Текст книги "Горький принц (ЛП)"

Автор книги: Ева Уиннерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 24 страниц)

14

АМОН

T

два часа спустя мы снова сидели в моей машине, ее длинные волосы теперь были распущены и каскадом ниспадали на плечи. Мое любопытство по поводу ее панических атак снова возросло, когда я увидел ее сонные глаза, поникшие плечи. Весь ужин она болтала без умолку ни о чем, рассказывая мне о своих друзьях и учебе, а я мог сосредоточиться только на том, что ее расстраивало. На том, что вызывало у нее беспокойство или стресс. За последние несколько лет я многое узнал о ней, но ничего о ее терапии и панических атаках так и не всплыло.

Выяснение этого сейчас было неизбежно; Рейна, казалось, ничего не утаивала. Это было освежающе, учитывая, что я только и делал, что сдерживался.

Часть меня хотела разобрать ее на части и понять, что двигало ею. Понять, что двигало ею, вдохновляло ее. Узнать, почему она все еще улыбается солнечными лучами, если в ее прошлом были вещи, требующие терапии.

Она повернула голову, беззастенчиво глядя на меня с явным любопытством в голубых глазах. – Ты часто возвращаешься в Италию?

“Да”. Затем, хотя я и знал ответ, я спросил: “Ты?”

Она сжала руки на коленях в кулаки, костяшки пальцев побелели. “ Нет. ” Я знала, что они с сестрой не возвращались с того лета, когда я встретила их на вечеринке у моего отца. На самом деле, я многое знал о ней. Ее образование. Ее круг общения. Ее привычки тратить деньги, которые не были незначительными. Она ненадолго замолчала, прежде чем добавить: “После выпускных экзаменов я ухожу. Но всего на несколько дней, максимум на неделю.

“Остаешься у своего папы?” Она кивнула с отсутствующим выражением лица. Что-то в этом заставило мою грудь сжаться от разочарования. Она мне больше нравилась с этим озорным блеском в глазах, чем прячась за маской.

Я ехал по темным улицам, мерцающие огни отбрасывали тени на ее профиль и вьющиеся волосы. Напряжение усилилось, и я окинул ее взглядом.

Ее голова склонилась набок, глаза закрылись, длинные ресницы легли на гладкую фарфоровую кожу. Высокие скулы, полные губы и нахмуренные брови. Мне нужно было отступить. У нее были бабушка и папа, которые защищали ее. Она также не нуждалась в моей защите.

И все же я был здесь.

У Рейны Ромеро были ангельские черты лица, но именно ее глаза разъедали мою душу. Может быть, даже ее собственную душу. Сегодня вечером я уловила проблески чего-то призрачного, и это было так чертовски трудно игнорировать.

Я отвел выбившуюся прядь мягких, шелковистых волос с ее лица. Она выросла из той четырнадцатилетней девочки с брекетами. Ее красота была из тех, что ослепляют мужчин, и я боялся, что она околдует меня. Было бы иронично, если бы сейчас в моих глазах появились сердечки.

Я вдохнул ее аромат корицы и подумал, похожа ли она на корицу и на вкус. Черт, мне конец.

“Рейна”.

Она медленно пошевелилась, ее глаза открылись и посмотрели на меня. Мечтательная улыбка изогнула ее полные губы, а веки затрепетали, когда сон снова поглотил ее. Эта защитная волна снова пронзила меня.

Я протянул руку, заправляя ее золотистый локон за ухо. – Пойдем, спящая красавица.

Она села, протирая глаза и проводя пальцами по своим непослушным локонам. Они были слишком дикими, слишком бунтарскими, но каким-то образом идеально подходили девушке, которая скользила по мраморным полам замка моего отца в одних носках.

Однако по ходу дела она начала прятаться, превращаться во что-то другое. Она по-прежнему была общительной и полной жизни, но в ней было что-то другое. Я не мог точно определить, что именно, но что-то в ней изменилось, и я намеревался докопаться до правды.

“Ты… ты хочешь подняться?” – предложила она.

Я изучал ее лицо, эти глаза мерцали даже в ночной темноте.

– Ты знаешь, что думает мужчина, когда девушка приглашает его подняться к себе в такое время?

Она издала смешок. “Я живу с четырьмя другими девушками. Так что подумай еще раз, Амон Леоне”. Звук моего имени, слетевший с ее мягких губ, натолкнул меня на множество идей. Неправильные, блядь, идеи. Она ждала, наблюдая за мной, на ее изящной шее слабо пульсировала жилка. Она хочет, чтобы я ее поцеловал. Как будто она могла прочитать мои мысли, ее взгляд переместился на мои губы, ее собственный рот слегка приоткрылся. Она подождала еще мгновение, затем сказала: “В любом случае, спасибо за ужин”.

Она вышла из машины, закрыв за собой дверцу. И почему-то у меня возникло отчетливое ощущение, что однажды дверь между нами закроется навсегда.

“Хироши”, – сказал я, найдя своего консультанта в задней комнате склада в морском порту Гавра. Он сидел на табурете, сосредоточив внимание на телефоне. “Как они узнали, что девушка будет там?”

Пока Рейна потягивалась, медитировала и изгибала свое тело во все стороны, я отправил сообщение Хироши, чтобы разобраться в сути атаки. Только благодаря проверке камер наблюдения в последнюю минуту я заметил людей якудза, слоняющихся без дела в гараже студии йоги Рейны. И только благодаря чистой случайности мы оказались поблизости и добрались туда вовремя, прежде чем они смогли наложить на нее руку.

“Я не знаю”, – ответил он по-японски. “Но я бы предположил, что это приказ Ицуки”.

В течение многих лет я был заместителем моего двоюродного брата и представлял собой хрупкий альянс между якудзой и Омертой. Конечно, Ицуки был жадным ублюдком и искал любой способ захватить наш мир.

Но преследование дочери Ромеро перешло все границы. Это было моим единственным условием, когда я согласился присоединиться к нему. Рейна Ромеро была под запретом. И все же он был здесь, посылая людей именно для этого. Казалось, что он всегда больше всего интересовался Ромеро. В этом не было смысла, потому что они были самой слабой семьей в организации. Если только все не свелось к той буре дерьма, которую устроил Ромеро три года назад, когда обокрал моего двоюродного брата, но этот долг считался погашенным, когда я присоединился к якудзе под началом Ицуки.

“ Ты навел справки о Ромеро? – Спросил я. – Может, он заключил еще одну невыгодную сделку.

“Это было и моей первой мыслью”, – признался он. “Но у него не было с ними никаких контактов”.

“Ублюдку вообще не следовало привлекать внимание якудзы к своим дочерям”. Идиот.

Хотя, он выполнял свою часть сделки. Он прекратил торговлю мясом, без ведома кого-либо еще в этом бизнесе, и передал контакты ублюдков, которые все еще были вовлечены. Данте и я справились с этим и перехватили груз, полный женщин и детей, еще до того, как он успел пристать к берегу. Затем они потеряли корабль и свой груз. Это был сильный удар, из-за которого им было трудно восстановиться в финансовом отношении.

Я залезла Ромеро под кожу ради информации, а в нашем мире это было смертоноснее любого оружия. Я узнала это от своей матери. Я узнал от своего психопата-отца, что использовать стратегию для получения долгосрочной выгоды – это правильный путь. Конечно, он наносил удар в спину и использовал любые необходимые средства, чтобы опередить всех остальных.

Моя мать учила нас с Данте сражаться с честью, но никогда не принимать поражения. Вот на чем я сосредоточился: на победе. Над Ромеро за то, что он трахнул мою мать. Из-за моего отца за плохое обращение с ней. Из-за моего кузена за то, что он украл мою корону.

Ромеро забрал мою мать из ее мира, из ее семьи, а затем оставил ее на милость моего отца. Возможно, с годами границы стерлись, но я не упускал из виду свою миссию.

Дверь в заднюю комнату открылась, и вошел Данте.

“ Ты что-нибудь выяснил? – спросил он. – Держу пари, Рейна Ромеро уже ест у тебя из рук.

В моей голове промелькнула картинка, как ее губы приоткрываются вокруг моего суши, и я глубоко вздохнул. Это был не тот образ, который мне нужен был в моей голове. Несовершеннолетний, напомнила я себе.

Хироши уставился на него. – Тебе нужно запомнить время и место для шуток.

“ Что? Данте достал сигарету и закурил. – Мы, леоны, ничего не можем с этим поделать, мы неотразимы для женщин.

“ Тогда почему ты не женат? Хироши пробормотал что-то себе под нос.

Данте разнервничался и начал перечислять причины, по которым быть холостяком лучше, что было встречено холодным безразличием Хироши. Я позволяю им входить в одно ухо и выходить из другого. А также я получил вместе с Ojīsan это правой рукой – а кто теперь моей правой рукой – он и Данте спорили, как дети.

Хироши и Данте замолчали, привлекая мое внимание к себе. Они уставились на телефон в руке Хироши, на татуировку в виде дракона и символа кандзи, выгравированного на обветренной коже его запястья.

“ Что? Я расспросил их обоих.

Взгляд Данте был отсутствующим, но он ответил своим учтивым голосом: “Якудза. Ицуки снова разыскивал Рейну”. Этот ублюдок следил за Рейной Ромеро в течение многих лет, с тех самых пор, как случилось то дерьмо с ее отцом. Я боялся, что, возможно, еще больше возбудил интерес своей кузины, спасая ее на обочине дороги.

“ И что? Это были старые новости. Именно так я отыскала их в студии йоги Рейны. Я уставился на своего консультанта, гадая, чего же мне не хватает.

“ Твой кузен заключил сделку с бразильским картелем о ее продаже. Девственницей.

Гнев окатил меня волной жара. “ Какая семья? Я зарычал.

“Семья Кортес”.

Мою грудь скрутило жгучим жаром, прежде чем похолодеть. Что-то неистовое растеклось по моим венам, оставляя за собой обморожение. И я знал – блядь, знал– это потому, что Рейна станет моим падением. Я знал это с детства. В этом не было никакого гребаного смысла. Я едва знал ее и не мог позволить себе овладеть ею, но будь я проклят, если позволю кому-то другому овладеть ею. Или причинить ей боль.

“Свяжись с Кианом и посмотри, может ли он что-нибудь сделать, чтобы остановить это”. Было известно, что его брат, Перес Кортес, испытывал жестокое влечение к блондинкам.

Данте бросил на меня недоверчивый взгляд. “ Ты шутишь, да? Он не смог помешать собственной семье продать его младшую сестру старому Маркетти. Я не думаю, что он сможет это остановить”.

Мои кулаки сжались.

Пришло время напомнить моему кузену о моих условиях. Единственная причина, по которой я вообще вступил в его гребаную организацию, – это обеспечить ее защиту.

Тем временем я бы попросила агентство Кайана присмотреть за ней.

15

АМОН

T

прошло три дня с тех пор, как я ужинал с Рейной, и, как ни странно, мне не терпелось увидеть ее снова. Я едва мог сосредоточиться, мои мысли все время были прикованы к ней.

“Мы должны просто похитить обеих девочек и вытянуть из них местонахождение сейфа их отца”, – сказал Данте, когда мы остались одни.

От него исходила маниакальная энергия. Огонь в его глазах разгорался все ярче каждый раз, когда упоминались девочки Ромеро, и что-то в этом заставляло меня нервничать. Я не хотел, чтобы Рейна находилась рядом с моим братом.

“Твои безумные планы только ввергают нас в дерьмо”, – сухо парировал я. “Думай головой, а не импульсивно”.

“Каждый вдохновитель в истории начинал с безумного плана”.

Я прислонился спиной к своему столу.

“ Твое сумасшествие меня сегодня раздражает, ” невозмутимо сказал я. – Избавь меня от этого дерьма, ладно?

Данте ухмыльнулся, а я покачала головой. “ Тебе нравится мой стиль сумасшествия. Делает твою скучную жизнь интересной.

– Я мог бы обойтись и без подобных развлечений в своей жизни, ты, сумасшедший ублюдок.

Сестры Ромеро – часть мира Омерта, знают они об этом или нет. В конце концов, они заплатят за грехи своего отца. Перед нами или кем-то еще. Мы слишком хорошо знаем, что от вашей фамилии никуда не денешься”.

К сожалению, он был прав. Тот факт, что мы были сыновьями Анджело Леоне, часто работал против нас. Похищение Данте два года назад было вызвано глупостью отца. Дети преступного мира всегда расплачивались за грехи своих родителей.

“ Мы уже обсудили и согласились. Мы подберемся поближе к сестрам Ромеро и узнаем местонахождение сейфов.

“А если они этого не знают?” Это было возможно. Девочки выросли в доме своей бабушки, но они могли знать, где их отец хранил документы. – А если это еще один тупик?

Я выглянула в окно: оживленные улицы Парижа, заполненные людьми, направляющимися к месту назначения.

“Мы похищаем их и используем, чтобы шантажировать их отца”. Наша мать определенно не одобрила бы этого. Это было последнее средство, но в нем не было ничего морально обоснованного.

Данте усмехнулся, на его лице отразилось нетерпение. “Мы должны начать с этого”.

Мои глаза изучали его лицо. Иногда я беспокоилась, что он стал жестоким, как наш отец, особенно после похищения и последовавшего за ним несчастного случая. В эти дни нетерпение, появлявшееся на его лице при упоминании о пытках, заставляло задуматься даже меня. Он был не совсем таким, как прежде, но все равно оставался моим братом, и я всегда был рядом с ним.

“ Так хочешь заполучить Феникс в свои руки? Проворчал я.

“Может быть, я предпочел бы добраться до Рейны”, – возразил он.

– Взорвалась я, приближаясь к его лицу и хрипло дыша. “ Ты не прикасайся к ней, ” прорычала я. Мы с братом редко спорили, но когда дело касалось девушки с желтыми волосами, мы с трудом находили точки соприкосновения.

Данте, казалось, не обеспокоила моя вспышка. Он стоял, засунув руки в карманы, со скучающим выражением лица. Но мрачного блеска в его глазах было достаточно, чтобы заставить более слабого человека бежать. Хорошо, что я не был одним из них.

“ Кажется, моему старшему брату не терпится прибрать кого-нибудь к рукам, ” протянул он с понимающей ухмылкой. Черт бы его побрал. “В любом случае, почему ты ею так одержим?”

Я так сильно стиснул зубы, что заболела челюсть.

“ Никакой одержимости нет. Взгляд, который он бросил на меня, говорил о том, что он мне не поверил. “Что у тебя за дела с Фениксом?”

Он нахмурил брови. – Не могу понять, встречался ли я с ней.

Я терпеливо улыбнулась ему. Это была еще одна вещь, которая пострадала после аварии: его память.

“ Мы видели ее несколько раз, Данте, ” медленно проговорила я. “ Первый раз это было в кастелло, в Мирамаре. Она была всего лишь маленькой девочкой.

Он покачал головой, воспоминания давались ему с трудом. “ Я помню это. Было еще кое-что…

Я оценивающе посмотрела на него, задаваясь вопросом, были ли секреты, которые он скрывал до аварии. Если и были, то теперь они исчезли.

Хотя я сомневался в этом. Сестры Ромеро вращались не совсем в тех кругах, что мы. Каждый раз, когда мы видели девочек Ромеро, мы были вместе, за исключением попытки похищения в ее школе-интернате и случая в гараже. В те разы я имел дело с Рейной один на один. Ее сестры там не было.

“Это придет к тебе”, – сказал я, успокаивая его. С момента аварии я ждал, когда к нему вернутся воспоминания. У некоторых это было, но у многих все еще нет. Я задался вопросом, может быть, это был его механизм преодоления. – Мне нужно позвонить в службу безопасности “Блэкхок СФ”.

– Для чего? – спросил я.

“Я найму их присматривать за Рейной”, – сказал я. Данте закатил глаза. “Если Перес Кортес положил на нее глаз, ему будет трудно отказаться. У парня болезненная одержимость блондинками”.

– Думаю, хорошо, что у Феникса темные волосы, – протянул он.

Затем он исчез, оставив меня звонить по телефону, надеясь, что этого будет достаточно, чтобы обеспечить ее безопасность на данный момент.

16

РЕЙНА

Я

прошла неделя с тех пор, как я видел, как Амон Леоне и его брат убили тех людей. Прошла целая неделя с тех пор, как я ужинал с ним. Целую чертову неделю я смотрел новости – к большому разочарованию моих друзей – и был особенно бдителен по отношению к своему окружению.

Ничего.

Как будто этого никогда и не было. Но это было не самое худшее. Или, может быть, я должен сказать, самое печальное. Я начинала злиться, что Амон не пытался увидеться со мной снова. Мы поужинали. Ради Бога, я ела с его палочек для еды. Меньшее, что он мог сделать, это позвонить мне. Или навестите меня. Что угодно. Вместо этого я получал радиомолчание. Зип. Ничего.

Мои брови нахмурились. Я не дала ему свой номер телефона. Но он знает, где ты живешь, прошептал мой разум.

Хотя на самом деле он никогда не говорил, что увидит меня снова, не так ли? На самом деле, он вообще мало что сказал, но почему-то мне показалось, что он сказал так много. Давным-давно я прочитал фразу в одной из книг Джоди Пико, в которой говорилось: “Его рот двигается, как безмолвная история”. В то время слова сбивали с толку, но теперь они обрели больше смысла. И они идеально подходят Амону Леоне, моему озлобленному принцу.

Я давно не вспоминал это прозвище. Я услышал его однажды, когда подслушивал разговор моего папы.

“Она моя, не твоя”, – прогремел из динамика знакомый мужской голос. Мой мозг работал недостаточно быстро, чтобы связать это с именем. “Амон – мой сын, и он связан с этим миром. Моя семья. Убирайся нахуй из нашего бизнеса ”. Казалось, это был обычный день на работе папы. – Если не хочешь оказаться погребенным на глубине шести футов, отвали на хрен.

Это было все, что мне нужно было услышать, чтобы понять, что я никогда не хотела быть частью Папиного мира. Он казался полным напряжения, ненависти и смертельных угроз.

Я повернулась, чтобы уйти, когда смешок папы и последовавшие за ним слова остановили меня.

“Как ты связан?” Папа бросил вызов с насмешкой в голосе. Я почти мог представить его откинувшимся на спинку стула и курящим сигару. “У тебя незаконнорожденный ублюдок. Он не получит Омерту или корону якудзы. В конечном итоге у тебя будет злой, ожесточенный принц, когда он вырастет. – Он усмехнулся, затем добавил: – Там у тебя будет настоящий победитель.

Ярость пронзила меня, когда я понял, о ком они говорили. Никому не разрешалось плохо отзываться об Амоне Леоне, мальчике, который взял на себя вину за меня. Мальчик, который спас меня от собственного отца. Мальчик с самыми красивыми темными глазами, которые я когда-либо видела.

“ По крайней мере, у меня есть сыновья, Ромеро. Мужчина, должно быть, задел за живое, потому что раздался грохот, похожий на звон бьющегося стекла. Бабушка надерет ему задницу, подумал я про себя. “И если ты не будешь осторожен, у меня будут и твои дочери". Даже немая и бессловесная.

Затем последовала цепочка итальянских слов, которых я не понял, но у меня не было времени вытащить телефон и вызвать Google translate, потому что позади меня замаячила тень. Я вздрогнула, готовая получить пинка под зад, если бабушка поймает меня на любопытстве.

“ Что ты делаешь? Феникс молча жестикулировал.

Приложив руку к груди, я вздохнула с облегчением.

“Ты меня до смерти напугал”, – показал я.

Она ухмыльнулась, и я закатила глаза, затем незаметно посмотрела на нее. “Слушаю разговор папы с мистером Леоне. По крайней мере, я думаю, что это он. Они спорят”.

Феникс совсем не казался обеспокоенным. “Что они говорят?”

Я пожала плечами. “Трудно сказать, но папа злой, обзывает Амона”. Я не сказала ей, что мистер Леоне тоже обзывал ее. Это расстроило бы ее. Если бы я когда-нибудь добрался до этого человека, я бы задушил его за то, что он назвал мою старшую сестру немой. Она потеряла слух, но была такой же умной, сострадательной и красивой, как и раньше. И если вы спросите меня, она играла на пианино лучше, чем кто-либо другой на этой планете.

Мои щеки покраснели, и взгляд Феникса упал на них. “Тебе действительно нужно избавиться от этой влюбленности”, – подписала она, к счастью, приписывая мой румянец Амону и ничему другому.

“ Я не влюблена, ” парировала я в ответ, мои движения рук были резкими. Обычно это случалось, когда я была зла или измотана. “Но он спас нас, когда мы разбили ту вазу. Меньшее, что папа мог сделать, это быть добрым к мальчику”.

Феникс раздраженно вздохнул. – Папа скорее убил бы мистера Леоне, чем позволил бы ему тронуть нас пальцем.

Я махнул рукой, отметая это рассуждение. Амон спас меня, и это была лучшая, более романтичная история, чем папино сражение с мистером Леоне.

Мои мысли вернулись к настоящему и повзрослевшему Амону Леоне. Неудивительно, что он застрял во тьме, и его свет померк. Такие люди, как наши отцы, так старались погасить это.

Может быть, я смогла бы показать ему свет в этом мире, подумала я про себя. Рейвен отругала бы меня, если бы могла услышать мои мысли. Она всегда говорила: “Ты не можешь изменить человека”, но на самом деле я не хотел его менять. Я просто хотел показать Амону, что мир настолько же хорош, насколько и зол. Он просто должен был знать, где это искать.

И я буду той, кто покажет ему, решила я с широкой улыбкой на лице, привлекая любопытный взгляд Феникса. Я отмахивалась от нее, когда зазвонил мой мобильный. Я взглянула на экран и увидела "Любимую бабушку”, уставившуюся на меня. Неважно, что она была нашей единственной бабушкой.

Фу, я был не в настроении общаться с ней прямо сейчас!

И все же я нажал зеленую кнопку Ответа.

“Привет, бабушка”, – я ответила на звонок FaceTime, и на экране появилось ухо бабушки Дианы. Для леди, которая провела десятилетия на экране, она определенно боролась с этим. “Держи телефон где-нибудь перед собой, чтобы мы могли видеть твое лицо, а не только ухо”.

“Чертова технология”, – пробормотала она, пытаясь маневрировать. Вскоре после этого появился ее муж, вероятно, пытаясь помочь ей, и я слушал их бурную дискуссию о том, что лучше – журнальный столик или телевизор.

Включив свой собственный телефон, я помахала сестре рукой. “Бабушка в FaceTime”.

Она закатила глаза. Мы оба знали, что им потребуется не менее пяти минут, чтобы понять, как это работает, а затем еще пять, чтобы сфокусировать свои лица в камере.

“Мы собираемся увидеть ее через несколько недель”, – подписала Феникс. – А она не могла подождать?”

Я пожал плечами. “Ты же знаешь, она беспокоится, когда от нас нет вестей.”

– Она была в групповом чате этим утром. Феникс был прав, и это была длинная лекция, включавшая лекцию о безопасном сексе и ЗППП. Я не знаю почему, но бабушка чувствовала себя обязанной каждые несколько недель давать нам уроки полового воспитания. Как будто кому-то из нас это было хоть сколько-нибудь нужно.

Теперь Амон Леоне? Он определенно был бы кандидатом. Я мечтательно вздохнула. Он мне очень, очень нравился. Он был великолепен, и что-то в нем заставляло мое сердце учащенно биться каждый раз, когда я думала о нем.

Это могли быть люди, которых он убил, предупредил мой разум, но я быстро отключил его. Это было незначительное препятствие, и, очевидно, другие парни были плохими парнями, верно? Я мысленно дала себе пощечину. Возможно, я была больше похожа на нашего отца, чем хотела признать.

“Она просто хочет убедиться, что мы живы”, – подписала я.

“Если мы отвечаем на наши сообщения, мы живы”, – отметил Феникс. Это было обоснованное замечание, но я был не в настроении спорить.

“Вот и мы. Все готово”, – объявил бабушкин муж. Он был ее четвертым и самым богатым мужем. Бабушка тоже была богата, но по какой-то причине она действительно верила в брак и, как и любая другая стареющая кинозвезда 60-х, продолжала выходить замуж. Феникс и я пошутили, что она пыталась превзойти Элизабет Тейлор. В конце концов, она была на полпути к этому.

“Спасибо тебе, дедушка Глазго”. В поле зрения появились его серебристо-белые волосы и улыбающееся лицо, и я помахала рукой. – Как поживаете, девочки? – спрашиваю я

– Хорошо, – подписали мы оба.

“ Что случилось? – спросил я.

Бабушка ответила на английском и говорила в пользу дедушки Глазго, поскольку он все еще пытался взять трубку. “Ничего. Разве я не могу увидеться со своими внучками без всякой причины?”

“Вы видели нас только на прошлой неделе”, – заметил Феникс. Возможно, вы не смогли бы услышать это по ее тону, но раздражение ясно читалось на ее лице. Я знал, что она чувствовала, что бабушка душит ее, заставляет чувствовать себя неспособной. Она была очень способной.

Я положил ладонь на ногу сестры и похлопал ее, надеясь, что это ее успокоит.

“ Я хочу видеть тебя каждый день. Взгляд бабушки метнулся к ее мужу, который кивнул, соглашаясь с тем, что между этими двумя происходило. “Мы хотим, чтобы вы двое приехали в Великобританию и провели лето с нами”.

Я почувствовала, как напряглась моя сестра, и сделала то же самое. Этим летом я записалась на дополнительные занятия по дизайну, но это занимало меня только три недели из восьми. Подыскивая оправдание, я выпалила первое, что пришло в голову. “ Мы не можем. Мы едем в Италию. Этого потребовал папа.

Последовало молчание. Феникс прожгла дыру у меня на щеке, и я понял, что не расписался в ее пользу, что немедленно исправил. “Я только что сказала бабушке, что мы не можем приехать в Великобританию, потому что папа потребовал, чтобы мы приехали в Италию”.

Я многозначительно посмотрела на нее. Она кивнула и повернулась лицом к экрану. “Верно. Он сказал, что мы должны прийти. Или же…”

Бабушка выпрямилась. – Иначе что?

Я мысленно застонала. Иногда казалось, что она живет для того, чтобы бороться с папой по любому поводу. Она преуспевала в конфликтах, Феникс ненавидела это, и я не совсем понимала, как к этому отношусь.

“Или он приедет навестить нас здесь”, – быстро добавила я, обменявшись мимолетным взглядом со своей сестрой. “Мы бы предпочли, чтобы он не навещал нас здесь, поскольку он все еще думает, что мы живем в школьных общежитиях”.

Плечи бабушки расслабились, и она улыбнулась. “Мы точно одурачили его, не так ли?”

“Мы так и сделали”, – согласился Феникс. – Что у вас обоих нового?”

Следующие двадцать минут дедушка Глазго рассказывал о своих внуках – тройняшках, тем не менее, – в то время как Феникс, бабушке и мне приходилось сдерживать зевоту. Тройняшки были милыми, но мы познакомились с ними на свадьбе, и они закатили грандиозную истерику. Это было лучшее противозачаточное средство в истории, не то чтобы Феникс или я были сексуально активны.

Когда мы наконец повесили трубки, то издали общий вздох. “Не могу поверить, что мы предпочли поехать к папе, чем навестить бабушку”, – подписала я. “Италия – последнее место, куда я хотел бы поехать. Почему мы не могли придумать что-нибудь получше?”

“Может быть, мы сможем просто уехать на несколько дней”, – предложил Феникс. – Возьмем всех с собой.

Айла просунула голову в приоткрытую дверь, ее огненные кудри обрамляли лицо. “Я правильно подслушал и услышал, как ты сказал, что едешь в Италию?”

Секундой позже Рейвин и Афина тоже ворвались в мою комнату. Нам потребовалось всего пять минут, чтобы составить планы, и еще десять, чтобы подтвердить это с Папой в групповом чате, которым мы редко пользовались.

И все это время у меня внутри все переворачивалось при мысли о возвращении туда, где все началось.