Текст книги "Жизнь цвета радуги. Сборник рассказов (СИ)"

Автор книги: Этого Удалите

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

До самого отъезда девушка Эмалину больше не видела. Было несколько автобусов, сутолока и хаотичные сборы, множество знакомых и незнакомых парней, две женщины за сорок, разместившиеся на задних сидениях. Сашка вертела головой во все стороны. Потом подошел Серега, подсел рядом, начал дымить, как паровоз. Долго раскачивался, наконец, созрел:

– Сань, ты это… Не знаешь?

Не дожидаясь окончания фразы, девушка протянула листочек Эмалины.

– Тут ее телефон и адрес, перепиши, если надо.

Парень мельком глянул, покачал головой:

– Нет. Это мне не надо. Я про Наташку хотел спросить.

На душе посветлело, Сашка кивнула и бойко продиктовала координаты уехавшей месяц назад подруги.

– Ты ей только больше песнопений не устраивай, она с теткой живет, – сквозь улыбку посоветовала девушка.

В город вернулись под походные песни и разговоры. Александре было весело и спокойно. Душа уже рвалась домой, под мамино крылышко. Хотелось поскорее нырнуть в ванную, смыть с себя все эти раскопки, горделиво положить на кухонный стол заработанные деньги и похвастаться… Чем? Да, чем угодно!

Листочек с адресом и телефоном Эмалины Сашка убрала подальше. Почему-то вдруг стало неважно. Хотелось протянуть время, раз уж позволили, набраться сил, достичь чего-то. Найти парня, наконец. Ведь вспомнит, не отвяжется. Еще и издеваться будет…

Но «человек предполагает, а Бог – располагает».

Эмалина встретилась вдруг сама, в конце сентября. Саша пришла на день рождения к одногруппнице, зашла в подъезд, а там…

– Привет, – девушка стояла между этажами в домашнем халатике и курила. – Ты чего пропала-то?

– Учусь, – не нашла чего еще ответить Александра. – Я вот к Насте.

– Третий этаж, налево, – пояснила Эмалина, выбросила сигарету в консервную банку и ушла.

Идти на праздник расхотелось. Ожидаемые лица казались пресными, возможные шутки – заранее скучными, песни – набившими оскомину, салаты – не вкусными. Но перед Настей было неудобно.

– Посижу часок, потом смоюсь, – решила Сашка.

На дне рождения оказалось много народа, шумно и дымно, потому что, воспользовавшись отсутствием родителей, и имея весьма демократичную бабушку, Настасья предложила гостям раскурить кальян. Отказались только Саша и Тихон, скромный мальчик из параллельной группы. Именинница погрозила им наманикюренным пальчиком и засмеялась как-то совершенно невпопад.

– Я лучше пойду Ираиде Андреевне на кухне помогу, – предложила Александра.

– Иди. А Тиша у нас отвечает за музыку, – громко объявила Настя.

Видимо, у нее были какие-то свои виды на парня, и ей показалось, что его хотят перехватить.

На кухне было свежо и прохладно. Бабушка сидела в кресле-качалке и читала книгу.

– Ты чего не развлекаешься?

– Устала, – Саша присела на табурет у окна. – Голова болит.

– А я вот Ахматову читаю, – показала обложку Ираида Андреевна.

– Может, чай заварим?

– Так уже, – улыбнулась женщина.

– Скажите, у вас в подъезде девушка живет одна, года на два нас постарше, худенькая, волосы волнистые, левый глаз косит…

– Эмма? Живет, – Настина бабушка задумалась. – Но она не в этой компании… Или даже ни в чьей, наверное.

Со дня рождения Саша уходила поздно. В компании Валерки и пъяненького Славика. Первый все молчал и хмурился, второй – норовил поцеловать. Девушка брезгливо отмахивалась – отшучивалась, тайком поглядывая по сторонам. Вдруг где Эмалина стоит, тогда можно будет потом отмазаться – вот, видела, мол, парня – больше не увидишь – расстались. Но такие удобные встречи бывают только в кино.

Валерка предложил проводить сначала самого нетрезвого. Саша согласилась. Славик попробовал возмутиться, но при виде патрульной машины сник, повис на плече друга, и в итоге до своего подъезда добрался без проблем.

– Ты меня посади на автобус, я сама доеду, – видя, что парень поглядывает на часы, разрешила девушка.

– Какой автобус, – махнул рукой Валера, – поздно уже. Пошли пешком. В общагу я опоздал, перекантуюсь где-нибудь.

– Можно у меня, – безо всякого сказала Саша. – На раскладушке. Мама на смене, папа – против не будет.

– Можно, – кивнул парень. – Но не нужно.

– Почему?

– Ты ж меня толком не знаешь. Так, шляпочное знакомство.

Девушка рассмеялась и пробежала несколько метров вперед:

– Так я ж не замуж за тебя собралась! Странный ты!

Подскочила к стоящему у обочины такси:

– До Малощелководной подбросите? – и уехала без долгих прощаний.

Ехала, думая о нелепости всего происходящего: какие-то смехотворные страсти, чьи-то обиды, неловкие фразы. Ей двадцать один год. С точки зрения родителей – ребенок. Со своей – достаточно взрослая барышня, сватов присылать пора. Что она так перед этой Эммой – Эмалиной выставляется? Что ни встреча, то унижение.

Расплатившись с таксистом последними деньгами из кошелька, юркнула к себе домой. Папа не спал, ждал. Помог снять плащ, предложил чаю. Идеальный мужчина…

Но не для мамы…

Саша легла спать с твердым убеждением, что уже завтра начнет жить по-другому. Как именно – она не решила. Может, Ахматову перечитает…

Но утро встретило Сашу родительской перебранкой на кухне вполголоса и телефонной трелью. Мама намеренно громко постучала в дверь и прокричала:

– Тебя! В такую рань… А если бы люди еще спали?

– Если бы они еще спали, они бы не ругались, – пробурчала девушка и подошла к телефону.

– Привет! – бодрый голос, в котором едва прослушивались знакомые Эмалинины интонации. – Надо встретиться, если не против? У меня. Квартира восемь.

– Приду, – ответила Саша. – Сейчас умоюсь.

Она положила трубку, потом поплескалась под холодной водой несколько минут – горячую отключили, наскоро перекусила бутербродом и, надев спортивный костюм, выскочила из дома. Уже на автобусной остановке вспомнила, что вчера потратила в такси все свои сбережения. Топать пешком – долго, возвращаться домой – не хочется. Саша недовольно топталась на месте. Вечерняя решимость изменить свою жизнь растаяла и набрякла слезами на ресницах.

– Девушка, вам помочь? – к ней подошел незнакомец.

– Нет, спасибо, – обычно этого хватало, чтобы отвязаться, но парень был настойчивым.

– Вас кто-то обидел?

Девушка хотела отмерить его красноречивым взглядом, но встретилась с необычайно участливыми теплыми глазами и сподобилась на улыбку.

– Просто ехать несколько остановок, а я деньги дома взять забыла.

– А я водитель автобуса, – ответил тон в тон собеседник, – садитесь, довезу без билета. Только сидеть придется в кабине.

Саша глянула на стоящий перед ней автобус.

– Это не мой маршрут.

Незнакомец залез в кабину с улыбкой и громко объявил в микрофон, что по техническим причинам едет в гараж. Пассажиры, коих было не очень много, вылезли с недовольными гримасами и репликами, а девушка, наоборот, зашла, устроившись рядом с водителем.

Доехали с ветерком. И даже обменялись телефонами. Саше понравился Тимур. Юморной и рисковый. С таким не будет скучно. Он очень напоминал папу. Девушка считала, что это очень хорошо. Помниться, она где-то читала, что мы выбираем спутников жизни по аналогии с близкими нам людьми, потому что с другими не можем ужиться.

На последней мысли Сашке захотелось себя ущипнуть: знакомы с Тимуром несколько минут, а уже «спутник жизни».

– Вечером созвонимся?

– Ага! – она выпорхнула легкой пташкой из автобуса и приземлилась неуклюжей гагарихой: на остановке стояла Эмалина во всей своей красе.

– Личный транспорт? – подошла, заглянула в открытую дверь. – Или личный водитель? Прокатите?

Парень усмехнулся, сожрал девушку глазами и брезгливо выплюнул:

– Если только до гаража. В вечернее время. И по особому тарифу, – потом захлопнул дверь, махнул Саше и уехал.

– Не формат, – задумчиво проронила Эмалина.

– Ты хотела поговорить? – девушка едва сдержалась, чтобы не сказать какую-нибудь грубость. – Я приехала.

– Поговорить? – Эмалина задумалась, как – будто бы припоминая что-то давнее. – Не знаю.

– Наверное, мне приснилось, – Сашка резко развернулась и пошла в сторону своего дома, но ее остановили теплые руки подруги и жаркий шепот в самое ухо:

– Ну, извини, пошутила неудачно! Я тебя ждала-ждала! Даже выскочила сюда, глупая. Идем ко мне!

У Эмалины была шикарная квартира. Стильные вещи. Не тот ширпотреб из магазина, а каждая сделанная с любовью, в штучном экземпляре. Картины, статуэтки. Огромный телевизор. И тонкая посуда на кухонном столе. Такую обычно берегли для званных гостей, а Саша видела, что здесь используют просто так, не задумываясь.

– Ты подпольная миллионерша?

Радушная хозяйка выставила на стол вкусности, а главным блюдом выложила… фотоальбом. Потом молча села напротив и начала сверлить глазами, будто ожидая какой-то особой реакции.

В альбоме было полно изображений пухлявых голопопых младенцев. Они возлежали и восседали. Улыбались и кривили рты в безмолвном возмущении. Были одни и в обществе незнакомых взрослых.

– Я кого-то здесь должна узнать? – спросила Сашка.

– Это я, – скупо пояснила Эмалина, ткнув пальцем в некоторые фото.

– Ребенок, как ребенок, – пожала плечами девушка. – Нисколько не сомневалась, что у тебя было детство.

– Было, – хозяйка довольно бесцеремонно забрала альбом и зашвырнула его на полку. – Пыталась быть любезной и гостеприимной… Меня так учили…

Александра хмыкнула. Она поняла, что подруга созрела для каких-то откровений, но помогать не собиралась.

– Было, – уже злее повторила Эмалина. – Ты ничего не хочешь спросить?

– Нет, – вредничала Сашка. – А должна?

– Представь мать, которая никогда меня не видела. Отца, который сгнил в тюряге. И деда, который поселил меня в этой роскоши.

Саша постаралась придать наиболее равнодушное выражение лицу.

– Всем везет более или менее. Тебе в чем-то повезло больше, в чем-то меньше.

– Небось, уже соседи что-то наболтали? – девушка будто сдулась.

– Ага, – гостья деловито нахмурилась, села в позу Роденовского «Мыслителя», а потом изобразила нарочито пожилым голосом: – «она не в этой компании, или даже ни в какой…»

Эмалина улыбнулась и кивнула:

– Зачет… Но соседей все – равно ненавижу!

– Ты и себя не любишь.

– Себя? – девушка совершенно неожиданно серьезно задумалась. – Всегда думала, что люблю… А теперь…

Эмалина очень устало, почему-то стараясь не глядеть на собеседницу, поведала, наконец, то, к чему так долго шла, о чем так долго не решалась высказаться. Ее мать родила рано, еще школьницей. Отчим ее, бывший опекуном молодой родительницы, тут же применил все свои связи, отправив ее куда подальше, якобы учиться, а папашу, оказавшегося учителем воспитанницы, за решетку, за растление несовершеннолетней. Новорожденную он оформил на свою фамилию, записал себя в графе «отец». Но уже с самого раннего возраста Эмалина была в курсе своего положения в доме деда. Он сам очень живописно поведал историю соблазнения пятнадцатилетней Полечки сорокалетним Антоном Викторовичем.

– Дед нанял мне гувернантку. Она с трех лет неотлучно была со мной. Или я с ней… Я росла в строгости. Любой мой шаг контролировался. Мне всегда казалось, что дед, будто визу подписывает на мое общение с кем-то или не общение, на каждый мой шаг!

– А мать?

– Я же говорю, она меня не видела! Сейчас живет где-то за границей, вышла замуж, родила еще детей.

– Отец?

Эмалина только пожала плечами, потом достала сигарету и жадно затянулась. Сашка заметила, как дрожат ее руки.

– Три года назад я узнала, что моим отцом был дед! – девушка злобно усмехнулась, с нескрываемым удовольствием наблюдая, как вытягивается лицо подруги. – Не спрашивай, как узнала. Это долго, нудно. Там замешаны разные фамилии.

– А Антон Викторович?

– Пешка. Зато мой дедок жив, здоров, на свободе, и собирается меня выдать замуж за сынка своего хорошего друга. Так сказать устроить мою жизнь…

– И? – Александра кожей чувствовала, что просто так ей это все бы не рассказывалось, что Эмалина преследует свои цели, что за откровенность она потребует платы, и она будет болезненной.

– А я не хочу быть пешкой. Знаешь, там, на раскопках, в том захоронении, мне показалось, что мертвые – они просто перешли в другой мир, но они нас слышат, видят. Что я могу попросить их! И я попросила! Я просила долго! Даже Михалыч заволновался! Потом собрала все штуковины, которые нашла и вылезла! И представляешь, все тут же осыпалось, вслед за мной. Мертвые больше никого не пустили…

– И о чем ты просила?

– Не важно!

– А я – то тут причем? – девушка теперь недоумевала.

– Ты хочешь хорошей жизни? Богатого умного мужа, свою квартиру, родственников-интеллигентов, связей?

– Прости, это не ко мне, – Сашка, словно пыталась закрыться, выставив вперед руки. – У меня все есть, что надо…

– Много не бывает, – искушала подруга.

– Тимур…

– Случайный знакомый. Он будет приходить с работы, требовать щей и каши, видеть перед ящиком, пока ты будет корячиться с детьми и бытом, от него будет нести дешевым пивом и соляркой…

– Уже страшно, – попробовала пошутить Александра, но шутка получилась грустной и неубедительной. – И какова альтернатива?

– Игорь. Тот самый, за кого сватают меня. Если дед увидит, что тот запал на девушку из народа, мальчик упадет в его глазах.

– Ну, спасибо, подруга! – Сашка чувствовала себя так, как будто ее вымазали грязью и выставили на всеобщее осмеяние. Она быстро огляделась в поисках возможных оставленных вещей, но вспомнила, что была без ничего, вскочила и убежала.

Ей вслед донесся смех. Дикий, полудемонический, и не совсем нормальный.

Девушка прыгала по ступенькам и твердила себе вслед: «Дура! Дура!» – и было не понятно, к кому она больше обращает это слово.

Два дня у Саши прошло, как в угаре. Она ругалась с родителями, гуляла с Тимуром почти всю ночь. Потом полусонная сидела на лекциях, получила выговор от преподавателя, нагоняй от бабушки. Жизнь проходила под знаком больших перемен и свершений.

В мозгу ржавым гвоздем сидело, что та, которую она считала подругой, просто пыталась ее использовать. Что обаяние обернулось цинизмом.

И в то же время, выслушивая на второй день шутки Тимура, Саша слышала прогноз дальнейших возможных отношений из уст Эмалины. Это было причиной того, что когда парень пытался поцеловать Александру, она вырвалась из его объятий и с криком «Извини» сбежала.

Девушка сама себе ставила диагноз «Глупость», но ничего не могла с собой поделать. Особенно тогда, когда Эмалина заявилась к ней домой в десять вечера второго дня.

– Я была груба. Прости, – девушка спрятала лицо на груди Сашки.

Та чувствовала, как бьется ее сердце, как она дрожит, как пахнут куревом ее волосы и одежда. Раскаяние было очень искренним, настоящим.

Даже папа, заглянувший было с сердитым видом, расчувствованно вздохнул и предложил принести чай.

– У всех бывает, – милостиво вынесла приговор Александра. – Приступ дури.

– Знаешь, – уже за чашкой чая проговорила Эмалина, – а если мы просто все подстроим с Игорем? Я нащелкаю вас на фото, покажу деду…

– Ты опять! – возмутилась девушка.

– Что в этом такого? Просто посидите в кафе, погуляете, подержитесь за руки…

– А ты подумала, что обо всем этом подумает Игорь?

– Подумала-подумает…Плевать! Переживет.

Саша нервно заходила по кухне. Попыталась представить себе эту встречу, сначала своими глазами, потом глазами парня, потом…

С каждой минутой выходило все хуже и хуже. И это на фоне совершенно спокойного взгляда Эмалины.

– Я просто договорюсь с ним, – предложила следующий вариант она. – Мы с ним знакомы шляпочно. Сомневаюсь, что он на меня успел запасть. Скажу, что хочу погулять с подругой, про руки что-нибудь соображу. Нафотографирую вас. И мирно разойдетесь.

Этот вариант удовлетворил Сашку. В воображении все было невинно, органично и открыто. А что уже потом Эмалина наговорит деду-отцу, девушки не касалось.

Одежду для запланированного на следующие выходные вечера они готовили сообща. Причем материальные вложения делала только Эмалина. Девушка строго объявила, что раз это все ее затея, то и расплачиваться только ей. Сашка скрепя зубами согласилась.

Наряды были шикарные. Прически сотворила какая-то знакомая Эмалины у нее дома. Александра в зеркале увидела не себя, привычную и живую, а чужую, незнакомую, какую-то искусственную барышню.

– Мне не нравится этот образ! – вынесла суровый вердикт, едва не запустив пальцы в налаченные завитушки, к ужасу парикмахерши, Сашка.

– Мне тоже. Но нам он нравится и не должен, – усмехнулась подруга. – Цель – Игорь.

– Не поняла? Ты же должна была договориться с ним!

– Ну… А эстетика? Он мальчик избалованный, с простушками с исторического факультета не общается, – Эмалина баловалась и даже показывала язык, это легкомысленное поведение расслабило Сашку, ей тоже захотелось дурачиться.

Парень ждал их где-то в центре города. В модном ресторане с громким названием. Он заказал девушкам такси, и вежливо встретил за столиком. Игорь был приятен на вид, а как выяснилось попозже, и в общении.

Эмалина немного дергано отсидела минут сорок, а потом сослалась на занятость и убежала. Саша не понимала такого поведения. Если цель вечера были фотографии, зачем подруга норовит оставить их наедине. Девушка боялась напрямую спросить у Игоря, говорила ли Эмалина что-то ему.

Александра подождала несколько минут и, извинившись, оставила парня одного за столиком, надеясь встретить интриганку где-то в холле. Но там ее не было. Глухое раздражение потихоньку нарастало в девушке. Она вновь почувствовала, что ее провели вокруг пальца. Что полуправда, это почти обязательно – полуложь.

– Скажите, – обратилась Сашка к гардеробщице, – девушка в таком ярком сиреневом плащике выходила?

– Да, ее встретил молодой человек, чернявый такой, высокий, – женщина улыбнулась, – Тимур, кажется…

– Тимур? – почему-то сердце сжалось в тугой комок и застыло, воздух стал тягучим и вязким, совпадения, конечно, бывают, но…

Девушка в весьма расстроенных чувствах вернулась к Игорю.

– Что-то случилось? – тот был само внимание.

– Голова разболелась. Я, пожалуй, пойду домой.

– Я провожу.

– Нет, не стоит. Прошу!

– Хорошо, – парень недоуменно проводил ее глазами.

Саша провела самую тяжелую ночь в своей жизни. То ворочалась без сна, то, задремывала и тут же просыпалась от навязчивых кошмаров. Имя Эмалины горело в сознании ярко-красными буквами, жгло, выплавляло сознание. Хотелось плакать и рыдать в голос, но не хотелось тревожить родителей – у них-то как раз выпал достаточно мирный вечерок накануне, они даже о чем-то хихикали в своей спальне.

– Гадина! Гадина! Гадина! – девушка била тонкими кулачками по подушке и кусала губы.

Едва дождавшись полвосьмого, выскочила из своей комнаты и, минуя лишние разговоры, помчалась на работу Тимура. В депо как раз было не слишком много лишних глаз: одни уже успели сдать смену и уйти домой, другие – разъехались по маршруту.

Саша знала механика дядю Славу. Он как раз курил у проходной.

– А Тимур где? – принялась расспрашивать девушка.

Мужик покосился на нее из-под кустистых бровей, и как показалось, брезгливо сплюнул в сторону.

– Не хорошо так, девка!

– Как? – Сашка едва не плакала, за кого ее теперь все считают, что успела наболтать Эмалина, что успел натворить Тимур, что успели узнать немногочисленные общие знакомые.

Дядя Слава зашел в здание и вышел со сложенным вчетверо листочком.

– Тимур уволился без отработки. А ты сюда больше не ходи. И его не ищи.

В записке было всего несколько слов: «Я все видел. Прощай»

Девушка не понимала своих переживаний. Сомневалась-сомневалась, а тут раз и все, сомневаться не надо, но и на сердце сплошная темень. И знакомы-то были с Тимуром чуть больше недели, и до любви большой и чистой еще дело не дошло, так влюбленность, только почему же так больно!

Саша пошла на негнущихся ногах. Старалась держать спину. Мысленно подшучивала над собой, что в автобусы теперь не сядешь, надо на такси кататься, старалась внушить себе, что если парень даже не пытается разобраться, такова ли ситуация, как ему показалась, то нечего с ним дальше знаться… Но получалось все плохо и неискренне.

Девушка села на скамеечке в парке, облокотилась на спинку и прикрыла глаза. Под ресницы нещадно било солнце. Наверное, от этого света потекли слезы. Только от него. От чего же еще.

– Если так больно, ты, доча, поплачь, – незнакомый женский голос был мягким и участливым.

Саша посмотрела на говорящую: простая пенсионерка, обычно одетая, с кошелкой, из которой выглядывали кружок ливерной колбасы и буханка хлеба.

– Вы бы что сделали: пошли бы разбираться с нахалкой, или простили? – не объясняя ситуации спросила совета девушка.

– А смысл разбираться, если нахалка? Она-то найдет, чем оправдаться, а тебе легче от этого не станет.

– Но тогда я поступлю, как он – сделаю свои выводы, и ошибусь.

Незнакомка внимательно вгляделась в заплаканные Сашины глаза:

– Как же зацепили-то тебя, девочка! Ты заранее готова простить, принять, оправдать. Ты светлая, и всех хочешь видеть через свой свет. Делай, как знаешь, – женщина тяжело поднялась со скамейки и пошла.

Девушка смотрела ей вослед до рези в глазах, потом сморгнула, а на дорожке никого уже не было. Решила, что привиделось, приснилось.

Захотелось увидеть Эмалину. Вцепиться ей ногтями в наглые глаза, потребовать оправданий и извинений. Громко кричать, что она не пешка!

Пока не поубавилось пыла, Александра вскочила и помчалась до дома Эмалины. Бегом пробежала три лестничных пролета, а потом остановилась, услышав голоса. Один из них был смутно знаком, только мешали истеричные умоляющие нотки. Девушка осторожно выглянула из-за угла.

В полумраке подъезда можно было различить мужской силуэт, элегантный, в возрасте. Перед ним на коленях ползала Эмалина, собирая раскиданные квадратики фотографий

– И как я замуж пойду за него? Он же гуляет. А тебя я люблю, люблю, слышишь! Дышу тобой просто! Наплевать мне на твоего Игоря! Давай уедем? – она крепко обхватила руками его колени, задрав лицо.

Он молча закурил, а потом затушил окурок об ее лоб. Сашку едва не вырвало от увиденного. Но Эмалина только потерла больное место ладонью.

– Издевайся, делай, что хочешь! Я тебе богиню привезла! Ты же просил невозможного! Я нашла ее в могильнике, никто не видел, – скороговоркой твердила девушка. – Просила у богини, чтобы ты меня не бросал! Дед, он умрет. Хочешь, я убью его? Хочешь? Он сидит там у меня, ждет решения. Я решу, – она глухо засмеялась. – У меня есть лекарство нужное, разведу в чае, сердечный приступ и все…

– Ты что говоришь, дура, – мужчина звонко отвесил пощечину любовнице. – Ни я, ни ты без него ни гроша ломанного стоять не будем!

Больше Саша не выдержала. Она развернулась и пошла вниз. Вся картинка, разобранная на части, собралась воедино. Загадочность Эмалины потеряла свою привлекательность. Она, презирающая всех парней, вдруг сама встала на колени, терпела издевательства, и ради чего? Вернее, кого?

Девушка сама показалась себе такой значительной, такой… Душа воспарила, настроение поднялось. Наверное, это все было нужно: расставание с Тимуром, неприглядное унижение псевдо-подруги, чтобы понять, какая же Александра сама удивительная и хорошая.

Позитивные мысли текли ровным фоном. При чем, достаточно долгое время – в течение нескольких месяцев. В институте несколько прогулов сыграли свою роль, и пришлось поднапрячься перед зачетами. После новогодних праздников нежданно-негаданно на горизонте объявился Игорь. Он был галантен и элегантен, как в первый раз. Александра ничуть не удивилась фразам, что он ее запомнил, что уход девушки задел самолюбие парня, что он захотел ее найти. Это было сделать тяжело… А Саше было неприятно выслушивать дальнейшую историю. Как открылась правда про отца Игоря и Эмалину. Как дед-отец лишил девушку богатого содержания, а бывшего приятеля работы. Как рушилась семья, как шатались все устои. В итоге Эмалина не выдержала и шагнула с крыши своего дома во двор, чудом выжила, теперь на принудительном лечении в психушке.

Саша мысленно порадовалась тому, как резко развела их судьба. Куда бы завела ее дружба с этой девушкой.

А Игорь предложил встречаться. От него уж точно нельзя было ожидать требования борщей и запаха солярки. Никакие мысли и сомнения не помешали Александре дать себя поцеловать. Примерно через год они сыграли свадьбу, потом родилась Надя – веснушчатое счастье. Любила ли девушка мужа?...

Александра немного ошарашенная пришла в себя в кафе. На столе увядал букетик ландышей, остывал зеленый чай и основательно подтаял десерт. Место напротив – пустовало, стул был задвинут. Женщина, вдруг переварив свои воспоминания, поняла, что дело не в том, какой формы твоя жизнь и твое счастье, а личное отношение.

Почему она так зацепилась за легкий флирт мужа? Почему поверила и все? Да, просто потому, что так было легче. Она его никогда не любила. Хотелось забрать нечаянный выигрыш, почувствовать фарт, который перешел к ней от Эмалины, а получился фарс… От нелюбимого легче отказаться, чем существовать рядом. Вот и отказалась. А во всем винила треугольники… Адриану… Эмалину ранее. А надо бы… Себя? Себя.

– Скажите, девушка, которая сидела за моим столиком ничего не оставляла?

– Девушка? – официант очень удивился. – Вы пришли одна. Заказали чай и сливочный десерт. Ландыши мы приносим за счет заведения…

– Да-да, простите, жарко сегодня…

Саше стало неловко. Она поспешила выйти из кафе, пока не вызвали бригаду «Скорой помощи».

На улице раздался звонок телефона. Муж. Впервые за несколько недель женщина решила ответить ему.

– Да?

– Саша, я вернусь?

– Да.

АНТИКВАРИАТ.

Дверь была старинной. Не старой и обшарпанной, а именно старинной. Таящей в себе минувшие десятилетия. И ее очень портили коричневая краска, облупившаяся местами, четыре разнокалиберных электрических звонка и допотопные таблички с именами напротив каждого: Э.В.Семилесова, Г.В.Васильева, И.П.Добров и Абдулзакиев М.З. Разнокалиберность и третьесортность двадцать первого века. Если уж тут представлялось имя, только одно, обязательно золотом. А рядом – молоточек. Элегантный, бронзовый.

Тася, непонятно из каких побуждений, надавила на звонок напротив Доброва И.П., прислушиваясь к уходящим в бесконечность трелям. Потом поставила на пол свою дорожную сумку и начала рыться в ее бездонных карманах, в поисках связки ключей. Видимо, процесс настолько увлек молодую женщину, что она совершенно не услышала, как к двери подошли с той стороны и открыли. В темный коридор пролился поток света из квартиры.

– Вы к Ивану Петровичу? – вопрос задала дама преклонного возраста.

Статная, высокая, с аккуратной прической и удивительно ухоженными руками. Почему-то не в силах оторвать от них взгляда, Тася молча кивнула.

– Он умер.

– Я знаю, – наконец, она посмотрела даме в лицо. – Меня известили о его кончине три недели назад.

– А, – в лице собеседницы мелькнуло понимание. – Простите, как ваше имя?

– Доброва Таисья Егоровна. Вот, – паспорт по счастью сунулся под руку, – документы.

– Наследница, – с непонятным, но скорее с негативным оттенком молвила дама и отошла в сторону, пропуская Таю.

Та, наконец, запоздало нащупала ключи. Впрочем, насколько она имела представления о коммунальных квартирах, замки стояли и на дверях комнат.

– Я Эмма Витальевна, будемте знакомы. Ваши апартаменты по коридору налево, – пояснила соседка сдержанно и ушла, довольно быстро и бесшумно для своих лет.

– Спасибо! – в спину поблагодарила Тася.

Ключ повернулся легко и как-то знакомо. Просто удивительное ощущение. Словно вернулась к себе домой, после долгой отлучки. А ведь Тася никогда не была здесь, да и самого Ивана Петровича знала только по скупым рассказам отца: был, дескать, у деда родной брат, служил в каком-то важном ведомстве, с родными связей не поддерживал, семьи не имел – и все.

Шагнула внутрь, ожидая почувствовать запах пыли и старости. Но комната встретила наследницу не в пример лучше соседки: солнечными зайчиками, прыгающими по стеклам и зеркалам и фотографией в рамке на столе. Тая с удивлением узнала себя маленькую, молодого еще отца и деда. Любительский черно-белый снимок, аналог которого был утерян в пожаре, поставившем точку на жизни родителей.

– Ну, здравствуй, – прошептала неведомо кому.

Поставила дорожную сумку, сняла куртку и берет. Потом подошла к окну и с шумом распахнула раму. Снизу взвилась стайка воробьев.

– Я бы не советовала открывать окна, – соседка опять застала Таю врасплох, застыв у порога. – Паровое отопление уже отключили, а тепло не скоро будет, дом отсыревает.

– Да, – кивнула поспешно. – Хотела поблагодарить, тут чисто.

– Это не моя заслуга, – поморщилась дама. – Вечером придет Галя, скажете спасибо ей, – и ушла.

Похоже, соседка была с норовом. И считала ее кем-то, вроде захватчика. Ничего, с этим легко можно разобраться. По условию завещания, Таисье предстояло прожить в квартире не меньше года, но ведь не обязательно в компании совладельцев. В конце концов, у нее имеется приличная сумма. Вполне хватит, чтобы расселить троих соседей – знающие люди подсказали, куда можно обратиться.

Кстати, о знающих людях!

Тася присела на стул и набрала номер:

– Я на месте, Свет! Да, добралась отлично. Соседи? Думаю, не хуже, чем у всех. Но пока познакомилась только с одной. Импозантная дама в возрасте, – она не старалась приглушать голос, и, услышав шебуршание в коридоре, усмехнулась. – Ну, ладно, пока, созвонимся еще.

Света – надежный мост в прошлую жизнь. Там, где был неплохой антикварный магазинчик, разросшийся из обычной комиссионки, где Таисья владела трешкой в центре и новенькой иномаркой. Где утро начиналось с надежды на лучшее, а вечер заканчивался в полном одиночестве. Где была накатанная колея, с которой, казалось, уже не свернешь.

Тася принялась обходить свои владения. Две смежных комнаты. Неожиданно современная мебель, впрочем, так только казалось, потому что, перестук по дверце, обнаружил дерево, а не пластик. Интересно, почему при своей должности Иван Петрович всю жизнь прожил тут, а не переехал в отдельную квартиру? Сейчас бы проблем не было.

Тася провела пальцем по полированной столешнице, сдула пыль. На улице чья-то автомагнитола громогласно возвещала: "Вот, новый поворот, и мотор ревет"... Поистине, пророческие слова.

Вечером состоялось знакомство с остальными соседями. Галя – Г.В.Васильева – оказалась хохотушкой лет за тридцать, матерью одиночкой двух сопливых близнецов – Вовки и Вальки. Она пришла в полседьмого вечера, приняла Таино «спасибо» и пригласила на чай. А Абдулзакиев М.З. – Муса – представитель некой творческой профессии, явившийся в изрядном подпитии и громогласно возвестивший:

– Приветствую вас, други! День закончен. Сомненьям и потерям всем конец! И кто-то может быть оставил росчерк в таинственной глуши чужих сердец, – вдруг рухнул прямо посреди коридора.