Текст книги "Убийство в музее Колетт"

Автор книги: Эстель Монбрен

Соавторы: Анаис Кост
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)

Глава 26

Среда, 18-е

Войдя утром следующего дня в опустевшую столовую Тюро, Лейла Джемани, глядя, как Жан-Пьер Фушеру наливает себе кофе, сразу поняла, что тот не в духе. Да и лицо выдавало его. А пальцы Фушеру, выбивавшие нервную дробь на связках бумаг, свидетельствовали о его растущем раздражении. Она всегда восхищалась его кистями, длинными и тонкими. Взглянула на свои, с шершавой кожей и неровными ногтями…

– Есть новости? – рискнула спросить она, садясь на стул, указанный ей неопределенным жестом.

– Нам будет чем заполнить несколько часов в ожидании, пока месье Бонне соизволит объявиться, – проворчал он. – Вот список того, что найдено в подземном тайнике Ришело благодаря вашему таланту спелеолога. – И он подтолкнул к ней папку, набитую карточками. – Тут есть и компромат на некоторых жителей Сен-Совера. Барышни Малгувер, книготорговец, да вы сами увидите… Должно быть, он оплачивал услуги по добыванию компрометирующих сведений, которые рассматривал как средство давления. Вы найдете здесь и доказательства его махинаций с земельными участками. Свидетельство о праве собственности, выданное кадастровой службой Оксера, подтверждает, что вся земля к западу от Сен-Совера записана на его имя. Он приобрел ее по смехотворной цене и ждал осуществления своего проекта. После осушения болот предполагал строительство на ней нового города, который окончательно разрушил бы и без того хрупкую экологию региона, но зато принес бы ему колоссальную прибыль. Есть тут и бумаги на румынском языке, помеченные словом «Ювенекс», справки о признании долгов… Последнее, думаю, заинтересует вас больше всего. – Он открыл потрепанный блокнот на букве «Б» и зачитал: – «Жанна Бонне (переводчица) – пять тысяч франков». – Хотелось бы знать, какое отношение имеет эта Жанна Бонне к Алисе с такой же фамилией.

– Подобная фамилия довольно распространена, – осторожно выдвинула свою версию Лейла. – Но по моим сведениям, Алиса Бонне является дочерью неких Жанны и Анри Бонне. Отец ее погиб в авиакатастрофе, а мать скончалась три года спустя от кровоизлияния в мозг. Воспитывала ее бабушка, которая умерла пять лет назад. У нее есть брат Арман…

– Если вы, инспектор Джемани, надеетесь прикрыть свою недоработку сведениями двухдневной давности… Почему вы сразу не допросили этого, возможно, главного, свидетеля?

Так вот в чем крылась причина его скверного настроения.

– Я запросила досье на него, как только у меня возникло подозрение, что мадемуазель Бонне избегала нас, – пыталась оправдаться Лейла. – И это позволило нам…

– Помочь ей бежать и выставить нас на посмешище… – саркастически оборвал он ее.

– Вовсе нет, – запротестовала она. – Бежав, она выдала свой страх.

– Страх чего? Ведь пока мы не знаем, идет ли речь о двух самоубийствах, двух убийствах или одном самоубийстве и одном убийстве…

– У нас есть смягчающие обстоятельства…

– Хорошенькое оправдание, личные проблемы…

Поморщившись, он допил остывший кофе.

– Старые сказки… Но вернемся к фактам. Этот Ришело был шантажистом и мошенником. В его хитроумном тайнике находилось и некоторое количество неизвестных писем, в частности письмо Пруста к Колетт. Держите, это копия с него… Марсель, оказывается, так плакал, читая «Мицу», что послал автору камею с изображением его персонажа. Орудие убийства или самоубийства – это как вам угодно…

– Месье Ришело присвоил его?

– Похоже, он здорово пошуровал в ящиках, когда оформлялось наследство… А позднее «взял себе на сохранение» ручки, о которых упоминала мадам Дюжарден. И, не поставив ее в известность, – «Нищих» Гюстава Доре. В его сейфе нашли подлинное полотно. Он заменил его копией, выдав за оригинал.

– А когда он узнал, что картину собираются отослать на реставрацию, то был вынужден забрать ее, чтобы спасти от неизбежной экспертизы?

– Совершенно верно. А для ровного счета захватил и золотой браслет, и неопубликованные письма к Жермене Пата, предмет вожделения многих колеттоведов. Найдено также три фальшивых паспорта с его фотокарточкой. Один английский, один румынский и один чилийский…

– Полагаете, он готовился уехать из Франции? – спросила заинтригованная Лейла.

Они вновь оказались на одной волне.

– Да, напрашивается такой вывод, – высказал свое мнение Фушеру. – Но что-то ему помешало. Дополнительные сведения должны были прийти рано утром. Так что лучше, если вы подежурите в жандармерии, пока я поприсутствую на заключительном заседании семинара. Небесполезно и наведаться на коктейль, который организует мадам Лонваль во второй половине дня. А, совсем забыл!.. В сейфе лежал и один экземпляр «Завещания Милого» с посвященной Колетт надписью автора, Коломба Бризеду, также прикарманенный Ришело… Если, конечно, вас это интересует…

Он встал из-за стола, когда в уже освещенную солнцем столовую ввалилась ватага проголодавшихся колеттофилов.

По общему мнению, Антуан Девриль более чем сполна осветил свою тему. Он убедил аудиторию в том, что открыл истоки зарождения всех «Клодин» в неопубликованном предисловии, из которого зачитал лишь скупые фрагменты. Некоторые специалисты даже задавались вопросом, а не воспользовался ли он якобы уничтоженными рукописями первых трех томов. Не скрывая своего превосходства, он с легкой улыбкой ответил на последовавшие вопросы. По памяти процитировал добрую страницу, испещренную помарками и сносками на полях…

Марго Лонваль была невольно зачарована остроумием молодого преподавателя университета. Она отметила его безупречную дикцию и то, с каким изяществом он употреблял старомодные словечки. Плюс ко всему – приятный тембр голоса…

К реальности ее грубо вернула запыхавшаяся Амандина Фолле, потянув за рукав.

– Мадам! Что нам делать? Алиса Бонне пропала! Кто теперь будет подавать мне реплики в два часа в мэрии? И дети ждут…

Она пришла в отчаяние. Под ее глазами проступила синева, а тревожно наморщенный лоб покрылся тоненькими морщинками, делавшими ее почти уродливой.

– Кто-нибудь из ваших подруг не мог бы заменить ее без подготовки? – спросила раздосадованная Марго.

– Никто хорошо не знает текст… Это катастрофа… Мэр так рассчитывает на нас…

Марго взглянула на часы. Она обещала Алену возвратиться к полудню и, прежде чем заняться подготовкой к приему, посмотреть вместе с ним, как продвигается не ко времени начатая работа по ремонту водопровода в доме.

– Дай мне подумать… Мы найдем выход…

Антуан Девриль издалека красноречиво махнул ей рукой, приглашая пообедать в компании избранных.

Движением головы она отклонила предложение и направилась в небольшую комнату, где были выставлены гравюры, собираясь без помех позвонить своему другу.

Набирая номер, она услышала за тонкой стенкой голос Фушеру, настойчиво уговаривавшего Жизель Дамбер:

– Мы слишком долго ждали…

– Только не здесь… – Голос Жизель звучал почти умоляюще. – Не сегодня…

– Где и когда?

– Завтра, ближе к вечеру, в Дрюи-ле-Бель-Фонтэн… Я собираюсь отвести туда Анжелу поглядеть на лебедей…

Послышался звук удаляющихся шагов.

Так как мобильник не издавал ничего, кроме длинных гудков, Марго вышла из своего убежища, чтобы спуститься в зал. В соседней комнате, через которую надо было пройти, она увидела Жизель Дамбер, с растерянным видом припудривавшую лицо. В зеркальце та заметила мелькнувший силуэт Марго.

– Ах! Вы были там, мадам Лонваль, – испуганно проговорила она. – Вы все слышали?

– Совершенно случайно, уверяю вас. Я хотела уединиться, чтобы… Но вы можете рассчитывать на мое молчание…

– О! В любом случае через два дня все узнают… и моя дочь тоже…

Она больше не могла обманывать себя. Ее мечты о независимости уступили место неумолимой реальности: она должна поделиться своей дочерью с… Она ухватилась за спинку стула.

– Жизель… – Имя молодой женщины непроизвольно слетело с губ Марго, которая ободряющей рукой обняла ее за плечи. – Чем я могу вам помочь?..

И Жизель все рассказала…

В час десять Ален Лашаль собрал свой чемодан, вызвал такси, включил автоответчик и доверил Тоби заботам рабочих, сделавших перерыв.

В два часа Марго Лонваль почувствовала облегчение: ей наконец-то удалось оставить ему сообщение. А до этого она спасла положение, найдя замену Алисе Бонне в лице подвернувшейся в последний момент Анни. Пришлось пожертвовать обедом, чтобы помочь той припомнить текст. К тому же ее присутствие за кулисами приободрило дебютанток. Потом она вихрем помчалась к Рикоте; но у нее уже не осталось времени заглянуть в Треньи. В Мон-Бугон она прибыла ровно в четыре. Водопроводчики – отец и сын Антар – уже собрались уходить. Они объяснили ей, что «нормально» могли бы пустить воду через пару дней, но все дело в прокладках, которые больше не изготавливаются во Франции и которые надо заказывать в Германии.

– Вы хотите сказать, что к вечеру воды не будет? – ошеломленно спросила она.

– Ни сегодня вечером, ни завтра, это уж точно. Может быть, в пятницу, а может быть, в субботу… Все зависит…

Антар-младший вежливо приподнял каскетку, прежде чем добавить:

– Так как месье уехал, мы решили вас подождать. Не хотелось оставлять дом открытым…

– Уехал? – изумившись, переспросила Марго. – Куда уехал?

– В Париж, надо думать. Но он не взял собаку. Ну, всего хорошего, мадам Лонваль, до следующей недели… – проговорил он, быстро усевшись в грузовичок рядом с отцом.

Марго прошла в кухню. Там все напоминало поле битвы. Затем она пробежалась по всем комнатам, надеясь, что Ален оставил ей где-нибудь записку. Ничего…

Она вышла разгружать машину. Ее обдало волной злости, когда она услышала подвывающего в своем уголке Тоби.

– Знаешь, как мы накажем твоего хозяина? – прошептала она на ухо собаке, пока отвязывала ее. – Мы выпьем его вино! Все вино. Его «Шато-Лароз», «Шамбертен» и даже «Шато д’Икем». Вот это будет месть!

До прихода гостей оставался час. Придется ей принимать их в саду. И попросить у Мэгги Смит разрешения пользоваться ее «удобствами», как она это мило называла.

Глава 27

В половине первого Жан-Пьер Фушеру принес в жандармерию сандвичи, салат и фрукты, которые разделил с Лейлой Джемани в комнате, смежной с кабинетом Ласкоме. Она восприняла этот дар как должное, означающее возврат к прежним отношениям и некоторое раскаяние за его постоянно плохое настроение, несправедливо расплачиваться за которое приходится ей. А ведь она не сидела сложа руки; ей удалось переговорить по телефону с мадам Леру-Бонне и связаться с секретаршей Армана Бонне.

– Он сейчас на совещании, но должен позвонить сюда до двух часов, – доложила она между сандвичем и салатом.

Шеф уважал ее вкусы. Хотя прошло несколько лет, он помнил, как в первую неделю их совместной работы предложил ей «ветчину-паштет», от которой она вежливо отказалась. А ее всегда удивляло то, как мало он ел. Она знала, что ему ненавистны долгие застолья, к которым она привыкла с детства. Вот и в этот день он, как обычно, съел только сандвич и, вытерев губы бумажной салфеткой, выпил стакан минералки. Затем протянул ей покрытые водяными капельками ягоды клубники, окрасившие красными пятнами края тарелки.

– Я два раза помыл их, – с тенью улыбки сказал он.

– Очень любезно с вашей стороны, спасибо, – поблагодарила она. – Вы не забыли мою манию…

Он взял с тарелки мясистую ягоду за хвостик и смотрел на нее, будто видел впервые.

– Лейла… – начал было он.

Но в этот момент зазвонил телефон, и ей так и не довелось узнать, что же хотел он ей поверить.

Это был Арман Бонне, представившийся хорошо поставленным голосом зажиточного буржуа.

Фушеру включил громкоговоритель телефона, чтобы Лейла могла слушать их разговор.

– Спасибо за звонок. Прошу прощения за кое-какие вопросы, но мы занимаемся расследованием одного дела, к которому, возможно, причастна ваша сестра.

– Очень жаль, комиссар, но я не виделся с Алисой уже многие годы.

Голос звучал уверенно, без тени колебания.

– Значит, вы не знаете, что на прошлой неделе она была в Сен-Совере, где играла в спектакле?..

– Повторяю: я абсолютно ничего не знаю ни о ее профессиональной деятельности, ни о личной жизни вот уже семь лет.

Его тон оставался все тем же.

– Вы не против, если я попрошу у вас кое-какие уточнения, касающиеся ее?

– Не вижу, чем… – Но тут же передумал: – Хорошо, я слушаю вас.

– Постараюсь быть как можно более кратким… Вы сын полковника Анри Бонне, погибшего под Бухарестом во время командировки, и Жанны Бонне, погибшей тремя годами позже на глазах вашей младшей сестры. Вас обоих воспитывала бабушка со стороны отца, скончавшаяся пять лет назад… Не могли бы вы сказать, почему ваша сестра Алиса порвала с вами все отношения по достижении совершеннолетия?

На другом конце Арман Бонне сдерживал дыхание.

– Честно говоря, комиссар, все это имеет сугубо личные причины. Алиса хотела жить своей жизнью… Совершеннолетний имеет право решать сам, что ему лучше. Но, собственно говоря, почему вы ее опять ищете?

– Я не сказал, что мы ее «опять ищем». Не исключено, что она является главным свидетелем в двух делах, которыми мы занимаемся в настоящее время. А мы совсем не знаем, где она может находиться.

– Я знаю не больше вашего, – с подчеркнутой искренностью заверил он.

– Ваша сестра исчезла отсюда вчера во второй половине дня, точнее – в шестнадцать часов восемь минут… Вместе с попугаем, который принадлежал одной из жертв. Так что вам станет понятен интерес, проявляемый нами к ее перемещениям…

– Я понимаю, но ничем не могу помочь.

Лейла положила записку перед Фушеру. Тот кивнул.

– Стало быть, я вас надолго не задержу… Последний вопрос… У вас сохранилось что-нибудь из вещей вашей матери?

Выбитый из колеи неожиданной переменой темы, его собеседник тем не менее не долго думая ответил:

– Есть несколько фотографий и шаль.

– Именно так и сказала ваша супруга моему помощнику сегодня утром.

– Вы и ей звонили? – недовольно спросил Арман Бонне.

– Да. Вы не возражаете, если мы проведем некоторое тестирование?

Арман Бонне какое-то время молчал, потом решился:

– Нам было бы лучше встретиться, комиссар.

– Я тоже так думаю. Вы можете приехать завтра утром в Сен-Совер?

– Это нелегко, но если крайне необходимо…

– Боюсь, что это так, – простодушно сказал Фушеру. – Для экономии времени я пришлю к вам лейтенанта Кранзака. Результаты анализа ДНК мы получим через несколько часов. Может оказаться, что вы будете мне нужны для идентификации. Если случайно объявится ваша сестра, прошу немедленно нас информировать. До завтра.

– До свидания, комиссар.

– Вы и вправду думаете, – начала Лейла, – что Жанна Бонне может оказаться…

– …не кем иным, как Жюли Брюссо? Лично я убежден в этом. Все сходится. А вот что толкнуло эту женщину когда-то симулировать смерть и покинуть семью, чтобы укрыться в Сен-Совере, тут я ни черта не понимаю.

– А связь с месье Ришело?

– И здесь тоже сплошной мрак, – признался он. – Но я все-таки надеюсь…

Когда они добрались до Мон-Бугона, вино там лилось рекой. По дороге Лейла в который раз спрашивала себя, почему так неровно, прыжками, с отклонениями шло расследование? Кроме того, она не была уверена, что их присутствие на вечере, устроенном Марго Лонваль, так уж необходимо. Конечно, это могло что-то прояснить, поскольку наверняка соберутся люди, имеющие то или иное отношение к недавним событиям; но Лейла чувствовала, что для Жан-Пьера Фушеру это всего-навсего предлог, чтобы повидаться с Жизель Дамбер и их дочерью.

Хозяйка дома, веселая, прекрасно выглядевшая в белом льняном костюме, очень приветливо встретила их. Антуан Девриль, которому поручили открывать бутылки с превосходным вином, отлично справлялся со своим делом, благодаря чему живительная влага не убывала со столов с отменными закусками. Клан Битлера, хорошо подзаправившийся, тараторил вокруг низенького столика. Некоторые горожане, немного постеснявшись, приближались к буфету и накладывали на свои тарелки дары моря вперемешку с дарами земли, в обилии разложенными на широких красных и синих блюдах. Все участники семинара дружно нахваливали гастрономические сокровища Пюизе.

Лейла заметила, что Жизель Дамбер, разносившая на подносе теплые птифуры, скрылась за кустом бересклета, едва только увидела их. Амандина Фолле, сидевшая в сторонке с Полем Эрвуэ, прервала беседу, усмотрев фигуру Лейлы рядом с Фушеру.

– Месье Эрвуэ, – начал комиссар после того, как учтиво поздоровался с обоими, – не могли бы вы заглянуть в жандармерию завтра утром?

Амандина, пившая сок красной смородины, чуть не поперхнулась.

– Хотя я и не люблю рано вставать, но не смею вам отказать, – ответил книготорговец, глядя прямо в глаза Фушеру.

«А он довольно соблазнительный», – подумала Лейла, любуясь им.

– В девять часов… Вас устроит?

– В девять так в девять. Заодно я принесу вам книгу, которую одолжила мне мадам Брюссо пару недель назад… О творчестве Панаи Истрати, автор – Мари-Жанна Троссан.

– Она интересовалась румынской литературой? – насторожился Фушеру.

– Румынской, греческой, древнееврейской… Она не выставляла напоказ свою образованность, хотя и была настоящим эрудитом. Говорила на нескольких языках, иногда ходила со мной к букинистам. Обожала украшать свою библиотеку причудливыми книгами.

– Наша беседа будет не об этом, но я благодарю вас…

В этот момент Амандина вскрикнула, замахав рукой; несколько красных капель обагрили ее блузку.

– Оса? Они так и тянутся к сладкому… – отвлекся Поль Эрвуэ.

Однако это не помешало комиссару продолжить:

– И к вам тоже, мадемуазель Фолле, у нас есть несколько дополнительных вопросов. Если вас не затруднит…

– Нисколько, – поспешно солгала она. – Я могла бы прийти вместе с Полем…

«Она все время выдает себя, – подумала Лейла. – Что у них за отношения?»

– После, так будет лучше…

Неожиданно, словно смерч, ворвалась Мэгги Смит, подобная персонажу из каталога Ральфа Лорана, из раздела «Уик-энд в деревне». На ней было платье в цветочек и подобранная в тон соломенная шляпка. Сверкая выступающими зубами, она сразу обрушилась со строгой критикой на французов.

– High tea[20]20
  Чай со сладостями (англ.).


[Закрыть], в крайнем случае, но такое… ни полдник, ни ужин, ни рыба, ни мясо… ха, ха, ха! – расхохоталась она, придя в восторг от своего юмора. – Вот в моем журнале…

– Избавьте нас от этой ненормальной, – сквозь зубы процедил Фушеру своей помощнице и покосился в сторону дорожки, по которой спускалась Мадлен Дюжарден, ведя за руку Анжелу. – Буду через пять минут…

Лейла Джемани как можно лучше постаралась выполнить деликатное поручение. Она терпеливо снесла экскурс в историю римских бань, невозмутимо выслушала поток жалоб на то, как редко встречаются хорошо воспитанные рабочие, и на отсутствие галантности у французов вообще.

– А почему вы не брали интервью у меня? Я бы вам рассказала о случайной встрече с Ришело в самолете. Я уже говорила о ней Алену и Марго, of course[21]21
  Разумеется (англ.).


[Закрыть]… Между нами, я думаю, что они разошлись… Well you know[22]22
  Как вы знаете (англ.).


[Закрыть]… он уехал в Париж… Во всяком случае…

И она в третий раз поведала об унижении, которому ее подверг нотариус с его иностранным другом, когда она от чистого сердца предложила им свои услуги для распространения их чудесного лекарства «Ювенекс»…

– Они говорили о «Ювенексе»? – оживилась инспектор Джемани.

– Ну да, именно о нем, – с победоносным видом заявила ее собеседница. – О «Ювенексе», «Джувенексе» и обо всем остальном.

«Ювенекс». Венекс. Нечто похожее постоянно повторял попугай Жюли Брюссо. Интуиция Фушеру подтверждалась: оба дела имели отношение к «Ювенексу». Лейла инстинктивно поискала комиссара глазами, чтобы сообщить о новом неожиданном повороте. Но он куда-то пропал. Зато Ода Бельом отошла от кучки горожан, с которыми чокалась, и милостиво оторвала ее от бессвязной речи Мэгги Смит.

Тем временем Жан-Пьер Фушеру крадучись проследовал за Анжелой, под наблюдением Мадлен Дюжарден обследовавшей все уголки парка. Он присоединился к ним, когда его дочь восторгалась блестящей жабой, которая прыгала с одного листа кувшинки на другой. Стоя на краю пруда, девочка, казалось, была готова последовать ее примеру.

– Осторожно! – встревоженно крикнул он, увидев, как она сделала шаг вперед. – Ты упадешь.

– А скорее она запачкает свои туфельки, – прозаично добавила Мадлен Дюжарден.

– Взгляни-ка, Анжела, у меня для тебя подарок, – продолжил он, останавливая этими словами неосторожного ребенка.

Он достал из портфеля прямоугольную коробку в зеленой бумаге, которую девочка осмотрела со всех сторон, прежде чем осторожно развязать ленточку. Затем она извлекла из нее русскую куклу с округлыми щеками и глазами, прищуренными от заразительного смеха.

– Поверни ее в середине, – посоветовал он.

Она послушалась, и на свет появились семь куколок одна другой меньше. Потом она вложила их друг в дружку. Игра так понравилась Анжеле, что она несколько раз проделала эту процедуру и даже позабыла поблагодарить Фушеру. Впрочем, отблагодарила она его по-своему!

– Споем? – предложила она, беря его за руку.

Лейла Джемани и некоторые из гостей услышали, как где-то вдалеке пел комиссар Фушеру:

 
И папочка купит мне красивую трубу,
И папочка купит мне красивую деревянную трубу…