Текст книги "Секрет платформы №13"

Автор книги: Ева Ибботсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

ГЛАВА ШЕСТАЯ

– Мне нужно немного бренди для моих зубов,– сказала Нэнни Браун.

Она лежала на второй от окна кровати палаты номер три Вест-Паркской больницы. На ней была фланелевая ночная рубашка с наглухо застегнутым воротом: она считала неприличным показывать докторам открытую шею. Когда миссис Троттл убедила Нэнни поехать в Швейцарию вместе с ней и похищенным ребенком, та была уже довольно пожилой, а теперь стала совсем старой, высохшей и уставшей от жизни женщиной. Каждый день она молилась и повторяла, что если Бог не хочет призвать ее к себе, то она, по крайней мере, имеет право знать почему. Но она по-прежнему строго соблюдала свои привычки, в том числе и Ритуал ополаскивания вставных зубов.

– Ну-ну, миссис Браун,– укоризненно произнесла медсестра.– Вы же знаете, что мы не можем позволить вам полоскать зубы в этой гадкой жидкости. Лучше положите их в стаканчик с дезинфицирующим раствором.

– Он плохо пахнет,– проворчала Нэнни.– Я всегда полоскала зубы в бренди, а потом выпивала его. Это придавало мне сил.

Ей понадобилось много сил, когда она жила в «Замке Троттл», помогая ухаживать за Реймондом и одновременно присматривая за Беном. Она не одобряла методы воспитания, выбранные Лариной. Ей было ясно, насколько испорченным вырастет Реймонд, и когда ему исполнилось три года, она препоручила его заботам другой няни. Но она не позволила Ларине выгнать себя – не позволила только из-за маленького Бена. Миссис Троттл могла запугивать ее полицией и тюрьмой, но угроза работала в обе стороны. «Если ты выгонишь меня вместе с мальчиком, то я сама пойду в полицию и все расскажу – и кто знает, кому из нас они поверят?»,– сказала Нэнни.

Поэтому она осталась в «Замке Троттл». Время от времени она бралась за мелкую работу – немного штопала, немного гладила – и старалась не обращать внимания на то, что творилось в детской наверху. Зато она позаботилась о том, чтобы Бен получил правильное воспитание. Она не могла запретить слугам командовать мальчиком, но научила его вести себя за столом и вежливо разговаривать. Наконец она устроила его в школу. Бен мог положиться на нее.

Нэнни беспокоилась лишь об одном: что может случиться с Беном, если она умрет? Миссис Троттл ненавидела Бена; ей ничего не стоило отослать его куда-нибудь подальше. «Но я одурачу ее,– думала Нэнни Браун.– О да, я заставлю ее прекратить свои фокусы».

– Под моей кроватью прячется взломщик,– неожиданно сказала она.– Я это чувствую. Проверьте, пожалуйста

– Миссис Браун,– теперь в голосе медсестры слышалось легкое раздражение.– Не стоит забивать себе голову такими глупостями, верно?

– Это не глупости,– сварливо возразила Нэнни.– В Лондоне полно взломщиков, так почему бы одному из них не прятаться у меня под кроватью?

Медсестра не стала проверять; она покровительственно относилась к больным, но старалась не потакать их причудам.

– Что скажет ваш внук, если вы будете продолжать в том же духе? – спросила она и удалилась, грациозно покачивая бедрами.

Когда Бен вошел в палату, старая Нэнни сразу же почувствовала себя лучше. Она строго относилась к нему – запрещала говорить грубые слова, заставляла подъедать с тарелки все до последней крошки,– однако она не постеснялась бы признать, что среди всех дорогих для нее людей этот мальчик был самым любимым. Другие больные тоже улыбались, когда он проходил мимо, потому что он всегда держался вежливо и дружелюбно, не забывая приветствовать всех по имени.

– Здравствуй, Нэнни.– Бен всегда называл ее «Нэнни», а не «бабушка». Она сама попросила его об этом так ей больше нравилось.

Когда Бен положил у изголовья кровати маленький букетик фиалок, Нэнни неодобрительно покачала головой.

–Я же говорила тебе, чтобы ты не тратил деньги на пустяки,– пробормотала она.

Ложась в больницу, она оставила Бену несколько фунтов из своей пенсии, наказав ему бережно относиться к деньгам. Однако сейчас ее костлявые пальцы сами сомкнулись на букетике, и она улыбнулась.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Бен.

– Замечательно, просто великолепно,– солгала Нэнни.– А ты? Что творится дома?

Бен помедлил. Ему хотелось рассказать Нэнни о своих загадочных посетителях и о том, как сильно они ему понравились… О странном чувстве родства с ними. Но он обещал молчать, да и в любом случае его надежды оказались напрасными, поскольку гости не имели к нему никакого отношения.

– Ничего особенного,– ответил он.– Я записался в фуг бальную команду, а с Реймондом случился очередной припадок.

– Это не новости,– мрачно заметила Нэнни Браун и пристально посмотрела на Бена.– Тебя никто не беспокоил? Мистер Фултон, например?

– В общем-то, нет, но… Как ты думаешь, Нэнни, ты скоро вернешься домой? Когда ты рядом, мне гораздо легче.

Нэнни похлопала его по руке.

– Конечно, я скоро вернусь. А пока продолжай учиться и помни, что когда ты вырастешь, никто не сможет указывать тебе, как жить.

– Да,– тихо сказал Бен. «Но до того, как я вырасту, пройдет еще много времени»,– подумал он. Нэнни выглядела очень больной. Страх обессиливал, и с ним приходилось бороться, но больше всего Бен боялся показать себя эгоистом.

Когда посетители уходили, в палате воцарялась тишина. Больные дремали, радуясь отдыху, но Нэнни сидела, прислонившись спиной к подушке, и напряженно размышляла. Она больше не могла терять время. И ей повезло – вечером дежурила медсестра-филиппинка, славная девушка и всеобщая любимица. Ее звали Челеста; она очаровательно улыбалась и носила в волосах за ухом маленькую красную розу, которую можно было видеть, только когда она нагибалась.

– Можно мне попросить вас об услуге, моя милая?– спросила Нэнни.– Мне хотелось бы получить лист чистой бумаги и конверт. Это очень важно, иначе я не стала бы вас беспокоить.

Челеста взяла худое запястье Нэнни и измерила ей пульс.

– Я постараюсь, миссис Браун,– сказала она – Но вам придется подождать, пока я не закончу обход.

Через час она действительно пришла в палату с листом бумаги и плотным белым конвертом.

– У вас есть ручка?

Нэнни кивнула

– Спасибо, милая. Теперь у меня на душе полегчало. Вы хорошая и добрая девушка.

Челеста улыбнулась, внимательно посмотрев на лицо старушки. Да, осталось уже недолго.

– Я на всякий случай еще проверю насчет взломщиков.– Она наклонилась, и Нэнни увидела маленькую красную розу, спрятанную в ее черных как смоль волосах.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

– Это просто,– пробасил Ганс.– Я оглушу его. Засуну в мешок. Потом уходим через гамп.

Спасатели вернулись из «Фортлендса» в таком мрачном настроении, что бедный великан совсем расстроился. Он хорошо выспался и, узнав о случившемся в ресторане, решил, что теперь ему пора взять инициативу на себя.

Кор покачал головой. Возможность оглушить Реймонда, упрятать его в мешок и переправить на Остров выглядела соблазнительной, но была совершенно неприемлемой. Он представил себе, как Король с Королевой вынимают своего сына из мешка, беспомощного, словно связанного поросенка…

– Он должен пойти добровольно, Ганс,– решительно сказал волшебник.– Иначе сердце Королевы будет разбито.

Эрни Хоббс подплыл к маленькому летнему домику, где они сидели. Ранним вечером он обычно отправлялся на небольшую прогулку, оставляя других призраков охранять гама

– Какие новости? – поинтересовался он и, выслушав сбивчивый рассказ спасателей, печально кивнул: – Да, боюсь, дела плохи. Мы уже давно наблюдаем за ним, и могу сказать, что он год за годом катится под гору. Миссис Троттл просто глупа, а мистера Троттла почти всегда нет дома; за его поведением никто не следит.

– Полагаю, не может быть никаких сомнений в личности Реймонда? – спросил Корнелиус.

Эрни покачал головой:

– Я видел, как она украла ребенка. Через год она вернулась с сыном на руках. Более того, во рту у него была та же самая соска. Я знаю точно: соску с золотым кольцом ни с чем не спутаешь. Сомнений нет, это Принц.

–А как насчет Бена? —поинтересовалась Гертруда.

– Ну, с Беном совсем другая история. Он появился здесь почти одновременно с Реймондом, и я вам скажу: лучше парнишки я еще не видел. Он и призраков может видеть, да только никогда не болтает о них. Слуги относятся к нему по-свински – видать, научились у миссис Троттл. Да, плоховато придется парню, когда умрет его бабушка.

ни попрощался и улетел прочь – смотреть, как Альберт Фишер ест котлеты с картофельным пюре в его старом доме, и терзаться грустными воспоминаниями. Но перед уходом он пообещал спасателям помощь всех лондонских призраков. «И не только призраков,– сказал он.– Много кто хочет, чтобы на Острове все стало хорошо».

Вскоре из дома вышел Бен. Вакса, занимавшаяся в кустах со своим подарком, вылезла оттуда и поздоровалась с ним.

– Как себя чувствует твоя бабушка? – спросила Герти.

По лицу Бена пробежала тень.

– Она говорит, что у нее все в порядке, но, по-моему, она выглядит очень усталой.– Он немного помолчал и спросил: – А как ваш ланч в «Фортлендсе»?

– Реймонд вел себя ужасно,– хмуро ответила Вакса – Просто отвратительно. Думаю, что после смерти Короля и Королевы нам нужно учредить на Острове республику, а не возиться с наследниками престола

– Вакса! – предупреждающим тоном произнесла фея.

Вакса опустила голову. Ей не хотелось подвергать сомнению цель их путешествия, как не хотелось и сглазить «голландскую башенку», но иногда она не могла совладать со своими чувствами. Наконец Корнелиус принял решение. – Надеюсь, Бен, ты умеешь хранить тайны? – спросил он. – Да, сэр,– без промедления ответил Бен. – Видишь ли, нам понадобится твоя помощь. Ты знаешь, куда ходит Реймонд, где он отдыхает, и так далее. Настало время объяснить тебе причину нашего визита.

Затем он рассказал Бену об Острове, о горе, постигшем Короля и Королеву, и о благородной цели, возложенной на отряд спасателей.

Бен слушал не перебивая. Когда волшебник закончил свой рассказ, его глаза сияли от радости и изумления.

– Я знал, что на свете должно быть такое место,– прошептал он.– Я всегда это знал!

Но часть услышанного, которая относилась к похищению Реймонда в младенчестве, вызывала у него сомнения.

– Его свидетельство о рождении висит на стене в комнате миссис Троттл, оправленное в красивую рамку,– сообщил он.

– Это говорит лишь о том, какая она лгунья, не так ли? – заметила Вакса.– Какой смысл вставлять в рамку свидетельство о рождении, если оно настоящее?

– Теперь слушай, Бен,– продолжал волшебник.– Мы хотим, чтобы ты устроил нам встречу с Реймондом, когда он будет один. Какое время подходит лучше всего?

– Можно попробовать сегодня вечером. Старшие Троттлы собираются в гости. Считается, что за Реймондом должна присматривать миссис Флинт, наша кухарка, – но она обычно запирается в своей комнате и включает телевизор.

– Прекрасно, значит, сегодня. Теперь нам нужно придумать способ завоевать доверие Реймонда и убедить его пойти с нами. Что ему нравится?

Это был трудный вопрос. Бен мог назвать великое – множество вещей, которые не нравились Реймонду.

– Подарки,– ответил он после долгого раздумья.– Он любит получать подарки.

– Ага, в этом случае…

– Нет! – грубо перебила Вакса. Она крепко сжимала чемоданчик, и ее зеленый глаз яростно сверкал.– Я не дам свой подарок этому поросенку!

Корнелиус выпрямился:

– Как ты смеешь разговаривать со взрослыми таким тоном?

Но Вакса стояла на своем:

– Это особенный подарок. Я взяла его к себе совсем крошечным, и он все еще малыш. Я не собираюсь дарить его этому гадкому Реймонду… Лучше я подарю его Бену.

Гертруда опустилась на колени рядом с маленькой ведьмой:

– Послушай, Вакса, я понимаю твои чувства, но наш долг вернуть Принца. Королева доверилась тебе так же, как и нам. Она отпустила тебя потому, что ты придумала чудесный подарок для ее сына. Теперь ты не можешь обмануть ее надежды.

Но именно Бен убедил Ваксу изменить свое мнение.

– Если ты обещаешь что-то сделать, то нужно держать слово,– сказал он.– И если твой подарок… чем бы он ни был… поможет Реймонду, то ты должна этим воспользоваться.

– Ну, хорошо,– мрачно буркнула Вакса.– Но если он не будет обращаться с ним как следует, то я натравлю на него своих сестер, честное слово!

В девять вечера, когда слуги уселись перед телевизором, Бен вместе со своими новыми друзьями незаметно прокрался наверх.

Реймонд сидел в постели с включенным магнитофоном, вяло подергиваясь в такт оглушительной музыке.

– Чего тебе надо? – крикнул он Бену.– Ты мне не нужен. Сегодня мне ничего не задали, потому что завтра суббота. Ступай на кухню.

– Тут кое-кто хочет тебя видеть,– сказал Бен.– Только не волнуйся.

Спасатели вошли в комнату, и Бен представил их всех, кроме Ганса, который прополз в комнату на четвереньках и устроился в углу с закрытым глазом.

Реймонд уставился на них.

– Странные какие-то,– проворчал он.– Они что, пришли с маскарада?

– Нет, Ваше Вы…– начал Кор и тут же замолчал. Он чуть было не назвал Реймонда Вашим Королевским Высочеством», но было еще слишком рано открывать всю правду.

– Мы пришли из другого места,– скромно сказал он.

– Откуда? – с подозрением спросил Реймонд.

– Это место называется Островом,– ответила Гертруда. Вообще-то феи любят целовать детей и становиться крестными мамами, но Реймонд с его огромным животом, выпирающим из-под желтой шелковой пижамы, выглядел так непривлекательно, что Герти пришлось представить его перезрелым кабачком, прежде чем она смогла сесть рядом с ним.

– Это самое прекрасное место на свете, Реймонд,– продолжала она.– Там много зеленых лугов, усыпанных дикими цветами, в рощах растут древние деревья, а вода в реках такая чистая, что можно различить каждый камешек на дне.

Реймонд ничего не сказал, но, по крайней мере, выключил свой магнитофон.

– А на побережье везде пляжи с белым песком и скалистые утесы, куда каждой весной прилетают гнездиться морские птицы,– сказала Гертруда.

– Еще там живут тюлени, крабы и кролики,– добавила Вакса.

– Я не люблю крабов,– скривился Реймонд.– Они больно щиплются. А есть там набережная с игровыми автоматами и парком аттракционов?

– Нет, но там тебе не понадобятся аттракционы. Там дельфины подплывают к берегу и беседуют с людьми, а морские коньки могут брать их на спину и мчать по волнам.

– Не верю,– буркнул Реймонд.– Это все вранье.

– Нет, Реймонд, это правда,– возразила Герти.– И если ты пойдешь с нами, то мы покажем тебе.

Кор открыл свой портфель и вынул картонную папку.

– Может быть, тебе понравится фотография нашего Короля и Королевы?

Он протянул Реймонду фотографию. Снимок не был , одним из официальных портретов, где королевская чета представала перед зрителями в своих мантиях и при всех регалиях. Королева сидела у моря на валуне, свесив одну руку в воду. Ее длинные волосы свободно развевались за спиной, и она улыбалась Королю, с гордостью смотревшему на нее сверху вниз. Фотограф снял их незадолго до похищения Принца, и счастье, исходившее от них, можно было ощутить даже сейчас.

– Вид у них ничего себе,– признал Реймонд.– Но совсем не королевский. Они же одеты, как обычные люди. Если бы я был королем, то носил бы мундир с золотым шитьем и медалями.

– Тогда ты выглядел бы очень глупо, особенно на морском берегу,– ехидно сказала Вакса. – От соленых брызг позолота позеленеет и облезет, а звон твоих медалей распугает всех…

– Вакса! – предостерегающе воскликнула фея.

– Можно мне посмотреть? – попросил Бен. Кор взял у Реймонда фотографию и вручил ее мальчику.

Бен ничего не сказал. Он просто смотрел на фотографию, смотрел и смотрел, словно хотел сделаться ее частью… словно он мог перенестись на снимок и остаться там.

Внезапно Реймонд подскочил на месте и указал на дверь.

– Ай! – взвизгнул он.– Там какая-то страшная штука! Глаз! Он гадкий, он отвратительный! Я хочу к мамочке!

Спасатели в ужасе переглянулись. Они знали, каким чувствительным было сердце великана. Назвать открытого и простодушного Ганса «отвратительным» означало жестоко ранить его. И действительно: из ясного голубого глаза Ганса выкатилась слеза… задрожала в воздухе и упала. Потом Глаз исчез, и оттуда, где сидел великан, донесся глубокий несчастный вздох. Но Вакса пришла на помощь. – Реймонд, я принесла тебе совершенно особенный подарок,– быстро сказала она.– Я берегла его всю дорогу от Острова. Посмотри!

Слово «подарок» сразу же утешило Реймонда, и он стал с интересом наблюдать, как Вакса ставит свой чемодан на кровать и открывает его.

– Что это? – спросил он. Но на этот раз он не подпрыгнул; он выглядел вполне довольным, и неспроста. Человека, которому не понравилось бы то, что лежало на толстой подстилке из мха, можно было бы назвать черствым сухарем. Там лежал маленький зверек, весь покрытый мягкой белой шерсткой, с большими неуклюжими лапками, кое-где тронутыми черными пятнышками. Он только что проснулся и удивленно моргал огромными темными глазами, поводя из стороны в сторону влажным, прохладным носом. Когда он посмотрел на Реймонда и зевнул, все увидели его клубнично-розовый язычок и ощутили его чистое, молочное дыхание.

– Никогда такого не видел,– произнес Реймонд.– Забавная штука. А что это?

– Это туманчик,– ответила Вакса.– На Острове их великое множество, и они легко приручаются. Этого я взяла себе, потому что его мама куда-то пропала, а он был еще совсем крошечным.

Она бережно подняла зверька и положила его на одеяло. Лоб туманчика был покрыт мягкими складками, как у собаки-ищейки; его маленькие усы весело топорщились, а розовые, почти человеческие уши с большими мочками, какие можно встретить у поэтов и музыкантов, едва заметно двигались.

– Почему он называется «туманчиком»? – спросил Реймонд. – Я покажу тебе,– сказала Вакса.– Ты умеешь петь? – Конечно, умею. Петь все умеют. – Тогда спой ему что-нибудь. Только сядь поближе, чтобы он лучше слышал. Реймонд прочистил горло. – Эх, слова забыл,– буркнул он.– Лучше послушаем радио.

Он завертел ручку настройки. Комната наполнилась шумом и потрескиванием.

– Попробуй ты, Бен,– предложила Вакса – Спой.

Но Бен не стал петь; вместо этого он начал насвистывать. Никто из них раньше не слышал такого свиста. Это было не простое чириканье, а настоящая мелодия – порхающая мелодия, наводившая на мысли о весне, молодых деревцах и пробуждающейся жизни. Бен насвистывал, а зверек придвигался все ближе к нему, пока не уткнулся своим влажным носом в его руку. Складки на его лбу начали разглаживаться.

– А-аах…– вздохнул туманчик.– А-аах… а-аах…

И началось. Сперва туман поднимался тоненькой струйкой; в конце концов, туманчик был еще очень маленьким. Но постепенно туман стал гуще… еще гуще. Прохладные, клубящиеся облачка одели кровать Реймонда белым, покрывалом. Комната стала прекрасной и загадочной. Исчезли груды разбросанных игрушек, аляповатая мебель… и островитяне окунулись в хорошо знакомую свежесть раннего утра, напоенного запахом росистой травы.

У Реймонда отвисла челюсть.

– Чудная штука,– пробормотал он.– Никогда такого не видел. Это неестественно!

– Почему же неестественно? – сердито спросила Вакса.– Скунсы выпускают вонь, улитки выделяют слизь, а люди потеют. Почему же туманчик не может делать туман?

Реймонд во все глаза смотрел на маленькое существо. Ни у кого в школе не было ничего подобного. Он сможет показать зверька ребятам и утереть им нос. Пол воспитывал древесную лягушку, а Дерек хвастался своим ручным ужом, но теперь он превзойдет всех.

– Если ты пойдешь с нами на Остров, то сможешь сколько угодно играть с туманчиками,– тихо сказала Герти.– Ты пойдешь, правда?

– Не-а,– протянул Реймонд.– Я буду скучать без своего телевизора, без компьютерных игр и лазерной винтовки. Но эту штуку я возьму себе.

Он попытался схватить туманчика, но зверек выпустил так много тумана, что стал гораздо проворнее и куда меньше прежнего напоминал подушку с лапками. Спрыгнув с кровати, туманчик принялся исследовать комнату.

Спасатели смотрели, как он водил носом вдоль игрушечных ящиков Реймонда, катался по ковру, терся о комод. Иногда он исчезал в слоях тумана, затем снова выныривал, навострив уши, как делают туманчики, когда им интересно.

Волшебник откашлялся. Пришло время сказать правду. Такой заносчивый мальчишка обязательно пойдет на Остров, если узнает, что будет жить там как принц.

– Наверное, Реймонд, нам пора сказать тебе, что на самом деле ты происходишь из благородного…– начал он.

Очередной громкий крик Реймонда прервал его речь.

– Смотрите! Он задрал ногу и напустил лужу на мой ковер! Он грязный!

Вакса с отвращением посмотрела на Троттла-младшего.

– Этому туманчику шесть недель от роду! Их можно .научить вести себя в помещении, но не в таком же возрасте! Думаешь, ты не делал лужи, когда был маленьким?

Это, по крайней мере, чистая лужица. Ее напустил не тот, кто обсасывает креветки и ест жареную свинину с жирной картошкой.

Бен уже сбегал на кухню за тряпкой и вытер лужицу. С тех пор, как он себя помнил, он всегда что-нибудь убирал за Реймондом. Потом он взял на руки туманчика, который дрожал всем телом и пытался прикрыть уши лапками. Такая нежная, музыкальная натура не могла не страдать от пронзительных воплей Реймонда

– Отнеси его вниз, Бен,– приказал Реймонд.– Можешь кормить его, но смотри, чтобы он не безобразничал в моей комнате. И помни: он мой!