Текст книги "Секрет платформы №13"

Автор книги: Ева Ибботсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Миссис Троттл принимала ванну. Огромная ванна в форме морской раковины была обставлена по краям хрустальными вазочками с разными видами мыла, а над водой протянулась изящная полочка с коробкой шоколадных конфет, лосьонами, притираниями и слащавой книжкой про любовь, которую она читала.

На полке над ее головой стояли флакон с розовой солью для ванн (пахнувшей розами), флакон с зеленой солью для ванн (пахнувшей папоротником) и флакон с желтой солью для ванн (пахнувшей лимоном), но она положила в воду фиолетовую соль с запахом фиалок. Лицо миссис Троттл закрывала маска из клубники, растертой со сливками, которая должна была омолодить ее кожу. С вешалки свисали нагретые банные полотенца.

– Туру-рум, тара-бум! – напевала миссис Троттл, поглаживая свой круглый розовый живот. Она была очень довольна тем, как ей удалось сбить с толку бандитов, охотившихся за ее ненаглядным Реймондом. Она перехитрила всю их шайку, и теперь им никогда не найти ее сокровище. Возможно, они думают, что она уехала во Францию или в Шотландию. Пусть думают! Она выбрала самое надежное убежище – и, между прочим, самое комфортабельное.

Миссис Троттл надкусила шоколадную конфету и добавила в ванну немного горячей воды. Из-за двери доносилось постукивание: Реймонд играл в кости с одним из своих телохранителей. Она сказала Брюсу, что нужно позволять Реймонду все время выигрывать, и Брюс вроде бы послушался. Бедный мальчик всегда начинает плакать, когда проигрывает, а она платит телохранителям достаточно большие деньги.

Взяв щетку с длинной ручкой, миссис Троттл потерла спину. Ее мысли текли спокойно и неторопливо. Лэндон остался дома и сейчас выясняет все, что может быть связано с похитителями. Возможно, они продолжают околачиваться возле дома. Как только станет ясно, кто они такие, она наймет нужных людей и избавится от них. Хорошо быть богатой; богатый человек может позволить себе все что угодно.

Миссис Троттл подумала о Бене. Недавно она звонила в больницу, и хотя врачи, как всегда, говорили уклончиво, у нее сложилось впечатление, что Нэнни Браун долго не протянет. Как только старуха уберется с дороги, можно будет вплотную заняться Беном. Мысль об интернате «Рэмсдон» вызвала у нее жестокую улыбку. Туда берут только трудных детей, которых нужно «сломать». Там из Бена выбьют всю дурь и глупые мечты о высшем образовании. Как только он подрастет, его отправят работать на фабрику или в шахту.

Как же она ненавидела этого мальчишку! Ну почему он научился читать гораздо раньше Реймонда? Почему он добивается таких успехов в спорте, когда ее сын не может даже поднять гантель? Что ж, скоро его поставят на положенное место!

Что касается Реймонда, то она так запугала его, что о неповиновении не могло быть и речи. Теперь мальчик знал: все, что он видел в парке и раньше, у себя в спальне, объяснялось действием наркотиков.

– Эти люди способны на все,– строго сказала она ему.– Если ты попадешься им в лапы, они могут отрезать тебе ухо или приковать тебя к каменной стене.

Конечно, ей не нравилось пугать свою деточку, зато теперь Реймонд будет слушаться ее.

«Что за прекрасное место я выбрала»,– думала миссис Троттл, взбивая под душем шапку мыльной пены. Здесь было все необходимое, но все-таки… Может быть, фиалковая соль благоухает не слишком приятно? Пожалуй, стоит добавить чего-нибудь своего. Миссис Троттл выпрямилась и потянулась за флакончиком духов «Очарование», стоявшим на табуретке. Парфюмер, изготовивший эти духи по ее заказу, уверял, что другого подобного запаха не существует.

– Дорогая миссис Троттл, вы – единственная леди в мире, обладающая этим неповторимым ароматом,– заверил он.

Отвинтив колпачок, она плеснула в воду щедрую порцию духов. Да, так гораздо лучше. Теперь миссис Троттл полностью находилась в своей стихии.

Она потянулась за книжкой. Главный герой осыпал поцелуями нежно-розовые щечки героини. Мистер Троттл никогда не осыпал свою жену поцелуями; у него вообще не было привычки чем-либо осыпать людей.

Следующие пятнадцать минут миссис Троттл блаженствовала в ванной, читая и отмокая.

Потом она выдернула затычку.

Водяной любил свою работу. Запах канализации не смущал его: это был естественный запах, принадлежащий этому месту. Он любил длинные темные тоннели, тишину, хитроумные сочленения бесчисленных подземных ходов. Судя лишь по виду труб, он мог точно сказать, где он находится – под какой улицей, парком или площадью. Хорошо гулять в двадцати фугах под Пиккадилли-Серкус, где тебя не беспокоят гудки, автомобили и толпы людей на переходах!

Такие прогулки были не только интересными, но и полезными. Просто поразительно: чего только люди не спускают в унитаз или в сливное отверстие ванной, особенно в субботу вечером! Конечно, не крокодилов – рассказы о крокодилах в канализации обычно оказывались выдумкой,– зато сережки, очки или зажигалки попадались довольно часто. Водяной занимался тем же делом, что и его отец и дед. Он зарабатывал себе на жизнь благородным и честным трудом: исследованием сточных вод. Разумеется, ему помогала определенная примесь рыбьей крови – ведь он был потомком людей, в старинные времена породнившихся с существами, обитавшими в воде. В семье Водяного не было хвостатых. Водяные и русалки – не одно и то же, и Мелисента была права, гордясь своими ногами. Глупо даже и думать о работе в канализации с хвостом вместо ног!

Мысли о Мелисенте заставили Водяного нахмуриться. Девочка очень любила фею, как и всех остальных спасателей, и теперь очень беспокоилась, потому что они никак не могли найти этого проклятого мальчишку. Они искали весь вчерашний день, а сегодня снова принялись за поиски, но пока безрезультатно.

Водяной надевал на свою шерстяную шапочку шлем с маленьким фонариком, и сейчас, наклонившись над сливом, он увидел розовое ожерелье, плававшее в мутной воде. Искусственное, сразу же определил он. Пластиковое, но очень хорошенькое. Если его как следует вымыть, за него можно будет выручить несколько пенсов. Водяному этого вполне хватало: он не отличался жадностью. Опустив в воду свой сачок на длинной ручке, он выловил ожерелье и пошел дальше по карнизу, обегавшему стену тоннеля. Он приближался к Темзе, но сегодня ему не хотелось купаться. С оживленной улицы, тянувшейся вдоль набережной реки, в канализацию иногда попадали интересные находки.

Он повернул направо, миновал вентиляционную шахту и вступил в один из старейших тоннелей рядом с мостом Ватерлоо. Возраст тоннеля легко было определить по аккуратной кирпичной кладке: в наши дни таких кирпичей уже не делают.

Внезапно Водяной остановился и принюхался. Его курносый нос сморщился, рот скривился от отвращения. В канализацию только-что попало что-то непонятное, отталкивающее и неправильное. Этому запаху было не место среди привычного, естественного аромата сточных вод.

– Бр-рр! – фыркнул Водяной и потряс головой, словно стараясь отогнать тошнотворный запах. Мимо пробежала крыса; видимо, зверька отпугнула та же самая вязкая и удушливая вонь. Что ж, крысы – чувствительные животные, и им можно доверять.

Запах показался Водяному смутно знакомым. Ему уже приходилось иметь дело с этим прилипчивым, всепроникающим зловонием.

Но когда? Водяной на мгновение задумался, стоя на карнизе и глядя на медленно текущую воду. Да, теперь он вспомнил, когда и где это было!

Его охватило радостное возбуждение. Сделав несколько шагов вперед, он внимательно изучил трубу, из которой вытекала мыльная вода. Ошибки быть не могло. Водяной посветил вокруг лучом фонарика, уточняя свое местонахождение. Потом он повернулся и торопливо пошел назад. Поворот налево, направо, опять налево… Совсем рядом проплыл новенький футляр от губной помады, но Водяной даже не взглянул на него.

Через полчаса он поднялся по водосточной трубе к люку, находившемуся между летним домиком и озером Серпентайн.

Сначала никто не мог поверить удивительному известию. Спасатели окружили Водяного и смотрели на него сияющими глазами.

– Это правда? – спросила Герти, поглаживая стрелку зеленого лука, выпрыгнувшую из-под земли у ее ног.– Ты в самом деле нашел Принца?

Водяной кивнул:

– Во всяком случае, я нашел его мать.

– Но как? – Корнелиус был совершенно ошеломлен.– Неужели Троттлы спрятались в канализации?

Водяной произнес одно-единственное слово.

– «Очарование»,– сказал он.

– Очарование? – Волшебник вставил в ухо свою слуховую трубку, уверенный в том, что он ослышался.

– Это жуткие духи, которыми пользуется миссис Троттл,– объяснил Водяной.– Их запах невозможно забыть. Я познакомился с ним, когда работал в сточных трубах под «Замком Троттл».

Спасатели пожирали его глазами, сгорая от нетерпения.

– Пожалуйста, скажи нам,– умоляла Герти,– где это место?

– Я могу безошибочно назвать его,– со спокойной гордостью ответил Водяной.– Я проследил запах до сточной трубы отеля «Астория». Именно туда миссис Троттл и увезла Реймонда. Она спряталась здесь, в Лондоне, и, должен вам сказать, нашла подходящее местечко. Вытащить мальчишку оттуда – все равно что утащить все золото из Форт-Нокса.

«Астория» была знаменитым пятизвездочным, невероятно роскошным отелем. Передний фасад здания выходил на широкую улицу с элегантными магазинами и ночными клубами, а задний смотрел на Темзу с ее мостами и медленно плывущими судами. Джентльменам разрешалось пить чай в гостиной «Астории» лишь в том случае, если они носили костюм с галстуком, а женщины, танцевавшие в бальном зале, носили платья стоимостью в годовую зарплату водителя автобуса. В «Астории» имелся свой бассейн и гимнастический зал, а в холле отеля находился магазин, где люди могли купить себе туфли из крокодиловой кожи или браслет с бриллиантами. Там были и парикмахерская, и цветочная лавка, и салон красоты, так что при желании гости могли вообще не выходить на улицу.

«Астория» славилась своим знаменитым тортом. Вообще-то торт был ненастоящим – не таким, какие разрезают и едят. Это был огромный торт, выкрашенный в розовый цвет и украшенный завитушками, похожими на шоколадный крем. Каждый вечер, когда гости садились обедать, торт выкатывался в зал ресторана. А потом оттуда выпрыгивала очаровательная девушка и начинала танцевать!

Нечего и говорить о том, что обычные люди здесь не останавливались. В «Асторию» приезжали поп-звезды и финансовые магнаты, политики и нефтяные шейхи. Обычно такие люди постоянно кого-то боятся. Поп-звезды боятся поклонников, способных наброситься на них и растащить их одежду на сувениры. Политики боятся, что их застрелят люди, которых они чем-то обидели, а нефтяные шейхи и финансовые магнаты любят держать свои дела в секрете.

Поэтому владельцы «Астории» содержали лучшую в мире службу безопасности. Охранники с наручниками и портативными рациями патрулировали коридоры, повсюду была установлена сигнализация от взломщиков, а в подвальном этаже имелись бронированные сейфы, где гости могли хранить свои драгоценности. Но самым надежным местом считался специальный пентхаус на крыше, выстроенный из армированного железобетона, со стенами двойной толщины, кодовыми замками и отдельными лифтами для каждого номера. Более того, в центре пентхауса находилась вертолетная площадка, так что Очень Важные Персоны могли прилетать и улетать, оставаясь незамеченными с улицы.

В одном из таких секретных номеров и жила теперь миссис Троттл вместе с Реймондом. Вообще-то это была не комната, а квартира с богато обставленной гостиной и спальней, где стояла двойная кровать, чтобы миссис Троттл могла присматривать за своим ненаглядным мальчиком даже во время его сна. Несмотря на все предосторожности, она зарегистрировалась в отеле под чужим именем. Она назвалась Лавинией Тарбек, а Реймонд стал Роландом Тарбеком, и оба они носили темные очки, отчего постоянно спотыкались.

Хотя «Астория» кишела агентами службы безопасности, миссис Троттл наняла двух телохранителей специально для Реймонда. Толстяк Брюс Траут был вовсе не жирным и дряблым, как Реймонд; под его костюмом угадывались литые мускулы. Его зубы сгнили много лет назад, потому что он никогда не чистил их, а вставная челюсть была плохо подогнана, и он обычно оставлял ее на подоконнике или под кроватью. Но это не имело значения. При необходимости Брюс мог убить любого человека и без вставной челюсти; ему уже много раз приходилось это делать.

Но другой телохранитель (вернее, телохранительница) была самой известной в Лондоне. О ней старались говорить шепотом. Дорин Траут приходилась Брюсу сестрой, хотя с виду они отличались, как небо и земля. Маленькая, незаметная женщина с узлом седых волос на голове и голубыми выцветшими глазками за круглыми стеклами очков, Дорин всегда одевалась в бесформенные твидовые костюмы с теплыми вязаными чулками. Больше всего она любила вязать. Она вязала весь день – джемперы, детские носочки, теплые шерстяные шали… «Кликети-клак, кликети-клак» – с утра до ночи щелкали спицы Дорин, и спицы эти были длинными и острыми. Смертоносно острыми.

На теле у человека есть определенные места, не защищенные костями. Тому, кто хорошо знает, где находятся эти мягкие места, не нужен пистолет. С помощью очень острой спицы можно убить человека бесшумно и почти не оставляя следов.

Услуги Брюса обходились миссис Троттл в сто фунтов в день, но Дорин она платила вдвое больше.

Миссис Троттл сумела запугать Реймонда. Он поверил, что все случившееся с ним в парке и в его комнате было результатом воздействия опасных наркотиков, подмешанных в его еду и питье. Когда ему приказали не делать ни шагу без своих телохранителей, он безропотно подчинился.

Жизнь в «Астории» устраивала Реймонда. Ему нравилось, что официанты приносят завтрак на серебряном подносе и называют его «сэр», ему нравилось, что отца больше нет рядом. Мистер Троттл никогда не считал Реймонда воплощением совершенства, и это глубоко ранило его сына. Но больше всего Реймонду нравилось, что ему больше не надо ходить в школу.

Убедившись в надежности телохранителей, миссис Троттл вскоре позволила сыну покидать номер. Реймонд торчал за игровыми автоматами, посещал массажный кабинет и носил бесконечные коробки шоколадных конфет из магазина в холле отеля. После полудня Троттлы ели кремовые пирожные в гостиной «Палм-Корт», где вдоль стен стояли пальмы в кадках, а в центре журчал фонтан с прозрачной водой. Вечером (по-прежнему в сопровождении телохранителей) они шли обедать в ресторан и смотрели на танец девушки, выходившей из фирменного торта «Астории».

Танец, который она исполняла, назывался Танцем Семи Вуалей. Она выходила на помост, окутанная сияющим золотым облаком, но, начав танцевать, сбрасывала с себя первую вуаль, потом следующую… и так далее. Когда на ней оставался лишь последний слой ткани, все огни в зале ресторана гасли. Через несколько секунд свет включался снова – но и девушка, и торт исчезали бесследно.

Реймонд не мог отвести глаз от танцовщиков. Ему казалось, что после школы он обязательно должен жениться на такой девушке, но когда, он поделился своими мыслями с матерью, та посоветовала ему выбросить из головы подобные глупости. «Девушек, которые выходят из тортов и танцуют, на свете хоть пруд пруди»,– наставительно сказала миссис Троттл.

Самой ей гораздо больше нравился мужчина, игравший на контрабасе,– внушительный, с пышными усами и черными задумчивыми глазами. Он называл себя Родриго де Рока, хотя по-настоящему его звали Невиллом Поттсом. Мистер Поттс имел жену и пятерых детей, которых он очень любил, но управляющий отеля сказал ему, что он должен улыбаться пожилым дамам, которые сидят рядом со сценой, чтобы поднимать им настроение. Невилл Поттс не хотел потерять работу и делал то, что ему было сказано.

Он так понравился миссис Троттл, что на второй день она решила спуститься в зал после того, как Реймонд ляжет спать, и послушать его божественную игру.

Однако сначала она позвонила мужу.

– Ты сделал то, что я тебе сказала? – спросила она.– Насчет Бена?

– Да.– Голос мистера Троттла звучал устало.– А ты уверена…

– Совершенно уверена,– отрезала миссис Троттл.– Скажи слугам, что он может неожиданно уехать. Я не хочу никаких сплетен.

Она задумалась, постукивая пальцами по столу. Очень важно, чтобы на мальчике не осталось синяков или шишек, когда его заберут.

– Скажи слугам, что они могут временно освободить Бена от работы,– продолжала она.– И запомни: Бен не должен ничего заподозрить! Как с похитителями – что-нибудь удалось узнать?

– Нет.

– Хорошо, продолжай наблюдать.

Повесив трубку, миссис Тротгл спрыснула волосы духами «Очарование» и пошла вниз строить глазки мистеру Потгсу, печально игравшему на контрабасе и терпеливо дожидавшемуся конца рабочего дня.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Помочь похитить Реймонда из «Аистории» желали абсолютно все, включая призраков, баньши и тролля Генри Прендергаста. Мелисента сообщила о своем переезде в отель: ей хотелось быть на переднем крае наблюдения.

Но прежде чем составлять план похищения Принца, спасатели задумались над другим сложны вопросом. Нужно было как можно скорее отправить весточку на Остров.

– Бедные Король с Королевой наверное ужасно волнуются, – сказала Герти. – Даже если все пройдет хорошо нам понадобится еще два дня. Если они решат, что их сын о окончательно потерялся или попал в беду, это разобьет им сердце.

Но как передать послание? Эрни выразил желание снова отправиться через гамп и поговорить с моряками в Укромной Бухте, но Кор покачал головой.

– Твоя бедная эктоплазма уже достаточно пострадала, – грустно промолвил он, и все согласились с ним. Для эктоплазмы призраков нет ничего хуже путешествия в ветровой корзине, и использовать их как курьеров – просто жестоко.

Однако удача все же улыбнулась им. Колдунья работавшая в школьной столовой – та самая которая принесла Реймонду мятную подушечку во время Большого Представления,– решила немедленно уйти через галл и обосноваться на Острове. В понедельник она вышла на работу и узнала, что ее увольняют, так как у школьной администрации не хватает денег на зарплату. Естественно, она не видела смысла оставаться наверху без работы.

– Дело не в том, что мне нравится Реймонд,– сказала она.– Вовсе нет. Но осмелюсь предположить, что когда он взойдет на трон, я уже буду лежать в могиле.

Не стоит и говорить о том, что она согласилась передать послание морякам в Укромной Бухте, так что проблема разрешилась сама собой.

– Скажи им, что беспокоиться не о чем,– попросил Кор.– Мы знаем, где находится Принц и надеемся вернуть его в кратчайшие сроки.

На самом деле волшебнику было о чем беспокоиться: например, о том, как проникнуть в «Асторию», как оглушить мальчишку и засунуть его в мешок, как донести опасный живой груз до станции Кингз-Кросс. Но он был полон решимости не подвести Короля с Королевой.

Итак, ведьма, которую звали мисс Фрэмптон, без приключений добралась до тринадцатой платформы и вскоре ступила на песок пляжа в Укромной Бухте.

Тем, кто работает в школьных столовых и постоянно общается с детьми, обычно несвойственно уныние, а миссис Фрэмптон, наверное, была даже немножко более жизнерадостной, чем следовало бы. Так или иначе, но доставленное моряками на Остров со скоростью, превосходящей всякое разумение, известие оказалось таким обнадеживающим, что Королева снова начала улыбаться. Школьники украсили город свежими цветами, и жители опять возрадовались. Теперь Принц мог появиться в любой час, в любую минуту! Сестры-сиделки снова открыли ящик с бананами, но самое главное – гарпиям, адским гончим и прочим обитателям Севера было сказано, что их услуги не понадобятся. Принц нашелся, он возвращается, и все идет прекрасно!

На исходе второго дня наблюдения за Реймондом Брюс был уже сыт по горло этой работой. Если ты бывший бандит и привык к гангстерскому обществу, то становишься не слишком разборчивым, но Брюсу еще не приходилось встречаться с мальчишкой, способным съесть целую коробку шоколадных конфет, не предложив ни одной человеку, который сидит рядом. Ему не нравилось хныканье Реймонда, когда тот начинал проигрывать в кости, а ежедневный массаж для человека, не занимающегося спортом, казался ему странным излишеством.

Тем не менее Брюс делал свою работу. Он ни разу не упускал Реймонда из виду, он держал кобуру своего пистолета расстегнутой, он пробовал еду, которую присылали в номер, проверяя, не отравлена ли она. Каждое утро он заходил в ванную вместе с Реймондом и прилежно искал злонамеренных наркоманов, которые могли прятаться в шкафу для белья или в туалетном бачке.

Однако теперь он немного побледнел и осунулся.

– Что-то здесь не так,– проворчал он.– В комнате холодновато, и занавеска только что колыхнулась. Я уверен, что за нами кто-то следит.

Дорин Траут продолжала вязать. Она вязала с тех пор, как проснулась. Сегодня утром она заканчивала пару детских носочков – розовых, с красивым рисунком. Ее стальные спицы сверкали на солнце.

Она встала и бесшумно подошла к окну. Спица молниеносно блеснула в ее руке. Она прислушалась. Криков не последовало; из-за проткнутой насквозь плотной занавески не пролилось ни капли крови.

– Вот видишь,– сказала она.– Там никого нет.

Но она ошиблась. Там была миссис Партридж, которой, честно говоря, хотелось бы оказаться где-нибудь в другом месте. Ради наблюдения за Троттлами ей пришлось преодолеть свою стыдливость и врожденное отвращение к подглядыванию за другими людьми. Зрелище миссис Троттл в нижнем белье, брызгавшей духами на свои подмышки, наполнило ее омерзением, но она не отступилась от порученного ей дела.

Миссис Партридж была не единственным призраком, наблюдавшим за Троттлами. Кор решил потратить один день на изучение обстановки и составить тщательный план похищения Реймонда. Поэтому Эрни парил под потолком кухни, отмечая возможные пути отступления и запоминая расположение выключателей, а тролль Генри Прендергаст в обличье официанта нагружал тележку с завтраком для Реймонда…

Были и другие. Внизу, в прачечной, одна очень печальная леди нанялась на временную работу и теперь плакала, пересчитывая грязные простыни и пододеяльники. Она плакала не потому, что ее обидели: просто она была баньши, а плач для баньши – самое нормальное занятие.

В половине одиннадцатого Реймонд заявил, что ему скучно.

– Я хочу чего-нибудь купить,– сказал он.

Троттлы спустились в лифте вместе со своими телохранителями. Реймонд отправился в магазин сувениров, где сразу же принялся ныть:

– У них нет того комикса, который мне нужен! А игрушки все чепуховые, даже и выбрать нечего.

Миссис Троттл тоже пошла за покупками. Она решила купить великолепную красную розу и за обедом приколоть ее к вырезу своего платья, чтобы контрабасист заметил этот загадочный знак и улыбнулся ей.

Но сегодня цветочная лавка выглядела как-то по-другому и у продавщицы был очень озадаченный вид.

– Все вдруг выросло,– растерянно сказала она.– Посмотрите на этот пластиковый куст – клянусь, что за эту ночь он вырос на целый фут. А этот венок? Он увеличился почти вдвое!

Венок был сплетен из зелени и белых лилий. Цветочная лавка «Астории» всегда имела в продаже венки, потому что многие из постояльцев находились в преклонном возрасте и имели усопших друзей.

Миссис Троттл наклонилась понюхать лилию… и отдернула голову. Если бы это не было невозможно, она бы сказала, что кто-то внезапно ущипнул ее за нос.

Но факт оставался фактом: ее действительно ущипнули за нос. Цветочные феи очень похожи на свои изображения в сказках – они очень маленькие, с прозрачными крылышками,– но отличаются дурным нравом из-за людей, сующих свой нос в их жилища и нюхающих. Видеть чьи-то ноздри не слишком приятно, и хотя эта фея сама вызвалась проникнуть в «Асторию» и помочь Герти, она не собиралась терпеть чье-то обнюхивание.

Когда пришло время для ланча, невидимые наблюдатели окончательно приуныли. Их расстроили не столько бдительные телохранители, сколько безобразное поведение самого Реймонда.

Мелисента первая обнаружила, какая опасность им угрожает. Она попросила своего дядю переправить ее в фонтан гостиной «Палм-Корт», где ее подстерегала неприятная проблема – золотые рыбки. В фонтане «Фортлендса» она жила в одиночестве, здесь же ей пришлось делить место с дюжиной лупоглазых, пышнохвостых золотых рыбок, задевавших ее своими плавниками и засорявших воду своей пищей и выделениями.

Но Мелисента была стойкой разведчицей. Выглядывая из-за листьев водорослей, она смотрела, как Реймонд и миссис Троттл с жадностью поглощают кремовые пирожные всего лишь через час после завтрака; она подмечала томные взгляды миссис Троттл в направлении контрабасиста, когда оркестр заиграл для гостей за чаем.

Она видела, как Дорин Траут подошла к фонтану, уселась на краешке и, не сводя глаз с Реймонда, взялась за свое вязание.

– Поднять две, одну спустить,– прошептала Дорин. Потом она повернулась – так быстро, что Мелисента едва смогла заметить ее движение,– и одна из ее спиц погрузилась в воду.

Все закончилось мгновенно. Дорин встала и подошла к Реймонду… Но золотая рыбка, которую она проткнула спицей, плавала брюшком вверх, запутавшись в водорослях, и ее бесцветная кровь струилась на потрясенную Мелисенту.

Лишь одно немного порадовало незаметных наблюдателей: знаменитый торт «Астории».

Торт был великолепен! Весь розовый, загадочный и мерцающий, он выкатился из двери за оркестровой площадкой. Взлетели воздушные шары, распустились серпантиновые ленты, и прелестная девушка закружилась в легком танце, сбрасывая свои золотые вуали под такую мечтательную и романтичную музыку, что хотелось плакать. Именно торт натолкнул Кора на ценную идею. Весь день разведчики являлись к волшебнику с докладами. Он сидел в летнем домике, делал пометки, составлял карту отеля и прилегающих улиц… и размышлял. Теперь он был готов сказать свое слово.

Дело шло к полуночи, и все пришли послушать, что он скажет. Водяной принес Мелисенту, завернутую в мокрое полотенце. Теперь она с встревоженным видом сидела в птичьей кормушке; ей казалось, что никто как следует не . понял, насколько опасными могут оказаться вязальные спицы Дорин Траут. Призраки толпились на ступенях крыльца, тролль Генри Прендергаст лежал в шезлонге и жевал стебелек зеленого лука, любезно предложенный Гертрудой. Бен тайком выбрался из «Замка Тротгл»; они с Ваксой сидели на корточках на деревянном полу, наблюдая за туманчиком. Среди баньши и цветочных фей выделялась величественная и зловещая фитура двоюродной бабушки Ваксы.

Как и все хорошие планы, план Корнелиуса был простым. Чтобы захватить Принца, они воспользуются моментом, когда девушка из торта закончит свой танец и в зале погаснет свет.

– Ганс оглушит его – разумеется, очень осторожно, одним лишь мизинцем – и спрячет в торт. Никому не придет в голову искать его там, когда торт укатят обратно.

– Но разве девушка в торте не испугается, когда Принц упадет ей на голову? – спросила Герти.– Она может закричать, не правда ли?

Кор покачал головой.

– Нет,– ответил он.– Той девушки в торте не будет. Мы подменим ее.

Он внимательно посмотрел на Герти из-под кустистых бровей.

– Девушкой в торте будешь ты! – решительно произнес он.

– Я?! – Фея зарделась от смущения. Танец с выходом из торта был мечтой ее детства, но, учитывая взгляды ее матери, не стоило даже и думать об этом. Преподавательницы физкультуры, бегающие по площадке и свистящие в свисток, стараются держать своих дочерей подальше от тортов и пирожных, а тем более от ресторанов.

– Ты хочешь сказать, что я должна исполнить этот танец? – прошептала Герти.– Тот самый, с семью вуалями? Но ведь когда он закончится, на мне останутся лишь…– Она не сказала «панталоны», поскольку это слово входило в список запрещенных строгой преподавательницей физкультуры.

– Ничего подобного,– возразил Кор.– Свет выключится раньше, когда на тебе останется еще одна вуаль.

– У тебя отлично получится, Герти,– поддержал Бен.– Они будут без ума от тебя.

Все согласились.

– Но что потом? – поинтересовался тролль.– Как вы собираетесь вызволить.Принца из торта и унести его? Ганс может оставаться невидимым, но нам нельзя направлять волшебство на Реймонда, а торт не уедет дальше раздевалки для актеров.

Кор кивнул:

– Правильно, но в раздевалке есть и другие предметы. Например, футляры для инструментов, на которых играют музыканты из оркестра. Среди них есть большой фугляр для контрабаса.

Он выждал паузу, и все с надеждой посмотрели на него, начиная понимать, в чем дело.

– Как только торт приедет туда, Ганс переложит Принца в футляр, а контрабасист вынесет его из отеля через служебный вход, где будет ждать фургон.

– Но он заметит разницу,– возразил Эрни.– Реймонд, должно быть, весит раз в пять больше, чем контрабас.

– Разумеется. Но, видишь ли, контрабасист тоже будет ненастоящим. Им станет мистер Прендергаст.

Волшебник повернулся к троллю:

– Ты мог принимать облик полисмена и банковского служащего. Надо думать, ты сможешь изобразить черноусого контрабасиста с прилизанной челкой?

Тролль энергично кивнул.

– Никаких проблем,– ответил он.– Я хорошо разглядел его сегодня вечером.

Оставалось лишь утрясти детали. Поскольку в их распоряжении находилось больше тысячи фунтов стерлингов, они могли заплатить настоящей танцовщице, чтобы та позволила Герти занять ее место.

– А я позвоню миссис Троттл как раз перед тем, как торт повезут в ресторан,– добавил Кор.– Вакса притворится маленькой дочерью контрабасиста и скажет привратнику, что ее отцу нужно пораньше уехать домой. А ты, Бен, будешь ждать на пожарной лестнице и подашь сигнал водителю фургона, как только Реймонда упакуют и подготовят к выходу. Мы подгоним машину к служебному входу, а оттуда поедем прямо на Кингз-Кросс – и дело сделано!

Усвоив свои обязанности, Бен облегченно вздохнул. Он боялся, что ему не разрешат помочь, а ему, как никогда, хотелось стать частью команды.

Но кроме того, он чувствовал себя виноватым: ведь Вакса думала, что он собирается уйти вместе с ними на Остров.

– На этот раз ты пойдешь,– сказала она.– Ты должен! Бен ничего не ответил. Спорить с ней не стоило; человек должен поступать по справедливости, а оставить Нэнни одну, больную и беспомощную, было бы страшной несправедливостью. Бену не хотелось думать о том, какой станет его жизнь после ухода спасателей. Он не позволял себе думать ни о чем, кроме похищения Реймонда Троттла и возвращения Королю с Королевой их давно утраченного и любимого сына.