Текст книги "Агентство "Маленькая Леди""

Автор книги: Эстер Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 26 страниц)

Мне хотелось одного: поскорее уйти отсюда. Но я загадочно улыбнулась, подумав о том, что попробовать «конфетку» на вкус ему не светит и что ничего подобного я никому не обещала. Дать могла лишь пищу для бурных фантазий.

Хорошо, что он не видит, колготки на мне или чулки.

Я улыбнулась шире.

Маркус одним глотком допил остатки шампанского и жестом позвал официанта.

– Включите все это в счет за номер, пожалуйста,– попросил он.

– Хорошо, сэр.

– Триста шестнадцатый.

– Вам и ехать никуда не надо,– проговорила я, готовясь к дружескому прощанию.– Вы здесь по делам?

Маркус подмигнул.

– Можно сказать, да.

– Чем вы занимаетесь?

– Пойдемте наверх, тогда узнаете.

– Боюсь, не получится.– Я посмотрела на часы и изобразила на лице сожаление.– Мне пора.

– Ошибаетесь.– Маркус расплылся в улыбке.– Я заказал вас до вечера.

Заказал меня? Как гостиничный номер?..

Мое лицо сделалось каменным.

– Простите?

– Пошли,– сказал Маркус, нетерпеливым движением накидывая пиджак.– Я для того и снял здесь номер. Смерть как хочу скорее увидеть эти дивные бедра во всей их красе!

– Что? – еле выдавила я из себя.– Нет-нет, мне очень жаль, но вы явно что-то не так поняли…

– В чем проблема? – На лице Маркуса отразилось раздражение, которое тотчас сменилось похотью. Он снова опустился на стул.– А-а, понимаю. Хотите немного поиграть. Что ж, согласен. Признаться, это сильнее заводит. Леди ломается. Неплохая идея.

Снова наклонившись вперед, он провел пальцем по моему носу и коснулся губ.

Я едва удержалась, чтобы не вцепиться зубами в этот палец. От растерянности у меня стучало в затылке, а щеки уже не пылали. Кровь полностью отхлынула от лица.

– Произошло какое-то недоразумение, Маркус. Я не… я не девочка по вызову.

Чего мне стоило произнести эти слова!

– Что за бред?

– Вовсе не бред! – Я вызывающе взглянула на его тупую самодовольную физиономию. Я не такая!

– Не глупи. Что за дурацкую игру ты затеяла? Какой идиот станет платить сотни фунтов за пустую болтовню? Приятно, конечно, когда прелюдию сочетаешь с ланчем, но… Знаешь что? Так или иначе, Элеонора с большим удовольствием…

– Я не Элеонора! – отрезала я.– Надеюсь, миссис Маккиннон вас предупредила. Я никогда, ни при каких обстоятельствах…

И тут я со всей силы ударила его по лицу.

От неожиданности Маркус отшатнулся назад, зацепился за скатерть и полетел на пол вместе со стулом, бутылками и посудой. Я успела заметить, когда он растянулся у стола, что на его сытой роже застыло ошеломленное выражение.

Мое потрясение было, однако, посильнее.

Дрожа от унижения и ярости, я вскочила со стула и с высоко поднятой головой пошла прочь из ресторана. Лишь у проезжей части Найтсбриджа я остановилась, чтобы поймать такси и поехать прямиком к миссис Маккиннон.

Следовало подробнее объяснить ей, что я думаю по этому поводу.

К сожалению – или же к счастью, не знаю,– такси я так и не поймала, потому что, ослепленная гневом, столкнулась у «Лейнсборо» с прохожим, едва не сбив его с ног.

Я уже бормотала слова извинения, когда до меня дошло, что можно было не стараться. Передо мной стоял Нельсон.

– Что ты тут делаешь? – требовательно спросила я, хоть и вполне могла догадаться, что именно понадобилось здесь моему соседу.

Во мне боролись облегчение – и ужас от осознания того факта, что он видит последствия происшествия, о котором ему не следовало знать.

– С тобой все в порядке? – спросил Нельсон, с озабоченным видом прикасаясь к моей правой руке, костяшки которой были белые, а кожа вокруг ярко-красная.

– Конечно, как же иначе? – пролепетала я. Первое потрясение прошло, а понимание того, что я наделала, принимало более ясные очертания.– Я не ребенок, за которым надо повсюду ходить по пятам. Ты что, следил за мной? Да?

Сердце в груди бешено колотилось. Я понимала, что не имею права выплескивать все мое бешенство и жгучую ненависть к себе на Нельсона, но ничего не могла поделать. Злоба так и рвалась наружу.

– Успокойся, Мел.

Нельсон положил руки мне на плечи, и на мгновение я страстно захотела забыть обо всем в его крепких объятиях. Но внутри у меня все клокотало, а руки совсем не слушались.

К тому же тут не следовало задерживаться. С минуты на минуту из «Лейнсборо» мог выйти официант со счетом за разбитую посуду. А вслед за ним и холеный мерзавец Маркус, которого я не могла больше видеть.

Я высвободилась из рук Нельсона, хоть от них так и веяло спокойствием и защитой, и пошла прочь по Найтсбриджу. Когда шагаешь на высоких каблуках, огонь внутри все больше разгорается.

Нельсон догнал меня.

– Может быть, расскажешь, что стряслось? – спросил он, тяжело дыша.

– Нет,– икнула я.

– Мелисса!

– Нет!

– Я не отстану! – заявил Нельсон так решительно, что стало понятно: он не шутит.

Мимо промчалась полицейская машина с включенной сиреной и мигалками, и я прижалась к другу. Он как-то странно посмотрел на меня.

– Только не здесь,– слабо сказала я.

– О господи!

Нельсон взял меня за руку и завел в ближайшую кофейню. Я не сопротивлялась: он был слишком настойчив, внутри волшебно пахло кофе, а ноги внезапно отказались служить мне.

Я тяжело опустилась на стул. Нельсон низко наклонился ко мне и негромко произнес:

– Я пойду закажу кофе. Но прежде ответь: насколько плохи твои дела, если оценивать по десятибалльной шкале? Скажешь «восемь» или больше – уйдем сейчас же.

По моей спине пробежали мурашки. От стыда хотелось провалиться сквозь землю.

– Семь,– пробормотала я.– Может, шесть.

Нельсон поднял глаза к потолку, а я взмолилась:

– Не уходи никуда!

Следовало взять себя в руки. Держаться с достоинством. Вдох, выдох. Вдох, выдох.

Нельсон отлучился всего минуты на три. Вернувшись, он поставил передо мной двойной эспрессо.

– Значит, ты работаешь в эскорт-сервисе,– произнес он. – Как ты до этого докатилась, не желаешь рассказать?

Я изумленно приоткрыла рот.

– Откуда ты узнал?

– Я не идиот, Мел,– сказал Нельсон, постепенно выходя из себя.– Сразу сообразил, кто такая эта твоя Бобси, прикинул, о чем вы разговаривали. А сегодня, увидев, как ты расфуфырилась, обо всем догадался.

– Ты что, следил за мной?

– Разумеется, следил! – с оскорбленным видом заявил Нельсон.– Не мог ведь я сидеть сложа руки, догадавшись, что ты собираешься вляпаться в историю! – Он поджал губы.– Мой тебе совет: если еще раз надумаешь провернуть тайную операцию, не надевай туфли на каблуках Грохот стоит такой, что слышно в соседнем квартале.

Я решила обдумать совет позднее.

– Ты что, собирался войти в «Лейнсборо»? – Перед моими глазами пронеслись картины одна другой жутче.– И что бы там натворил?

Нельсону хватило такта принять растерянный вид.

– Не знаю. Наверное, заявил бы, что ты моя жена, что уйду я только с тобой. А тебя-то какая нелегкая туда понесла? Уму непостижимо!

– Пожалуйста, не подумай ничего такого,– пробормотала я.– У меня и в мыслях не было.– Тут мой голос упал до шепота,– заниматься с ними сексом.

Брови Нельсона поползли на лоб.

– Серьезно? В каком веке ты живешь?

– Это агентство совсем не такое,– продолжала сопротивляться я.

Но тут до меня вдруг дошло, что дело и, правда, нечисто. В противном случае мерзавец не заказал бы номер в гостинице. Меня передернуло от отвращения.

Нельсон смотрел мне прямо в глаза, говоря всем своим видом: «Ну, ты и дура!»

Я собралась с мыслями и с достоинством произнесла:

– Задача конторы – обеспечить заказчика приятной компанией. Владелица – миссис Маккиннон, наша бывшая учительница по домоводству. Дама в высшей степени порядочная и прекрасно образованная.

Верила ли я сама в эту характеристику? Сомнительная история, которая только что со мной приключилась, заставила меня посмотреть на миссис Маккиннон совсем в ином свете. Впрочем, она ведь даже не знала этого Маркуса Энтони лично, а отправила меня на встречу с ним, положившись на слова Бобси…

Я все еще собиралась поехать к миссис Маккиннон и высказать ей прямо в глаза, как сильно я в ней разочаровалась.

– Когда же ты, в конце концов, поумнеешь? – Сказал Нельсон, постукивая по столу пластиковой ложкой.– Диву даюсь твоей бестолковости! Агентство этой вашей дамы – эскорт-сервис, дураку понятно!

Я метнула в него пламенный взгляд.

– Я ничего такого не делала!

– Ты о «таком», возможно, и не помышляла, но от тебя только того и ждали! Думаешь, большинство ее девочек после кофе сматывают удочки, как ты?

Я расправила плечи.

– Секс – не единственное, в чем нуждаются люди, дорогой мой Нельсон. Я не раз тебе говорила: женщина может предложить мужчине гораздо больше, чем просто постельные утехи. Ты ведь сам постоянно талдычишь мне: цени себя выше. Вот я и решила: пусть мне платят за то, что я умею быть просто интересной собеседницей.

Из груди Нельсона вырвался сдавленный стон.

– Ради всего святого, Мел! Только не начинай нести чушь. Может, еще обвинишь во всем меня? Скажешь, в твоих злосчастьях виноваты мои советы? Да, я считаю, что ты должна ценить себя выше, но нельзя же понимать мои слова столь буквально!

– Хочешь верь, хочешь не верь, но мне и в голову не пришло винить тебя. Я сама за себя в ответе.

Какое-то время мы молча мерили друг друга взглядами. Негромко играл джаз.

Внезапно Нельсон наклонился ко мне.

– Может, объяснишь, зачем тебе парик?

– Чтобы быть другим человеком,– ответила я, продолжая с вызовом глядеть на него.– Не хочу, чтобы меня узнавали.

–Я узнал тебя только по походке,– признался Нельсон. – При ходьбе ты ужасно раскачиваешь бедрами. Когда смотришь на тебя сзади, особенно если ты в этой юбке, такое впечатление, что видишь перед собой двух дерущихся силачей в мешке.

– Ну, спасибо!

Нельсон слегка улыбнулся, но тут же снова посерьезнел.

– Ты должна набраться ума, Мелисса! Я переживаю за тебя, понимаешь?

– И напрасно.

Мало-помалу я успокоилась. По моим жилам вместе с эспрессо курсировала теперь только досада. Денек выдался кошмарный во всех отношениях. Разбились гревшие мне душу иллюзии – по поводу Орландо, миссис Маккиннон и еще кое– чего, касавшегося моей собственной личности…

Боже, я чувствовала себя до смерти уставшей. И мечтала скорее забраться в постель и забыться сном.

А Нельсон, похоже, только входил во вкус.

– Да, это здорово – видеть в людях исключительно хорошее, но нельзя же не замечать вопиющие недостатки,– завел он знакомую песню.– И убеждать себя, что нет ничего страшного в недопустимом. Ты не перестаешь меня удивлять, Мелисса!

– Не настолько я тупа,– перебила я, пока он не слишком увлекся.– Конечно знала, с какими трудностями могу столкнуться. Признаюсь… сглупила, вообразив, что буду в состоянии держать любую ситуацию под контролем. Мне всего лишь хотелось немного заработать. На том, в чем я знаю толк.

– Печатаешь ты не хуже, чем ведешь светские беседы,– проворчал Нельсон.

– Да, но этим, равно как и шитьем ти-шоток, приличных денег не заработать! – сказала я, бросив на него злобный взгляд.

Нельсон ответил мне тем же.

Не знаю, как долго мы пялились бы таким манером друг на друга, но я не выдержала первой. Мое сердце обливалось кровью всякий раз, когда Нельсон на меня злился.

По крайней мере, подумала я, окончательно отбрасывая хандру, кое-что в моей жизни прояснилось. Во-первых, я удостоверилась в том, что продавать за деньги свое тело ни за что не стану; во-вторых, отбила у гнусного Маркуса всякую охоту появляться в «Лейнсборо»; в-третьих, теперь знаю, что в состоянии неслабо врезать по морде взрослому мужчине. Словом, я сделала в себе два значительных открытия, о которых в нормальных условиях никогда не догадалась бы.

– Давай не будем ссориться,– сказала я, взяв Нельсона за руку.– Спасибо, что поехал за мной, что так за меня переживаешь. Мне очень приятно, правда.

Нельсон вздохнул и провел свободной рукой по волосам.

– Послушай, Мел. Моему брату Вульфи нужен новый офис-менеджер. Работа всего на полдня. Пообещай, что съездишь и поговоришь с ним.

– Хорошо,– ответила я без особого энтузиазма.

Признаться честно, при мысли еще об одном офисе, где требуется навести порядок, мне стало совсем тоскливо.

– И дай мне честное слово, что никогда в жизни не станешь больше заниматься подобными глупостями,– добавил Нельсон строго.

– Нельсон,– обиженно протянула я.– Ты мне не отец.

– Дай честное слово!

Не будь я почти без сил и не окажись так зла на себя и целый мир, наш спор мог и продолжиться. Но, ясно осознав, что скандалить больше не могу, я сдалась и позволила возликовавшему Нельсону отвезти меня домой на автобусе.

Глава 7

К тому моменту, когда автобус подъехал к остановке, мы с Нельсоном заключили молчаливое перемирие.

– Знаешь, в чем твоя беда, Мелисса? У тебя на мозгу заплаты из обоев в цветочек,– сказал Нельсон, обнимая меня за плечи.

– Знаю,– ответила я, обхватывая его за талию.– Все потому, что в детстве я росла сама по себе. Энида Блайтона читала слишком много, а Джилли Купер – слишком мало. В этом-то вся проблема.

– М-да.

– Хорошо, что у меня есть ты, правда? – спросила я, обнимая его крепче.

Нельсон что-то проворчал себе под нос.

– Интересно, кем я был в прошлой жизни и почему взваливаю на себя столько ответственности?

Я догадывалась, что он до сих пор сердится и прилагает все усилия, чтобы не напоминать мне на каждом шагу о моей бестолковости. Эта забота о моих чувствах трогала больше, нежели стремление уберечь от невзгод.

Когда мы приблизились к парадному, он сказал:

– Послушай, может, поставишь чайник, а я пока сбегаю в магазин, куплю чего-нибудь на ужин? Проведем тихий славный вечерок. Оставлять тебя без присмотра я просто боюсь.

Его слова можно было принять за оскорбление, но он произнес их таким добродушным тоном. Я знала, что Нельсон любитель поворчать, но никогда не забывала о его способности быть крайне заботливым и нежным.

У меня дрогнуло сердце.

– Чудесно. Постой-ка…– сказала я, принимаясь искать в сумке кошелек.– Я дам тебе…

– Нет, спасибо,– поспешно перебил меня Нельсон.– Заработанные проституцией деньги не желаю даже брать в руки.

Пока я искала достойный ответ, он уже отошел довольно далеко.

Вернувшись домой, я достала парик Милочки из сумки, куда его со злобой сунул Нельсон, как только мы вошли в автобус, осторожно надела парик на подставку-манекен на туалетном столике и расправила примятые пряди. Коробочки и баночки вокруг озарились прозрачным карамельным сиянием.

Внезапно я осознала, что мне будет скучно без Милочки. Я только-только начала понимать ее. Впрочем, быть ею означало подвергаться всяческим опасностям.

Я медленно освободилась от своих лучших одежек. Сняла туфли на высоких каблуках, стянула мягкий шерстяной джемпер, узкую юбку, кружевной пояс, дымчато-черные чулки. Эти вещи были украшением моего гардероба, но никогда прежде я не надевала их вместе. По крайней мере, не появлялась в них за пределами дома. Может, и зря, подумала я печально.

Отделаться от дурных воспоминаний и аромата «Шанель № 19» помогли душ и грейпфрутовый гель.

Облачаясь в домашние шелковые штаны, я всегда воображала, будто снимаюсь в голливудском фильме. Сегодня мысль о кино и роскоши даже не пришла мне в голову.

Дабы поднять себе настроение, я достала из морозилки коробку с мороженым, взяла пульт дистанционного управления и забралась с ногами на диван перед телевизором. Баловаться мороженым с моими необъятными формами вообще-то не следовало, но оно бодрило не хуже шампанского, а стоило гораздо дешевле и не влекло за собой непредвиденных последствий.

Я умяла добрых две трети коробки и чувствовала себя значительно лучше, когда услышала стук двери. Пришел Нельсон.

– Здорово, красавчик! – крикнула я, выкапывая ложкой большой кусок шоколада.– Чайник на плите!

Сосед не ответил. Я вдруг поняла, что следом за ним по коридору идет кто-то еще. Ошибки быть не могло.

Значит, с Нельсоном явился Роджер Трампет.

Из-за двери показалась голова Нельсона.

– Роджер,– сказал сосед одними губами, указывая себе за спину.

Только этого мне не хватало!

Я отставила коробку с мороженым и поспешно приняла более подходящую для леди позу, проверяя взглядом, не сушится ли на батареях белье и не красуются ли где-нибудь на видном месте забытые колготки. Мысли заработали в ускоренном темпе – я стала придумывать, о чем бы заговорить с Роджером.

Слишком поздно. Как раз в это мгновение он вперся в комнату и уселся на стул Нельсона.

– Салют, Мелисса.

Бедняга Роджер. Ему еще нет тридцати, но он уже знает, что проходит в холостяках до гробовой доски. За три года в его квартиру не ступила нога ни единой женщины, за исключением Магды, домработницы. Нельсон сообщил мне на днях, что после того, как кошку Роджера переехал велосипедист, несчастный стал курить трубку. Я хотела высказать предположение по поводу того, что эти жуткие холостяцкие привычки лишь сильнее убеждают человека в том, что ему надо жить одному, но потом решила: Роджер чересчур чувствителен. Если задаться целью превратить его в прекрасного принца, можно угробить на это целую жизнь.

– Привет, Роджер! – с напускным оживлением воскликнула я.– Выглядишь отлично. Как дела?

– Хорошо,– ответил Роджер траурным тоном.

Гостиную вмиг заволокло, будто густым туманом, его дурным настроением.

Какого черта он тут забыл? Я мечтала весь вечер лечить израненную душу спокойствием, мороженым и телевизионной ерундой и отнюдь не нуждалась в компании самого незавидного из челсийских холостяков.

Но попытаться хоть немного развеселить гостя я посчитала своим долгом, поэтому радушно улыбнулась и завела разговор:

– Слышала, ты собирался в «Баттерсийский дом собак». И как? Выбрал нового котенка?

Появившийся в гостиной с чайником и чашками Нельсон принялся делать мне какие-то знаки.

– Нет,– ответил Роджер.– Не вышло.

– Бедненький,– участливо сказала я.– А почему?

– Хозяин квартиры, которую я снимаю, теперь не желает, чтобы в доме жили животные. По– моему, он скоро выгонит и нас, а здание переделает под складское помещение.

– Складское помещение? В Челси?..

– Неужто правда? – сказал Нельсон, разливая чай.– Страсти какие. И как дом будет называться? Слоунориум ?

– Не вижу ничего смешного,– буркнул Роджер.– Не сегодня-завтра меня могут вышвырнуть на улицу.

Он взял у Нельсона чашку и стал шумно дуть на чай.

Я прикусила язык, чтобы ничего не брякнуть.

Дуть на чай, конечно, не возбраняется, но Роджер делает это особенно противно. А без крыши над головой он в любом случае не останется. У его матери, леди Трампет, водились немалые деньги.

– Зато спокойно заведешь другую кошку,– бодро проговорила я.– Если придется переехать

– Лайзу не заменишь,– угрюмо пробурчал Роджер.

Так звали его любимицу, сбитую недавно велосипедом. В честь Лайзы Минелли. Кошка была белая, с черными пятнами у глаз. Ночи напролет орала во всю глотку на балконе, развлекая армию поклонников из числа дворовых котов.

В коробке таяли остатки мороженого, но у меня пропала всякая охота лакомиться. Вот на какие чудеса был способен Роджер Трампет. Действовал на ближних своих, как нервно-паралитический газ.

– Если тебя выселят, то можешь пожить у мамы, пока подыскиваешь новое жилье,– сказала я.– Места ведь у нее хватит?

Нельсон пуще прежнего замахал руками и закатил глаза. Я не могла взять в толк почему: леди Трампет, насколько я поняла из рассказов Нельсона и Роджера, была сама доброжелательность, разве что взгляды у нее были несколько старомодными. И еще она с чрезмерным рвением давала сыну советы по любому поводу.

– Никогда не напоминай мне об этой… женщине! – выпалил Роджер.

Я удивленно уставилась на него.

– Почему это?

Никогда не принимала во внимание просьбы, начинавшиеся со слов «никогда не…». Просто не видела в этом смысла.

Роджер угрюмо потупился, а Нельсон пояснил:

– Если бы ты знала, как настойчиво леди Трампет просит Роджера обзавестись семьей и продолжить фамильное дело!

Я кивнула, потому что прекрасно понимала мать Роджера: разумеется, бедняжка боялась, что однажды зануда-сынок вернется домой и отравит остаток ее веселых вдовьих дней.

– Даже пригрозила..– Нельсон покосился на Роджера, но тот сидел, повесив голову, и ни на что не реагировал.– Да. Даже пригрозила: если в ближайшее время он не найдет себе подругу сам, то она сведет его с…

– С кем, Роджер?

– С моей двоюродной сестрой Селией.

Я нахмурилась.

– Не с Селией ли Минтон? Которая училась вместе с Эмери в Молверне?

Нельсон уставился на меня.

– Есть в этом городе хоть кто-то, с кем ты не знакома?

– Мы с сестрами учились в нескольких школах,– в сотый раз напомнила ему я.

До меня вдруг дошло, почему Роджер мрачнее тучи. Селия Минтон побывала у нас в доме всего раз и умудрилась перебить всю посуду, которую поставили перед ней на стол. Она же, наверное, позднее разбила и еще один стакан: видимо, задела его, когда они с Эмери пели дуэтом. Или это папа сжал стакан так сильно, что он треснул,– мы тогда так и не поняли, в чем дела

– Если Селия тебя не устраивает, почему не найдешь себе другую девушку? – спросила я.

В принципе я уже знала ответ.

– Да кто вам сказал, что мне нужна девушка? – сердито проворчал он.– Я обратился бы с просьбой к Магде, но вечером она вряд ли согласится работать.

– Думаешь нанять девушку и явиться с ней к матери? Это, кажется, по твоей части. Мел,– сказал Нельсон, посмотрев на меня.– Ты теперь у нас спец в этих делах

Я вспыхнула и метнула в него убийственный взгляд. Рыцарства от Нельсона ждать не стойло естественно, он не намеревался щадить мои чувства до скончания века и делать вид, будто о сегодняшнем забыл навсегда.

– На один вечер твоей девушкой может стать Мелисса,– произнес с обворожительной улыбочкой мой разлюбезный сосед.– Только, боюсь, не задаром.

Роджер чуть не выронил чашку.

– Ты что, теперь работаешь в эскорт-службе?

Я почувствовала, что сейчас разревусь и выскочу из комнаты. Наверно, так и стоило поступить – хотя бы ради того, чтобы Нельсону было неповадно так жестоко меня дразнить. «Не красят тебя эти грубые шуточки»,– подумала я с болью в сердце.

Потом мне вдруг пришло в голову, что таким манером я буду вынуждена весь вечер томиться в спальне и не отважусь показаться в гостиной вплоть до самого ухода Роджера. А он, в свою очередь, распустит по округе слухи, что Мелисса работает в «Раймонд ревью». Я горько улыбнулась, вспомнив, как Нельсон уверял меня, что я смотрю на мир сквозь розовые очки.

– Нет, в эскорт-службе я не работаю,– заявила я довольно едко.– Нельсон намекает на независимое агентство, которое я основала. Могу выйти в свет с теми, кто временно одинок, вдовцам помогаю организовывать вечеринки… Иногда составляю компанию высокопоставленным геям, не желающим, чтобы стало известно об их ориентации. Одним словом, предоставляю услуги подружки, за исключением секса. Еще занимаюсь рассылкой подарков и цветов.

Я замолчала, поразившись вдруг собственной болтливости. Слова будто сами собой слетали с моего языка. Именно такой я представляла себе «общественно значимую» работу миссис Маккиннон – мне до сих пор казалось, что в этом есть смысл. А уж коли в подобное верила я, должен был поверить и Роджер.

– И как оно называется, это твое агентство? – неуместно игривым тоном поинтересовался Нельсон. – Что-то я запамятовал.

Я попыталась испепелить его взглядом. Роджер ждал моего ответа, явно сгорая от любопытства. Следовало что-то придумать.

– Мм…– промычала я, шаря глазами по сторонам в поисках ответа.

Агентство «Бутон розы»? Или «Девушка на пятницу»?

Мой взгляд остановился на снимке, который стоял на книжной полке. С фотографии мне улыбались родители – это было в день свадьбы Аллегры. Папа в своем праздничном костюме – само обаяние и обходительность, а вот мама в фисташковом шифоне выглядела уставшей: еще бы, ведь именно она устроила свадьбу, на которую пригласили четыреста пятьдесят человек! Папаша лишь поставил на чеке подпись и напыщенно произнес за столом речь: дескать, очень рад, что пристроил дочку. Теперь моя девочка – мужнина маленькая леди.

– Агентство «Маленькая леди»,– сказала я впервые в жизни замечая, как странно смотрится мамино лицо: местами разглаженное ботоксом местами в морщинках – как засеянные поля, если смотреть на них с воздуха.

Ни за что на свете не позволю ни единому мужчине пользоваться мной, поклялась я мысленно. Если и стану чьей-то «маленькой леди», то потребую за услуги либо должного уважения… либо соответствующей платы.

– В самом деле? Потрясающе! – воскликнул Роджер, и его угрюмое лицо внезапно словно озарилось светом.

Нельсон резко повернулся ко мне.

– Как-как? – переспросил он, еще не веря, что я выкрутилась.

– Отлично придумано! – Роджер приподнялся и извлек из заднего кармана потрепанную записную книжечку.– Меня эти разглагольствования о подруге просто бесят. Мне и так живется неплохо. Но если по-другому от приставаний мамули не отделаться… Вечеринка через две недели в субботу. В Херефорде. Поможешь?

– Надо посмотреть, не занята ли я в этот день,– сказала я, раздумывая, стоит ли мне ввязываться в эту историю.

Своими сказками я, разумеется, вселила в Роджера надежду, однако…

– Агентство Мелиссы – контора уникальная,– сказал Нельсон с серьезным видом.– Ра– зумеется, и цены астрономические.– Он говорил тем же тоном, каким высмеивал моих бывших одноклассниц.– Может, у тебя пропадет желание нанимать ее, как только она скажет, сколько просит.

Нельсон взглянул на меня, проверяя, поймала ли я столь ловко брошенный мне спасательный круг.

А ведь Роджер уже надеется. Смогу ли я оттолкнуть его теперь? Если мать от него отстанет, парень вздохнет с облегчением, расслабится и, быть может, почувствует себя с девушками свободнее…

В то, что ему и так неплохо, я ни секунды не верила. Принимала за пустые отговорки все его хмурые заявления о нежелании искать подругу. Так же лукавят люди, утверждающие, будто никогда не повесят в доме картину Пикассо лишь потому, что ответственность слишком высока, да и к цвету обоев она не подходит.

– Деньги не имеют значения,– пробормотал Роджер.– Меня не волнует, сколько она запросит.

Нельсон покосился на меня.

Роджер жил весьма скромно: не тратился ни на развлечения, ни на машины, ни на девочек, ни на дорогие предметы личной гигиены, ни на выпивку или наркотики. Возможно, ему просто доставляло удовольствие во всем себя стеснять. Или он втайне занимался благотворительностью.

Теперь оба смотрели на меня.

– Ну что? – спросил Нельсон, явно сдерживая смех.– Какова же цена за вечер с Мелиссой Ромни-Джоунс ?

Мой мозг напряженно работал. Сколько нужно денег, чтобы полностью изменить чей-то облик?

Триста фунтов. Нет, маловато. Над Роджером поработать придется изрядно, и потом, он редкий молчун – почти как мой портняжный манекен.

Пятьсот фунтов? Или во мне просто говорит жадность?

Устыдившись, я чуть было не сказала, что помогу Роджеру бесплатно. В конце концов, он приятель Нельсона, к тому же в последние несколько лет я несчетное количество раз за одно «спасибо» выбирала вместе с друзьями Нельсона одежду, ходила с ними в парикмахерскую… да каких только просьб не выполняла!

Внезапно я вспомнила, что должна отцу десять тысяч. Он будет изводить меня насмешками и гнусными намеками до тех пор, пока не получит деньги назад. А я не желала быть его «девочкой» и мечтала доказать ему, что не только безмозглые могут быть обаятельными и не только у «синих чулок» работают головы.

Рассчитаться с долгом следовало до свадьбы Эмери, чтобы иметь возможность явиться в церковь с высоко поднятой головой.

– Один день стоит шестьсот фунтов,– услышала я собственный голос.– В субботу и воскресенье цены выше, транспортные и остальные расходы оплачиваются отдельно.

Если бы вы видели в эту минуту лицо Нельсона! Он выглядел так, будто попал в аэродинамическую трубу.

Я невозмутимо добавила:

– Но тебе, так сказать по дружбе, я готова сделать скидку. Возьму с тебя в целом восемьсот фунтов.

– Прекрасно! – с непривычным для него энтузиазмом воскликнул Роджер.– Главное – убедить мамочку, что я и сам в состоянии найти все, в чем нуждаюсь. На это не жаль никаких денег.

– А другого тебе и не предлагают,– сказал Нельсон, окуная в чай печенье «Яффа». Вид у него был вроде бы и непринужденный, но в голосе слышалось напряжение.– Мел будет на вечеринке лишь притворяться, что она твоя девушка.

– Разумеется,– серьезно сказала я.– За каждый последующий раз, вплоть до самой свадьбы– самой свадьбы, естественно, быть не может,– отдельная плата.

Нельсон чуть не подавился своей «Яффой».

А Роджер расплылся в улыбке. Роджер Трампет улыбался, и, как ни странно, улыбка очень красила его.

Когда я посоветую ему сделать отбеливание зубов, он вообще расцветет.