Текст книги "Начало пути (СИ)"
Автор книги: Ева Шафран
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц)
Лана неслась уже другой дорогой, надеясь прибежать к заднему двору усадьбы, чтобы незаметно пробраться на кухню через комнату для прислуги, а потом – нет проблем – подняться по второй лестнице к себе. Когда окажется, что её зовут уже десять минут, она спуститься вниз и сделает вид, что заснула и не слышала их голосов. План – проще некуда!
Глава 3
Остановившись на углу усадьбы, Лана начала операцию по незаметному проникновению вовнутрь. Мохнатый и колючий плющ обтянул весь железный забор в том месте, и ей пришлось потратить некоторое время на то, чтобы пролезть, не запутавшись в его стеблях, в некоторых местах сросшихся в толстый канат.
«Надо же мне было додуматься посадить этот плющ именно здесь, – нервничала Лана, нащупывая ромбик между четырьмя перекрещенными железками. – В собственный дом проникаю, как бандит какой-то!»
Посмотрев по сторонам, она с ловкостью кошки вскарабкалась наверх, цепляя висевшие рядом тонкие стебельки. Спрыгнула на другой стороне и сразу же метнулась ко входу в комнату прислуги, пробежала по узкому коридору на кухню и на выходе из неё столкнулась с Габриелем.
– Мамочки! – воскликнула Лана, подпрыгнув от неожиданности.
– Вот и нашлась пропажа, – ухмыльнулся брат, довольно откидывая светлые волосы с лица.
– Что ты здесь делаешь? – спросила Лана, отталкивая его и пытаясь проскользнуть к лестнице, которая была всего в двух шагах.
– Я имею право задать тот же вопрос, – издевался Габриель, загораживая дорогу и снимая с воротника ее куртки оборванные ветки плюща. – Но будет лучше, если я позову родителей, особенно маму. Ты бы знала, как она сердится. Ведь уже время... время!
– Ты этого не сделаешь, Гэб, – прищурилась Лана. – Ты же не хочешь быть предателем?
– Спорим, что сделаю? – с вызовом протянул брат. – Мама! Отец! Тут на кухне вас ждёт не дождётся сюрприз!
Вскоре на лестнице послышались торопливые шаги, звуки скрипящих ступенек и громкие недовольные голоса.
«Я попала», – обречённо подумала девушка, а вслух гневно сказала:
– Габриель, ты последняя сволочь! Предатель! Чтоб ты сквозь землю провалился, и я тебя больше никогда не видела!
– Взаимно, моя милая сестрёнка! – с наигранной вежливостью сказал старший брат, а потом жёстко добавил: – Тебе конец.
В этот момент на пороге кухни показались родители.
– Лана! Ты где всё это время была? Мы уже начали переживать! – раздражённо воскликнула леди Лангоф старшая, изящно вскидывая руки к груди. Истинная аристократка, она не изменяла привычкам даже в такой ситуации.. – Розальда нас уже заждалась!
– Благовоспитанной леди никуда ни в коем случае нельзя опаздывать, – прогремел голос отца.
Лана слушала, сжав челюсти, и иногда, когда голоса их становились особенно громкими, она зажмуривала глаза. Габриель, конечно же, сразу рассказал историю их неожиданной встречи, после которой тирада усилилась.
– Значит так, – нахмурившись, подвёл итог лорд Лангоф. – Сейчас ты, Лана, немедленно садишься в карету с мамой и едешь к миссис Розальде, вы и так уже много времени потеряли.
– Хорошо, пап, – согласилась она, понимая, что спорить было бы подобно самоубийству. – Ты придёшь на приём в институт?
– Да, – уже спокойно ответил тот, – мне необходимо сейчас во дворец, но к церемонии я должен буду успеть.
Лорд Лангоф задумчиво погладил бороду и отправился наверх по лестнице. Как только звуки его шагов утихли, леди Лангоф примирительно подняла ладони и промолвила:
– Лана, доченька, не будем больше ругаться. Немножечко опоздаем, – скорбно вздохнула, оглядев дочь с ног до головы, и сокрушенно покачала головой, – надеюсь, нашу очередь не отдадут кому-нибудь другому.
Было слишком заметно, что она успокаивает сама себя. Все женщины в этом городе терпеть не могли куда-либо поздно приходить. Их кредо было «Везде, всегда, вовремя». Лана не осуждала свою мать, ведь та вращалась в этом обществе, пропитывалась им. Девушку коробило только то, что от нее пытаются требовать того же самого, наплевав на ее желания и мечты.
До своей комнаты Лана так и не добралась. К главному входу ей пришлось понуро плестись следом за матерью через весь дом. На часах была половина третьего, да ещё и ехать десять минут. В общем, момент похода к портнихе оттягивался ненадолго, а потом Ланина учесть будет неизбежна.
«Будем считать, что мне повезло, – размышляла девушка. – По крайней мере, мне не сказали «наказана на столько-то дней». Наверное, из-за праздника, хотя праздник ли это?»
Глава 4
Роскошная карета из тёмного дерева с золотыми вставками неслась по улицам, бедные рабочие засматривались на блестящие стёкла, покрытые позолотой спицы, на дорогие занавески из красного бархата. Босоногие детишки бежали следом, показывая пальцами, и кричали:
– Мама! Смотри, какая красивая повозка! Я хочу такую же!
Встревоженные родители старались убрать своих ребятишек подальше и наказывали им не кричать вслед богатым господам. Ведь все они помнили, как такие прекрасные кареты беспощадно сбивали дорогих их сердцу малышей и даже не останавливались.
«Бедняги, – подумала Лана, – они такие кареты, наверное, и во сне видят. Неужели так было и так будет всегда, куда же смотрят наместник и король? Одни живут прекрасной жизнью, а другие точно такие же люди вынуждены смотреть и завидовать, а то и вовсе бояться. Не справедливо...».
С такими мыслями Лана прибыла к дому миссис Розальды. Белый с розовым фасад здания был украшен прямоугольными табличками с изображениями платьев, туфель, на некоторых были нарисованы иголка с ниткой. Девушка грустно вздохнула и толкнула стеклянную дверь с крупным колокольчиком на ручке.
«Это, наверное, для того, чтобы было неудобно открывать, – ехидно подумала Лана. – Чего это я разворчалась про себя, почти как старая бабка? Подумаешь, всю оставшуюся жизнь придётся носить кошмарные платья и улыбаться всем идиотски-вежливой улыбкой».
Внутри светлого помещения, пропитанного едким парфюмом, вдоль стен выстроились стойки с платьями. В углу был красивый кремовый диван для ожидающих гостей. Как только Лана тяжело опустилась на него, из противоположной комнаты выпорхнула маленькая, полненькая тётенька в ярком оранжевом платье, в туфлях ядовито-зелёного цвета и с ослепительно белым чепчиком на седой голове.
– Анита, дорогая! Как я рада тебя видеть! – запищала старушка и бросилась целоваться с леди Лангоф.
Лана, чтобы её не заметили и не зацеловали, поспешно поднялась и спряталась за огромную стеклянную вазу в человеческий рост. Сделала вид, что рассматривает картину на стене.
«Какой кошмар», – подумала она как о картине, так и о предстоящем разговоре.
– Здравствуйте, Розальда! Вы прекрасно выглядите! – в свою очередь ответила Ланина мама, звучно чмокая в обе щёки приятельницу.
– Благодарю, милая, – весело отмахнулась старая женщина. – Неделю назад ты упоминала о том, что твоей дочурке нужно платье на приём. Я так долго не видела мою маленькую Ланусичку, – продолжала щебетать портниха. – Она, наверное, уже ого как выросла?
«Ну вот, – обиделась «Ланусичка», – дожили».
Тут взгляд юрких серых глазёнок старушки упал на Лану, отражение которой она увидела в зеркале. Ротик её расплылся в сладкой жабьей улыбке, брови поползли наверх:
– А вот и наша принцесса. Иди ко мне Ланушка, я тебя расцелую.
«Только без рук и не надо мне сюси-муси делать», – пояснила ей про себя девушка и, видя суровый мамин взгляд, повиновалась и разрешила мисс Розальде поцеловать её один раз.
– Да ты уже настоящая невеста, Ланочка! – восхитилась та. – Анита, у вас должен быть жених для такой красавицы, есть кто-нибудь на примете, а?
– Конечно, дорогая. Наш избранник – Хэйвард Фринверт. Он замечательный юноша! Такой учтивый, милый, умный, хорошо относится к Лане, а главное у его семьи огромное состояние. Они просто созданы друг для друга! Почему бы и нет?
«Что? – ошеломлённо подумала Лана. – Этого не может быть!».
– Ах, Хэйвард! Да, да, это будет замечательная партия. Не упустите этот шанс. Знаете, мои душеньки, мне леди Отрис, которая у меня кружева на прошлой неделе покупала, сказала, что у Фринвертов на юге кто-то из дальних предков умер. Им досталось целое имение на несколько сотен тысяч!
– Да ты что! – восхитилась Анита Лангоф. – На несколько сотен тысяч?! Это же целое состояние. Интересно, интересно...
«Кошмар, – с отвращением подумала Лана. – Их даже нисколько не тронуло, что умер человек, который в жизни, возможно, сделал что-то прекрасное, кому-то помог. И вообще, вместо того, чтобы отдать ему должное, они думают о его деньгах».
Женщины побеседовали на разные житейские темы. В конце концов, леди Лангоф спохватилась и поспешила сказать Розальде:
– У нас не очень много времени, дорогая. Может быть, приступим к делу? Лана, иди сюда, мы подберём тебе самое лучшее платье.
Лана с опаской приблизилась к матери, та осмотрела фигуру дочери придирчивым взглядом и повернулась к старушке.
– Вы такая худая, юная леди Лангоф! – испуганно заухала, как сова, Розальда. – Нельзя же так, вы посмотрите на остальных леди – они все такие кругленькие, а вы? Кожа да кости. Анита, вы её совсем не кормите ?
– Да что за глупости, милая моя. Она просто слишком много времени проводит за активными занятиями. Я ей уже не раз говорила, что это не модно и даже дурно для леди высшего света. Мы ничего не можем с ней поделать, – строго глядя на стройную, гибкую фигуру дочери, сказала Анита Лангоф. – Но не будем об этом, в институте у неё не будет так много свободного времени, поэтому надеемся, что там ее перевоспитают и выбьют всю дурь из головы.
Лана стиснула зубы от злости и хотела было уже сказать что-нибудь обидное матери, но, вспомнив их бывшую ссору, когда она без разрешения ушла гулять по горам с Адрианом, решила остыть и проглотить это оскорбление.
– Я думаю, ей больше подойдёт пышная юбка, возможно, даже с обручами. А какое ваше мнение, милая? – уже вовсю углубившись в своё любимое занятие, поинтересовалась мать.
– Нет! Пышная юбка на обручах – это слишком тяжело для такой юной леди. Я считаю, вам необходимо что-нибудь более лёгкое. Мне известно, Анита, что вам нравится, как ходят королевские дочери, но ведь у них это традиция. А для вашей дочурки я бы советовала, как можно позже собираться надевать подобные вещи.
«Вот это уже более здравая мысль. Нужно во что бы то ни стало взять инициативу в свои руки, а то они вырядят меня, как попугая, дай только волю», – успокоившись, подумала Лана, а вслух произнесла:
– Миссис Розальда, а что вы думаете по поводу атласной ткани? Мне кажется, – тут она подошла к одной из стоек, – что мне пойдёт чёрный атлас. Он будет хорошо смотреться с моими тёмными глазами.
Старая мисс и Анита Лангоф переглянулись. Немного растерявшись из-за проявления столь странного на её взгляд вкуса, портниха нахмурила седые брови:
– Детка, ведь ты идёшь на праздник, а не на похороны. Зачем чёрный цвет? Леди в твоём возрасте надевают яркие платья, пёстрые кружева. У меня тут есть одно замечательное платье, недавно сшитое.
– А по-моему, чёрный цвет очень благородно смотрится, – пропустив её слова мимо ушей, парировала Лана.
– Хорошо, хорошо, – затараторила мисс Розальда. – Я поняла, что тебе нравится эта ткань. Это просто прекрасно! Но только в честь такого праздника лучше выбрать атлас серебряного цвета. У меня как раз где-то было одно такое платье.
Старушка умчалась в соседнюю комнату, что-то одобрительно бубня себе под нос. Анита Лангоф рассматривала ленточки и банты на столике у выхода. Похоже, она ничего не имела против атласных изделий.
Пошуршав чем-то в соседней комнате, вернулась Розальда, развернула платье и приложила его к стройной фигуре девушки.
– По-моему, очень даже красиво! Я сшила его довольно давно, но оно всё такое же модное и красивое, – восклицала она, подходя то с одной стороны, то с другой. – Ты в нём прелестна, иди скорей примерь, дорогуша.
Лана зашла за деревянную ширму, натянула наряд и, увидев себя в зеркало, пробормотала:
– Да, серебряный атлас без всяких кружев смотреться будет элегантно.
Она вышла показаться и узнать мнение своих «помощниц». По их первой реакции «Как ты прекрасна!», «Настоящая королева!» Лана поняла, что этот вариант окончательный.
– Красивое платье? – спросила она у мамы. – Мне нравится.
– Да! Я считаю, что тебе нужно идти в нём, – ответила та, проверяя качество ткани, которое оказалось исключительным.
Мисс Розальда, довольная тем, что её вещь как всегда признана неподражаемой, расплылась в улыбке:
– Ну, вот и всё! А ты, Анита, боялась, что могут возникнуть серьёзные трудности. Видимо, ты ошибалась, у твоей дочери прекрасный вкус.
Леди Лангоф печально улыбнулась, но потом вздохнула с облегчением.
– Лана, теперь ты готова к празднику, – промолвила она. – У нас ещё есть немного свободного времени. Поедем домой, ты передохнёшь, покажем Габриелю платье.
– Ну уж нет, меня в платье он увидит только с завязанными глазами, – возмутилась девушка.
– Твой брат хорошо разбирается в таких вещах, – удивлённо вскинула аккуратнее бровки Анита Лангоф. – Я считаю, что он должен увидеть тебя нарядной. Может, что-нибудь даже посоветует.
– Мама, ты издеваешься? – разозлилась Лана. – Я лучше море десять раз переплыву на плоту, чем покажусь этому придурку в платье!
– Да как ты можешь так говорить? Что за выражения, ты же леди, следи за языком, сколько раз тебе повторять, – сурово нахмурилась Анита. – Он твой брат! Вы должны с ним любить друг друга! К тому же Габриеля тоже пригласили на приём, – закончила мать, резко смахнув светлую прядь волос с глаз.
– Как?.. Кто его пригласил? – Лана поражённо уставилась на мать.
– Его командир, капитан Ампор, он будет на торжестве, – гордо пояснила леди Лангоф. – Поскольку прибудет множество очень влиятельных и богатых люди, сам король распорядился выделить несколько десятков человек из его личной гвардии для дополнительной охраны.
– Просто чудесно, – фыркнула Лана. – Он будет весь вечер лезть ко мне. Есть вероятность его преждевременной смерти.
Анита Лангоф строго посмотрела на дочь:
– Не говори глупостей. Для леди это неприемлемо.
Лана хотела было ответить, но в спор вмешалась юркая мисс Розальда.
– Так вы будете покупать платье, душеньки мои? – задала она свой главный вопрос, и глазами хлоп-хлоп.
– Конечно, – ответила Анита Лангоф, доставая из сумочки золотые монеты. Обратилась к дочери: – Лана, ты хочешь идти прямо в наряде?
– Нет. Сейчас сниму, – буркнула та.
Через несколько минут они уже прощались с портнихой. Пока приятельницы не могли расстаться, Лана успела два раза сходить к выходу и обратно.
«Ну сколько можно?» – возмущалась девушка, начиная выходить из себя.
Тут она увидела, как к магазину подходит Аманда Прэллис со своей матерью, гордой походкой направляясь к дверям.
«А вот и старые знакомые подтягиваются», – хмыкнула про себя Лана. Её нисколько не обрадовало, что она увидела свою бывшую одноклассницу. Появилось желание раствориться в воздухе.
Когда та подошла к двери, девушка смогла выдавить улыбку, с которой по её определению обычно встречают старых знакомых. Всё-таки десять лет учились вместе.
– Здравствуй, Аманда, – поздоровалась она с пухленькой светлой девочкой в голубом платье. Затем вежливо кивнула сопровождающей её матери: – Добрый день, леди Преллис.
– Здравствуй, – ответила Аманда и неприязненно наморщила носик. – Что ты здесь делаешь?
– Покупаю платье на сегодняшний приём в институт, – вздохнула Лана. – А ты здесь для того же?
– Разумеется, Лана, я ведь тоже буду учиться в институте для благородных девиц, – с наигранным безразличием ухмыльнулась Аманда, хотя по ней было видно, как сильно она этому рада. – А какой наряд ты купила себе?
– Скоро увидишь, – пожала плечами Лана. – До встречи, мне надо идти.
С этими словами она шагнула на улицу к карете, сразу же следом за ней выпорхнула мать.
– Доченька, подожди меня! Куда ты так торопишься? – воскликнула мать, выбегая из магазина. – Я там, на выходе встретила Преллисов. Ты видела Аманду?
– Да, мам. Ты с ними успела поговорить? – спросила Лана с лёгким оттенком иронии в голосе.
– Конечно, успела. Но только о мелочах, – со всей присущей ей серьёзностью ответила леди Лангоф, поднимаясь к дочери в карету с помощью кучера. – В общем, они рассказали мне, что Аманда будет учиться там же, где и ты. Здорово, правда?
– Не знаю. Я с ней никогда ничего общего не имела, – пожав плечами, ответила Лана. – Поехали домой, Фил! – приказала она кучеру и постучала по стенке с наслаждением наблюдая, как мать морщится от её «жутких манер».
Глава 5
Лана сидела в углу кареты, облокотившись на раму открытого окошка, и наслаждалась вечерней прохладой. Они ехали домой другой дорогой, сбоку виднелось море, с которого дул освежающий ветерок с привкусом соли. Синяя вода под скалами набирала тёмный оттенок.
«Когда небо стемнеет, и свет канет в мрак,
Ты призрачный свет отразишь на волнах.
Твоя даль залоснится, как праздничный фрак,
Заблестит свет ночи на высоких снегах.
Уже видно как близко плывёт темнота,
Но не сможет та тьма в мир впустить холода,
Пока теплится в сердце моём теплота,
Так было, так есть и так будет всегда!» – прочитала девушка про себя стихи, которые были посвящены то ли морю, то ли борьбе мира со злом.
Вскоре они подъехали к усадьбе, встретившей их светом в каждом окне.
– Лана, – сказала леди Лангоф, поднимаясь на крыльцо, – приводи себя в порядок как можно скорей, а то мы опоздаем. – Возьми и мою горничную, она поможет.
Девушка, ничего не говоря, подхватила платье и удалилась к себе. Ее комната, находившаяся прямо против лестничной площадки, оказалась приоткрыта. Можно было разглядеть кровать и половину окна. Лана напряглась и почувствовала, как внутри что-то переворачивается от тревоги.
«Это ещё что такое? – испуганно подумала она, медленно приближаясь к комнате. – Я точно закрывала дверь… Алоиза тоже всегда плотно закрывает, она ведь знает, как я не люблю проходной двор в своей комнате».
Лана старалась держаться относительно комнаты так, чтобы изнутри её нельзя было заметить. Прижавшись к стене возле входа, через дверной проём она протянула руку к включателю лампы, находившемуся за стеной, и резко крутанула его. Загорелся свет, и Лана запрыгнула в освещённое пространство, но никого не обнаружила.
«Вот я дура, – рассердилась девушка сама на себя, проходя в центр комнаты, и, внимательно оглядываясь. – Но тогда спрашивается – кто сюда заходил?»
На глаза попался огромный букет из довольно редких цветов, среди бутонов виднелся конверт с письмом, изрядно намокший от капелек воды, строки в некоторых местах растеклись.
«Кто мог до такого додуматься?» – спросила она записку, свисавшую с ладони.
Судя по степени влажности, письмецо было положено в букет довольно давно, а с цветами в комнате может находиться не больше чем три с половиной часа.
Лана сделала вывод, что это Алоиза доставила посылку и все же забыла закрыть дверь.
– Что же там написано? – прошептала Лана, вспомнив о письме и отвлекаясь от своих расследований. Взгляд метнулся в самый низ текста, где красовалась подпись «Вечно ваш – Хэйвард Фринверт».
«Ну вот, – вздохнув и быстро потеряв интерес, подумала Лана. – Наверное, разыграл целую драму перед Алоизой, чтобы передать цветы».
Письмо было прочитано поверхностно, и его смысл был наполовину не понят. До читательницы дошло только то, что молодой Фринверт считает её самой красивой на свете, что эти растения будут её символом и так далее.
Слова были красивые, ничего не скажешь, но Лана чувствовала в них заученные и многократно повторяемые фразы, от которых веяло фальшивым блеском, как от стекляшки, названой алмазом. Но все же цветы ей понравились. Чтобы хоть немного отвлечься от мыслей, она зарылась головой во всё ещё влажный и прохладный букет.
– Мммм... – протянула расслабленным от наслаждения голосом.
Переодевшись в новое атласное платье и даже не взглянув на себя в зеркало, она широко раскрыла окно и впустила вечернюю прохладу. С прической и легким макияжем она расправилась с помощью маминой горничной, которая была настоящей мастерицей в этих вопросах.
«А ведь совсем недавно, будто сейчас, я смотрела на светлое море, на голубое небо, – размышляла Лана, подставив лицо под ночной ветерок. – Почему так быстро летит время? Того и гляди, что оглянуться не успеешь, а уже конец. Неужели мне придётся всю жизнь провести, участвуя в этих дворцовых интригах, только из-за того, что этого требует моё положение? Неужели я никогда не увижу мир, который так огромен, не побываю в других странах, которые так интересны, а буду до конца своих дней жить с немилыми мне людьми, потому что так надо, и буду всю жизнь до конца своих дней слушать рассказы моряков и грезить о той жизни, которой требует сердце?» – комок горечи застрял у Ланы в горле, и она, не выдержав, всхлипнула от переполнявшей её грусти и осознания своей безпомощности.
– Нет, не бывать этому! – громко сказала она в открытое окно, мало безпокоясь о том, что в соседней усадьбе могли всё услышать.
Отойдя от подоконника, Лана опустилась на кровать и стала поглаживать ткань на платье, которая оказалась немного шероховатой и шелестящей. Обвела взглядом свою комнату в поисках чего-нибудь занятного: вот туалетный столик с множеством косметических тюбиков и скляночек, вот кресло, обтянутое кожей, вот её портрет, нарисованный знаменитым художником, но окончательно её взгляд остановился только на камине, над которым покоился маленький кинжал в золотой оправе. Подарок отца.
Она взяла в руки изящное легкое оружие. Выглядел кинжал древним, но золото до сих пор оставалось блестящим и чистым. Не много на свете осталось таких чудесных изделий, как это. Раньше кузнец добывал все материалы сам и вкладывал душу в своё творение. Теперешние мастера предпочитают примешивать разные дешёвые металлы, продавая за множество золотых то, что и гроша не стоит.
Часы на стене ожили, отбивая удары. Лана вздрогнула и отвлеклась от кинжала. Немного помедлив, закрыла окно и вышла в коридор второго этажа. Не успела прикрыть дверь, как сбоку раздалось банальное: «Бу-у!», и Лана, поглощённая в свои мысли, все же подпрыгнула от неожиданности.
– Ах-ха-ха! – расхохотался Габриель, с довольным видом опираясь о стену. Прищурился и ехидно проговорил: – Ого, какие мы сегодня красивые. Того и гляди, кто-нибудь ослепнет от твоего прекрасного вида.
– Мне объяснить, куда тебе идти, или ты сам догадаешься? – угрожающе спросила Лана.
– Да ладно, – протянул Габриель с ухмылкой, – я же от чистого сердца. Неужели я не могу сделать комплимент любимой сестрёнке?
– Мне их от Хэйварда хватает, – пояснила Лана и сразу же пожалела об этом.
– От Хэйварда?! – воскликнул Габриель, и глаза его насмешливо сверкнули. – Точно. Как же я не догадался? У вас же с Фринвертом роман. Ты сходишь по нему с ума – это я точно знаю!
– Лучше заткнись, а то костей не соберёшь! – огрызнулась Лана, выпрямляясь. – Ты меня уже достал!
– А ну повтори, малявка! – в свою очередь выпрямился Габриель. – Ты как со старшими разговариваешь? Хочешь, чтобы я рассказал родителям о том, как ты выражаться умеешь? Так я быстро организую, тебе месяц из дома не выпустят.
– Говори всё, что хочешь, – процедила сквозь зубы Лана, пытаясь унять гнев.
Но брат на этот её выпад только саркастически рассмеялся:
– Ах-ха-ха! Насмешила ты меня. Видела бы ты себя, крыса мокрая!
Смешок оборвался на последней ноте, потому что терпение Ланы подошло к концу, она сжала кулаки и толкнула Габриэля в грудь. Как только он отшатнулся, Лана врезала ему коленом в живот. Такой атаки Габриель никак не ожидал и поэтому, не успев защититься, согнулся пополам. Лана толкнула его еще раз, брат завалился спиной на дверь ванной, которая оказалась открытой, запнулся пяткой за порожек и повалился на пол с удивленным вскриком.
Лана не долго думая захлопнула дверь ванной, схватила стоящий в коридоре декоративный стул и подперла им дверь.
«Я могу гордиться собой», – хмыкнула победно.
– Ах ты... – прошипел старший брат из ванной. – За эти жалкие приёмчики пощады не жди!
– Ты сначала защищаться научись от этих «приёмчиков», – торжественно изрекла Лана.
Вспомнив, что она должна идти на бал и её уже ждут, она бросилась по лестнице вниз.
«Лишь бы поскорее убраться отсюда, пока Габриель не придумал, как выбраться и не погнался за мной следом, а то мне не жить».
Около кареты стояла мама в голубом кружевном платье. Заметив Лану, она нетерпеливо сказала:
– Наконец-то. Я уже за тобой Габриеля отправила. Кстати, где он?
– Всё в порядке, мам, – ответила Лана, чувствуя, как начинает болеть правый кулак. – Я его встретила на лестнице, он сказал, что ему очень плохо, и что он будет позже.
– Постой здесь, я к нему схожу, может быть, ему нужен лекарь, – заволновалась Анита Лангоф, толкая калитку, чтобы войти во двор дома.
– Не надо, мам, – как можно небрежнее бросила Лана, беря мать за руку и заталкивая её в карету. – Гэб просил меня передать тебе, чтобы его никто не беспокоил, он нас догонит. А нам нужно торопиться.
Леди Лангоф вопросительно посмотрела на дочь, взглянула на часы и сдалась:
– Хорошо. Поехали скорее, а то опоздаем. Надеюсь, он не сильно припозднится, его отряд ведь сегодня дежурит.
Лана предвкушающе усмехнулась, кому-то сегодня капитан надерёт задницу.
– Почему ты не заплела волосы, как я тебе советовала? – спросила Анита. Но подобные вопросы для Ланы состояли в списке риторических, поэтому она предпочитала на них не отвечать, а мать быстро забывала про то, что спрашивала.
– Трогай, Фил! – приказала девушка, устраиваясь в мягком салоне и мельком оглядываясь на дом. Внутри разлилось торжество победы.
Они двигались по улицам города в сторону института. Множество повозок и карет сновали в разных направлениях. Если встречались знакомые, то Анита Лангоф перекрикивалась галантными приветствиями, что-то в роде «Прекрасно выглядите, дорогая Жаннина!» или «Я так рада вас видеть, милая Кэти!». Лану раздражала эта манера приветствий и, чтобы остаться незамеченной, она забилась в самый угол кареты и задвинула занавеску со своей стороны.
Тени на улицах города удлинялись, и словно по мановению неведомой силы везде зажглись фонари, осветив дороги, дома и прохожих. На востоке уже была ночь, которая вскоре должна была прийти в Уест-Уортленд.
