Текст книги "Горький принц (ЛП)"

Автор книги: Ева Уиннерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 24 страниц)

Никто, гребаный никто, не имел права пугать ее или прикасаться к ней. Кроме меня.

Я сидел на своем мотоцикле Ducati Panigale V4 SP2 перед Королевским колледжем искусств и музыки на набережной Аустерлиц. Через Париж протекала Сена, летняя жара здесь была менее удушливой по сравнению с остальной частью города. Мосты вдоль него только придавали городу больше характера, хотя я не мог сказать, что он мне особенно понравился.

Я предпочел Японию и Италию. На самом деле, я бы предпочел Парижу любую страну Юго-Восточной Азии, но это был только я.

Когда я наблюдал за медленным, последовательным течением реки, это напомнило мне о жизни. В конце концов, я потеряю Рейну – так или иначе, каким – то образом, – но я смирюсь с тем днем, когда он наступит. И все же я не мог отрицать, что при этой мысли странная тяжесть сжала мою грудь.

Может быть, это была моя нечистая совесть.

Я использовал ее. Это было неправильно. Я не планировал останавливаться. После того краткого знакомства с ней в Венеции я понял, что мы идеально подходим друг другу, но нам не суждено было быть вместе. В конце концов, мне пришлось бы ее отпустить. Статус моего незаконнорожденного ребенка делал ее недосягаемой для меня. Наши семьи были несовместимы.

Давление в моей груди становилось слишком сильным, и я не знал, как с этим справиться.

В детстве все сводилось к выживанию. Гнев отца. Страдания матери. Но когда я был с Рейной, мое поганое прошлое исчезло. В кои-то веки мне показалось, что жизнь хороша, и все благодаря ей.

Шум голосов вывел меня из задумчивости, и я обнаружил золотую гриву Рейны в окружении трех других девушек. Ее подружки, предположил я, но они не были похожи на подруг, с которыми я видел ее раньше. Внезапно меня пронзила тревога, когда я увидел, как моя девочка с корицей сделала шаг назад, врезавшись в стену. Она сохраняла на лице спокойную маску, но что-то в том, как она сжала руки в кулаки, заставило мой гнев вскипеть и послать предупреждающие вспышки.

Черт, я написал Дариусу – одному из основателей Blackhawk SF Security – ранее и сказал ему, что мне не нужно, чтобы он присматривал за Рейной сегодня. Казалось, мне нужно, чтобы он ходил с ней на занятия, так как она подвергалась преследованиям в школе.

Я слез с велосипеда и подошел к девушкам, сгрудившимся вокруг Рейны, прижимая ее к себе. Она пыталась устоять на ногах, но трое против одной вряд ли было честным сценарием. Каждый шаг, который я делал к ней, приближал меня к тому, чтобы убить кого-нибудь.

“ Мне насрать, чего ты хочешь. Ровный голос Рейны разнесся по воздуху. “Убирайся с моей гребаной дороги и с глаз моих долой, или ты увидишь, какими сумасшедшими могут быть американцы”.

Это моя девочка, подумал я с гордостью. Она не съежилась.

“ Здесь какие-то проблемы? – Спросила я, возвышаясь позади группы и чувствуя, как все взгляды устремляются на меня. Гребаные суки. Они были старше Рейны на добрых три или четыре года. Я терпеть не мог хулиганов, и этим троим нужно было преподать урок. “Я, конечно, надеюсь, что вы не пристаете к моей девушке. В противном случае мне придется беспокоить тебя и твою семью, и поверь мне, – я сделала шаг ближе, и все три девушки отшатнулись, – тебе это не понравится.

Рейна обошла их и подошла ко мне. Ее рука обвилась вокруг моей талии, и хорошо, что она прикасалась ко мне, потому что впервые в жизни я действительно подумывал надрать женщине задницу за то, что она издевалась над моей девочкой.

Одна из них попыталась принять невинный вид, захлопав ресницами, но я встретил ее улыбку холодным, жестким взглядом. Я до тошноты обрадовался, когда ее улыбка исчезла, а глаза наполнились страхом.

“Мы просто разговаривали”, – сказал один из них, дрожа как осиновый лист.

“Ну, не разговаривай больше с моей девушкой”, – холодно проинструктировал я. “На самом деле, даже не смотри на нее. Если я услышу, что ты хотя бы взглянешь в ее сторону или произнесешь ее имя, я will приду за тобой. Понял?” Каждая клеточка моего мозга горела от ярости, и я боролся с желанием вернуть им то, что они дали. Прикосновение Рейны успокоило меня. Ее рука крепко обнимала меня за талию. – Я, блядь, тебя не расслышал.

– Д-да.

– Хорошо, а теперь проваливай.

Они бросились прочь, как чертовы цыплята, какими и были. Я почти слышал их крики, когда они выбегали оттуда.

“Амон, ты в порядке?” Голос Рейны пробился сквозь яростный гул в моих ушах. Я кивнул, и ее рука крепче обняла меня за талию. “Неужели?”

“Да”. Моя тьма клубилась вокруг нас, приглушая ее сияние. “Они всегда тебя беспокоят?”

Она покачала головой. “ Нет, большую часть времени они держатся подальше, когда рядом мои друзья. Они просто разозлились, потому что наш профессор поставил им плохую оценку ”.

– Это не твоя гребаная вина.

Она пожала плечами. “Я знаю, но я справилась лучше, чем они, и им это не понравилось. Теперь успокойся и улыбнись. Я не могу выносить твоего рычания.

Я сардонически вздохнул. – Ты нечто.

– Что-нибудь вкусненькое, верно?

Я улыбнулась. – Да, что-нибудь вкусненькое, девочка с корицей.

Она улыбнулась мне, как будто я был ее принцем, ее глаза мерцали, как воды Триестского залива. Я мог бы так легко утонуть в ее взгляде, если бы не был осторожен. – И вообще, что ты здесь делаешь?

Я отбросил шепот прошлого и тревоги о будущем, сосредоточившись вместо этого на настоящем. “Пришло время для нашего свидания”.

Выражение ее лица было в равной степени заинтригованным и озадаченным, когда она наблюдала за мной, поправляя сумку на плече. “Я не получала от тебя известий уже три дня. Ты мог бы предупредить меня. ” Она провела рукой по своему телу, и мой член ожил. На ней было светло-розовое летнее платье на бретельках, выставляющее на всеобщее обозрение ее длинные стройные ноги. Ее розовые балетки были того же оттенка, что и платье. У девушки был серьезный фетиш на розовый цвет. – Я не совсем одета для свидания.

“ Ты хорошо выглядишь. Ее щеки порозовели, под стать ее наряду, и я не смог сдержать улыбку. Было легко – слишком легко – заставить ее покраснеть. “Ты не против прокатиться на моем велосипеде?” Она в шоке уставилась на меня, не двигаясь. “Рейна?”

Она едва заметно покачала головой. “ Твоя улыбка… Я нахмурился от ее странного замечания. “Ты прекрасен, когда улыбаешься”, – выдохнула она, и что-то в ее честности пронзило меня прямо в сердце.

Я протянул ей розовый шлем, который купил для нее вчера. – Вот, надень это.

Закрепив ремни своей сумки на обоих плечах, она взяла у меня шлем, неловко держа его. Ее взгляд скользнул в мою сторону, затем вернулся к нему, когда она неохотно подняла его к голове.

“ Я никогда раньше не носила такой шлем, – пробормотала она, надевая его. “Сколько именно женщин носили эту вещь?”

Я протянул руку и помог ей отрегулировать его, затем закрепил ремешки у нее под подбородком. “ Ты первая, – небрежно сказал я, в то время как мое сердце билось с непривычной скоростью. Казалось, это случалось часто, когда она была рядом.

Она сложила свои полные губы в беззвучную букву “О” и уставилась на меня своими большими голубыми глазами, ничего не говоря и все сразу.

Включи мозги как следует, прошипел мой мозг. Или ты влюбишься в нее и все испортишь.

Слишком поздно, мое сердце дрогнуло.

Предполагалось, что это будет легко. Я должен был использовать ее как последний гвоздь в крышку гроба ее отца. И все же, стоя здесь, когда мир отступал на задний план, месть не казалась такой уж важной. Прошлое казалось неуместным, но она… она была и всегда будет важна.

“Ты мне нравишься, Амон”, – прошептала она, удерживая мой взгляд. “Очень”. У меня заныло в груди, но в хорошем смысле. Мое сердце пело, но только для нее. И я даже не был певцом, ради всего Святого.

“Давай, девочка с корицей”, – сказала я, мой тон был беззаботным, несмотря на то, что я вся горела изнутри. – Давай я тебя подвезу.

Я поморщился в тот момент, когда грубое предположение слетело с моих губ, но ее беззаботный смех того стоил.

– Я ничего больше не хотел бы, Амон Леоне.

29

РЕЙНА

A

мон придержал для меня дверь, когда мы вошли в кафе-мороженое на Рю де ла Юшетт.

“Добро пожаловать в Аморино. Лучшее место в городе, где продают мороженое”.

Я позволила своему взгляду блуждать по маленькому уютному магазинчику. Здесь пахло домашними вафлями, сладостями и шоколадом. Интерьер был приятным и чистым, но выглядел старинным. Красные стулья и белые столы придавали ему винтажный вид. Пол в магазине был выложен зеленой плиткой, а парень за прилавком носил белую шляпу.… Это было похоже на сцену из фильмов, в которых снималась моя бабушка.

– Я не думал, что ты любишь сладкое, – заметил я, оглядываясь через плечо.

Он выглядел потрясающе, все шесть футов ростом, одетый в темные джинсы и белую футболку, подчеркивающую его мускулы. Это заставило мое сердце затрепетать, а кровь запеть. Женщины оценивали его с двух сторон, жадно разглядывая. Впрочем, это не имело значения, потому что он был со мной.

Я протянула руку назад и просунула свои пальцы между его пальцами, пока он нес наши шлемы. Я понятия не имела, как ему удавалось выглядеть круто с моим маленьким розовым шлемом, свисающим с его пальцев.

Он замер. “ Я не боюсь, ” ответил он, его пальцы крепче сжали мои. Это был такой простой жест, но от него у меня потеплело везде, даже на лице.

“Тогда почему мороженое?”

“Потому что тебе это нравится”. Мое сердцебиение дрогнуло, прежде чем забиться быстрее. Он предупреждал меня не влюбляться в него, но я боялась, что было слишком поздно. Эта шестилетняя девочка, возможно, влюбилась в парня давным-давно, не понимая, что ей никогда не вернуть свое сердце.

Правда заключалась в том, что я не хотела это возвращать. Я просто хотела его взамен.

Я подняла брови, сохраняя хладнокровие. Едва заметно. – Надеюсь, ты не собираешься смотреть, как я ем, и не взять немного себе.

Он снова улыбнулся, и мое сердце затрепетало тем знакомым образом, который, казалось, происходил только рядом с ним.

– Я тоже возьму сенсацию.

“Какой вкус?”

“Корица”.

Я усмехнулась. “ Не думаю, что здесь есть мороженое со вкусом корицы. Затем я покачала головой. “Что это у тебя с корицей?”

Он наклонил голову, его губы коснулись мочки моего уха. “ Мне это нравится. Это мой любимый вкус. Аромат. Все. Я отстранилась, чтобы увидеть его лицо. На его губах играла улыбка, а в глазах сияли звезды, которые я хотела иметь только для себя. “И да, здесь есть мороженое с корицей”.

Он казался уверенным, как будто бывал здесь раньше. “ Это твое место для свиданий или что-то в этом роде? – Спросила я, прищурившись, когда заняла свое место в очереди.

Руки Амона обхватили меня за талию, его высокое тело защищало мою спину.

“ Ты первая, ” прошептал он мне на ухо, посылая дрожь по спине. Боже, я любила его запах. Его тепло. Его голос. Мне нравилось в нем все. “Ты у меня первая во всем, моя девочка с корицей”.

У меня потеплело в животе, когда я попыталась расшифровать, что он имел в виду. Разве у него не было привычки водить девушек на свидания? Разве он не ходил на свидания? Его пристальный взгляд прожигал меня насквозь. Мое сердце затанцевало от его слов, которые понравились мне больше, чем следовало, но остановить это было невозможно. Я всегда была либо вся, либо ничего. Для меня не было середины.

Пять минут спустя мы сидели за столиком у окна, наблюдая за людьми и поедая наше мороженое. Амону досталась одна ложечка со вкусом корицы. У меня есть зеленое яблоко, лимон и ваниль.

“Твой отец знает, что тебя преследуют в школе?” Вопрос Амона удивил меня.

Я пожала плечами. “ Нет. ” Его глаза оставались непроницаемыми и скрытными. – И я бы предпочла, чтобы так и оставалось.

“Хорошо”. И просто так он понравился мне еще больше. “Значит, вы с ним не близки?” спросил он.

“ Ну, я люблю его, если ты об этом спрашиваешь. Я взяла ложку мороженого и отправила в рот. – С тех пор как умерла моя мама, он почти не появлялся поблизости.

– Значит, ты не остаешься с ним?

– Нет, он в основном остается с нами у бабушки, когда мы его видим.

По лицу Амона скользнуло оценивающее выражение, но оно исчезло так быстро, что я убедила себя, что не заметила этого. – Как он ведет дела, когда навещает вас и вашу сестру?

– Он пользуется кабинетом бабушки и ее сейфом.

Он замер, черты его лица окаменели, но затем он глубоко вздохнул. Как будто заставил себя расслабиться.

“ Ты когда-нибудь вламывался в офис своей бабушки? Его тон был игривым, но это не совсем соответствовало выражению его глаз.

Я сдула с лица непослушный локон. “ Если ты хочешь жить, ты никогда не будешь перечить моей бабушке или рыться в ее вещах. Я убежден, что в своей прошлой жизни она была драконом.

Это, казалось, позабавило его, его темные глаза заблестели. – Я буду иметь это в виду.

“Да, забудь о моем папе”, – сказала я полусерьезно. “Тебе следует бояться моей бабушки”.

Я отправила в рот еще ложку мороженого и одобрительно промычала. Я любила мороженое. Он с жаром наблюдал, как я ем его, и я была рада, что мы перестали говорить о моей семье.

“ Значит, ты любишь ванильное, да? – поддразнил он, отправляя в рот ложку мороженого. Румянец пополз вверх по моей шее, и горячее чувство скрутило низ живота. Я не была уверена, намекал ли он на то, кем я его считала, или у меня разыгралось воображение.

“ Ну, я готова попробовать что угодно хоть раз, – холодно сказала я, поднося ложку к губам. “Знаешь, не отвергай это, пока не попробуешь”.

Его ноздри раздулись, и воспоминание о том, что мы разделили в Венеции, сожгло кислород в комнате, как топливо. Я попробовал это, и мне захотелось большего.

– Рейна, ты никогда не должна говорить такое мужчине, – протянул он, и его взгляд пылал.

Я прикусила нижнюю губу и держала ее, сгорая от этого. “ Я говорю это не мужчине, ” прохрипела я, радуясь, что мы всегда разговариваем по-английски. В противном случае, это было бы неподходящим для такого общественного места, как это. “Я говорю это своему парню”.

Беспокойный гул наполнил воздух, в то время как внутри меня бушевал огонь от потребности снова почувствовать его руки на себе. Его рот. Он – все.

“ Это правильный ответ. Затем он так резко сменил тему, что у меня закружилась голова. “Почему ты не написал мне?”

Я моргнула, недоверчиво усмехаясь. – У меня нет твоего номера телефона.

– Мы должны это исправить, не так ли?

Я закатила глаза. “Ну, да. Если ты мой парень, у меня точно должен быть твой номер. Чтобы я могла отправлять тебе смайлики. Позову тебя, когда буду возбужден, и все такое прочее.

Затем он сделал то, чего я не ожидал. Он откинул голову назад и рассмеялся. Звук был настолько прекрасен, что я впитала его до костей и глубоко в душу, чтобы никогда не забыть. Мои губы растянулись в счастливой улыбке, когда я наблюдала за ним, загипнотизированная этим звуком. Я хотел слышать это всю оставшуюся жизнь.

Моя сестра всегда говорила, что нет ничего лучше, чем звуки музыкальных нот, вибрирующих под твоими пальцами. Она могла слышать определенный тон, когда была очень громкой, и так любила играть на своем пианино, что я просто поверил ей. Я тоже любил музыку, хотя, возможно, не так страстно. Но теперь, услышав смех Амона, я понял, что она ошибалась. Лучшего звука не было.

– Дай мне свой телефон, – приказал он, протягивая руку.

Я потянулся к своему рюкзаку и порылся в нем. Как только я достал его, то увидел, что у меня куча сообщений и пропущенный звонок от Айлы.

“ Черт, ” пробормотал я. – Позволь мне отправить короткое сообщение моей сестре и сообщить ей, что со мной все в порядке.

Я открыла групповое сообщение, не утруждая себя чтением всей той ерунды, которую девочки придумали сегодня, и быстро набрала:

Все хорошо. С Амоном. Поговорим позже.

Я нажала "Отправить" и протянула Амону свой телефон, наблюдая, как он добавляет свой контакт. Мой телефон зажужжал, потом еще и еще. Амон приподнял бровь, но ничего не сказал, возвращая мне телефон. Я не утруждал себя проверкой поступающих сообщений. Когда они начали, это было безжалостно, и я бы предпочел поговорить с Амоном прямо сейчас.

“Ты не добавишь мой номер в свой телефон?” Я спросил его.

– У меня это уже есть.

“О”. Я взяла еще ложку мороженого и поднесла ко рту, облизывая дочиста. “Тогда вопрос должен быть в том, почему ты мне не написала?”

Он не потрудился ответить.

“ Расскажи мне о своем списке дел. Его голос был глубоким, отчего у меня по спине пробежали мурашки. “И тебе лучше перестать так облизывать свою ложку, Рейна, или ты окажешься выше своих сил”.

Я бросила на него невинный взгляд. “ Ты имеешь в виду, прекратить это делать? – Спросила я, хлопая глазами, когда зачерпнула еще мороженого и соблазнительно смахнула его.

Он поднял руку, и его длинные, сильные пальцы обхватили мое запястье как раз в тот момент, когда я собиралась снова облизать ложку. Мой рот был приоткрыт, пока мы смотрели друг на друга, и я наклонилась вперед, высунув язык и облизав ложку.

“Бунтарка, ” грубо сказал он, и затуманенный, почти благоговейный взгляд в его глазах воспламенил меня. “Ты бунтарка, а не хорошая девочка”.

Он опустил мою руку, не выпуская запястья, и наклонился. Его губы нашли мои, вызвав тихий всхлип. Он был таким приятным на вкус. Как теплая ваниль, яблоки и цитрусовые. Искушение было слишком велико. Я нежно лизнула его верхнюю губу, нуждаясь в его дыхании, как в своем собственном.

– Я тоже могу быть хорошей девочкой, – прошептала я ему в губы.

Он сильно прикусил мою нижнюю губу, заставив меня тихо вскрикнуть.

Я отстранилась и обнаружила, что его глаза горят жаром, который я почувствовала между своих бедер. “Ты, девочка с корицей, сводишь меня с ума”. Между нами было всего несколько дюймов расстояния, но казалось, что мы в разных городах. Это было невыносимо. Мне нужно было, чтобы он был ближе. – А теперь назови мне свой список дел.

Этот человек был воплощением решимости.

Я вздохнул, откидываясь на спинку стула. – Что я получу, если расскажу тебе?

Он сделал паузу, и это было единственным признаком его удивления, которое вскоре сменилось медленной улыбкой. – Ты хочешь еще одного оргазма, – сказал он со знанием дела.

“ Ну, разве не в этом смысл иметь парня? – Спросила я, чувствуя, как горят мои щеки. – Значит, мне не нужно отмазываться?

Я не мог поверить в свою наглость, но по тому, как вспыхнули глаза Амона, я не мог сказать, правильно ли это было сказано.

“Назови мне свой список дел”, – прохрипел он, его пристальный взгляд сузился на мне, когда воздух наполнился беспокойным жужжанием. “И я помогу тебе слезть”.

Я улыбнулась, слегка самодовольно. “ На колесе обозрения. Когда он растерянно моргнул, я добавила: “Ты покатаешь меня на колесе обозрения”.

Еще одна пауза. Должно быть, сегодня я был полон сюрпризов, потому что Амону потребовалось несколько мгновений, чтобы ответить.

– На чертовом колесе, – согласился он с мрачным весельем.

Мое сердце и душа пели от победы и предвкушения. Я только что внесла изменения в свой список, включив в него секс плюс поездку на колесе обозрения в Париже с Амоном. Я никогда не мечтал, что это произойдет на самом деле.

Я ухмыльнулась, поднося очередную ложку ко рту, позволяя ей зависнуть там, когда я сказала: “Это в моем списке обязательных блюд”, – призналась я. Я только недавно начал относиться к этому серьезно, но я полностью намеревался дополнить это. “Заниматься с тобой сексом на колесе обозрения”.

Он едва заметно покачал головой. – Ты определенно бунтарка, девочка с корицей.

Я пожала плечами. “ Живешь только раз. Я позволила мороженому растаять у меня во рту. Как только я проглотила, я не смогла удержаться от вопроса: “Почему ты продолжаешь называть меня коричная девочка?”

Его рот изогнулся в самодовольной усмешке, в то время как его глаза горели жаром, который угрожал растопить меня, как мороженое в жаркий летний день. “ Ты пахнешь корицей. Затем он наклонился через стол и прошептал: “И я, черт возьми, знаю, что у тебя тоже будет такой же вкус”.

Я подавилась мороженым, мои щеки вспыхнули, румянец распространился по коже головы. Амон, должно быть, почувствовал, как между нами вспыхнуло притяжение. Я почти ненавидела то, как сильно хотела заняться с ним сексом. Это была пульсирующая боль, постоянное желание. И в глубине души я знала, что это никогда не пройдет.

Потому что я был так чертовски потерян в Амоне Леоне, что не было никакого выхода из него. Не для меня.

Я сел на его спортивный велосипед и держался за него, пока он заводил его.

– Держись крепче, – сказал он.

“ Не волнуйся, ” сказал я слегка повышенным тоном. – Я тебя не отпущу.

Обхватив руками талию Амона и прижавшись своими бедрами к его внешним, я вцепилась в его футболку и держалась, чувствуя вибрацию под ногами. Мой пульс замерцал между бедер, пульсируя с тех пор, как мы сели в кафе-мороженое.

Амон вел машину с полным контролем и уверенностью, лавируя в потоке машин и выезжая из него, и я чувствовал себя в большей безопасности, чем когда-либо. Время от времени мы останавливались на светофоре, а в других случаях он набирал скорость.

Я чувствовала себя совершенно свободной. Как будто меня ничто в мире не заботило. Ни мой отец. Ни школа. Ни обязанности. Ни секреты. Только мы вдвоем.

Тихое жужжание мотора и рука Амона на моем обнаженном бедре усилили давление у меня между ног. Это напомнило мне Венецию, то, как я поддевала его ногу, чтобы отделаться. Я с трудом узнавала себя. Я просунула руки под его простую белую футболку, наслаждаясь ощущением его твердого пресса под своими ладонями, сопротивляясь искушению побродить и исследовать. Сейчас было неподходящее время и определенно не место, поэтому я просто наслаждалась теплом его кожи и самим моментом.

Мы прибыли на аттракцион La Grande Roue слишком рано. Амон выключил мотоцикл, помог мне слезть и взял мой шлем. Пока он закреплял их обоих на своем велосипеде и запирал, я провела пальцами по своим кудрям.

Я заметила, что он наблюдает за мной, почти слишком пристально. Мы смотрели друг на друга несколько секунд, затем он притянул меня к себе, его рука легла мне на плечо, когда мы шли к кассе.

Запах попкорна, сахарной ваты и карамели разносился в послеполуденном воздухе, принося с собой смех и голоса. Некоторые люди наблюдали за постоянным движением колеса обозрения, в то время как другие нежились на одеялах.

Адреналин хлынул по моим венам, подпитывая мою похоть. С ним жизнь казалась прекрасной. Я чувствовала себя как дома. Так правильно. Как будто я ждала его. Я хотела отдать ему всю себя, и мое сердце билось с такой скоростью, что я чувствовала себя безрассудной.

“Два билета на Grande Roue de Paris”, – сказал Амон, в то время как гул предвкушения наполнил мои вены.

– Дети есть? – спросиля.

Я усмехнулась, заработав серьезный взгляд женщины за прилавком. Я откашлялась.

“Нет, никаких детей”, – серьезно сказала я, чувствуя, как веселый взгляд Амона проникает мне в голову. Потому что там будет происходить какое-то дерьмо с рейтингом R, хотел сказать я, но у меня хватило ума оставить эти слова при себе.

– Двадцать евро.

Амон протянул ей две купюры, забирая наши билеты.

Вскоре мы уже сидели в маленькой кабине колеса обозрения. Один громкий щелчок, и оно начало вращаться, унося нас вверх. Я наблюдал, как мы поднимались все выше и выше, под нами простирался весь Париж.

Вот каково это – быть на вершине мира? Вдали от папы. Вдали от бабушки. Вдали от всей семейной драмы. Наедине с этим мужчиной, который заставил все мои тревоги исчезнуть.

“Мы можем просто наслаждаться видом”. Голос Амона вырвал меня из моих мыслей.

Я повернула голову, поймав, что он смотрит на меня, а не на прекрасный вид вдалеке.

“Что ты имеешь в виду?” Спросил я. “Ты отказываешься?”

Он весело вздохнул.

“ Никогда, девочка с корицей. Его рука опустилась на мою, и только тогда я поняла, что мои ногти впились в костяшки его пальцев. Я ослабила хватку. “Но я не хочу, чтобы ты нервничала. Список дел может подождать”.

Я покачала головой. “ Я нервничаю не из-за этого, ” тихо призналась я, выдерживая его взгляд. “Я просто хочу, чтобы сегодняшний день никогда не заканчивался”.

Он обхватил меня сзади за шею и прижался губами к моим. С отчаянием. С голодом. Возможно, он чувствовал то же самое. Я подвинулась и оседлала его, не прерывая поцелуя. Он скользнул языком внутрь, и я потерялась. Всепоглощающий жар запульсировал в моих венах, и я вцепилась в его рубашку, чтобы притянуть его ближе.

Он провел губами по моей шее, глубоко вдыхая, и покачал бедрами напротив моих. Тихий стон сорвался с моих губ, за ним последовал стон, когда его горячий рот коснулся чувствительной кожи прямо под моим ухом.

Когда он собственнически сжал мои обнаженные бедра, из его горла вырвался хриплый звук, и он скользнул ладонью под мое платье, обхватив мою задницу. Моя киска пульсировала от желания, когда он прижался ко мне бедрами, и я застонала ему в рот.

– У меня есть ровно три минуты, чтобы доставить тебе удовольствие, – грубо сказал он, его губы коснулись моих.

“ Тогда лучше принимайся за работу, ” выдохнула я, прижимаясь к его твердой длине. Я хотела, чтобы он просто расстегнул ширинку, чтобы я могла почувствовать его член у своего горячего входа. Только кончик. Он сказал, что мы должны подождать, пока мне не исполнится восемнадцать, но я не думала, что смогу. Мне казалось, что я ждала его всю свою жизнь.

Он приспустил тонкие бретельки моего платья, обнажив кружевной лифчик. Он ласкал обнаженные изгибы моей задницы, в то время как его губы путешествовали по моей шее к груди. Он прикусил мой сосок через тонкий материал лифчика, и удовольствие пронзило меня до глубины души, когда я прижалась к нему.

“Еще”, – взмолился я.

Он провел большим пальцем по моему соску, вызывая трение, затем потянул материал вниз, наклонился и втянул его в рот. Я застонала, запрокинув голову. Поэтому он сделал это снова.

Я запустила руку в его волосы, сжимая их при каждом прикосновении его влажного, горячего рта. Он кусал, лизал и посасывал их, как будто не мог насытиться. Это казалось рискованным, вероятность быть пойманным была велика, но это только усиливало чувство возбуждения.

Губы Амона приблизились к моему уху, в то время как мое сердце громко стучало в груди. – Ты хочешь, чтобы тебя поймали. Это возбуждает тебя. ” Я застонала. Мои соски превратились в твердые, болезненные точки, и прилив возбуждения пропитал мои трусики. – Разве нет?

“ Да, ” призналась я, мой голос был едва громче шепота. – Но только с тобой.

Моя кожа вспыхнула еще жарче. Внизу живота разгоралось пламя, а влажный материал между ног становился все влажнее с каждой прошедшей секундой.

Я терлась о его эрекцию с отчаянным стоном, нуждаясь в том, что только он мог мне дать. Мои груди налились тяжестью. Мое естество пульсировало. Я весь горел.

“ Амон, ” выдохнула я. – Пожалуйста, ты нужен мне ближе.

Я жаждала его, моя киска пульсировала от желания, пульсировала и подергивалась, когда он медленно входил в меня. Боже, он был твердым. И большой.

“ Почему я так сильно тебя хочу? – прошептал он, его губы переместились на мою челюсть.

“ Я тоже жажду тебя, ” прохрипела я, мои глаза закрылись. А потом его рука скользнула мне между ног, поглаживая мою киску через шелковистую ткань и проводя большим пальцем по моему клитору, и мои слова испарились.

Он осыпал поцелуями линию моего подбородка, и я была на грани самовозгорания. Он прижался ртом к моему, сжимая меня в своих больших ладонях и контролируя поцелуй. Это было требование. Обещание. Вызов. Награда.

Он пожирал меня, погружая свой язык навстречу моему, в то время как его большой палец поглаживал мой клитор, усиливая мое удовольствие. Его бедра терлись о мои. Каждый нерв в моем теле был наэлектризован, сверхчувствителен. Мои пальцы прошлись по его затылку, когда я впилась ногтями в его кожу головы.

Он зарычал мне в рот.

“ Открой глаза, Рейна. Мои глаза, полуприкрытые и затуманенные, встретились с его взглядом, черным, как галактики. Мои руки легли ему на плечи, держась за него так, словно он был моей скалой. – Теперь смотри, как я тебя кончаю.

Его большой палец скользнул под край моих стрингов, а ладонь прижалась к моему клитору, прилагая наименьшее трение. Я содрогнулась в его объятиях. Я был близок к этому, и, судя по тому, как он смотрел на меня, Амон знал это.

Мы оба смотрели на его руку у меня между ног. Его ладонь медленно двигалась, терлась о мой клитор, и отчаянное желание вырвалось на поверхность. Как будто мы делали это миллион раз до этого, он просунул два пальца сквозь мою влажность и протолкнул их внутрь меня.

Я выгнулась, впиваясь ногтями в его плечи.

“ Черт, ” пробормотал он. – Не могу дождаться, когда почувствую, как твоя тугая пизда обхватит мой член.

Его слова и грубые руки, казалось, подожгли фитиль.

“ Сегодня? Я вдохнула с надеждой, экстаз разливался по моим венам.

Его мрачный смешок был мне ответом.

“ Не сегодня, моя жадная девочка. Он скользил своими толстыми пальцами внутрь и наружу меня, каждый раз задевая мой клитор и усиливая давление, отчего мои глаза закатывались.

“ Боже, я– ” выдохнула я. – О Боже мой.

Моя голова склонилась вперед, упираясь в его шею. Следующим толчком пальцев он шлепнул меня по заднице, и я прижалась к его руке, в то время как ошеломляющее наслаждение нарастало, готовое взорваться. Затем он снова отшлепал меня, и я застонала ему в шею, когда он ладонью успокоил ожог на моей заднице.

Грубый рокот завибрировал в его груди. “Черт возьми, ты собираешься прикончить меня”.

Он продолжал трахать меня пальцами, а я мечтательно наблюдала, было что-то такое эротичное в том, как его пальцы вырывались наружу только для того, чтобы снова исчезнуть внутри меня. Я была такой влажной, что мое возбуждение стекало по бедрам и наполняло замкнутое пространство непристойными звуками. Я терлась о его руку, тяжело дыша.

“О, Боже, о, Боже, о…” Я скакала на его пальцах, как будто это было моей единственной целью в жизни. Как будто я умерла бы, если бы не сделала этого.

Я задрожала, давление угрожало прорваться наружу. Моя влага стекала по его руке и моим ногам.

Он сильно толкнулся пальцами, извиваясь внутри меня и задевая точку, от которой у меня перед глазами замелькали звезды. Его большой палец надавил на мой клитор, когда я содрогнулась, сбрасывая меня со скалы. Мое зрение затуманилось, а слух притупился. Единственное, что я замечал, было мое тяжелое дыхание и бешено колотящееся сердце. Кровь хлынула от кончиков моих пальцев до кончиков пальцев ног, обжигая каждый дюйм на этом пути.

Он продолжал медленно двигать пальцами внутри и снаружи меня, пока я содрогалась рядом с ним, целуя его шею и пробуя его на вкус. Его пьянящий, чистый и мужественный аромат был моим наркотиком.