«Если бы вы начали обзванивать все отели в Маунт-Сноу прямо сейчас, вы бы пропустили Санту, спускающегося в дымоход», – сказала она, и он был уверен, что она улыбается собственному остроумию.
«Как получить полный список всех имеющихся там мест для проживания?», – спросил Карелла.
«Вы серьёзно?»
«Да, мэм, мы расследуем убийство.»
«Ну… я думаю, вы можете позвонить в бюро гостиниц Маунт-Сноу. Может, они смогут вам помочь.»
«Спасибо», – сказал Карелла и повесил трубку.
Хоуз подошёл к столу с расписанием, которое он печатал.
«Вот так мне кажется», – сказал он и передал лист Карелле: Таблица убийств Крейга и Эспозито Четверг, 21 декабря Мужчина, называющий себя Дэниелом Корбеттом, 17:00 прибывает в Харборвью, и поднимается в лифте после того, как его представляет охранник Мандел.
Мужчина ещё не покинул здание, когда Карлсон сменил 18:15 Мандела у двери.
Звонок в службу спасения 911 от неизвестного 18:40 мужчины, сообщившего о зарезанной на тротуаре у дома 781 по Джексон-стрит.
Машина Адам Одиннадцать отвечает, женщина, позже 18:43 опознанная как Мэриан Эспозито, белая женщина, тридцати двух лет, обнаружена умершей.
Звонок в службу спасения 911 от Хиллари Скотт с 19:10 сообщением о зарезанном в квартире 304 дома 781 по Джексон.
Детективы уже на месте убийства Эспозито. Жертва 19:14 Грегори Крейг, белый мужчина пятидесяти четырёх лет, обнаружен умершим.
«Да, всё изложено точно», – сказал Карелла.
«Это ни о чём нам не говорит, верно?», – сказал Хоуз.
«Не так уж много», – сказал Карелла, – «но приятно, когда время от времени тебе всё объясняют.» Он снял трубку, набрал номер оператора и попросил соединить его с отделом информации Вермонта. Она сказала ему, что он может набрать этот номер напрямую, на что он раздражённо сообщил ей, что является детективом, расследующим убийство, и будет благодарен, если она сможет ему этот номер сообщить. Она с сарказмом ответила: «О, прошу прощения», но тем не менее соединила его.
В отделе информации Вермонта ему сообщили номер телефона Бюро по размещению в Маунт-Сноу, он набрал этот номер и поговорил с приятной молодой женщиной, которая сообщила ему, что в Бюро зарегистрировано пятьдесят шесть отелей, мотелей, гостиниц и домиков, и все они находятся в радиусе двадцати миль от Маунт-Сноу. Она вскользь упомянула, что в Бюро не числится ни одно заведение, в котором меньше четырёх комнат, а таких было великое множество. Она спросила, не хочет ли он, чтобы она зачитала весь список с указанием вместимости каждого заведения.
Карелла на мгновение задумался.
Затем он сказал: «Нет, это неважно, спасибо», – и повесил трубку.
Второй звонок – так показалось сначала – раздался через двадцать минут после первого. Он поднял трубку с подставки и сказал: «87-й участок, Карелла.»
«Это как-то связано с водой», – сказал женский голос.
«Что?»
«Вода», – повторил голос, и он вдруг узнал её.
«Мисс Скотт?», – спросил он.
«Да. Убийство связано с водой. Могу я увидеть вас сегодня днём? Вы – источник информации.»
«Что вы имеете в виду?»
«Я ещё не уверена. Но вы – источник. Я должна поговорить с вами.»
Он вспомнил, что сказала им вчера дочь Грегори Крейга: «Она утонула. Они сказали, что это был несчастный случай.» «Вода», – подумал он и сразу же спросил: «Где вы будете?»
«У моей сестры», – сказала она.
«Дайте мне полчаса», – сказал он.
«Увидимся там», – сказала она и повесила трубку.
Когда она открыла ему дверь, на ней был короткий халатик, подпоясанный то ли колготками, то ли панталонами. Она была без макияжа; без помады, румян или подводки она напоминала Тедди ещё больше, чем раньше.
«Простите», – сразу же сказала она. «Я одевалась, когда позвонила сестра. Входите.»
Квартира находилась в районе Стюарт-Сити в Айзоле. На самом деле Стюарт-Сити был не городом, и даже не посёлком, а просто коллекцией шикарных многоквартирных домов с видом на реку Дикс на южной стороне настоящего города. Если вы могли похвастаться адресом в Стюарт-Сити, то могли похвастаться и высоким доходом, и загородным домом на косе Сэндс, и «Мерседес-Бенцем» в гараже под вашим домом. Вы могли назвать свой адрес с долей снобизма и гордости. В городе, а может, и во всём мире, оставалось немного мест, где можно было сделать то же самое. Квартира сестры Хиллари, как и подобает её местоположению, была украшена дорого, но без показухи; это подействовало на Кареллу так, что он сразу почувствовал себя неуютно. Белая искусственная ёлка в углу комнаты усугубляла ощущение неловкости. Он привык к убогости территории 87-го участка, где ёлки были настоящими, а ковры под ногами – в отличие от растущего здесь газона – чаще всего были рваными и потёртыми.
«Мисс Скотт», – сказал он, – «по телефону вы…»
«Там всё ещё идёт снег?», – спросила она.
«Да.»
«Я должна быть в пять в центре города на коктейльной вечеринке. Есть ли на улице такси?»
«Несколько.»
«Могу я предложить вам выпить?», – спросила она. «Который час?»
«Четыре часа», – сказал он.
«Не слишком ли рано для выпивки?»
«Я не могу», – сказал он.
«Да, вы на дежурстве», – сказала она. «Не возражаете, если я опрокину одну?»
«Не вижу препятствий.»
Она подошла к высокому шкафу на стене напротив дерева и открыла обе его дверцы, чтобы показать множество бутылок.
Она щедро налила из одной из бутылок, взяла из ведёрка два кубика льда и опустила их в бокал. Повернувшись к нему, она сказала: «Ваше здоровье, с праздником.»
«Ваше здоровье», – сказал он.
«Присядьте», – сказала она. «Пожалуйста.» Её улыбка была так похожа на улыбку Тедди, что он испытал странное чувство дезориентации. Женщина в этой квартире должна была находиться в его доме в Риверхеде. Он должен был рассказывать ей о тяжёлом рабочем дне, добиваясь сочувствия к судьбе полицейского; он должен был смешивать ей виски с содовой и разжигать огонь в очаге. Вместо этого он пришёл поговорить о воде.
«Итак», – сказал он, – «что насчёт воды?»
Она посмотрела на него с недоумением, а потом сказала:
«Спасибо, я предпочитаю со льдом.»
Он посмотрел на неё, не менее озадаченный. Она села в кресло напротив него, и халат задрался, когда она скрестила ноги. Она тут же поправила сбившийся лоскут.
«Вы уверены, что не будете?» – спросила она.
«Определённо.»
«Она может задержаться на некоторое время, как вы понимаете.»
«Простите, что…?»
«Моя сестра. Я разговаривала с ней полчаса назад.»
«Ваша сестра?»
«Да.»
«Что она должна делать?»
«Хиллари», – сказала она.
«Хиллари?» – спросил он и моргнул. Эта дама, как он понял с самого начала, была главным кандидатом на место в психушке.
«Мисс Скотт», – сказал он, – «простите, но я не понимаю, что…»
«Моя сестра-близнец», – сказала она.
Он посмотрел на неё. Она улыбалась, потягивая бокал. У него возникло ощущение, что она делала это уже много раз и каждый раз получала от этого удовольствие.
«Понятно», – сказал он.
«Я Дениз», – сказала она. «Мы очень похожи, вам не кажется?»
«Да, это так», – осторожно ответил он, гадая, действительно ли у неё есть сестра-близнец или Хиллари просто развлекается с ним за счёт города. «Вы говорите, что разговаривали с ней…»
«Да, полчаса назад.»
«Где она была?»
«В офисе. Она как раз уходила. Но с этим снегом…»
«Послушайте», – сказал он, – «вы действительно…?»
«Дениз Скотт», – сказала она, «да», и кивнула. «Кто из нас, по-вашему, красивее?»
«Я не могу сказать, мисс Скотт.»
«Да», – сказала она и, хихикнув, неожиданно поднялась и подошла к шкафу со спиртным. Он смотрел, как она наливает себе ещё один бокал. «Вы уверены?», – спросила она и подняла бокал перед ним.
«Простите, я не могу.»
«Жаль», – сказала она, вернулась в кресло и снова села. На этот раз она скрестила ноги более безрассудно. Лоскут халата снова распахнулся, и он увидел подвязанные верхушки нейлоновых чулок. Он отвёл взгляд.
«У меня у самого есть близнецы», – сказал он.
«Да, Хиллари сказала мне.»
«Я никогда не говорил ей…»
«Экстрасенс, знаете ли», – сказала Дениз и постучала указательным пальцем по виску.
«А как насчёт вас?», – спросил он.
«Нет, нет, мои таланты лежат в другой плоскости», – сказала она и улыбнулась ему. «Разве вы не рады, что пояса с подвязками возвращаются?», – сказала она.
«Я… никогда особо не задумывался об этом», – сказал он.
«Подумайте об этом», – сказала она.
«Мисс Скотт», – сказал он, – «я знаю, что у вас назначена встреча, так что если вы хотите одеться, то сейчас самое время.»
«Не хотелось бы оставлять вас одного», – сказала она и вдруг перегнулась через кофейный столик, чтобы достать сигарету из стоящей там пачки. Верхняя половина халата распахнулась над её грудью. Бюстгальтера на ней не было. Она задержалась в этой позе на мгновение дольше, чем нужно, потянулась за сигаретой, подняла на него глаза и неожиданно улыбнулась.
«Мисс Скотт», – сказал он, поднимаясь, – «я вернусь через некоторое время. Когда ваша сестра приедет, скажите ей…»
Он услышал, как в двери за его спиной поворачивается ключ.
Дверь распахнулась, и в комнату вошла Хиллари Скотт. Она была одета в енотовую шубу, распахнутую поверх белой блузки и красной юбки. Её тёмно-коричневые сапоги были мокрыми.
Она посмотрела через всю комнату на Дениз, которая всё ещё нависала, согнувшись над кофейным столиком. «Иди оденься», – сказала она, – «ты простудишься.» Обращаясь к Карелле, она сказала: «Простите, что опоздала. Мне было чертовски трудно поймать такси.» Она снова посмотрела на сестру. «Дениз?»
«Приятно было познакомиться», – сказала Дениз, поднялась, заправила один лоскут халата в другой и затянула пояс. Он смотрел ей вслед, пока она выходила из комнаты. Дверь в спальню, как он предполагал, с шелестом закрылась за ней.
«Не знали, что нас трое, да?», – сказала Хиллари.
«Вас трое?»
«Включая вашу жену.»
«Вы не знакомы с моей женой», – сказал Карелла.
«Но мы похожи друг на друга.»
«Да.»
«У вас близнецы.»
«Да.»
«Девочка похожа на вашу жену. Она родилась в апреле.»
«Нет, но её так зовут.»
«Терри. Это Терри?»
«Тедди.»
«Да, Тедди. Франклин? Её девичья фамилия была Франклин?»
«Да», – сказал он. Он, не веря, смотрел на неё. «Мисс Скотт», – сказал он, – «по телефону вы сказали мне…»
«Да, вода.»
«Так что насчёт воды?»
«Что-то связанное с водой. Кто-то недавно говорил вам о воде?»
За дверью спальни послышался звук то ли радио, то ли проигрывателя, из которого доносилась мелодия рока. Хиллари нетерпеливо повернулась к двери и крикнула: «Дениз, сделай потише!» Она подождала мгновение, но музыка не стихала, а затем крикнула: «Дениз!» – как раз в тот момент, когда громкость музыки упала на шесть децибел. Она сердито взяла сигарету из пачки на столе, чиркнула спичкой и выпустила струю дыма. «Мы подождём, пока она уйдёт», – сказала она. «С ней здесь невозможно достичь какого-либо уровня концентрации. Не хотите ли выпить?»
«Нет, спасибо.»
«Пожалуй, я выпью», – сказала она и, подойдя к шкафу, налила в стаканчик изрядную порцию виски и выпила почти одним глотком. Карелла вдруг вспомнил отчёт о вскрытии Крейга.
«Крейг сильно пил?», – спросил он.
«Почему вы хотите знать?»
«В отчёте о вскрытии указано, что перед смертью он пил.»
«Я бы не сказала, что он сильно пил, нет.»
«Любитель выпить?»
«Два или три бокала перед ужином.»
«Он пил во время работы?»
«Никогда.»
За следующие десять минут, пока сестра одевалась в другой комнате, Хиллари выпила ещё два стакана виски, предположительно для усиления своего экстрасенсорного восприятия. Карелла недоумевал, какого чёрта он здесь делает.
Принять телефонный звонок от сумасшедшей, утверждающей, что она ясновидящая, связать его с утоплением в Массачусетсе, случившимся три года назад, а потом ждать, пока часы тикают, снег падает, а содержание виски в бутылке становится всё меньше и меньше. Но она знала имя его жены, хотя он не называл его, знала, что у них близнецы, и почти безошибочно определила апрель. Он ни на секунду не поверил, что она действительно может читать мысли, но знал, что люди с экстрасенсорным восприятием, возможно, существуют, и не собирался сбрасывать со счетов её предыдущее упоминание о воде. Жена Грегори Крейга утонула три года назад, и его дочь не могла поверить, что это был несчастный случай.
Дверь спальни открылась.
Дениз Скотт была одета в облегающее зелёное платье из джерси (основовязаное, из многих нитей, трикотажное полотно из шерстяного, хлопчатобумажного, шёлкового или синтетического волокна; обладает эластичностью и способностью растягиваться – примечание переводчика), с возмутительно широким разрезом на груди, и надёжно скреплялось в области талии бриллиантовой застёжкой размером с Тайвань. Платье было несколько короче, чем это было модно в наши дни, что придавало её ногам необычайную длину и гибкость. На ней были зелёные атласные туфли на высоком каблуке; Карелла дал им срок службы тридцать секунд на снегу. Не говоря ни слова, она подошла к шкафу в холле, сняла туфли, застегнула молнию на паре чёрных кожаных сапог, сняла из шкафа длинное чёрное пальто, взяла со столика в холле чёрную бархатную сумку, сунула туфли под мышку, открыла дверь, улыбнулась Карелле, сказала: «В другой раз, амиго», и вышла, не попрощавшись с Хиллари.
«Сука», – сказала Хиллари и налила себе ещё один бокал.
«Полегче с этим, ладно?», – сказал Карелла.
«Пыталась отнять у меня Грега», – сказала она. «Однажды днём, пока он работал, пришла к нему в квартиру и разыграла сестру-близнеца. Я нашла её голой в постели с ним.» Она покачала головой и быстро глотнула виски.
«Когда это было?», – сразу спросил он. Она только что представила ему лучший из возможных мотивов для убийства.
В этом городе статистика убийств менялась так же часто, как полиция меняет нижнее бельё, но в основном это были убийства «личного характера», а не «безличные», о которых кричали заголовки газет всего несколько лет назад. Старые добрые убийства снова вошли в моду: мужья стреляют в жён и наоборот, любовники – в соперников, сыновья – в матерей и сестёр; обычные домашние убийства. Хиллари Скотт застала Грегори Крейга в постели с собственной сестрой.
«Когда?», – переспросил он.
«Когда что?»
«Когда вы обнаружили их вместе?»
«Где-то в прошлом месяце.»
«В ноябре?»
«Ноябре.»
«Что случилось?»
«Маленькая сучка-нимфоманка», – сказала Хиллари.
«Что случилось? Что вы сделали?»
«Сказала ей, что если она ещё хоть раз приблизится к этой квартире…» Она покачала головой. «Моя родная сестра.
Сказала, что это была шутка, сказала, что хочет проверить, сможет ли Грег нас различить.»
«А он смог бы?»
«Он сказал, что принял её за меня. Он сказал, что она его полностью одурачила.»
«Что вы об этом думаете?»
«Думаю, он знал.»
«Но сейчас вы здесь, с ней.»
«Что?»
«Вы остаётесь с ней. Даже после того, что случилось.»
«Я не разговаривала с ней несколько недель. Потом она позвонила однажды в слезах и… Она моя сестра. Мы ближе, чем любые два человека в мире. Мы близнецы. Что я могла сделать?»
Он это прекрасно понимал. Несмотря на постоянные препирательства, его собственные близнецы были неразлучны.
Слушать их беглые диалоги было всё равно что слушать, как один человек разговаривает вслух сам с собой. Когда они оба вместе занимались выдумкой, порой невозможно было не задуматься над тем, что это похоже на тандемный поток сознания. Где-то он прочитал, что близнецы – это банда в миниатюре; он сразу понял намёк автора. Однажды он отругал Марка за то, что тот по неосторожности разбил дорогую вазу, и наказал его, отправив в свою комнату. Через десять минут он застал Эйприл в её комнате. Когда он сказал ей, что это не её наказывают, Эйприл ответила: «Ну, я просто решила ему помочь.» Если в поговорке о том, что кровь гуще воды, и была доля правды, то между близнецами она была вдвойне гуще.
Хиллари застала сестру в постели с Грегори Крейгом, но Крейг был чужаком, а Дениз – её близнецом. А теперь Крейг был мёртв.
«Как это повлияло на ваши с ним отношения?», – спросил Карелла.
«Я меньше доверяла ему. Но я всё ещё любила его. Если ты любишь кого-то, ты готов простить пару промахов.»
Карелла кивнул. Он полагал, что она говорит правду, но в то же время задавался вопросом, как бы он себя чувствовал, если бы обнаружил Тедди в постели с братом-близнецом, если бы у него был брат-близнец или вообще какой-либо брат, которого у него не было.
«Что это за вода?» – спросил он. «Вы сказали мне по телефону…»
«Кто-то говорил вам о воде, я права?»
«Да, кое-кто говорил это.»
«Что-то про воду. И укусы.»
«Она утонула в бухте», – как сказала ему Эбигейл Крейг, «в двух милях от того места, где мой отец арендовал свой знаменитый дом с привидениями.»
«Что ещё?», – спросил Карелла.
«Укус», – сказала она.
«Да, и что об этом?»
«Дайте мне свои руки.»
Он протянул ей руки. Они стояли в двух шагах друг от друга, лицом друг к другу, сцепив руки. Она закрыла глаза.
«Кто-то плавает», – сказала она. «Женщина. Лента. Такая прочная. Я чувствую, как она пульсирует в ваших руках. Лента.
Нет, я теряю это.», – резко сказала она и широко раскрыла глаза. «Сконцентрируйтесь! Вы – источник!» Она крепко сжала его руки и снова закрыла глаза. «Да», – сказала она, и это слово прозвучало как шипение. Она тяжело дышала, её руки в его руках дрожали. «Утопление. Лента. Утопление, утопление», – сказала она и вдруг выпустила его руки и обхватила его, глаза её были по-прежнему закрыты, а руки обхватили его за шею.
Он попытался отстраниться от неё, но её губы нашли его губы, и ртом стала притягивать его к себе, словно пытаясь высосать дыхание из его тела. Вскрикнув, она вцепилась зубами в его нижнюю губу, и он тут же оттолкнул её. Она стояла с закрытыми глазами, всё её тело дрожало. Казалось, теперь она не замечала его. Она начала раскачиваться, а потом вдруг заговорила голосом, совершенно не похожим на её собственный, – пустым могильным голосом, который, казалось, доносился из глубин какого-то забытого болота, подгоняемый клочьями тумана и холодным, как могила, ветром.
«Ты украл», – сказала она. «Я знаю, я слышал, ты украл, я знаю, я скажу», – сказала она, – «ты украл, ты украл…»
Её голос прервался. В комнате воцарилась тишина, нарушаемая только тиканьем часов. Она стояла, покачиваясь, с закрытыми глазами, но дрожь уже прошла, качание наконец тоже прекратилось, и несколько мгновений она оставалась совершенно неподвижной. Затем она открыла глаза и, казалось, удивилась, обнаружив его рядом.
«Мне… нужно отдохнуть», – сказала она. «Пожалуйста, уходите.»
Она оставила его одного в комнате. Дверь в спальню мягко закрылась за ней. Он постоял немного, глядя на закрытую дверь, а потом надел пальто и вышел из квартиры.
Дом Кареллы в Риверхеде был огромным «белым слоном», который они купили за песню – точнее, за оперу на пять актов – вскоре после рождения близнецов. Отец Тедди подарил им дипломированную медсестру на месяц, пока Тедди восстанавливалась после родов, а Фанни Ноулз решила остаться с ними и позже, получая зарплату, которую они могли себе позволить, сказав, что ей надоело постоянно ухаживать за больными стариками. Без неё они никогда бы не справились с большим старым домом – да и с близнецами тоже, если уж на то пошло. Фанни было «за пятьдесят», как она выражалась, у неё были синие волосы, она носила пенсне, весила 150 фунтов и управляла хозяйством Кареллы с той же ирландской твердолобостью, что и бригадиры строительных бригад, когда иммигранты копали городское метро на рубеже веков. Именно Фанни категорически отказалась взять в дом бездомного лабрадора-ретривера, которого Карелла приютил, расследуя убийство слепого мужчины и его жены. Она просто и категорично заявила ему, что в доме и так хватает дел, без того чтобы убирать за большой старой гончей. Она любила говорить, пророчески в данном случае: «Я не терплю дерьма ни от человека, ни от зверя», – выражение, которое десятилетние близнецы подхватили, когда ещё только учились говорить, и которое Марк теперь использовал чаще, чем Эйприл. Речь близнецов, к великому огорчению Кареллы, была больше похожа на речь Фанни, чем на чью-либо ещё; этот голос они слышали по всему дому, когда Кареллы не было дома.
Когда он отпер входную дверь, дома, похоже, никого не было.
Поездка из Стюарт-Сити в Риверхед заняла полтора часа по коварным дорогам, занесённым снегом; обычно на это уходило минут сорок. Он с трудом завёл машину на подъездную дорожку, сдался после шести попыток, и в конце концов припарковал её у обочины, за соседней машиной мистера Хендерсона, уже частично занесённой сугробами. Теперь он стоял у входной двери и счищал снег с ботинок, прежде чем войти в дом. В доме царила тишина. Он включил свет в прихожей, повесил пальто на вешалку из грушёвого дерева прямо перед дверью и крикнул: «Привет, есть кто дома?»
Ответа не последовало.
Дедушкины часы, подаренные отцом Тедди, пробили полчаса.
Было 18:30. Он знал, что Тедди и Фанни отвозили близнецов к Санте – она должна была сделать это сегодня, – но они уже должны были быть дома, даже несмотря на бурю. Он включил торшер возле пианино и лампу в стиле Тиффани на торцевом столике возле дивана, а затем прошёл через гостиную на кухню.
Взяв из морозильной камеры поднос с кубиками льда, он вернулся в гостиную и уже готовил себе напиток на барной стойке, когда зазвонил телефон. Он сразу же выхватил трубку из подставки.
«Алло?» – сказал он.
«Стив, это Фанни.»
«Да, Фанни, где ты?»
«Мы застряли в центре города, возле „Куперсмита“. И здесь дьявольски сложно поймать такси; их просто не найти. Мы думаем сесть на поезд до станции „Гладиола“ – если, конечно, сможем добраться отсюда до междугородней.»
«Как насчёт метро?»
«Железная дорога ближе, если мы сможем до оной добраться. Но это может занять некоторое время. Я позвоню тебе, как только узнаю, что мы будем делать.»
«Как поживает Санта-Клаус?»
«Грязный старик с фальшивой бородой. Пойди выпей чего-нибудь», – сказала Фанни и повесила трубку.
Он положил трубку и вернулся к барной стойке, гадая, когда у Фанни появились собственные экстрасенсорные способности.
Его губа была в синяках от реанимации «рот в рот», проведённой Хиллари в состоянии транса. Он не целовал другую женщину с того дня, как женился на Тедди, и не чувствовал, что поцеловал её сейчас. Всё, что происходило в гостиной квартиры Дениз Скотт, было лишено всякой сексуальности из-за яростного стремления Хиллари. Она с таким же успехом могла прижимать ко рту камень некроманта, и он скорее испугался, чем возбудился, опасаясь, что она действительно обладает силой, способной исторгнуть его душу из оболочки тела и оставить таковую дрожащей серой массой на ковре у его ног. Он намеревался рассказать Тедди о случившемся, как только она вернётся домой. Он прикинул, когда, чёрт возьми, это произойдет, смешал себе мартини, очень сухой, и положил в бокал две оливки. Он включал ёлочные гирлянды, когда зазвонил телефон.
«Стив, это снова я», – сказала Фанни. «Это безнадёжно.
Придётся искать где-нибудь гостиницу.»
«Где ты сейчас?»
«На углу Уэверли и Доум. Мы пришли сюда пешком от „Куперсмита“. Близнецы замёрзли, на них были только лыжные куртки, когда мы выходили из дома сегодня утром.»
